Текст книги "Другая история (СИ)"
Автор книги: shellina
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)
– Эй, а ну отойди от меня! – прервал наставницу возмущенный крик Рона, который пытался отпихнуть от себя рыжего кота. – Гермиона, забери своего монстра, он пытается сожрать Коросту! Я готов поклясться, что он услышал, как я говорю Джинни о том, что моя крыса сегодня не вылезает у меня из-за пазухи.
– Не говори глупостей, Рон. Живоглот не виноват в том, что он кот. А коты всегда охотятся за мышами и крысами – это заложено в них природой. Он просто чует Коросту, поэтому пытается ее достать, – девушка подхватила кота и прижала этот комок рыжего меха к себе.
– Мистер Уизли, мисс Грейнджер, немедленно идите в Большой зал, – наставница раздраженно поджала губы. – Старосты, подойдите ко мне, я дам вам инструкции по предстоящему дежурству.
Я молча подошел к Гермионе и, приобняв за плечи, повел от все еще возмущенно размахивающего руками Рона. Я помню, что пробовал влиять на лучшего друга Гарри Поттера, но я просто не могу. Возможно, потому, что мне не хватит терпения, чтобы победить его темперамент. Я же тоже гриффиндорец, я знаю, о чем говорю. С Малфоем было бы проще. Он хоть как-то связан воспитанием и рамками приличий, вбиваемых ему с пеленок, но Драко сейчас «очень занят», и я не собираюсь ему мешать.
Зал поделили на условно мужскую и условно женскую половины, так что мне пришлось отпустить Гермиону и занять выбранное мною место у самой стены. Рядом со мной на соседнюю кровать опустился Невилл.
– Странно все это, – парень лег и заложил руки за голову. – Как ты думаешь, что произошло?
– Профессор Снейп выгнал нас с отработки и перед этим пробормотал что-то про проникновение в замок неизвестных лиц.
– А он откуда знает?
– Ну ты даешь, – я уставился на Невилла. – Да весь замок чары оплетают и завязаны они на деканах. Как, по-твоему, они о правонарушениях узнают? К наставнице прорицаний бегают по очереди?
– Знаешь, ты изменился, – Невилл покосился в мою сторону.
– И в чем это выражается? – мне было любопытно, что заметил потенциальный ворон.
– Ты стал, м-м-м, взрослее, что ли. Учишься, к Снейпу нормально относишься. Не знаю, как все в одну кучу собрать, – парень пожал плечами и закрыл глаза.
– Ответь мне на пару вопросов, Невилл, – я лег на кровать и стал разглядывать зачарованный потолок. – Почему ты боишься профессора Снейпа и забываешь пароли? Ведь во всем остальном ты умный, старательный, так почему это происходит?
– Ты сейчас задал самый сложный вопрос в моей жизни. Я не знаю, почему так происходит. Просто не знаю. То же к зельям, кстати, относится. Скорее всего, профессор Снейп мне не поверит, но я готовлюсь к его урокам и совершенно не собираюсь ничего взрывать, но почему-то взрываю.
– Хочешь, я поговорю с ним на отработке, может он смилостивится и согласится тебе помочь?
– Тебе неприятностей мало? – Невилл открыл глаза и посмотрел на меня.
– А что он мне сделает? Отработку увеличит? Так я все равно не знаю, когда она закончится. А так – ну накричит, что мне от этого, плохо будет? А вдруг согласится? Ему самому, скорее всего, не очень-то и приятно, что его боятся до такой степени, что каждый урок норовят взорвать вместе со всем классом.
– Как знаешь, но предупреждаю – это плохая идея, – и Невилл замолчал.
Постепенно звезды на потолке стали вначале ярче, а затем начали тускнеть. Я уже начал дремать, как почувствовал, что кто-то тронул меня за плечо.
Реакция этого тела была несколько заторможенной, поэтому я просто распахнул глаза и увидел стоящего надо мной профессора Снейпа. Он приложил палец к губам и кивнул на выход из зала.
Я осторожно сполз с кровати, пытаясь стряхнуть сонную одурь, и на цыпочках двинулся за наставником. Дежурных видно не было, значит, Мастер специально выбрал это время, чтобы куда-то меня сводить.
