Текст книги "Дневник. Обратная сторона победы (СИ)"
Автор книги: shellina
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)
Я же сделал просто головокружительную карьеру – стал правой рукой Темного Лорда. А нужно-то было для этого всего ничего – Альбуса немножко убить. Но видеть меня Лорд хочет не чаще чем раньше. Даже еще меньше.
Но на свадьбу мы пришли не чтобы вкусно поесть. Точнее не только ради этого. Основной целью была безопасность находящихся здесь разумных.
Самое забавное было то, что мы даже не скрывались. В парадных мантиях, которые мы одевали с такими лицами, что консультирующий нас в этом нелегком деле Люциус просто неприлично и неаристократично ржал. Без иллюзий, просто два симпатичных парня не понятно какой стороной приглашенные. На таких больших и интернациональных мероприятиях можно хорошо затеряться, практически не скрываясь.
Но мы же все-таки не в конюшне выросли, так что молодожены получили от нас свадебный подарок. Роскошный букет цветов. Прелесть этого подарка заключалась в том, что цветы были обычные. К ним не применялось никакого волшебства, и от этого они здорово выделялись на фоне других букетов, как это не странно в лучшую сторону. Вторым подарком – была сложнейшая многоуровневая защита их жилища. Но об этом подарке молодожены скорее всего не узнают и не смогут нас как следует поблагодарить.
Сидя за каким-то столиком, рассчитанным как раз для двоих в самом углу шатра, мы с Реем смогли наконец-то обстоятельно поговорить. Эти месяцы были какими-то суматошными. Подготовка к назначению меня директором Хогвартса. Выбор Пожирателей на место преподавателей из разряда «тех кого не жалко, но все-таки не совсем уж безызвестных». Согласование кандидатур с Лордом. После бессмысленного жестокого убийства Чарити, которое никто из нас был не в силах предотвратить, я от злости завалил Лорда просто огромным количеством различных консультаций, буквально шагу не мог ступить без его величайшего одобрения. Приблизительно через неделю, Лорд, который видел меня чаще, чем Малфоя, да что там, чаще, чем Нагайну, взвыл и послал меня так далеко, что я даже обиделся. Рей же был занят маршрутом, подготовкой убежищ и многими другими делами.
Мои мысли крутились вокруг каких-то незначительных вещей. О том, что произойдет буквально через несколько часов, я старался не думать. Например, я думал о завещании Альбуса, этого бессмысленного огромного документа, в котором было столько воды и нелепостей, вроде книжки сказок Грейнджер и меча Гриффиндора оставленного Поттеру, что никто не обратил взимание на единственную вещь, отданную со смыслом – дезалюминатор, завещанный Рональду (я все-таки надеюсь, что он догадается, как пользоваться этой штукой) . А так же никто не обратил внимания на то, что во всем завещании, Альбуса не было ни слова про его личное движимое и недвижимое имущество. Я когда это произведение юридического абсурда читал, грешным делом подумал, что Альбус нищий, проживающий исключительно в Хогвартсе и ничего, кроме своих кислотных мантий не имеющий за душой. Сейчас же крестный сидел безвылазно в поместье Фолтов. У него было много дел, которые необходимо было закончить до нашего возвращения в школу.
Я задумчиво изучал интерьер шатра. По-моему слишком броско.
– Куда вы Фоукса дели? – спросил Мальсибер, нарушив наше напряженное молчание.
– В клетку посадили. В нашем поместье под арестом сидит. Он меня и так не любит, а после того как выпущу, вообще гадить на голову начнет, не иначе. Самовозгорание с периодичностью раз в неделю, слезы в три ручья. Я скоро торговать начну слезами феникса, пеплом и перьями. Я просто озолочусь.
– Тебе что денег мало? – хмыкнул Рей.
– Денег много не бывает.
– А Альбус как на такое безобразие реагирует?
– Никак. Ему некогда. Он поселился в думосборе. Думаю, что к началу учебного года он будет знать о Кэрроу больше, чем сами Кэрроу знают о себе. К тому же он творит.
– Что он делает?
– Пишет книгу о себе. Автобиографию. Уже договорился через Аба со Скиттер, что та опубликует её под своим именем.
Мальсибер закашлялся, потом расхохотался, чем вызвал шиканье, от сидящих недалеко людей. Отсмеявшись, он продолжил свой допрос.
