Текст книги "Девяносто семь процентов (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

– Мне шестнадцать, – помолчав, выдал я. – Моя мутация завершилась двое суток назад, но моей альфы на Бете нет. Он не дождался результата.

– Вот это – проблема, – прожевав кусочек торта, отметил мой партнер.– Ты не завязан ни на кого. Ты свободная омега и любой может попытаться связать тебя Союзом.

На мой взгляд – это самая маленькая из всех доставшихся мне проблем. Я ощущал собственное тело пульсирующей точкой. Не боли, а чего-то странного, непонятного. Внутри меня с каждым вздохом вырастал огромный шар, заполняя всего меня под кожей. Он бился вместе с моим пульсом, он грелся от моей энергии. Он был мной, этот шар и он требовал высвобождения. Настоятельно. Требовал. Высвобождения.

– Тебе шестнадцать. Ты в сущности ребенок, так что по мнению многих взрослых и состоявшихся альф ты – идеальный вариант партнера. Тебя можно воспитать так, как захочется альфе. А если не воспитать, так сломать.

– Но это…

– Запрещено? – великолепная ирония. Я бы восхитился, если бы мне вдруг не стало так страшно. В таком ключе я о себе никогда не думал. – Если омега не достаточно умен, чтобы верно сформулировать рамки Союза – с ним можно сотворить что угодно. Да, тебя не станут бить. Тебя может быть даже не станут унижать, потому что это прямо будет нарушать твой статус, но всегда можно создать такие условия, в каких ты сам станешь ломать себя, лишь бы они перестали причинять тебе боль. Ты полюбишь свою клетку, чтобы она не угнетала тебя больше. Такова бОльшая часть омег на Бете. Большая часть таких, как ты. Слишком юных. Есть прямые противоположности. Омеги, слишком самостоятельные для всего. Но и для таких путь наверх закрыт.

– Я ничего не понимаю!.. – мне отчаянно хотелось завыть. Не то чтоб все, во что я верил, рухнуло в одночасье. Просто как-то не желало укладываться в голове. Совсем.

– Поймешь. Я помогу, – ободряюще сжал мои пальцы Трау. Кажется, я сломал пластиковую одноразовую вилку пальцами. Кажется даже поранился. Альфа достал из своей сумки пластырь и залепил царапинку. – Видишь ли, альфы на протяжении истории опекали омег. Это стало нашей главной чертой: защищать и опекать тех, кого мы выбрали. Тех, кто способен дать жизнь. И чем стерильнее условия, тем меньше угроз и опасности нашим избранникам. Это просто. И это согласуется со всем, что происходит на Бете. Запереть омег на планете, чтоб никто и ничто не угрожало им. Сделать так, чтобы омеги как можно больше дарили жизнь детям. И неважно какими методами.

– Но почему? Сейчас не время Раздора и не время Изоляции? Мы живем среди множества людей, которые способны соотноситься с нами. Мы могли бы скрещиваться с женщинами. Колонии Старой Терры не раз предлагали нам помощь!

– А об этом, я надеюсь, мы с тобой поговорим подробнее в Академии, – улыбнулся Трау.

– Что? – не понял я.

– Обязательным курсом на всех факультетах Академии является курс истории видов. Он читается на протяжении трех курсов, а для Изыскателей – на протяжении всех шести курсов обучения. Так или иначе, но историю Беты мы с тобой еще пройдем, – припечатал мой спутник. – Вставай, аймэ. И не смотри на меня так. Я намерен выполнить условия нашего с тобой Союза.

– Кто ты, хэймэ? – я глядел на него снизу вверх и никак не мог понять, бояться мне его или вздохнуть спокойнее.

– Сандибад Трау, доктор истории, философии, инженер-программист. Заведующий кафедрой философии, истории и культуры видов Академии Объединенного Космического Флота.

Хэйвен Ларк, Академия Объединенного Звездного Флота, Зал Выбора.

Я – успел.

Осознание этого факта пришло ко мне далеко не сразу. Я вообще долго пытался уложить это в голове. Уместить. Запечатлеть. Уговорить себя.

