Текст книги "Клан. Человеческий фактор (СИ)"
Автор книги: ShadowCat
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)
– Разве отсюда возвращаются? И зачем? – усомнился Виктор.
– Обратной дороги отсюда не существует, но для тебя я буду Дверью. А зачем, можешь решить только ты сам, я лишь Ключ, открывающий все двери и дающий выбор.
– "Там, где падут стены и рассыплются прахом цепи и оковы, сойдутся полюса, чтобы все потерять для того, чтобы все обрести"… – понял маг. – Полюса – миры живых и мертвых, ты и я, две стороны одной монеты с непреодолимой границей, открытой лишь в одну сторону. Стеной, за которой все теряет смысл. Мы с тобой, получается, все потеряли.
– Да, перейдя черту Последнего Предела, мы потеряли все, что действительно имело значение – жизнь, – прищурилась девушка, не отказывая себе в удовольствии уткнуться в его шею. – Теперь осталось обрести. И ошибок больше быть не должно.
Разговор прервали осторожные шаги. Виктор обернулся и остолбенел.
– Отец!
Андрей Ивашин, словно громом пораженный, смотрел на сына во все глаза. Ушедший маг такой встречи явно не ожидал. Такой же молодой и по-военному подтянутый, каким Виктор его помнил с детства, в том самом костюме, в котором был похоронен, с тем же стальным взглядом и удочкой в руках, он показался наследнику иллюзией или галлюцинацией. Но все было по-настоящему.
– Здравствуй, сынок! – в глазах и голосе отца было столько тепла и невысказанных чувств, что у Виктора перехватило дыхание. Маг впервые не знал, что сказать, но это было и не нужно. Спустив девушку с рук, он сделал шаг к отцу. Мужчины обнялись – отец и сын, которых смерть разлучила слишком рано.
– Тебе, старик, тут неплохо, как я вижу!
– Да и ты слишком довольный и наглый для новичка! Чисто котяра, никакого уважения к смерти!
– Меня так закалила семейная жизнь, что я давно перестал бояться загробной.
Все трое легко и радостно рассмеялись.
– Ты, сынок, даром времени не терял! И где ты такое чудо отхватил? – полковник Ивашин со сдержанным любопытством разглядывал блондинку с хрустальными глазами.
– Не поверишь, сама пришла. На работу устраиваться, – хмыкнул Виктор. – А я не упустил!
– Как в сказке, – совсем как сын прищурился старший Ивашин. – И умерли они в один день… Ну проходите, новопреставленные, мать как раз пирогов напекла.
– Мы с радостью, только ненадолго, – подошедшая Кира взяла Виктора под руку, словно боялась потерять.
– А куда вам теперь спешить? – удивился Андрей Аристархович.
– Домой, – хором ответили маги, одновременно взглянули друг на друга и разразились хохотом, какого за Гранью, видимо, еще не звучало.
– Тогда не будем тратить ваше время или его подобие, – покойный маг умел быстро взять себя в руки, и справился с удивлением. – Идем, по пути расскажете, как вы, молодые-интересные, дорожку сюда проложили. Да не простую, а двухстороннюю…
Родительский дом выглядел так же, как в детстве. Даже вся обстановка сохранилась прежней, словно и не было всех этих лет. Ветерок так же лениво покачивал белую занавеску, косые солнечные лучи освещали кухню, наполняя ее особым уютом. В какой-то момент Кира даже забыла, где она находится.
– Андрей, рота демонов и ядрена печь! Были б живы, сказала бы, что тебя только за смертью посылать! – невысокая брюнетка в легкой косынке, переднике и с кухонным полотенцем в руках едва не метала молнии янтарными глазами.
– Отставить недовольство, Полинка! У меня уважительная причина. Целых две! – попавший под раздачу старший маг отступил в сторону, пропуская гостей вперед. Полотенце выпало из ослабевших рук женщины.
– Что… это? – ахнула брюнетка.
– Причины, – так же, как сын, пожал плечами Андрей Аристархович. – И одна из них – наш сын, а другая – как раз таки Смерть. Да не простая, а элитная, Хрустальная!
– Здравствуй, мама! – непривычно робея, Виктор шагнул к женщине.
– Сыночек! Родной!