– Сев, а почему все-таки Невилл?
– Потому что, Рей, у этого мальчика есть в этом плане просто чудовищное преимущество перед всеми остальными. У него нет близких друзей, которые могут что-то заподозрить. У меня был еще один вариант, но Альбус, подумав, сообщил, что никаких его актерских способностей не хватит, чтобы Луну Лавгут сыграть. Так что остановились на Невилле. Тем более, что мы почву неплохо подготовили, занимаясь с ним.
Мальсибер покачал головой. Мы немного помолчали. Затем он не выдержал.
– Мне интересно, что будет, если узнают, зачем вообще этот безумный план с перевозкой Поттера понадобился.
– Кто узнает? Орден? Ну, почувствуют себя идиотами, хотя им не привыкать.
– А что Грюма по-другому никак нельзя было «убить»?
– Почему нельзя? Тебе бы поручили, ты бы все сделал красиво и быстро, но, Рей, здесь нужна была драма, нужен был надрыв. Известный борец со злом погибает в неравной схватке с Пожирателями смерти. Гленда уже готовит образ героя, на послевоенное время (Аластор изъявил желание не воскресать). Так что Люциуса, который вытащил на этот раз короткую спичку, убивали по-взрослому.
– Я помню, я присутствовал при этом, – Рей хихикнул, потом вздохнул. – Знал бы Гарри Поттер, что там в небе, кроме опытнейшего Хагрида, каждого из участников страховали как минимум три человека силовой поддержки. С Джорджем нехорошо вышло, но в той ситуации у тебя выбора не было. Я постоянно пересматриваю этот эпизод, вроде все ровно, Сектумсемпра летит в мальчишку, но ты промахиваешься, его она только ранит и совершенно случайно разрезает пополам Тоффина. Чем он тебе так не угодил, ну кроме того, что готовился заавадить Люпина?
– Это он Чарити на сборище притащил, – я посмотрел в свой бокал.
– Сев, мы не могли её вытащить, – Рей был серьезен. Все-таки, то потрясение, что он испытал тогда на Астрономической башне, очень прочно поставило его мозги на место. Он перестал истерить, и обвинять себя во всех смертных грехах. Был собран, весел и нагл.
– Но мы могли наказать виновного, что я и сделал. А Люц у нас гений просто. Так сыграть Грюма не смог бы, наверное, и сам Грюм. К тому же он все-таки умудрился подсунуть Лорду неисправную палочку Лонгботтома. Сейчас у Лорда истерика и такое тесное сотрудничество с Оливандером, что просто интим какой-то. Что Грейнджер делает?
– В основном глупости. Кстати, пользуясь случаем докладываю: родителей нашли, память восстановили, от немедленного убийства дочки отговорили, – он уставился куда-то вглубь шатра. Я проследил за его взглядом, а Грейнджер ничего, в красавицу превращается. Рей мотнул головой и, не отрывая взгляда от своей будущей жены, продолжил. – Все дополнительные маршруты и маршруты отходов разработаны, Гермиону завязали на меня. Чтобы аппарационный след не искать, – добавил он, отводя от этой самой Гермионы взгляд, и смущенно провел рукой по волосам.
Я несколько секунд рассматривал его, зачем ты смущаешься, Рей? Понятно же, что ты будешь как привязанный за ними болтаться не из-за приказа, и не из-за Гарри Поттера, а именно из-за этой красотки в алом платье.
– Я отрядил Фрай и Иллиаду к Кингсли, – проговорил я тоскливо.
– Все-таки Кингсли?
– Да, никого больше не вижу в роли Министра.
– Фрай профессионал. Я рад, что отряжая её в охрану будущего Министра, ты думал прежде всего, как начальник Отдела тайн, а не как муж. Не использовать все её навыки было бы слишком расточительно. К тому же Иля за ней присмотрит, – я кивнул. До часа икс было еще далеко.
– Кстати, где медальон установили?
– Не поверишь, наша непотопляемая Долорес перехватила его у Наземникуса.
– Вот же дрянь, – в моем голосе звучало неподдельное восхищение.