Я – успел. Моя карта опустилась в прорезь регистратора в Зале Выбора. А за моей спиной в этот момент стоял мой партнер.

В регистраторе что-то щелкало, пищало, Электронный голос минуты три повторял: ожидайте, прежде чем моя карта вернулась ко мне с отметкой о предварительной годности. Я был допущен к тестам. И еще, по все тем же предварительным расчетам я был эмоционально, психологически, морально и физически совместим с потенциальным экипажем, который может быть сформирован из тех, кого планировали взять на обучение в этом году.

Приятно.

Конечно, не факт еще что меня возьмут, но! Прелесть в том, что по крайней мере часть своего плана я выполнил. Я получил шанс. И не профукал его. Теперь мой шанс в моих руках и только мои знания определят смогу ли я стать частью Объединенного Звездного Флота. Торгового, изыскательского или вполне себе военного – это впереди. Но пока что – я в игре.

– Поздравляю, – крепко, но мягко пожал мою руку Трау. – Одной проблемой меньше, и пятью больше.

– То есть? – не понял я.

– Наш Союз завершен, – напомнил мне альфа. – Но есть нюанс. Ты не можешь находиться вне пределов системы Беты без опекуна. Или без альфы.

– Но я ведь в Академии, – возразил я ему.

–Ага, только ты еще не кадет, аймэ. Ты – абитуриент. Соискатель. Но не кадет. А значит, Академия за тебя ответственности не несет.

Я отыскал взглядом скамью и медленно пошел к ней. Это требовалось обдумать и как следует. И как можно скорее.

Для того, чтобы сдать тесты, мне нужно пробыть здесь еще двое суток. Зачисление происходит автоматически, после получения результатов тестов. С момента зачисления до момента начала занятий проходит две стандартных декады. И все это время я буду сам по себе. Прелесть.

– Хэймэ Трау, – в огромном светлом зале было много людей. И все они по бОльшей части кучковались у регистраторов. В зоне ожидания мы с профессором хоть и были не одни, но особого ажиотажа у скамеек что-то не наблюдалось. И еще я собирался сделать глупость.

Мне не стоило поднимать на него взгляд. Вот не стоило. Потому что я увидел в его глазах понимание и молчаливое согласие. Он был готов сказать «да» на все, что я собирался сказать. Вот только почему?

Я с трудом верю в большую светлую любовь. Что поделаешь, я еще ребенок. Но меня уже макнули в цинизм и вынудили бороться за себя. Так что нет, я не верю в большую светлую любовь. И еще не поверю в бескорыстие. И все-таки факт, что Трау ничего от меня не потребовал. Совсем. Но тогда он первый предложил помощь, а теперь о помощи я собирался просить.

– Хэймэ Трау, я, Хэйвэн Ларк, омега-дарк, прошу вас о Союзе Крова и Воли. Даю Слово соблюдать правила вашего Крова и не подниматься против вашей Воли до того момента, покуда не обрету Кров и Волю в стенах Академии.

– Вообще-то, правилами Академии это не приветствуется, – вздохнул мой спутник. – Я, Сандибад Трау, альфа-дарк, даю тебе, Хэйвэн Ларк, Союз Крова и Воли. Принимаю твое Слово и освобожу тебя от Союза в тот день, когда обретешь Кров и Волю в стенах Академии.

Профессор присел рядом и обнял меня за плечи. Так было почти спокойно и почти уютно. И почти по-домашнему.

– Ты все Союзы изучил? – усмехнулся мой защитник.

– Я запоминаю до девяноста пяти процентов всего прочитанного когда-либо. И да, я прочел энциклопедию Бетанского этикета, – я прикрыл глаза и вздохнул. – Простите, что доставляю вам неприятности.

– Не начал еще, – негромко рассмеялся Трау. – Мне вот что интересно, что будет, когда твоя альфа получит подтверждение о своем статусе в отношении тебя?

– Думаю, он не будет сильно несчастлив, если меня не застанет на Бете, – мне хотелось передернуть плечами, но сильные пальцы сжимали плечо, так что я оставил эту затею. – Ему восемнадцать. И он, скорее всего уже поступил. Так что вряд ли я встречу его раньше, чем лет через шесть.