Кира тихонько отступила в тень, не желая нарушать таинство краткой встречи родных после неизмеримо долгой и горькой разлуки. И перед такой же разлукой – полюса не совместить, можно лишь на короткий миг стереть Грань.
Семья, ненадолго воссоединившаяся вопреки смерти, теперь смотрела на нее. С любовью и благодарностью. Не как на жуткую, смертельно опасную тварь – как на близкого человека. Здесь не было границ, статусов и рангов, здесь говорили души.
А потом был чай с вареньем и домашними пирогами, аромат цветущих яблонь, теплые воспоминания и смелые новые планы, объятия и душевные разговоры обо всем. Никто не удивился, когда у Киры в руках возникла гитара.
– Покроется небо пылинками звёзд
И выгнутся ветви упруго.
Тебя я услышу за тысячу вёрст:
Мы – эхо, мы – эхо,
Мы долгое эхо друг друга…
Песня лилась над мертвой землей, подобно живой воде, исцеляющей души. В этот момент не осталось живых и мертвых – только близкие.
– И мне до тебя, где бы я ни была,
Дотронуться сердцем не трудно.
Опять нас любовь за собой позвала.
Мы – нежность, мы – нежность,
Мы – вечная нежность друг друга!
Кира смотрела в серебристо-стальные глаза Виктора и тонула в них, как в первый раз. Да, они оба теперь другие – более сильные, зрелые, мудрые, но чувства остались неизменны. Просто мужчина. Просто женщина. Просто любовь, которая сильнее смерти.
– И даже в краю наползающей тьмы,
За гранью смертельного круга
Я знаю, с тобой не расстанемся мы!
Мы – память, мы – память,
Мы – звёздная память друг друга*, —
(*Анна Герман, «Мы долгое эхо друг друга» – прим. автора)
присоединились два мужских голоса и женский, замыкая круг.
Смерть – самая большая иллюзия. Не бывает прекращения жизни – есть лишь ее переходы в иную форму, циклы и кружева бесконечных метаморфоз. «И живые сочетались с мертвыми…» Когда-то это показалось Кире смешным. Имеющий разум да осознает. На хрустальные глаза навернулись слезы. Высмеивать то, чего не понимаешь – первый признак невежества. Теперь она это понимала. И была рада, что поняла не слишком поздно. Ключ – слишком горькая Сила, слишком высока цена и велика ответственность, чтобы его желать. Сила, способная спасти и уничтожить, в том числе и своего носителя, если он окажется безответственным недальновидным глупцом, зацикленным на себе. Но теперь она ни за что не отказалась бы от Ключа, даже если бы могла, и возврата к прежней жизни уже не будет, как невозможно взрослому втиснуться в ползунки. Любая Сила подобна медали, у которой две стороны, два полюса. Возможностей не бывает без обязательств, а власти – без ответственности.
Я – Вселенная, маленькая голограмма огромного мира. Я сама себе альфа и омега, творец и убийца, адвокат и прокурор, цветущий сад и выжженный полигон, целительный бинт и разящий меч, благословение и проклятие.
Я – неваляшка. Никто и ничто не сломает меня, если я этого не позволю.
Я принимаю ответственность за свои поступки.
Я принимаю ответственность за свою жизнь.
Я принимаю ответственность за тех, кто мне доверился…
В ауре девушки хрустальные прожилки вспыхнули особенно ярко, образовав звездчатую фигуру, отдаленно напоминающую октеракт. Структуру ауры иерарха Равновесия.
Глава 22. ПОСЛЕДНЯЯ СХВАТКА
Фил, Дэм и Ал растерянно смотрели на тело хозяина и не представляли, что делать дальше. Мервый иерарх сидел в кресле, даже сейчас внушая трепет, на умиротворенном лице навек застыла легкая улыбка. На столе стоял бокал с недопитым виски, который хозяин уже никогда не допьет. По опустевшему кабинету гулял ветер, шелестя разбросанными бумагами.
Мантикоры, несмотря на грозный вид, напоминали потерявшихся щенков и с надеждой смотрели на Фила, словно он мог что-то исправить. Еда, охота, любимые игры – все стало для красноглазых монстров серым, бессмысленным и неважным. Сам черный йиннэн, переживший сотни лет и тысячи утрат, держался достойно, но и ему на душе было муторно.
