Текст книги "Другая история (СИ)"
Автор книги: shellina
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)
– Тебе память стирали, причем часто, а может и не часто, а сразу после побега подчистили, сейчас сложно сказать.
– Я не хочу пока об этом думать, хорошо? – Сириус снова отхлебнул чай. – Я чувствую, что мне чего-то не хватает, вот здесь, – он коснулся виска, – какие-то обрывки, которые не связаны ни с чем конкретным, но думать я об этом пока не хочу.
– Это я передал содержание пророчества Темному Лорду, – вдруг сказал наставник.
– Что?! – мы с Блэком вскрикнули одновременно.
– То. Понимаешь, та ситуация… она мне непонятна. Очень уж она твою напоминает. Я случайно услышал, как это пророчество произносилось. Не смотри на меня так, – он покосился на меня, – не только ты иногда подслушиваешь то, что не предназначено для твоих ушей, – я покраснел. – Так вот, мое отношение ко всякого рода пророчествам ты знаешь, поэтому я просто пожал плечами и хотел отправиться домой, но буквально через минуту я уже стоял перед Темным Лордом и бодро рассказывал ему этот бред. А вот время с момента, когда я услышал пророчество и как добирался потом до ставки Лорда, у меня из памяти странным образом выпало. Больше подобных эпизодов я за собой не замечал, но факт остается фактом.
– Бред какой-то, – Блэк провел руками по лицу.
– Бред, – наставник покосился на меня. – А у тебя, Поттер, такие моменты проскальзывали, как будто ты чего-то вспомнить не можешь? – он должен был спросить, иначе никак нельзя было объяснить этот разговор в моем присутствии.
– Нет, не замечал, – я уткнулся в чашку.
– Ну, хоть какая-то позитивная новость, – пробормотал Сириус. – А ты знаешь, почему я тебя доставал в детстве? – вдруг спросил Блэк.
– Понятия не имею. Ты не думаешь, что твои воспоминания здесь не уместны?
– Я не хочу, чтобы мой крестник повторял мои ошибки, – ответил Блэк довольно резко. – И так столько дерьма на нас свалилось.
– Ты бы с Люпином поговорил, а то он скоро взвоет.
– Не хочу, пока не хочу. Мы ведь его подозревали, думали, он с Сивым…
– Вы идиотами были, хотя я сейчас не уверен, что это было вызвано естественными причинами. У Поттеров не дом был, а проходной двор, и зачем им вообще Фиделиус понадобился? От Люпина скрываться?
– С чего ты взял это?
– Да к ним все соседи в гости наведывались, – наставник протер глаза.
– Откуда ты это знаешь? Ты же никогда в Годриковой впадине не был.
– Кингсли рассказал. Когда допрашивал. Он еще удивлялся, почему их вообще так долго искали.
– Видимо, твой Лорд нас переоценил, – Блэк закрыл лицо руками. – Гарри, я понимаю, что не образец для подражания, но, если мы друг друга получше узнаем, то, возможно, какие-то отношения, близкие к родственным, сможем наладить?
Я кивнул. Мне было не по себе, но этот человек пережил достаточно, чтобы отнимать у него иллюзию чего-то настоящего. Тем более, что он не знал Гарри Поттера, так кому будет хуже, если он будет думать, что я – это он?
– Спать нужно идти. Это ты сейчас профессию бездельника будешь осваивать, а мне еще пытаться детей хоть чему-нибудь научить с утра нужно будет, – профессор поднялся.
– Ты иди, Кикимер, вроде, приготовил три спальни. Наверху, какую найдешь, там и устраивайся. А мы еще посидим, если Гарри не против, – Блэк задумчиво рассматривал чаинки, плавающие в чашке. – И все-таки, знаешь, почему мы с Джеймсом на тебя нападали постоянно? – наставник, уже взявшийся за дверную ручку, остановился и покачал головой, не глядя на нас. – Мы тебе завидовали.
– Что?
