Текст книги "Герои и злодеи (СИ)"

Автор книги: Schneewolf

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 34 страниц)

– Тебя наказала рука судьбы, – многозначительно изрёк Рамси.

– Конечно! Сочувствия от тебя не дождёшься, – упрекнул Теон. – Она сказала, что ей нравимся мы оба, и предлагала биться с ним на дуэли. Эти бабские мелодрамы до добра не доводят. Не зря она меня таскала в кинотеатр на «Сумерки»!

– Так, что не будешь сражаться за сердце прекрасной дамы? – усмехнулся Рамси.

– Я что похож на идиота? Он боксёр вообще-то – размажет меня по стенке. И не нужна мне эта проститутка! Я её больше не люблю! – решительно заявил Теон.

Рамси пожал плечами и снова потянулся к своей книге.

– Я жду слов поддержки, – Теон посчитал, что его персоне уделили не достаточно внимания, а он ведь, как никак пострадал.

Рамси многозначительно кивнул.

– Да. Эта вероломная дрянь тебя не достойна! – с серьёзным видом произнёс он, но в конце не удержался и заулыбался во весь рот.

Теон состроил обиженную гримасу.

– Ладно, ладно, вы друг друга стоите, – поднял ладони вверх Рамси.

Теон надул губы и уставился в сторону.

– Но, она конечно стерва и шалава, а ты хороший, – дополнил Рамси, чтобы поднять ему настроение.

– Вот так-то лучше, – удовлетворённо кивнул Теон. – У нас есть что-нибудь выпить? – немного помолчав, поинтересовался он.

Рамси поставил стул и слазил на шкаф, но наверху, почивал лишь глубокий слой пыли. Он вытер руки об штаны и спустился на пол.

– Пойду у Демона попрошу.

Вернулся он, неся в руках две зелёных пузатых бутылки, с имевшимися на стекле наклейками и надписью на них толстым маркером «Гнев дракона».

****

Утром Теон проснулся под звуки раздающейся из мобильника мелодии. Не очень приятной, на его взгляд, но довольно бодрящей. Ему сразу же захотелось вскочить и выключить источник шума. Теон обнаружил себя лежащим на ковре, и Рамси рядом с ним. Того, кажется будильник вовсе не волновал, и он преспокойно спал дальше. Теон попытался его растолкать, за что был награждён тумаком. Его попытки отыскать надрывающейся зубодробительной мелодией телефонный аппарат, также не увенчались успехом. Осознав, что заснуть ему больше не светит, он отправился умываться. А когда вернулся, Рамси всё так же спал на ковре, только перевернулся на другой бок. Он хотел было кинуть ему подушку, но его взгляд зацепился за будильник на столе.

– Вставай! Быстрее!

– Что ты орёшь?! Я не пойду на завтрак, иди без меня, – поморщился Рамси – у него после вчерашней пьянки раскалывалась голова, и такому пробуждения он был вовсе не рад.

– Да мы проспали давно завтрак! Скоро в театр опоздаем! – Теон принялся в спешке одеваться, выбрасывая вещи из шкафа.

– Вставай, без пять десять! – запрыгнув в штаны, проорал он. Ровно в десять предстояло собраться внизу, у парадного входа, всем одиннадцатым классам для совместной поездки в театр, под руководством классных руководителей и воспитателей.

Рамси сел на полу и протёр глаза. Он был встрёпанный и сонный, а на щеке у него отпечатался рисунок коврового покрытия. Прижал ладони к вискам, а потом на четвереньках подполз к кровати и нашарил под подушкой свой телефон, и к великому облегчению Теона, выключил будильник, который трезвонил всё это время. Когда он ушёл умываться, Теон нервничая, следил за минутной стрелкой. Рамси вернулся довольно скоро и потряс мокрой головой, как собака, вылезшая из воды. Видно, он засунул голову под кран, чтобы взбодриться. Он снял висящие на дверце шкафа полотенце и вытер влажные волосы.

– Я готов, – кинув полотенце обратно, произнёс он.

Теон с сомнением посмотрел на него. Он вчера так и заснул в уличной одежде.