– Хватит скулить, нам его не вернуть, – наконец вздохнул Фил, решительно ударив по полу хвостом и передернув крыльями. – Отправляйтесь к Маргарите Андреевне, она позаботится о вас. И о нем.
– А как же ты? – проскулил Дэм при молчаливой поддержке Ала.
– Я? Как только взойдет Луна, вернусь в Маа-ирр-рет-аль. Несмотря ни на что, я все еще подданный князя Риана и имею перед ним вассальный долг, – мурлыкнул Фил, опустив мохнатую голову. Изумрудные глаза потускнели, словно посыпанные пеплом, взгляд опустел, как опустела душа. – А затем отправлюсь в "Крылья и когти", помяну шефа, что ли. И хозяйку, котенка моего бесхвостого… Может, со стражниками подерусь, демон его знает. А потом вернусь. Пока существует род Макаровых, я их фамильяр. Так было, есть и будет. Такова жизнь, морды мантикорские. C'est La Vie.
Мантикоры молчали, опустив морды почти к самому полу. Жуткие хвосты – гордость их расы – волочились по полу тряпками. Фил фыркнул, отвесив обоим крылом по подзатыльнику.
– Возьмите себя в лапы! Видеть не могу ваши кислые морды, и так тошно.
– Что здесь за веселые старты? – донесся от дверей женский голос. Фамильяры обернулись, с ненавистью глядя на Тамилу – как всегда прекрасную и безупречную, пышущую Силой, в дорогом костюме, с ослепительной улыбкой на холеном лице.
– Убир-р-райся отсюда в Бездну, тваррррь! – зарычали мантикоры, угрожающе подняв хвосты и нацелив их на суккубу. Фил увеличился в размерах, зашипел и грозно развернул крылья.
– Полегче, нежить! Упокою! – Тамила слегка побледнела и выставила жезл, позаимствованный у Аверьяна, служивший Охотнику в его опасных путешествиях оружием против нежити.
– Чего тебе здесь надо? – сдержанно осведомился Фил, не спуская глаз с жезла.
– Любопытно стало, каким образом мой дражайший супруг умудрился аннулировать слияние, – снизошла Тамила. – Теперь понятно. Отправился за Грань, следом за своей шлюшкой. Как банально и предсказуемо! Что ж, туда ему и дорога.
Суккуба бросила презрительный взгляд на мертвое тело. Мантикоры злобно зарычали.
– Удовлетворила любопытство? Теперррь пррроваливай!
– Еще чего, – скривилась незваная гостья. – Я похожа на дуру, разбрасывающуюся наследием великого дома? – Взгляд в сторону сейфа был более чем красноречивым.
Фамильяры попятились, преграждая доступ к сейфу. Тамила презрительно ухмыльнулась.
– Не уберетесь добром – упокою! – предупредила она, сжимая жезл, уже начинающий светиться.
– Раз у тебя хватает наглости прийти в этот дом, чтобы устроить дрязги над не успевшим остыть телом, то у нас есть полное право защищать этот дом и достояние нашей семьи, – прошипел Фил, вытягивая когти, сверкнувшие подобно лезвиям.
– Как знаете.
С жезла без предупреждения сорвалась багровая молния, сложившаяся в одну из Печатей Упокоения, среагировать на которую мантикоры просто не успели. Зато успел Фил. Вокруг трех фамильяров вспыхнуло голубовато-лимонное сияние, бесследно поглотившее атаку.
– Лунная магия, как я не догадалась, – с досадой выплюнула суккуба, собирая Силу для нового нападения. Отступать перед фамильярами она не собиралась. Тем более, когда желанная цель так близко!
– Тихо, – цыкнул Фил на мантикор. – Сейчас будет немножко неприятно, но придется потерпеть.
Йиннэн поднял переднюю лапу и что-то замурлыкал на непонятном наречии, медленно начиная светиться каким-то призрачным голубоватым светом, разлившимся по всему кабинету. Мантикоры жалобно заскулили – применение поблизости лунной магии такой мощи причиняло боль и медленно сводило с ума. Но атака Фила была направлена не на них – суккубы подвержены такому воздействию не меньше.