– Еще какая. Ты не забыл, что пообещал её мне? – мысль о том, как он будет расправляться с Амбридж, придала его лицу то одухотворенное мечтательное выражение, что делало его не просто красивым, а невероятно красивым. Несколько француженок стрельнули глазами в нашу сторону, подолгу задерживая восхищенный взгляд на Рее.
– В Министерстве все готово? – я не был в Отделе, прекрасно зная, что буду своим присутствием действовать на нервы готовящимся к перевороту группам, а так же своей жене, которой был отдан приказ делать все, что угодно, но чтобы Кингсли остался жив.
Рей рассеянно кивнул. Он снова рассматривал Грейнджер. Похоже, еще немного и он забудет о моем присутствии.
– Рей, вернись ко мне, я все прощу, – я помахал возле лица своего зама рукой.
– А? Что? – он сфокусировался на мне.
– Ты уже со мной, или ещё нет?
– Я всегда с тобой, ты же знаешь, ты вне конкуренции, – Рейнард старательно захлопал глазами. Мы засмеялись. – Все готово, не волнуйся.
Тут началось то самое действо, ради которого здесь собрались все эти люди. Все главные приглашенные сидели ровными рядами. Невеста была – само совершенство, как и полагалось быть невесте. Подружки невесты юные и кокетливые. Отец невесты выражающий нетерпение в своем желании поскорее избавиться от дочурки. Жених казался в меру испуганным, и в меру счастливым, в общем, все как у людей.
– Не понимаю, что он в ней нашел? – шепот Рейнарда вывел меня из задумчивого созерцания процессии.
– Ты о ком?
– О Уизли. Вроде неглупый парень, почему именно эта кукла?
– О, ты равнодушен к чарам вейл? Рей, Флер очень красива, и вроде неглупа, – в последнем я уверен не был, но почему-то мне хотелось оправдать выбор Билла. – Самое главное, она его любит. Смотри, как она светится рядом с ним, и вейлы в её родословной тут совершенно не причем.
Мальсибер только неопределенно хмыкнул и начал рассматривать гостей. Наконец он произнес.
– Свадьбы это плохо. Это самое отвратительное, что только может произойти с человеком, – наконец изрек он.
– Рей, что ты имеешь против свадеб?
– Всё. Я вообще против свадеб. Вон смотри, – и он показал на какого-то французика, который надирался с мрачным видом. – Наверняка это ее бывший. Тенденция у бывших такая: выползают во время свадьбы как черви после дождя, портят настроение жениху и напоминают ему о том, что его теперь уже жена, когда-то отплясывала с другими.
– Я тебя не понимаю, Рей, – я не выдержал и хмыкнул. Мальсибер был очень серьезен и нес всю эту чушь с непробиваемым выражением лица.
– Свадьба – это плохая идея, не устаю повторять. Неуравновешенные члены семьи, друзья таящие обиду и все они надираются в бесплатном баре. Вот и жди беды после этого, – ну конечно, в том, как закончится этот вечер, виновата свадьба, а как же. Не было бы свадьбы Уизли с Делакур, ничего бы и не произошло.
– И ты удивляешься, почему ты до сих пор не женат?
– Ну а что нет? Вон посмотри, вон те двое наверняка после этого действа повздорят из-за какой-то девчонки, пойдут куда-нибудь и начнется мордобой. Один не будет знать, что у другого есть палочка, и он не брезгует её применять против других людей. Авада Кедавра и все такое. И будет он лежать в симпатичном гробу, оплакиваемый той самой девчонкой.
– Очень интересная теория. Мне особенно понравилось про мордобой. Интересно с чем связаны твои проблемы со свадьбами?
– У меня нет проблем со свадьбами, – отмахнулся Рей. Нормально, а кто сейчас про свое негативное отношение к этому празднику жизни мне высказывал?
Мы сидели, потихоньку тянули вино и смотрели на танцующих.
– Не хочешь присоединиться? – я кивнул на круг, в котором веселилась Грейнджер.
– Нет, не хочу, – Рейнард развалился на стуле. В его виде не было ничего неодобрительного. Ревности, во всяком случае, он не поддавался.
В самый разгар вечера между танцующими появилась серебристая рысь – патронус Кингсли.
– Министерство пало. Скримджер убит. Они уже близко.
Кто такие эти таинственные они уточнять никому было не нужно. Паника началась сразу. Я не торопясь поднял бокал.