– То есть, ты не в курсе? – удивление пробилось сквозь размеренно-спокойные интонации в его голосе.

– Я его даже не видел ни разу. А он ни разу не видел меня. Все, что мне известно, что ему восемнадцать, он – альфа-дарк, и его зовут Джойс Шолто. И да, он – гений. Я не знаю как он выглядит, что ему интересно, что он любит, а что не любит. Я могу быть ему не интересен, я могу ему не понравиться. Я ведь как бы так сказать… средний. Моя внешность по меркам нашей расы – заурядна. То есть для остальной части гуманоидных миров я может и красавчик, но для дарков – так себе, – едва не вспылил я, пытаясь доказать ему в общем-то очевидную вещь. – Грубо говоря, моей альфе я в общем-то даром не нужен. Разве что, следуя предписаниям рескрипта, разочек перепихнуться и все.

Гул никуда не делся. Но мне на секунду показалось, что я оглох. Мой голос казался мне таким громким, что когда я замолчал, фоновый гул Зала Выбора зазвучал звенящей тишиной.

Теплая ладонь соскользнула с моего плеча, и Трау поднялся со скамейки. Я смотрел, как он идет к только что освободившемуся терминалу регистрации, и не мог отвести взгляда. Движения альфы были плавно-текучими, очень мягкими, вкрадчивыми, очень кошачьими. Ни единого лишнего жеста. Он даже по сторонам не смотрел, он просто шел вперед, вспарывая пространство своим телом. Перед ним расступались, на него оглядывались. Кто-то оборачивался всем телом, чтобы проводить Трау взглядом. Кажется, парочка абитуриенток даже столкнулись, потому что ни одна из них не смотрела впереди себя.

Трау провел у регистратора минут пять. За это время ему принесли кофе, он успел перекинуться парой фраз с девушкой и мужчиной, нейтрально раскланяться с кем-то, кто оказался по всей видимости его знакомцем. Возвращался он так же, красиво, хищно. И, что примечательно, в его движениях не было ни грана показушности и бахвальства. Он был таким.

Кофе он со мной не поделился. Присел на скамью, щурясь от удовольствия.

– Понял?

Я только кивнул.

Трау по меркам Беты такой же как я. Проще говоря – так себе. Конечно, он выше меня. Но для альфы его рост – средний. Красивые глаза, почти чистого зеленого цвета. Загорелая кожа, темно-каштановые волосы. Физически он хорошо развит, но и только. Есть куда более фигуристые альфы. Классические тонкие черты лица, никакой тяжеловесности. Он был гармоничен. И именно эта внутренняя гармония и привлекала к нему внимание окружающих.

– Умница. И чтобы я больше от тебя таких гм… задвигов не слышал, – наконец, кивнул альфа. – У меня для тебя две новости.

– Начинайте с плохой, – попросил я.

– А почему ты решил что они плохие? – удивился Трау.

– Ну потому что, – пожал плечами я.

– Железная логика, – восхитился мой партнер. – Итак… альфа-дарк Джойс Шолто поступил. Курс – пилотирование в дальнем космосе. Так что твоя альфа здесь в Академии. Набор на этот курс завершен. Но поскольку я видел, как справляешься с трассами ты, думаю, тебе стоит заняться пилотированием малых судов, которые обычно включают в состав супертяжей, к примеру класса «Элефант», дальнего следования. На этот курс ты вполне успеваешь, ну а занятия этих потоков пересекаются, особо же на практике, потому что вам придется отрабатывать совместные маневры.

– Угу, – кивнул я, соглашаясь. – Вот только я еще не поступил.

– Да что ты? – выгнул бровь мой защитник. – У тебя завтра тесты. Тебе следует поднять свой зад, дотащить его до казармы и заняться повторением материала. А мне, между прочим, пора приступить к своим должностным обязанностям, если я хочу выполнить и условия нашего с тобой Союза.

Я не мог не улыбнуться. И не принять протянутую мне руку – тоже не мог. Меня вздернули на ноги, мне вручили в руки мою сумку, и я вдруг подумал: а почему? Почему он так обо мне беспокоится? Почему помогает, защищает?