Шли мы быстро и всю дорогу молчали. Только выйдя на улицу, наставник обернулся ко мне.
– Это был Блэк, и я, кажется, знаю, где он может сейчас прятаться. Впрочем, я могу и ошибаться, но проверить стоит.
– А зачем он вам?
– О, у меня на этого… на Блэка, в общем, большие планы. Все будет зависеть от его поведения.
– А куда мы идем?
– В одно очень запоминающееся – для меня, во всяком случае – место, – он целенаправленно шел к Гремучей иве. Это странное дерево меня немного пугало.
Подойдя к растению, наставник вытащил палочку и пробормотал какое-то заклятье, я не расслышал, какое, направив палочку на ствол. Ива практически сразу прекратила двигаться. Наставник поднырнул под крону, и исчез между корней, а я быстро полез за ним. Под корнями обнаружился какой-то лаз, в котором уже исчезал профессор.
Я, недолго думая, рванул за ним и очень скоро очутился в каком-то длинном и неухоженном коридоре.
– В детстве он мне казался более просторным, – наставник вытрясал из головы листья и комочки земли. – Пойдем, только тихо. Если Блэк здесь, мне хотелось бы застать его врасплох, а не наоборот.
По коридору мы шли довольно долго. Закончился он как-то странно, лестницей и массивной деревянной дверью в конце подъема.
Войдя в грязную обшарпанную комнату, я увидел стол, пару стульев и большую кровать, на которой лежал худой человек, одетый в какие-то лохмотья. Человек спал, свернувшись калачиком, и часто вздрагивал во сне.
– Ступефай, инкарцеро, – с порога послал заклятья в мужчину наставник. Затем он подвинул один из стульев к кровати, сел на него и только после этого обратил внимание на лежащего человека. Пару секунд полюбовавшись своей работой, он снял оглушение.
– Поттер, подойди сюда. Позволь мне представить тебе твоего крестного.
Ага, вот, значит, зачем он потащил меня сюда. Блэк выглядел не очень хорошо, но это понятно, учитывая то, через что ему пришлось пройти. Если он и хотел что-то сказать, то, вероятно, передумал, жадно рассматривая меня.
– Что ты хочешь сделать? – наконец, обратился Блэк к наставнику. Голос был скрипучим, похоже, он давно ни с кем не разговаривал.
– Вообще-то, у меня есть несколько вариантов. Все будет зависеть от того, насколько честно ты ответишь на мои вопросы, причем перед лицом сына Джеймса.
– Спрашивай, я буду отвечать, только ты все равно мне не поверишь, – Блэк отвернулся.
– А ты рискни, – профессор наклонил голову набок.
– Я не предавал Джеймса и Лили.
– Я знаю, – пожал плечами наставник. Блэк распахнул глаза и уставился на бывшего однокашника. – Как ты попал в Азкабан? – голос Мастера стал очень холодным и резким. Чем-то он мне напомнил голос и манеру выражаться Агалиарепта. Вот это обучаемость, мне завидно даже стало.
– Я… я помню взрыв, а потом все как в тумане, – Блэк потряс головой. – Я пришел в себя уже в камере и ко мне никто не приходил все это время, кроме Фаджа, этим летом.
– Понятно, – наставник нахмурился. – Как ты сбежал? Вот только не нужно мне про анимагию и тупых дементоров сейчас сказки рассказывать.
– Я не помню! Очнулся где-то на улице, в Лондоне, в своей анимагической форме!
– Не ори. Что ты забыл в Хогвартсе? Только не говори, что Поттера хотел увидеть. Не поверю. Ты бросил годовалого перепуганного ребенка, на глазах которого только что убили его мать, и побежал неизвестно куда и неизвестно зачем, так что не нужно меня убеждать во внезапно вспыхнувшей любви к крестнику, – это было жестоко. Но я понял отведенную мне роль и просто стоял рядом со стулом наставника.
– Чего тебе от меня нужно? В замке находится Хвост! Я это точно знаю!
– Я же сказал, не ори. Хвост, значит? Интересно. Вот что, если ты сейчас дашь Гарри непреложный обет в том, что будешь помогать нам выяснять, что же творится в нашем мире, и не будешь вести себя при этом как полный придурок, то я, возможно, займусь твоей реабилитацией.
