Текст книги "Завет (СИ)"
Автор книги: Се Эн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)
Эпилог
Тем более теперь, оправданные кровью Христа, мы будем спасены Им от гнева
Послание к Римлянам, 5:9
Давид Вранеш остановился в дверях казармы. За проведённое на базе время он успел получить только парадную форму оливкового цвета, положенный всем новобранцам набор вещей и документы.
– …А потом Бео решил схлопотать пулю, – закончил Скарт, вспомнив старую историю. – Ну а поскольку намерения с делами у него расходятся редко, получилось реализовать задуманное в кратчайший срок.
– Лучше расскажи, как ты в своё время пулю задницей словил, Грязный, – предложил пикси. – Вот это будет занятная история.
Получив медицинскую помощь, Бео отказался оставаться в лазарете и перебрался в казарму. Он развалился на койке и время от времени принимался потирать забинтованную грудь.
– Не в задницу, а в бедро. Ты не путай.
– Конечно, так оно почётнее звучит. Но тебя подвели сотые доли сантиметра.
– Если ты шаришь в вопросе, то в какой момент бедро переходит в задницу?
– Когда ты получаешь в неё пулю и начинаешь мстить обидчику за вторую дырку.
Вранеш бросил сумку на пол и открыл свободный шкафчик. После этого на него наконец-то обратили внимание.
– Это ещё кто такой? – спросил Девятка.
Каин постучал шахматным конём по столу.
– Не отвлекайся, твой ход.
– Счас, тут вопрос один остался. Старшина, это кто вообще?
– Пополнение подвезли, – пояснила Альма. – Будет подтягивать вас, недоносков. А то совсем разболтались, стали на банду похожи.
– Да? А почему я не в курсе?
– Ты в отрубе валялся и всё пропустил.
– Хм… – протянул Девятка и ткнул пальцем во Вранеша. – Слышь, тебе чего?
– Меня приписали к вам. Это же «Дельта»?
– Она самая, – ответила Альма. – Давай бумаги.
Разложив документы на столе, она приступила к чтению.
– Самое время поздороваться с новобранцем, – заявил Девятка и потащил Давида в центр помещения.
Там они с Сицеро скрутили эльфа и повалили на пол. Джен примотала его руки к кровати с помощью скотча.
– Грязный, тащи клеймо.
Скарт достал газовый баллон с горелкой и проволочную конструкцию, образующую слово «Дельта».
– Закатывай штанину.
Раскалив металл докрасна, дроу ткнул его в ногу. Давид завопил, но тут же затих – в последний момент Скарт подменил клеймо холодной железякой.
– Добро пожаловать, салага, – Скарт показал ему остывающее клеймо. – Располагайся, ищи заначки с порнухой, ныкай сосиски в сапоги, спрашивай бесплатные проспекты. Все подозрительные кассеты без подписей сдавай мне, я разберусь.
– Мы всегда так шутим, – добавила Джен. – Не парься.
– И запомни – правило у нас только одно: ничего такого и ничего остального.
Вранеша отвязали от койки и поставили на ноги.
– Со временем освоишься.
Эльф только кивал в ответ. Веселье прервала тощая фея в камуфляже, которая ввалилась в казарму, не удосужившись постучаться. Следом за ней летела толстая стопка конвертов.
– Внимание, посторонние на палубе! – заорал Скарт.
– Заглохни, Попай-морячок.
– И тебе не хворать, Полуодноразовая, – поприветствовала её Альма, продолжая заполнять форму. – Знакомьтесь, кто ещё не знаком – это лейтенант Эва Сарваш из «Генезиса».
За спиной Сарваш развернулись крылья. Обычно крылья фей имели нейтральные зелёные или голубоватые тона, но сейчас преобладали тёмно-алые, которые выдавали гнев.
– А, и ты здесь, Мардер. Где Виктор?
– Занят.
– Шкурку шлифует? Или долбит себя в ухо резиновым членом?
– Продолжает осваивать Интернет и на форуме троллить. Пока что получается не очень.
