Текст книги "Печать Равновесия (СИ)"

Автор книги: Санди ака Владлена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Этими двумя девицами даже гидра подавиться побоялась! – дослушав до конца, князь отложил книгу и с явной театральностью схватился руками за пышную копну волос в поисках головы.

– Ну вообще-то, – неуверенно проблеял Седрик, собираясь всем длинным змеиным телом в плотный клубок. – гидры обычно не нападают на людей первыми…

– Ага. – ехидно поддакнул Фобос. – А так же оборотни, вампиры и большие белые акулы! Только в целях самозащиты: от голодной смерти, например, или просто от скуки.

Ирма ушам своим не поверила – у него есть чувство юмора?

– Ну, я, как оборотень, могу точно сказать…

– Лучше, как оборотень, скажи, что ты опять натворил, – сухо посоветовал князь.

– У Эли случайно оказался браслет ламии, поэтому гидра… то есть, я думаю… но ведь это к лучшему, что Элион-то не съели, правда, господин? – змеелюду оставалось только хвостиком завилять для полноты картины! Это должно было смотреться забавно: жуткий монстр, сжимающийся перед невысоким худощавым мужчиной отнюдь не устрашающей внешности… только вот не смотрелось.

– А можно мне по знакомству одну сумочку вне очереди? – неожиданно жизнерадостно поинтересовалась Корнелия. Слегка нахмурившись, Фобос недоуменно повернулся к ней. – Ну, из змеиной кожи. – выдерживая тот же тон, пояснила несостоявшаяся дриада.

На долю мгновения по тонким губам князя скользнула усмешка, но он быстро погасил ее и с убийственной серьезностью покачал головой.

– Сожалею, юная леди, но я исключил из дисциплинарных разносов вариант сдирания кожи, как излишне гуманный. Ладно, пожалуй, этот случайно возникший браслет действительно только к лучшему.

Седрик тихо перевел дыхание. Странно. Ведь не начни он оправдываться… вот уж кого, казалось бы, не учить лицемерию, а такую глупость допустить!

– А вы не такой, как я вас себе представляла.

– Кто бы сомневался! – Фобос взял со спинки кресла другую книгу и продемонстрировал всем трем девочкам страницу, на которой она была раскрыта. – Прошу иметь в виду, что сам я, конечно, могу шутить по этому поводу, но, если это делает кто-то другой, мое чувство юмора моментально исчезает.

“Типаж второй: Темный Властелин. Монстр, у которого нет ни чести, ни совести, а одна сплошная навязчивая идея. Чаще всего – мировое господство. Беспринципен, могущественен, иногда с чувством юмора, но обладает одним недостатком: за весь фильм (книгу) он изрекает всего пять-шесть весьма однообразных фраз. В финале, как правило, совершает самую распространенную ошибку всех великих злодеев: начинает подробно описывать главному герою, что и как сделает с ним, его друзьями, возлюбленными, мамой, папой, бабушкой, дедушкой и рыбками в аквариуме” – прочитала Ирма.

– М-да! Это у вас называется “шутить по поводу”?

– Кто церемонится с собой, с тем не церемонятся другие.

Седрик, близоруко прищурившись, предпринял попытку тоже заглянуть в книгу, но князь быстро перелистнул страницу и ткнул змеелюду в нос другой текст:

“Типаж третий: злодей загадочный. Умен, харизматичен и катастрофически неисправим. Для достижения цели вальсом пройдет по трупам главных героев. Но с ним можно договориться”.

Седрик с наигранной обидой фыркнул и скользнул обратно.

– Кто это такую энциклопедию составил?

– Это среднестатистические шаблоны. Самые распространенные. Все в мире, если очистить от несущественных деталей, похоже на что-то, что уже было. Ну, вроде как, лица у людей бывают очень разные, но черепа внутри отличаются мало.

– Ну и аллегории у тебя! – Элион передернула плечами. – Лучше бы про этот Хаос рассказал, ты, кажется, лучше всех осведомлен, что он из себя представляет.

– Почему бы и нет, – кажется, Фобос находился в достаточно благодушном настроении, с учетом своей специфики, разумеется. – садитесь, девушки.