– Зачем это тебе? – голос Блэка звучал глухо.
– Большую часть года я и Поттер весьма ограничены в своих передвижениях. А мне сейчас просто позарез нужна информация. Если все пройдет так, как нужно, ты станешь гончей, хотя тебе к этому не привыкать. Ну так что, будешь обет приносить?
– А у меня есть выбор? Руку мне развяжи.
Дальнейшее просто выпало у меня из памяти. Я не помню, что именно обещал мне Блэк, рука, которой я вцепился в руку крестного Поттера, дрожала. Наконец, это все закончилось. Профессор освободил Блэка, а пока тот растирал затекшие руки, вызвал своего Патронуса. Увидев лань, Блэк слегка приоткрыл рот и не мог вымолвить ни слова, просто разглядывал ее.
– Кингсли, хватай штатный веритасерум и официальный бланк допроса. В качестве приглашенного легиллимента укажи меня, мои данные у тебя есть. Также тащи в Визжащую хижину Риту Скиттер. Обещай ей сенсацию века, да что угодно, хоть себя в праздничной упаковке. Если ее не будет, сделка не состоится, ты меня знаешь. И Блэк помашет тебе ручкой. Да, подготовь себя морально: Блэк ни в чем не виновен.
Лань, внимательно выслушав сообщение, кивнула изящной головой и исчезла.
– Это же… – начал Блэк.
– Еще одно слово, и я не буду даже пытаться отстирать твое очень выпачканное имя, – пригрозил наставник, а я сел на краешек второго стула и приготовился ждать этих странных людей, которых позвал профессор Снейп.
========== Глава 24. Скандальная статья. ==========
Хогвартс гудел, как растревоженный улей. Ученики, кроме, разве что, первогодок, собирались в разных углах в группки и обсуждали то, что было опубликовано на первой странице «Ежедневного пророка». А на ней была изображена большая колдография с очень интересной композицией: Сириус Блэк, сидящий на стуле в какой-то обшарпанной комнате, стоящий напротив него высокий темнокожий аврор и Рита Скиттер. По расфокусированному взгляду Блэка было отчетливо видно, что он находится под действием какого-то зелья, либо заклятья. Аврор был сосредоточен и быстро что-то писал в странного вида пергамент, явно соревнуясь по скорости с пером, которое летало по пергаменту, висевшему в воздухе рядом с журналисткой. Сама Рита оглядывала комнату взглядом обжоры, которого случайно заперли на продуктовом складе. Время от времени ее взгляд останавливался на ком-то или на чем-то, что находилось за пределами того участка комнаты, который попал в кадр. Совершенно не помню, когда и кто этот снимок сделал, возможно, у журналистки какие-нибудь приспособления специальные с собой были.
– Как интересно, правда? – Невилл отложил газету и обернулся ко мне. – Сириуса Блэка могут признать невиновным, интересно, а это правда, что он сам вышел на этого Кингсли Шеклбота и настоял на своем допросе с применением веритасерума, чтобы снять с себя все подозрения? Здесь говорится, что он твой крестный, Гарри. Ты знал об этом?
– Угу, – невнятно ответил я и уткнулся в свой экземпляр газеты, который прислала мне Скиттер, хотя я ее об этом не просил, мы с ней вообще не разговаривали. После того как я тщательно рассмотрел колдографию, я принялся читать статью под названием «Преданный друг или Подлый предатель? Кого выгодно сажать в Азкабан?».
*
Ждать нам пришлось довольно долго. Некоторое время Блэк и наставник молчали, а затем бывший заключенный решил заговорить.
– Откуда ты знаешь Кингсли?
– Мы учились практически в одно время, если ты забыл, – наставник откинулся на стуле и сложил руки на груди.
– Я не об этом, – Блэк посмотрел на меня и робко улыбнулся.