– Тебе все давалось легко, все заклятья, все зелья, даже эта скучная история… Ты что-то постоянно изобретал, что-то принципиально новое, и не прилагал к этому никаких усилий. То, что нам приходилось зубрить и во что пришлось вкладывать колоссальное количество сил, для тебя было просто. И ты еще всегда так удивлялся, что это за дебилы тебя окружают, элементарного понять не могут? Единственное, что тебе не давалось – это полеты, но и то, скрипя зубами и набив себе кучу синяков, ты все же научился прилично держаться на метле. Как же нас это бесило, ты даже не представляешь.
– И поэтому все эти нападки? – голос наставника звучал скептически. А я сидел и прикидывался стулом, чтобы они не вспомнили обо мне и не перестали откровенничать.
– Ага, – Блэк усмехнулся. – Которые даже разнообразием не отличались, и направлены были только на плачевное состояние твоих одеяний.
– Я помню.
– Дети пытаются бить по самому больному, такова их природа, а у тебя, кроме твоей вопиющей бедности, особо больных мест не было, – Блэк задумался. – Мне даже в голову не могло прийти, что у кого-то может просто не быть денег на новую мантию.
– Кто рассказывал вам о моих экспериментах?
– Хвост, – Блэк снова усмехнулся. – Ты разве не знаешь, что его анимагическая форма – крыса? И эта крыса сейчас в Хогварте обитает, а именно – у одного из Уизли. Я многого не помню, но газету, которую ткнули мне в лицо еще в Азкабане, я запомнил очень хорошо. Там как раз на колдографии семейство Уизли было изображено и одна очень знакомая крыса.
– Короста, – не выдержав, ахнул я. Вот почему эта крыса мне не нравилась. А я тот еще дурак, что мне стоило ее на заклятье проверить? Вот, что значит молодость. Прав был наставник, только я продолжу, до двадцати лет ни у одного индивида мозгов нет.
Мужчины одновременно посмотрели на меня, словно осознав, что находятся на кухне не одни.
– Ты сказал об этом Кингсли? – наконец, напряженно спросил Блэка профессор.
– Нет, меня про Питера больше не спрашивали, – Сириус нахмурился и забарабанил пальцами по столу. – У них там какие-то межведомственные разбирательства начались. Никак не могут найти тех, кто меня арестовывал и допрашивал. Оказывается, архив, где и мое дело хранилось, три месяца назад сгорел, так что сейчас трудно концы найти. Крауч отрицает все, даже на веритасеруме настоял. Не он отдавал приказ – это все, что смогли выяснить.
– А чем с тобой остальное время занимались?
– Торговались насчет компенсации. Во мне очень кстати проснулась жадность. Я же говорю, что придурком был, думал, что мать меня на улице без гроша оставила. Так что я отъедался за казенный счет и пытался хоть немного в себя придти. Да ты же присутствовал на допросах.
– Только на официальных. Могли быть беседы «не для протокола». Так, Поттер, займи у своей подружки ее чудовище и договаривайся с ним как хочешь, но крыса должна находиться под постоянным пристальным контролем. Это наполовину книззл, а они твари очень умные, так что должно получиться.
Интересно, каким образом я буду «договариваться» с котом? А хотя, зачем мне этим заниматься? У кота есть хозяйка, вот пусть она и организовывает слежку.
– Не проще его просто выловить? – А я, в общем-то, согласен с Блэком.
– Нет, не проще. Насколько я помню, один из достоверных источников сообщил, что Темный Лорд должен обрести плоть, именно в этом виде его можно отправить по тому адресу, где его уже заждались. Полностью лояльных сторонников, готовых на все ради Лорда, на свободе нет. Кроме Хвоста, которому просто нечего терять, только попытаться помочь хозяину.
– Вы говорили, что все его сторонники остались верны своим убеждениям.
– Поттер, остаться верными своим убеждениям и отдать жизнь за Темного Лорда – это не одно и то же…
– Мы его отпустим? Под присмотром простого кота? – Блэк, перебив наставника, вскочил.
– Сядь. Никуда он не денется, учитывая просто патологическую тягу Темного Лорда к твоему крестнику, что также мне не совсем понятно.
– Но это же опасно для Гарри.
– А ты на что? Ты сейчас на свободе и ничем не занимаешься, так что приходи в себя, превращай эту помойку, которую ты домом называешь, в приличное жилище и давай работать.
