Текст книги "Дневник. Обратная сторона победы (СИ)"
Автор книги: shellina
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)
– Пошли, – выговорил я со второй попытки и побрел к дому.
Офира выскочила неожиданно. Повалив меня на снег, она принялась вылизывать мне лицо. Точнее, попыталась. Приблизив морду ко мне поближе, она отпрянула и начала чихать. Чихая, мантикора пятилась назад, пока не врезалась в Люциуса. Тот упал и, сфокусировав взгляд, разглядел, кто на него напал.
А вот нахрена он полез к кошке целоваться, для меня остается загадкой до сих пор. Нет, она его не порвала, она его хорошо знала и была уже давно добротно прикормлена Люциусом. Но. От него несло тем же перегаром, что и от меня. Несчастное животное, похоже, получило травму на всю оставшуюся жизнь. В итоге мантикоре удалось отбиться от возжелавшего её приласкать Малфоя, но это стоило Люциусу мантии, которую Офира просто на ленты исполосовала. Досталось и Руквуду, который ничего не делал, только сидел на снегу, с ужасом смотрел на мантикору и завывал на одной ноте.
Наконец, кошка убежала, не переставая чихать, а мы с Малфоем, придерживая друг друга, поднялись на ноги. Я стоял, покачиваясь, и смотрел сверху вниз на уже закатывающего глаза Августа, затем, повернувшись к Люциусу, невнятно произнес:
– Знаешь, Люц. Не нравится он мне. Мелкий какой-то. Он недостоин носить гордое звание Пожирателя. Нужно его… это… удлинить!
– А как?
– О, у меня есть идея, пошли, – и мы возобновили свой путь к дому.
Руквуд – мелкий. Ага. Это говорил самый низкорослый парень в Круге. Я был выше разве что миниатюрной Беллы.
Руквуд кое-как поднялся и побрел за нами. Было видно, что ему страшно.
Внезапно я остановился и, презрительно глядя на Августа, спросил:
– Ты хоть Метку запускать умеешь?
Руквуд отчаянно замотал головой.
– Ну вот что ты за бесполезное создание? Смотри как нужно. Морсмо́рдре!
Я с ужасом открыл глаза. Мерлин, я что, совсем тупой? Как? Как я смог до этого додуматься? Теперь понятно, почему все родные собрались здесь, в доме, над которым висела Чёрная Метка. Понятно, почему все на таком взводе. Непонятно только, почему мы с Малфоем всё еще живы. Если бы тот же Рей додумался сотворить нечто подобное, я бы его убил. Хотя вряд ли найдется ещё один настолько тупой идиот, который способен на такое.
Я осторожно покосился на Рея. Не представляю себе, каким образом мы будем вымаливать прощение. Я не хочу больше ничего помнить. Я не собираюсь смотреть воспоминания в думосборе.
– Малфой, – я обратился к стонущему и пытающемуся подняться с пола Люциусу, – я в завязке.
– Надолго? – простонал Люциус, держась за голову.
– Навечно, Люциус, – и я снова закрыл глаза.»
– Ну, значит, мы не узнаем, что произошло, – бодро проговорил Люциус.
– Не надейся, Люц, – голос Мальсибера просто сочился патокой. – Я, видишь ли, приобрел какую-то нездоровую привычку записывать для Северуса то, чего он не помнит. Дневник опять валялся раскрытым на столе. А я был настолько зол, что просто не смог удержаться. Так что, Уизли, там сейчас снова почерк изменится, ты не переживай, просто читай дальше.
«Знаешь, Сев, ты просто представить себе не можешь, насколько я сейчас зол. Я прочитал последнюю строчку. Значит, ты не хочешь ничего помнить? А придется.
