Текст книги "Девяносто семь процентов (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– Почему? – Чего больше сейчас чувствовал Джойс – детской обиды и разочарования или любопытства и облегчения, он и сам сказать не мог. Эти люди ему нравились, что Том, что этот старший дарк, с ними было спокойно и не страшно, но понимание того, что не вокруг их с Хэйвеном крутятся их мысли почему-то приносило дискомфорт. – Наши друзья по несчастью – это Дауни и Реннер? Поэтому их разбудили первыми?

– Думаю, причина для этого может быть только одна: Роб и Джер в этом времени – очень известные и знаковые персоны, – предположил молчавший до поры Хэйвен. – И если выход не будет найден и они останутся здесь, это будет означать, что история пойдет по иному пути и, как следствие, коллапс.

Хэмсворт медленно кивнул.

– А если они не захотят возвращаться, что тогда?

– Значит, придется их убедить. Потому что без них там, в своем времени, не будет нас здесь, в этом. В принципе, как ни поверни, а коллапса при таком раскладе не избежать, но наиболее безболезненным вариантом было бы их возвращение, продуманное и взвешенное решение, – подъемник, еще пара переходов, и они вышли на широкую просторную площадку, уставленную столиками на фоне прозрачной плексигласовой стены.

– Тадэри! – из-за одного из столиков, уставленных самыми разными блюдами, поднялся молодой дарк.

– Это мой сын, – представил парня Крис. – Индиана Гардиан Хэмсворт, бета.

– С вероятностью выше девяноста процентов – альфа, – возразил юноша. – Рад познакомиться. Это я обнаружил вас…

– Здравствуйте, – Джойс кивнул, глядя на парня едва ли старше его с любопытством и легким напряжением. Хотя он еще бета, а, значит, пока никакой опасности ни для кого не представляет. Но в тонких чертах лица нет ничего от партнера капитана Хэмсворта. Да и тот не мог быть ему отцом, он человек и не омега. Но по законам империи капитану не позволили бы вступить в союз, пока он не отдаст свой долг. Похоже, этому парню повезло – он никогда не был брошенным.

– Можете звать меня Инди. Или Гардиан, как больше понравится, – улыбнулся парень. Красивый. Он был очень похож на отца-альфу. Образец идеальной красоты дарков. – И я… честно – горд тем, что знаю вас. Вы просто удивительны.

– Спасибо, – вернул ему улыбку Хэйвен.

– Выключаем смущение и робость, аймэ, – Крис встал за спинами дарков и положил руки им на плечи. Ответственность. Опека. Готовность помочь и защитить. – Нэри, если тебе не трудно, покажи нашим гостям базу и их каюты… Или каюту, если они того пожелают.

– Хорошо, – кивнул Инди.

– Кто-то нас накормить обещал, – фыркнул Джойс, заставляя себя расслабиться и позволяя проявиться своей истинной натуре. Дотянулся до руки стоявшего рядом Хэйвена и сжал его пальцы, недвусмысленно заявляя свои права, если вдруг кто положит на него глаз. Тот факт, что на него смотрели с ничуть не меньшим вниманием, прошел мимо его сознания.

– Обед превыше всего! – снова просиял улыбкой младший Хэмсворт. – Тадэри кое-что готовил сам. Говорит, что его это успокаивает.

– Нэри… – вздохнул капитан.

– Но это же здорово! – Инди жестом пригласил парней присаживаться. – Капитан, сэр, разрешите выполнять порученное задание?

– Разрешаю, – фыркнул альфа, и, махнув рукой, направился назад, на ходу уже связываясь с кем-то.

Глава 13

Джойс украдкой огляделся, отмечая камеры и запасные выходы, а потом отодвинул стул, помогая Хэйвену сесть, и устроился рядом. Вопросов было много, но говорить почему-то не хотелось. Может потому, что уже известное надо было уложить в голове. Но и неловкая тишина ему тоже не нравилась.

– Что это за место? На тебе кадетские нашивки, ты учишься в Академии?

– Выпускной курс, – кивнул Инди. – Капитанский-Прайм. Сейчас готовлюсь к тестам для получения лицензии. Мой отец заканчивал тот же факультет, у тех же преподавателей, так что с меня спрос в два раза выше. Один декан чего стоит… Вы ешьте. Двое суток проспали. Глюкозой вас, конечно, накачивали, но это же не вариант.

