Текст книги "Герои и злодеи (СИ)"

Автор книги: Schneewolf

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 34 страниц)

****

В этом году первые два дня каникул прошли неплохо. Отец был вполне удовлетворён его оценками и отпустил на все четыре стороны. Рамси большего и не надо было. Он проводил время с приятелями-неформалами и возвращался домой поздно, стараясь прийти тогда, когда Болтон-старший уже лёг спать. Он, конечно, сильно рисковал, ведь ему позволено было гулять только до одиннадцати, но отец обычно ложился раньше, и он надеялся, что его позднее возвращение окажется незамеченным.

Поездки в загородный дом в этом году не ожидалось, и Рамси был этим чрезвычайно раздосадован. У других ребят может и не всё ладно дома, но всё же, им было, где и с кем встретить праздники. Ему же вовсе не хотелось торчать дома с отцом, ожидая, когда тот отбудет на свою ежегодную зимнюю охоту. Зимой тусовка вымирала, потому, как никто не испытывал желания отираться по подворотням в такой холод. Ему просто повезло, что в прошедшие дни он встретил пару случайных приятелей. На третий день он без толку проболтался по всем знакомым в центре переходам, но никого так и не нашёл. Видно все ребята тусили по домам. Расстроенный и угрюмый он вернулся на два часа раньше, установленного отцом срока. Едва он вошёл в дом и стряхнул снег с куртки, не успел даже снять ботинки, как отец позвал его на кухню.

– Рамси, подойди ко мне, – его ледяной тон не предвещал ничего хорошего.

Рамси гадал, что он в этот раз сделал не так, но ничего не мог припомнить, кроме позднего возвращения вчера и позавчера, да того, что выпил сегодня с утра две банки пива, дожидаясь Феникса в парке. Но об этом отец никак не мог знать. Он прошёл на кухню и остановился у барной стойки.

– Я тебе велел отдать документы мистеру Смиту. Он приезжал в два часа. Я чётко сказал: будь дома. Звонил тебе, но ты какого-то чёрта не отвечал! – указал на его оплошность Русе, и взмахнул рукой, выражая своё негодование.

Рамси нахмурился, вспоминая утреннюю беседу. Он был так расстроен сорвавшейся поездкой к Бродяге, что у него всё это просто вылетело из головы.

– Я забыл, а звонок не слышал. Пусть завтра приедет, – предложил Рамси и вытащил телефон из внутреннего кармана куртки. Тот, конечно же, разрядился на морозе. – Папа, телефон замёрз – я не виноват, – Рамси повертел у него перед носом разряженным мобильником и положил его на барную стойку.

– Надо было дома сидеть, а не шляться по подвалам, – резонно заметил отец, имея в виду, что тогда бы и звонить ему, не пришлось. – Тебе даже элементарных вещей доверить нельзя. Ничего в твоей пустой голове не задерживается! – продолжал отчитывать Русе, периодический хлопая ладонью по стойке в подтверждение своих слов.

В какой-то момент Рамси просто перестал его слушать, как обычно и делал. Он рассеяно наблюдал, как растаявший снег с ботинок, собирается в грязные лужицы на полу. Нестерпимо хотелось курить, но если бы он посмел выкинуть такой номер при отце, то это была бы последняя сигарета перед мучительной смертью. Сам отец не курил и на дух не переносил табачного дыма. Он вообще был весь такой идеальный и правильный: не пил, не курил, да ещё и бегал по утрам. Весь такой положительный, что тошно становится, только, что нимб над ним не светился. А о том, что происходит дома, конечно же, кроме Рамси, никто не знал.

Отец говорил что-то о деньгах, которые должна была принести эта сделка, и что теперь ему придётся заниматься этим лично, раз уж Рамси такой безнадёжный болван, что не смог выполнить простейшее поручение. А ещё он вынужден отложить свою поездку в охотничий домик, чтобы встретиться с мистером Смитом.

Мало того, что поездка в загородный дом накрылась сосновой крышкой, так ещё и отец останется дома на Рождество. Настроение стремительно упало с отметки ноль, до абсолютного нуля. «Если бы я и не забыл о встрече, ты меня всё равно бы даже не поблагодарил», – подумал Рамси, но продолжал молчать и уныло пялиться в серый кафель кухонной плитки. Такой блестящий, что глазам больно. Он сам с утра выскоблил полы во всём доме – это было одной из основных его обязанностей. Отец считал, что он пригоден только для тупой монотонной работы и выполнения приказов, а ни на что большее не способен.