Он взмахнул рукой, начертив в воздухе какой-то сложный рисунок, на мгновение зеленое марево вспыхнуло особенно ярко, обозначив в воздухе причудливую руну, и перед камином появился овальный столик, выточенный из серебристо-черного обсидиана, и еще три кресла. С явным сожалением отложив недочитанную книгу, князь хлопнул в ладоши. Откуда-то из под земли вырос слуга-шептун с подносом, поставил его на каменный столик и так же бесшумно исчез.

– Без цианида? – не удержалась Ирма, бросив взгляд на дымящиеся чашки с черным кофе и две горки колотого шоколада на серебряных тарелочках.

– Что за вопросы? Все яды на полке прямо за твоей спиной, неужели трудно самой взять?

Почему-то к Корнелии Фобос обращался на “вы”, а всем остальным “тыкал”. Кофе, кстати, оказался невыносимо крепким, причем без сахара и сливок – проще было бы сухие кофейные зерна грызть! Наверняка, даже если князю в голову и приходила кощунственная мысль, что кто-то предпочитает пить кофе иначе, чем он, то, сообразив, что попала не по адресу, быстро отчалила восвояси. Сахарницу, впрочем, Ирма на подносе тоже обнаружила, не обращая внимания на слегка удивленные взгляды со всех сторон, положила в свою чашку ложек пять песка.

– Хаос можно сравнить с глиной мироздания. – взяв свою чашку так, словно грел об нее руки, начал Фобос. – Из какой-то части этой глины неизвестный Творец, или Творцы, изваяли нашу Вселенную, но большая, я полагаю, часть так и осталась в своей первозданной беспорядочности.

– Но Лес – воплощение порядка и гармонии! – возразила Корнелия. Князь едва заметно нахмурился.

– Если вы намерены перебивать меня на каждом слове, леди…

– Извините.

– Лес был создан Хаосом, в какой-то мере, специально для вас. Вернее, вы сама его и создали из части этой универсальной “глины”. Хаос не имеет собственной воли и очертаний, но использует творческую составляющую чьих-либо душ для создания новых миров Вселенной. Миры ведь тоже рождаются, развиваются, стареют и умирают, правда, цикл их жизни измеряется десятками, если не сотнями тысяч лет. Вполне вероятно, останься вы все четверо в Хаосе, к Упорядоченной Вселенной присоединилось бы четыре молодых мира: мир лесов, населенный дриадами, воплощающий в себе порядок и гармонию; мир бескрайнего океана, в котором русалки водят свои хороводы на отмелях; мир огненных пустынь, населенный джиннами, жар-птицами и саламандрами, и пьянящий свободой мир ветров и облачных городов сильфов. Видимо, это и представляет собой истинный Рай: не бесконечную халяву и абсолютно растительное существование, а возможность для человека самому стать Творцом. Правда, ваши души растворились бы в этих новых мирах, став там душой всей природы.

Судя по манере высокопарно выражаться, князю Фобосу гораздо больше в жизни приходилось читать книги, чем общаться с живыми людьми. Наверное, книги, которые никогда не перебивают, и казались ему гораздо более подходящими собеседниками.

– А я и Вилл? – поинтересовалась Элион.

– У Вилл, должно быть, не нашлось ни одной акцентуации в характере, которую Хаос мог бы использовать. Есть такие люди: всех качеств понемногу и ничего особо выдающегося. Что до тебя, дорогая сестричка, то ты УЖЕ являешься воплощением души одного мира – тебе этого мало? – вопрос, по всей видимости, был риторическим. – С Меридианом вообще ситуация особая. Вселенная имеет форму огромной сферы.

Над столиком возникла красочная иллюзия: антрацитово-черный шар, пронизанный сияющими вкраплениями созвездий.