– Что от меня требуется? – Блэк сосредоточился, а в голосе появилась слабая заинтересованность.
– Ты должен пойти в Аврорат, найти там своих бывших коллег, купить ящик, нет, два ящика огневиски, и неофициально, за воспоминаниями, выяснить, кто тебя арестовал. Ты не сопротивлялся, значит, это был кто-то, кого ты знал и кому доверял.
– Он всегда такой? – вдруг, повернувшись, спросил у меня крестный, я решил называть его именно так, чтобы привыкнуть.
– Насколько я его знаю, да, – мне захотелось хихикнуть, но я удержался.
– А почему он так изменился?
– Говорит, что ему сейчас больше семнадцати, – я не удержался и хмыкнул.
– Я вам не мешаю? – прищурившись, посмотрел на нас наставник.
– Нет-нет, продолжай, – Блэк подмигнул мне. Почему-то мне показалось, что известие о том, что его хотят нагрузить довольно тяжелой работой, взбодрило бывшего заключенного куда больше, чем само освобождение.
– Далее, делай что хочешь, но Поттер должен провести рождественские каникулы с тобой.
– Да я и сам хотел это предложить, если Гарри не против, – он посмотрел на меня с надеждой.
– Нет, не против. Мне нравится ваша формулировка, профессор, «делай, что хочешь», разве с этим могут возникнуть какие-нибудь проблемы?
– Я очень надеюсь, что нет. Но в последнее время я уже не верю в радужные мечты.
– Ты кого-то подозреваешь? – тихо спросил Сириус.
– Пока только что-то аморфное и неоформленное. Мне меньше на память воздействовали. Все-таки я гений, очень уж вовремя увлекся ментальной магией, – профессор хмыкнул. – Но вы даже не рассчитывайте на то, что будете на каникулах расслабляться, – мы с крестным переглянулись. У меня появилось ощущение, что Сириус застрял в двадцатилетнем возрасте, и, несмотря на перемену своих взглядов, считал наставника старше себя, к тому же после стольких лет тюрьмы он был неуверен в своих силах и нуждался в том, кто будет на первых порах принимать за него решения.
– И чем же мы займемся?
– Вы поедете в Годрикову впадину. Пора бы уже Поттеру родные пенаты навестить.
– А вы? – я не думаю, что мы с Сириусом сможем там сориентироваться.
– Я присоединюсь к вам, причем, скорее всего, уже на месте. А сейчас спать. У Поттера первым уроком зелья стоят, и если он что-то от недосыпа взорвет, то ответственность за это ляжет на его крестного.
========== Глава 27. Фиделиус. ==========
Мы с Сириусом стояли перед домом Поттеров. Какая-то мемориальная доска, надписи. Часть дома была разрушена. Я смотрел на это место и не понимал, а что вообще происходило здесь двенадцать лет назад.
– Сириус, ты прямо здесь и сейчас ответишь мне на несколько вопросов, хорошо?
– Конечно, спрашивай, только быстрее. Холодно, надо бы в дом войти.
– Войдем, как только я хотя бы попробую понять, что здесь произошло, так сразу в дом и войдем.
– И что ты пытаешься понять? Здесь все очевидно, – пожал плечами крестный.
– Да? Ты в этом уверен? Тогда ответь мне, когда с дома спал Фиделиус?
– Да практически сразу после того, как этот урод сюда пришел. Чары тревоги были на меня завязаны, я появился здесь, когда еще в окнах зелень от Авад не угасла. Фиделиуса уже не было, но это и понятно…
– Нет, не понятно, – я незаметно выдохнул и продолжил. – Сириус, Хранитель жив, законный хозяин, то есть я, жив, почему нет Фиделиуса?
Крестный, забыв про холод, смотрел на меня и хлопал глазами.
– Я много читал про Фиделиус, и Гермиона мне рассказала, а непонятные моменты мне профессор Снейп пояснил.
– А, ну раз Снейп, – Блэк тряхнул головой. – Мерлин, как жизнь-то повернулась. Я раньше Северуса за человека не считал, а сейчас… – он снова покачал головой. – Я не знаю, почему Фиделиус спал, я почему-то не обращал на этот аспект внимания.
– Понятно, тогда следующий вопрос: ты сам сказал, что были только Авады, так?