– Проклятие, проклятая тварь! – Тамила, едва не выронившая жезл, бестолково трясла головой, пытаясь закрыться от проникающей, словно радиация, боли.
– Уходите, быстро! – телепатически приказал Фил мантикорам. – Немедленно активируйте резервную защиту всех схронов, пространственную свертку и аварийную эвакуацию, Кристалл Истины поможет, если что. Бегом, вашу хвостатую мать, я эту тварь долго не удержу!
– А ты? – уставились на Фила две пары рубиновых глаз.
– А я дама с камелиями! – выругался Фил. – Марш, кому говорю, недоупокоенные жертвы Печати! Есть вещи важнее псевдожизни, не допустите, чтобы шеф и наша девочка погибли напрасно!
Мантикоры кивнули и мгновенно исчезли. Фил вздохнул и снова повернулся к Тамиле, готовый сражаться до конца. Простите, князь Риан, похоже, этот бой мне не пережить… Лунное сияние медленно таяло, тускнело, теряя Силу. Фил удерживал Тамилу в его силках из последних сил, перемежая богохульства и проклятия на смеси разных человеческих и нечеловеческих языков с отчаянными молитвами Матери-Луне. Не о себе молился черный йиннэн – лишь о том, чтобы два хвостатых мерзавца не подвели. Но вряд ли Лунная услыхала его. Днем, при отсутствии живительного лунного света, еще и только утративший обоих хозяев, Крылатый Кот оказался в крайне невыгодном положении, что противник прекрасно знал и умело этим пользовался.
– Я самолет с душою человека! С особой геометрией крыла! – издал йиннэн боевой клич, однажды услышанный в одном из вариантов будущего. Обманным движением резко уходя в сторону, Фил взмыл к потолку, прежде чем в то место, где он только что был, ударили и разорвались несколько пульсаров.
– Проклятие, эта тварь еще и поет, – прошипела Тамила. Жезл в ее руке, набирая Силу, светился все ярче. Полиморф обострил все рефлексы и чувства до предела – этот бой будет нелегким.
Фил едва успевал уворачиваться от пульсаров, багровых молний, энергетических сетей, Печатей Упокоения и прочих атакующих заклинаний, медленно, но верно теснящих черного фамильяра от сейфа в угол. Если бы кабинет иерарха не был специально предназначен для мощных и зачастую опасных магических действий, здесь бы уже остались одни руины. Проклятая суккуба хорошо подготовилась. Напрямую атаковать Тамилу, вооруженную до зубов и обвешанную защитами, было самоубийством, и за неимением лучшего Фил выбрал тактику изматывания противника, которая позволяла ему максимально потянуть время. Мантикорам оно нужнее, а он и так неплохо пожил.
Одно из заклинаний все же зацепило крылатого рикошетом, и Фил, не удержавшись в воздухе, подбитым самолетом неловко рухнул прямиком на тело Виктора Андреевича. Кресло опрокинулось, фамильяр оказался на полу, прижатый мертвецом к паркету. Это его и спасло: очередное заклинание, нацеленное в крылатого, попало в покойного. Покойному на это было уже плевать, а Филу спасло псевдожизнь. Или, скорее, отсрочило неизбежное. Крыло в двух местах было насквозь пробито, Силы практически не осталось, под таким артобстрелом до восхода Луны ему не дотянуть. Но он справился, успел, исполнил свой долг до конца: вспыхнувшие в измученном сознании специфические символы, которыми оперировал только Кристалл Истины, заверили Фила, что все в порядке, и до родового достояния Ивашиных теперь не добраться даже демоновой праматушке. Последние слова явно принадлежали хвостатым демоновым отродьям, разумный артефакт такими понятиями не оперирует. Фил передернул усами в счастливой улыбке – они победили. А упокоиться здесь – далеко не самый плохой вариант. Если бы только Крылатые Кошки могли плакать…
Фамильяр слабо фыркнул и уткнулся носиком в грудь мага.
– Сегодня вы спасли меня второй раз. Я тоже сделал все, что мог, и не остался в долгу. Ваше наследие в безопасности, и в свое время перейдет в руки того, кому принадлежит по праву. Покойтесь с миром, Виктор Андреевич.
Тук. Тук. Тук-тук, тук-тук… Фил подумал, что сошел с ума или бредит. Остановившееся сердце в груди мага забилось вновь.