– Ну, помяним нашего драгоценного Министра.
Рей повторил мой жест.
– Как ты думаешь, кто его?
– Эван. Он этому козлу наших мальчишек не простил. Никто не простил, но у Эвана право старшего.
– Преимущество грубой силы и злоупотребление властью, вот как это называется. Но одно мы знаем наверняка. С нами не связываются, значит всё идет по плану. Кингсли жив, значит девочки на высоте.
В это мгновение первый Пожиратель спикировал на поляну. Я встал, потянулся и достал маску, на ходу трансфигурируя мантию в плащ Пожирателя.
Рей также встал и подобрался, не сводя взгляда с Гермионы, суматошно мечущейся среди толпы. В то время как я упражнялся в трансфигурации, он просто стянул с себя мантию, оставшись в своих любимых кожаных штанах и черной водолазке.
Схватив за руки Уизли и Поттера, Грейнджер аппарировала.
– За ними, – скомандовал я, как будто Рей нуждался в моем приказе. Он кивнул и исчез, а я натянул маску и отправился наводить порядок и следить, чтобы никто не пострадал».
– Постойте, ту книгу, вы сами написали? – Гермиона в шоке уставилась на Дамблдора.
– Ну конечно, Гермиона. При всем моём уважении, где бы мисс Скиттер такую информацию обо мне нашла? – Альбус сверкнул глазами.
– Кингсли, я тебе завидую, – протянул Малфой. – Нет, ты только представь себе, какие красотки обеспечивали твой покой.
– Люц, тебе завидовать грех, у тебя жена красавица, – поднял палец вверх Рейнард. – А вот то, что Фрай не сказала Севу, чтобы он её не снял с операции это плохо. Это будет скандал.
– О чем не сказала?
– Да есть о чем. Не важно. Для всех, кто здесь находится, не важно, а ты и так все скоро узнаешь, – ухмыльнулся Рей. – Читай, рыжий.
========== Глава 33. “Свиток” ==========
Не бечено.
«10 октября 1997 года.
Буквально час назад мой кабинет покинула Панси Паркинсон. Умница и красавица, чистокровная ведьма, стервочка, змейка и прочая, прочая, прочая. Она стала достойной заменой Джеммы Фарли и если бы не война…
Зашла она ко мне, постучав в дверь. Где эта змейка раздобыла пароль, от лестницы с горгульей оставалось только гадать, скорее всего Амикуса раскрутила. Зашла – глазки в пол, скромница этакая (да кто тебе поверит Панси?) и, даже не присев на стул, протянула мне свиток. На свитке был написан список, в котором числилось около двадцати фамилий слизеринцев, начиная с Паркинсонов: родители и сама Панси, Забини: и Блейз и мать, Нотт: только Теодор, его родителей в списке не было и так далее. Этот список сейчас надежно спрятан в Отделе Тайн. В своё время он будет опубликован и все, кто в нем перечислен, получат свои заслуженные награды. Когда Министерство было взято, щиты перегородили вход в Отдел. Туда сейчас можно было попасть или аппарировав, допуск магам, работающим в Отделе был открыт всем, кроме Руквуда или, использовав портключ, это касалось наших сквибов. Выйти из Отдела мог любой, а вот войти в него – далеко не каждый. Но я немного отвлекся. Итак, пришла ко мне моя змейка и протянула мне этот список.
– Что это? – я посмотрел на неё, затем, снова раскрыв свиток, принялся его изучать более внимательно.
– Здесь можно говорить, сэр? – умница, все-таки умница. Зря Малфой её в качестве невестки отверг. Я кивнул и Панси, наконец, сев на стул напротив меня, продолжила. – Мы знаем, что Вы неверны Лорду, – она просто подняла руку, попросив меня этим жестом заткнуться. – Мы очень долго думали и пришли к этому выводу еще в начале прошлого года. Это было непросто сделать, Вы очень здорово маскируетесь, сэр.
– И что же меня выдало? – я усмехнулся и, чуть прищурившись, продолжил рассматривать старосту школы.
