Текст книги "Герои и злодеи (СИ)"

Автор книги: Schneewolf

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 34 страниц)

Как позже выяснилось, при взрыве и пожаре в церкви всем преступникам удалось выжить, хотя и пострадали они изрядно. Скрыться они не сумели. Полиция задержала всех четверых на границе с Шотландией. Григора Клигана застрелили при попытке сопротивления стражам порядка. Садовник, сторож и сам профессор были осуждены на пожизненное заключение в местах лишения свободы. Забегая вперёд, можно сказать, что профессор Квиберн не прожил в тюрьме и года, то ли сердце у старикана сдало, то ли кто-то не хотел, чтобы он выдал своего, так называемого, поставщика – того человека, который и передавал профессору сирот, которых никто искать не будет. Короче говоря, однажды утром, безумный доктор не проснулся. Садовник и сторож никогда не общались с поставщиком лично, поэтому им и «повезло» доживать свой век за решёткой. Услышав об этом, Рамси подумал, что если бы он не устроил взрыв, то чего доброго, им бы удалось уйти. Вслух же, он сказал, что понятия не имеет, как взорвался генератор, наверное, у них с техникой безопасности была беда, а он уж точно тут не причём.

Пожилой добродушный старший инспектор, хмыкнул в усы, и хотя его история сильно отличалась от той версии, что рассказал Теон, инспектор не стал придираться. Главное, что преступники получили по заслугам, а создавать лишние проблемы парню, который готов был пожертвовать собой, чтобы спасти друга и многих других детей, он точно не собирался. В мире полно подонков, которые безнаказанно гуляют на свободе, а благодаря этому парнишке нескольких из них смогли изолировать от общества. Ему скорее награду стоит вручить. Впрочем, инспектор его поблагодарил от своего имени и отдела местной полиции. А в подарок мальчишке преподнёс модель бело-жёлто-синей полицейской машины, что давно служила украшением его рабочего стола. Пусть это и безделушка, но всё же, память. Официально он никаких благодарностей выразить не мог, потому как действия мальчишки расценивались скорее как безрассудство и безосновательный риск, поджог или того хуже – церковь-то всё же сгорела. К сожалению, преступлений можно было приписать куда больше, чем подвигов. Что ж, против закона инспектор был бессилен, и поэтому отблагодарил мальчишку, так как смог. Рамси улыбнулся, услышав благодарность – от полиции он ожидал лишь неприятности, повертел в руках модельку и сказал: «Спасибо, даже и не думал, что я такой герой». Он решил, что инспектор, к его удивлению оказался не только фараоном, но ещё и человеком. Бывают, значит и в полиции нормальные люди.

В сторожке профессора обнаружились вещи порядка тридцати ребят, которые ранее числились пропавшими без вести. Большинство из них обучалось как раз-таки в школе-интернате, среди них была и бывшая соседка Теона по парте – Джейни Пуль. А так как пропажей детей в школе не особенно озаботились на протяжении учебного года, это означало только одно, что безумного доктора покрывал кто-то из персонала интерната. Более того, подняв старые архивы, полицейские обнаружили заявления о пропаже детей в этой местности за последние пять лет, многих из них так и не удалось найти. Полиция продолжала расследование, но пока что никаких улик, указывающих на злоумышленника, обнаружено не было. Про безумного профессора никто из учеников не знал, разумеется, кроме двух не в меру любопытных искателей приключений, но зато о другом произошедшем в ту роковую ночь ужасном событии, в курсе была вся школа. О пожаре на торфяных болотах перешёптывались все, кому не лень.