– Ближе к центру расположены миры, в которых преобладает техногенный путь развития, а магию использовать практически невозможно, но чем дальше от центра, тем сильнее становится воздействие Хаоса. Собственно, магия и есть часть Хаоса, просочившаяся в Упорядоченную Вселенную и позволяющая некоторым менять… или обходить действующие законы физики по своему желанию. Меридиан расположен очень близко к краю мироздания, настолько близко, что Хаос раз в несколько десятков лет заполняет его. А потом уходит. Как наводнение, которое напитывает землю водой и илом, но сметает и разрушает все на своем пути. В какой-то мере все природные катастрофы необходимы, хотя и малоприятны. Каждое вторжение Хаоса меняло мир до неузнаваемости, например, до последнего на месте всех этих джунглей и болот были заснеженные хвойные леса. Те, кого сейчас называют Северными рыцарями, вовсе не приходили в Меридиан из другого мира, они – осколки существовавшей тогда цивилизации, каким-то образом сумевшие пережить и Хаос и глобальное потепление, отступив далеко за Северные горы. А мир на этот раз пошел по такому пути развития, что доминирующей расой стали рептилии.

– На Земле было наоборот: ледниковый период перечеркнул эру динозавров и способствовал эволюции теплокровных, – задумчиво заметила Элион. – правда, гораздо раньше… это может быть тоже связано с Хаосом?

– Вполне возможно. Когда в Меридиане основалась династия наших с тобой предков, была установлена эта самая Печать и магических катастроф больше не происходило. Собственно, это все, что я знаю на этот счет. Да и на счет северян тут по большей части мои домыслы, никаких документальных свидетельств не сохранилось, а археологией здесь никто не занимается.

Угу. Домыслы. Такого вдохновленного теоретизирования Ирма даже от Тарани не слышала. Интересно, как подобный человек мог стать тираном, держащем в страхе целый мир? То есть, Ирма всегда подозревала во всяких там мыслителях жутковатые наклонности, но подобные проявления… Князю следовало бы быть ученым или философом, но не спрашивать же в лоб о подобных вещах!

Возникшая пауза была прервана неожиданным вторжением. Из-за стеллажей вынырнула крупная черная крыса, при виде которой девчонки издали слаженный визг и почти синхронно оказались в креслах с ногами. Следом за крысой, успевшей нырнуть под один из шкафов, появился пушистый черный кот, кажется, взявшийся преследовать зверушку исключительно из спортивного интереса. Распушив хвост, кот возмущенно пофыркал, но лезть следом за беглянкой счел излишним. На усатой морде нарисовалось наивно-удивленное выражение, кот огляделся, чуть прижал уши, увидев Седрика, зачем-то попытался поймать лапой кончик змеиного хвоста, возмущенно отдернутый в последний момент, потом изящно развернулся, изогнув спину. И прыгнул на колени к Фобосу.

– Это что еще такое? – с изрядной долей брезгливости в голосе поинтересовался непонятно у кого князь. Когда кот, перекатившись на спину, поймал лапами одну из длинных кос и, довольно урча, потянул в пасть, Ирме на мгновение показалось, что бедная зверушка доживает свои последние мгновения.

– Это мой кот! – быстро сказала Корнелия, которую, по всей видимости, посетили те же мысли. – Наверное, за нами в портал проскочил…

– Понятно, – принц довольно вежливо отобрал свои волосы и, брезгливо морщась, погладил кота по черной спинке. Тому явно было глубоко наплевать, что Темный колдун, что хоть сам Люцифер, хотя, на памяти Ирмы, животные всегда боялись сверхъестественных существ. – не следовало оставлять портал там, где в него может проскочить кто угодно. Тем более – ведущий в мой замок. Тут остались несколько Тварей-сторожей, они всеядные и, видите ли, вечно голодные.

Корнелия заметно помрачнела.

– Надеюсь, Лили за нами не сунется, иначе какая-нибудь из этих Тварей скончается от токсического отравления!

– У всех Тварей стоит что-то вроде программы запрета на людоедство, – усмехнулся князь, снова поднимая свою чашку. – чтобы не бросались на всех подряд. Твари, как правило, не особенно умны, особенно целевые создания. Они могут убить нарушителя в самом крайнем случае, но сомневаюсь, что маленький ребенок будет сочтен достаточно серьезной угрозой.