– Вы нас не агитировали, Вы, как могли, о нас заботились, и Вы заботились о Поттере. Это грифы могут думать, что в Вас присутствует только отвращение к Поттеру, но мы-то видим. Вы с ним всегда больше времени проводили, чем с нами, все пытались его чему-то научить. По-моему это было бесполезно, но Вы пытались. Как-то все это не вяжется с образом идейного Пожирателя, такого как отец Тео, например, – Панси слегка поежилась, затем, упрямо встряхнув головой, продолжила. – Но все эти подозрения были настолько невнятны, что просто выводили из себя. Тогда мы решили пообщаться с лордом Малфоем. Он и не опроверг и не подтвердил наших догадок, но, если честно, Лорд Малфой был в это время несколько занят, он зачем-то запихивал в свою трость палочку Лонгботтома, – Панси не выдержала и хихикнула. – Когда мы услышали об очередном фиаско Темного Лорда, мы поняли, зачем ему это понадобилось. Тогда мы собрались и составили этот список. Здесь перечислены люди, которые не хотят всю свою жизнь служить этому маньяку. У него нет будущего. Если Темный Лорд, в конце концов, одержит победу, то грустно станет абсолютно всем. Я не хочу так жить, лучше уж… – она всхлипнула, затем как-то зло провела рукой по лицу и продолжила. – Поймите меня правильно, профессор, мне глубоко наплевать на всех магглов и грязнокровок вместе взятых. Слизерин всегда был своим замкнутым мирком и я не хочу, чтобы это изменилось. К тому же, полукровок и у нас хватает. Кровь – она вторична. Имеет значение только внутреннее содержимое человека, ну и его внешнее благополучие. Мы всегда знали, чего хотим от этой жизни. А сейчас нам пытаются навязать чью-то чужую точку зрения. Для истинного слизеринца – это неприемлемо. Вот приблизительно так. Мы не знаем, на чьей Вы стороне. Не на стороне этого Ордена Феникса – это понятно, но мы все готовы помочь Вам, чем сможем. Взрослых Вы можете использовать по своему усмотрению. Я понимаю, профессор, что от нас, учеников я имею в виду, толку пока не много, но мы можем помочь Вам опекать грифов. Они же откровенно нарываются, особенно Лонгботтом. Так и до беды недалеко.
Я довольно тупо смотрел на Паркинсон, и соображал, когда же мои дети вырасти успели?
– Почему Малфоев нет в списке?
– А зачем они там? – Панси пожала плечами. – И так понятно, что вы в одной упряжке.
– Как вам вообще такое в голову пришло? – я говорил тихо и пытался быстро сообразить, что же мне делать.
– Я позаимствовала эту идею у Грейнджер. Правда те кто расписался здесь прыщами в случае чего не отделаются, – она как-то нехорошо усмехнулась. Правильно, этот список, в отличие от того, слизеринка составляла. Поэтому нарушивший клятву, возможно, успеет удивиться, возможно, а может и нет. Неизвестно, что за смертельную гадость Панси приготовила для неудачника. Хотя, скорее всего, все расписавшиеся прекрасно знают, что в случае измены им грозит что-то малоприятное и очень смертельное. Эту змейку из семейства аспидов многие хорошо знают.
– А ты не думала, что с тобой сделает Лорд, если узнает об этом? Не думала, что будет, если ты ошиблась насчет меня? – Мне захотелось встряхнуть девчонку. – Это гриффиндорцам повезет, они могут всего лишь на Аваду налететь. Думаешь, что кто-то из вас сможет отделаться так же легко?
– Мне все равно, – она поджала губы. – Если я ошиблась, значит – я идиотка, а идиотизм к лицу только грифам, так что сама буду виновата. Я не буду служить этому безносому маньяку! Я не хочу всю жизнь ползать перед его грязной мантией, периодически корчась от Круциатуса, наложенного в знак признательности за службу. Лучше уж так, – Панси всхлипнула, и уткнулась лицом в ладони.
– Тебя убьют, – я говорил это с какой-то обреченной уверенностью. Теперь нам с Альбусом еще и змей охранять. Вот ведь… детки. – Тебя убьют, и что я скажу в этом случае Паркинсону? А? Я скажу ему: «Знаешь, Паркинсон, у тебя дочка умница и красавица. Только вот её немножко убили, но это бывает. Не переживай, Паркинсон, пойдем лучше огневиски хряпнем». Правильно? Я так буду твоих родителей успокаивать?
