Текст книги "КАК УКРАСТЬ АМУЛЕТ"

Автор книги: Shaya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Фи, как низко. Сначала расчет, только потом – месть.

Но не могу не признать – молодец, мыслит как надо, мне уже нравится. Думаю, споемся.

– Значит, загрызание отменяется до окончания операции. Великолепно, Варлок.

Я дернула плечом и все-таки вскочила на ноги. Предательски подвернувшийся камень больно ударил ногу, я потеряла равновесие и ткнулась прямо в грудь злобно рыкнувшему воину.

– Ой, прости. Да – за все прости. Мне действительно очень жаль. – Я подняла свои ясные голубые глазки вверх и заглянула в его два омута. – Я очень надеюсь, что ты хотя бы попытался понять, почему я убила оборотня прежде, чем повернуться к нему спиной.

Похлопав ладошкой по его амулетам, я медленно и печально отошла от застывшего мага. От души надеясь, что это моя несравненная краса и мудрость заставили остыть от праведного гнева великого мстителя из общины Белого Волка, я проплыла до крыльца, украдкой обернулась. Он внимательно смотрел мне вслед. Заметив, что я подглядываю, он рыкнул, закинул сумку на плечо и побрел прочь. Я перевела дух и толкнула обитую серебром дверь. Малька, я иду...

Мавка сидела на лежанке, гладя ладонью скомканное покрывало. На стук двери она повернула голову и настолько отрешенно посмотрела, что я уж и не знала, о чем и думать. Наконец она осознала, что это всего лишь я, и нахмурилась.

– Сай, что это было?

– Прости, – промямлила я , переминаясь с ноги на ногу, – я не думала...

– Ты отлично подумала, Сай. Влетела, как орда орков. Зачем?

На этот ее вопрос мне было ответить абсолютно нечего. Порыв души, и ничего более. Я вгляделась в озера малькиных глаз. Там искрились звездочки, которые не спутаешь ни с какими другими. Звездочки простого женского счастья.

– Ну, рассказывай.

Я без церемоний прислонилась к столу и скрестила на груди руки.

– Хорошо, что ты сразу ушла. Варлок просто взбешен твоей... мм...беспринципностью и подлостью. На глаза ему лучше не попадайся, а то убьет.

– Он мне уже все это изложил в предельно ясной форме, – отмахнулась я, – но отложил убийство на потом. Сначала все-таки ему подавай амулет. А потом, как говорится, если сумею убежать – мне же лучше.

– Да ты что? И где ж это он тебя сцапал? Ты что, на крыльце ошивалась? Подслушивала, небось? – Малька подозрительно прищурилась.

Было что подслушать, говоришь... Жаль, я под окном не схоронилась, много бы занятного услышала.

– Не бойся, не на крыльце. Я в зарослях меч-травы засела. А этот меня унюхал и прижал...

Малька всплеснула руками.

– Ты хоть цела? Он тебе ничего не сделал?

– Да ничего, помял немножко – вот и все. Ты мне лучше скажи, как у них разговор со старейшинами прошел. Интересно до жути.

– Ну, Перан-Шах его успокоил, объяснил как дело было. Твою версию. Таур-Шах тоже руку приложил. Вы ж вдвоем пойдете за амулетом, так что выбора у Варлока не осталось. Вот он немножко побушевал, но вроде как даже примирился с тем, что ты хоть и редкая ..., но очень полезная. Даже что-то там про твою шишку рассказал.

Я хмуро отвернулась от хохочущей травницы. Отомстил, так твою разэтак в орочьи норы. Ну ничего, хочешь амулет – терпи меня в любых моих проявлениях. А уж я постараюсь весь арсенал своих выбрыков продемонстрировать.

Отхохотавшись, Малька спохватилась и спросила, зачем все-таки я пожаловала. Попросив для ночного ритуала пару пучков ее травок да снадобий, я раскланялась. Времени оставалось не так много, а еще нужно было жертву где-нибудь раздобыть.