– Ты меня, вообще, слышишь?! – тряхнул его за шиворот Русе.

– Да, – Рамси уже запарился торчать здесь в тёплой куртке и не мог дождаться, когда отец закончит свои нравоучения. Он переступил с ноги на ногу и расстегнул куртку.

– Если бы ты не шлялся целыми днями со своей шайкой скоморохов, то вспомнил бы о моём поручении. Я тебе запрещаю с ними общаться, – Болтон-старший нашёл виноватого в лице приятелей-неформалов, и Рамси уже подумал, что на этом всё закончиться.

– Хорошо. Могу я идти? – он и не собирался подчиняться запрету, просто спорить было себе дороже, а хотелось поскорее уйти в свою комнату и остаться одному, представить, как в сказочном лесу звери наряжают огромную пушистую ель и приглашают друг друга в гости на Рождество.

– Нет. Я ещё не придумал тебе наказание, – окинул его суровым взглядом отец.

– За что? За то, что забыл про твои дурацкие бумажки? Или за то, что проводил время с друзьями? Что бы я ни делал, ты всё равно будешь не доволен, – устало высказал Рамси и опустился на табурет. Всё настолько опротивело, что хотелось выкинуть что-то из ряда вон. К примеру: расколотить вдребезги уродский чайный сервиз из тонкого белого фарфора, облагороженного таинственными китайскими иероглифами. Его лет пять назад, подарили отцу на юбилей коллеги по работе. Рамси водил пальцем по барной стойке, пытаясь повторить замысловатый узор, украшающий, спрятанные за стеклом шкафа, чашки.

– Ты как с отцом разговариваешь? Ты меня, ублюдок, ещё благодарить должен за то, что я тебя с помойки забрал и дал крышу над головой, ещё и на лечение твоё столько денег потратил. А ты, уродец, смеешь мне дерзить! – отец был крайне возмущён, и хлопнул его по рукам, видя, что он вовсе не слушает, да к тому же, посмел с ним пререкаться.

– Спасибо тебе, папочка, что забрал меня с помойки и не дал сдохнуть, – Рамси встал с табуретки и раскланялся, выдавив кислую улыбку. – Спасибо, за то, что мне всю жизнь испортил. Я тебя так ненавижу! – сквозь зубы процедил он. Много лет он не решался сказать это вслух. Сегодня и повод вроде незначительный, но всё же, в какой-то момент последняя капля переполнила чашу его терпения и покорности. Столько лет отец его унижал и бил, издевался над ним и ни во что ни ставил, что рано или поздно эти слова всё равно сорвались бы с губ. Почему бы и не сегодня.

========== Глава 34 ==========

Красная кровь на белом снегу. На этот раз его кровь. Голова кружилась, и пока он шёл, с трудом переставляя ноги по свежевыпавшему снегу, то умудрился пару раз упасть. Последний раз вставать вовсе не хотелось и Рамси позволил себе маленькую передышку. Он сплюнул кровавую слюну и вытер разбитую губу тыльной стороной ладони, лёг спиной на снег и закурил, зажав сигарету, в уже успевших замёрзнуть пальцах – перчатки, он выронил где-то по дороге. Провожая взглядом серые тяжёлые облака, выделяющиеся блёклым пятном на темном небосводе, он пытался сообразить, что теперь делать. Идти, впрочем, ему было некуда. Единственное место, где ему рады, сегодня пусто и глухо, как заброшенный склеп. Дом Бродяги покинут, тусовка вымерла. «Ты никому не нужен, тупой уродец», – грустно усмехнулся он. Внутренний голос имел хорошо знакомые отцовские интонации. Сигарета давно истлела, и он засунул застывшие руки в карманы, не потрудившись, впрочем, застегнуть куртку. Снежинки кружились в безумном хороводе и падали вниз, а небо грозилось вот-вот рухнуть и придавить его грязной серой ватой. Или он сам падал. Не понятно где верх, а где низ. Всё стало безразличным и неважным, серым как небо и тусклым, как свет далёкого фонаря в парке. Кажется, он на секунду провалился в сон, и ему привиделись фарфоровые чашки и блюдца, что бесконечно сыпались на серый кафель и разлетались на мелкие осколки, словно в замедленной съёмке отскакивали от плитки, и разбивались вновь и вновь, а после до слуха донёсся стеклянный тонкий звон. От этого звука он и очнулся. Резко сел, и провёл по лицу рукой. Ладонь оставила красный отпечаток на снегу, если кровь до сих пор идёт, значит, недолго он здесь провалялся. Череп разбивало на куски. Боль не давала ясно мыслить. Одно он знал точно: если сейчас не поднимется, то навеки останется в этом мутно-сером плену, словно ледяной тысячелетний король.*