– Нас не поймают, – Панси в последний раз всхлипнула и прямо посмотрела на меня. – Мы же не совсем идиоты, чтобы действовать в открытую.
– Ладно, хорошо, допустим, – это «допустим» скоро моей визитной карточкой станет. – Допустим, вас не поймают, и вы у нас умные. Как вы будете защищать представителей других факультетов при этом? Каким невероятным образом вы сможете, не привлекая внимания, отводить от них тот же злосчастный Круциатус?
– На самом деле просто, профессор. Я же дурочка и скандалистка, что с меня взять, кроме скандала и дурости?
– Неуверен, Панси, что кто-то из знающих тебя разумных, сочтет Панси Паркинсон, скандальной дурой. Извини, но на климакс тебе свои выкрутасы списать не удастся, молода ты еще.
– Фи, как пошло, профессор. С девушками не говорят о таких вещах как климакс.
– Да что ты? А о каких вещах еще нельзя говорить с девушками? – я добавил в голос меда.
– О дефлорации, например, – пожала плечами Панси.
– А почему? – я действительно немного охренел. – Почему нельзя? А вот, например, об ампутациях можно?
– Об ампутациях можно, – Панси выглядела немного удивленной. – Это же медицинская тема.
– А вот мне почему-то кажется, что нельзя, раз о дефлорации говорить не принято. Суть-то в этих двух понятиях идентична. И в том и в другом случае кто-то что-то теряет и чаще всего навсегда. Но мы отвлеклись. Каким образом вот ты, например, будешь защищать школьников? – Это походило на бред. Директор Хогвартса безжалостный убийца Альбуса Дамблдора, сальноволосый ублюдок, Пожиратель смерти и прочая, Северус Снейп сидел за столом в своем кабинете и обсуждал со своей студенткой как бы половчее предать Лорда.
– Я не смогу объяснить, – проговорила Панси, слегка нахмурившись. – Вам лучше это увидеть самому.
– Я правильно вас понял мисс Паркинсон, вы уже предпринимаете соответствующие меры?
– Ну да, – Панси смотрела на меня с легким удивлением. И правда, чего это я, они же у нас подготовились, все рассчитали, предусмотрительные вы мои.
Я встал из-за стола и направился к двери.
– Пошли. Покажешь мне, как вы учащихся от непростительных защищаете.
Панси легко вскочила и быстро подошла ко мне.
– Вы знаете, профессор, существует просто огромное преимущество в том, что меня считают недалекой дурочкой, – вдруг, как-то смутившись, пробормотала она. Я знаю, девочка. Это отличная тактика и многие женщины с блеском её используют.
Я галантно пропустил Панси вперед, когда мы сошли с лестницы. Невдалеке послышались крики, топот и ругань. Как по заказу. Панси сосредоточенно кивнула мне. Я шагнул в тень. В коридор выскочили перепуганные пятикурсники с Гриффиндора, двое парнишек: Смит и Коул. За ними гогоча бежали Крэбб с Гойлом. Этих двоих в списке не было. Не уследил я за ними. Жаль, но бывает.
Панси вдруг сорвавшись с месте быстро пошла навстречу мальчишкам с таким задумчиво-мечтательным видом, что даже я поверил. Ничего не видя перед собой, она как-то умудрилась врезаться в Гойла и задеть плечиком Крэбба. Затем уставилась перед собой и медленно поднесла руку к глазам. Последующий за всем этим вопль заставил меня подскочить в своем убежище, а гриффиндорцев остановиться и с удивлением обернуться.
– Вы идиоты! Толстокожие уроды! – визжала Панси не обращаясь ни к кому конкретно.
– Панс, ты нас задерживаешь, – пробубнил Гойл. – Амикус разрешил нам Круциатус на этих грифах испытать.
– Какой на… Круциатус?! Какой б… Амикус?! Вы – ошибки размышлений своих матерей!
– Причем здесь наши матери? – попытался уточнить Крэбб.
– Притом, что они долго думали: делать им аборт или нет, а когда решили – было уже поздно! Мне наср… на грифов, из-за вас, козлов, я ноготь сломала!
Высший пилотаж. Гриффиндорцев уже след простыл, а Панси все еще строила перепуганных юных Пожирателей.