* * *
Виктору было демонски холодно. Проклятие, неужели он напился до чертиков и заснул в кабинете прямо на полу? Позор, да и только! Ничто не оправдывает мага, опустившегося до уровня деревенского пьяницы и уподобившегося животному. Маг скривился, пытаясь размять совершенно одеревеневшие мышцы. Тело не слушалось, словно по нему проехался бульдозер или прошла танковая колонна. Неоднократно. Голова казалась набитой пыльной ватой, но на душе царила давно забытая легкость и какое-то пьянящее ощущение беспричинной радости. Проклятие! Что происходит, демоны его разорви?
Чувствительность тела постепенно возвращалась, и вскоре мужчина ощутил, что лежит на чем-то мягком и пушистом. С трудом сфокусировав взгляд, маг узнал Фила. Какого демона?
Память вернулась внезапно, обрушившись на Виктора, подобно лавине. Обнаженная Тамила в его объятиях, полные боли и отчаяния глаза Киры, погасшая Печать разорванного договора, превратившаяся в неактивный контур, потеря любимой по собственной вине. Девчонка просто бесследно исчезла со всех уровней мироздания, не оставив ни единого шанса что-то объяснить или исправить. Он еще как-то работал, а потом пил в кабинете, закрывшись в нем, как в раковине, от всего мира. До тех пор, пока не пришла… кто? Смерть не оставляет свидетелей – ни обычная, ни Хрустальная. Видимо, к иерарху на огонек заглянула обычная "белочка", и прозрачно намекнула, что пора завязывать с виски.
Маг, собрав все силы, отодвинулся от Фила и попытался подняться. Фамильяр распластался по полу, раскинув крылья, и это казалось странным.
– Фил, что произошло? – мужчина коснулся рукой мягкого теплого бока.
Черное крыло дернулось, указав в направлении сейфа. Виктор поднял глаза, и его захлестнула холодная ярость. Не замечая ничего вокруг себя, добравшаяся до сейфа проклятая суккуба с упоением перебирала коды – пыталась взломать магическую защиту. Сам сейф уже оказался открытым. Пустой, запыленный, сиротливо зияющий самой обычной металлической обшивкой без всяких признаков вложенных пространств и сокровищ, хранящихся в похожих на соты ячейках. Но Тамила не оставляла надежды добраться до тайного схрона.
При виде бывшей возлюбленной Ивашин, кроме ярости, не испытал ничего: ни желания, ни ревности, ни боли, ни мучительных воспоминаний. Теперь даже ее холеная кукольная красота казалась отталкивающей, а манящие флюиды сексуальной магии суккубов вызывали отвращение, подобно плотоядному цветку, привлекающего насекомых запахами гнили и разложения. Только теперь маг убедился, что слияние больше над ним не властно.
С каждой минутой к магу возвращались силы. Медленно, с трудом, Виктор встал с пола, поднял опрокинутое кресло и измученного Фила, и занял свое привычное место за столом, более соответствующее его статусу и рангу.
– Что ж тебе так не везет-то… Как ты? – с тревогой спросил маг фамильяра телепатически, осматривая пробитое крыло.
– Терпимо. Потрепали маленько, но жить буду, – фыркнул довольный Фил. В руках Ивашина он чувствовал себя в безопасности и был уверен, что до восхода луны теперь уж точно дотянет. А вот суккуба – вряд ли.
– Дрянь! – голос мага хлестнул Тамилу, словно пощечина. Суккуба обернулась и застыла, оцепенев от шока. Жезл выпал из ослабевшей руки и покатился по полу.
– Ты же подох! Я своими глазами видела труп! Как?
– Как видишь, ты крупно ошиблась. Видимо, по ошибке ты и почувствовала себя хозяйкой в моем доме и моем сейфе. Зря, очень опрометчивый поступок. Я такого не прощаю.
– Ты не можешь! У нас ребенок! – Тамила побелела, как стенка и отступила назад. Но по одному взгляду Виктора ей уже стало понятно – не сбежать.
– Не ребенок, а взрослый суккуб, в которой нет ни капли крови Ивашиных. И, разумеется, никаких прав на наследие моего рода. Благодаря ликвидации слияния мне открылось много нового и интересного.