– Ты что же переодеваться не будешь? – кивнул он его на мятую футболку.

Рамси опустил голову и любовно разладил рукой футболку с собакой.

– Так сойдёт – в театре темно, – пояснил он, завязывая шнурки на ботинках.

В итоге они задержались всего на десять минут и оказались не последними опоздавшими. Пока они ехали в школьном автобусе, Теон наслаждался видом из окна, которое в этот раз досталось ему. Рамси сидел, угрюмо глядя в пол, а через некоторое время встал, и, потянувшись через него, открыл заслонку.

– Дует же, мне холодно, – тут же принялся жаловаться Теон.

– Пусти к окну, меня укачивает, – попросил Рамси.

Теон, вздохнув, поменялся с ним местами. Рамси нашарил в карманах мятные леденцы и закинул один в рот. Скривился, видно, вкус ему пришёлся не по душе, и сунул Теону в руки всю упаковку.

– Спасибо, я не хочу, – вежливо отказался он. – Не знал, что тебя в автобусе укачивает.

– Не всегда. В детстве сильно укачивало. Один раз отцу машину заблевал, – отрывисто проговорил Рамси.

– Хочешь, попрошу у воспитателя таблетки? – встал с места Теон.

Рамси дёрнул его за рукав.

– Сядь. Не настолько мне плохо, – он посмотрел в окно. – Приедем скоро.

И действительно, не прошло и пяти минут, как они прибыли к месту назначения. Спектакль оказался невообразимо скучным и затянутым, и Теон с нетерпением ждал антракта. Когда, наконец-то, прозвенел звонок, большая часть ребят ломанулась в буфет, и им пришлось мчаться на всех парах, чтобы не попасть в конец очереди. Похмелье давно прошло, а так как завтрак они пропустили, то жрать хотелось зверский. Теон набрал различной снеди: сэндвичи, пирожные и чай, пока Рамси караулил свободный стол.

После антракта началась вторая часть спектакля, которую Теон благополучно проспал. Он не слишком жаловал походы в театр, а тут ещё и спектакль выдался на редкость тягомотным – снова вездесущий «Гамлет». Короче говоря, выспался он замечательно, особенно если бы Рамси всё время не толкал его плечом, видимо, он мешал ему наслаждаться театральной постановкой. Воспитательница другой группы бросала на них неодобрительные взгляды.

Когда они вышли на улицу, то надолго застряли у автобуса, пока собирали всех школьников и проводили пересчёт. Никто особенно не торопился, и сборы растянулись на полчаса. Ребята завернули за угол, чтобы покурить, не попадаясь на глаза взрослым. Ничего не предвещало беды… Внезапно, из-за угла вышел их воспитатель мистер Баратеон. Ренли – то самый брат директора и ухажёр учительницы английского языка.

Стоит вкратце рассказать о молодом жизнерадостном педагоге. Школьный устав гласит, что в обязанности воспитателя входит организация досуга и воспитание подопечных во внеурочное время. Довольно расплывчатая характеристика. Мистер Баратеон предпочитал воспитывать в своих подопечных самостоятельность. Контролем и надзором, он, как правило, не занимался. Можно было спокойно проспать уроки или не выполнить домашнее задание – он всё равно ничего не проверял. Как правило, перед отбоем он предпочитал удостовериться, что все дети находятся в своих комнатах, но это тоже происходило не каждый раз. В основном он занимался организацией экскурсий, походов и прочих развлечений. И всегда с ним можно было поболтать по душам. Он играл роль этакого «своего парня», весёлого и дружелюбного, к которому всегда можно обратиться за помощью и получить дружеский совет, как от старшего брата. Вот только, если удастся застать его на своём рабочем месте. А это было проблематично. Ребята дали ему кличку «Мистер Неуловимый». Его можно было наблюдать то здесь, то там: в столовой, в саду, в кабинете словесности, библиотеке, и любом другом месте, но только не в своём кабинете или гостиной блока. Правда, периодический «Мистер Неуловимый» активизировался и с удвоенным рвением принимался за работу. Объяснялось всё просто: очередной нагоняй от начальства заставлял мистера Баратеона со всей должной ответственностью отнестись к выполнению своих обязанностей.