От Мальки я направилась к хижине Таур-Шаха. Пройдя пару улочек поселения и не встретив на пути Варлока, я посчитала себя великой счастливицей и уже без всякой опаски постучала в дверь Таур-Шаха. В хижине безмолствовали. Опасаясь, что сатир все еще заседает с Перан-Шахом и другими старейшинами, я загромыхала в дверь погромче и позвала. Из глубины хижины послышался сдавленный голос Таур-Шаха, сообщивший что он сейчас выйдет. В хижине завозились, послышался быстрый шепоток, и в щелку приоткрывшейся двери показался зеленый глаз. Убедившись, что это действительно я, без топора и с доброжелательным видом, сатир прошипел:

  – Ты чего пришла?

  – Таур-Шах, ты что, боишься меня, что ли? Нож мой отдай.

  – На кой он тебе сегодня сдался? Опять на Варлока пойдешь?

  – Не мели ерунды, нужен он мне больно. Сегодня полнолуние. Понимаешь?

  – А. Ну ладно. Сейчас. Подожди.

И дверь захлопнулась у меня перед носом. Я уж было обиделась на такое свинское обращение, но внезапно меня озарила мысль – а вдруг он с подружкой? Вот это потеха. Гаденько улыбаясь, я попинала камушки у крыльца, полюбовалась на ярко-красный закат. Да что он там копается?

Дверь вновь приоткрылась, и Таур-Шах выскользнул ко мне в щелку. Интересно, кто ж там у него сидит-то?

– На вот, твой нож.

Я оглядела лезвие. Вычищенное, ни капли крови, блестит...

– Спасибо. А скажи мне, изнутри портал открывается так же, как и раньше?

– Да, изнутри мы иллюзию не меняли. – Сатир помялся и положил мне на плечо руку. – Ты поосторожней в лесу, ладно?

– Ладно, – усмехнулась я и погладила его грубую ладонь. Может, он и нелюдь, но очень хороший. – Спасибо за заботу.

– Да ладно, – буркнул сатир и открыл дверь.

В хижине за столом восседал Варлок. Я скривилась, отвесила поклон и быстренько пошуровала оттуда подальше. Душевное состояние перед ритуалом должно быть ровным, как строчка на плаще. И портить себе настроение еще одной стычкой с кровожадным воином будет мне не с руки. Вот завтра – пожалуйста. Даже с удовольствием.

Выпав из портала (никак не могу научиться изящно выплывать на неизвестную местность), я поежилась. Черное небо, затянутое тучами, давило сверху как крышка гроба. Ледяной ночной ветер мгновенно забрался за воротник, прогулялся холодными пальцами по спине. Сидя в Гнезде, поневоле забываешь, что в нормальном мире уже осень и очень холодно бродить по ночам в неприветливом влажном лесу. Представив себе процесс выполнения ритуала на таком холоде, я почти пожалела, что поселение народа лесов защищено магическим щитом. Летней ночью было бы намного приятнее...

Я шла по тропке в глубь чащи. Ухала сова, шуршали под ногами опадающие сухие листья. А над головой магическим шаром повисла полная луна. О Селена, покровительница, мать! Я иду на встречу со слугами твоими, жди жертвы от маленького лучика!

Жертва, как я и обещала, было довольно увесистая и жирная. В мешке за плечами я тащила приличного размера поросенка. Усыпленный моим розовым шариком, он кулем болталася в такт шагам. Уж лучше так, чем рыскать полночи за ночным зверем, или переть через весь лес отчаянно брыкающуюся и визжащую жертву. Еще и покусать мог бы, чего доброго. Думаю, Ведущий особо не огорчится. Тем более, что поросенок-то жив.