– Я работаю с ним, – заметив наши удивленные взгляды, он вздохнул и с видом великомученика, вынужденного объяснять невеждам очевидные вещи, продолжил: – Согласно директиве от 1983 года, аврор имеет право проводить допрос подозреваемого только при помощи веритасерума и в присутствии легиллимента. Так уж получилось, что тупицы из правления, издав закон, не учли того, как он будет исполняться. В общем, как обычно. Потому, что в законе есть оговорка: чтобы избежать подтасовки и давления вышестоящего руководства, легиллимент должен быть частным лицом, для каждого отдельного случая выбираемый случайно.
– И что? – мне не хотелось спать, было безумно интересно, чем сегодняшняя ночь может закончиться.
– А то, – наставник усмехнулся. – Я абсолютно не в курсе, как было раньше, но сейчас я знаю только троих штатских легилиментов из тех, кто находится на свободе и проживает в Британии: я сам, Альбус Дамблдор и… Темный Лорд. И я не представляю себе ситуацию, при которой последнего из перечисленных мною пригласили бы на допрос согласно протоколу. Кстати, проживает в Британии – это я тоже погорячился. Да и насчет второго я не уверен, что тот же Кингсли осмелится его потревожить.
– А как вы успеваете? – Вы правы, профессор, в мое время легиллиментов гораздо больше было. Хотя я знаю почему так произошло: это очень трудно, поэтому неохота учиться, а тех же авроров никто не спрашивает хотят они или нет – им положено знать легилименцию.
– Наивный ребенок, – усмехнулся наставник. – Ты что всерьез думаешь, что я бегаю в Аврорат каждые пять минут? Мне что заняться больше нечем? Я соглашаюсь только в исключительных случаях, например, таких как этот. А уж как авроры выкручиваются – мне безразлично. Не удивлюсь, если мои данные в каждом протоколе фигурируют.
– А откуда Кингсли узнал, что ты легиллимент? – Блэк смотрел на наставника подозрительно.
– А это он меня допрашивал. Я, в отличие от тебя, разум не терял, и настоял на допросе с веритасерумом, – профессор снова усмехнулся.
– И тебя после этого отпустили?
– Конечно, не нашли состава преступления. В рейдах я не участвовал, за год до облавы перешел на «правильную сторону», в чем меня можно было обвинить? В наличии самой метки? Не смеши меня. Это украшение у половины нашего и последующего выпуска было и сейчас остается, всех, что ли, дементорам отдать?
– А чего это ты так спокойно свое темное прошлое перед моим крестником расписываешь?
– Потому что он знает, что у меня метка имеется, – пожал плечами наставник.
– Гарри? – Блэк повернулся ко мне.
– Да?
Что хотел спросить меня Блэк, я так и не узнал, потому что другая дверь, не та, в которую мы вошли, открылась, и в комнате появились новые лица.
Высокий темнокожий мужчина, тащивший какую-то сумку и очень экстравагантная женщина в ядовито-зеленом одеянии.
– Рита, любовь моя, – наставник вскочил со стула и шагнул навстречу женщине.
– Даже не думай, что я куплюсь на твои улыбочки, Северус, – вопреки своим словам, она протянула руки навстречу Мастеру. А я знал, что он женщинам нравится. – Я еще не забыла, как ты пригрозил отравить бедную невинную девушку, если она хоть слово напишет о твоем допросе.
– Ты тогда поверила, – профессор приложился к надушенной ручке.
– Ты был на редкость убедителен. Так, что у нас здесь, – и она принялась оглядывать помещение, Блэка и меня.
– Кстати, с тех пор мало что изменилось, так что меня здесь нет. Я всего лишь внештатный легиллимент на допросе.
Журналистка несколько секунд смотрела на наставника, а затем кивнула.
– Хорошо, тогда Гарри Поттер…
– Рита, у тебя галлюцинации? Где ты здесь видишь Гарри Поттера? – голос профессора просто сочился медом.
– Но… – она осеклась и пробормотала: – Я не верю, что ты у Того-Кого-Нельзя-Называть просто пыль с книжек вытирал.
– Ты слышала мой допрос.
– Только часть. Ну ладно, здесь и без вас очень много интересного, – и она достала из сумочки пергамент и перо, которое, лизнув, поставила на пергамент. – Я вся внимание, господа.
Все время, пока эти двое разговаривали, аврор молчал и готовился к допросу сбежавшего заключенного.