Едва парни завидели воспитателя, как тут же побросали сигареты и приняли невинный вид.

– Так, это же мои дети. И что это вы тут делаете? – задал вопрос мистер Баратеон. Он как обычно пребывал в хорошем расположении духа и дружелюбно улыбался. Но, тем не менее, он успел заподозрить неладное. Например то, что на его лекцию «о губительном влиянии табака на детский организм» напрашиваются два новых посетителя.

Теон открыл было рот, чтобы сказать, что он просто прогуливались и дышали свежим воздухом, но Рамси его опередил.

– Мистер Баратеон, меня в автобусе укачивает. Можно мне таблеток? – жалобным голосом попросил он.

За то время, которое Рамси отвлекал воспитателя, Теон успел затоптать тлеющие окурки и с видом примерного мальчика встал рядом. Мистер Баратеон выдал таблетки и препроводил их к автобусу. Напоследок, он сообщил, что в понедельник, ожидает их на своей лекции, также как и других ребят, которых он успел застукать за пагубной привычкой. Видимо, ему снова надавали по шапке и он решил наставить своих воспитанников на путь истинный.

– Я попытался, – вздохнул Рамси, когда они сели в автобус. На этот раз Теон без пререканий пустил его к окну.

В воскресение Теон поразмыслил и пришёл к выводу, что достаточно настрадался по поводу того, что Эмма ему изменяла, тем более, что пить он больше не мог. Мистер Баратеон и другие воспитатели организовали соревнование по футболу между своими подопечными, и он с удовольствием принял участие в этом мероприятий. Правда их команда вылетела одной из первых (не надо было брать дохлых очкариков в основной состав), но зато можно было драть глотку на трибунах, поддерживая более сильные участников. Соревнования длились целых две недели до самых каникул. В то время, как их команда неудачников проигрывала с разгромным счётом 10-0 в пользу соперников (и да, к сожалению, Теон как не хаял очкариков, сам не одного гола не забил), Рамси тусовался на каком-то фестивале ролевиков в окрестностях Эдинбурга. Все выходные он пропадал там. Перед самыми каникулами он сообщил, что Рыцарь Тьмы выиграл кубок за третье место в рыцарском турнире, и теперь в тусовке большой праздник. Он вернул Теону фотоаппарат, который брал с собой, и, демонстрируя фотографии, рассказывал о том, что происходило на фестивале. Он объяснил, что была большая игра: сражение между Армией Тьмы и Армией Света.

– А ты кем был? – спросил Теон, отвлёкшись от фотографий.

– Чёрным магом. Я умел проклятья насылать. Там был некромант двадцать пятого уровня – он мог мертвых воскрешать. Я, к сожалению, не мог, но, впрочем, было весело. А Рыцарь уже пять лет на фестивали ездит, он очень здорово владеет мечом, – разъяснил Рамси.

Потом они ещё немного поболтали о фестивале и соревнованиях по футболу и легли спать. Послезавтра начинались долгие пасхальные каникулы, и каждого имелись свои тревоги по этому поводу.

****

В поезде Рамси выглядел задумчивым и немного грустным. Теон принялся рассказывать о своих планах на каникулы, но минут через пятнадцать увлечённого монолога с самим собой спросил:

– Ты чего такой хмурый?

– Что? – Рамси, кажется, совсем не слышал его. Он отрешёно смотрел перед собой и на все предыдущие вопросы отвечал невпопад или вовсе молчал.

Теон повторил свой вопрос снова.

– Тебе показалось, – отмахнулся Рамси. Он достал из внутреннего кармана куртки телефон и поглядел на разбитый дисплей. Хоть Рыцарь и оживил мобильник, экран был испещрен трещинами и имел неприглядный вид. Рамси писал кому-то смс и пару раз даже улыбнулся, но ответа от него Теон так и не добился.

– Что ты будешь делать на каникулах? – задал он нейтральный вопрос.

– Буду работать. Мне деньги нужны, – Рамси убрал телефон, и слегка повеселел.