– Хэймэ Трау, ты не из брошенного поколения? – глупо говорить «вы» партнеру по Союзу. Вернее, ЭТОТ союз такого обращения не предусматривал. Так что нет смысла впадать в крайности условностей.

– Нет, – альфа нахмурился, глядя на меня.

– И ты не мой отец? – продолжил я расспросы.

– Нет, насколько мне известно, – покачал головой Трау. – О, понимаю. Нет, аймэ, я не намерен с тобой спать, я не намерен извлекать выгоду и пользоваться твоим положением опекаемого. Я альфа, Хэйвэн. Я выбрал тебя, чтобы защищать. А если альфа кого-то выбирает, то это навсегда. Так что смирись, аймэ.

– Вообще-то, это мне полагалось сказать, – как-то легко рассмеялся я. Вот так просто. Альфа, и выбрал меня, чтобы защищать. Как будто это все объясняет. Хотя, может и так. Я слышал о таком, не раз и не два. Ладно хоть карми своим не назвал. Для меня это был бы финиш. Не хватало еще стать для него судьбой. Любовь-жизнь-судьба. Карми. Надеюсь, что никогда и ни для кого не стану карми. Это слишком большая ответственность, делить жизнь с кем-то. Стать жизнью для кого-то. – Спасибо, хэймэ.

– Не за что, младший. Пока не за что, – покачал головой альфа.

Вообще-то, мне предстояло не только повторить тесты. Материал я повторил, пока валялся в герметичной палате и в транспорте. Я был уверен в собственных знаниях. Трудно чего-то забыть, если ты помнишь почти все, что когда-либо прочел.

Важнее было другое. Хочу ли я встретиться со своей альфой. Хочу ли узнать его. Увидеть. Познакомиться. Говорить ли ему о том, кто я. И кем прихожусь ему. Хочу ли я по-настоящему с ним сблизиться, ведь я совершенно не знаю его. Может он – просто сноб. Такая себе альфа – на всю голову альфа. Может ему омега действительно совершенно не нужна, и он сбежал с Беты так же как и я? Тогда появление у него собственной омеги перед глазами станет что-то типа фактора раздражения. Ни учиться толком, ни собраться с мыслями, ни развлечься.

Я провел пальцами по волосам. Отросли. Хоть я обычно достаточно коротко стригся. Никогда не питал страсти к длинным локонам. Это слишком по-омежьи. А мне меньше всего хотелось выглядеть как омега. Достанет того, что рано или поздно наступит момент, когда…

Об этом я буду думать, когда этот момент наступит. И вообще, проблемы надо решать по мере их поступления.

Крис смеялся. Искренне и задорно, как не смеялся уже очень и очень давно.

– Черт, а ты прав, карми. Думаю, профессор выбрал малыша своим одари.

– Одари? – взгляд Тома был несколько озадаченным.

– О, прости… одари – опекаемый. Близкий по духу, близкий сердцу. Пожалуй, синонима понятию в универсальном и не будет. Наиболее близкие по значению… мм… – альфа зажмурился и потер кончиками пальцев виски, пытаясь подобрать правильные слова. – Что-то среднее между близким другом и любимым. Но не любимый. Одари… те, кого ты готов защищать и оберегать всю свою жизнь. Но никогда не свяжешь Союзом.

– То есть сначала я для тебя был одари? – Том закусил губу, глядя на дарка. – И сколько же одари у тебя было ДО меня? – показалось, или в голосе промелькнула нотка ревности.

– Ты был и остаешься для меня единственным, – с обезоруживающей улыбкой развел руками Хэмсворт.

Глава 4

Хэйвен Ларк, Академия Объединенного Звездного Флота

Мне нравится учиться. Я окунаюсь в атмосферу учебы, как некоторые, фигурально выражаясь, окунаются в любовь. Да, и такие фразы я тоже вычитал. Пафосно донельзя, но зато очень метко.