Продираясь сквозь заросли неопознанных мной растений, я все больше подпадала под очарование ночного божества. Незаметно для себя я погрузилась в воспоминания – вот меня ведут к пещере, я ежусь под плащом от ночного холода, как сейчас... Вот я лежу на холодном скользком каменном алтаре в луче Селены, проходящем через отверстие в своде пещеры... Вот жрица взмахивает ножом, хрип, стон, и мою спину заливает кровь... Глухой стук рухнувшего под алтарь жертвенного тела, в агонии царапающего безмолвный камень... Вот я поднимаю голову и вижу клубящийся сгусток тьмы, сжимающийся в высокую фигуру в капюшоне... Глухой рассказ Ведущего – последнее испытание, мой сдавленный ответ... Резкая боль в шее и светящаяся метка, навсегда определившая мое место в этом мире... Тихий напев жрицы, утоляющий боль...

Сзади хрустнула ветка. Резкий звук выдернул меня из омута воспоминаний, разом вернув в действительность. Резко оглянувшись и выхватив топор, я обвела глазами призрачно – нереальное сплетение ветвей, причудливые тени кустарника. Никого. Подождав немного и не услышав больше ничего подозрительного, я обнаружила, что незаметно для себя уже пришла к цели. Несколько шагов, шорох ломающегося кустарника – моим глазам открылась залитая светом полянка. В центре поляны врос в землю приличного размера валун. Думается мне, что еще задолго до заселения этих земель даже сатирами валун уже был древним. Полянку эту я нашла еще год назад, и с тех пор старалась призывать Ведущего именно на ней.

В неверном голубоватом свете я сбросила с плеча мешок и облегченно вздохнула. За всей этой неразберихой поставить капкан поближе к полянке и изловить жертвенного зайца или еще какую живность я не успела. И теперь, протащив тяжеленный мешок через пол-леса и жутко умаявшись, дала себе зарок: никогда больше не позволять обстоятельствам, сатирам либо каким-нибудь варлокам так над собой издеваться. Только капкан, только заранее.

Поставив точку в этом вопросе, я наломала веток и в трех шагах от валуна сложила из маленьких веточек шалашик. Затеплившийся огонек согрел душу, отступило преследующее меня чувство одиночества и заброшенности. Так всегда бывает перед ритуалом, я очень люблю это ощущение возвращения домой. Жалко, что оно проходит.

Разведя наконец костер, я поежилась, но решительным жестом стащила плащ. Вынув из сумки выклянченные у Мальки снадобья, я бросила в огонь щепоть разрыв-травы. Пламя вспыхнуло зеленоватым отсветом, взметнулись искры, и я нараспев произнесла первые строчки призыва:

– Духи леса, духи тьмы, покровители мои, приходите, оградите...

Еще одна щепоть, повторить напев, еще щепоть, еще напев... Ветер пронесся над полянкой, взвыл в кронах хмелеграбов, зашуршал опадающей листвой. Тьма вокруг поляны сгустилась, заклубилась, заискрилась мелкими снежинками. Глубокий вздох, исторгнутый самой землей, пронесся надо мной, горячим дыханием зашевелил волосы. Я вытащила пучок сереницы, и по одному листочку отправила в костер. На десятом листке лес зашумел, как стая перепуганных птиц, затрещали ветви – и все стихло.

Очень хорошо, духи встали на страже моего покоя. Теперь на милю вокруг ни одного живого существа быть не может. Ритуал Призыва – это не только жертва Селене, это – исповедь Лунного Луча перед его Ведущим, и никто не должен быть свидетелем этой задушевной беседы. Я медленно сняла сапоги, потом штаны. Последней я стянула через голову рубаху и распустила косу. Жгучим настоем полесицы я плеснула на свою метку, обмазала лоб и виски, втерла в ладони. О луна, как же холодно! Подняв плащ, я вывернула его наизнанку и закуталась в него. Конечно, согреться не удалось. Но не в этом дело. Плащ лучика – это не только предмет одежды. Веками Лунные Лучи, разбросанные судьбой по бескрайним просторам Большого Мира, взывали к покровительнице, закутанные в свою вторую кожу – заговоренную жрицей Селены магическую ткань. Подкладка моего плаща – это вытканная эльфами серебристая паутина с вышитым на ней отличительным знаком. Крадущаяся черная кошка, поднявшая глаза к затянутой тучами полной луне и зажавшая в клыках увядшую полураспустившуюся розу. Кстати сказать, на шее у меня выжжен знак, перекликающийся с подкладкой плаща – оскаленная кошачья голова с розой в зубах. Уменьшенная копия геральдики клана.