Как только они приехали домой, Теон пожелал ему удачи и сказал, чтобы он не забывал о нём и заходил в гости. Рамси махнул рукой и утопал в сторону парка, который скрывался за перекрёстком. Когда Теон вернулся домой, наступило уже семь часов утра, сестра собиралась на работу, и они как раз встретились в прихожей.

– Привет! Как дела, братец? – Аша потрепала его по волосам и чмокнула в щёку.

– Хорошо. У меня по всем предметам удовлетворительные оценки, – похвастался Теон, приглаживая растрёпанную шевелюру.

– Надо же, – удивилась Аша, подойдя к зеркалу, мазнула помадой по губам. – В таком случае, ты заслужил поощрение. Куплю что-нибудь вкусное к ужину, – пообещала сестра.

Пока она надевала сапоги и плащ, Теон крутился рядом, радостно улыбаясь.

– Я хочу шоколадный торт, – оповестил он, прилаживая куртку на вешалку.

– Хорошо, Теон. Иди, порадуй папу, пока он трезвый, – улыбнулась сестра.

Едва за ней захлопнулась входная дверь, Теон прекратил улыбаться. Он знал, что все его оценки – фикция. Ведь он сам подправил кое-что в дневнике, и теперь надеялся, что обман не раскроется. Теон прошёл на кухню, где отец завтракал в гордом одиночестве и смотрел по телевизору выпуск утренних новостей.

За то время, что Теон уписывал за обе щёки тосты и варёные яйца, он успел услышать, о том, что сомалийские пираты захватили в плен торговое судно, в Пекине придавило каруселью десять человек, а радикальная партия Северной Ирландии выдвинула очередные требования о … И на этом месте свет погас. Видимо, выбило пробки. Ещё толком не рассвело, к тому же, на улице царила пасмурная морось, поэтому от освобождённого от шторы окна света оказалось мало. Теон отыскал свечи в ящике кухонной тумбы и передал отцу. Пока Грейджой-старший, чертыхаясь, ковырялся в щитке, он составил грязную посуду в раковину. Когда электричество было налажено, новости уже закончились. Теон вышел в коридор и достал из рюкзака дневник.

– Пап, смотри, у меня по всем предметам хорошие оценки, – протянув отцу табель, похвастался он.

– Вот молодец, сынок! Всегда знал, что ты у меня умный мальчик, только немного ленивый, – похвалил отец и прижал его к себе.

– Да, – Теон радостно кинул.

– Это можно и отпраздновать, – Бейлон вернулся на кухню и выставил на стол бутылку дорогого бренди. – Специально берёг для подходящего случая, – наполнив стакан янтарной жидкостью, пояснил он. Он достал было второй стакан и задумчиво взглянул на сына. – Ну, тебе ещё рано. Лучше я, сынок, выпью за твоё здоровье, – смакуя вторую порцию напитка, произнёс он.

Теон опустил глаза. И стыдно и противно.

– Папа, я пойду на велике покатаюсь, – сообщил он и вышел в коридор.

– Хорошо, Теон, только по дороге не езди, – крикнул из кухни Бейлон.

– Нет. Я в парке, – заверил он.

Во время велосипедной прогулки приятный весенний ветерок обдувал его лицо. Теон подумал, что так странно устроен человек. Вот он сегодня всем наврал, и ему было хорошо, от того, что его хвалили, но теперь он чувствовал себя погано. Мало того, что его мучила совесть, так ещё и стало противно от того, что отец нашёл очередной повод надраться. Впрочем, если бы он не солгал по поводу оценок, то получил бы нагоняй, а отец всё равно напился бы, мотивируя это тем, что Теон вымотал ему все нервы. Как не крути, от него ничего не зависело. Он решил, что стоит наслаждаться моментом, а не портить себе настроение из-за вещей, на которые не может повлиять. А упрёки совести он заглушил очень просто: посчитал, что от того, что он немного подправил оценки всем стало только лучше. И папа, и сестра им довольны, и сам он может со спокойной душой наслаждаться каникулами. Вечером, он как ни в чём не бывало, ел незаслуженный торт и слушал незаслуженные похвалы. Отец даже позвонил дяде Виктариону и похвастался какой у него сын молодец. В общем, каникулы начинались отлично.