В течение следующей недели детей потихоньку забирали по домам. Администрация школы, избегая лишнего шума и суеты, согласовывала с родителями время прибытия, и небольшими группами приглашала их в школу. За первые пять дней всех младших ребят увезли домой. А по школе поползли слухи ещё более тревожные, чем прежде. Поговаривали, что пожар на торфяных болотах – вымысел. На самом деле группа сектантов, поклоняющихся огненному богу, проживала на территории деревни, и дважды в год, в день зимнего и летнего равноденствия, приносила человеческие жертвы в лесу. Несчастных привязывали к дереву и сжигали заживо, чтобы ублажить бога солнца и огня, как они его называли. Сектанты около двадцати лет назад заняли здание бывшей католической церкви, которая давным-давно пустовала из-за малочисленности прихожан, и раз в неделю проводили там свои собрания. Верховной жрицей была женщина, которая всегда носила длинное красное одеяние, известная на нынешний день под именем леди Мелисандра.

Сначала секта не вызывала опасений, беседы и молитвы, которые они проводили в пустой церкви, никого не волновали. Вскоре многие жители деревни присоединились к «красной женщине» и уверовали в её бога. С годами число почитателей огненного бога росло, захватив добрую половину деревни и находящегося неподалёку посёлка. И было бы всё не так страшно, пока не оказалось, что одними молитвами огненного бога не ублажить. Вскоре новоприбывшие в секту должны были принести человеческое жертвоприношение, и некоторые из жителей деревни даже не поступились родственными узами и отдали в жертву кого-то из своих неуверовавших родственников.

Одним из таких неудачных родственников оказался в свое время Сандор Клиган. На тот момент четырнадцатилетний мальчишка, родители которого погибли при пожаре, да и он сам пострадал и долго лежал в ожоговом отделении. Шрамы остались на всю жизнь, как напоминание о сумасшедшем брате-сектанте, который поджог дом и хотел убить всю семью. Прошло много лет, мальчик вырос в расположенном неподалёку от родных мест, большом и дружелюбном городе Эдинбурге. Он закончил педагогический факультет и несколько лет работал с ребятами в маленькой начальной школе, находящейся в спокойном зелёном районе городка. Однако, ему казалось, что он не на своём месте. Слишком всё было правильно и благополучно. Когда-то давно ему самому было одиноко и тоскливо в приюте, и повзрослев, он решил, что хочет заботиться о брошенных родителями и судьбой детях. Он на личном опыте убедился как холодна и одинока сиротская доля. И вот восемь лет назад, услышав, что интернат открывается в его родных краях, он ухватился за эту возможность. Оклад был приличный, и работа пришлась по душе. Действительно то, что он искал. А после оказалось, что и его школьная любовь не забыла о нём и до сих пор одинока. Сыграли свадьбу, появились дети (сыну уже шесть, а дочке три), да так и остались в родной деревне.

О сектантах за эти восемь лет он не слышал, так же, как и о безумном старшем брате. После оказалось, что зараза проникла глубоко, и администрация посёлка и полиция, были поражены сектантской ересью. Люди пропадали, но властные структуры, под носом у которых всё творилось, закрывали на это глаза и умело подтасовывали факты, чтобы всё выглядело как несчастный случай. Чаще всего о пропавших просто «забывали», а слишком рьяно ищущим родственникам помогали «умолкнуть», они, как правило, и становились следующей жертвой. Теперь пропадало только два человека в год, и до сей поры всё это успешно скрывалось. Довольно часто это были сироты из интерната. Но в этом году, перед ночью летнего равноденствия, выпавшего на двадцать первое июня, красная жрица сообщила, что ей явился огненный бог и потребовал особое подношение. Тринадцать детей должны были почтить своей смертью жадного бога. В назначенный вечер леди Мелисандра и двое учителей и воспитательница одного из младших классов, а также пришедшие на «праздник», жители посёлка, вывели двадцать три школьника в лес под предлогом похода с ночёвкой. Это был один из седьмых классов в полном составе. Зарево пожара оказалось видно не только из окон замка, но и с восточной стороны деревни. Сандор Клиган, который увидел отблески пламени из окна своей спальни, быстро сообразил, в чём дело. Он сказал жене вызывать пожарных и скорую, а сам позвонил одному человеку, в котором был, по крайней мере, уверен, что он не принадлежит к секте, учителю физкультуры и по совместительству своему лучшему другу, который, около семи лет назад, переехал вместе с женой и ребёнком в эти края. Их дом находился в центре деревне. Его жена работала в отделении полиции, которое располагалось в привокзальном посёлке, а ребятишек же на сегодняшний момент стало уже трое. Девятилетняя дочка и двое рыжих мальчишек-близнецов пяти лет. Мистер Клиган и мистер Бьёрнсон вместе отправились в лес, а вскоре, к ним присоединились и другие учителя, а после и полицейские.