– Я на пилотном, – Хэйв придвинул к себе тарелку и принялся за еду. – Теперь, наверное, Академия мне уже не светит.

– Если мы останемся или нам позволят вернуться, не думаю, что с Академией будут какие-то проблемы, – произнес Джойс, изучая Инди задумчивым взглядом. – Я возвращаться не хочу: быть прикованным к кораблю мне тоже как-то не улыбается. Только вот отца оставлять… Нет, я не смогу.

– Ну, что-то такое я и предполагал, – кивнул Хэмсворт. – Отец вас обоих натаскать может, но без четкого плана он никуда не полезет. У него с духом авантюризма все печально. А вот Том – может. Вам главное на свою сторону его перетянуть.

– Предполагал? – Джойс сузил глаза. – То есть ты наши записи тоже читал? Кошмар какой-то, никакой личной жизни, – проворчал он шутливо, но взгляд стал чуточку холоднее. – И что же нам сделать, чтобы перетянуть на свою сторону мистера Хиддлстона? И, раз уж ты в курсе всей нашей подноготной, то я задам тебе вопрос. Том не отец тебе, но он в Союзе с твоим отцом. Ты никогда не думал о том, что было бы, если бы на месте Хиддлстона был бы твой отец-омега?

– Мой отец-омега отказался от меня. Просто ушел и никогда не возвращался. Тадэри посещал меня когда мог. И всегда приезжал с подарками. Возил меня в музеи, гулял со мной. Пусть это было раз в шесть месяцев иногда, но было. Нет, я не мечтал о том, чтобы мой отец-омега однажды явился, – покачал головой Инди. – Хэймэ Том – человек, на истории и достижениях которого я вырос. Я уважаю его и бесконечно горжусь тем, что являюсь его младшим.

– На истории и достижении? – Джойс кивнул, давая знать, что принял его ответ, и он вполне его устраивает. – Да кто он вообще такой? Денег у него немало, как я посмотрю, а все, что сказал нам твой отец – это то, что в свое время он нашел парочку артефактов.

– Свободный изыскатель. С лицензией Службы Изысканий, – пояснил Хэмсворт. – Он нашел Звезду Ласок.

– О… – выдохнул Хэйвен. – В смысле он был на Радуге?

– Нет, в Темной Галактике. В итоге нашел не только Звезду, но много чего еще, что позволило ему заняться разработкой технологий, которые были известны ласкам.

– Благодаря которым мы с Хэйвом сейчас здесь, полагаю, – Джойс усмехнулся, кинул взгляд за плечо Инди, да так и застыл, глядя ставшими огромными глазами на проходящего по пандусу… кого-то. – Кто это? – почти благоговейно прошептал он, жадно изучая высокую фигуру в немного странной одежде, с браслетами, длинными волосами и ярко сияющими фиолетовым светом глазами. И даже со своего места Джойсу было понятно, что это не обман зрения, не линзы, очки или что-нибудь в этом роде.

Инди обернулся и досадливо ругнулся. Как-то изощренно. С огоньком.

– Ласки. Хэймэ Хитайнор… кажется. Я их всех не знаю, увы.

– Ласки, – с непередаваемым выражением в голосе произнес Джойс, уже явно сомневающийся либо в реальности всего происходящего, либо в крепости собственного рассудка. – Их, я так понимаю, тоже нашел мистер Хиддлстон. Хэйв, сердце мое, – Джойс повернулся к молчавшему омеге-дарку, – я рехнулся и ты мне кажешься?

– Не рехнулся, – омега жевал задумчиво и как-то скорее по инерции, провожая взглядом удаляющегося ласку. – Там еще один идет… Спокойно, Хэйв… спокойно… это не галлюцинации. Это происходит на самом деле. Вот что имел в виду хэймэ Хэмсворт… Коллапс. Если Роб и Джер не вернутся в свое время, история пойдет иным путем. Хэймэ Томас не попадет в Темную Галактику, не отыщет там ммм… ласок, не проведет эксперимент…

– Я отказываюсь на это смотреть до завтрашнего утра, – пробурчал Джойс, утыкаясь в свою тарелку. – Здесь есть какой-нибудь тренировочный зал или спорткомплекс? Ну или чем тут занимаются в свободное время?