****

Рамси снова стоял перед дверью своего дома и вертел в руках ключи. Он долго не мог решиться, но, в конце концов, обругал себя кретином и слабаком, и, повернув ключ, распахнул дверь. Дом поприветствовал его запахом затхлости и гулкой тишиной. Он давно был покинут и пустовал. Сантиметровый слой пыли покрывал все видимые взгляду поверхности, а мебель оказалась закрыта чехлами. Когда он прошёл по коридору, не снимая ботинок, то одинокая цепочка его следов отпечаталась на грязном полу. Рамси осмотрел весь дом и распахнул двери в каждую из комнат. Везде царила одна и та же картина: пыль и запустение. Он открыл окна, чтобы свежий воздух пробрался в дом. Остановился на кухне, и, поставив стул к окну, закурил. Пепельницы не было, и он стряхивал пепел в одну из, чудом уцелевших, кружек китайского чайного сервиза. Рамси ощутил небывалое облегчение, когда понял, что отец давным-давно здесь не живёт. Это определённо было хорошо. Значит, контракт сыграл свою роль, и его упрятали за решётку. Но, показалось странным, что никто не сообщил ему об этом. Никто с ним даже не разговаривал. Допустим, расследование ещё не завершено, но ведь кто-то из полицейских, наверняка, должен был с ним побеседовать, или из органов опеки. А о нём словно все забыли. Рамси машинально открыл кран, но вода не пошла. Щёлкнул выключателем – света тоже не было. Он быстро сообразил, что надо повернуть вентиль в подвале и включить электричество в щитке. Когда отец узнал, что «уезжает надолго», видно, всё вырубил.

Как только он открыл дверь в подвал, то тут же понял, что спуститься вниз выше его сил. В ушах снова зазвучал медный звон тарелок, а на лбу градинами выступил холодный пот. Рамси вытер лицо рукавом толстовки и глубоко вздохнул. Минуты две он собирался с духом, убеждая себя, что у него просто разыгралось воображение. Он посветил фонариком себе под ноги и начал спускаться по лестнице вниз, борясь с паническим страхом снова оказаться запертым в подвале. Ему стало казаться, что он слышит лязг цепей, а мурашки пробежали по спине. Он тяжело сглотнул и продолжил путь, чувствуя себя ужасно глупо.

– Я не боюсь темноты, – шёпотом произнёс он, чтобы немного подбодрить себя.

Луч света высветил электрощиток на стене, а также выхватил из темноты висящую на гвозде цепь и старый, должно быть уже отсыревший, матрац. Рамси отшатнулся назад. Барабаны в голове били очень громко, а сердце прыгало где-то в горле им в такт. Он стиснул в потной ладони пластмассовый красно-чёрный корпус фонарика и боялся сделать шаг вперёд. Ему казалось, что стоит только сойти с лестницы, как вновь вернётся отец и запрёт его в подвале. Хватая ртом воздух, он стоял на последней ступени.

– Здесь никого нет. Я один, – вслух проговорил он.

И тут же отозвался грубый, рычащий голос в голове.

– Я всегда рядом. Стою за твоей спиной, – оповестил он.

В этот миг у него закружилась голова и пересохло во рту, он рывком подскочил к щитку и врубил свет. Быстро открыл все вентили и взбежал по ступенькам наверх. Рамси моментально захлопнул дверь и дёрнул засов, проверяя прочность. Когда он добрался до кухни, обтирая по пути все стены, его трясло и он невольно сжимал и разжимал руки.

– Вот так, вот так. Ты окончательно поехал, – он упал на стул, и, зажав ладонями уши, покачался вперёд-назад. Барабаны потихоньку умолкли. Рамси нервно затянулся сигаретой, а после утопил окурок в фарфоровой кружке. В голове царил кавардак. Никогда Белый Медведь с ним не разговаривал. Это было плохо. Просто ужасно! Рамси поднялся и достал стакан из посудного шкафа, открыл кран и набрал воды. Залпом выпил. В ушах больше не звенело и руки не тряслись. Но, к сожалению, он не мог игнорировать произошедшее. Он поднялся к себе в комнату и вырвал листок из чистой тетради. Взял ручку, и нервно кусая губы, принялся обдумывать произошедшее. Нужно просто успокоиться и написать правила, которым необходимо следовать. Тогда всё будет в порядке, и он сможет контролировать ситуацию.