К сожалению, тринадцать ребят погибли, среди них и двенадцатилетняя дочка директора Ширен, которая училась в том злополучном седьмом классе. Шестеро были доставлены в больницу с ожогами небольшой и средней тяжести, а ещё четверым, удалось сбежать от сектантов и они потерялись в лесу. К счастью, в следующие три дня их нашли целыми и невредимыми. А из тех, кто оказался в больнице, погиб только один, остальные пятеро выжили. Всех членов секты, принимавших участие в жертвоприношении, поймали и отправили на принудительное лечение в психиатрическую больницу, так как суд признал их невменяемыми. Покрывавших же их сотрудников администрации и полиции, разоблачили и посадили в тюрьму, так же, как и саму красную жрицу. Впрочем, она и на суде увещевала, что найдутся и другие ревнители веры, которые продолжат ублажать огненного владыку, тем самым отдаляя конец света. В итоге, судебно-медицинская экспертиза также признала её ограниченно дееспособной и направила в психиатрическую лечебницу, где она, скорее всего, останется до конца жизни.

Столь печальные события, творящиеся за спиной директора, не могли не повлиять на его судьбу. В ту роковую ночь, он узнал, что столько лет под его носом творились ужасные деяния. Он был так занят своей персоной и бесполезной бумажной документацией, и погружаясь в своё горе, не замечал никого вокруг (ведь его жена Селиса, уверовав в сектантов, очутилась в психиатрической лечебнице, и находилась там уже семь лет), что естественно подкосило его моральные силы и затмило окружающий мир пеленой бессмысленной суеты. Если бы директор отбросил бумаги, в которых скрывался от горя, и не перекладывал бы все обязанности на плечи своего зама и единственного друга, то смог бы, куда раньше узнать о событиях, происходящих в школе. Начиная от педофила, дело о котором он замял, и заканчивая сектантами, отобравшими у него жену, а теперь и дочь, и поставщиком безумного учёного. По его вине погибло и пострадало множество детей, и свою собственную единственную дочь он не смог уберечь. Станнис Баратеон, некогда бывший военный, хоть и имел многочисленные недостатки, но всё же мнил себя человеком чести. Он не желал, чтобы его позорно отдали под суд. Со своими должностными обязанностями он не справился, на его совести загубленные детские жизни, а любимая дочь погибла из-за его недобросовестного и нерадивого отношения к своей работе. Если бы он уделял больше внимания выбору сотрудников, то смог бы разглядеть в некоторых своих подчинённых исключительных мерзавцев или фанатичных безумцев. Но, к сожалению, время было упущено. Выход теперь он видел только один. Выход офицера и честного человека. На рассвете его нашли мёртвым в своём кабинете. Он застрелился из наградного револьвера, которым в своё время был удостоен за высокие боевые заслуги.

Для спокойствия учеников была придумана версия с пожаром на торфяных болотах. Однако, замдиректора мистер Давос Сиворт посчитал, что родители всё же заслуживают знать подлинную историю. Родители же погибших ребят, тем более имели право обладать достоверной информацией. По крайней мере, своей смертью директор смог защитить других своих сотрудников от судебных разбирательств. В посмертной записке он взял всю вину на себя за халатность, приведшую к гибели подопечных ему детей. А мертвецу, как известно счёт не предъявишь и в тюрьму не посадишь.