Я был четвертым в небольшой казарменной комнатке, рассчитанной на четверых абитуриентов. Остальные трое – старше меня минимум на год. У каждой расы и в каждой системе свои правила выпуска потенциальных кадетов. И свой возраст согласия. Хорошо что о моих данных будут осведомлены только преподаватели. Собственно, о статусе тоже. И хорошо, что без моего согласия никто не имеет права разглашать какие бы то ни было сведения обо мне. Иногда бетанская щепетильность очень кстати.

Ни один из моих соседей не был бетанцем. Я вообще не стал уточнять откуда они, дабы пресечь расспросы о себе. Лучше на первых порах показаться странным нелюдимым типом, чем отбиваться от жаждущих общения.

Увы, совсем избежать внимания мне не удалось. На их фоне я выглядел «Мистером Вселенная», даже несмотря на тот факт, что был ниже всех троих. Ниже, но не мельче. Один был тощ, другой выглядел как куб регистратора, третий был совершенно обычным, но выдающийся нос… хорошо, свернутый выдающийся нос, свидетельствовал о том, что парень не дурак подраться.

Все, что я уяснил для себя из непродолжительного – суточного – знакомства с этим прекрасным трио: веди себя в рамочках и не отсвечивай. И будет тебе счастье. Для меня счастьем было уже то, что я был в стенах Академии. И я готов сделать все, чтобы меня отсюда не могли извлечь ближайшие лет шесть.

Я люблю учиться. Но первый урок мне не понравился. Когда ты знаешь, что тебе предстоит провести несколько лет в компании пока что чужих людей, ты сделаешь все, чтобы тебе было как минимум комфортно в их обществе. Трое, разделявшие со мной жизненное пространство, судя по всему, плевать хотели на этот принцип. Я бы даже сказал, что они меряются причинными местами. Друг перед другом. Чтобы выяснить, кто круче и подавить интеллектом.

Меня все это касалось мало. Я просто не замечал их попыток задеть меня. Но вот утром… Утром их нервозность попросту зашкалила, потому что иначе их поведения я объяснить не могу. Задирать всех и каждого, вызывающе вести себя по отношению к другим поступающим и, что еще более странно, к преподавателям? Притом именно тогда, когда я рядом с ними.

В зал для тестирования нас пустили довольно скоро. Духи великого космоса, что это был за зал! Купол его терялся высоко вверху. Ряды для кадетов концентрическими кругами расходились вверх и в стороны, а в самом сердце зала располагался полукруглый стол для лектора, с панелью управления. Именно туда, к столу, стекались данные с каждого кадетского пульта. От такого дух захватило не только у меня.

Некоторое время я стоял, наблюдая, как заполняются ряды. Меньше всего мне хотелось оказаться рядом хотя бы с одним из троих моих соседей. Я не боялся их. Просто само их присутствие меня неимоверно напрягало. И, думаю, это было взаимно. Дождавшись момента, когда вокруг одного места все соседние оказались заняты, и ловко рухнул в полимерное кресло, опередив какую-то девчонку.

Сейчас – каждый сам за себя. А думать о командах будем позже. Если повезет.

Зал заполнился спустя половину стандартного часа. Последними в него вошли пятеро мужчин. Высокие, подтянутые, в форме командного состава Академии. Забавно, но одним из них был Трау.

Слаженный шелест одежды и грохот каблуков. Будущие курсанты поднялись на ноги, отдавая честь преподавателям. Приемная комиссия. Те, кто будет следить за корректностью тестирования, хоть прецедентов никогда не было.

– Прошу присаживаться, – четверо из пятерых преподавателей расселись по кругу, каждый напротив одного из секторов, и только один остался стоять по центру. – Монтгомери Хиллс. Полковник Объединенного космического флота. Декан факультета пилотирования глубокого космоса. Глава приемной комиссии означенного факультета. Мои коллеги – главы кафедр факультета. Майор Сальгари. Майор Шепот. Майор Трау. Майор Макнамара. Вы все – неординарные умы, в противном случае, ваше предварительное тестирование не позволило бы вам находиться в этом зале. И все же, на моем факультете будут учиться лучшие из лучших. Только ваши личные качества докажут, насколько вы достойны стать частью Флота. У вас есть три стандартных часа, чтобы решить все задания, а также выполнить практическое задание по пилотированию судов малых форм на тренажере. Желаю удачи, дамы и господа.