1. Никто не должен узнать о Белом Медведе.

2. Я не слышал никаких голосов. Никогда.

3. Не открывать дверь в подвал!

Дальше Рамси задумался, а потом быстро написал последний пункт.

4. Никто не слышит барабаны, кроме меня, значит, их нет.

Он свернул листок вчетверо и спрятал в карман джинсов. Снова вернулся на кухню. Теперь, когда работали и электричество и вода, можно было приготовить что-нибудь съестное. Но холодильник оказался пуст, чего и следовало ожидать. Заглянув в шкаф, он обнаружил только любимый отцовский зелёный чай, который терпеть не мог, и банку кофе, для которого опять же не было молока. Он психанул, хлопнув дверцей. Подведя итоги начинающегося дня, Рамси понял, что находиться в очень печальном положении. Еды в доме нет, деньги у него почти закончились, а отсутствие любимого чёрного чая стало последним камешком, ударившим в подёрнутое паутиной трещин, стекло его самообладания. И, так, между делом – у него поехала крыша. День начинается просто превосходно!

Впрочем, были и положительные стороны. Отца посадили в тюрьму, и он теперь полностью свободен от его воспитательного воздействия. Да, к тому же, он вчера написал Светофору, что хочет подыскать работу на каникулы, и тот, ответил, что поможет. Они договорились встретиться сегодня в десять утра возле башни святого Стефана. Рамси взглянул на часы и понял, что пора собираться в дорогу. Пересчитал свои финансы: денег хватало на проезд, да на пачку сигарет, и, может быть на то, чтобы перехватить сэндвич где-то по дороге. Он взял себя в руки и отправился на встречу.

Светофор немного опоздал, и на ходу вводил его в курс дела. Предстояло добраться на автобусе до портового района, а после немного пройтись пешком до большого продовольственного склада. Работа состояла в том, чтобы разгружать ящики с рыбными консервами. Самое главное, что бригадиру было плевать, сколько ему лет, документы не требовались, а деньги платили каждый день.

В первую неделю он жутко уставал, спину ломило, а руки к вечеру отваливались. Зато холодильник наполнился продуктами, и он откладывал деньги на новую гитару. Да, к тому же придётся когда-то оплатить счета за дом. Теперь он чувствовал себя по-настоящему взрослым и независимым, и это грело душу, не смотря на усталость. Правда, когда он задумал купить билет на концерт группы «Pain», который должен состояться в середине мая, понял, что на это совсем не хватает денег. Поэтому в пятницу он снова взял взаймы гитару у Бродяги, и весь следующий день играл в подземном переходе. За всю неделю, дома Рамси не ночевал ни разу и чувствовал себя почти в безопасности.

Во вторник – первый день каникул, он оставался у Светофора, у которого родители оказались абсолютно адекватными людьми, и они хорошо к нему отнеслись. А ещё мать Светофора готовила очень вкусные пироги. Самое главное, родители панка оказались тактичными, и не задавали разных неудобных вопросов, вроде: где ты живёшь, кем работают твои родители… Мать Светофора работала в библиотеке, а отец трудился механиком в аэропорту, и они были очень милыми и интеллигентными. Они радовались тому, что сын в кои-то веки ночует дома.

В квартире помимо кухни-гостиной имелось ещё две комнаты. Спальня родителей и маленькая комната, которая раньше служила детской. Комната имела не очень большой метраж, и у братьев была двухъярусная кровать. Рамси досталась нижняя койка, та, на которой спал Бродяга, когда появлялся дома. Он очень устал сегодня, и почти заснул, когда Светофор вернулся в комнату и залез на верхнюю койку. Но, тем не менее, Рамси решился спросить о том, что его беспокоило.

– Светофор, с тобой же случаются плохие вещи? И я хотел спросить, как это… – неловко начал он, но запнулся, не зная, как продолжить.

– Как это быть сумасшедшим? – панк сразу понял то, о чём он не договорил.

