Текст книги "Другая история (СИ)"
Автор книги: shellina
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)
Я кивнул и быстро постучал в дверь, не давая себе передумать. Дверь распахнулась почти мгновенно, и на пороге возник хмурый наставник.
– Что вам здесь нужно, Поттер? – на Гермиону он просто не обращал внимания, сверля меня тяжелым взглядом.
– Здравствуйте, профессор, – паника полностью захватила меня, и я уже плохо соображал, что говорю. – Дайте мне выпить, пожалуйста.
========== Глава 4. Гарри, ты ли это? ==========
Да, наставник мне все-таки крепкий попался. Он просто с минуту молчал, а затем тихо произнес:
– Поттер, вы в своем уме? – и вот что мне ответить? «Нет, профессор, в чужом, точнее мой ум – это не ум Поттера», – так что ли отвечать? Но вместо этого я жалобно проблеял.
– Профессор, вы меня неправильно поняли.
– И что из ваших слов, Поттер, я мог неправильно понять? – а каким мягким стал голос у Мастера. Обычно после слов, произнесенных вот таким вот голосом, следовали розги. Я вздохнул.
– Профессор, можно нам войти, я хочу кое-что вам сказать, и это не предназначено для чужих ушей, которые могут совершенно случайно нас услышать.
– Знаете, Поттер, я думал, что вы только хамить и совершать бессмысленные геройские поступки можете. Но, оказывается, вы можете заинтриговать. Прошу, – с этими словами наставник отошел, наконец-то, от двери, пропустив нас с Гермионой в свой кабинет.
Девушка осторожно вошла и встала напротив преподавательского стола. Я последовал ее примеру. Наставник, обойдя нас по приличной дуге, сел за стол, и соединив кончики пальцев поставленных на стол рук, внимательно посмотрел на меня.
– Я вас внимательно слушаю, Поттер.
Ой, что-то мне не по себе. Мало того, что я сам трясусь, как оборотень перед полнолунием, так еще и наставник, приняв бессознательно позу, из которой удобнее всего осуществлять беспалочковые атаки, не добавлял мне уверенности. Я оглядел кабинет. Угу, а Мастер еще и коллекционер, как оказалось. Вон тот магический тритон был заспиртован самим Парацельсом. Я эту банку в директорском кабинете видел, когда меня на ковер вызывали, за то, что я случайно перепутал на практикуме по демонологии ключевую фразу и вместо того, чтобы вызвать демона, наградил всех своих сокурсников и наставника рогами. Почему-то директор Жестен тогда не счел уважительной причиной то, что, праздновав победу Гриффиндора в квиддиче, мы всем факультетом забыли приготовить задание на следующий день. Ох, и досталось же мне тогда. Но банку с редким видом тритона я запомнил.
– Поттер, я долго буду ждать? Или вы соскучились по грязным котлам? Так и скажите об этом прямо. Я вас работой обеспечу, и вы перестанете тратить мое время и испытывать мое терпение.
– А причем здесь котлы? – я недоуменно посмотрел, наконец, на наставника.
– Так, Поттер, что происходит? – Мастер нахмурился и слегка подался вперед.
– Видите ли, профессор, так получилось, точнее я не знаю, как это произошло, хотя я догадываюсь, но это все не имеет значения, хотя, скорее всего, имеет, но я не Поттер, – выпалил я и преданно уставился на наставника.
Молчание на этот раз длилось несколько дольше, чем минуту, и чтобы предупредить обвинения в сумасшествии, я, глубоко вздохнув, посмотрел наставнику в глаза. Он удивленно приподнял бровь и, усмехнувшись, достал из рукава палочку. Я еще успел подумать, что глаза у него очень темные, почти черные, наверное, женщинам нравятся, и тут же услышал тихий голос.
– Легилеменс.
