Текст книги "Человек и его цитра умирают вместе (СИ)"

Автор книги: Shigure Tou

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Эн Гохуань куда изящней справился со своей задачей. Быстро взошел по ступеням и бросил резкое: «Добей». Фо Ань еще никогда не слышал от него такого тона, поэтому поежился, но приказ выполнил. Без толики колебаний свернул охраннику шею. С подаренной Сымой силой это, в самом деле, оказалось проще, чем отломить кусок от свежей жареной булки с хрустящей корочкой.

Эн Гохуань велел юноше оттащить охранников в тень, после чего, войдя в тень, зашел в дом с такой уверенностью, точно вернулся в родные стены. Фо Ань еще никогда не видел настолько огромных комнат и роскошеств убранства. Все в залах, которые они проходили, дышало богатством и любовью к роскоши. Фо Ань бы с радостью остался бы в некоторых комнатах подольше, просто для того, чтобы прикоснуться к лакированным шкатулкам или полюбоваться лунной тенью узорчатой ширмы, но они здесь не на прогулке.

Большой дом состоял из большого количества комнат, в которых можно было бы заблудиться, но Эн Гохуань ни разу не остановился, шел уверенно, не раздумывал перед очередными поворотами. Новые знания из книги в сознании подсказали, что ведет красавца духовное чутье, но сам Фо Ань не рискнул пробовать раскрыть свое. Вместо этого он сосредоточился на шорохах, и отголосках разговоров ночных слуг, чтобы в случае чего устранить ненужного свидетеля.

Эн Гохуань остановился перед темной, никак не освещенной дверью с тяжелым замком в качестве хранителя хозяйских тайн.

– Кабинет, – сообщил шисюн и кивком приказал Фо Аню сорвать железо. Проверять силу на ком-то кроме людей и капусты юноше еще не доводилось. И все же он без страха отважился на эксперимент. Железо поддалось не сразу. Твердое, закаленное, оно не хотело сдаваться пальцам юноши. Бой, казалось, продолжался целую вечность. Фо Ань давно так не напрягался, и все же замок треснул и разломился на три части, пропуская непрошеных гостей в обитель, святая святых предприимчивого торговца.

– Какие документы нужно искать?

– Тебе никакие, – хлопнув юношу по плечу, Эн Гохуань плавно прошел к большому, резному столу. – Стой и следи, чтобы никто не увидел, чем мы тут занимаемся.

Фо Ань кивнул, встал на пороге, так чтобы и его, в случае чего, заметили не сразу, и он вовремя приметил идущих. Поглядывал он и на наставника, который отбросил всякую осторожность, широко раскрывая ящики и раскидывая их содержимое. Не найдя нужного в столе, он перерыл все, что находится на нем, а потом пошел к высоким полкам. Погром от него оставался страшный. Фо Ань мог на могиле матери поклясться, что они не станут здесь прибирать, а значит, следы отчаянных поисков намерены.

В длинном коридоре по-прежнему стояла тишина. Фо Ань старался отличать звуки погрома от предполагаемых шагов, все же немного сомневаясь, что вообще на это способен. Но стараться ему ведь никто не мешал.

– Вот они, паршивцы, – победоносно заявил Эн Гохуань, быстро пролистывая стопку бумаг у окна. Улыбаясь находке, красавец свернул документы и спрятал их во внутренний карман верхней рубахи, после чего сгреб ворох ненужных документов и книг в кучу, сел на пол и, вынув кресало, принялся разводить огонь. Черная стружка быстро задымилась под его ловкими пальцами, потянуло гарью.

Маленький огонек сперва робко схватился за сухой лист, а потом, распробовав кушанье, быстро распространился по документам. В кабинете стало так ярко, что Фо Ань отвернулся. Отчего и не замел, как Эн Гохуань схватил его за руку, чтобы вместе умчаться дальше по коридору. Но двигался он не к выходу, а вновь что-то искал.