– Есть, – кивнул Инди. – Я все покажу вам. Единственное условие – ничего не говорить мистеру Дауни и мистеру Реннеру. Им об этом знать совершенно не обязательно. Более того, как сказал хэйме Томас – знание может повлиять на их решение.

– А мы ничего и не знаем, кроме того, что твой отец и его парень жизнь готовы положить, но вернуть их на место, – хмыкнул Джойс. – Мы так не наследили во всемирной истории, аж завидно.

– Может вам только теперь предстоит наследить? Просто эти двое продолжают следить ТАК, что спрятать их от них самих весьма проблемно. – Инди широко ухмыльнулся. – От них натерпелись все нынешние Изыскатели.

– Да ладно? – прищурился Хэйв. – Хочешь сказать, они связаны со Службой?

– С Академией. Но я вам ничего не говорил.

– Ну разумеется, – Джойс широко улыбнулся. – Мы сами додумались. Итак, что мы имеем… Двух типов, от которых натерпелись все нынешние изыскатели, и которые имеют отношение к Академии… Складываем два и два, и получаем… – Джойс рассмеялся. – Кто из них учил мистер Хиддлстона?

– Оба. И оба учат меня. Дауни – ректор Академии. Реннер – декан Изыскательского, – едва слышно выдохнул Инди.

На прозрение Джойсу хватило всего несколько мгновений. А потом он грязно и очень цветисто выругался.

– Хочешь сказать, что если мы останемся, то нас учить тоже они будут. А Дауни – ректор?! – смех боролся с ужасом, но, в конце концов, победил. – А почему это так важно для Тома, чтобы именно они были теми, кто они есть?

Инди вздохнул и, разлив по чашкам чай, принялся рассказывать. История времени заняла порядком. О том, что Том изначально учился на пилотном и о ковчеге, и о том, как именно он был найден, о панике, о Реннере. Хэмсворт говорил все, о чем знал со слов отца и самого Тома.

– Реннер не отправил его на базу. Не подал рапорт об отчислении. Дауни волевым произволом нагрузил на него дополнительные курсы. Благодаря такому стечению обстоятельств – Том стал тем, кто он есть теперь.

Джойс помолчал, переваривая услышанное, а потом покачал головой:

– Ну, теперь понятно. Я бы на его месте тоже в лепешку расшибся, только б этих охламонов обратно вернуть. Интересно, а Джер это все проделал потому, что уже встречал Тома-взрослого? Насколько время циклично?

– Честно говоря, у меня тот же вопрос. Декан изыскателей на своих курсах меня гоняет за красивые глаза отца, или потому что я ему экскурсию дурно провел, – Инди отвел взгляд. Терзавшие его последние несколько часов мысли и эмоции всколыхнулись с новой силой. Равно как и сомнения. Как мало оказывается надо, чтоб выбить у него из-под ног опору. И чтобы хваленый контроль пошел трещинами, как паршивая керамика из туристического района Чайны.

Джойс расхохотался:

– Подозреваю, что и то, и другое. Ну и мелкая месть за то, что назад отправили. Не представляю себе, как это – одновременно учиться на двух факультетах. Это тоже наказанием было?

– Нет, – с улыбкой покачал головой Инди.

– Думаю, это как поощрение для особо одаренных кадетов, – предположил Хэйв.

– В точку, – кивнул Хэмсворт. – Двойное образование получает три процента кадетов с максимально возможными показателями вступительных и промежуточных тестов. Я вторую специальность начал получать на втором курсе. Эта практика в Академии была введена после того, как Том ее закончил. С отличием.

– То есть он и тут первооткрывателем стал? – Джойсу стало уже по-настоящему завидно. – А можно попросить отправить нас в то время, где он еще был мелким? Под бочок, так скажем. – Он улыбался, но с каждой минутой чувствовал себя почему-то все хуже. Словно воздух станции все больше густел. И сердце ломило какой-то не своей болью.

Точно ощутив его состояние, Хэйв обнял его за плечи.

– Теперь ты знаешь, мой прекрасный гений, как я чувствовал себя рядом с тобой.

– Кто бы говорил, но только не тот, у которого это слово табличкой на лбу написано, – фыркнул Джойс и подался вперед, в эти объятия. – Кажется, я переоценил свою стрессоустойчивость. Скажи, в какую сторону мне идти, чтобы добраться до комнаты, и я потихоньку поползу.