По сравнению с этим то, что вытворял Альбус, казалось просто мелкими детскими шалостями. Подумаешь стены разрисовали. Невилл Лонгботтом взял вину на себя и ответил по всей строгости. А остальных нарушителей злобный директор отправил на отработку, аж в Запретный лес, к Хагриду. Да я просто зверь, так измываюсь над детьми, сам себя скоро бояться начну.
Кстати, Альбус разыгрывал корчи от воздействия Круциатуса гораздо качественнее меня.
Невилл же после пытки Кэрроу был у них изъят и дальнейшую отработку получил в кабинете директора. Тот ужас, что был написан на лицах учеников Хогвартса просто словами не передать. Даже некоторые змеи, из непосвященных, вздрогнули. Ну а как же, что бы ни писал «Пророк», а всем известно, что Альбуса Дамблдора убил именно этот предатель Снейп. Правда я логики не вижу. Все, абсолютно все знали, что Снейп – Пожиратель смерти. И кого он предал, убив Альбуса Дамблдора?
Поставить Кэрроу преподавать – это был просто верх идиотизма. Но необходимого идиотизма. Проклятье с должности преподавателя ЗОТИ я так и не снял. Оно было, кстати сказать, довольно сильным, по крайней мере, учебный год я так и не закончил, так что, если Амикус хочет жить, придется ему поднапрячься.
Маггловедение я вообще за предмет не считаю. По-моему эта должность проклята изначально. Интересно, кто ее ввел в программу Хогвартса? Ну да Мерлин с этими предметами. Все равно они к началу следующего учебного года перестанут существовать. Я их просто упраздню.
Лонгботтома я забрал к себе на отработку, потому что нам с Альбусом нужно было о многом договориться. Странной проблемой, не поддающейся моему пониманию, оказался меч Гриффиндора. Точнее мой аналог данного меча. Лорд с меня его требовал. Именно его, видимо когда-то, его темнейшийство увидело данный меч в мыслях Гарри Поттера и, полностью убедившись в его подлинности, возжелало заполучить данный артефакт. Зачем он ему был нужен, сам Лорд затруднился ответить. На мой невинный вопрос о том, каким образом можно отделить меч от связанной с ним шляпы, остался без ответа. Точнее ответом послужил брошенный в сердцах Круциатус. В этот раз я точно угадал момент и вполне достоверно изобразил судороги. Правда крестный, просматривая это воспоминание, заявил, что пена изо рта была лишней.
В конце концов, Альбус предложил организовать нападение на кабинет директора с целью грабежа, чтобы все точно удостоверились в подлинности моего меча, а затем с помпой отнести его в Гринготс. Более дурацкого плана я в жизни не слышал. Каким идиотом я бы выглядел, если бы не зная всю подноготную данного оружия, приперся сдавать его гоблинам на хранение просто не могу себе представить. Я махнул рукой и сообщил, что пусть он с этим мечом делает все, что угодно. Мне он даром не нужен. Надоел уже. К тому же меня в тот момент больше беспокоила наша троица.
Они поселились на Гриммо. Я поблагодарил всех богов, что надоумили меня посетить дом буквально накануне. Поводом послужил намек Альбуса на то, что Сириус в свое время перечитывал письмо, которое прислала ему Лили. И что там была фотография. На письмо мне было наплевать, но Альбус настаивал на том, чтобы его изъять. Мол, Лили в нем писала о его дружбе с Гелартом.
– Альбус, ты сам всем растрезвонил о своей дружбе с Гриндевальдом. В своей книжке, – пытался я урезонить крестного.
– Одно дело, если Гарри прочтет об этом в книге изданной Ритой, другое дело, если он прочтет об этом в письме своей матери. Мальчик должен мне все еще доверять, ты что забыл? – нет я не забыл. Гарри слишком долго был связан с осколком души Лорда. При разрыве связи этот осколок может его потащить за собой. Мне будет некогда, Лексу подавно, поэтому на всякий случай мальчика будет страховать на Грани Альбус. При этом он действительно должен ему доверять.
– Ну, хорошо, а при чем здесь фотография? Думаю, Поттеру будет приятно её заполучить.
– А ты похоже привязался к мальчику? – ехидство Альбуса не шло Лонгботтому.