После того, как я вышел из твоего кабинета, я направился в зал суда, который мы уже давно используем для тренировок. Мне просто необходимо было снять напряжение. После часовой нагрузки, когда от меня уже пар повалил, я сел на скамью и начал анализировать полученную информацию. Как так получилось, что я практически ничего о предстоящих делах не знал? Впрочем, я сам дурак. Давно нужно было поинтересоваться, что к чему. Фадж уйдет. Ему просто придется это сделать. И следующий министр будет одновременно жертвенным ягненком. Ведь основной удар придется именно сюда. Министерство будет атаковано дважды. Я правильно понимаю? Первый раз его захватят Пожиратели, и тогда министр погибнет героической смертью, а как же иначе. Я даже знаю, кто будет этим самым геройским министром. Все будут обо всём знать, но это, естественно, будет великая тайна. Второй раз атака начнется одновременно с Великим противостоянием добра в лице Гарри Поттера и зла в лице Лорда. Именно так, с большой буквы. И начнем эту атаку мы. Это будет невероятно сложно. Ты сможешь раздвоиться, чтобы одновременно контролировать оба участка? А я смогу? Но, думаю, еще рано об этом разговаривать. Главное, что всё встало на свои места. Закончив заниматься мозголомством, я оделся и вышел из зала.
А потом сработали чары системы безопасности, настроенные на появление Чёрной Метки. Я как раз в это время находился в операторской. Быстро выведя на экран карту, я приблизил изображение. Не представляю, каким образом я остался стоять на ногах. Метка висела над нашим поместьем.
Сорвавшись с места, я помчался в твой кабинет. Андре сказал, что ты ушел вместе с Малфоем, причем уже довольно давно.
Я просто застыл на месте и стоял, глядя куда-то в стену. В голове крутилась только одна мысль: как?
Ко мне обращались, пытались что-то спрашивать, я не слышал. Из столбняка меня вывел Эван, просто залепив пощечину.
– Проверь, – его голос звучал глухо. – Если подтвердится… – Эван замолчал.
Я неуверенно кивнул и побежал к Атриуму, чтобы аппарировать в поместье.
Почему-то точкой приземления я выбрал тот участок, где я появился здесь впервые. Навстречу мне выскочила Офира и принялась истошно мяукать и тереться об мои ноги. У меня внутри все оборвалось, если фамильяр выражает какие-то чувства к другому человеку, значит, с хозяином что-то произошло. Мне даже в голову не могло придти, что мантикора просто жаловалась на вас, уродов.
К дому я подошел как в тумане. Перед дверью стояли Эйлин с Нарциссой. В руках они держали экстренный выпуск «Пророка» с фотографией Метки и вопросом, почему Метка висит в чистом поле? «Чистое поле» было сфотографировано и помещено ниже. Разумеется, никакого дома на фотографии не было видно, но местность была вполне узнаваемой.
Фрай сидела на крыльце, обхватив себя руками. А от ворот на полной скорости по направлению к дому летел Альбус Дамблдор.
– Что случилось? – завопил директор, подбежав к нам.
Эйлин просто ткнула пальцем вверх. Мы все подняли голову. Метка была безупречной. Змея раз за разом выскальзывала изо рта скалившегося черепа.
– Я боюсь заходить, – прошептала бледная Фрай.
– Мы все боимся, дорогая, – тихо проговорила Эйлин.
– Вы боитесь, что Лорд все еще внутри? – я нес какой-то бред, глядя на темные окна дома. Хоть бы один огонек, хоть бы какой-нибудь признак жизни.
– Не пори чушь! Меньше всего я боюсь этого безносого ублюдка. Да, если он мне попадется, я его голыми руками придушу, – прошипела Эйлин. – Мы боимся заходить, потому что можем увидеть мальчиков…
– Эйлин, у Тома есть крестражи, – проговорил Альбус, глядя в одну точку. – Если не ошибаюсь, то шесть крестражей. Один был использован. А шесть на пятерых не делится. Значит, я, как самый старший, буду убивать Тома дважды! – Дамблдор сорвался на крик.
– С чего бы это? – Нарцисса не кричала, но её голос звучал безжизненно. – Я имею на это право так же, как и Вы. У меня там муж!
– У меня тоже! – Фрай вскочила.
– А у меня сын!
– У вас всех там один муж, один сын и один крестник, а у меня там два друга. Два! – меня несло. Я просто не соображал, что мы стоим и делим жизнь Лорда.
– Нужно заходить, – проговорил Альбус. – С Томом потом разберемся. Если понадобится, жребий бросим.
И тут дверь отворилась, и на пороге появился домовик.
– Хозяйки! – завопило маленькое создание. – Утихомирьте их! У нас кончился огневиски!
Мы переглянулись и, отталкивая друг друга, вломились в дом. Нас окружила темнота, и лишь из одной комнаты пробивался тусклый огонек зажженной свечи.