Все сели. А еще через пять минут декан запустил симулятор, и экзамен начался.

С теорией я справился быстро. Очень быстро. Я не задумывался подолгу над расчетами. Конечно, я не могу в секунды извлечь квадратный корень из десятизначного числа. Для подобных расчетов существуют компьютеры. Но я сумел вычислить, обосновать и вывести все, что предложил мне мой вариант экзаменационного теста.

Практическим тестом оказалось пилотирование истребителя А-класса флота Старой Земли. А-класс означал, что от меня ожидают пилотирование на уровне аса. И никак иначе.

На изучение вводной для последнего задания отводилось четверть стандартного часа вне зачета, то есть как только я запустил вводные – мое личное время было приостановлено.

Условия – боевые. Задача – уничтожить базу на планетоиде в астероидном кольце. Флот противника – пять линкоров класса «Кулак», восемь фрегатов класса «Дерзающий». На каждом судне – по десять звеньев легких истребителей А и Б классов.

Я знал эту задачу. Она в точности воспроизводила одно из сражений за объединение Солнечной системы. Тогда проиграл флот Марса. Старая Земля – победила, несмотря на тактическое превосходство флота противника. Хотя… это равносильно тому, что Бета и спутники развязали бы убийственный конфликт. Но не мне судить дела давно прошедших лет, тем более, что к обитателям Солнечной системы я, как и любой другой дарк, отношусь весьма отдаленно.

Ладненько…

Под мое руководство отводилось звено истребителей, и я был лидером этого звена. За оставшееся время мне нужно было всего-то спланировать действие звена, запрограммировать действие каждого из пяти истребителей и самому провести собственный бой. Уничтожить базу. Или хотя бы попытаться по-своему переиграть это сражение.

Но главное – не спятить в попытке удержать в голове план сражения.

«Начинаю обратный отсчет. Старт миссии через девять… восемь… семь…» – звенело в наушниках. Я подобрался. Лишь на секунду мои пальцы дрогнули, а уже в следующий момент – заплясали по выплывшему из стола прозрачному тактическому пульту.

Не знаю, был ли я первым, кто добрался до практического задания. В принципе, в тот момент этот вопрос волновал меня меньше всего на свете. О таких моментах говорят, что целый мир сосредоточился на кончиках моих пальцев. И мне казалось, что это воистину было так.

Огромный зал просто исчез. Я будто сидел в тесной кабине истребителя. Все, что я видел перед собой – панель управления. Архаичная, непривычная, в точности как в учебниках и на симуляторах. Никогда в жизни я не видел настоящей панели управления, не осязал ее, а теперь был вынужден вертеться, пытаясь объять необъятное и успеть то, что когда-то не сумели сделать марсианские агрессоры.

Круто.

Какие-то потаенные участки моего мозга фиксировали все происходящее отстраненно, холодно. Просто запоминали, запечатлевали, вплавляли в память последовательность моих действий, отчеты «моего звена». Сотня нюансов, сотня неучтенных несколько сотен лет назад гребанных нюансов. Что тогда забыл сделать лидер? Не учел гравитационные отклонения в астероидном поясе? Впустую растратил свой боекомплект? Уничтожил стабилизатор? Не удержался над целью?

Я взмок.

Я чувствовал, как пот течет по моей спине. Как капли скатываются по лбу и оседают на ресницах. Чувствовал, но не мог себе позволить ни секунды отвлеченного внимания. Я все таки вышел на цель. Надо мной вертелись в безумном хаотическом танце огромные глыбы космических камней. Надо мной то и дело вспыхивали взрывы. На миг вспыхивали. Вокруг нечему было гореть. Я потерял два из четырех кораблей своего звена, но добрался до планетоида. И тут мне в лицо ударил огонь. Шквал огня, поток беспрерывный, смертоносный, сметающий все на своем пути. Истребители сопровождения просто не выдержали. На ЭТО я их не программировал. Нет.