– Тогда спрошу у тебя – кто из этих козлодоев опять указал не тот адрес и прислал мне гору глянцевых журналов с обнажёнкой и каталог вибраторов?
– Это не мы, – тут же ответил Девятка. – Наверное, Надь хотел нас подколоть, но что-то пошло не так.
– На этот раз поверю. Ещё мне почту для вас прислали.
Повинуясь её жесту, стопка вылетела вперёд.
– А журналы отдашь? – с надеждой спросил Скарт.
– Нет, они пойдут на подтирку для жопы.
Сарваш развернулась на каблуках и ушла, громко хлопнув дверью.
– Всё такая же суровая, – сказал дроу.
– Будь у неё ума побольше – попустилась бы, – заявил Девятка, вновь уставившись на шахматную доску. – И запомните, салаги: никогда не называйте Сарваш Полуодноразовой, это можно делать только Альме. Иначе будете порваны в такие мелкие клочья – даже и похоронить толком не получится.
– Ты самое главное забыл, – сказал Скарт. – Никто не называет маму Альму по прозвищу. Даже отбитые вроде Виктора.
Каин поднял голову от доски.
– Это ещё почему?
– Так исторически сложилось. Есть так один прикол, связанный с созвучием…
– Даже не начинай эту тему, Грязный, – сказала Альма, нацелив на него обвиняющий палец.
– Всё, молчу.
Воспользовавшись моментом, Девятка убрал с доски белую ладью Каина.
– Я всё видел, верни на место.
– Ты ладью два хода назад потерял. Уже забыл, что ли?
– Если не можешь выиграть честно, то так и скажи.
Недовольно ворча, орк достал из кармана ладью.
Скарт взмахнул конвертами.
– А теперь главный номер этого вечера! – заорал он. – Почта! Единственная радость, которую никто у вас точно не отнимет.
Он перевернул перетянутую бечёвкой стопку и попытался прочитать имя на верхнем конверте. Казалось, что кривоватые буквы с нестандартным наклоном в левую сторону, были выведены детской рукой.
– Илона… Литтау? Как та певица, что ли? Наверное, адресом ошиблись. Признавайтесь, кто из вас, засранцев, всё это время тайно был Илоной Литтау? И как можно было позволить себе такое кощунство?
– Вдруг Девятка, – предположил Сицеро. – Он же никому своё имя так и не сказал.
– А ты в штатке глянь, если Виктор её заполнить не забыл.
– У нас есть штатка? Никогда бы не подумал.
– Вы бы захлопнулись, весельчаки, – пробурчал орк.
– Всё, завязываем, девочка сегодня не в духе.
– Илона Литтау – это я, – сказала Люпо, свесившись с верхней койки.
– А раньше чего не сказала?
– Никто не спрашивал, а навязываться я не люблю. Давай сюда, а то помнёшь от переизбытка чувств.
Она достала из футляра очки в изящной оправе и разложила письма на одеяле.
– У Грязного руки под член заточены, потому и мацает всё по привычке, – заржал Девятка. – Эта, как её… А! Мышечная память. Один раз научился и теперь наяривает при каждом удобном случае, до слёз и усрачки.
– Не называй тёрку для члена руками.
Скарт хлопнул его конвертом по ирокезу.
– Держи, недотрога. Это точно тебе – каракули невозможно разобрать. Семья не забывает, да?
– Клан есть клан, – ответил Девятка, бережно взяв презент. – Чё уж там.
– Для меня есть что-нибудь? – спросил Бео.
– Извиняй, брат, сегодня голяк.
Пикси скрипнул зубами и отвернулся к стене.
Виктор осторожно выглянул из кабинета и спросил:
– Полуодноразовая свалила?
– Ага, – ответила Альма. – В следующий раз сам будешь разбираться со своими бывшим подружками, мне это уже надоело.
– Не была она моей подружкой.
– Как же, рассказывай.
Виктор начал мерить шагами казарму, время от времени издавая громкие щёлкающие звуки.