– Да, – тихо подтвердил Рамси. Он не хотел его оскорбить, но ему было важно знать, как Светофор с этим справляется. Наверное, он тоже сможет.

Панк заворочался на своей кровати и усмехнулся.

– Как тебе объяснить, малой? – задумчиво протянул он. – Это как будто ты расстроенное радио, которое ловит помехи. У всех одна частота, а у тебя постоянно разные волны, – пояснил Светофор, а после резко, без перехода сказал:

– Я же был разведчиком. Рассказывал тебе?

– Рассказывал. Но, я готов ещё послушать, – терпеливо согласился Рамси.

Он так и заснул под бормотание панка.

В среду и четверг Рамси ночевал у Феникса, мать которого в это время оставалась на дежурстве. В пятницу повидался с Бродягой и провёл время с ребятами из тусовки в его загородном домике.

В субботу вечером, Рамси сидел в парке, обнимая гитару, и смотрел на зажигающийся в окнах домов свет. Все люди живут своей жизнью, кто-то ужинает в семейном кругу, кто-то смотрит телевизор, кто-то играет с детьми. В каждом окне кусочек тепла и частица чужой жизни. Люди возвращаются домой через парк, открывают двери и зажигают свет, пьют на кухне горячий чай и целуют своих жён, читают сказки своим детям, возятся со своей собакой. Проходят мимо, и каждый несёт в себе свои проблемы и мысли, глупые тайны и несбывшиеся мечты. Счастливые и несчастные, весёлые и грустные, успешные и не очень, все они возвращаются в свои дома. Он чувствовал себя забытым в этом людском море, словно корабль потерявший свет маяка.

Рамси долго сидел на скамейке, пока окончательно не замёрз. Ему совсем не хотелось возвращаться в свой дом, полный безумия и страшных тайн. Но, невозможно вечно бродить неприкаянным и бесприютным. Он ведь не беспризорник – у него есть дом. Отворив дверь, он подумал, что страхи его напрасны, возможно, что все их он выдумал сам. Голос во тьме и цепи. Он просто не станет спускаться в подвал, и всё будет в порядке. Рамси поужинал на кухне лазаньей, которую разогрел в микроволновке. Готовить он не умел, да и лень было, куда проще купить в магазине полуфабрикаты. Потом он отправился в гостиную и включил телевизор, он ужасно вымотался за всю неделю, и хотел спать, но страшно было оставаться в тишине. Он боялся снова услышать этот низкий рычащий голос. Так и заснул с работающим телевизором. Вот только это не спасло от кошмаров. Ему снились обрывки искалеченного детства и его крики в подвале. Снова.

Проснулся он поздно и долго лежал на диване, наблюдая за полоской солнечного света, которая просачивалась сквозь неплотно закрытые шторы. Было до ужаса тихо, даже часы не тикали. Когда он встал, то заново ощутил, как болят все мышцы. Впрочем, за неделю он к этому привык. Он раздёрнул шторы и впустил в комнату солнечный луч. Так стало немного лучше, однако, клубки пыли в углах комнаты, да грязный пол отнюдь не выигрывали от контраста с солнечным светом. Рамси отметил, что непременно стоит прибраться в ближайшее время, чтобы дом не выглядел так уныло и запущенно. Было бы здорово, если бы так же просто можно было привести в порядок свою голову, выкинув оттуда как мусор скверные мысли.

Он включил оба крана, и, ожидая, когда наберётся ванна, глядел на расходящиеся по поверхности воды круги. Ему почудились кораблики. Яркие бумажные кораблики, которые он раскрасил цветными карандашами, десять лет назад. Он закрыл глаза и задержал дыхание, а когда открыл снова, то мираж развеялся. Рамси понял, что следует принять какие-то меры. Ему вовсе не хотелось то и дело ловить глюки, но как починить расстроенное радио он не знал.

После ванной он прошёл на кухню и достал из посудного шкафа глубокую синюю миску, насыпал туда хрустящих колечек и залил молоком. Когда он закончил с завтраком и помыл посуду, то понял, что его так угнетало. В доме очень тихо, как в гробу. Рамси поднялся наверх, в свою комнату, и врубил на полную катушку музыку, а после завёл остановившиеся часы. Теперь на душе стало гораздо спокойней.