Образы отца, матери, наставники, ритуальный зал, комната наказаний, розги, грандиозная совместная пьянка Слизерина и Гриффиндора: тогда Малфой хоронил свою свободу из-за помолвки, калейдоскоп занятий – все это проносилось в моей памяти, вызывая какую-то непонятную тоску. Надо отдать Мастеру должное, какие-то личные моменты моей жизни он не просматривал, действуя очень деликатно. Наконец, наставник опустил палочку и задумчиво начал барабанить пальцами по столу.
– Кем вам приходится Мунго Бонам? Его образ присутствует в ваших воспоминаниях чаще всего, – надо же, значит, отцу чего-то удалось добиться, если здесь, я так и не уточнил где именно, его знают.
– Он мой отец, – я ответил тихо, стараясь больше не встречаться с Мастером взглядами, не то чтобы я его боялся, а просто по привычке.
– Как интересно, – проговорил Мастер и взмахом руки призвал два кресла, которые поддели нас с Гермионой под колени, и мы просто упали в них. Девушка ошарашено молчала и просто переводила испуганный взгляд с меня на наставника.
– Профессор, можно поинтересоваться, а где я нахожусь? – устраиваясь поудобнее, я решил все-таки задать интересующий меня вопрос.
– В Хогвартсе, – наставник о чем-то напряженно думал и отвечал механически. – Или вы имели в виду когда, мистер Бонам? – я кивнул. – Сегодня четвертое июня 1993 года.
Я уставился на Мастера, ничего себе меня в веках перенесло, и как я буду ориентироваться в этом мире, который не ограничен очень консервативным Хогвартсом, да и в нем произошли просто чудовищные изменения.
– Профессор Снейп, я не понимаю, что происходит? – раздался тихий голос Гермионы, в наступившей тишине прозвучавший набатом.
– Помолчите, мисс Грейнджер, – наставник поднялся из-за стола и подошел к книжному шкафу. Порывшись в нем, он достал какую-то книгу и принялся ее листать. – Меня сейчас очень сильно волнует только один вопрос: где Поттер? – пробормотал профессор и углубился в чтение.
– Гарри, – Гермиона, убедившись, что наставник на нас не смотрит, принялась дергать меня за рукав мантии. – Что происходит? Почему ты утверждаешь, что ты не Гарри, и почему профессор тебе поверил? И что за заклятье он применил? Гарри, не молчи, ты меня пугаешь, – сквозь слезы прошептала девушка. Как абсолютное большинство мужчин, я не выношу две вещи: женские слезы и… женские слезы. И как абсолютное большинство мужчин, я абсолютно не представляю, что в такие моменты делать.
– Гермиона, я не буду просить тебя успокоиться, это глупо, учитывая то, что твой друг Гарри Поттер погиб. И хоть ты сейчас видишь перед собой того, кто внешне похож на твоего друга, на самом деле я – не он. Меня зовут Гарри Бонам, и я, точнее моя сущность, в результате несчастного случая оказалась в теле Гарри Поттера. Я понятия не имею, что происходит и кто этот самый Гарри Поттер. Профессор применил легиллименцию, и просмотрел мои воспоминания. Считается, что их трудно, а иногда и невозможно подделать, во всяком случае, в собственной голове, поэтому он мне поверил, – пока я сбивчиво говорил, девушка смотрела на меня широко открытыми глазами, а затем разрыдалась на моей тощей груди. Я неловко гладил ее по волосам и смотрел на наставника, затем беспомощно произнес. – Может, Обливиэйт?