Я оказался возле приоткрытой двери первым.
Когда я, ворвавшись в комнату, увидел, что происходит… Меня держали Альбус и Фрай. Не скажу, что им это стопроцентно удавалось.
– Пустите меня, я убью этих уродов! Не нужно меня держать!
Вы, козлы, сидели на полу. Ковер был отброшен в сторону, а прямо на полу расчерчена шахматная доска. Вы сидели с глубокомысленным видом и двигали фигуры. И все бы ничего, только одна из фигур откатилась прямо к моим ногам. Это была бутылка! Пустая бутылка из-под огневиски. На неё был криво прилеплен кусок бумаги, на котором маггловским маркером было написано «Конь. Белый». Полные бутылки, по всей видимости, заменяли вам темные фигуры.
Ты, Сев, обернулся на звуки и недоуменно приподнял бровь:
– Ой, а чего это с тобой, Рей?
Теперь мы всей дружной толпой удерживали Альбуса, с кончиков пальцев которого сыпались огненные искры.
Вдруг откуда-то издалека раздался приглушенный вопль:
– Вытащите меня отсюда! Помогите!
– Кто это? – переводя дыхание, проговорил ели успокоившийся Альбус. – Я не удивлюсь, если там Том! Сев, кто у вас там заперт?! – директор подошел к крестничку и поднял тебя за шиворот.
– Где? – ты цеплялся за Альбуса, пытаясь устоять на ногах.
– Судя по звуку, в подземелье!
– Понятия не имею, – ты промямлил эту фразу, болтаясь в воздухе.
– Быстро пошел туда и выяснил, – и Альбус благословил тебя пинком.
Ты пошел к выходу из комнаты, покачиваясь. Похоже, мать и жену ты просто не заметил. Малфой же вообще ничего не замечал, продолжая сосредоточенно изучать «доску».
Вернулся ты довольно быстро. Но этого времени хватило всем нам, чтобы немного остыть.
– Да там… Руквуд просто, – ты махнул рукой и снова сел на пол.
Я развернулся и быстро прошел по направлению к подземельям.
Руквуд обнаружился в древней пыточной. Он был голый, и он был распят на дыбе. К счастью, вы, уроды, больше ничего сделать с ним не успели. Наверное, на шахматы отвлеклись.
Август уже не орал, а просто скулил, пытаясь вырваться.
– За что они тебя? – сквозь зубы процедил я, пытаясь отвязать беднягу.
– Говорили, что я маленький и меня нужно удлинить, – прошептал Руквуд.
Развязать его у меня не получилось. Пришлось просто перерезать веревки.
Швырнув одежду, валяющуюся тут же на полу, с трудом поднимающемуся Августу, я рылся в карманах, ища портключ в Отдел.
Руквуд кое-как оделся, и я кинул ему карандаш. Вот мне интересно, а почему ты все портключи делаешь из карандашей?
Август поймал его и так и застыл, с удивлением разглядывая непонятную штуковину.
– Август, – он поднял на меня глаза. – Обливиэйт. Эйлин.
Когда Руквуд исчез, я поднялся наверх.
В комнате Эйлин пыталась оторвать руки Фрай от твоего горла. Альбус смотрел на это с явным удовольствием.
Тут Люциус, наконец, поднял глаза и с удивлением посмотрел на нас. Выцепив взглядом Нарциссу, Малфой расплылся в пьяной улыбке.
– Цисси…
Нарцисса подняла руку.
– Акцио сковородка.
Секунд через десять в комнату влетела чугунная сковородка с висящим на ручке и вопящим эльфом. Ловко поймав запрашиваемый предмет, Цисси легким движением стряхнула эльфа и, крутанув сковородку в руке, подошла к вам.
Когда Нарцисса занималась ведением дел Малфоев, она пристрастилась к большому теннису.
Слайс пришелся по твоей морде справа, реверс слева отправил тебя в нокаут.
Малфой попытался что-то вякнуть, но смэш сверху быстро заткнул его на полуслове, а бэкхенд под нижнюю челюсть уложил Люциуса рядом с тобой.
Я смотрел на это избиение с отвисшей челюстью и молился про себя, чтобы моя будущая жена ненавидела теннис. Мне даже на мгновение стало вас жалко. Но только на одно мгновение.