Для того, чтобы не сеять панику было принято решение оповещать родителей небольшими группами, и к концу следующей недели предполагалось передать всех учеников их законным представителям. Сама же школа, видимо, навсегда прекратит своё существование, а учителям придётся искать новую работу. Некоторые уже и сейчас намеревались сбежать, как крысы с тонувшего корабля. Мистер Сиворт задерживать никого не стал. Лучше пара достойных работников, чем десяток нерадивых, которые будут выполнять свои обязанности спустя рукава. Тем, кого заместитель директора лично освободил от обязанностей и отправил на отдых, оказался Ренли Баратеон. После пережитой семейной трагедии, ему просто необходимо было прийти в себя, и было бы бесчеловечно не предоставить ему такую возможность. Мистер Клиган заменял его на посту воспитателя, тем более, что в его группе были все мальчишки из его класса, и он их прекрасно знал.

Одним из тех, кто смотал удочки на второй день после трагических событий, оказался школьный комендант мистер Петир Бейлиш. Никто так и не узнал, что именно он и являлся таинственным поставщиком безумного профессора. Мистер Фостер был специально придуманный им для надёжности псевдоним. Около пяти лет он отбирал для профессора детей, из-за которых не поднимут шума. Он также подкупил сторожа и садовника – знатных забулдыг и бездарей, чтобы они закапывали тела на заброшенном погосте. Очень удобно – предоставил работу нуждающимся и прикрыл свои грязные делишки, а сам при этом остался вне подозрения. Львиная доля дохода доставалась ему, а подельникам лишь жалкие крохи. Этот человек являлся воплощением коварства и хитрости и вышел бы сухим из воды, но видно, рука судьбы решила покарать его.

Два года спустя мистер Бейлиш отправился в банк, чтобы снять со счёта часть денег, которые получил, благодаря сделке с безумным доктором на продажу донорских органов на чёрном рынке. Мистер Бейлиш предвкушал, как спустя несколько часов будет нежиться на пляже, потягивая коктейль, но мечтам его не суждено было сбыться. Возвращаясь из банка с дипломатом в руке и светло-серым пиджаком на сгибе локтя, мистер Бейлиш аккуратно шагнул, начищенными до блеска, кожаными туфлями на мостовую, едва загорелся зелёный сигнал светофора. Именно в этот момент из-за угла вылетел на безумной скорости автомобиль, за рулём которого находился обдолбанный мальчишка, которому отец-адвокат подарил на совершеннолетие права. Это была встреча не самых лучших представителей человечества. Бывшего коменданта размазало по асфальту – он погиб на месте. А мальчишка, протаранивший автобусную остановку, на всю жизнь остался инвалидом, не помогли и отцовские деньги. Кроме них двоих, никто не пострадал.

****

Детей в школе оставалось всё меньше, сегодня отец должен был приехать за Теоном. Он заранее собрал вещи, и то и дело выглядывал то в окно, то в коридор. Ему стало немного грустно. Можно сказать, что закончилась целая эпоха, которая укладывалась в один год. Много всего было пережито в этой комнате, в этом старинном замке и его окрестностях. Множество событий, как печальных и ужасающих, так весёлых и добрых произошло в этих стенах. Здесь он обрёл друга и прошёл с ним немало приключений.

Рамси сидел за столом, сосредоточено вырезая нового деревянного зверя. Леопард – подарок для Демона, для Рыцаря Тьмы, он уже заготовил медведя, и собирался преподнести им сегодня вечером на прощание. Неизвестно, когда они увидятся снова. Демон укатит в Эдинбург, а Рыцарь в свой небольшой городок Редкар, что находится на побережье Северного моря. Оба звали его в гости.

Теон прекратил метаться между окном и дверь и плюхнулся на кровать.

– Ты чего такой кислый? – обратился он к Рамси, разглаживая рукой складки на покрывале, в кой-то веки кровать была прибрана, а стул и стол освобождены от одежды и тетрадей.

– Не люблю прощаться, – Рамси повернулся вполоборота, продолжая ваять леопарда.

– Скоро увидимся, – Теон обвёл глазами комнату, думая, не забыл ли чего. Вчера они навели порядок, и стало даже как-то непривычно, как в первый день.

– Наверное. Я про Демона и Рыцаря говорил, – пояснил Рамси.