Рамси с трудом поднялся на ноги, за шиворот набился снег и теперь холодными каплями стекал по спине, это даже слегка взбодрило. Шатаясь, он поплёлся к переходу на другую сторону улицы. Светофор горел красным целую вечность, время, казалось, застыло. Когда замигал зелёный человечек, он отлепился от столба, за который держался до этого, и пошёл в сторону парка. Он ясно понимал, что останавливаться нельзя, иначе собьется с пути. Голова продолжала кружиться, и сложно было найти ориентир в этом мельтешащем хаосе снежных хлопьев. Он старался идти по памяти. Напрямик через парк, свернуть налево у торгового центра, подняться вверх по улице до перекрёстка и снова вверх по левой стороне. Совсем недолгий путь и сложно заблудиться. Если бы всё так не кружилось и вертелось, то он бы давно уже добрался до места назначения, а так тащился, верно, целую вечность, да ещё и мотало из стороны в сторону, как пьяного матроса.

Ещё не так поздно. В окнах горит свет. Крыльцо заметено снегом, на ступеньках снежный курган. Рамси держась за перила, поднялся по лесенке, и позвонил в звонок. Ждать долго не пришлось, дверь ему открыл Теон в домашней жёлтой футболке и серых, вытянутых на коленях, спортивных штанах. Он как раз отхлебнул чай из своей любимой кружки с изображением индийского слона, да так и выплюнул всё на пол.

– Ни хрена себе! – Теон застыл с ошалевшим лицом, поставил кружку на полку с зеркалом, да так и замер, разглядывая нежданного гостя.

Рамси растянул губы в подобии приветливой улыбки, понимая, что сегодня особенно прекрасен.

– Заходи скорее, – Теон прекратил пялиться и втащил его за руку в дом, усадил на банкетку в коридоре. – Я позову сестру, – он бросил растерянный взгляд на друга и пропал из поля зрения.

Голова бешено кружилась и жутко хотелось спать. Рамси закрыл глаза и запрокинул голову, затылком упираясь в стену. Очнулся от того, что кто-то стирает кровь с его лица. Услышал голоса.

– Рамси! Эй, слышишь меня? – Аша отложила в сторону мокрое полотенце, которым до этого вытирала его лицо, и обеспокоенно взглянула на него.

Теон стоял в стороне, подпирая дверной косяк, и бросал тревожные взгляды в сторону друга.

Рамси разлепил склеенные от крови ресницы и моргнул, но картинка осталась размытой. Он шевельнулся на стуле, принимая более удобную позу, и наклонил голову вниз. Со лба и подбородка всё ещё срывались тяжёлые тёмные капли, а нижняя губа распухла, как перекачанная шина. Было паршиво и как-то стыдно, что он завалился вот так нежданно-негаданно и в таком потрёпанном виде.

– Что с тобой случилось? – Аша присела рядом на банкетку. Жестом попросила его запрокинуть голову и снова прижала к его лицу полотенце. – Принеси аптечку, – обратилась она к брату. Теон торопливо кивнул и мигом исчез в ванной комнате.

– Не помню… Упал, – сложно оказалось придумать что-то более связное, когда весь мир вертится перед глазами как волчок.

Рамси не замечал раньше, что у них в прихожей такие яркие лампы. Свет резал глаза, болью отзывался в голове, и он снова зажмурился и привалился к стене. Он чувствовал себя жалким, опустошённым и смертельно уставшим. Голос Аши вывел его из тумана.