Вы вообще понимаете, уроды, что вы натворили?»
– Ты молился не тем богам Рей, – хихикнул Люциус. – Твоя жена любит теннис, и Цисси уже пообещала дать ей пару уроков.
– Умеешь ты утешить, – хмыкнул Мальсибер, осторожно косясь на Гермиону, которая в это время шевелила губами, видимо, проговаривая про себя названия ударов и кистью руки пытаясь их воспроизвести.
– Но. Мы, между прочим, больше не пили. А я с самого начала просил пропустить эти страницы, до следующей. – Малфой пожал плечами. – Уизли, читайте.
========== Глава 16. “Бойкот” ==========
«1 мая 1996 года.
Уже больше двух месяцев со мной никто не разговаривает, кроме Малфоя. Его, впрочем, тоже, кроме меня, никто не хочет видеть. Большую часть времени мы проводим в моих комнатах в Хогвартсе. Читаем, проверяем домашние задания. Люциус тоже в этом участвует. Комментарии он оставляет похлеще моих.
Каждую неделю я писал длинные письма жене, в которых униженно извинялся. А ответом была тишина.
В середине апреля доставили Арку. Причем в мое отсутствие в Отделе. Оставив ящики и отчеты о проделанной работе, Фрай передала через Лекса, что пока не хочет меня видеть и уезжает в Париж. А в Отделе берет отпуск. Рейнард, как мой зам, с удовольствием подписал её заявление.
Мальсибер не просто со мной не разговаривает, он меня не замечает. Когда я попытался что-то выяснить, сказав, что он ведет себя как ребенок, Рей просто пожал плечами и ровным голосом ответил:
– Возможно, – и, оттолкнув меня плечом, просто пошел дальше по коридору.
Эван перевел общение в официальную плоскость и включил солдафона, реагирующего только на прямые приказы. Фил просто уехал в Париж «по делам». А Альбус всего-навсего запретил горгулье пропускать меня в свой кабинет. А мама вообще не давала о себе знать.
К концу апреля я находился на пределе. Еще немного, и мог произойти взрыв.
Меня очень редко наказывали в детстве, а чтобы так… Вообще никогда. Иногда я с тоской думал, что лучше бы они все меня избили поочередно, лишь бы сняли этот ненормальный бойкот.
Я прекрасно осознавал, что натворил дел, и что мы с Малфоем заслужили то, что получили. Поэтому я особо не возникал, а стоически терпел и ждал, когда мои родные и близкие сменят гнев на милость.
Слизеринцев я забросил. Вообще не заходил к ним. Чем занимались мои дети, понятия не имел. Еще один прокол с моей стороны.
Единственным, кто хоть как-то поддерживал со мной отношения, был Лекс. И то, подозреваю, что он делал это из-за того, что нам двоим пришлось вместе работать над установкой Арки смерти.
Это была очень долгая и кропотливая работа. Один раз меня отвлек Люциус, вытащив в Хогвартс, потому что в мои комнаты ломилась Амбридж. Когда я открыл ей дверь, она потребовала Веритасерум, тряся перед моим лицом очередным декретом об образовании. Я молча дал ей пузырек, даже не вникая, зачем он ей понадобился. Не яд и ладно. И вернулся в Отдел.
В самый ответственный момент, когда шла непосредственная установка дуги арки, меня вдруг скрутила боль. Я схватился за левую половину груди, и выдохнул сквозь стиснутые зубы, с трудом удерживая дугу.
– Что с тобой? – в голосе Лекса прозвучало беспокойство.
– Не знаю, все нормально, – боль ушла так же быстро, как и наступила. Что это было? Я тряхнул головой, решив особо не обращать внимания. – Давай продолжим.
Когда установка практически была закончена, прямо передо мной появился серебристый павлин и голосом Люциуса произнес:
– Возвращайся в школу. Быстро. У нас ЧП.
Я посмотрел на некроманта. Тот кивнул.
– Иди, я здесь сам дальше справлюсь.
Ворвавшись в свои апартаменты, я нашел Малфоя, валяющегося на диване с очередной книжкой в руках. Мне захотелось просто схватить его и начать трясти.
– Что случилось?! Зачем ты меня вызвал?!