– Да.
– Сириус, Авады, вот такого после себя не оставляют, – я показал рукой на обгоревшую стену. – Здесь что, Невилл Лонгботтом подпольный урок зельеварения проводил?
– Твою мать, – сплюнул Сириус. – У меня тоже вопрос: почему я не задавал себе таких вопросов? Ведь я все это своими глазами видел, но почему-то меня как переклинило, одна мысль в голове: Хвоста взять.
Мы помолчали, я сунул руки в карманы теплой куртки, которую я предпочел мантии.
– Пошли в дом, – наконец, отмер Сириус и решительно зашагал к двери. Снега на дорожке было мало, наверное, какие-то длительные чары.
Дверь открылась простой Алохоморой. Мы вошли в темное, нежилое помещение. Блэк быстро прошел в комнату, скорее всего, бывшую гостиной, и разжег в камине огонь. Затем он огляделся.
– Джейми лежал вот здесь, – он показал рукой на диван. Его голос звучал глухо. Он закрыл глаза и провел по лицу рукой, словно желая сбросить наваждение. Но меня его переживания волновали мало, мне было важно выяснить причины того, почему друг Сириуса лежал здесь.
– А почему он лежал здесь?
– Что ты хочешь этим сказать? – Блэк нахмурился.
– Вот только не нужно сейчас строить из себя обиженного в лучших чувствах друга. Я понимаю, что ты скорбишь, ты потерял друзей, а я, например, потерял родителей, и мне интересно: почему Джеймс Поттер лежал возле дивана?
– Он был без палочки и не успел до нее дотянуться, – несколько растеряно пробормотал Сириус.
– То есть, ты хочешь сказать, что он ни черта из себя без палочки не представлял? Знаешь, что в той ситуации было бы самым неожиданным для неназываемого? – Блэк медленно покачал головой, – кулак в морду.
Сириус уставился на меня, а я подтащил стул к камину, смахнул с него пыль и уселся, глядя на огонь.
*
В последний вечер перед Рождеством мы с Гермионой пришли, как всегда, на отработку. Наставник торжественно поставил передо мной котел с настоявшимся зельем.
– Ну что, проверим, насколько ты мисс Грейнджер доверяешь, – он усмехнулся и, щедро плеснув из котла голубоватую жидкость в кубок, протянул его мне.
– Что это? – я подозрительно посмотрел на содержимое кубка, а затем понюхал. Жидкость ничем не пахла.
– Сюрприз, – наставник опять усмехнулся, – считай, что это подарок мисс Грейнджер тебе на Рождество.
Я решился довериться профессору. Сомневаюсь, что он мне какую-нибудь гадость подсунет. На моей памяти он никогда не делал ничего, что могло бы повредить ученикам, а то, что устраивал частенько выволочки – это его право, все-таки предмет он ведет очень непростой и травмоопасный.
Когда я выпил зелье, то некоторое время ничего не происходило, а потом мне по глазам как будто лезвием полоснули. Больно было так, что слезы потекли, а еще я понял, что ничего не вижу. Сдернув очки, я вытер слезы рукавом, а когда проморгался, то с удивлением начал рассматривать четкие контуры предметов, не искаженные линзами очков.
– Мне показалось, что они тебе мешают, – спокойно произнес наставник, кивнув на очки, зажатые в моей руке.
– Спасибо, – подозреваю, что мои, теперь уже зрячие, глаза сияли.
– Не мне спасибо говори, а подружке своей. Я только рецепт написал и котел ей выдал, все остальное она сделала сама.
– А почему вы Гарри не предложили такое зелье? – тихо спросила Гермиона.
– Потому, что Поттеру оно не было нужно. Очки были для него своеобразной защитой и, к тому же, его все сравнивали с Джеймсом чаще всего именно благодаря этим самым очкам, – профессор задумчиво посмотрел на огонь в камине, который решил сегодня разжечь, в честь праздника, видимо.
– А почему маги до сих пор празднуют Рождество? Вы ведь не верите ни в Создателя, ни в сына его.
– Традиция, такая же, как крещение, – задумчиво проговорил наставник.
– Это глупо, – я нахмурился.