– Что? – Мастер оторвался от книги и взглянул на Гермиону. – Нет, не стоит. Когда Мисс Грейнджер успокоится, то будет действовать рационально. Я не могу в одиночку быть связан такими новостями. Хватит с меня и … – он замолчал, и некоторое время сидел, просто глядя в одну точку. – Дьявол, как можно было допустить гибель ученика? – наставник резко саданул кулаком о шкаф. Стоящие на нем коллекционные банки опасно закачались. И что после этого может говорить Уизли? Что наставникам наплевать, подумаешь, одним учеником больше, одним меньше, так что ли? К счастью, Мастер был сильным мужчиной, и успокаивать его мне не пришлось, но вот взгляд прищуренных глаз, которым он обвел комнату, мне совершенно не понравился. Нехороший это был взгляд. – Значит, у Лили остался сын, которому требуется защита, да, Альбус? Только, если его Квиррелл не прибьет, значит, повезло, и можно ребенка к василиску засунуть? Только вот, ты, как оказалось, не держишь своих обещаний, значит мы квиты, и я тебе ничего больше не должен, – практически прошипел Мастер, обращаясь к невидимому собеседнику. Затем перевел уже полностью осмысленный взгляд на меня. – Мистер Бонам, вы правы. Гарри Поттер погиб, так как в хрониках, описывающих жизнь Мунго Бонама, говорится о том, что, похоронив своего сына Гарри, знаменитый целитель вплотную занялся клиникой, что стало для него делом жизни.
– Значит, у отца получилось основать госпиталь? – глаза предательски защипало, я ничего не могу поделать с реакцией столь юного тела и начинающегося гормонального взрыва.
– Да, но оставим уроки истории на более подходящее время, у меня к вам большая просьба, мистер Бонам, никому больше не говорите о произошедшем. Вы – Гарри Поттер, и пусть пока все так и остается, – я кивнул. Так и знал, что ведется какая-то большая игра с использованием этого Поттера. На кого-то его натаскивают, как спаниеля на дичь. – Мисс Грейнджер, я действительно сочувствую вашему горю, как бы это странно не звучало, но я прошу вас, оплакивать мистера Поттера так, чтобы никто этого не заметил, особенно Уизли, – Гермиона подняла заплаканные глаза на наставника и прошептала:
– Зачем?
– Я пока сам не знаю, что точно происходит, мне нужно немного времени, чтобы разобраться. Думаю, что к началу нового учебного года смогу дать вам точный ответ. А сейчас я прошу вас стать поводырем мистера Бонама в нашем столь сильно изменившемся мире, – девушка неуверенно кивнула. А Мастер продолжил, обращаясь уже ко мне. – Мистер Бонам, вам придется отвыкать от этого имени, – я пожал плечами, в общем-то, я это уже и так понял. – Скоро каникулы, и вам придется ехать к родственникам Поттера. Они магглы, и им абсолютно на Поттера наплевать. Петунья – родная тетка Поттера, сестра его матери. Племянника не знает абсолютно и никаких перемен не заметит, а если и заметит, то значения не придаст. Да и еще, должен вас предупредить, на каникулах вам нельзя заниматься магией до совершеннолетия, таков закон, принятый к исполнению двести лет назад.
– Можно, – я вдруг ухмыльнулся и посмотрел на наставника. – Я знаю об этом законе, его мусолили еще в мое время, только все никак не могли принять. Мы его изучили вдоль и поперек, чтобы в случае принятия иметь возможность избегать его. В общем, надзор отслеживает случаи колдовства по адресу проживания молодых магов. По-другому не получается. Поэтому отследить магглорожденных у них выйдет, а вот семьям магов можно только внушить, что контроль осуществляется за самим несовершеннолетним. Уж не знаю, как у Министерства это получилось, но это так. Кстати, если, например, ты, Гермиона приедешь в какой-нибудь большой город, то спокойно сможешь применять магию. Не будет же надзор хватать всех несовершеннолетних магов, которые живут в этом городе, тем более на улице. Теперь, что касается меня. Я уже совершеннолетний, моя сущность, я имею в виду. Как только я переступлю порог того дома, чары контроля спадут, вот и все.
– Это создает другую проблему – гоблины. Их трудно обмануть, поэтому путь к сейфу Поттеров будет для вас закрыт, – наставник опустился в свое кресло. Все-таки он тяжело переносит известие о гибели своего ученика. А с другой стороны, у него как будто появилась какая-то цель, еще неясная, но, похоже, конкретная.
– Это вы про гоблинский банк сейчас говорите, профессор?
– Да, про Гринготтс.