– А ты не торопился, надо сказать, – Люциус положил книгу и сел. – Да ты не дергайся, я уже всё выяснил.
– Как ты, сидя здесь, умудрился что-то выяснить? – я устало опустился в кресло.
– Ну, мне пришлось выйти. А узнал я все от многих людей. Начиная с министра Фаджа и заканчивая Драко. Сейчас ты закажешь нам чай и приготовишься выслушать увлекательную историю.
Я с минуту молча смотрел на друга, потом позвал эльфа и заказал чай.
Люциус удобно расположился на диване с чашкой и начал рассказывать.
– Начну с того, что мне скучно. Ты хоть чем-то занимаешься, а мне скучно. Ты вот не знаешь, а я умудрился перед Лордом за Метку оправдаться.
– Каким образом?
– Сказал, что мы с тобой, кроме Пророчества, еще и Каркарова ловим в свободное, так сказать, время. И что почти его тогда прижучили, и даже Метку выпустили для назидания и устрашения, но у гада оказался приготовленный портключ, и эта скотина умудрилась сбежать.
– И что, Лорд поверил?
– Представь себе, да. Кстати, ты в курсе, что Круциатус действует сейчас на меня гораздо слабее, чем раньше?
– Я догадываюсь, ты будешь продолжать?
– Ах, да. Как тебе известно, детишки решили образовать кружок по интересам, чтобы защиту изучать. Знаешь, как они его назвали? «Отряд Дамблдора». Я когда узнал чуть не упал, это же нужно было додуматься. Ну да ладно. Амбридж задалась целью прижать Поттера, и для этого она не брезговала ничем. Помнишь, она у тебя сыворотку правды вытребовала? Так вот: пригласив вчера вечером к себе на чай некую Мариэтту Эджком, кстати, кто это?
– Когтевранка. В твой список не попала, так что не отвлекайся.
– А, ну ладно. В общем, Долорес пригласила на чай эту Мариэтту и вбухала ей в кружку Веритасерум. Ты в курсе, что Грейнджер та еще змея? Если она в итоге с Цисси найдет общий язык, то я Рею не завидую.
– Что она сделала?
– Она наложила чары. Что-то завязанное на пергамент, если кто-то из подписавших этот лист откроет рот, то его ждет наказание. Только не со смертельным исходом. Но ничего, эту мягкотелость мы в ней постепенно искореним. Она еще станет истинной леди.
Последствия последнего свидания с одной истинной леди совсем недавно полностью сошли с его лица. Я покачал головой. Все-таки Малфой – странный тип.
– Естественно, Долорес стало известно о новой встрече. Она заручилась поддержкой слизеринцев и, поставив в известность Фаджа, отправилась ловить Поттера.
– Откуда ты это знаешь?
– Мне Драко сказал. Точнее, он послал мне письмо, которое охреневший филин принес сюда в наши комнаты, – угу, это уже наши комнаты. – Видишь ли, Драко совсем не хотел, чтобы Поттера сотоварищи поймали. И он рассчитывал на то, что я успею тебя предупредить. У меня такой умный мальчик. Немного нервный, правда, но у него это с возрастом пройдет. По-моему, он догадывается, что происходит на самом деле.
– Люц, не отвлекайся.
– Тебя я предупредить не успевал, поэтому я послал Добби к директору, а затем к юным подпольщикам. Драко как мог сдерживал Долорес. Ты не представляешь просто, как он выкручивался, чтобы задержать движение и дать возможность всем разбежаться и одновременно с этим не вызвать подозрений.
– Откуда ты это знаешь?
– Я видел. Я же не мог оставить своего сына без поддержки, пусть даже моральной. В общем, пока группа захвата блуждала по восьмому этажу, к директору успел Фадж прибыть с поддержкой в виде Кингсли и Долиша. Сев, я терпеть не могу Долиша. У него просто отвратительные манеры, еще хуже, чем у тебя.
– Люц!
– Да что же ты меня все время перебиваешь? Министр успел уже заскучать, ожидая свою помощницу, когда она все же явилась, волоча за шиворот Поттера.
– Значит Поттера, – я провел пальцем по губам.
– А кого еще? Драко сам его повалил на пол, тем самым перекрыв коридор и не дав остальным участникам группы продолжить погоню. Поттера-то в любом случае отмажут, а вот если бы поймали кого-нибудь еще, вот это было бы хуже.