– В последнее время я замечаю много глупостей, которые не вписываются ни в одну картину. Невозможно соединить все произошедшие события в одно целое. Кому могли одновременно помешать Поттеры, Блэки, Лестрейнджи и Краучи, например? Между ними нет ничего общего, кроме того, что все представители этих семей учились в свое время в Хогвартсе – и то на разных факультетах. Бред какой-то, – профессор протер руками лицо.
Внезапно пламя камина поменяло цвет и стало зеленым. Наставник резко вскочил и отшвырнул ногой стул. Секунда, и он стоял с палочкой в руках в универсальной боевой стойке. Вот это реакция. Эта реакция и спасла выпавшего из камина прямо под ноги наставника Сириуса Блэка.
– Ты, придурок, – у меня появилось ощущение, что профессор с трудом сдерживается, чтобы не пнуть Блэка. – Я же тебя покалечить мог!
Сириус слегка пошевелился и застонал.
– Эй, Блэк, что с тобой? – наставник присел рядом с крестным и перевернул его на спину. И тут же отшатнулся. – Тьфу, скотина. Гарри, помоги это тело в мою комнату оттащить.
Когда я приблизился, то понял, почему профессор отшатнулся, от Блэка стойко тянуло алкоголем. Видимо, он подошел к заданию встретиться с бывшими коллегами очень ответственно. Оставалось надеяться, что напился он так не зря.
Как оказалось, ничего дельного он не узнал, кроме того, что авроров пустили в дом Поттеров только после того, как оттуда увезли ребенка. Все это мы узнали утром накануне Рождества, когда Сириус, обхватив трясущимися руками кружку с крепким кофе, рассказывал наставнику о своих приключениях.
– Блэк, а ты чего так накушался? Пропускать не мог? – наставник поморщился и вручил ему флакон восстанавливающего зелья.
– Не мог. Это ты можешь посылать всех без разбора, а мне нельзя, мне снова жить нужно начинать учиться.
– Ну-ну…
– Слушай, ты же умный, неужели ты не можешь что-нибудь от похмелья придумать?
– Нет, как оказалось – это невозможно, но я над этим работаю, – хмыкнул профессор.
– Сам же сказал, что это невозможно, – поморщился Сириус. И обхватил руками голову.
– Поверь, за это зелье, когда, – подчеркнул Мастер, – я его все же создам, я стану самым уважаемым и богатым магом не только в Британии, но и во всем мире, – он хмыкнул.
– Большие амбиции, – я не удержался и опять влез в их беседу.
– А что в этом плохого? – искренне удивился профессор. Ничего, я же не говорил, что это плохо.
– Знаешь, а так даже неплохо, – пробормотал Блэк, подползая к зеркалу. – Не надо зелья для похмелья.
– Зелье для похмелья ты вчера перебрал, – язвительно заметил наставник.
– Лингвистические ошибки простительны бывшему заключенному. А ты помнишь, как разрабатывал теорию ограниченных пространств?
– Да, было дело, я бросил, надоело. К тому же это было бесперспективно.
– Не скажи. Хвост твои записи увел, ты красиво рисуешь. Хогвартс получился как настоящий.
– И что?
– Мы поработали с твоими записями. Много думали и нашли им применение. Карта Мародеров, – хмыкнул Сириус и тут же охнув, обхватил себя за голову. – Ее Филч отобрал, а восстановить без твоих наработок мы ее не смогли. Попробуй ее забрать у нашего бессменного завхоза, полезная штука.
– Я что-то не понимаю твоего оптимизма.
– В таком виде проще будет Гарри выпросить у Альбуса, хотя я не совсем понимаю твои опасения.
– Директор пытался с тобой связаться? – вдруг подобрался профессор.
– Нет, хотя я ждал этого. Ну, а теперь позволь бедному изможденному и неуравновешенному узнику Азкабана предстать пред светлые очи директора и смиренно просить его о том, чтобы его крестник провел с ним некоторое время.
– Клоун.
– Ну вот и хорошо. Значит, потихоньку форму обретаю, – и Блэк побрел к директору, чтобы забрать меня на каникулы к себе.
У него все получилось, уж не знаю, что он плел директору, но вернулся Блэк мрачный и практически трезвый.