– Тадэри предположил, что вы можете захотеть остаться в одной каюте, – немного неловко произнес Инди, стараясь не встречаться взглядом с альфой.

– В одной, – твердо заявил Хэйв. – Он – моя альфа и я останусь с ним.

– Садист, – прошипел Джойс, обреченно застонав, но, тем не менее, так и не отпустив руки Хэйвена. – Мы можем отправиться прямо сейчас?

– Конечно, – Инди залпом допил свой чай. – Идемте?

Хэйв поднялся и потянул за собой Джойса, крепко обняв его пальцы своими. Все, чего ему хотелось – оказаться в тишине каюты. Тишине и безопасности маленького замкнутого помещения. Лечь, прикрыть глаза и обнять Джойса. И хоть ненадолго забыть о том, что с ними приключилось.

Каюта, а, вернее сказать, почти целая квартира, оказалась очень чистой, светлой и уютной. После короткого инструктажа, что где находится, Инди Гардиан Хэмсворт свалил, и Джойс незамедлительно этим воспользовался и рухнул на кровать, почти жалобно простонав:

– Я сейчас с ума сойду. Будущее, ласки, Дауни – ректор. Вот всегда знал, что из них двоих он самый хитрожопый.

– Прагматичный и меркантильный, – поправил его Хэйв. – Вся ситуация безумна. – По примеру альфы он вытянулся на постели и прикрыл глаза. – Нам нужно вернуться. И забрать твоего отца и братьев, иначе их в покое не оставят.

– От нас ничего не зависит, – Джойс кинул на него тяжелый взгляд и отвернулся, стягиваясь, сжимаясь в тугой комок. – Но от безделья я с ума сойду. Хотя в интересах Тома вернуть нас как можно быстрее, пока вездесущий и любопытный нос Джереми Реннера не залез в местный аналог Сети.

– Джер может, – так же вздохнул Хэйвен, а потом прижался к нему, обнимая поперек груди. – Я никуда от тебя не денусь, Джойс. И мои эмоции не изменились ничуть.

– Я тебе верю. Я не верю в себя, – хрипло произнес тот, напрягаясь еще больше. – И ты мне жизнь ничуть не облегчаешь. Наверно, все-таки стоит попросить разные каюты, иначе… я не железный, Хэйв. А боль – это последнее, что я хочу тебе причинить.

– Я омега, ты мне сделаешь больно, если бить начнешь. Ногами, – фыркнул Хэйвен. – К тому же… нам не обязательно заводить ребенка. А проверить насколько мы друг другу подходим – не помешает.

Джойс замер в его руках, а потом вдруг рванулся прочь.

– Ты даже не представляешь, о чем говоришь! Ты хотел подождать, я дал тебе слово!

– Я смотрел на наших хозяев и видел… я видел нас. Когда я понял, что если мы останемся здесь, тебе не грозит «Свершение», – омега смотрел на него из-под полуопущенных ресниц. – Я понял, что не нужно ждать и бояться. Они друг друга десять лет мучили. Я так поступать в отношении тебя не хочу.

– Я справлюсь, если дело только в моей выдержке, – Джойс скатился с кровати и, рванув рубашку, направился к двери душевой комнаты.

– Джек, – окликнул его Хэйвен. – Я так хочу.

Джойс замер, обмяк. А потом с глухим стоном рванул дверь душевой на себя.

– Я хочу быть чистым. Для тебя.

Хэйвен свернулся на постели, глядя в сторону компактного душа. Там, за дверью, негромко зашелестела вода. Забавность: воздух и вода в космосе – огромная ценность, а здесь их расходуют, особо не задуряясь. Здесь много чего не так. Не так, как в Академии. Не так, как на Бете. Непривычно. Но очень просто и легко. Взять хотя бы их хозяев. Хэйме Хиддлстон, судя по всему, просто гений. А капитан Хэмсворт за малым не стряхивает с него каждую пылинку. И если все так, как рассказал его сын, то этому союзу только позавидовать можно. Так самоотверженно отдаваться друг другу и так бесконечно любить!

Он совсем не знал в своей жизни любви. Знал добро. Знал уважение. Знал даже гордость. Но любовь… разве что то, что сейчас медленно зреет меж ним и Джойсом однажды расцветет в чувство.

Они цепляются друг за друга. И если у Джойса где-то есть любящий отец и маленькие братья, которых он пока не знает, то у него самого в жизни есть только Джойс. И больше ничего.