– Замечательно, – хмуро кивнула Корнелия. – родители вряд ли сумели бы отнестись к подобному событию философски!

Тут Ирму, как это часто бывало, черт за язык дернул:

– Должны же они, по твоему, отнестись философски к тому, что ты намеревалась остаться в своем Волшебном Лесу!

Должно быть, последние события сказались на нервной системе Корнелии, всегда бывшей самой сдержанной в компании, не самым лучшим образом. Ирма такой реакции не ожидала, иначе, наверное, все же вспомнила бы заранее, что молчание – золото.

– Вместо меня осталась астральная копия, это во-первых! – раздраженно отмахнулась подруга. – А во-вторых, по сравнению с Лили, я – второй категории ценности!

Фарфоровая чашка с кофе лопнула. Вернее, Ирма успела это заметить, Фобос просто раздавил ее в руке, неожиданно резко сжав кулак. На черную поверхность столика выплеснулся кофе и посыпались осколки, с недовольным шипением отпрыгнул в сторону кот. Повисла какая-то весьма напряженная тишина. Князь с отрешенным видом рассматривал свою ладонь, поверх разлитого кофе упало несколько капель крови.

– Скажет мне еще кто-нибудь, будто идиотизм не заразен. – негромко, словно бы про себя, но достаточно отчетливо пробормотал Седрик. – Кажется, это приобретает масштабы эпидемии!

Сахарница взлетела прямо из-под носа Ирмы, заставив девочку испуганно отпрянуть, и врезалась в стену над головой зажмурившегося змеелюда, брызнув мелкими осколками и песком во все стороны. Тот, судя по всему, ожидал, что, по меньшей мере, получит этой сахарницей по лбу, со слегка недоверчивым видом мотнул головой, стряхивая песок и осколки с волос.

– Молчать, – ровным голосом потребовал Фобос. Потом едва заметно поморщился и провел над столиком ладонью другой руки, заставив осколки исчезнуть, а пролитое кофе испариться. – ну что за день такой, все из рук валится… Готов поспорить, леди Корнелия, лет через пять вам будут смешны ваши собственные слова.

– С чего вы взяли?

– Вы умная девушка, а говорите сейчас просто редкостную чушь. Впрочем, даже если это и соответствует действительности, последнее, что вам стоит делать, это расстраиваться по этому поводу: родители всегда любят больше неудачных детей, которые сильнее нуждаются в их помощи и защите. Вы же в большинстве случаев можете сама о себе позаботиться.

Впервые в жизни Ирма предпочла воздержаться от комментариев. Вот вам философский вопросик: могут ли у воплощенного зла быть детские комплексы? Впрочем, Ирма всегда говорила, что счастье – это быть единственным ребенком в семье, но те, кому в этом смысле повезло, почему-то не верят!

– С твоей рукой все в порядке? – осторожно спросила Элион.

– С рукой? – князь рассеянно посмотрел на свою ладонь. Пара крупных осколков довольно глубоко врезались в кожу. – А, это… я не заметил.

– Не заметил?

– Я боли от несерьезных ранок с детства не чувствую. Это всегда не столько боль, сколько самовнушение, тут лучше просто внимания не обращать.

Встав с кресла, Фобос прошел мимо Седрика, притихшего в ожидании заслуженного нагоняя, и достал из-за книг на одной из многочисленных полок, глиняную бутыль и два посеребренных бокала, один из которых вручил змеелюду.

– Я не пью на работе, – попытался откреститься тот.

– Пока что твоя работа заключается в том, чтобы делать, что я говорю. Хочешь, чтобы я пил в одиночку, что ли? Не школьников же угощать.

Князь, не глядя, плеснул в оба бокала густой темно-красной жидкости.