«Время до конца задания девять… восемь…»

Живым не уйти. Значит уходить не надо. Надо просто направить истребитель на центральный купол и выжать максимум. На это решение у меня ушла секунда. На счет «два» мое суденышко врезалось в планетоид. Все. Экзамен – закончен.

– Декан сражен, – Трау присел за мой столик и сунул под руку распечатку. Архаичный бумажный лист. Такими давно не пользуются повсеместно, но старейшие университеты все еще выдают на таких листах результаты экзаменов. – Поскольку я твой официальный партнер, я уполномочен передать тебе твой экзаменационный лист и поздравления. Ты принят.

Я завопил. Надо было видеть, как на нас оборачивались посетители кафе, но мне было глубоко плевать. Я принят. Я зачислен. Я – кадет Академии, а значит, никто не имеет права меня отсюда забрать.

Я прыгал вокруг нашего столика, потрясая листом, я исполнял все известные мне ритуальные пляски, а эпицентром этой моей вакханалии был столик, два стула и Трау на одном из них.

Мое безумство долго не продлилось. Я рухнул на свой стул, обессиленный и совершенно счастливый. Оно того стоило. Каждая минута, которую я провел в бегах. Каждый миг, который изматывал мне душу своей непонятностью. Теперь все было понятно: следующие шесть лет я проведу здесь, в одном из казарменных корпусов. А потом… потом может статься, что я не вернусь на Бету.

Цифры никак не желали складываться, а смысл слов ускользал от моего понимания.

– Сто процентов, – подсказал Трау, принимаясь за свой завтрак. – И да, ты переиграл компьютер, выиграл сражение. Так что ты произвел впечатление на декана. К слову и на ректора тоже. При выполнении практических заданий еще никто и никогда не переигрывал их так. Поздравляю еще раз. Должен признаться, что прекрасно теперь понимаю тех, кто так не хотел выпускать тебя из системы.

– Я зачислен, – все еще не веря пробормотал я.

– Да. И наш с тобой Союз можно считать завершенным. Ты в моей защите больше не нуждаешься. С момента твоего зачисления ты находишься под защитой Академии, – медленно кивнул альфа.

– Спасибо, хэймэ, – с чувством выдохнул я. – Ты не представляешь, насколько много это для меня значит!

– Поверь, знаю. Я каждый год наблюдаю за кадетами. И очень многие из них прилетают сюда с похожим настроем. Так что хоть в этом ты – не уникален, – Трау хлопнул ладонью по столу. – Так, и о делах. Ты будешь учиться в первой группе, хоть я и отговаривал декана от этого.

– Это плохо? – нахмурился я.

– Это лидеры, – пожал плечами альфа. – Альфы, если хочешь, но без нашей физиологии. Зато во всем остальном – типичные альфы. Амбиции, характер. Первая группа – это всегда соперничество, и не приведи космос тебе проявить слабину.

– Затравят?

– Нет, в Академии за этим следят. Если на тебя начнут давить, к самым резвым в момент приставят куратора. И к тебе тоже. Чтоб не доломали, – Трау, как ни в чем не бывало, уплетал свою кашу.

– Наблюдателя? – первые признаки холодка внутри. – Надеюсь…

– Никаких союзов. Теперь мне это уже запрещено. Я, как ты видишь, при исполнении, – еще вчера я видел Трау в гражданской одежде. Но уже на экзамене на нем был оливково-зеленый мундир с укороченным кителем. Сегодня он был в такого же цвета комбинезоне. И только планка на нагрудном клапане оповещала всех, что перед ними – целый майор. И зовут его С. Трау. – Дальше… ты – стипендиат. Твои показатели очень высоки, так что тебе не придется оплачивать обучение. Это означает, что по окончании Академии ты получишь направление в одну из эскадрилий Объединенного Космического Флота.

– То есть я буду летать? – ответом на мой вопрос стал полный возмущения взгляд.