Внутри Фо Аня что-то екало и паниковало. Ведь на пожар сбегутся люди. Им бы поторопиться и уйти, пока никто не заметил труп на маленькой проходной и тела стражей, но Эн Гохуань упорно заглядывал в каждую дверь, точно совершенно не беспокоился о том, что с ними сделают, если найдут.

Наконец, распахнув очередную дверь, Эн Гохуань остановился, а глаза его вспыхнули. Красавец схватил мужчину средних лет за руку и так резко на себя дернул, что тот чуть не упал. Ровные брови того успели сойти на переносице, но рот оказался заблокирован поцелуем.

У Фо Аня открылся от удивления рот. Он стоял и смотрел на противоестественный акт казалось бы нелепой в нынешний момент страсти, но потом заметил: у поцелуя иной подтекст. Пленник Эн Гохуаня сопротивлялся лишь несколько мгновений, после чего его тело расслабилось, а глаза заволокло туманом.

Красавец рывком закончил поцелуй и, по-прежнему обнимая мужчину, установил с тем зрительный контакт.

– Ты верен Чжо Фэнли, он подкупил тебя, и ты впустил его людей внутрь. Пожар и убийства их рук дело. Ты меня понял?

Все еще заторможенный мужчина вяло кивнул.

– Ты никогда не видел меня или моего друга.

Мужчина вновь кивнул. Эн Гохуань усмехнулся и выпустил его из своих объятий. Незнакомец без чувств рухнул на пол, а наставник посмотрел на Фо Аня так, словно ничего дурного только что не произошло.

– Чего встал? Идем. Будет плохо, если нас здесь увидят. Меня стошнит всех их целовать.

На территории особняка поднялась паника. Зазвонил колокол. Слуги уже, наверняка, побежали за ведрами и столпились у бочек или колодцев. Под этот гвалт Эн Гохуань и Фо Ань смогли покинуть особняк и вернуться к лошадям.

Красавец сплюнул и ребячливо высунул язык, словно воздух мог его очистить. Фо Ань бы рассмеялся, но его трясло. Несмотря на все пережитое, он еще никогда не становился причиной такого переполоха. Вряд ли он сможет сегодня уснуть или хоть что-то еще сделать.

– Так, мне срочно нужна женщина. Давай в один из пудреных домов! Познакомлю тебя с парой замечательных сестричек. Там и просидим до утра.

Ноги так дрожали, что Фо Ань не с первого раза забрался на лошадь.

– У тебя довольно странная сила… шисюн.

– Моя слюна – яд, я могу им убить, а могу и затуманить разум, – усмехнулся куда более опытный наездник, хитро добавляя. – Так что никогда не позволяй мне себя целовать.

– Уж будь уверен.

Глава 18

Тело еще никогда не казалось Фо Аню настолько легким. С глупой, но очень счастливой улыбкой на лице, он под руку с миловидной девицей спустился в главный зал пудреного дома. И даже малость ехидная улыбка дожидающегося за столом Эн Гохуаня не смогла испортить ему настроения.

Девушка усадила платящего золотом клиента на мягкую подушку, за стол к Эн Гохуаню и налила юноше чаю. Сам красавец наслаждался обществом более зрелой дамы, которая подливала чай ему и, кажется, стремилась съесть его ухо, постоянно что-то на него шепча. Эн Гохуань вполне естественно поглаживал ее по руке, словно наслаждался мягкостью кожи.

Наставник не стал ничего говорить, только очень выразительно, почти вульгарно взглянул на красотку рядом с подопечными, утверждающе кивнул брату, после чего, запрокидывая голову, выпил чаю. Хотя, было похоже, что вместо чая ему подливали что-то куда более крепкое.

После столь бурной во всех отношениях ночи, Фо Аня пытал голод. Желудок буквально сводило спазмами, но заказывать еду юноша не торопился. Он, конечно, прихватил вчера немного золота из комнаты в постоялом доме госпожи Мао, но цены в пудреном доме заоблачные. И спускать ценные остатки богатства на мясо юноше совсем не хотелось.