– Что с тобой? – заботливо поинтересовалась Альма. – Опять на форуме обоссали?
– Да есть там один мудак… какой-то подозрительно осведомлённый.
– Вдруг это Джен. Или Грязный.
Виктора эта идея заинтриговала.
– Джен!
– Чего? – спросила она, выжав штангу.
– Ты сидишь на форумах?
– Нет. Мне и так хватает общения.
– Интернет для гомиков, – тут же заявил Скарт, не дожидаясь вопроса. – Нормальному мужику там делать нечего.
Виктор потёр лоб, на котором образовались глубокие складки.
– Это точно кто-то из вас, посторонние таких подробностей не знают. Что насчёт тебя, Каин?
– Ничего, – ответил он, сделав очередной ход.
– Мат в три хода, – заметил Девятка.
– Да ну?
– Ага, щас покажу.
Замелькали фигуры. Через три хода король Каина оказался зажат в углу.
– Гони пятёрик.
Спрятав выигрыш в нагрудный карман, Девятка заявил:
– Ты не смотри, что я простовато выгляжу, дед меня в своё время шахматам нормально научил.
– Да я уж понял…
Щёлкнул закипевший чайник.
– Давай лучше поедим, – предложил орк. – Кто ж письма на пустой желудок читает. И не парься, в следующий раз повезёт.
Он достал пачку лапши, залил её кипятком и покрошил туда пару сарделек. Освободившееся место тут же заняла Джен.
– Расставляй фигуры, я тебя вздрючу, – сказала она, хрустнув пальцами.
– Сейчас меня интересуют немного другие фигуры, – ответил Каин.
– Тебе не светит, так что вставь ферзя для стимуляции и получай удовольствие.
Виктор выдал очередную догадку:
– Или это ты, Девятка?
– Иди уже со своими ненастоящими корешами теории заговоров обсуждать, Вик, – ответил орк, помешивая запоздалый обед бамбуковыми палочками. – Или чем вы там занимаетесь.
– Вик, тут опять неуставное жраньё в казарме началось, – сообщил Скарт. – Время убивать.
Девятка нацелил на него палочку.
– Иди в жопу, Грязный, сегодня можно.
– И кто же тебе разрешил?
– Ты ваще не врубаешься в ситуацию. Мне никто не запретил, вот что важно.
– Тогда это Квантрейн, больше некому, – заключил Виктор.
– Это была я, – скромно сказала Альма, разрешив его непроходимую загруженность.
Девятка покатился со смеху.
– Смотрите, он сломался!
Скарт вернулся к раздаче писем:
– Нокс!
Замерший на месте Виктор смог поймать брошенное письмо только благодаря отточенным рефлексам.
– Обсудим этот вопрос позже, – сказал он и посмотрел на обратный адрес. – Надо же, спустя всего лишь полвека я всё же выпал из немилости.
Он аккуратно вскрыл конверт ножом и начал читать.
– Винтеркорн!
– Который? – уточнил Сицеро.
– В «Дельте» два Винтеркорна? – спросил Каин.
– Вот ты тупарь, – фыркнул Скарт. – Фамильного сходства нашей неразлучной парочки не заметил?
Никакого сходства между ними в помине не было.
– У нас разные матери, – пояснил Сицеро и взлохматил Джен волосы. – Я переехал сюда первым, потом сестрёнку позвал.
– На этот раз – одно на всех, – сказал Скарт.
– Давай сюда.
– Мат, – сказал Каин.
– Да чтоб… Какая была ставка?
Джен полезла было в карман, но Каин отказался от выигрыша.
– Ты мой герой, – заявила она, послав ему воздушный поцелуй.
– Шугарт!
Мартин протянул было руку, но Скарт отодвинул письмо подальше.
– Знаешь как проверить, хорошее письмо или нет?
– Как?
– Сейчас покажу.
Скарт оторвал уголок конверта, надул его и зажал пальцами.
– А теперь наклонись. И глаза рукой придержи.
– Это ещё зачем?
– Есть такое слово – надо.