– У меня там был собственный сейф когда-то, – произнес я довольно неуверенно и задумался, совсем без денег будет плохо. – Там, конечно, было мало, но учитывая, сколько лет прошло, думаю, что проценты накапали на мои тридцать два галлеона значительные. Хватит, чтобы продержаться до того времени, как я начну работать. Профессор, если вы хотите выяснить, что привело к гибели вашего ученика, то можете на меня рассчитывать. И вообще, хоть я и недолго здесь нахожусь, но те перемены, что произошли с Хогвартсом, мне абсолютно не нравятся, и я хотел бы выяснить причину этих изменений. Давайте поможем друг другу.
– Я не могу пока ничего обещать, – наставник снова что-то обдумывал. – Так, сейчас вы уйдете отсюда, и больше до первого сентября не появитесь. Мистер Бонам, я найду способ навестить вас этим летом. Мы проверим ваш сейф и вашу теорию насчет применения магии. И еще, мисс Грейнджер, ваши родители не будут против, если часть лета у вас погостит ваш друг Гарри Поттер?
– Думаю, нет, но Гарри собирался к Рону этим летом, – глухим от слез голосом произнесла Гермиона.
– С учетом обстоятельств, его планы поменялись, – довольно жестко произнес наставник. – Вот вам мое домашнее задание – подготовить родителей к визиту Поттера, которого я вам закину, ну, предположим, за две недели до его дня рождения.
– Зачем это все нужно именно вам, профессор? – продолжала настаивать Гермиона.
– Затем, что мистер Бонам прав. Мне надоело, что меня используют как пешку все кому не лень, и я хочу выяснить, что привело к гибели вашего друга, а также наказать виновных. Но вы же не будете против, если я вам прямо сейчас ничего рассказывать не буду?
========== Глава 5. Промежуточные итоги. ==========
Я сижу в комнате, точнее, в комнатушке, находящейся на втором этаже маленького дома в маленьком городке недалеко от Лондона. Все горизонтальные поверхности, включая пол, усеяны различными энциклопедиями, учебниками по истории и подшивками так называемых газет. Все это представлено в двух экземплярах: маггловские и магические. Скоро, судя по всему, наставник Снейп определится в своих дальнейших действиях и отвезет меня «погостить» к Гермионе. А пока можно подвести некоторые промежуточные итоги.
Итак, мир изменился просто фантастически: вся эта техника, новая мода, новые взгляды на жизнь вообще и на религию в частности. Пресвятая дева, чем магам на каком-то этапе Господь наш не угодил? Почему сейчас большинство упоминают бесконечно Мерлина всуе? Я не понимаю. Да, Мерлин был выдающимся волшебником, но сравнивать его с Создателем? Возможно, кто-нибудь мне объяснит, более того, это будет первый вопрос, который я задам наставнику при нашей скорой встрече.
Что касается техники, то, боюсь, я нескоро ко всем этим приспособлениям привыкну. При виде Хогвартс-экспресса, так, по крайней мере, называется эта металлическая махина, которая доставила всех учеников в Лондон, я впал в полноценный ступор. Хотя запихивание меня в поезд вывело из своеобразного ступора Гермиону, в котором девушка находилась в последние дни нашего пребывания в школе. Вначале я думал, что она испытывает нежные чувства к Гарри Поттеру, поэтому так сильно переживает гибель его сущности, но проблема оказалась гораздо глубже: Поттер был не просто другом Гермионы, он был ее единственным другом. Я не смогу заменить ей того Гарри, но так получилось, что она оказалась одной из двоих людей, знавших обо мне всю правду, и ей волей-неволей придется на первых порах со мной нянчиться. Девушка она ответственная, поэтому подошла к проблеме основательно. Чего только стоит та лекция, которую она мне закатила, когда меня все же удалось засунуть в поезд. А еще Гермиона спрятала свою боль поглубже и практически не подпускала ко мне никого, даже считавшегося лучшим другом Гарри Поттера Рона Уизли, из-за чего они постоянно ругались. Самое паршивое, что я не мог даже заступиться за девушку, чтобы чем-нибудь себя не выдать.