Похожая на ощипанную курицу и стараясь не стучать зубами, я вытащила из мешка поросенка, а из голенища – нож, и подошла к валуну. Положив жертву на импровизированный алтарь, я высоко подняла нож над головой и замурлыкала напев Призыва, навсегда связавший меня с Ведущим в ту далекую ночь моего посвящения. Все громче и громче, не отрывая глаз от лика луны, я звала его. Казалось, мой зов отражается от склонившейся ко мне Селены и разлетается по всей земле, заставляя ее дрожать в ожидании. Когда напряжение в воздухе зазвенело струной, я резко опустила нож и полоснула поросенка. В диком исступлении я кромсала жертву, упиваясь запаху крови, измазываясь в ней, ощущая биение струй всей кожей и звала, требовала, выла...

Когда валун почернел от выплеснувшейся от него крови, я провыла последние слова и рухнула на землю, вжимаясь лицом в мокрую траву, вцепившись в нее пальцами и содрогаясь вместе с бешено колотящимся сердцем.

Костер громко затрещал, я приподняла голову и ткнулась носом в край одеяния, свесившийся с валуна. Шоколадный балахон трепетал на ветру, Ведущий сидел на камне и прислушивался к треску веток.

– Ведущий, я вновь пролила кровь для тебя. Пей ее, насыться ею и донеси до матери-покровительницы мои мольбы. Да не оставит она меня своею милостью, пусть ведет меня по моему пути и хранит от стрелы, ножа и яда.

Ведущий медленно повернулся ко мне. Я вгляделась в сгусток черного тумана под его капюшоном и спросила:

– Ты сыт, посланец Селены?

– О да, Лунный Луч. Ты хорошо служишь своей богине, и она не оставит тебя своей милостью ни на этом свете, ни на том. Ты хорошо потрудилась во славу Селены, она довольна и принимает твою жертву.

Он поднял капюшон к луне. На мгновение багрянец полыхнул в небе, луна нависла над нами и окрасила рубиновым светом дремлющий лес, а потом вновь стала далекой и холодной. Ведущий проговорил:

– Сегодня ночь Жатвы и Воздаяния. Жертва принесена и принята – что же ты хочешь взамен, Лунный Луч?

– Дай мне силы, выносливости и терпения, Ведущий. Дай мне зрение кошки и ловкость свисса, неукротимость воды и жар огня, – забубнила я привычную формулу, зарываясь лицом в складки бархатистого одеяния.

Тот шевельнул рукавом, и меня окатила обжигающая волна.

Пронзив мое тело, волна лилась и лилась бесконечным потоком, наполняя все мышцы восторгом. Я извивалась и корчилась у ног Ведущего, впитывая всем своим существом божественный нектар, упиваясь возникшей в теле неукротимой мощи. Я наслаждалась силой каждого мускула, покорного мой воле.

– Это хорошо, Луч, что ты просишь силы и выносливости. Все это я дам тебе в обмен на жертву даже не спрашивая. Но что же твоя душа просит для себя? Может, ты жаждешь богатства, славы? Может, ты хочешь власти или тайного знания?