– Рамси, не спи, – Аша положила руку ему на плечо и заглянула в лицо. – Просто поговори со мной, хорошо. Как ты? – она сидела напротив него прекрасная и милая, подобно ангелу из сновидений. А руки её были мягкими и нежными, словно бархат.

– Я … в порядке, – он попытался улыбнуться, но вряд ли это выглядело убедительно или хотя бы мило.

– Что-то не похоже, – покачала головой Аша, оглядев его разбитое лицо.

Рамси слегка вздрогнул, когда она убрала с его лба, слипшуюся от крови, чёлку и мимоходом провела ладонью по щеке. К нему раньше никто не прикасался с заботой и лаской. Это было в новинку и ему понравилось мимолетное, словно дуновение ветра, прикосновение нежных пальцев к коже. Таких прохладных и мягких, что могли забрать частицу его боли.

– Извини, я вам, кажется, кровью весь пол залил, – виновато вздохнул он.

– Успокойся, ничего страшного не случилось, – Аша недоумевала, как можно за это извиняться, и кажется, выглядела на самом деле взволнованной.

Теон вернулся с аптечкой и вручил её сестре.

– Жутко выглядишь, – сказал он другу, пока Аша искала нужные медикаменты.

– Ага, – с гордостью согласился Рамси.

Аша разложила на банкетке вату, бинты и перекись водорода и придвинулась к нему.

– Потерпи, будет немного щипать. Готов? – обратилась она к нему, зажав в ватку в изящных тонких пальцах.

– Да, – Рамси закрыл глаза, стараясь дышать через рот, чтобы не чувствовать отвратительный лекарственный запах.

Пока Аша обрабатывала его раны и ссадин, он слегка поморщился: жгло довольно сильно, но резкий больничный запах был хуже всего. Зато кровь, наконец, остановилось.

– Вот, молодец, – сказала Аша, когда закончила и забинтовала ему голову.

Рамси не понял, почему она его похвалила, но всё равно было приятно.

– Спасибо, – он хотел подняться, но от резкого движения стало только хуже и он зажмурился, не двигаясь с места.

– Посиди немного. Я сейчас переоденусь и поедем в больницу, – она легко сжала его плечо, и, закрыв аптечку, встала с банкетки.

– Не надо. Мне уже намного лучше, – попытался заверить Рамси. Он не хотел снова провести все каникулы в больнице, да к тому, же ещё и в Рождество. Тогда уж точно никакого праздника ему не светит.

– Охотно верю, но у тебя голова разбита. Надо ехать к врачу, – на ходу сказала Аша, и отправилась переодеваться в свою комнату.

– Я с вами, – Теон мигом взлетел вверх по лестнице, а вернулся уже в джинсах и свитере. – Может тебе воды принести? – заботливо спросил он, уже обутый и готовый к выходу.

– Не надо, – его и так уже ощутимо подташнивало от головокружения, поэтому он рассудил, что стоит немного потерпеть. Мало того, что он припёрся незваным гостем на ночь глядя, так не хватало ещё им пол заблевать. Такого позора он точно не переживёт. Надо было ему сегодня не выбешивать отца, тогда бы он сильно наказывать не стал. Тогда бы Рамси не выглядел жалким побитым псом в глазах друга и его сестры. «Вечно от тебя одни неприятности», – как наяву услышал он недовольный голос отца.

Когда все были готовы, Теон не спрашивая, помог ему подняться и сесть в машину. Он плохо запомнил дорогу, просто старался не заснуть.

По приезду в больницу врач осмотрел его и наложил швы, выписал гору таблеток и запретил всё, что только мог, но хотя бы не настаивал на том, чтобы оставить его в больнице.

– Может позвонить твоему отцу? – предложила Аша на обратном пути.

– Нет. Он на праздники за город уехал, а там сеть не ловит, – быстро ответил Рамси.

– А тебя почему с собой не взял? – поинтересовалась сестра Теона, глядя в зеркало заднего вида.

– Я … наказан, – тут даже не нужно ничего выдумывать, он итак, всё время за что-то наказан. Наверно, за то что, вообще появился на свет.