Джойс – умный, сильный, чертовски красивый. Джойс, по причине близости которого у него дрожат руки и все переворачивается внутри. Джойс, при взгляде на которого он начинает таять. И да… за взгляды на которого ему хочется порвать всех окружающих на лоскуты.

Так странно. Пугающе странно и хорошо. Здесь нет места «Свершению». Здесь Джойса не запихнут в высокотехнологичный гроб. Здесь их ни к чему не станут принуждать. Здесь они смогут жить спокойно. Просто жить, не опасаясь явления Голоса и возвращения на Бету.

Вода шумела долго. И не нужно было быть гением, чтобы понять почему. Джойс растерян, почти испуган и, стоя сейчас по душем, пытается взять себя в руки.

Но всему приходит конец. И вода шуметь перестала, а через несколько долгих томительных минут дверь открылась и в комнату вошел Джойс в одном полотенце, обернутом вокруг бедер. Капельки воды стекали по коже, очерчивали рельеф груди и мускулы рук, собирались в ямочках ключиц.

– Прости меня, пожалуйста, я не должен был… – начал говорить Хэйв и замер, уставившись на альфу. Во рту пересохло мгновенно, а внутри стало жарко. Невыносимо жарко. И мучительно хорошо. – Загонять тебя в угол… – выдохнул он, глядя на альфу. Слишком красив, чтобы быть настоящим. Куда там бете Хэмсворту до него. Ни в какое сравнение не идет.

– То есть ты передумал насчет общей каюты? – Джойс нервно хмыкнул, отводя глаза. Взгляд Хэйвена он чувствовал так, словно это были пальцы. Надо было одеться в душе. Или куда-нибудь сбежать прямо сейчас, пока он не опозорился. Малыша вряд ли обрадует стоящее палаткой полотенце.

Хэйв отчаянно замотал головой, а потом подобрался и сел, откровенно и жадно рассматривая обнаженного альфу.

– Ты… красивый… очень… дух захватывает…

– Садист, – обреченно выдохнул Джойс и повернулся к шкафу, надеясь найти там что-то, чем можно прикрыться. Обнаружил несколько комплектов белья, почти такие же костюмы, и облегченно перевел дух. Правда, тут же снова напрягся, раздумывая, а не уйти ли снова в душевую, чтобы одеться. Полотенце держалось на честном слове, и одного движения хватит, чтобы оно оказалось на полу.

– Джойс, – голос дрогнул, прозвучал почти жалко, но Хэйв продолжил, прочистив горло. – Я… знаю как это. Теоретически. В книгах прочел. Ну и… видео… тоже видел… разное… – он комкал в пальцах покрывало и полыхал ушами и щеками. Но взгляда от альфы не отводил.

Джойс замер, грязно ругаясь про себя.

– Теория – только теория, – он поколебался немного, а потом медленно развернулся к нему лицом и одним движением сорвал полотенце, вскидывая взгляд на Хэйвена и внутренне готовясь к его реакции на уже немного возбужденную плоть. – Вряд ли ты готов к этому.

Хэйвен покраснел, кажется, до корней волос, но взгляда так и не отвел.

– Пока не попробую – не пойму, – наконец, выдал он, сползая с постели. Комбинезон он расстегивал непослушными пальцами. Неловко. Путаясь в липучках и клапанах. А потом шагнул ближе, почти на расстояние тепла, склонился к его плечу и губами коснулся быстро подсыхающих капель воды.

Джойс зашипел сквозь зубы, дернулся, разворачиваясь и прижимая его всем телом к стене.

– Хэйв, зачем? – шепнул одними губами, почти касаясь его губ. – У нас есть время, нам некуда торопиться. Я хочу тебя, но ты нужен мне весь, до конца.

– Знаю, – судорожно выдохнул в его губы тот, обнимая его за шею обеими руками. – А еще мне кажется, что мы с тобой время теряем… И когда я смотрю на этого бету, мне кажется, что на самом деле он – омега с вероятностью более девяноста процентов… и что он любуется тобой…

– Глупости, – от такого предположения Джойс фыркнул. На мгновение закрыл глаза, решаясь, а потом подался вперед, вжимаясь губами в губы, и стискивая талию, сминая тонкую материю. – Тебе бы лучше остановить меня сейчас.