Теон помолчал, чувствуя себя неловко.

– А ты когда уезжаешь?

– Завтра. Баба из полиции сказала, что за мной приедет сопровождающий, – процедил он сквозь зубы последнее слово. Как оказалось, его отец вовсе не находился в тюрьме, последние несколько месяцев его местонахождение было неизвестно.

****

Доброжелательная женщина-полицейский из отдела по делам несовершеннолетних, долго беседовала с ним неделю назад. Она сказал, что так как с его отцом они не смогли связаться, а других родственников у него не имеется, она вынуждена сообщить в органы опеки. Вчера как раз пришёл ответ. Женщина-полицейский, которая была как раз женой учителя физкультуры, уведомила его о том, что завтра за ним приедет сопровождающий и отвезёт его в Лондон. Несовершеннолетние не могут находиться без надзора и миссис Бьёрнсон, сказала, что его отправят в приют до того момента пока не отыщут отца. Рамси этой идей не вдохновился, но спорить с ней не стал, всё равно это не имело смысла.

Инспектор по делам несовершеннолетних миссис Бриенна Бьёрнсон не первый год имела дело с трудными подростками и детьми из неблагополучный семей. В практике её было много случаев: малолетние преступники и наркоманы, бродяги, «потеряшки» и беспризорники, слабовольные домашние детки, попавшие в дурную компанию и завзятые антагонисты и ренегаты. К каждому из этих ребят она находила поход. И, как правило, в девяноста девяти процентах случаев из ста, виноваты были взрослые, а не испорченные, безнравственные и жестокие дети. Бледный мальчишка с угрюмым взглядом и нервной ухмылкой на лице, также не выглядел отъявленным хулиганом и бандитом. Ознакомившись накануне с его личным делом, она забросила папку в стол, предпочитая составить своё мнение о парнишке, который попал к ней под надзор, самостоятельно, не опираясь на сухие, и возможно, притянутые за уши, изъяснения её коллег. Начать беседу она решила с нейтральной темы.

– Музыкой увлекаешься? – миссис Бьёрнсон слегка улыбнулась, отметив неформальный внешний вид паренька. У неё не было предвзятого отношения на этот счёт.

Рамси кивнул и снова принялся разглядывать кабинет инспектора, не понимая, что ещё от него хотят услышать. Про доктора-маньяка он уже рассказывал два раза разным полицейским.

– Рамси, мне нужно поговорить с тобой о твоём отце, – миссис Бьёрнсон села за свой рабочий стол и постучала карандашом по столешнице.

Рамси насторожился, сейчас она наверняка, сообщит, что папашу упрятали, и начнёт расспрашивать, знает ли он что-нибудь о его махинациях. Он старался не подавать виду, что взволнован, и развалился на стуле, приняв более расслабленную позу.

– Может быть, ты хочешь подойти ближе? – женщина указала на стул, стоящий напротив её стола.

Рамси замотал головой, так что тёмная чёлка взметнулась вверх.

– Нет. Не люблю, когда солнце в глаза светит, – ему правда, было комфортнее сидеть у порога. Возле двери располагались два стула для посетителей, на одном из которых он и умостился. Так, по крайней мере, создавалась иллюзия, что он может уйти, когда захочет.

Женщина кивнула, и короткие светлые локоны взлетели в такт движению.

– Скажи, пожалуйста, когда в последний раз ты видел отца?

Рамси задумался. Он и сам не помнил.

– Зимой. В январе или феврале, – после короткой заминки, ответил он.

– Около полугода назад, – подвела итог инспектор. – Он часто оставляет тебя одного? – задала она следующий вопрос.

Рамси начинал понимать к чему идёт беседа. И честно говоря, испугался.

– Нет. Да он скоро приедет за мной, – поспешил ответить он. Отправиться в детский дом он не хотел.