Очередное потрясение ждало меня на вокзале, не в виде семейства Дурслей, которые встречали племянника, а в виде автомобиля, на котором нам предстояло добираться до дома. Но и здесь Гермиона была начеку и с улыбкой оборотня-людоеда предложила мне на выбор: или я без возражений и преисполненный достоинства сам сяду в автомобиль, или она прямо сейчас проверит мою теорию насчет волшебства несовершеннолетними вне дома, причем на мне и используя при этом малоприятное заклятье. Вот ведьма! Так, Гарри, спокойно, а то ты скоро восхищаться этой девушкой начнешь.
Мода, мда … Насчет современной моды я могу сказать только несколько слов, и те нецензурные. Особенно меня поразили одеяния девушек. Хорошо еще, что это тело недостаточно зрелое, чтобы адекватно реагировать на практически раздетых девиц. По сравнению с теми девушками, которых я видел гуляющих по улицам огромного монстра, называемого Лондоном, Джинни Уизли со своей коротенькой юбочкой – просто эталон целомудрия. Даже мой назначенный наставником цербер по имени Гермиона, переодевшись перед приездом на вокзал в обтягивающие штаны и не менее обтягивающую кофту ввергла меня в краску, и я некоторое время просто пялился на ее обтянутую тонкой тканью … в общем, я просто пялился. Сейчас вроде первое впечатление немного притупилось, и я могу не обращать внимания на степень раздетости юных нимф. Поражаюсь местным мужчинам: им вообще, похоже, безразлично, во что одеты проходящие мимо представительницы прекрасной половины человечества.
Ну, ладно. Оставлю все это на потом. Думаю, что Гермиона меня просветит насчет такого падения нравов.
Теперь то, что касается магического мира. Вот здесь все вообще неоднозначно и вопросов у меня скопилось больше, чем я получил ответов. Вся та литература, которой по моей просьбе обеспечил меня наставник, просто кричала о том, что все эти изменения, которые так неприятно поразили меня, начались примерно в начале этого века. Началось все с раскола на чистокровных и всех остальных магов. Кстати, того, что привело к подобному, я так нигде и не нашел. Такое чувство, что однажды представители старых «чистокровных» семей встали утром и поняли, что они абсолютно исключительные личности, а все остальные – пыль под копытами их лошадей. Странно и непонятно. Ведь всем давно, еще задолго до моего времени было известно, что в любой аристократической семье наступает момент, когда наследник должен влить новую кровь в семейное русло, иначе количество нездоровых умом людей существенно увеличивалось. А если это сумасшедшие маги? В общем, бред. Ведь всем известно, что одной из причин создания Хогвартса стало то, что дети обоих полов обучались вместе. Причем обучались даже в то время, когда достигали брачного возраста, и совместное обучение предполагало, что представители различных слоев общества могут встречаться, общаться и, возможно, даже вступать в браки. Магов слишком мало, чтобы не задумываться о возможном вырождении, а магглорожденные всегда считались той самой новой кровью, которую нужно беречь, особенно все это касалось девочек. Так что сложившаяся ситуация крайне непонятна.
Также немного позже произошло просто катастрофическое падение магического образования. В программу изучения были включены абсолютно ненужные предметы, тогда как то, что вбивалось в пустые головы учеников в мое время, упразднилось. Чем руководству школы та же демонология помешала, интересно? А еще вся образовательная программа стала общей для представителей обоих полов, и если в мое время девушки больше изучали хозяйственную магию и в меньшей степени боевую, то сейчас эти предметы были ликвидированы. Какие-то общие хозяйственные заклинания включили в программу изучения чар, а из боевой магии сотворили нечто смехотворное под названием ЗОТИ. Это вообще что такое? Анимагия, полноценная защита, магия крови, ритуалистика, которая не только демонологам нужна – все это убрали из обучения. Та же участь постигла латынь, физическую подготовку для юношей, и маггловские методы приготовления пищи и шитья для девушек. В общем, похоже, уровень образования упал до нуля. И несмотря на то, что мне придется снова учиться, я без всяких проблем могу стать первым учеником, хотя в своем времени я даже в третью десятку не входил. Кошмар какой-то. Наставнику придется поднапрячься, чтобы на все мои вопросы ответить, если он сам в курсе, конечно.