– Ни за что на свете, – заявил Хэйвен, прекращая его возражения новым поцелуем. И еще одним. И еще. От Джойса пахло просто умопомрачительно. Хотелось влиться в этот запах, обернуться им. Раствориться в нем и остаться навсегда.

– Сердце мое… – еле слышно выдохнул Джойс в поцелуй и властным жестом провел ладонями по его плечам, обнажая. Кончиками пальцев пробежался по тонкой коже и запустил их в волосы, потянув в сторону, вынуждая запрокинуть голову и открыть шею для жадных, болезненно-голодных поцелуев, перемежавшихся с нежными, едва различимыми касаниями губ.

– Сердце?.. – вздохнул Хэйв, доверяясь ему. Его рукам, его губам. Ему. Пугающее чувство на самом деле. Чувство, будто всегда принадлежал ему одному. Будто предназначен ему одному. Будто больше никто не вправе прикасаться так, нежить так, обладать. Никто и никогда.

– Ты против? – Джойс отстранился, прижимаясь лбом к его лбу и тяжело дыша. – Я слишком тороплюсь, да? Ты ничем мне не обязан, Хэйв. Ничем. Даже сейчас. – А удержаться трудно. И он не может, касается губами, руками, все больше и больше обнажая. Касаясь невесомо, боясь испугать, оттолкнуть.

– Я хочу тебя, – тронул губами его скулу Хэйв. – Всего тебя. Хочу, чтобы ты никогда не глядел на других. Когда я вижу, как кто-то смотрит на тебя, мне хочется на ленточки распустить наглеца… – и еще один поцелуй, в уголок дрогнувших губ. – Мне нравится быть с тобой… говорить с тобой, нравится чувство, которое ты вызываешь во мне, Джойс.

Джойс тихо, облегченно рассмеялся. И было все равно, что, возможно, весь этот сладкий бред закончится, как только на свет появится их ребенок. Он знал, чувствовал, что… не закончится. И что не гормоны говорят сейчас в его крови.

Костюм словно сам скользил с тонкого, почти мальчишеского тела. Открывал грудь, живот, узкие бедра и стройные ноги. Джойс оставил влажные следы поцелуев на груди, нерешительно коснулся губами торчащего, кажущимся крохотным розового соска и, словно испугавшись, ушел в сторону.

Совсем отстраниться ему не позволили тонкие сильные пальцы, вплевшиеся в темную густую шевелюру.

– Я твоя омега, – едва слышно шепнул Хэйв. – Мне не страшно… Мне хорошооо…

– Ты еще не проснулся, сердце мое, – шепнул Джойс, глядя на него снизу вверх, поглаживая ладонями бедра. Костюм лежал на полу и теперь все, во что был одет Хэйвен – это нижнее белье.

– Так разбуди, – его губы скользнули вдоль острой резкой скулы, мазнули вдоль линии шеи, плеча. – Разбуди, – больше ничто не мешало ему чувствовать напряженную плоть альфы. Но стеснения этот факт отчего-то не вызывал. Напротив, казался естественным. И желанным.

Джойс зашипел рассерженным котом, а потом подхватил его на руки и отнес на кровать. Приглушил свет почти полностью, оставив гореть лишь один-единственный крохотный светильник, и навис над ним на руках, осторожно, неторопливо потираясь пахом о его пах.

– Закрой глаза, – подался вперед, касаясь поцелуем век и, спустившись ниже, языком раздвинул губы, проникая в рот. Даря чувственный, сладко-тягучий поцелуй.

Хэйв сам развел бедра, а потом и вовсе обнял ногами бедра альфы. О, этот поцелуй отличался от прежних. Джойс целовал его так, будто уже занимался с ним любовью, неторопливо, осторожно, но так… упоительно.

Джойс застонал в его рот и опустился на него, покорный его желанию. Сполз чуть ниже, выругавшись сквозь зубы от полноты ощущения прикосновения кожи к коже, и языком проследил линию плеча, чуть прикусил кожу ключицы. И ниже, ниже… Обвел языком полукружие соска, несильно придавил губами напрягшуюся горошинку и языком заласкал потревоженный комочек.

Хэйвен выгнулся под ним, закусив губу, дыша тяжело, сорвано, глуша стон. Мышцы напряглись под светлой кожей, потекли, перекатываясь в ритме сладких вздохов.