– Ты будешь летать, когда закончишь Академию. И если тебя к полетам допустят. Сейчас ты – кадет, который перебивает старшего по званию. Учись субординации, аймэ. Я не смогу защищать тебя и дальше. Так… Казарма пилотов – корпус двадцать четыре прим. Вы будете жить по четверо в комнате. Но условия у нас хорошие. Так что ютиться не придется. Пять дней учебы, два дня свободного времени, но приветствуются факультативы. Ты можешь выбрать любой факультатив на любой кафедре любого факультета. Чем больше факультативов, тем выше твой общий балл. Это примерно все. Да… за первым и вторым курсами всегда наблюдают кураторы со старших курсов. Как правило с четвертого. Так что без помощи совсем ты не останешься.

– Мелочь, а приятно, – фыркнул я, принимаясь за свои остывшие тосты.

– Привыкнешь. Это место мало отличается от загонов на самом деле. Разве что тебя здесь никто не заставит ммм…

– Становиться пузом на ножках? – цинизм больно резанул по нервам. Мне захотелось заскрипеть зубами от злости. Но я сам произнес это. И это в общем-то было правдой. До тех пор, пока о моем статусе не знают – я в безопасности.

– Что-то типа того, – кивнул Трау, а потом поднял на меня напряженный взгляд. – Есть одно маленькое но. Твои ммм… периоды гормональной готовности. Здесь не один я альфа. Есть еще твой Джойс…

– Он не мой, – угрюмо, наверное даже слишком, заметил я.

– Ладно, – согласился Трау. – Пока не твой. Но на старших курсах есть альфы. И на других факультетах тоже. Их немного, но… они могут почувствовать тебя. Понять тебя.

– И занятия мне пропускать нельзя, – рамки сжимаются. Только найти Джойса и переспать с ним – все равно не вариант. Я этого не хочу.

– Нельзя, – кивнул мой бывший партнер. – Но прецедентов обучения в Академии омег – парочка, но есть. Так что наши медики вполне осведомлены о помощи, которую тебе предстоит оказывать. Не беспокойся.

– Ну да… само рассосется, – буркнул я.

– Не остри, – Трау отодвинул от себя опустевшие тарелки. – Ты хотел сюда. Ты попал сюда. А многие об этом даже мечтать боятся. Так что, мистер Ларк, постарайтесь не ударить в грязь лицом. Может быть, вы последний шанс омег на то, чтобы получить достойное будущее!

Двадцать дней. В стандартной комнате обычной казармы пилотов. В гордом одиночестве, поскольку мои будущие соседи все разлетелись по домам. Но оно и к лучшему. Я успею облазить Академию и найти для себя удобные местечки. Никогда не знаешь, когда и где тебе придется прятаться. И главное, от кого. Или от чего.

Форму я получил почти сразу. Все мои вещи помещались в сумке через плечо, так что нести с собой еще и упаковку с двумя комплектами формы, двумя комбинезонами, бельем и двумя парами обуви было не так уж и трудно. Резкой перемены температур на станции не предвидится. На планетарной части Академии перепадов тоже нет. Так что все значительно упрощается. Что не могло меня не порадовать.

Огорчало одно: Трау меня оставил. Хоть и обнадежил, что видеться мы будем. В конечном итоге, должен же он проследить, чтобы со мной все было в порядке. Это странно: я видел в его глазах чувство, близкое к сожалению. И искренне сожалел в ответ. Я привык к нему за эти несколько дней. Привык… ни о ком из тех, с кем я бок о бок прожил почти всю свою жизнь, я не скучал. А ему только стоило помахать мне рукой – и в душе поселилось тянущее болезненное чувство утраты.

Я не должен грустить. Слишком многое мне предстояло. Да и подготовиться перед началом учебного года – всяко не помешает. Значительно легче повторять пройденное, чем учить по новой. Так что, явившись в расположение, ознакомившись за пару дней с окрестностями, коридорами, залами, библиотекой и стартовыми площадками, я принялся вгрызаться в гранит наук.

Никогда бы не подумал, что для того, чтоб пилотировать истребитель, нужно иметь шесть лет высшего образования. Оказалось – надо. Только не для всех пилотов, а только командирам звеньев, очень специальной спецуре и тем, кому предстояло занять руководящие посты во флоте. Академия выпускала не просто пилотов. Академия выпускала офицеров, способных летать на всем, что для полетов приспособлено.