– Понятно. Оставайся тогда у нас. Должен же кто-то за тобой присмотреть, – предложила Аша и не стала больше ни о чём расспрашивать.

– Спасибо, – Рамси был благодарен ещё и за то, что она не стала вытягивать из него, что же произошло. На самом деле он понятия не имел, что придумать, чтобы это звучало правдоподобно.

– Франкенштейн, – пихнул его в бок Теон и заржал.

– Что? – Рамси отвлёкся от своих мыслей, о том, когда интересно отец на самом деле, свалит за город.

– Говорю, ты теперь на Франкенштейна похож, – пояснил Теон, намекая на все восемь швов, что красовались на его лице.

– Я ужасно злой и страшный монстр, – деревянным голосом проговорил Рамси. – Бу! – он медленно поднял руки вверх, а потом резко схватил Теона за плечи.

«Мальчишки», – усмехнувшись, подумала Аша, глядя в зеркало, как они смеются и толкают друг друга на заднем сидении.

****

Утро началось с головной боли, как только он открыл глаза. Мир снова кружился и падал в пропасть. Ему пришлось растолкать Теона, с которым они ночевали вместе на его диване. Он не рискнул встать сам и спуститься вниз за таблетками. Теон, как ни странно, не стал возмущаться, что он его разбудил и быстро смотался на кухню за водой и лекарствами.

– Ты хреново выглядишь, – заметил он, когда Рамси выпил таблетки и откинулся на подушку, ожидая, чтобы они поскорее подействовали.

– Как мне ещё выглядеть, если меня вчера били башкой об стол? – Рамси ни черта не соображал из-за головной боли. Он смутно помнил, о чём говорил вчера, и так глупо проболтался! Он в принципе не планировал об этом рассказывать. Никогда.

– Что? – Теон изумлённо приоткрыв рот, уставился на него, и замер в центре комнаты, отложив все свои запланированные дела по розыску вчерашней одежды, которую он как обычно кидал, где придётся. В трусах с фиолетовыми слониками и одним носком в руке, вид у него был особенно нелепый.

– Ничего, – Рамси старался сохранить невозмутимый вид, но не знал как выкрутиться из дурацкой ситуации, в которую угодил. Не рассказывать же любителю слоников правду.

– Ты сказал… – Теон поднял с пола вчерашние растянутые, но ужасно удобные, домашние штаны, и теперь уже полуодетый, рыскал в поисках второго, или хотя бы подходящего по цвету носка.

– Погода сегодня прекрасная: всё замело к чёртовой матери – именно это я и сказал, – Рамси не дал ему договорить и выпалил первое, что пришло на ум.

– Я слышал, что ты на самом деле сказал, – упёрто произнёс Теон. Он уже оделся и сидя за столом, крутанулся в компьютерном кресле, ожидая честного ответа.

– Слушай, у меня башка раскалывается. Я бы хотел ещё поспать, – Рамси решил просто потянуть время, может потом сумеет придумать что-нибудь вразумительное.

– Ладно, я понимаю, – Теон не стал выпытывать из него правду. А потом и вовсе прикрыл двери и куда-то ушёл.

Рамси заснул, так ничего и не придумав. И в этот раз не видел никаких снов, а может, просто не запомнил. Когда он проснулся, то Теон сидел в наушниках за компьютерным столом и играл в гонки, тихо матерясь сквозь зубы, когда проваливал сложный уровень, четвёртый раз подряд.

Рамси взял с подлокотника дивана свою одежду и заметил, что любимая футболка «Rammstein» с самолётами безнадежно испорчена. Оделся, хлопнул Теона по плечу, привлекая внимание.

– Привет. Как ты себя чувствуешь? – тот поставил игру на паузу и снял наушники. Обернулся к нему с участливым видом.

Рамси вздохнул и сделал неопределённый жест рукой.

– Не очень. Пойду, умоюсь, может лучше станет.

– Ты только вниз не спускайся. Папа сегодня не в духе. Он там с дядей по телефону лается – это обычно часа на два, – предупредил Теон. Видно было, что ему неловко это говорить.