– Джойс… хороший мой… еще!..

«Еще» было, но уже с другим соском. Вдоволь наигравшись с ними и наслушавшись приглушенных стонов, Джойс спустился еще ниже, лаская ладонями внутренние стороны бедер и дразня напряженную плоть, а потом накрыл ртом, вбирая в себя почти до самого конца.

Светлые глаза широко распахнулись. Хэйв захлебнулся протяжным стоном, отчаянно мотнул головой, цепляясь за плечи альфы. Взмок он моментально. От волнения, от перехлестывающего возбуждения, от острых ощущений. От всего и сразу.

Джойс выдохнул резко и сполз еще ниже. Поколебавшись, раздвинул бедра Хэйвена и приник губами ко входу в его тело, чувствуя, как у самого пылают щеки от смущения, и срывается дыхание от возбуждения. Тонкий, такой открытый, покорный и отзывчивый… И только его… Кольцо мышц сжалось и поддалось вдруг осторожному влажному проникновению.

Крик был беззвучным. С припухших губ он сорвался шумным вздохом. И шепот:

– Джойс… что ты делаешь?..

– Люблю тебя, – Джойс улыбнулся и снова навис над ним, заглядывая в лицо и заменяя язык пальцами, растягивая аккуратно, очень нежно. – Смотри на меня, мое сердце. Я должен видеть, что с тобой.

«Любишь» – беззвучно, одними губами. Изумление в шалых глазах. Хэйвена ощутимо потряхивало, тело покрылось тонкой пленкой пота, но он осторожно подавался на встречу вторгающимся в тело пальцам и… наслаждался ощущением проникновения, жмурился от нарастающего удовольствия.

А оно становилось все глубже, интимнее, откровеннее. Джойс не отпускал, не давал расслабиться ни на секунду. Он словно забыл о собственном возбуждении, отодвинув куда-то на задний план. Дома… это было не так. Он помнил рассказы отца, знал, как это должно было быть. Физиология, заточенная на феромоны и гормоны, но здесь и сейчас все было не так.

– Джойс, – тихий хриплый стон. – Джойс, миленький, пожалуйста, – Хэйв тянулся к нему, пытаясь поймать ускользающие поцелуи, стараясь продлить каждое прикосновение. Тянулся, вымаливая ощущение наполненности и слияния.

– Потерпи, маленький, – Джойс растерянно оглянулся, закусил губу и скатился с кровати. Кажется, в ванной была аптечка. Зашипел, поняв, что это не привычный ящичек или шкафчик, а всего лишь электронная панель, зато в результате он получил то, что нужно, а не то, что мог бы. Сжав в кулаке, чтобы не смущать Хэйва, крохотный тюбик и плоский квадратик, вернулся в комнату. Провел ладонью по ноге от лодыжки до бедра и устроился меж разведенных ног. Дрожали руки, дыхание срывалось, но он справился с собой, и уже через секунду был готов. Обильно смазанные пальцы скользнули внутрь раскрытого, ждущего тела, проверяя, и Джойс навис на любовником на руках.

– Ты уверен? – Последний шанс все остановить.

– Да, – кивок, дрожь ресниц, выдох, сорвавшийся с зацелованных губ. – Да, Джойс, – подрагивающие ладони скользнули от запястий к плечам, погладили шею под влажными от пота волосами. – Я хочу принадлежать тебе.

– Ты – мой, – шепот в губы и внутрь тела. До упора, до самого конца. Осторожно, но неумолимо. Ты мой. А внутри горячо, узко и сердце бухает в груди, а в ушах слышен только шум крови.

В широко распахнутых глазах отразился искрами свет единственного светильника. Хэйвен ахнул, выгибаясь под ним аркой. Его ноги оплелись вокруг бедер альфы, сжимаясь с неожиданной силой, а в следующий момент он уже толкался навстречу движению, не давая ни мгновения передышки, ни секунды на сомнения.

– Тш-ш, тихо. – Это было неловко, неудобно и больше напоминало детскую возню. Они никак не могли подстроиться друг под друга, ведомые каждым своим удовольствием, но инстинкты взяли свое. Джойс зафиксировал бедра Хэйвена и двинулся сам. С силой, страстью, насаживая его на себя, дразня то глубокими, то мелкими движениями, то почти замедляясь, то ускоряясь так, словно истекали последние минуты его жизни. Было жарко, влажно от пота, воздух звенел от стонов и вскриков, но как же это было хорошо и сладко!