А дальше Блэка напоили зельем и Мастер, вновь удобно устроившись на стуле, поймал взгляд синих, уже слегка затуманенных глаз.
– Ваше имя? – начал задавать вопросы Кингсли, ведя параллельно запись на зачарованном пергаменте.
– Сириус Блэк.
– Ваш возраст?
– Тридцать три года.
– Сердцевина вашей палочки?
– У меня ее нет.
– На каком факультете вы учились?
– Гриффиндор.
– Это вы передали местонахождение Поттеров Волдеморту? – Рита вздрогнула, а наставник поморщился. Но Кингсли, поглощенный допросом, не увидел их реакции.
– Нет, – все-таки веритасерум ограничивает восприятие, от допрашиваемого никогда не услышишь образности, только сухие ответы на поставленные вопросы.
– Вы были Хранителем Поттеров?
– Нет, – вот тут Кингсли замер, а перо Риты застрочило с удвоенной скоростью.
– Кто был Хранителем Поттеров? – наконец, отмер аврор и продолжил задавать вопросы.
– Хвост.
– Кто такой Хвост?
– Питер Петтигрю, – снова воцарилось молчание.
– Петтигрю умер, – это не был вопрос, но Блэк все равно ответил.
– Нет, он жив.
– Это Петтигрю передал информацию о местоположении Поттеров?
– Да.
– Кто устроил взрыв на улице?
– Хвост.
– Кто вас арестовал?
– Я не помню.
– Кто навещал вас в тюрьме?
– Никто.
– Как вам удалось сбежать?
– Я не помню.
Журналистка кусала губы. Она, видимо, очень хотела задать вопрос, но прерывать допрос было нельзя, как и отвлекать допрашиваемого от того, кто допрос начал.
– Время, – голос наставника прозвучал набатом, хотя он его не повышал.
Кингсли вздохнул и протянул флакончик с антидотом Блэку. Тот послушно выпил и практически сразу напрягся.
– Он сейчас уснет, – наставник встал и подошел ко мне. – Мы сейчас уйдем. А этот доблестный аврор препроводит твоего крестного в Аврорат, где тот выспится, а наутро вместе с выходом газеты начнется нудная и длительная процедура оформления освобождения и возмещения всех возможных ущербов.
– А зачем она здесь? – я покосился на Скиттер, которая уже ворковала о чем-то с сонным Блэком.
– Это наша гарантия. Кто бы ни засадил Блэка, ему совершенно невыгодно, чтобы того все-таки освободили, а так… Уже завтра утром вся магическая Британия будет возмущенно гудеть о том, что невиновных людей сажают в Азкабан и что кто-то должен за это ответить. Пошли, – и он подтолкнул меня к выходу.
Ни Кингсли, ни Скиттер не обратили на наш уход никакого внимания.
– Нарцисса Малфой несколько раз пыталась добиться разрешения посетить Блэка, он ее кузен, если что. Особенно старалась она в 1985 году, когда умерла Вальбурга, – задумчиво произнес наставник, не обращаясь ко мне, а, скорее всего, рассуждая вслух. – Она считала, что сын должен узнать о смерти матери одним из первых. Разрешение ей так и не предоставили. Но Блэк не выглядит неосведомленным. Он знает, что остался один на этом свете, но откуда он это знает – не помнит. А вот в его разуме очень, очень много темных пятен.
– Обливиэйт? – не удержавшись, спросил я.
– Похоже на то. Навещал его кто-то в Азкабане, это точно. Но вот кто? Интересно, узнаем мы когда-нибудь правду или нет?
*
– Что ты будешь делать? – спросила Гермиона, наклоняясь ко мне.
– Ждать, когда с Сириуса будут сняты все обвинения. А там посмотрим.
========== Глава 25. Прости меня. ==========
Обещанная наставником волокита с оправданием Сириуса Блэка тянулась практически до самого Рождества. Много раз Мастер вынужден был появляться в Аврорате, а количество веритасерума, которое влили в Блэка, начало исчисляться литрами. Верещащий с первой страницы «Пророка» министр Фадж, грозящийся наказать кого попало за такую оплошность, начал вызывать стойкое раздражение. Я успел вкратце рассказать Гермионе о нашем ночном приключении, пока мы шли на завтрак, когда вышла сенсационная статья Риты Скиттер. Она искренне переживала за исход дела, и тщательно отслеживала все сообщения о Сириусе во всех газетах, доступных ей.