Дальше стояла проблема межфакультетской неприязни. Вот это у меня просто в голове не укладывается. Личностная неприязнь – это понятно, но когда целые факультеты идут друг против друга? В школу же поступают дети, им до амбиций взрослых как до луны. Ну не может человек в одиннадцать лет полностью осознавать значимость каких-то политических пристрастий взрослых. Не может. Если только эту неприязнь тщательно не культивируют. А кто влияет на юные умы больше всех? Правильно, только наставники. В том возрасте, в котором начинается обучение, на родителей обычно наплевать, более того, хочется все делать в пику родственникам. Это я по себе знаю. А наставники являются беспрекословными авторитетами. Когда это началось? Не могу сказать, данных нет. Но явно опять-таки в этом веке. Что-то с этим веком не так, у меня создается впечатление, что кто-то намеренно пытается рассорить магов между собой и порвать окончательно с маггловским миром. Кому это могло понадобиться и, главное, зачем?
У меня скоро голова лопнет от всех этих вопросов, к тому же мозг этого паренька, Гарри Поттера, явно не привык много напрягаться. Опять-таки, как будто кто-то специально тормозил его развитие. Но что кому-то могло понадобиться от обычного пацана?
Ну вот я и перешел непосредственно к Гарри Поттеру. Здесь вообще ясно, что ничего не ясно. Первый вопрос, который возникает у меня, а зачем этот Волдеморт вообще охотился за Поттерами? Что это за мания такая? И если этого Темного Лорда можно было так легко переключить с идей завоевания мира на идею убийства ребенка, то может и на него кто-то очень тонко влиял? Опять же эта странная и смешная организация «Пожиратели смерти». Никаких громких заявлений, никаких масштабных терактов. Какие-то межличностные разборки по типу: «А-а-а, ты мне в кашу плюнул десять лет назад, и получай тогда за это Аваду между глаз». А правительство? Что делало правительство, чтобы прекратить эти безобразия? Ни-че-го. Министерство абсолютно ничего не делало. Выставило на передний план обычных авроров и этого неудачника Барти Крауча, которого потом просто слили, воспользовавшись его же собственным сыном. Что, никто до суда не знал о странных увлечениях сыночка? Ой, что-то сомнительно.
Но вернемся к Поттерам. Они что, под Империусом были? Первое, что приходит в голову обычного нормального человека, если он узнает о грозящей ему и его ребенку опасности – схватить документы, деньги на первое время, этого самого ребенка и, сменив имя, эмигрировать из страны. А что делали они? Продолжали жить прежней жизнью. Ну, Фиделиус на дом наложили, ну и что? Половина семей Фиделиус на дом накладывает, чтобы их лишний раз не доставали. Какая-то непонятная история с крестным отцом Поттера, вроде это он хранителем был и сдал друзей Волдеморту, а потом взорвал полулицы и, внимание, не убежал, воспользовавшись суматохой, а подождал, когда его арестуют и бросят в Азкабан.
Я еще раз поворошил газеты за тот период. Ни одного упоминания о судебном процессе над Сириусом Блэком я так и не нашел. Только упоминание об аресте. Но дело, которое получило такой резонанс, просто обязано было разбираться долго и нудно и при большом скоплении народа, это же готовый «козел отпущения». Но опять ничего. Получается, дядька не виноват, причем настолько не виноват, что это при первом же слушанье раскрылось бы. Но кому-то было выгодно, чтобы Блэк сидел в Азкабане. А он сам? Почему не сопротивлялся, не требовал разбирательств, не настаивал на собственном допросе с применением Веритасерума и в присутствии опытного легиллимента? В общем, или этот крестный нездоров умом, или ему нравится испытывать боль и страдания, я слышал о таких индивидах, или он находился под каким-то заклятьем, что, на мой взгляд, более вероятно.