Жгучий поток живительной силы усилил напор, затмив мой разум, ослепил и оглушил. И вдруг я услышала свой сдавленный голос. Больше похожий на хриплый рык, он отразился от склонившейся к нам луны и осыпался на поляну огненным звездопадом:

– Любви... – О луна, неужели это я? Какой кошмар! Но сдержать порыв я уже не смогла, мой вопль смел остатки укреплений, возведенных мной же вокруг мой души. – Дай мне любви, Ведущий! Приведи меня к мужчине, сильному, надежному и жестокому, которому я смогу покориться без стыда и доверить ему прикрывать мою спину. Дай мне счастье ощутить себя любимой достойным воином! Приведи меня к тому, кто приходит ко мне во снах!

– Любви?! – голос Ведущего дрогнул. – Лунный Луч, у тебя нет ни совести, ни жалости, ни сердца – и только поэтому ты добросовестно занимаешься своим ремеслом. И ты, бессовестный наемник, убийца и вор, просишь... любви?

Потрясенный Ведущий замолчал. Поток, сотрясающий мое тело, иссяк, и я села у подножия камня, не сводя глаз с безмолвной фигуры. Если бы я не так хорошо знала своего Ведущего, я бы подумала, что он безмерно удивлен такой непроходимой глупостью наемника и сейчас просто уйдет, оставив меня наедине с моими глупыми желаниями. А что? Я сама не могла в себя прийти от того, как позорно обнажила перед ним свой тайный мир, который умудрялась скрывать даже от вездесущего ока народа лесов.

Наконец капюшон ожил.

– Я не могу дать тебе того, что ты просишь, Лунный Луч.

На мои плечи словно опустилась каменная плита, придавив к земле уж было взмахнувшую крыльями надежду.

Вот леший, лучше б я богатства попросила!

А Ведущий меж тем продолжал:

– Я не могу тебе дать любви, потому что это не в моей власти. Это – часть твоего пути, маленький лучик, и найти пристанище своей души можешь только ты. И только от тебя зависит, насколько близко ты подпустишь к себе эту человеческую слабость. И только в твоей власти решить, примешь ты это или нет. Но ты должна знать – за все нужно платить. И не берусь сейчас ответить тебе, согласишься ли ты с ценой, которую потребует у тебя судьба...

– Прости меня за мои слова, Ведущий. Не понимаю, что на меня нашло. Я довольна своей судьбой, я с готовностью иду предначертанным мне путем. Не слушай глупого лучика, мой Ведущий, не слушай... – забормотала я, униженно тыкаясь лицом в его балахон, и до боли сжав в пальцах пучки травы. Не хватало еще, чтобы Ведущий рассердился или разочаровался в своей подопечной. Тогда в следующий раз звать я его буду долго, нудно и напрасно, тратя силы, и в конце концов без его подпитки меня просто тихо придушат голыми руками ясным днем на открытом месте.

– Я понял тебя. Даже лучше, чем ты сама понимаешь свои порывы. – Рукав Ведущего ласково опустился на мой разгоряченный затылок. – Мой долг – хранить тебя от истощения и усталости, от случайной глупой смерти, от подлости сотоварищей. Для этого я даю тебе глаза и уши кошки, быстроту и ловкость свисса. Но от самой себя ... я не смогу тебя уберечь, даже если попытаюсь.

Я могла вечность так сидеть, вдыхая запах благовоний от одеяния моего Ведущего и впитывать свет ночного светила. Но ритуал не бесконечен.

– Прощай, Лунный Луч. Храни тебя тьма...

Последние слова Ведущего поглотил внезапно поднявшийся ветер, он зашумел грозно и воинственно, и балахон исчез. Подняв голову, я проводила взглядом струйку серебристого тумана, растворившегося в лунном свете. Мой Ведущий, ты как всегда мудр и надежен, только ты можешь принести покой моей взбудораженной душе.