– Это не то, о чем ты думаешь, это особенность нашей крови! – взмолилась брюнетка, выставив руки в защитном жесте. – Ты же знаешь, демоническая кровь сильнее, у суккуба от человека или мага может родиться только суккуб, как и у инкуба – инкуб…
– Не мои проблемы, – бесстрастно пожал плечами иерарх. – Дело не в законах крови, а в том, что ты перешла все границы. После твоих грязных игр и отвратительной выходки в кабинете рассчитывать на снисхождение – верх безумия. Я давал тебе возможность уйти с миром, ты сама ее упустила, замахнувшись на то, что тебе не по зубам. Жадность фраера губит, дорогая, не стоило забывать прописные истины.
– Но ты же… любишь меня, – неуверенно, словно пытаясь убедить саму себя, пробормотала Тамила.
– То, что нас связывало, можно назвать как угодно, только не любовью, – скривился маг. – И лучшее, что ты могла сделать – держаться от меня подальше.
– Это не я, это все Охотник за Силой, – пятясь, лепетала бледная, как мертвяк, суккуба. – Можешь проверить через Кристалл, я не лгу, на тебя напала не я, а Делгер!
– По-твоему, нежить, я идиот? Разве Делгер, пользуясь слиянием, проник ко мне в кабинет в непотребном виде? – маг вопросительно изогнул бровь. – Делгер пытался подчинить меня магией суккубов? И когда в кабинете появилась моя невеста, в моих объятиях Делгер стонал? Если он здесь и замешан, то косвенно и вряд ли добровольно. Пытаться стравить меня с Охотниками – твоя последняя критичная ошибка.
– Я… я уйду, исчезну! Клянусь, ты меня больше никогда не увидишь! – жалобно пропищала Тамила, упершись спиной в стену. Дальше пятиться было некуда.
– Разумеется, не увижу, – кивнул Виктор. – Без тебя мир вероятностей станет только чище.
Легкое движение рукой, потемневшие стальные глаза – и суккуба рассыпалась пеплом, который тут же развеял гуляющий по разгромленному кабинету ветер. Маг вздохнул, почесывая Фила за ушком, одним махом допил свой виски, и задумчиво огляделся.
– Проклятие! Не кабинет, а проходной двор. И выглядит, как после бомбежки, одним чистящим заклинанием не обойтись. Придется, пожалуй, внеочередной ремонт делать, да, крылатый? Завтра пришлю людей, составим смету. А интерьер Ритуле доверим…
Но в мыслях иерарха был отнюдь не ремонт, сметы и дизайн интерьера. Перед глазами вставало улыбающееся личико девчонки с зелеными глазами, играющими то разноцветными искорками, то хрусталем. Путешествие за Грань казалось каким-то нереальным сном, но маг был уверен: она вернется. И ждал. Теперь он знал, что делать.
* * *
Над рекой из-за крыш медленно поднималось сонное солнце, под лучами которого сладкой ватой таяли обрывки и полосы молочного тумана. Кира сидела на пустой набережной и бросала камешки в воду, наблюдая, как от них расходятся круги. На плече у девушки привычно подремывал Фил, сложив крылья наподобие зонтика. Год катился к осени, ее дыхание и легкая поступь уже были ощутимы – во всяком случае, для магов. Утра становились все более зябкими и туманными, в джинсах и футболке можно было с легкостью простудиться, и Кира порой прятала зябнущие руки в карманы ветровки с капюшоном. Неподалеку в траве был брошен рюкзак девушки, из которого торчал термос – любви к черному кофе Кира оставалась верна, несмотря ни на какие перипетии жизни и смерти.
Виктор осторожно, чтобы не спугнуть, наблюдал за девушкой, прикрывшись пологом невидимости. Выследить ее в нечеловеческих ипостасях оказалось невозможным – безликость и многоликость демонски осложнили поиск и поимку беглянки. Пришлось ждать, пока гордая и свободолюбивая Хрустальная Смерть окажется по эту сторону Грани и в человеческом облике. Но Высший отличался выдержкой, терпением и умел ждать. И вот его терпение оказалось вознаграждено: слабый сигнал Кристалла Истины, круглосуточно работающего в фоновом режиме, известил мага, что зеленоглазка снова в базовой реальности, в городе и в человеческой полосе. Встречает рассвет над рекой. Переместившись порталом, маг в этом убедился. Но подойти не решался: если девчонка, увидев его, снова решит удрать, "авоськой" он ее уже не удержит. Тут нужны другие средства.