– Я к мальчику? – несколько секунд я смотрел на крестного, затем вспомнив свой собственный приказ отстраниться от Поттера, неохотно добавил. – Возможно, об этом рано еще думать. Так что там с фотографией?
– Да почти ничего. Только на той стороне, где стоит Лили, на стене, вы как-то в шутку изображали свои инициалы, нестираемые. Возможно, Гарри и не обратит внимания на сей незначительный факт, но с ним Гермиона, а она вполне может задать вопрос, что делает очень знакомая подпись «SS» на стене дома Джеймса Поттера.
– Чертова Лили, – я вздохнул. – Интересно она когда-нибудь оставит меня в покое?
– А что такое? – Альбус посмотрел на меня с удивлением. Я вспомнил, что он не видел мой патронус, просто не было случая продемонстрировать.
– Экспекто Патронум, – лань выскочила из палочки и прогарцевала по кабинету.
– Ну, ни хрена себе, – пробормотал Альбус, провожая взглядом лань. – И как давно?
– У меня такое чувство, что всегда, – я еще раз вздохнул. Придется идти на Гриммо. Опять этот вопрос доверия.
Наследие Блека встретило меня запустением и вульгарной ловушкой в виде пыльного Альбуса в коридоре. Кто поставил эту дрянь, мне так и не признались, но подозреваю, что Люциус. Ему иногда отказывал вкус, и душа требовала вульгаризмов.
Письмо нашлось там же где его бросил когда-то Блек. Фотография тоже была на месте. А еще я почувствовал странно знакомый и всей душой ненавидимый мною запах маггловских духов Лили, которые она просто обожала. Я вообще очень редко болею, точнее сказать никогда, но то, что магглы умудрились намешать в это оружие массового поражения, вызывало у меня насморк и слезотечение, попросту говоря – аллергию. Просматривать и фото и письмо пришлось очень близко поднеся их к глазам, потому что из-за слез я ничего не видел, а то что, приходилось подносить его близко к глазам усугубляло мое состояние. Кое-как разобравшись, я оторвал компрометирующие части и вернулся в Хогвартс. Чертова Лили».
– Панси?
– Поттер, молчи. А ты Уизли читай, что ты на меня уставился?
========== Глава 34. “Полевые будни” ==========
Не бечено.
«1 ноября 1997 года.
За всеми делами, происходящими в Хогвартсе, я как-то упустил из вида то, что троица на Гриммо уже не живет. Они сейчас кочуют по каким-то лесам, и я каждый вечер присоединяюсь к Мальсиберу, следующему за ними как тень.
Яксли зараза, слишком шустрым оказался и дом Блеков перестал быть хорошим убежищем. Произошло это сразу после того как ребята сбежали из Министерства.
Отдел тайн практически не вмешивался в это действие. Мы были практически простыми наблюдателями. За несколькими небольшими исключениями.
Самый популярный в Отделе тайн на сегодняшний день ролик, скопированный с записей службы наблюдения и тщательно смонтированный Кери, был помещен в отдельную коробку с надписью «ГП и медальон Салазара». Каждая ночная смена обязательно просматривала эту запись. Кино нашли, мать их. И это если учитывать, что набег на Министерство троица предприняла в начале сентября. Особой популярностью пользовался отрывок с Ранкорном, настоящим Ранкорном, когда он позволил себя обездвижить, отключить и раздеть трем подросткам (и это Пожиратель смерти называется, позорище), а затем момент, когда его блокировала Гленда, хлопая глазами и ведущей себя как истинная блондинка. В тот момент ни одной особи мужского пола не могло и в голову придти, что эта дамочка – расчетливая умная стерва и таких как Ранкорн употребляет в качестве аперитива. Но Гленда ко всему прочему была женщиной просто неземной красоты, куда там той же Флёр Делакур, пардон, Уизли. Мозги у Ранкорна вышибло на первых десяти секундах общения с нашей начальницей подотдела по связям с прессой. Это тебе не Петрификус, наложенный юношеской рукой, это гораздо серьезней. В себя он пришел только тогда, когда ему это позволила белокурая нимфа, удалившаяся по коридору слегка покачивая бедрами. Вот что значит опыт. Удивительно, но в Отделе Гленда «своя девчонка» и никогда не позволяет себе лишнего, хотя, ходят слухи, что она неравнодушна к Эвану.