– Ваше общество мне куда приятнее, не общение с этим мальчишкой, но все же нам пора, – кокетливо обратился Эн Гохуань к дамам, а потом добавил своей. – Мне так нравится тебя слушать, моя несравненная. Может быть, к моему следующему визиту ты узнаешь еще несколько интересных историй?

Дама ухмыльнулась, кивая красавцу.

– Мальчишкой? – Наигранно возмутилась обслуживающая Фо Аня красавица с изящно вырисованным алым лотосом меж бровей. Она посмотрела на юношу и весьма бесстыдно коснулась его груди, огладила тело, пусть и через рубашку. – Настоящим мужчиной.

– Как скажешь, дорогая, – потешался ядовитый соблазнитель, – но нам, правда, пора.

С этими словами он осторожно убрал руку дамы со своего плеча и поднялся с подушки. Фо Ань попытался сделать это также элегантно, но не вышло, пришлось опереться на руку, чтобы встать. Вместе с наставником он вышел на улицу оживающего города. Кажется, это самая одновременно счастливая и несчастливая улица поселения. Мужчины выходили из череды пудреных домов с улыбками, а вот у провожающих их женщин в глазах затаилась печаль.

– Возвращаемся в семью, еще успеем на завтрак. Ну или попросим накрыть для нас стол, – весело зашагав прочь от пропахших благовониями и пудрой домов, повелел Эн Гохуань. Фо Ань боялся, что он начнет его подтрунивать и расспрашивать о первом опыте, но этого не случилось.

– А так можно?

– Само собой, – кивнул довольной жизнью молодой человек. – После заданий всегда очень хочется есть. Кроме того, не могут же они заканчиваться все в одно время, как по расписанию. Так что повара у нас заняты постоянно.

Новость обрадовала парня. И он прибавил шагу.

– Сегодня я дам тебе время на отдых, можешь поспать, помедитировать, а вот завтра с утра будет тренировка. Ты едва понимаешь основы своей силы и не представляешь, как этим пользоваться. Будем исправлять, – без толики юмора заявил Эн Гохуань. И Фо Ань немного обиделся, хоть и счел замечание верным. Его ведь никто еще толком не обучал. Да и когда бы успел? Может быть, он должен разбираться в этом сам?

В голове возникло столько вопросов, а задавать их почему-то сталось стыдным. Фо Ань почесал голову. Голод его угнетал и делал неуверенным. Настроение скатывалось. Он вновь вспомнил о ссоре с сестрой, перед которой все еще не хотелось извиняться, вспомнил о Нао Цяне, которого не хотел убивать, однако получил удовольствие от его гибели. С прибытием в город жизнь Фо Аня очень круто поменялась. И у него пока не было времени понять, насколько хороши все эти новшества.

В постоянных тренировках, медитациях и понимании силы незаметно прошло несколько месяцев. Эн Гохуань оказался строгим, но справедливым наставником. Он не давал Фо Аню нагрузки больше, чем тот смог бы выдержать, и все-таки каждые несколько дней повышал планку, заставляя подопечного добивать новых вершин.

Жизнь вошла в привычную колею. Утро и вечер Фо Ань отдавал тренировкам и развитию сил, в обед гулял по городу и разглядывал ауры, ища новые закономерности эмоций. Стараниями Цзе Чунде он стал гражданином столицы уезда и получил свои первые документы. Поздние вечера юноша проводил либо в медитации, либо в тренировке письма. Читал он все еще плохо, но рука у него оказалась легкой, и изящество письма радовало Цзе Чунде, который даже выдал юноше несколько заказов на написание той или иной счастливой фразы на длинном свитке. Фо Ань невольно смущался, представляя, как его скромные работы висят в чьем-нибудь богатом доме. Именно в богатом, простые люди не станут украшать жилища лишними собирателями пыли. Да и бумага привлекает насекомых.