Пристроив письмо на шее Мартина, Скарт ударил по нему ладонью. Раздался оглушительный хлопок, конверт разлетелся на части.
– О, о! Смотрите какая у салаги подружка!
Скарт забегал по казарме, показывая всем фотографию симпатичной светловолосой девушки в футболке с надписью «Транслейтания идёт вперёд!»
– Совсем сбрендил, родной? – спросила Альма. – Или опять чужие бабы покоя не дают? Смирно, солдат!
Скарт послушно замер на месте, и Мартин выхватил у него фотографию.
– Я подам на твою подружку в суд за то, что у меня встал, – заявил дроу.
– Приложи к косяку и долбани пару раз дверью, – предложил Мартин. – Сразу полегчает.
– Да ты крут, скоро перестанешь быть салагой.
Закончив с почтой, Скарт заскучал и пристал к Люпо:
– Откуда у тебя столько корреспонденции?
– Если поездишь с гуманитарными миссиями ООН, то тебе не меньше присылать будут.
– Я пас.
– Ты подумай, дело верное.
– Не выношу вида всяких оборванцев. А зачем на гуманитарных миссиях оборотень?
– Чтобы ни у кого не возникло желания растащить груз, – ответила Люпо, сверкнув глазами. – Ты не поверишь, как вид разорванных на части трупов влияет на решимость мародёров.
Скарт задумчиво почесал затылок, открыл холодильник и покопался в его морозном нутре.
– Ты чё там забыл, Грязный? – спросил Девятка.
– Беру пиво. Мы ж закончили, дело раскрыто. Квантрейн прижмёт Кадара, он во всём сознается, чтобы прикрыть свою жопу…
– Поставь на место, тряпка, священная неделя детокса ещё не окончена. Забыл, что ли?
Скарт поворчал, но оставил банку в покое.
– Это какое дело ты раскрыл? – поинтересовался Виктор, продолжая читать.
– Так Кадар же…
– Веселье продолжается, сержант Райх. Мы ещё не узнали, кто стоит за всем этим. Кадар лишь часть головоломки, которую только предстоит собрать.
Он замер на мгновение, прислушиваясь.
– Слышишь колокол, Девятка?
– Какой ещё колокол? Это какая-то атональная[1] хрень. Опять телек сломался, наверное.
– Нет, это колокол. И он звонит по тебе. Так что жри поменьше, а то загнёшься раньше времени.
Девятка рассмеялся.
– Что мы говорим в таких случаях, Грязный?
– Не сегодня.
– Понял, Вик? Завтра и поговорим об этом.
Прежде чем ответить, Виктор долго смотрела в окно.
– Завтра всегда наступает слишком поздно.
– Так и загрустить можно, – сказал Девятка. – Надо поднять настроение. Чья сегодня очередь исполнять «Мрачное воскресенье»?
– Пусть Грязный играет, – ответил Сицеро.
– В прошлый раз мне пришлось струны на гитаре перетягивать, так что не отмазывайся.
– Слабак. Давай сюда гитару, а то так и будешь отмораживаться.
Взяв инструмент, Сицеро принялся проверять строй.
– После войны эта песня постоянно звучала на Химмель-Штрассе, – сказал Скарт, ударившись в ностальгию. – Были ж времена…
Внезапно Виктор смял письмо и направился в свой кабинет. Каин дёрнулся было за ним, но дорогу ему преградила Альма.
– Отойди.
– Пошли поговорим снаружи.
Когда они вышли из казармы, Альма сказала:
– Я так поняла, Виктор ничего тебе не объяснил.
– Насчёт чего?
– Насчёт брата.
– В подробности он не вдавался.
– Это Виктор убил его. Случайно, разумеется – они оказались по разные стороны фронта. С тех пор он практически не контактирует с семьёй, предпочитая добровольное изгнание.
Каин развернулся.
– Стой!
Слова не могли остановить его. Но знакомому звуку извлекаемого из кобуры пистолета это вполне удалось. Он развернулся, доставая оружие.
Некоторое время они стояли, целясь друг в друга.