– Ты где таких вульгаризмов нахватался?
– А с кем я общаюсь? С солдафонами и бывшей уличной шпаной. Ты, когда я тебя первый раз встретил, разве что на кокни не выражался. Даже не верится до сих пор, что ты Глава древнейшего рода. Так, на чем я остановился? Ах, да. Все усилия Драко пошли прахом. Паркинсон, вот не зря я её из списка потенциальных невесток вычеркнул, умудрилась каким-то невероятным образом подобрать характеристику для комнаты, и она открылась перед ней в том виде, в котором проходили сборища ОД. И что обнаружила на стене эта змейка из семейства аспидов? Тот самый список участников! Ты бы, Сев, не херней страдал, пытаясь Поттера научить тому, что для него бесполезно, а про тактику с ним поговорил, про стратегию, про то, что такие вещи должны как минимум у гоблинов храниться, а не висеть на самом видном месте. Ты подумай об этом на досуге.
– Это бесполезно, Люциус. Поттер не будет у меня учиться ничему. Скорее всего, я сам виноват в этом. Но я понятия не имел, что наш Избранный настолько нежная и ранимая роза. Никто из других детей так не реагирует, как он.
– Ну, может, тебе сменить манеру преподавания? – осторожно спросил Люц.
– Нет, – коротко отрезал я. – Тебе привести статистику, Люц? За все время моего преподавания в Хогвартсе мой предмет завалил только один человек. Только один. А на курс высших зелий у меня набирается группа ненамного меньше, чем у Минервы и Филиуса. И это при том, что я беру только тех, кто получил «Превосходно», а они всех подряд. И это учитывая, что ЖАБА по зельям нужны только будущим целителям и аврорам, ну и таким как Грейнджер. А процент учеников, мечтающих получить эти профессии, всегда был ничтожно мал. Так что «Превосходно» по зельям получают больше учеников, чем те же «Превосходно» по чарам и трансфигурации. Вот увидишь, даже у Поттера, который ненавидит и меня и мой предмет всеми фибрами своей души, что-то отложилось в памяти, причем именно моего, а не того, что написано в учебнике. По зельям важна практика, и итоговая оценка зависит именно от нее, теоретические вопросы вторичны. Спорим, что даже Гарри Поттер и Рональд Уизли получат по зельям не меньше «Выше ожидаемого». – Люциус настороженно посмотрел на мою протянутую руку и покачал головой. Я пожал плечами и продолжил свой спич. – Учитывая все это, нелюбовь учеников ко мне, это меньшее из зол. Локхарта, вон, все обожали, и что? А мне наплевать, что они меня терпеть не могут. Они всё поймут, когда в критический момент смогут сами быстро сварить зелье для своего больного ребенка. Многие это уже поняли, – я усмехнулся. – Все родители просто затыкают детишек, когда те начинают на меня жаловаться. Ты думаешь, я хоть одну бутылку из того, что мы выпили, сам покупал? Ладно, это лирика. Что там дальше было?
– В общем, Панси нашла список и притащила его Амбридж.
– Зачем это змеям нужно? – я удивился. Не те это люди, которые будут пытаться выслужиться без выгоды для себя.
– Ты уже забыл, что тебе Кровавый барон говорил? Змеи хотят вернуть себе своего декана, несмотря ни на что. Пусть даже в итоге он ворвется в гостиную Слизерина с пеной на оскаленных клыках и будет наказывать всех подряд.
– Что-то у них не получается.
– Да что же ты меня все время перебиваешь? Значит, стою я в мантии-невидимке в кабинете директора у стеночки. Скромно так стою, никого не трогаю. А тут такое началось. Долиш начал наезжать, Альбус ему в открытую угрожать. Мариэтте этой Кингсли память поправил, коновал! Это же можно было практически незаметно сделать, никто бы даже ничего не понял. Альбус меня заметил и намекнул, что помощь нужна. А мне что, жалко? Тем более, похоже, он меня простил за твою безответную, безобразную, совершенно отвратительную выходку.
– Люц…
– Что Люц? Это я додумался Метку над домом развесить? Ладно. В общем, помог я директору как мог. Правда, кабинет немного разрушен, но ничего, восстановится.
– С чем ты помогал Альбусу?