За свои скромные старания Фо Ань получил несколько золотых монет. И это не могло не радовать юношу. Впервые он в самом деле заработал, и не медь, а самое настоящее золото. Кто в его возрасте, с его происхождением мог чем-то таким похвастаться?

Фо Ань чувствовал, как меняется. Его тело стало крепче и рельефнее. Он научился шагать с прямой спиной и поднятой головой. Камни на пути больше его не пугали. Он стал увереннее в себе и перестал удивляться тому, что на улицах крестьяне уступают гражданину столицы уезда дорогу. Он вообще перестал обращать на них внимание.

Несколько раз он проходил мимо лекарской улицы, собираясь в нее завернуть, чтобы поговорить с сестрой, хотя бы просто ее увидеть, но в последний момент отбрасывал эту идею. Во время обязательных прогулок он несколько раз видел ее вместе с лекарем По и сразу переходил на другую сторону улицы, неготовый с ними объясняться. И это сильно его тревожило. Несмотря на постоянную занятость, Фо Ань скучал, только не хотел вновь ссориться и откровенно боялся увидеть в ауре сестры черный цвет ненависти.

Сейчас Фо Ань сидел на возвышении в своей комнате и медитировал. Вдыхал в себя энергию неба и земли. До рассвета оставалось всего ничего, но юноша испытывал желание стать сильнее, поэтому не упускал возможности накопить в меридианах больше энергии. Те почти наполнились и побаливали, но не так, как ноют после нагрузки мышцы, скорее, они стали тяжелее, заставляя ощущать носителя неприятную полноту, раздутость.

Для прорыва не хватало крупицы. Чего-то такого, что заставит меридианы увеличиться, но Фо Ань не понимал чего, поэтому решил поговорить сегодня на эту тему с Эн Гохуанем.

Красавец взял за привычку приходить к подопечному с утра и вести его на завтрак, точно тот все еще может заплутать в коридорах подземного двора. Хотя, может быть, ему просто нравилось видеть подаренную в первый день шпильку на почетном месте в комнате. Фо Ань замечал, что при взгляде на нее красавец всегда скромно улыбается. Они и правда успели стать друзьями, что несомненно дополнило жизнь Фо Аня.

Эн Гохуань, как водится, залетел без стука. Как всегда с иголочки одетый и элегантный, он прошел к столу и, отодвинув стул, сел на него. Практику Фо Аня красавец прерывать не собирался, и без того зная, что его заметили. Однако в удовольствии немного смутить подопечного себе не отказал, подпер голову рукой и с улыбкой наблюдал за обитателем обросшего книгами и прочими предметами быта места.

– У меня проблема, – открыв глаза, перешел к делу Фо Ань.

– Ну вот, а где же, доброе утро, дорогой шисюн? Нет, давай сразу проблемы обсуждать, – для виду возмутился красавец. – И в чем она заключается?

– Не могу добиться прорыва, – слезая с возвышения, Фо Ань прошел к тазу и налил себе воды для умывания. – И не знаю, что для этого сделать.

– Уже? – На этот раз искренне удивился красавец. Поднялся со стула, и без разрешения схватил подопечного за руку, сосредоточенно проверяя пульс не только сердца, но и биение энергии в чужом теле. Брови Эн Гохуаня сошлись на переносице. Он аккуратно отнял пальцы от чужого запястья и замолк, вернулся на стул и принялся задумчиво потирать подбородок.

Фо Ань ждал его вердикта, совета, хоть чего-нибудь. Видеть Эн Гохуаня в глубоких размышлениях ему приходилось не впервой, и всякий раз это угнетало, потому что не вязалось со взбалмошным нравом красавца.

– Тренировка на сегодня отменяется, – кивнув собственным мыслям, вынес вердикт Эн Гохуань. – Позавтракаем и отправимся на прогулку.

– Это поможет прорваться?

Эн Гохуань пожал плечами:

– Но должно снизить напряжение в меридианах.