– Между прочим, я был как раз в их возрасте, когда решил, что с выпивкой пора уже завязывать, – припомнил Седрик. – хотя, думается мне, после той истории продолжать алкогольный опыт пропало желание не у меня одного. В упор не помню, с чего меня вдруг угораздило спьяну принимать боевую ипостась – наверное, в ней передвигаться ползком как-то привычнее… но вечер всем посетителям той корчмы надолго запомнился… правда под утро от упомянутой корчмы единственным, что не было разнесено по бревнышку, осталась только барная стойка, из-под которой корчмарь категорически отказался вылезать, что не помешало вкатить ТАКУЮ сумму за возмещение понесенного ущерба… а мне с ним даже спорить неохота была, судя по непередаваемым ощущениям, которые на меня утром свалились, меня кто-то просто взял за хвост, как селедку сушеную, когда ее от чешуи почистить хотят, и так же постучал обо что-то! И это, заметьте, еще не худшее, поскольку шуточки насчет “зеленых змиев” (заметьте, во множественном почему-то числе!) ходили по городу еще долго, и даже, кажется, как-то просочились в соседние миры!

– Седрик, выруби звук, – кисло потребовал Фобос, неодобрительно косясь на сдавленно хихикающих девчонок. – Ценю твои усилия, но обстановка – не дробовик, чтобы ее разряжать!

– Зная вас, господин, я бы сказал, что не дробовик, а что-то ближе к атомной бомбе. И то лишь потому, что ничего более разрушительного пока не придумали.

– Ладно, с котом все понятно, – тон князя явно говорил о том, что тема закрыта и дальнейшему рассмотрению не подлежит. – а крыса откуда взялась? Тоже из вашей квартиры?

Корнелия оскорблено фыркнула и заявила, что отродясь такой пакости в ее доме не было.

– Седрик, вытащи крысу из-под стеллажей и покажи мне. – потребовал князь.

– Она же кусаться будет, – капризно заявил змеелюд, но снова спорить со своим господином не решился и с брезгливой гримасой вытолкнул кончиком хвоста перепуганную зверушку из укрытия. Декоративная крыска с темно-коричневой шерстью и черными глазками-бусинками обреченно прижалась к полу…

Раздался тихий хлопок – и на месте крысы оказалась темноволосая девчонка с не слишком приятным личиком, мелкими острыми чертами и небольшими темными глазками действительно напоминающем мордочку грызуна. Потрясенно оглядев всех присутствующих, Бесс Грампер остановила взгляд на Седрике и, тихо пискнув, хлопнулась в обморок.

========== Глава третья. Именем Света и Тьмы. Бесс Грампер ==========

Обморок выдался не слишком глубокий и совсем уж недолгий, Бесс позволить себе не могла отключиться надолго, когда вокруг столько невероятных фактов! К тому же девочка собиралась стать журналистом, специализирующимся на “горячих” темах, и была не робкого десятка. Но открывать глаза не торопилась. По крайней мере, до тех пор, пока не убедилась, что есть ее заживо в лучших традициях голливудской “Анаконды” не собираются. А заодно решила сперва вслушаться в курс дела.

– …А потом доказывай, что не били ее по башке злобные оборотни, а сама грохнулась! – приятный шелковый голос совершенно не подходил этому жуткому чудовищу. Более того, где-то Бесс уже абсолютно точно слышала эти интонации! Но сосредоточиться помешало куда более хорошо знакомое хихиканье Ирмы:

– Вот что я называю “производить потрясающее впечатление”! Неважно, что потрясено: психика или чувство прекрасного – но девчонки скопычеваются неизменно!

– С-с-заткнись! Нет такого слова “скопычеваются”, и вообще… а ты, крыска, хватит изображать обморок!

Досадливо вздохнув, Бесс открыла глаза и огляделась. Если бы не вполне реальное чудовище в непосредственной близости, она решила бы, что все присутствующие собрались на какой-то непонятный карнавал. Элион – Элион-то откуда вообще взялась, она несколько лет назад уехала из города?! – одетая в какое-то белое с золотым шитьем одеяние, наверное, крайне элегантно выглядящее на вешалке, но на невзрачной девчонке, не особенно изменившейся почти за четыре года после «исчезновения», смотревшееся гибридом савана со смирительной рубашкой. Блекло-русые волосы, привычно заплетенные в растрепанные косички, правда, заметно прибавившие и в длине и в объемности, венчал серебряный обруч с крупным фиолетовым камнем. Корнелия напоминала одну из тех ненормальных, что в день Летнего Солнцестояния собираются на Стоунхендже, подражая древним кельтам, а на Ирме – узкое облегающее платье, совершенно не годящееся для, политкорректно выражаясь, девушки, склонной к полноте!