Миссис Бьёрнсон опустила светлые короткие ресницы, и доброжелательно улыбнулась. Не первый раз она сталкивалась с ситуацией, когда ребёнка изымали из семьи и направляли в приют. И всегда дети: и маленькие и большие, не желали расставаться с родителями. Пьющих, гулящих, подверженных различным порокам, и неконтролирующих свой гнев, асоциальных личностей – всех их дети любили и верили, что они непременно исправятся. Это всегда тяжело, но в таких случаях, ребёнку лучше в государственном учреждении, чем с вечно пьяной матерью или, то и дело отдыхающим за решёткой, отцом.

– У тебя есть кто-то, кто может о тебе позаботиться? Бабушка, дядя или тётя? – предположила инспектор.

– Нет, – Рамси уныло уставился на носки своих кед.

– Мне жаль, но если в ближайшее время, мы не сможем связаться с твоим отцом, то придётся отправить тебя в приют, – миссис Бьёрнсон постаралась максимально мягко сообщить неприятные новости.

– А если я не хочу? Мне шестнадцать, и я могу о себе позаботиться! – вскинул голову Рамси.

– До совершеннолетия за ребёнка несут ответственность его родители или опекуны. Ты не достаточно взрослый, чтобы жить один, – остудила его пыл женщина.

Рамси опустил уголки губ. Только он избавился от опеки отца, как тут «нечаянная радость» свалилась на голову.

– Знаешь что, вполне возможно, что твой отец скоро отыщется и заберёт тебя домой, – заверила инспектор. Сама она, конечно, знала, что в таком случае нерадивому родителю придётся немало побегать по инстанциям и доказать органам опеки свою состоятельность и здравомыслие. Но видя, как расстроился парнишка, постаралась дать ему надежду на лучший исход.

========== Эпилог ==========

В то время, пока наши друзья дожидаются решения своей судьбы, а точнее Рамси ждёт приезда сопровождающего, а Теон своего отца, стоит упомянуть и о второстепенных героях, встретившихся в этой истории.

Сандор Клиган с трудом, но всё же, сумел продать дом в злополучной деревне. Вместе со своей семьёй он переехал в Эдинбург, где они поселились в небольшой, но уютной квартире на окраине города. Он вновь устроился учителем труда в школу-интернат, только теперь уже никаких неприятных сюрпризов его не ожидало. Работа доставляла удовольствие, и со своими новыми учениками он легко нашёл общий язык.

Учитель физкультуры мистер Тормунд Бьёрнсон, также предпочёл продолжить свою карьеру в этом городе и волею судьбы, они вновь оказались в одной школе. Его жена миссис Бриенна Бьёрнсон, в девичестве Тарт, получила повышение и стала старшим инспектором по делам несовершеннолетних в одном из местных участков полиции. Дети подрастали и радовали своих родителей трудолюбием и усердным отношением к учёбе, а также доставляли немало весёлых моментов своими проказами и шалостями. Благодаря крепкой дружбе глав семейства их жёны много времени проводили друг с другом и тоже стали хорошими подругами. Иногда они проводили выходные в составе двух семей. Например: выбирались на экскурсию в музей или же, организовывали поход с палатками в лес. Детям особенно нравились подобные вылазки на природу: ватага из пятерых сорванцов, могла похвастаться завидным запасом энергии и неиссякаемым резервом шумных игр, которые успевали утомить обе пары родителей.

Мистер Давос Сиворт, оправившись после всех ужасных событий и смерти лучшего друга, вновь вернулся в родной город, и ныне заведует кафедрой истории в Оксфордском университете. По образованию он был археологом, и в молодости ездил на раскопки, теперь же с головой уйдя в науку, преподаёт её студентам. На сорок шестом году жизни, любимая жена, с которой вместе они были уже двадцать пять лет, преподнесла ему пятого сына. Он назвал его Станнис, в память о своём, раздавленным судьбой и трагический ушедшем из жизни, друге.

Психолог по прозвищу Человек, более известный под именем Якен Х’гар, обосновался в Лондоне и работает в центре помощи жертвам домашнего насилия, он обитает в квартире из окна которой открывается вид на маленькую Венецию, расположенную в сердце квартала Паддингтон.