В Азкабан Блэка, естественно, никто не переводил, но и свобода его передвижений была ограничена камерой предварительного заключения в здании Аврората. Хотя там не было никаких дементоров, была хорошая еда, и еще ему позволили привести себя в порядок, так что ничего страшного не произошло.
К заключенному никого не пускали, но, как сказал профессор Снейп, Блэк был полон оптимизма, ведь сейчас речь не шла о том, как бы его упрятать в самую дальнюю камеру или вообще казнить, а как правительству выйти из сложившейся ситуации с наименьшими потерями. Ему уже не угрожали, с ним торговались, а мы радовались тому, что в связи с таким вот поворотом дела дементоров попросили с территории школы уйти.
Директор был занят тем, что постоянно объяснялся, почему как председатель Визенгамота он позволил произойти подобной ошибке. В общем, весело было всем.
На школьников временно перестали обращать внимание, а наши с Гермионой отработки постепенно сошли на нет. Зелье непонятного назначения, которое, постоянно сверяясь с рецептом, готовила Гермиона, было практически готово, и, как сказал Мастер: “Оно будет настаиваться до Рождества, после чего его можно будет применять”. Что это было за зелье, он так и не сказал, а качество оценил как: “Сойдет”. От профессора Снейпа это была просто невероятная похвала, от которой Гермиона вся сияла еще пару дней, и даже не обратила внимания на то, как наставник разнес ее эссе, заданное на дом. Официально же отработки никто не отменял, и однажды, за неделю до Рождества, простояв перед закрытой дверью кабинета декана Слизерина полчаса и, поняв, что сегодня он появляться не собирается, мы, переглянувшись, пришли к общему решению начать, наконец, обещанные мною дополнительные занятия для девушки. Придя к этому выводу, мы отправились в ритуальный зал, но не дошли до входа буквально несколько метров, как дорогу нам перегородил бледный и какой-то взъерошенный Драко Малфой.
– Я требую объяснений, – прошипел парень, направляя на меня палочку.
– И что же тебе объяснить? – я, прищурившись, посмотрел на Малфоя.
– Я очень тщательно изучил биографию Мунго. Я еще более тщательно изучил биографию Септимуса, пользуясь материалами домашнего архива, который упросил прислать мне отца. И знаешь, что везде говорится? Гарри Бонам никогда не вел дневник. А из дневника самого Септимуса я узнал много чего интересного.
– И что ж ты таким сообразительным-то стал? – раздраженно пробормотала Гермиона. – И почему раньше так тщательно маскировался?
Малфой, проигнорировав девушку, продолжал внимательно смотреть на меня, не опуская палочки.
– Я согласен с Малфоем в его желании выслушать объяснения, и, хотя я понятия не имею, о ком Малфой только что говорил, но повторю его вопрос: Гарри, что происходит? – мне захотелось грязно выругаться, невзирая на то, что рядом со мной стояла девушка. Проклятая Шляпа и тот, кто испортил ее. Отправила бы его к воронам, как и положено, и не было бы у меня сейчас этих проблем. Малфоя я бы сумел заболтать, а вот с этим, появившимся здесь непонятно почему, парнем, этот номер может не пройти.
– Невилл, – я обернулся и натянуто улыбнулся. – А что ты здесь делаешь?
– Пытаюсь понять, – Невилл нахмурился и сжал кулаки.
– Гарри, – вдруг тронула меня за рукав Гермиона. – А давай расскажем им. Конечно, заставим какую-нибудь клятву дать, ты же умеешь? – я напряженно кивнул. – Я… Мне тяжело все это в себе носить, а так хоть поговорить с кем-нибудь можно будет, да и Малфой, наконец, заткнется.
Я задумался, Малфой опустил палочку, а Невилл только что не подпрыгивал от любопытства. Наконец, я принял решение.