Комментарий к Глава 48

Так как школьные оценки уже не раз фигурировали в тексте, то я решила сделать небольшое пояснение.

* В Англии 8-балльная система оценок. Начиная от А* – “превосходно”, до G – самый низкий балл. Соответственно: A*, А – отличные оценки, В, С – хорошие, D, E – удовлетворительные, F – плохо, G – ужасно.

========== Глава 49 ==========

За неделю каникул Теон успел повидать всех своих родственников. Он с отцом и сестрой также навестил могилу матери. А сегодня Аша и Теон вместе с дядей Виктарионом и его женой посетили пасхальную службу. Теон бесцеремонно ушёл в середине, потому что его начинало клонить в сон: скука тому виной или бессонная ночь, проведённая за компьютером, но заснуть в церкви было бы позорно и неправильно. К тому же, он не желал подвергнуться всеобщему порицанию со стороны своих родственников. Дядя и тётя были очень набожны, и на его взгляд, относились к церковным обрядам и ритуалам слишком серьёзно.

Как только он отошёл на приличное расстояние от высокого готического собора, то тут же отыскал в кармане пачку и с наслаждением затянулся сигаретой. При родственниках приходилось сдерживаться, и он не курил почти два дня, и теперь у него голова закружилась от первой затяжки. Теон достал телефон и позвонил Рамси. За всю неделю они так и не увиделись, а в четверг, когда Теон предлагал по телефону встретиться, Рамси сбросил вызов и написал ему, что занят на работе, а потом едет к Фениксу. Теона порой раздражало, что он почти всегда пишет сообщения, вместо того, чтобы позвонить. Он как будто слова экономил, честное слово!

В этот раз Рамси тоже оказался немногословен. Теон поздравил его с праздником. А тот растеряно ответил:

– Да, я и забыл, – голос его раздавался издалека, словно он говорил по громкой связи. – Приходи ко мне. Дорогу, надеюсь, помнишь, – предложил он, мгновение спустя.

Теон огляделся в поисках урны, которой по близости не наблюдалось, и кинул окурок на асфальт.

– А твой папа дома? – осторожно спросил он.

– Нет. Иначе бы я не звал, – усмехнулся Рамси. И вдалеке что-то звякнуло.

– Хорошо, я скоро буду, – Теон уже шагал в сторону своего дома.

– Ага, – отозвался Рамси, и сбросил вызов.

Теон заскочил домой, чтобы переодеться после церкви (и да, дядя с тётей настаивали на официальном прикиде для посещения подобных мероприятий). Пиджак и белая рубашка без сожаления были брошены на спинку стула. В джинсах и водолазке оказалось куда более комфортно. Он предупредил отца, что пошёл в гости, выкатил из гаража велосипед и поехал в сторону парка. Теон сообразил, что надо по пути завернуть в магазин и купить что-то из еды: неловко идти в гости с пустыми руками.

Когда он подъехал к дому, то Рамси ждал его у ограды. Он улыбнулся и помахал рукой. На нём был надет болотного цвета свитер с закатанными до локтей рукавами и тёмно-синие плотные джинсы с нашивками в виде черепов, красовавшимися на коленях. В тот момент, когда Теон ему позвонил, он как раз приводил в порядок велосипед, а эта одежда как нельзя лучше подходила для работы в гараже.

– Хорошо, что на велике приехал. Подожди, я сейчас приду, – оповестил он, гостеприимно распахнув перед ним калитку.

Теон толкнул подножку и поставил велосипед возле ограды. Рамси быстро вернулся: он накинул лёгкую куртку – апрельский ветер был пронизывающим, подобно злому духу, желающему завладеть новым телом.

– Давай, кто быстрее до набережной, – предложил он, поставив своего железного зверя у ограды и остановившись, чтобы застегнуть куртку.

– Ну, конечно, на таком-то велике ты меня быстро обгонишь! – возразил Теон. Он думал, что его друг прихвастнул, когда рассказывал про горный велик, но это оказалась правда.