Рамси кивнул и отправился в ванную на втором этаже. Собственно отражение в зеркале не особо радовало. «С таковой рожей только под мостом жить», – ** Рамси прикоснулся к опухшему лицу и скривился от боли. Теперь его планы подзаработать на праздниках так же разбиты, как и его лицо. В таком виде ему только на паперти стоять, а никак не петь в переходе. И раз уж они «поссорились» с отцом, тот вряд ли оставит ему денег. Ещё и любимая футболка заляпана кровью и теперь ей прямая дорога в мусорный бак. Что сказать, звезда под которой он родился, определённо не была счастливой. Близнецы в созвездии двойных неудач.

Когда он вернулся в комнату, Теон прокатился на стуле от окна к столу и взглянув на него.

– Тебе бы переодеться. У тебя футболка грязная, – неуклюже заметил он.

– Заляпал всё кровью, теперь не отстирать, – грустно вздохнул Рамси и, не отреагировав на его предложение, опустился на диван.

Теон отыскал в шкафу две своих домашних футболки, которые ему самому были велики, и предложил на выбор:

– Ты какую хочешь? Белую или жёлтую? – продемонстрировал он каждую из них.

– Белую. Не будем же, как два одинаковых идиота ходить, – Рамси натянул белую футболку с рисунком скачущего по волнам дельфина. Так же Теон предложил ему свои вторые по любимости, растянутые штаны.

– Зато очень удобные, – заверил он. И расплылся в идиотской ухмылке, когда Рамси переоделся.

– Что не так?

– Ты теперь на рэпера похож, – от души рассмеялся Теон и потащил его к зеркалу в коридоре первого этажа.

– Йоу, чувак. Мой новый альбом про тяжёлую жизнь на улицах. Я вырос в бедном квартале, поднялся на самый верх, и хочу посвятить эту песню своей маме, – активно жестикулируя, продекламировал Рамси на манер речитатива.

– Круто! Не думал сменить имидж? – сгибаясь от смеха, предложил Теон.

– Ага. Непременно, – охотно согласился Рамси.

Теон подумал, что он хоть немного развеселился.

– Я спрошу у сестры, может она знает, как футболку отстирать, – пообещал он и слинял на кухню, поинтересоваться у Аши как там обстоят дела с обедом.

Тем временем, Грейджой-старший вдоволь поругавшись по телефону со своим братом, вышел в прихожую, где Рамси торчал перед зеркалом, изображая из себя рэпера.

– Здрасте, – посторонился он, пропуская отца Теона вперёд.

– Привет. Что с лицом? – хмуро взглянул на него Грейджой-старший. Он как обычно был уже под градусом.

– Упал неудачно.

– Видимо лицом по эскалатору проехал, – заметил Бейлон.

– Не. Просто пьяный был. Вы же знаете, как это бывает, перебрал немного, а на утро ничего не помнишь, – Рамси кивнул на бутылку у него в руках.

– Ты на что намекаешь, сопляк?! – грозно приблизился к нему отец Теона, повышая голос.

– Ни на что. Я же про себя сказал, а не про вас, – ровным тоном ответил Рамси.

Теон выскочил, как раз в самый накал страстей.

– Пап, Рамси просто пошутил, – Теон многозначительно толкнул его в бок.

– Да, извините. Я головой ударился, не контролирую свою речь, – виновато опустил глаза в пол Рамси. Этот трюк он прекрасно отработал ещё в детстве.

– Оно и видно, – хмыкнул Бейлон и удалился в гостиную.

Раньше Рамси почти никогда не заходил в дом, а ждал Теона на крыльце или на старых скрипучих качелях, установленных во дворе много лет назад. Он не хотел сталкиваться с его папашей. Характер у него не сахар, а вкупе с алкоголизмом, так и вовсе сделался невыносимо зловредным. К тому же отец Теона напоминал ему о собственной матери и о её дружках. Рамси предпочитал торчать на улице и любоваться сестрой Теона, глядя в окно кухни. Это было намного приятней, чем общаться с его папашей.

– Папа просто любит говорить гадости – такой у него характер. Он же пьяный был, просто не отвечай следующий раз, – посоветовал Теон, раскладывая овощное рагу и котлеты по тарелкам.

– Я не сдержался. Хорошо, я промолчу в другой раз. Тебе теперь влетит из-за меня? – Рамси чувствовал себя немного виноватым, всё-таки в гостях себя так не ведут.