– Корнелия, что с твоими волосами? Вот уж не ожидала такой глупости от натуральной блондинки – краситься в какой-то вульгарный лягушачий цвет. После этого кто-то еще будет уверять, что у тебя чувство стиля лучше всех в школе! Это никто пока не знает, какой свинарник творится у тебя дома! А Лили еще заявляет, будто вас всех похитили инопланетяне и подменили клонами! Тебя, Ирма, это тоже касается…да, кстати, тебе же никто из твоих подружек не соизволил сказать, что узкие платья с твоей фигурой противопоказаны! Да еще блестки! Одежда должна скрывать недостатки, а не выпячивать! Элион…

– Тихо, – одетый в черное молодой мужчина с потрясающе красивыми серебристо-пепельными волосами поднял руку и начертил в воздухе какой-то знак. Треугольное лицо с острым подбородком и большими миндалевидными глазами показалось знакомым. Бесс хотела что-то на этот счет спросить, но неожиданно обнаружила, что у нее пропал голос, и испуганно схватилась рукой за горло. – в качестве крысы эта юная леди была мне более симпатична. Как же утомительно общаться с дневной публикой, им до всего есть дело.

– Дневной публикой? – переспросила Элион, поднимая свои глазищи. Бесс вздрогнула: вот кого ей напомнил этот странный тип! Глаза, лицо, серые волосы…Если брать отдельные детали внешности – сходство несомненное, но, если в целом – ничего общего. В общем-то для Грампер не было новостью, что манера держаться и характер влияют на внешность не меньше, чем природные черты, но до такой степени…

– Ну да, – неохотно кивнул незнакомец. – мне, как типичному Темному, трудно понять, как можно глубоко интересоваться чьей-то жизнью и чьими-то делами, кроме собственных. В городе обо мне регулярно запускали новые порции сплетен, первое время бесило… У нашей матушки фрейлина была, Сара-Рокель, ее все Сорокой за глаза звали. Из “честных” сплетников, ну, ни слова правды не скроет, но от себя добавит таких подробностей, что слушаешь и поражаешься…

Пожалуй, помолчать какое-то время было не самой худшей идеей. Бесс внимательно слушала. “Нашей матушки”, гм! Родителей Элион главная сплетница Хиттерфилда прекрасно знала, кстати, на них-то дочка не была похожа ни капельки!

– В общем, прошу прощения за некрасивые подробности, но я приказал вырвать этой фрейлине язык. Между прочим, это было чуть ли не единственное из моих деяний, за которое очень многие были мне искренне благодарны. И что же? Уже через полгода она сплетничала азбукой Морзе! Я уже молчу про горы доносов, которые от нее получали работавшие в столице охранники.

– А что? – змей усмехнулся, заставив Бесс поежиться. – Ничего так доносы, с литературной жилкой, вот тот, например: “Охотник Фрост намедни нетрезв был, не то, чтобы в стельку, однако же с носорогом целоваться лез…”

– Седрик, хоть ты помолчи.

– Да уж, сходство присутствует. Только у нас таких “сорок” в школе две, – задумчиво согласилась Корнелия. – князь, научите меня, а!

– Чему?

– Ну, этому, – первая школьная красавица попыталась воспроизвести странный жест. – чтобы Грампер молчали!

Князь тихо рассмеялся.

– У этих чар недолгий эффект, иначе зачем мне было бы отрезать языки? Вопреки всё тем же слухам, я садистских наклонностей не имею. И вообще… а больше тебя ничему не научить, Стражница? – голос прямо-таки излучал сарказм.

– Трудно сказать, – мрачно ответила Корнелия. – если Лили намерена продолжать в том же духе… Ч-черт! Вернусь домой – все уши оборву! Это же надо было придумать: устраивать для Грамперши экскурсию по моей комнате, да еще болтать этот вздор, про пришельцев и клоны! ГРАМПЕР!!! Чтобы через пол дня каждая собака в Хиттерфилде знала!