Кстати, у Поттера день рожденья тридцать первого июля, так же, как и у меня. Наверное, именно поэтому я в его тело попал.
Так, что это за шум внизу? Тетка просто визжит, как будто наткнулась на насильника, а он внезапно передумал. О, замолчала. Шаги по лестнице. Я повернулся в сторону двери.
– Поттер, собирайтесь, мы уходим. У вас ровно час. А Туни меня в это время чаем напоит, правда, Туни? – если бы наставник мне так улыбнулся, я бы последнее продал, лишь бы он перестал это делать. А профессор явно знаком с теткой. Она только покорно кивнула и, бросив на меня злобный взгляд, пошла на кухню, чай, видимо, готовить. Наставник вышел вслед за ней, а я, распахнув огромный сундук, принялся быстро собирать вещи. Надеюсь, что сегодня получу хотя бы часть ответов на мои вопросы.
========== Глава 6. Сейф Гарри Бонама. ==========
Мастер сидел на кухне и действовал тете на нервы.
– Северус, может, хватит надо мной издеваться? – похоже, весь тот час, что я упаковывал вещи, они разговаривали, и преимущество в этом разговоре было на стороне наставника.
– А я над тобой не издеваюсь, Петунья. Я даже щажу твои чувства и не достаю свою волшебную палочку, хотя мог бы, и ты бы мне быстро ответила на очень простой вопрос, который я тебе задал. Причем ответила бы совершенно добровольно. Итак, я в последний раз тебя спрашиваю, ты разговаривала с Альбусом Дамблдором насчет Гарри? – Мастер был просто образцом спокойствия.
– Да! Я пыталась объяснить ему, что не смогу предоставить мальчишке ту полноту любви и заботы, на которую рассчитывал Дамблдор, но он меня не слушал. Говорил что-то о защите крови, я не понимаю этих ваших ненормальных вещей.
– Если директор именно кровную защиту имел в виду, то он явно просчитался. В заклятьях, подобных этому, есть одно специальное условие: оно действует только в том случае, если объект защиты считает приютивший его дом своим родным домом. А Поттер явно твой дом, Туни, своим не считает, предпочитая проводить время где угодно: в Хогвартсе, у Уизли, просто на улице, лишь бы не под одной с тобой крышей. Так что все это бессмысленно. И чего содержанием Поттера в кладовке добивался Альбус? – наставник, не обращая внимания на вспыхнувшую женщину, забарабанил пальцами по столу. Я заметил уже, что он так делает всегда, когда о чем-то задумывается.
Я решил привлечь внимание к себе, слегка кашлянув. Наставник насмешливо посмотрел на меня и поднялся.
– Я уж думал, что ты жить останешься в дверях, – надо же, какой глазастый. – Дай мне стандартный бланк разрешения посещения Хогсмита, – я порылся в кармане штанов и вытащил сложенную бумагу.
Я уже совсем забыл про нее. Эту бумагу дала нам профессор МакГонагалл, заявив, что без подписи родителей – опекунов никто не сможет ходить в деревню в специально отведенные для этого дни. Тоже новшество, в мое время таких смехотворных правил не было. Протянув бумагу наставнику, я с любопытством решил посмотреть, как он будет явно неадекватную тетку Поттера подписывать ее заставлять. К моему глубокому разочарованию, тетя Петунья даже не спросила у профессора, что именно она подписала. А ведь он действительно никак на нее не воздействовал. Их фамильярность по отношению друг к другу говорила о том, что знакомы они очень давно. Туни – это наверняка детское прозвище. Пресвятая Дева, как интересно, надеюсь, наставник не будет упираться и все-таки ответит на пару-тройку моих вопросов.
Забрав у тети Петуньи бланк с разрешением, наставник сунул его мне и пошел к выходу. Я потащился за ним, с трудом волоча за собой просто неподъемный сундук, тетя семенила следом. У самой двери профессор обернулся и, пропустив меня вперед, обратился к тетке.
– Прощай, Туни, надеюсь, мы больше не увидимся.