Так они и поступили. Близился конец осени, на улице стало немного прохладнее, но не настолько, чтобы облачаться в меха. Фо Ань, несмотря на возмущение друга, выбрал неброский, но все еще приятный глазу темно-зеленый халат. Его личное приобретение, его стиль, не имеющий ничего общего с навязываемым Эн Гохуанем кричащим образом.

В большинстве своем Фо Ань понял закономерности расцветок той или иной ауры, поэтому обходил стороной и даже не смотрел на обладателей темных оттенков. Взглядом предупреждал и Эн Гохуаня, но тот в принципе не смотрел на людей. Он их слушал, что считал более полезным занятием.

На одной из городских площадей собралась целая толпа. И мужчины, и женщины смотрели на взбирающегося на помост палача в темной маске и высоких перчатках. Следом за ним помощники вносили наверх веревки и даже длинные, толстые железные гвозди. Не забыли про молоток. Не хватало только человека на столбе.

Городская стража, мужчины со сплошь суровыми лицами, окружили помост, малость подвинув прибывающую публику. Смотрели они в оба, казалось, каждый попадал в поле их зрения.

Фо Ань знал, так начинается публичное наказание. За время жизни в городе он успел увидеть несколько публичных наказаний. Его все еще влекли чужие страдания, и он нередко предвкушал наслаждение очередным болезненным воплем избранного пленника. Выбирались он не по каким-то особенным случаям, а скорее в назидание тем, кто совершает преступления или собирается свернуть на кривую дорожку. Так что некоторым ворам публично отрубали правую кисть, а иногда и обе сразу, а девиц легкого поведения раздевали и пороли палками. На последнее всегда собиралось больше народу.

– Хочешь остаться и посмотреть? – Скривился Эн Гохуань.

– А где еще, по-твоему, можно собрать, как можно больше актуальных сплетен, чем не во взволнованной толпе? – Усмехнулся юноша.

Красавец сложил руки на груди и хмыкнул, тем самым приняв чужой довод и закрыв тему. Как и в любую другую прогулку, он слушал. Собирал для семьи сплетни, позволял братьям и главе держать руку на пульсе города. Фо Ань и сам убедился в полезности таких променадов. Ведь народ любил поболтать о новых законах, веяниях и запретах.

К примеру, именно из проверенной позже сплетни Эн Гохуань и Фо Ань узнали об одной сомнительной инициативе местного правления. Новенький во власти так хотел выслужиться перед назначенным во главе города чиновником, что решил предложить не только проверять приезжих, но и регистрировать тех, кто совершенствует душу. Ведь они, как ни крути, необычные граждане, и за ними нужен глаз да глаз. Фо Аню и Эн Гохуаню пришлось наведаться к выскочке под покровом ночи, чтобы убедить его оставить неугодную их семье идею.

Фо Ань прислушался к ряду разговоров, но не нашел те интересными и сосредоточился на помосте. Интересно, кого и за что будут наказывать сегодня? Глаза юноши широко распахнулись, когда на возвышение провели знакомое лицо. Мужчина сильно исхудал, успел лишиться трех пальцев и всех ногтей, моментами поседеть, но Фо Ань все равно узнал в нем поцелованного наставником управляющего подпаленным поместьем.

– Не думал, что его выведут на публику, – прокомментировал Фо Ань, частично пропуская мимо ушей ряд зачитываемых обвинений. Работники судебного ведомства всегда казались ему немного странными. Такие громкие и при этом такие щуплые, что их можно переломить пальцем.

– Почему бы и нет? – Пожал плечами Эн Гохуань. – Он ведь предатель. Такого было бы странно не казнить в назидание остальным. Не меньше трети городских жителей служат в домах государственных служащих и богатых купцов. Элиты мало, зато очень много обслуги, которая может в любой момент взбунтоваться, лучше пугать их для проформы. Доказывать, что лишь послушание и смирение даст им путевку в спокойную жизнь. – Эн Гохуань рассуждал так, словно не сам сделал гостя смертельного помоста виновным. – И кстати, за предательство семьи наказывают куда страшнее.