– Знаешь, в чём наша проблема? – наконец спросил Каин.
– Нет, – ответила Альма. – Расскажи.
– Даже на союзников нам приходится смотреть поверх стволов.
– Мы всегда будем мишенями друг для друга.
– Только если ничего не изменим.
Альма опустила пистолет.
– Иди, раз решил.
Каин почти бегом миновал казарму и вломился в кабинет. Виктор сидел у стены, положив руки на колени. В одной он держал бутылку, во второй – пистолет.
– Значит, Альма всё-таки рассказала, – заключил он
– Да.
– Ну, теперь ты знаешь немного больше. Ценность информации сомнительна, но факт есть факт.
Каин протянул ему руку.
– Вставай, брат, у нас осталось одно незаконченное дело.
Виктор убрал пистолет в кобуру и встал.
– А если не готов к сложностям, то сдавай ствол, жетоны и катись обратно в Валахию, – продолжил Каин.
– Из тебя выйдет толк, – сказал Виктор.
– У меня были хорошие учителя.
Дверь распахнулась, на пороге возникла Регина.
– Смотрю, празднование в самом разгаре. Плесни и мне, если есть чистая кружка.
– Твоё появление всегда как праздник, Регина.
Получив желаемое, она расположилась на диване, сдвинув в сторону бронежилет.
– Теперь «Дельта» переведена в мою команду на постоянной основе, – сообщила Регина, покачивая ногой. – Так что вам, придуркам, наконец-то положено нормальное денежное довольствие.
– А хорошие новости есть?
– Разумеется. Расследованию присвоен особый статус, а мои полномочия расширены в соответствии с ним. Теперь у операции даже название есть.
– И какое же?
– «Печать Господа».
– Инквизиция никогда не умела придумывать нормальные названия.
– Если возникнет нужда в более благозвучных наименованиях, то я посоветую шефу нанять тебя, – Регина поболтала кружку и заглянула в неё. – Да, ещё один вопрос. Кому-нибудь из вас доводилось работать под прикрытием?
– Ты, наверное, шутишь…
– Нисколько. Обезьянка уже прыгнула в воду, Виктор.
– Чего? Никогда не слышал такое выражение.
– Как был провинциалом, так и остался. Это означает, что настал момент истины.
До них доносилась тихая музыка и звуки песни:
В последнее воскресенье, моя дорогая,
Приезжай ко мне
Будет священник, гроб, труп и траур,
После нас будет ждать последнее пристанище и цветы
Дорога на тот свет стелется под цветущими деревьями
Я вновь открою глаза, чтобы увидеть тебя снова,
Не бойся моих глаз,
Я буду благословлять тебя даже после смерти…
[1] Атональность – принцип звуковысотной организации, выражающийся в отказе (иногда демонстративном) композитора от логики гармонической тональности.
Благодарности
Выражаю бесконечную благодарность альфаридерам, которые тратили своё время на изучение этого романа: Локомотиву Ушкуеву, Алексею Тенеброду, Александру Романову, Debess и человеку, пожелавшему остаться неизвестным. Их замечания и предложения были бесценны.
Также благодарю Szomorú, которая консультировала меня по вопросам сеттинга и долгое время приобщала к культуре кюртёшкалачей. Благодаря её усилиям я смог проникнуться духом вопиющего разгильдяйства и передать роману этот колорит, а без разъяснений культурных особенностей и виртуальной экскурсии по городу-прототипу создать вселенную «Завета» было бы невозможно.
Позже появились бетаридеры – Евдоким Котиков и Владимир Иванов, которые помогали мне расставлять запятые, исправлять многочисленные опечатки и убирать несуразности сюжета.
Елена Сус откорректировала большую часть книги, расставила по местам ведро запятых и убрала периодически возникающие повторы.
И отдельная благодарность Эффе Кэр. До её появления у меня было всего два слова первоначальной идеи, которая не могла реализоваться годами. Теперь у меня есть «Завет».
Все эти люди внесли огромный вклад в создание книги.