– Я знаю, что ты здесь, Высший, – донеслось до мужчины по телепатической связи. – Ты хотел поговорить? Фил, полетай пока.
Фамильяр кивнул, ткнулся носиком в хозяйкину щеку, расправил крылья и исчез среди облаков, ветров и крыш.
– Да, хотел, – дальше скрываться маг не видел смысла. Сняв невидимость, он подошел к девушке. – Поверить не могу… Я что, действительно умирал?
– Считай, что ты спал и видел хрустальные сны, – улыбнулась Кира. В глазах девушки отразился рассвет.
– Что ты помнишь?
– Все. На этот раз все было иначе. Не что-то действовало через меня в обход воли и сознания, а напротив – я действовала, как часть чего-то большего. Ты как? Что с Тамилой?
– Я замечательно, суккуба мертва, – бесстрастно ответил маг. – А ты что собираешься делать дальше? Снова уйдешь?
– Уйду, но немного позже, – не удержавшись, Кира порывисто обняла мага, прижавшись к его груди. Глаза девушки сейчас напоминали изумруды с хрустальными крапинками, а аура от избытка эмоций сияла многоцветьем и менялась, словно картинка в детском калейдоскопе.
– Ну ты и нахалка, Хрустальная Смерть, – хмыкнул Виктор, сжимая в объятиях ее гибкую фигурку. – Захотела пришла, захотела ушла, захотела – за Грань утащила.
– Ага, силком на аркане тащила тебя туда, такого несчастного и беспомощного! Сейчас горгульи расплачутся, – съязвила девушка, сердито упираясь кулачком в широкую грудь.
– Не дави на жалость, драматический образ тебе совершенно не к лицу. Если хочешь, подай на меня в суд, будет прикольно встретиться с тобой в зале судебных заседаний.
– В суд? – возмутился Виктор. – Ну уж нет, ни к демонам не годится. С тобой я бы предпочел встретиться в другом госучреждении.
– Прокуратура? Мэрия? Городской морг? – прищурила девушка смеющиеся глаза.
– Три попытки засчитаны, и ты не угадала. Но доигралась. Ох как доигралась!
Маг перехватил запястье настолько быстро, что Кира ничего не успела понять, а на руке, словно наручник, защелкнулся золотой браслет со странными символами. Символы вспыхнули пламенем, закружились и образовали совершенно новый узор, а сам браслет сел на руку, словно влитой, окончательно приняв форму знака бесконечности, медленно вращающегося в четырех плоскостях. Девушка смотрела на него в недоумении.
– Что все это значит?
– Это значит, что родовая магия признала тебя, и ты больше никуда от меня не денешься, – иерарх поднял руку, на которой красовался такой же знак. – Родовые брачные браслеты, девочка моя. Моя законная жена. Уйдет она, тоже мне, придумала!
– Ты псих невменяемый, по тебе кабинет с уютными мягкими стенами плачет! – девушка вырвалась из его рук, возмущенно сверкнув глазами, вновь засиявшими хрустальной окантовкой. Тяжело дыша и гневно фыркая, она смерила Высшего сердитым взглядом и попыталась снять с себя браслет, но он не поддавался.
– Семьсот тысяч демонов, сними это с меня немедленно! Меня ты спросил? Проклятье и Хаос тебе на активную линию, я не собиралась становиться твоей женой! – девушка требовательно протянула "обраслеченную" руку магу. – Снимай, демонов самодур и деспот!
– Извини, – развел руками иерарх. – Он не снимается. Совсем. Могу лишь принести официальные извинения и попытаться компенсировать моральный ущерб.
– Слишком уж рожа у тебя подозрительно довольная, чтобы я поверила в твои официальные извинения и искреннее раскаяние, – сейчас Кира не поверила бы магу ни на йоту, даже дай он Слово. Хитрый манипулятор все равно сделает так, как захочет он. – Бессовестный, гадкий, подлый, хитрый, эгоистичный, беспринципный…диктатор, вот!