– А ну, иди сюда, – вдруг подорвался из кресла наставник, в котором все это время, молча, сидел, нервно барабаня пальцами по подлокотнику. – Легилименс.
– Идиот! Что ты хотел увидеть? – заорал Блэк, хватаясь за голову.
– Извини, я хотел подстраховаться.
– Ты псих и параноик!
– Зато живой псих и на свободе, – отрезал профессор. Затем он подошел к шкафу и наугад вытащил первую попавшуюся книгу. – На, подаришь Грейнджер, ей понравится, а то придумаешь опять какую-нибудь гадость подарить.
Гермионе действительно понравилось, а я хотел пнуть себя за то, что не додумался сам подарок девушке приобрести.
*
Скрипнула входная дверь, и Блэк нервно вытащил палочку.
– Не напрягайся, это я, – профессор вошел в комнату, стряхивая с пальто снег. – Ну что? Как впечатления?
========== Глава 28. Батильда. ==========
Наставник сел у камина и протянул к огню руки.
– Что ты так долго? – спросил Сириус.
– И ненадолго, – пробурчал профессор.
– А что так?
– Альбус велел провести инвентаризацию ингредиентов, предназначенных для занятий.
– В середине года? – Блэк покачал головой, – что же ты так неаккуратно их использовал, что сейчас пересчитывать приходится, хватит или нет? Молчу-молчу, – добавил он, наткнувшись на яростный взгляд профессора. – И когда ты должен предоставить отчет?
– Вчера.
– Я серьезно.
– Я тоже. Поэтому я уже ухожу. Пришел, чтобы сообщить об этом, – наставник встал и направился к двери.
– Постойте, профессор, – я вскочил со стула, – почему часть дома разрушена?
– А почему она должна быть целая? Здесь все-таки не в салочки играли, – профессор нахмурился и внимательно на меня посмотрел.
– Эм, как бы тебе сказать помягче, – Сириус вздохнул. – Здесь вообще не было никакого сражения. Джеймс был убит на месте, а палочка Лили валялась на столе, рядом с палочкой Джеймса. В этом доме ничего, кроме Авад не использовали в тот вечер.
– Что? Но Альбус сказал… – профессор замолчал. – В общем, неважно. Я вижу это место впервые и не могу ничего сказать, так что разбирайтесь сами. Вам это будет проще сделать, – интересно, каким образом мне это будет проще сделать? Ладно, Сириус, который все здесь знает, а я? Да даже, если бы на моем месте был Гарри Поттер, чем ему легче было бы?
Но свои возражения я не успел высказать, потому, что дверь за наставником захлопнулась.
Мы с Блэком переглянулись.
– Как-то очень не вовремя Снейпа запрягли, – пробормотал крестный. – Ну, и что мы будем здесь делать?
– Осмотрим дом, навестим соседей, – я пожал плечами. – Тебе виднее, ты это место хорошо знаешь, тебе и карты в руки.
– Хм, – Сириус задумался. – Тебе тринадцать, ты Гарри Поттер, поэтому к соседям пойдешь ты. Нам все равно нужно разделиться, чтобы не заночевать здесь. Меня могут на порог не пустить, все-таки я Сириус Блэк, недавно освобожденный заключенный, которого, как некоторые считают, выпустили по недоразумению. Так что, я здесь осмотрю все, а ты иди. Да, предлагаю из соседей ограничиться Батильдой Бэгшот, вон ее дом, по соседству. Старушка часто навещала вас, когда ты совсем крохой был, – Сириус подошел у окну и указал на соседний дом.
– Дом находился под Фиделиусом, – я вздохнул. – Каким образом соседка могла частенько навещать нас? А был ли вообще Фиделиус, – бормоча себе под нос, я направился к двери.
На улице было пасмурно, поэтому и так короткий зимний день уже практически уступил место ночи, хотя на часах, подаренных мне Гермионой, было всего четыре пополудни. Книга, которую я подарил Гермионе – это было, конечно, хорошо, но даже если «Чары, как они создавались» привели девушку в восторг, то я в таком восторге не был. Всегда считал, что подарок не должен быть практичным, поэтому я попросил Сириуса купить в ювелирном магазине симпатичные серьги, желательно серебряные. Он кивнул, и совсем скоро сова притащила мне от него пакет, в котором лежала маленькая бархатная коробочка и отрывок пергамента со словами: «Я сплю».