– Забей. Папа может поорёт немного, а назавтра ничего и не вспомнит. Ему просто нравиться ругаться, а так-то он не злой, – с его отцом периодический бранились все родственники и это было в порядке вещей. Кажется, только с мамой он никогда не ссорился, но у неё был поистине ангельский характер – только она и могла терпеть все его претензии к окружающим людям и миру в целом.

Когда они пообедали и Теон добросовестно вымыл посуду, то достал сигареты и открыл окно.

– У тебя же отец дома, – удивлённо заметил Рамси. Он хмуро поглядел в сторону коридора, ожидая, что Грейджой-старший сейчас появится и начнёт возникать.

– А что такого? Он уже два года в курсе, что я курю. Сначала, конечно, наорал на меня, а потом ему пофиг стало, – пояснил Теон, сидя на широком подоконнике и болтая ногой в воздухе.

– То есть, он просто поорал и всё? – уточнил Рамси, и, вытащив из пачки сигарету, тоже забрался на подоконник.

– Да. А что ещё? – Теон не понимал, что его так удивляет.

– Даже не отлупил? – недоверчиво спросил Рамси.

– Нет, конечно. Папа меня никогда в жизни и пальцем не тронул, – Теон и представить такого не мог, чтобы отец его ударил. Конечно, ругаться, возмущаться, орать, так, что стёкла вот-вот лопнут, он мог сколько угодно, но никого из своих детей, он, никогда не бил.

– А как тебя в детстве наказывали? – немного помолчав, недоумённо спросил Рамси.

– Никак. Мама никогда не ругала, а папа… может в угол пару раз ставил, если я слишком бесился. Я таким был, активным ребёнком, – охотно пояснил Теон. В детстве он, как раз был из тех детей, которые бегают и вопят в общественных местах, и выбешивают всех в транспорте. Родители, обычно ему на это ничего не говорили. И даже, когда он доставал сестру и получал заслуженного шлепка, или был заперт в комнате, то мама всегда была на его стороне: «не обижай братика, он же младше тебя». Вся истерика у него мигом проходила, и он показывал сестре язык из-за маминой спины. Отец обычно не вмешивался в их разборки. А маленький Теон начинал ещё больше безобразничать, если его игнорировали. Аша, правда, быстро поняла, что стоит с ним немного поиграть, и он угомонится. Но после смерти матери, она как-то сразу стала взрослой, и ей уже некогда стало с ним возиться.

****

После обеда они поднялись наверх и сели играть в карты в комнате Теона.

– Ты так и не расскажешь, что с тобой случилось? – мешая колоду, спросил Теон.

– У меня был плохой день вчера. Ужасно плохой день, – глядя в сторону, ответил Рамси. А потом засмотрелся на неожиданные рисунки на картах. Пятьдесят четыре голые красотки спрятались в колоде. Он увлёкся созерцанием знойной мулатки – шестёрки пик. У него из головы вылетели все приличные мысли и он поскорее отвёл глаза, чтобы сообразить вразумительный ответ.

Теон продолжал настойчиво смотреть на него.

– Я не хочу врать, – не глядя в прилетевшую раздачу, признался Рамси.

Теон всё же хотел что-то спросить, но Рамси перебил, не успел он и рта раскрыть.

– Мне просто некуда было идти. Это правда. И я никому не хотел доставлять неудобства. Я очень благодарен тебе и Аше – вы хорошие люди. И… это всё. Не спрашивай больше, – разглядывая звёзды на обоях, произнёс Рамси. Ему итак, с трудом дались эти слова.

Теон, видимо, что-то понял и кивнул. Дальше они играли молча. Рамси не мог толком сосредоточиться на игре, его внимание постоянно отвлекали барышни, изображённые на картинках в самых разнообразных позах. В итоге, он быстро проиграл и просто бездумно рассматривал колоду. Теон ухмыльнулся, но промолчал. Рамси тут же запихнул карты в коробку и начал повторять в уме таблицу умножения, чтобы отвлечься от развратных девиц.

Комментарий к Глава 34

* песня группы “Oomph!” – “Nicht von dieser Welt”.