– Вы можете сейчас пойти вместе с нами в одно место и дать мне непреложный обет, тогда я расскажу вам одну интересную историю. Если вы не согласны, то идите Запретным лесом и попытайтесь сами во всем разобраться. Правда, не уверен, что вам это удастся.
Последовала пауза. В отличие от Гермионы, и Малфой, и Лонгботтом прекрасно понимали, что такое непреложный обет и чем им грозит его нарушение.
– Хорошо, я согласен, – первым решился Драко. Ну кто бы сомневался. Невилл думал несколько дольше, но затем просто кивнул.
Я, надеясь, что не совершаю вторую самую большую ошибку в моей жизни, резко развернулся и практически побежал в ритуальный зал.
Непреложный обет парни давали Гермионе, потому, что, кроме меня никто не смог бы провести обряд. Ничего сверхъестественного от них не требовалось, всего лишь тайна неразглашения. Когда последняя нить, обвивающая руки Гермионы и Невилла растаяла, я опустил палочку. За последние полгода я привык к ней, да и сама палочка не сильно выделывалась, хотя я все равно считаю ее несколько неадекватной. Нужно будет новую купить. Эти мысли вертелись у меня в голове все то время, пока Гермиона посвящала наших случайных соучастников в подробности нелегкой судьбы Гарри Поттера и Гарри Бонама.
– Мда, ничего себе, – задумчивый голос Драко вывел меня из задумчивого созерцания палочки.
– Как же так, почему Гарри вообще позволили драться с василиском?
– Это очень хороший вопрос Невилл, очень хороший. Если я оказался здесь по собственной глупости, то то, как погиб твой друг, вызывает множество вопросов.
– Гарри не был моим другом. Так получилось, что кроме Рона и Гермионы, он практически ни с кем не общался, но все равно жалко его. Я, кстати, начал думать о том, что что-то не так потому, что ты с Роном практически не разговариваешь, в то время, как еще прошлой весной вы были просто не разлей вода.
– Я не могу. Если бы я был младше, то, возможно, что-то и получилось бы, но у Рона слишком ограниченный круг интересов.
– Мерлин, мне плохо, мне нужно в себя придти, – пробормотал Малфой и побрел к выходу. – Кстати, а где мы? – он остановился и огляделся вокруг, остановив взгляд на змеях и статуе Салазара, поставленной здесь через двести лет после его смерти.
– А я думала, что ты никогда не спросишь, – Гермиона покачала головой и повернулась к Невиллу, который смотрел вопросительно, но спрашивать не решался. – Это Тайная комната, – любезно продолжала отвечать девушка.
Драко только покачал головой.
– В свете последних событий этот факт не произвел на меня ни малейшего впечатления, так что не старайся, Грейнджер, – и с этими словами Драко вышел из зала.
– Я тоже, пожалуй, пойду. Малфой не одинок в своем желании в себя прийти, – Невилл нетвердой походкой направился вслед за Драко.
Когда дверь за ним закрылась, Гермиона с тревогой посмотрела на меня.
– Мы правильно поступили?
– Я не знаю. Они связаны обетом, поэтому никому и ничего не расскажут, а вот правильно это было или нет, об этом рано говорить. После рождественских каникул узнаем.
– Не раньше?
– Нет. Парням нужно все как следует обдумать и, что бы ты ни говорила о них: эти двое умеют думать.
– Пойдем тоже, все равно сегодня ничего не успеем сделать, – Гермиона подхватив меня под руку, потащила к выходу.
Когда мы проходили мимо кабинета профессора Снейпа, то услышали обрывок очень странного разговора.
– Пей свое зелье и убирайся отсюда.
– Северус, поговори со мной. Что происходит? Как так произошло с Сириусом?
– Ты это у меня спрашиваешь? Ты, между прочим, его лучшим другом считался.
– Я не понимаю, я запутался. Джеймс не сказал мне, что они поменяли свое решение по поводу Хранителя. Я был уверен, что это был Сириус.
– А почему ты сам у него не спросил?
– Я пытался, но меня не пустили в Азкабан. Но, Северус, верных и преданных не пытаются убить…
– Не пытаются, – перебил профессор Снейп собеседника. – Их никогда не пытаются убивать, особенно, если они достаточно сильные маги и могут сопротивляться. А Блэк, как не крути, сильный маг. Таких, как он, просто сажают в Азкабан. Это гораздо дешевле, Люпин, и всегда есть возможность использовать такого вот верного и преданного в своих целях.