Миссис Оленна Тирелл, вернулась в Лондон в свой особняк, находящийся на окраине района Чизик. Прежде этот район являлся лишь маленькой рыбацкой деревушкой, а ныне стал перспективным и уютным местом, где предпочитают селиться представители среднего класса. Бывшая учительница биологии выйдя на заслуженный отдых, выращивает цветы в своём саду, а также занимается с абитуриентами подготовкой к экзаменам по биологии в качестве частного репетитора. Впрочем, помимо садоводства, открыла она в себе и ещё одну страсть. Миссис Тирелл, тайком от родственников делает ставки на лошадиных бегах. Что же до её внучки Маргери и младшего Баратеона, то о них речь пойдёт в другой истории.

Несомненно, стоит сказать о старшем из братьев Роберте, чьё капиталовложение потерпело крах и обернулось поистине ужасной трагедией, как и для его семьи, так и для многих других людей. В этот раз он потратил свои средства на строительство многопрофильной детской больницы, снабжённой самым современным и дорогостоящим оборудованием, и нанял лучших во всей Англии специалистов для работы в ней. Больницу он назвал именем Ширен Баратеон, отдавая дань памяти своей бедной племяннице, которая была поистине чудесным и добрым ребёнком.

Вот и всё, что можно сказать о второстепенных героях данной истории. Теперь же пришла пора побеседовать о главных действующих лицах, которые в этот момент находились в своей интернатской комнате, раздумывая от том, что произойдёт за дверями школы.

****

Бейлон Грейджой прибыл в половине двенадцатого утра. После того, как ему сообщили из школы о событиях, развернувшихся в злополучном посёлке, он себе просто не находил места и проклял тот день, когда отправил своего единственного сына в этот чёртов интернат. В поезде он, конечно же, успел приложиться к бутылке для успокоения расстроенных нервов, но наутро был трезв, как стёклышко. Пообщавшись с замдиректора и всласть поругавшись со школьной администрацией, он пообещал засудить их к чёртовой матери. Другие родители, взволнованно ожидавшие в приёмной директора, живо поддержали его.

Когда за Теоном пришёл замещающий воспитатель и сообщил, что за ним приехал отец, он быстро попрощался с Рамси, и подхватил битком набитую спортивную сумку. Когда он заезжал, она не была такой полной, за год вещей существенно прибавилось, и это ещё хорошо, что он давно отвёз домой тёплую одежду. Он обнял Рамси на прощание, и тот снова заворчал. Теон сказал, что позвонит, когда приедет домой. Рамси едва улыбнулся и стоя в дверном проёме, махнул рукой, когда он вышел в коридор. Расставались они в куда более добрых отношениях, чем встретились в этой комнате в первый раз.

Спустившись на второй этаж, Теон увидел отца, ожидавшего его возле приёмной директора. Бейлон широким шагом направился к нему и порывисто обнял сына, прижал к себе. Теон улыбнулся, уткнувшись лбом в отцовское плечо, пусть он и считал себя слишком взрослым для выражения чувств на людях, но, тем не менее, вырываться не стал.

– Пап, я скучал – сказал он, украдкой смахнув влагу с ресниц.

– И я, сынок. Слава богу, с тобой всё в порядке, – Бейлон оглядел сына и ещё раз прижал к себе.

Теон перестал смущаться проявлениями отцовской любви, другие родители, которых он видел в коридоре, делали точно так же. Он подхватил с пола сумку и окинул прощальным взглядом вестибюль. В следующем году он снова пойдёт новую школу.

****

Рамси успел вчера попрощаться с Демоном и с Рыцарем, а также с остальными ребятами из тусовки. Они в последний раз устроили пьянку в темнице. Вроде всё было как обычно, но легкие нотки меланхолии повисли в воздухе. Многие из них никогда больше не увидятся. В школе ведь собрались ребята из разных городов, а теперь все снова разъедутся по домам, где каждого ждут свои заботы и хлопоты.