** Рамси имел ввиду ужасного злого тролля из сказки, что живёт под мостом и пугает прохожих.

========== Глава 35 ==========

За окном крупными хлопьями падал снег. Соседские дети в тёплых куртках и ярких шапках, лепили снеговика у себя во дворе. Их отец, по-видимому, принимал участие в общей забаве и помогал ребятишкам скатать плотный снежный ком, что послужит основой для туловища снеговика. Когда снежное изваяние было готово, девчонка постарше принесла морковку для носа, а младшая в розовой куртке, вытащила из кармана две крупные пуговицы: одну зелёную, а другую синюю. Отец посадил младшую дочку на плечи и она снабдила снеговика разноцветными глазами. Настоящая семейная идиллия – открытка на Рождество.

Рамси со вздохом отвернулся от окна. Увиденная картина его вовсе не умиляла, а лишь навевала грусть. Он подумал, почему отец ему до сих пор не позвонил. Он, конечно, понимал, что тому без разницы, что же с ним произошло, но он наверняка, хотел потребовать, чтобы сын вернулся домой. И тут, Рамси вспомнил, что разбитый телефон валяется дома на кухне. Кажется, он сам его и смахнул нечаянно с барной стойки. Ему совсем не хотел возвращаться обратно и он надеялся, что после Рождества отец уедет со своими друзьями, и в ближайшее время видеться с ним не придётся.

До праздника оставалось всего три дня и пришло время поразмыслить над подарками. А ещё он собирался отдать деньги сестре Теона за таблетки, да только она так и не взяла. Он знал, что подарит Теону. Но Аше, совсем не имел понятия. Ему хотелось, чтобы подарок был незаурядным, но не слишком вычурным. Она не должна догадаться о его чувствах к ней.

Когда он только с ней познакомился, она сразу показалась ему особенной. Безусловно, красивой внешне, не той модельной стереотипной внешностью, а истинной природной красотой. Но её характер, куда больше поразил его. Никогда он не встречал подобной девушки. Она несла на своих плечах нелёгкую ношу, но при этом не жаловалась и не злилась, как другие в схожих ситуациях. Она была предана своей семье, ни смотря ни на что. Сильный дух воина заключён оказался в её изящном, стройном теле. И это поистине восхищало. Она обладала умом, редким для женщины, прямолинейностью, а не притворством, что также запало ему в душу. Рамси нравилось тайком любоваться ей. Её синие глаза, таили в себе морские глубины, отражая прекрасную добрую душу. А глубокий и мягкий голос очаровывал его слух. Её движения были уверенными, но, в то же время грациозными. Она являлась воплощением красоты и стойкости духа, идеально сочетая в себе лучшие черты. Сначала он был просто вдохновлён её прекрасным обликом, но со временем понял, что душа её не менее чудесна. Она была заботливой, нежной и доброй, но знали об этом немногие. Рамси теперь знал. Она стала для него идеалом, той прекрасной дамой, ради которой хотелось совершать подвиги и сочинять поэмы. В лучших традициях рыцарских романов: победить чудовище, завоевать королевство и бросить мир к её ногам. Только на рыцаря он не тянул, скорее на искорёженного тролля, с разбитым на куски разумом, в котором, как в осколках волшебного зеркала, мир отображается кривым и безобразным. Да и какой смысл об этом думать, ведь она никогда ничего не узнает.

Предпраздничные хлопоты шли своим чередом, а Рамси маялся от скуки в комнате Теона. Он хоть и предложил свою помощь, но ему всё равно отказали, ведь больному положено отдыхать. Пока ему нечем было заняться, он починил ящик письменного стола, который постоянно вылетал, и требовалось долбануть по нему кулаком, чтобы он встал на место. Теон успешно пользовался этой схемой целый год, а на его вопрос: «А починить не судьба?», ответил, что всё как-то времени не хватает. Времени у него так же не находилось, чтобы отремонтировать диван, в котором короб для хранения постельного белья застревал, и надо было его подпинывать, чтобы он встал как полагается. И на то, чтобы прикрутить вечно отпадывающую ручку кухонного шкафа, видимо, тоже не находилось времени. Рамси всё это сделал: у него нашлось и время, и желание. Так он хотя бы не чувствовал себя бесполезным во всей этой праздничной суете.