Хэйв не выдержал первым. Забился, кусая губы, глуша рвущийся крик, а потом и вовсе вцепился в альфу, пряча лицо на его плече, напряженный до предела, до звона. Кажется, он даже плакал, иначе, как объяснить горько-соленые капли, оставшиеся на щеках?

Джойс стонал глухо, почти зло. Тело не обманешь, ему нужно чувствовать, и не резинку презерватива, а живое, горячее, желанное. Он кончил почти молча, лишь выдохнул судорожно и всхлипнул, вжимаясь лицом в плечо омеги. Не было слов. Только желание слиться, не отпускать.

– Я люблю тебя, – отчаянный выдох, болезненный. Почти тоскливый. – Я тебя люблю.

Ответом ему было почти робкое касание губ к виску.

– Карми… я не могу расстаться с тобой… я не могу потерять тебя… потому что мы с тобой так крепко связаны…

Джойс застонал. Стиснул его крепко, осторожно выходя из тела и вытягиваясь на боку так, чтобы не давить своим весом на Хэйвена.

– Это больше, о чем я мог когда-либо мечтать, – хрипло произнес он. – Я твой. Навсегда.

– Я Услышал тебя, карми, – шепнул в его губы омега. – Я вручаю себя тебе, Джойс Шолто. Отныне и до последнего моего вздоха. Я твой, карми. Твой.

– Мне кажется, что это сон, – Джойс криво усмехнулся и заставил себя встать. Нужно привести себя в порядок сейчас. Смочив полотенца, он обтер себя и Хэйва, и только тогда вернулся в постель, обнимая омегу и натягивая на них одеяло.

– Даже если завтра я проснусь, а у меня над головой будет стоять Голос Санторио, я все равно буду рад этому сну, – Ларк кончиками пальцев погладил его лицо и с нежностью прижался губами к губам.

– Мы с тобой сумасшедшие. И Трау свернет мне шею, если узнает, – Джойс тихо, счастливо рассмеялся. – Но я ни о чем не жалею. И вылезать отсюда не хочу, хотя спать вроде рано, да и выспался на неделю вперед. Хочу с тобой рядом. Просто так быть.

– Все будет хорошо, – убежденно сказал Хэйв. – Трау не навредит ни мне, ни тебе. Просто потому что он не станет этого делать. Ему это не нужно. Он, как и ты – истинная альфа. Настоящая. Давай лучше подумаем, как можно незамеченными пройти мимо системы планетарной защиты Беты? Твой отец и твои братья – на Бете. И оставлять их там нельзя.

Джойс задумался.

– Мда, без плана нас Хэйме Хиддлстон на хрен пошлет и будет прав. Вернуть двоих курсантов в Академию – это не все равно, что выкрасть четверых человек из-под носа империи. Идеально было бы, конечно, если бы нас прямо на Бету бы и отправили, но мечтать не вредно. И еще нужно узнать, в каких питомниках держат малышей. Хотя, думаю, если немного покопаться в здешней Базе, информацию можно найти. За давностью лет гриф секретности с нее уже снят, а умники Хиддлстона, думается, и не то взломают.

– Когда ты ушел, твой отец получил право взять одного из малышей из питомника? – Хэйв смотрел на него, подперев голову рукой. – Если так, то все становится чуток проще, и выкрасть придется только двоих, а не троих.

– Он взял следующего после меня. А самая большая сложность будет с самым маленьким. Малышу не объяснишь, что нужно вести себя тихо. Это либо брать ночью, во сне, либо тащить туда отца. А я не хочу его в это впутывать. Надо поинтересоваться, что еще умеют ласки. Может, у них есть что-нибудь для невидимости.

– Лучше б совсем крошку взял, – вздохнул Хэйв. – Я когда мелкий был, мечтал что откроется дверь и придет папа. Малышам надо чтобы их любили.

– Правила есть правила. Старшего. И любовь нужна не только малышам. Я весь год, когда отец меня забрал, жил так, словно по воздуху летал, земли не касаясь, – Джойс мечтательно улыбнулся. – А он только тихо смеялся, на меня глядя. Наверное, он даже больше счастливым был, чем я. Я уезжать от него не хотел, просто понимал, что без Академии шансов вытащить его из всего этого не будет.