– Успокойтесь, Корнелия. Только землетрясения баллов на восемь нам тут сейчас не хватало! Это формулу счастья алхимики до сих пор безуспешно ищут, а формулы несчастья всем хорошо знакомы. Они, как правило, ходячие.

Элион со странным выражением уставилась в чашку, словно пыталась увидеть тайны Вселенной в кофейной гуще, и негромко спросила:

– Ты не мог бы пояснить, что хочешь этим сказать, ты…ты… третьесортный злодей-неудачник!

Серебристо-серые глаза князя стали еще больше. Потом он коснулся кончиками пальцев своего лба и, судя по преувеличенно-спокойному выражению лица, досчитал мысленно до десяти.

– Я, моя дорогая сестричка, всегда говорю именно то, что хочу сказать, не больше и не меньше, – ровным голосом ответил князь. – и вообще… третьесортный-то почему?!

Все офигели. Даже змей. Натурально так офигели минуты на три, не меньше. Потом Ирма придушенно захихикала, и взоры присутствующих обратились к ней.

– Против…г-х-х… остальных характеристик, вы, кажется, не возражаете?

– На данном этапе от них бессмысленно было бы открещиваться. Я не понял, какие основания…

– Извини, – снова уставившись в чашку, процедила Элион. – это я просто для обидности добавила. Почему ты думаешь, что оскорбления должны иметь какой-то смысл?

– Потому что иначе они бессмысленны. Ладно, давайте, что ли, послушаем нашу крыску! – он щелкнул пальцами. – Такое ощущение, будто мой замок начали рекламировать в туристических листовках! Ну-с, юная леди?

– Я, – неуверенно пискнула Бесс, убеждаясь в возвращении голоса. – я принесла Корнелии темы для докладов, а Лили начала рассказывать: инопланетяне, клоны… Я просто вышла на балкон и оказалась здесь.

– После чего сунула нос в зелье Истинной Сущности, которое я забыл на столе в лаборатории.

– Ну-у… я просто хотела взглянуть.

– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, – прокомментировал ситуацию змей. – а я и не знал, что это зелье на людей действует.

– Зелье Истинной Сущности, – князь снова нарисовал в воздухе какую-то сложную фигуру, после чего в руке появился печально знакомый флакончик с порошком. – предназначено для оборотней, как раз на случай, если заклинит в каком-нибудь обличье, но на людей действует. Весьма странным, надо сказать, образом.

Встав с кресла, он высыпал на ладонь немного порошка и подбросил вверх. Искрящееся облако окутало стройную фигуру князя целиком, когда оно рассеялось, Бесс увидела крупного серебристо-белого волка просто потрясающей красоты. Холодные серые глаза зверя изучали присутствующих с ненамного большим интересом, чем какие-нибудь облака в вышине, однако стать объектом более пристального внимания крупного хищника никого не грело, так что Бесс против высокомерия волка не возражала. Отчего-то совершенно не испугавшийся черный кот Корнелии удивленно насторожил уши. Волк чуть повел в его сторону головой, встряхнулся, снова подняв облако искрящейся пыли… и исчез. Князь стоял на прежнем месте, скрестив руки, словно и не шевелился. В кино превращение человека в волка и обратно выглядит совершенно иначе!

– Каждый превращается в животное, на которое больше всего походит по духу. Опасность в том, что, превратившись в самое близкое по духу животное, оказываешься захвачен азартом и очень легко забываешь, кто на самом деле. Или просто не хочешь возвращаться.

– По тебе я особого азарта не заметила, – призналась Элион. – А что, по-твоему, Бесс понравилось быть крысой?

Девица Грампер оскорблено хмыкнула. По правде говоря, она сама в крысах никогда не видела ничего ужасного – симпатичные и очень умные зверьки. Да и их способность пролезть в любую щелочку вкупе с умением быть, когда надо, совершенно незаметными, сулило определенные преимущества… если бы не чертов кот, Бесс успела бы осмотреть весь замок!