Утром приехал сопровождающий. Конвоиром оказался хмурый дядька слегка за сорок с кустистыми чёрными бровями, и торчащими жесткой щёткой усами. Он провёл рукой по лысеющему темени, и взглянул на подопечного без особой радости.

– Готов, парень?

Рамси кивнул и закинул рюкзак на плечи. Вещей у него оказалось немного, и пусть с натугой, но все они уместились в рюкзак. Несколько не слишком интересных книг он даже отдал в библиотеку, всё равно перечитывать их не собирался. Документы были давно подписаны и находились у сопровождающего, и они сразу отправились на вокзал. В поезде конвоир не особо обращал на него внимания, сначала заполнял какие-то бумаги, а после листал журнал, рекламирующий новые спортивные автомобили. Вряд ли его зарплата позволяла иметь такой, но мужик, судя по всему, оказался мечтателем. Рамси всю дорогу изображал на лице скорбь покорившегося своей судьбе страдальца. Он даже книгу не открывал, чтобы ненароком не выйти из образа, и мрачно глядел в окно. К трем часам дня поезд прибыл в Лондон. Рамси посмотрел на ставший родным за этот год вокзал, и приступил к фазе активных действий. Он брякнулся на лавку и состроил самое жалобное выражение лица на которое только был способен.

– Дяденька конвоир, меня в поезде укачало, давайте немного посидим тут на свежем воздухе, – умоляюще протянул он.

– Не выдумывай, парень. Мне ещё одного беглеца надо домой проводить, так что живо поднимайся, и пойдём в метро. Там точно не укачивает, – строго оборвал сопровождающий.

– Мне так плохо. Жара такая, купите мне водички. Пожалуйста, – Рамси включил всё своё обаяние, не забывая при этом изображать муки на лице.

Конвоир снял форменную фуражку, и крякнув, провёл ладонь по взмокшей шее. В поезде, в самом деле, было душно, может парня и вправду, укачало.

– Ты, вот что сиди здесь, и не вздумай сбежать, – конвоир посмотрел на толкущихся у автомата с прохладительными напитками, людей, и снова перевёл взгляд на своего подопечного.

Рамси выдавил жалобную улыбку.

– Пожалуйста, – протянул он. – Я никуда не денусь. Можете даже меня наручниками к лавке приковать, – он с готовностью вытянул руки перед собой.

– Не болтай ерунды. У меня и нет наручников вовсе, я всё-таки детей сопровождаю, а не уголовников, – конвоир с сомнением взглянул на него, и всё же двинулся к автомату с водой. Один раз он обернулся, и Рамси также сидел на скамейке с умирающим видом. Когда он обернулся второй раз, уже стоя в очереди, его и след простыл.

То, что сопровождающий купился на его уловки здорово порадовало Рамси. Если бы не вышло в этот раз, то пришлось бы придумывать что-нибудь другое. Но на его счастье, конвоир лишь на вид был строгим, а на проверку, оказался мягкосердечным, замученным неблагодарной профессией мужиком. И даже, если бы у него были при себе наручники, Рамси понимал, что не будет он его пристёгивать, тем более на вокзале, где толчется куча народу. Затеряться в толпе оказалось проще простого. Рамси прошмыгнул между двумя старушками с объёмными сумками и обогнал мужчину, волокущего чемодан на колёсиках, и вот он уже у дверей на улицу. Теперь он кинулся со всех ног, петляя по узким улочкам, подгоняемый криками конвоира, который призывал его остановиться. Наивный! Рамси свернул в тупиковый проулок за ветеринарным колледжем, и, вскочив на стоящий в тупике, мусорный контейнер, перепрыгнул кирпичный заборчик. Почти сразу оказался на автобусной остановке и успел влететь в закрывающиеся двери и махнуть из-за стекла рукой оторопелому конвоиру, который пыхтя, пытался перелезть через забор. Он понимал, что грузному дядьке его не нагнать, хоть у него и был довесок в качестве рюкзака – бегал он не в пример лучше. Не зря всё-таки он в детстве скакал по крышам, вот и настал момент, когда навыки принца Персии пригодились в жизни.