– Исчерпывающая характеристика, – Виктор обнял хмурую и настороженную девчонку за плечики и прижал к груди, игнорируя недовольное пофыркивание и сопение, игриво пропуская сквозь пальцы прядки шелковистых волос. – Но ничего нового ты мне не сообщила, девочка моя.
– Зачем ты это сделал? Надо было тебя за Гранью все-таки бросить! – голос девушки звенел от обиды и непонимания. Проклятие! Даже смерть ничего не изменила: отношение осталось прежним, Виктор – зубастой акулой, которая своего не упустит, а она, как ни крути, набитой дурой, снова попавшей в ту же ловушку. Личная Смерть на побегушках у иерарха, собственный транзит за Грань, послушный рычаг Равновесия, удобный ключ к дереву миров, бескрайняя свобода… только не для нее. Хотелось заплакать, обложить его, себя и все дерево миров руганью и проклятиями, топнуть ногой, хорошенько врезать этому… этому… Но это бессмысленнее, чем считать песчинки на фиолетовом побережье. Ее чувства? Плевать. Так было, есть и будет, пока эта реальность не выродится в точку. Есть лишь сфера интересов иерарха, в которую демонски не повезло попасть одной глупой доверчивой девчонке. Этого матерого хищника ей не победить. Самое страшное – она не хочет и даже не пытается бороться. В опасных играх с опытным мужчиной девчонка может победить разве что в глупом подростковом сериальчике. А здесь не сериал, здесь жизнь. И смерть.
Кира спрятала глаза, чтобы скрыть горечь и разочарование, уже прорастающие изнутри ростками боли. Человеческий фактор… Проявленный Ключ наблюдал за терзаниями человеческой частички, как за котенком или в очередной раз упавшим на попку малышом – снисходительно, но заинтересованно и даже сочувственно.
– Ты бы не смогла оставить меня за Гранью, как и я тебя, – мягко улыбнулся маг. – Сама говорила, человеческий фактор. Прекращай дуться, как сытая мышь на гречку. Да, я схитрил, чтобы удержать тебя, пока ты снова не исчезла со всех радаров. Но быть моей женой не так уж плохо. Ты привыкнешь, тебе понравится, даю Слово. Или я в твоих глазах не заслуживаю даже мизерного шанса и самой дохлой вероятности? Я многое понял, провел работу над ошибками и не хочу снова по дурости потерять любимую женщину.
Кира опешила, замерев в его руках и вскинув распахнутые глаза.
– Ты никогда не говорил, что любишь меня, что я для тебя хоть что-то значу.
– Тьма и Хаос! Люблю, разумеется. И говорил об этом не раз – поступками. Если тебе нужны слова, чтобы увидеть очевидное, то вот они.
– Ты по фазе сдвинулся! За Гранью, – едва смогла выдохнуть девушка.
– Я сдвинулся по фазе намного раньше перехода за эту несчастную Грань. Пожалуй, еще в тот день, когда первый раз обнял тебя там, в лесу. Ты была измучена и растеряна, в этих дурацких драных кроссовках, и так боялась меня, что готова была в Бездну шагнуть, если бы не Фил. А я тонул в твоих глазах, как мальчишка, и готов был собственными руками замкнуть темпоральную петлю, чтобы этот момент не кончался. Потом тебе было плохо, пришлось тащить тебя на руках. Ты фыркала и требовала поставить тебя на землю, пришлось припугнуть, что брошу в машине. Ты потеряла сознание у меня на руках, и мне, проклятие, пришлось демонски нелегко. Но Тьма и Бездны, как же я был доволен, что ты со мной рядом и в моем доме. Уже тогда я чувствовал, что демона с два тебя теперь отпущу, но еще не понял, насколько эта линия реальности станет значимой для меня самого.
– Я… помню, – порозовела блондинка.
– Не всё. Ту ночь ты провела в моей комнате, которую почему-то выбрала среди всех прочих. Представь себе мое удивление, когда я обнаружил тебя в своей постели. Я сам от перегрузок и усталости еле стоял на ногах и чуть не поддался искушению снять с тебя потенциал. Сама знаешь, каково, когда уровень Силы падает. Но… я не смог. Хотя это был бы самый простой и логичный выход. И уйти тоже не смог, хотя это было бы самым правильным и разумным.