– Ты был тому свидетелем? – Нахмурился Фо Ань.

– Читал в истории клана. Позже принесу тебе книгу.

– Спасибо.

Фо Ань невольно сравнил деяния мелких министров с поступками Первого бога. Тот тоже тщательно следит за смирением и послушанием своих солдат, тут же карая не только за шаг по собственной воле, но и наказывая тех, кто сумел подобраться к его величию. В последнее время Фо Ань начал принимать несчастье Сымы слишком близко к сердцу и болезненно реагировать на все, что с ним связано. А это значит, что их связь крепнет.

Тем временем виновного привязали к столбу. Фо Ань поймал его пустой взгляд, и по телу пробежала легкая дрожь, словно одна из девиц пудреного дома прижалась к нему своими мягкими округлостями. Он ни капли не жалел мужчину, прекрасно понимая, что без жертв в делах не обойтись. И если уж выбирать, кто окажется на столбе, то пусть это будет посторонний.

Палач заставил преступника поднять руки над головой и тяжелыми ударами принялся прибивать сложенные друг на друга ладони к принявшему уже далеко не первую душу столбу. Только в этот момент мужчина ожил, а его взгляд прояснился. Он завопил так громко и дико, что не только дамы пожелали отвести взгляд. Однако никто из зрителей не покинул занятого места. Все они ждали продолжения казни. По-настоящему ужасной пытки – смерти от тысячи порезов.

Фо Ань еще никогда не видел ее вживую, но знал, что так казнят только отъявленных негодяев. Человека фиксируют и много часов планомерно срезают с него по кусочку кожи, мышц, оголяют кости, пока пленник медленно умирает от потери крови и дикой боли. От мастерства палача зависит, как долго промучается нечастный. Особенно невезучие могли провести в таком состоянии целый день.

Краем глаза Фо Ань заметил, как Эн Гохуань отвел взгляд. Красавец побелел лицом, когда с мужчины сорвали первый кусочек плоти. Повеяло густым металлическим запахом и кислотой пота. Фо Ань знал, куда отправится сегодня вечером. В одном из пудреных домов у него появилась своя любимица, что удивительно схожа с ним в будуарных пристрастиях.

Фо Ань огляделся. Ауры собравшихся окрасились в серые и коричневые цвета с вкраплениями бежевого цвета. Верный признак отторжения, неприятия с толикой истинного интереса. Глядя на них, Фо Ань отчасти признавал свои увлечения не таким уж странными.

– Какой ужас… – Заговорил один из зрителей казни. Мужчина в добротном костюме и очень загорелым, выдававшим в нем простолюдина, лицом.

– А как иначе? Он предал своего господина. Не стань таких наказывать, и каждый попытается прыгнуть выше головы, – не согласился с ним друг.

– И все равно жутко.

– Действенно. Жаль, что так не нельзя поступить с демонами. Совсем распоясались, твари.

– Ты это о чем? – Изредка поглядывая за бросаемыми в ведро кусочками кожи, поддержал разговор житель столицы уезда.

– Да еще пару месяцев назад нашли парня, который стал их обедом. Ну труп и труп, не первый, не последний, да только это оказался младший сынишка дома Нао.

– Да ты что?!

Фо Ань и Эн Гохуань переглянулись, став прислушиваться к чужому разговору.

– Не шучу! Говорят, младшенький у них совсем непутевый был, но глава дома сильно разозлился, когда узнал, что случилось. Теперь ходят его бандиты по городу, и людям добрым спокойно жить не дают.

– Зачем это?

– Не верит отец мальчишки, что это дело рук демонов. А может, просто ищет козла отпущения. Демона ведь не накажешь.

– Ужас. Вот так они творят зло, а люди отвечай.

Собеседник несколько раз кивнул.

– Я из-за этого ни дочь, ни сыновей поздно на улицу не выпускаю. Не хочу, чтобы они головорезам Нао под горячую руку попали.

– Ох, что творится в мире.

– И не говори.