– Как с чем? С побегом, конечно. Он улетел на своей птичке и совсем не обещал вернуться. Да, с должности его сняли. Теперь директором официально Долорес назначат. Только вряд ли она в кабинет попадет. Когда мы выходили, горгулья очень неприветливо вход перекрыла. Директор перед отбытием посоветовал Поттеру все-таки с тобой позаниматься. Без толку, конечно. А Поттер все это время болтался между всеми нами как неприкаянный.
– Судьба такая у Поттера между… хм… постоянно болтаться. Так, значит, мы теперь без директора. В который раз уже. И самое главное, где его искать, когда Том за Пророчеством в Министерство притащится? Со мной он не разговаривает, так что свое местоположение мне не сообщит, – и тут у меня снова кольнуло в груди. Да что же это такое? Неужели сердце? Перед глазами встал Тобиас. Но мне всего тридцать шесть! Боль прошла, но остался легкий зуд. Я машинально поскреб зудящееся место. Нет, не сердце. Посмотреть бы, но это позже, если не забуду.
– Что с тобой? – Люциус подозрительно посмотрел на меня. – Может, стоит Поппи показаться?
– Позже, – я махнул рукой. – Нужно попробовать в кабинет Альбуса попасть, может, он хоть какую-то зацепку мне оставил.
– Иди, мне-то там точно делать нечего, – и с этими словами Люциус снова завалился на диван.
Когда я подошел к горгулье, честно говоря, я не думал, что смогу попасть в святая святых Хогвартса, а именно в кабинет директора. Но, к моему удивлению, горгулья отпрыгнула в сторону, открыв лестницу. Я провел рукой по волосам и пробормотал:
– Дверь открыта, ну надо же.
– Принято.
Я подпрыгнул на месте и принялся озираться по сторонам. Кто это сказал? Не увидев никого рядом, я пожал плечами, у меня глюки? Возможно. Но то, что проход открыт для меня, означает, что Альбус хоть немного, но остыл. Встав на лестницу, я начал подниматься в кабинет. Горгулья за моей спиной заняла своё место.
В кабинете царил идеальный порядок. Ничто не указывало на побоище, устроенное Малфоем и Альбусом.
Подойдя к столу, я увидел стеклянные кубики, сделанные Альбусом для меня. Слегка улыбнувшись, я дотронулся до хрупкой конструкции. Кубики пришли в движение. «Северус Снейп», ага с этим всё ясно, сегодняшняя дата, тоже понятно, но вот третья строчка заставила меня недоуменно нахмуриться: «Хогвартс, рабочий кабинет». Неужели испортились? Жаль. Забавная была вещица.
Тут же на столе, я нашел свернутый пергамент с надписью: «Северусу».
Развернув послание, я прочитал:
«Найдешь меня на Канарах».
Понятно. Очередной незапланированный отпуск.
Ну все. Здесь мне больше делать нечего. Я быстрым шагом направился к выходу.
– И что, это всё? Ни «здравствуйте», ни «до свидания», ни «приятно было познакомиться». Какая же наглая пошла молодежь. Вот в наше время…
Я резко обернулся. На меня смотрел директор Блек и громко высказывал какие-то непонятные претензии. Остальные директора поддерживали его речь качанием голов. Я чего-то не понимаю?
– Здравствуйте, до свидания, приятно было познакомиться, – скороговоркой проговорил я и быстро выскочил за дверь. Что это сейчас было?
Бегом добравшись до своих комнат, я с порога заорал:
– Люц, портреты с ума сходить могут?
– Смотря чьи, – Люциус явно куда-то собирался. Причем судя по тому, что напяливал он плащ Пожирателя, собирался он куда-то, где присутствовал Лорд.
– Найджелуса Блека, например.
– Блека? Блека может, не обращай внимания.
– Ты куда собрался?
– Меня Лорд вызывает.
– Откуда ты знаешь?
– Патронус Рея здесь был. Знаешь, слова: «Малфой, вызов. Нотт-Холл», скорее всего, говорят о том, что Рей все еще злится. Сделай мне портключ, а то Метка молчит, а на поместье Ноттов чего только не навешено.
– Лови, – я бросил ему карандаш. Правда, интересно, а почему я всегда портключи делаю из карандашей? И паролю их всегда одинаково? Странно.