– А уж я-то как надеюсь, – проворчала Петунья. – Нам встречать Поттера следующим летом?
– На всякий случай, приезжайте на вокзал, если он не пришлет вам письмо с просьбой этого не делать, – равнодушно проговорил наставник и вышел на улицу, аккуратно закрыв за собой дверь.
– До свиданья, тетя, – успел крикнуть я прежде, чем дверь все-таки закрылась.
Оглянувшись по сторонам, я вытащил палочку и уменьшил сундук под одобрительным взглядом профессора. Дома я не стал этого делать, чтобы тетю не нервировать. Я ведь сразу же, как только попал в этот клоповник, попробовал свою теорию в действии. Уточнив, где находится моя комната, я просто отлевитировал сундук наверх. Сейчас мне вспомнилось выражение лица родственничков Поттера, и меня разобрал смех.
– Есть повод для веселья, Бонам? – а наставнику быстро надоело обращаться ко мне официально и «выкать», как принято у франков.
– Зовите меня уж лучше Гарри, чтобы не запутаться, профессор, – я продолжал улыбаться.
– Наверное, мне будет трудно называть человека с внешностью Гарри Поттера просто Гарри, – наставник уверенно зашагал по улице, а я практически побежал следом за ним. – Так что у тебя за повод, чтобы веселиться, Бо… Гарри?
– Когда я только здесь появился, то сразу же использовал чары. Не тащить же мне эту неподъемную тяжесть на руках. У Поттера вес, как у не самого крупного барана, я удивляюсь, как его ветром не сносило, – наставник обернулся и посмотрел на меня, а в темных глазах зажглась ироничная насмешка. Но я практически не обратил на него внимания и продолжал докладывать о трех неделях, проведенных в семействе Дурслей. – Так вот, я применил чары и посмотрел на часы. Обычно надзор срабатывает мгновенно. Но пришла минута, а затем и пять минут, и ничего не произошло, значит, я был прав насчет ограниченности надзора. И все это время Дурсли стояли тихо с открытыми ртами и смотрели на меня. Наконец, тетка отмерла и прошипела: «Вам же запрещено колдовать на каникулах». На что я ответил: «Ну что вы, тетя, вас просто дезинформировали. Нам запрещено заниматься ритуалистикой, демонов там разных вызывать, а все остальное можно. Вам, наверное, трудно одной заниматься делами, давайте я вам помогу. Хоть я и не настолько преуспел в хозяйственных заклинаниях, но кое-что могу. Мне так неловко, что приходится жить все каникулы на полном пансионе, так что вы не стесняйтесь, обращайтесь, если что», – я произнес последнюю фразу просто медовым голоском. – В общем, они как-то странно на меня посмотрели. Затем очень, гм, большой кузен Дадли умудрился проскользнуть мимо меня и начал баррикадироваться в комнате, соседней с моей, а мы с тетей и дядей сели за стол переговоров. В результате, мы пришли к следующему соглашению: я не достаю при них палочку, а они меня кормят, поят и не обращают на меня никакого внимания. Я только не пойму, они что, не в курсе существования беспалочковой магии?
Наставник завернул за угол очередного дома, и мы оказались в каком-то тупике. Там он прислонился к стене дома и позволил себе негромко рассмеяться. Я оглядел его. Похоже, любовь профессора к так называемым классическим вещам была вызвана практичными соображениями. Например, этот короткий дуэльный сюртук был очень похож на удлиненный новомодный мужской пиджак с воротником-стойкой, который я разглядывал в каком-то журнале, пытаясь понять, как же мне одеваться, чтобы не выглядеть смешным. Действительно уникальная, универсальная вещь, под которую можно надеть все, что угодно. Если сверху накинуть мантию, то и не увидишь черные джинсы, которые, похоже, наставник предпочитал брюкам. И совершенно не важно, среди кого ты находишься в подобном одеянии, и среди магглов и среди магов профессор глупо не выглядел. Взяв подобный стиль на вооружение, я деликатно подождал, когда профессор успокоится.