– Со мной это не впервые. – помедлив, ответил князь. – Первый раз… да, хорошо, что в замке никогда не было настоящих слуг, а загрызть Шептуна не проще, чем липовое полено, иначе та история закончилась бы весьма некрасиво.

– Может, девочки, стоит проверить, во что вы сами превратитесь? – сладким голоском предложила Бесс. – Уверена, что крыса – отнюдь не худший вариант!

– Я это и так могу сказать, – Седрик почти не принимал в разговоре участия, но – Бесс это сразу заметила – с интересом слушал. Почему-то на его жуткую внешность она быстро перестала обращать внимание, наверное, из-за понимания, что куда больше бояться стоит вовсе не монстра, а похожего на изящную серебряную статуэтку князя.

– Истинная сущность леди Корнелии – сиамская кошка. Ирмы, не в обиду, надеюсь, будет сказано, выдра. Хай Лин – ласточка. Насчет Тарани я, правда, не могу сказать с уверенностью… что до Элечки…

– Не стоит.

Голос Элион прозвучал неожиданно твердо. Змей, кажется, удивился, но послушно замолчал.

– Сколько у нас еще времени? – негромко спросила она у князя.

– Меньше часа. На твоем месте… ах, да, я же, к всеобщему счастью, не на твоем месте! Но все равно, сестричка, не стоит так рассчитывать, что остальные сумеют вернуться. Вы и так уже сделали теоретически невозможное.

– Значит, не так уж это и невозможно!

– В кино и комиксах главным героям всегда все удается в самый последний момент…

Он не добавил, что жизнь – не кино и не комикс, но окончание фразы было очевидным. Для Элион, судя по всему, тоже.

– А о чем вообще речь? – не выдержала Бесс.

– А ты, любопытная Варвара, и без того уже сунула свой нос дальше, чем следовало из соображений безопасности. Как бы не пришлось снова превращать тебя в крысу – уже навсегда. Только не надо клясться, будто не скажешь никому ни слова, судя по всему, ты из одной породы с Сарой-Рокель, а та, насколько я помню, проболталась бы даже во вред себе!

– Как-то она твердо решила сохранить один секрет и даже установила свой личный рекорд – молчала целых пятнадцать минут. После чего, естественно, рассказала “самым доверенным людям”. Двум или трем. Сотням. – добавил Седрик.

– Давно обратила внимание на то, что слишком много чертовщины стало происходить с тех пор, как в школу пришла Вилл! Кстати… Седрик, верно? – она обернулась к змеемонстру. – Это не вас, случайно, наши неандертальцы в музее встретили? А я-то думала, Урия опять гонит!

– Это тот рыжий, который меня крокодилом зеленым обозвал? – Седрик недовольно поморщился. – Только в качестве неандертальцев эта компания в музее и актуальна!

Князь жестом велел ему замолчать и изучающе смерил Бесс взглядом, от которого девочка почему-то почувствовала себя лягушкой, которую препарируют на столе в кабинете биологии. Чуть озадачено потер подбородок.

– Как правило, я не ошибаюсь в таких вещах. Как-то ты… недостаточно боишься. Даже Седрика испугалась только в самый первый момент и больше от неожиданности.

Бесс недоуменно хлопнула глазами.

– Не заморачивайся, – Корнелия поморщилась. – просто его высочество свято уверен, что в его присутствии все обязаны впадать в предынфарктное состояние.

– Современная молодежь совершенно не уважает старших. Кстати, леди, вы не правы, ввести почти кого угодно в предынфарктное состояние легко искусственным путем.

– Вам когда-нибудь говорили, что вы очень странный? – негромко поинтересовалась Бесс, которую ни перспектива превращения в крысу уже навсегда, ни случайная реплика князя про вырванный язык, не могли заставить заткнуться. Фобос, однако, только усмехнулся.

– Регулярно говорят. Ну, те, кому воспитание или природная трусость – что, зачастую, одно и то же – не позволяют более резкие формулировки.

С ходу сообразить, упрек это недостатку ее воспитания или похвала отсутствию трусости, Бесс не удалось.