В общем-то, серьги мне понравились, но я все же опасался, что Гермионе такой экстравагантный подарок не придется по вкусу. Все-таки два серебряных волчьих клыка в ушах – это как-то не очень вязалось с образом тихой отличницы. Я поклялся про себя, что летом выкрою время, когда буду один, и приобрету все подарки заранее.
Но моему облегчению не было предела, когда Гермиона пришла в восторг от подарков. Она сразу же уткнулась в книгу, нацепив серьги, которые приковывали к себе недоуменные взгляды всех находившихся в гостиной и еще не уехавших на каникулы гриффиндорцев.
Я отдалился от семейства Уизли настолько, что ни о каких подарках не могло быть и речи. Странно это. По словам всех, кого я только успел узнать, Гарри Поттер с Роном были неразлучны, но я не конфликтовал с ним, а просто начал держать небольшую дистанцию, которая в итоге превратилась в огромную пропасть. Самое главное, что сам Рон не делал ни малейшего шага навстречу. Он что, думал, что я за ним бегать начну? Ну так он парень, а не красивая девчонка, чтобы из-за него лоб себе расшибать. К тому же, Рон, считавшийся лучшим другом Гарри Поттера, практически не обратил внимания на то, что Гарри изменился, а ведь, если верить все тем же источникам, он был единственным другом Поттера, то есть он должен был знать Гарри лучше всех остальных. Но вот Малфой, который, совершенно не дружил с Поттером, даже совсем наоборот, начал что-то подозревать. Ну, ладно. Допустим, Малфой знал все о Гарри Поттере как о потенциальном враге. А Невилл? Невилл сам сказал, что их общение с Гарри заканчивалось на уровне «Привет – пока», но даже он заметил, что я отличаюсь от того Гарри к, которому он привык.
Пресвятая дева, как же все сложно. Я хочу домой, где нет этих страшных непонятных и загадочных историй. Где если тебя оскорбили – ты вызываешь обидчика на дуэль, причем самую обычную, на шпагах, с оговоренными условиями – никакой магии. Где девушки, даже аристократки, умеют вести дом, а факультеты спорят между собой только на поле для квиддича. Я понимаю, почему двести с лишним лет назад началось давление на Хогвартс: наставник был прав, если много знаешь, то можешь начать задавать вопросы, а там и до бунта недалеко. Недаром ведь все те, кто называл себя Темными Лордами, были очень неординарными личностями, ни одной посредственности. Но вот что произошло дальше? Когда некоторые магические семьи были поставлены на грань исчезновения? И самое главное, когда все это началось? Батильда старая женщина, и, если она еще в своем уме, то может многое рассказать. Вот только как вызвать ее на откровенность?
Как-то незаметно для себя я дошел до дома, на который указал Блэк. Потоптавшись на пороге, я неуверенно постучался.
– Да, входите уже, – раздавшийся из-за двери голос совершенно не походил на старушечий, – долго вы еще топтаться на пороге намерены?
Я толкнул дверь и вошел в темный холл.
– Сюда проходите, – голос раздавался из полутемной комнаты, свет в которой давал только разожженный камин.
Я осторожно вошел в комнату. Возле камина стояло два кресла, в одном из которых сидела очень старая леди, укутанная в теплую шаль. Подойдя поближе, я заметил, что ее глаза закрыты бельмами. Она была слепа, но это не мешало ей искусно владеть палочкой, потому что мимо меня проплыли чайник, чашки и тарелка с пирожными, которые ловко приземлились на столик, стоящий перед креслами.
– Здравствуйте, – я подошел вплотную и припал к сухой морщинистой ручке.
– Не часто меня навещают гости, а уж молодые люди и того реже. Представьтесь, молодой человек.
– А почему вы решили, что я молод? – я опустился во второе кресло. Хозяйка была истинной леди, чем-то неуловимо похожей на женщин моего времени. Мне сразу стало как-то проще и уже не трясло от одной мысли о предстоящей беседе.