Люциус, активировав портключ, исчез, а я пошел шататься по Хогвартсу, потому что сидеть в комнате было просто невыносимо.
Возле туалета Миртл я затормозил. Опять близнецы? Интересно, чем они на этот раз заняты? Я вошел и, аккуратно закрыв дверь, прислонился к ней спиной. Близнецы Уизли делали что-то похожее на фейерверки? Забавно.
– Могу я поинтересоваться, чем вы заняты в неположенное время в неположенном месте?
– А почему место неположенное? – нагло поинтересовался у меня Джордж. Я их никогда не путал, они же абсолютно разные.
– Может, потому, что это женский туалет? – приподняв бровь, спросил я.
– Ну так и Вы на барышню не похожи, – Фред смотрел на меня прямо, но в глазах всё равно плескалась неуверенность.
– Наглеете, молодой человек? – я слегка прикусил губу, чтобы не рассмеяться.
– А может, пытаюсь обрести бесстрашие? Я же гриффиндорец.
– В вашем случае это одно и тоже. Так чем вы заняты?
Близнецы замолчали. Они могут вести себя как угодно с Амбридж, но учителей, которые учили их с первого курса, мальчишки побаиваются.
– Мне самому посмотреть?
– Волшебные фейерверки. Хотим поздравить нового директора с вступлением в должность, – с вызовом произнес Джордж.
– Хм… Это хорошее дело. А в чем проблема? У вас что-то не получается?
– Они никак не приобретают заданную форму, – вздохнул Джордж.
– Покажите, – я не удержался и в голосе прозвучали нотки человека, привыкшего отдавать приказы.
Фред поднялся с пола и подал мне одну упаковку. Я быстро осмотрел её, вытащил палочку и продиагностировал начинку. Всё понятно, очень маленькая ошибка, её легко можно исправить.
– Смотрите сюда, нужно произнести mutare figuram и добавить, какую именно форму вы хотите получить, например: mutare figuram draconem, – и я резким движением провел палочкой над свертком. По свертку пробежали искорки и остановились, создав рисунок симпатичного зеленого дракончика. – Вот, видите? То, что изображено на обертке, то и будет получаться при запуске.
– Mutare figuram bat, – быстро проговорил Фред и, лукаво улыбнувшись, показал мне сверток с изображенной на нём зеленой летучей мышью. Вот, паршивец.
– А теперь, – я усмехнулся. – Минус двадцать баллов с Гриффиндора. Развлекайтесь, – и я развернувшись вышел из туалета.
Вернувшись в комнату, я застал там вернувшегося Малфоя.
– Ну?
– С нас снимается разработка плана по проникновению в зал Пророчеств. Лорд сказал, что придумал способ. Сформирована группа из… одиннадцати человек. Сев, вот скажи мне, каким образом я буду удерживать одиннадцать человек, среди которых будут все трое Лестрейнджей, Долохов, Мальсибер и я сам, наконец?! Что мне нужно будет сделать, чтобы проиграть мальчишке?! Каким образом мне Беллу удержать?! Это бред, Сев! Это нереально! В общем, я отказываюсь принимать в этом участие.
Я вздохнул и с силой провел рукой по волосам. Пока рано еще думать на эту тему.
– Когда Лорд планирует начинать?
– Через день после убытия Фолта. Ах, да. Нам троим еще поручено найти и уничтожить этого предателя Каркарова.
– Троим – это кому?
– Мне, тебе и Мальсиберу.
– Здорово. Особенно если учесть, что Рей с нами не разговаривает. Веселая охота будет. Когда?
– До отъезда Фолта, чтобы доложили о выполнении и предоставили доказательства.
– Еще лучше. Ладно. Спать давай, завтра здесь будет весело.
Близнецы сдержали слово. Вступление в должность Амбридж прошло на ура. Больше всего мне понравилась, как ни странно, летучая мышь.
Когда новый директор прискакала ко мне в кабинет, с просьбой о помощи, я, удивленно приподняв бровь, поинтересовался у неё:
– Мадам, у вас с головой всё в порядке? Я зельевар, вы не забыли? Где вы видели размахивающего палочкой Мастера зелий?
Амбридж пробурчала что-то неразборчивое, и оправилась устранять последствия праздничного салюта, устроенного в её честь.