– Ты сейчас говоришь страшные вещи, Северус, – тихо, почти на грани слышимости, проговорил профессор Люпин.
Что ответил Мастер, мы не слышали, потому что Гермиона буквально оттащила меня от двери, к которой я уже целенаправленно подкрадывался.
– Что у тебя за отвратительная привычка подслушивать? – шипела девушка, как рассерженная кошка, когда мы были на достаточном расстоянии от кабинета.
– Ты просто не представляешь, какие преимущества дает вовремя подслушанная информация, – я вяло отбивался от возмущенной Гермионы.
– Я не понимаю этого!
– Не кричи, ты меня глушишь. Что у тебя за привычка по поводу и без повышать голос?
– Я…
– Мистер Поттер, пройдите в мой кабинет, – тихий голос наставника заставил нас подпрыгнуть. Гермиона замолчала, а я начал стремительно краснеть. – Мисс Грейнджер, возвращайтесь в гостиную своего факультета, я уверен, мистер Поттер все вам расскажет, когда вернется.
Я поплелся за наставником, предчувствуя разнос. Но на этот раз предчувствие меня обмануло. Зайдя в кабинет, профессор Снейп закрыл дверь и сразу же начал разговор.
– Блэка сегодня отпустили на все четыре стороны и он отправился домой. Перед этим Блэк выпросил официальное разрешение на создание порт-ключа для своего крестника в свой дом. Директор разрешил Гарри Поттеру сегодняшнюю ночь провести в доме его крестного, чтобы они могли познакомиться поближе. Все было очень пафосно и официально. А меня обязали сопровождать Гарри Поттера и завтра вернуть его к началу завтрака.
Профессор Снейп вытащил из кармана игральную кость и протянул ее мне. Я, заторможенно из-за некоторого шока, коснулся одной из граней пальцем.
– Бродяга, – почему-то усмехнувшись, произнес наставник.
Мир крутанулся, а когда успокоился, я обнаружил, что стою посредине какого-то полутемного неухоженного помещения. Невдалеке раздавались голоса. Профессор убрал кость обратно в карман и мы двинулись на звук голосов.
– Они не дали мне даже увидеть тебя перед смертью, Нарси целый месяц пороги чинуш обивала, – резкий женский голос доносился с висящего на стене портрета.
– Я не знал, я думал, что ты навсегда отреклась от меня, – Блэк говорил тихо.
– Ты мой сын! Запутавшийся, попавший под чужое влияние, но сын! Ты последний из Блэков! То, что я сгоряча выжгла тебя с гобелена, ничего не значит. Если бы значило, ты бы не смог сюда войти, и сейфы были бы для тебя заморожены, – она замолчала, а затем, как-то совершенно неаристократично всхлипнув, продолжила. – Как же ты без меня будешь? Ты же не приспособлен ни к чему.
Блэк молчал довольно долго, а потом подошел к портрету и провел рукой по нарисованной щеке.
– Прости меня, мама.
========== Глава 26. Ошибки молодости. ==========
Мы сидели на кухне, самом обжитом месте в этом огромном, но заброшенном доме и пили чай, который приготовил наставник. Старый эльф по имени Кикимер совершенно одичал и сейчас только рыдал, сидя в углу тут же, на кухне, размазывая слезы по лицу грязным полотенцем.
– Ты изменился, – профессор Снейп сидел за столом и разглядывал Сириуса. Тот выглядел сейчас гораздо лучше, чем при нашей первой встрече, но все равно был каким-то изможденным.
– Двенадцать лет – достаточный срок, чтобы многое передумать. Мы такими придурками были в молодости, сейчас даже вспоминать неохота, – Блэк отхлебнул чай и обхватил кружку обеими руками. – В Азкабане очень холодно. Там всегда холодно, мне иногда кажется, что я уже никогда не согреюсь.
– Ты в курсе, что тебе, кроме молодости, вспоминать практически нечего? – вдруг спросил наставник.
– О чем ты говоришь?