Поднявшись с земли, я влила в догорающий костер ярко-желтое снадобье и поблагодарила духов леса за охрану. Глубокий вздох унесся вглубь чащи, непроглядная тьма вокруг полянки рассеялась. Теперь ничего необычного в ночном лесу не было, шорохи ночных пичуг и зверьков вновь проникли на полянку. И осенний холод наконец дал о себе знать. Подпрыгивая на месте, я натянула согретую костром одежку, завернулась в успевший подсохнуть окровавленный плащ. Подкладка поглотит капли крови, как губка, и глаза кошки с свете луны будут блестеть как живые до следующего ритуала. Такой подпитки плащу хватает ровно на месяц, так что пропускать ритуалы Призыва не рекомендуется.

Собирая сумку, я вновь насторожилась. Оживший тонкий слух уловил хруст листьев под каким-то грузным телом. Но это не рядом, это где-то вдалеке, и звук удаляется. Очень хорошо. Только встречи с хищником мне не хватало.

Продираясь сквозь хитросплетение зарослей, я наслаждалась ощущением покоя, окутавшем меня с ног до головы. Ноги несли легко и пружинисто, взгляд прожигал наскозь барахат лунной ночи, я наслаждалась силой, струящейся по моему ожившему телу. Как говорится, искры из глаз, дым из...

О-па. Тут я узрела нечто такое, отчего так и застыла посреди раскидистого кустарника, как статуя.

У самой иллюзии, возле бревна, сидел белоснежный волк. Зевая и лениво почесываясь, он явно собрался тут же и заночевать. Не веря своему счастью, я рассматривала косматую шерсть и до боли знакомые желтые глаза с зелеными прожилками. Волк принюхался, повернул морду в мою сторону и сделал приглашающий жест лапой.

– Варлок? – я вытащила нож и пропахала в кустах широкую борозду, ломая ветви. – Ты что тут делаешь?

Волк озадаченно уставился на меня и даже приоткрыл пасть. Видок у меня был еще тот – перемазанная кровью физиономия, дыбом торчащие волосы, лихорадочные блеск глаз... Высунув розовый язык, Варлок обмахнул им усы и прорычал:

– Я охотился... Теперь портал открыть не могу. – Рык зверя звучал смущенно (ну, если я хорошо разбираюсь в интонациях хищного зверья).

– Так покричал бы тут, пошуршал. Дозорные бы услыхали и вылезли. Ты давно тут сидишь, что ли?

– Да не то чтобы давно...

Внезапно меня осенила догадка.

– Ты что, следил за мной? – Я угрожающе выставила нож. – Хотел порешить в чаще и бросить, а потом сокрушаться вместе со всеми, что так безвременно, и главное – не вовремя, вы меня потеряли? Да? Варлок, я один раз извинилась, и больше этого не будет. Запомни.

Смешно, да? Стоять посреди глухого леса с ничтожным ножичком и тыкать им в пасть огромного свирепого волка... Да, прав Ведущий, от моей глупости меня он защитить явно не сможет. Тут даже легион магов будет бессилен.

Но Варлок не был настроен на драку. Может, он успел пожрать и сытое брюхо настроило его на мирный лад, не знаю.

– Сай, – он быстро глянул, как я отреагирую на такое панибратское обращение, – открой портал и пошли спать. На рассвете мы соберемся и отправимся в Захлебень. Время не ждет.

– Хорошо. – Я брезгливо нашарила отвратительный сучок, мысленно уверяя себя, что слизняк под моими пальцами – это всего лишь иллюзия, и торопливо прокричала в расходящиеся круги, что это я и Варлок. А то пырнут пикой спросонья, доказывай потом... Занеся ногу над порталом, я оглянулась на волка:

– Эй, а чего ты полез охотиться в такую темень? Тебя же все-таки могут ранить, обездвижить, скажем. И миссии твоей тогда конец. Тебя что, Таур-Шах не накормил?

Даже не надеясь на ответ и влезая в портал, я все-таки расслышала за спиной тихий (уже человеческий) шепот:

– А что мертвецу сделается...

Ох как мне эти слова не понравились! Не знаю чем – об этом я подумаю после. Но не понравились – это факт.