– Я долго живу на этом свете, но еще могу отличить руку и голос молодого человека от развалины моего возраста. Так как вас зовут?
– Гарри Поттер, миледи.
– Какой вежливый мальчик, – Батильда хмыкнула и протянула слегка дрожащую руку по направлению к столику. Чайник дрогнул и чашка наполнилась ароматным чаем, а затем поплыла по воздуху по направлению к протянутой руке. – Угощайся, сегодня чай удался.
Я поморщился. В мое время чай не пили, и я так и не привык к его терпкому вкусу. Хорошо хоть, на столе стояла сахарница, а то несладкий чай постоянно застревал у меня в глотке. И вообще, судя по всему, Гарри Поттер тоже не очень-то уж и уважал этот напиток. Но вежливость требовала, чтобы я принял угощение, поэтому я взял чашку, насыпал сахара и принялся осторожно пить горячий напиток.
– Я помню тебя совсем крохой, – наконец, решила начать разговор Батильда. – Ты был таким резвым ребенком, я была в полном восторге от тебя, каждый день навещала вас. У меня нет детей, Геллерт очень редко приезжал, а после того случая и вовсе перестал наведываться.
– После какого случая? – я отхлебнул из своей чашки и снова поморщился.
– После смерти Арианы, конечно, это несчастный случай был, магия девочки была нестабильна. Кендра часто приходила ко мне поплакать. Да еще мальчишки ей совсем не помогали, – я закусил губу, все-таки возраст брал свое и Батильда путала время, когда происходили те или иные события. Кендра, насколько я понял – мать директора Дамблдора. А Геллерт… ну здесь все понятно. – Альбус мне нравился всегда. Очень старательный мальчик, очень общительный, у него столько друзей было в Хогвартсе. Только вот как Кендра преставилась, у него на руках и Ариана осталась, и Аберфорт, а дружки-то все фьют… – Батильда сделала неопределенный жест рукой. – Все семьями обзавелись, детей стали рожать. Ни один даже проведать не пришел, не поинтересовался, может, помощь какая нужна? Дамблдоры не бедные были, работать, чтобы прокормить семью, Альбусу не нужно было, но все-таки это непорядочно с их стороны, ты так не думаешь?
– Конечно, непорядочно, – пробормотал я, уткнувшись в чашку. – Друзья на то и друзья, чтобы помогать друг другу в сложных жизненных ситуациях.
– Аберфорт сломал Альбусу нос, прямо на похоронах. Он обвинял его в смерти сестры, ну разве так можно, при людях? Как же стыдно и некрасиво, – похоже, Батильда ударилась в воспоминания, и мне приходилось просто ее слушать и пытаться вычленить нужную информацию. И, хотя слушать про детство директора было очень увлекательно, но мне хотелось бы услышать что-нибудь поближе к середине этого века.
– Простите, миледи, но не могли бы вы рассказать про моих родителей? Если вы забыли, я…
– Я все прекрасно помню. Не нужно думать, что я выжившая из ума старуха и ничего уже не помню, ты – Гарри Поттер. Так что вы хотели узнать, молодой человек?
– Мне просто интересно. Про родителей послушать. Они ведь доверяли вам, раз допуск в дом открыли.
– Вы говорите откровенную чушь, зачем мне нужен был какой-то допуск, чтобы навестить соседей?
– Но ведь на доме был наложен Фиделиус, – я удивился настолько, что одним глотком допил чай.
– Какой Фиделиус? Не было ничего такого. Было очень хитрое заклятье отвода глаз, действовавшее как на магглов, так и на магов, по типу Фиделиуса, но не он. Завязано оно на этом мальчике было, на Питере, он мог за руку провести кого угодно к дому, а вот нам, живущим здесь, это без надобности было. Мы знали, где дом находится и поэтому это заклятье на нас не действовало.
– Весело, – пробормотал я.
– Так на чем я остановилась? Ах, да. Альбус таким замкнутым стал после смерти Кендры, ни с кем не общался. Но это понятно, такой молодой человек, такой деятельный и заперт в четырех стенах. Я решила, что ему необходимо общение, и познакомила его с Геллертом, когда тот приехал меня навестить.
