Текст книги "Печать Равновесия (СИ)"

Автор книги: Санди ака Владлена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Красивые, правда?

– Нам нужно возвращаться, Хай Лин! – не слишком удобно было разговаривать, кружась в этом подобии воздушного вальса. – Нужно еще разыскать остальных, пока не стало слишком поздно, пока можно выбраться из Хаоса!

– Выбраться? – по-детски распахнув глаза, переспросила Стражница Воздуха. – Зачем выбираться отсюда? Здесь мы можем создавать все, что захотим – и менять это, как захотим. Посмотри! Здесь каждый может создать идеальный для себя мир, с животными и птицами, с летающими деревьями, с замками на облачных островах – без всякой иронии по-настоящему воплощать мечты и строить облачные замки! И даже…

– Звезды? – зачем-то уточнила Вилл. И испуганно смолкла. Хай Лин перестала воодушевленно кружить ее, чуть погрустнев. Звезды…

Эрик Линдон – мальчишка, обожающий астрономию и умевший заразить своими воодушевленными разговорами о звездах кого угодно, проучился вместе с Вилл и Корнелией два года и стал первой любовью их маленькой подруги, но уже почти год как ездил вместе с родителями по всей стране и с Хай Лин общался преимущественно по переписке. Вилл прекрасно понимала, каково воздушной Стражнице, вопреки стихии, отнюдь не отличавшейся ветреностью чувств и увлечений, приходилось – в конце концов, она сама уже почти год не видела закончившего Шеффилдскую школу Мэтта и считала дни до того момента, как они – как когда-то договорились – смогут вместе поступить в ветеринарную академию. Мэтт ради этого даже год пропустить решил – но, увы, не смог этот год провести в Хиттерфилде.

– Жизнь идет вперед, Вилл. Меняется. Нет смысла хвататься за что-то, что не получится удержать, но мешая себе при том двигаться дальше, – погрустневшим голосом возразила Хай Лин. – часто звезд, которые мы видим, уже очень-очень долго не существует, иногда мне кажется, что наша с Эриком любовь превратилась в такую звезду: мы по прежнему видим ее свет, но даже не знаем, остался ли где-то там, далеко-далеко, источник. Уже полгода как мне страшно, что мы все-таки встретимся – и увидим на месте звезды пустоту, свет которой просто не успел погаснуть для нас из-за расстояния. Не думай, дело вовсе не в этом…

– Даже будь так… я не верю, но даже если это и было бы правдой – неужели, кроме Эрика, нет никого, к кому ты хотела бы вернуться? Твои родители… и мы… этот новый мир поглотит создателя, растворит в себе, всех Стражниц раскидало по Хаосу – и выбрав одну из этих Вех мы никогда больше друг друга не увидим!

– Ты можешь остаться с любой из нас…

– Нет, не могу! Я должна вернуться! Должна найти всех… может быть, хоть кто-то из вас вспомнит! Когда-то ты больше всех была рада стать Стражницей.

– Тогда мне казалась всемогуществом та крупица силы, что мы получили на Земле. Я… я не хочу никуда возвращаться, Вилл. Я никогда не чувствовала себя настолько, по-настоящему живой!

Хранительница обреченно вздохнула. А Кондракар найдет замену. Не раз уже находил, вернулось бы Сердце в целости и сохранности…

– Но раз ты так думаешь! – вновь повеселевший голос Хай Лин колокольчиком звенел в ушах. – Я могу помочь тебе найти остальных и поговорить с ними. Возможно, кто-то из девочек действительно хочет вернуться.

– Пожалуйста! – воодушевившись, Вилл сжала тоненькие запястья подруги. «И, пожалуйста, избавься от этого наваждения, как только мы покинем твою собственную стихию! Чувствую, для остальных такой разрыв будет ничуть не легче!»

Когда некому остается доверять и не на что рассчитывать, наверное, все, что остается – это надеяться!

========== Глава третья. Именем Света и Тьмы. Корнелия ==========

Сквозь жемчужно-серую пелену проступала прелестная картинка: утопающая в цветах лесная опушка, окруженная исполинскими деревьями, в закрывающих небо кронах которых играли миллионы солнечных зайчиков, окрашивающих все вокруг в золотисто-изумрудный цвет. Причем растения, похоже, никак не могли определиться со временем года, поэтому цвели всеми: и осенними, и весенними, и летними – цветами одновременно! Темные северные ели стояли увитые тропическими лианами и разукрашенные яркими орхидеями, словно собрались в довершение этой путаницы, праздновать Рождество. Разноцветные гривки осок, лиловые свечи ирисов, завитки папоротника… Засмотревшись на все это безумное великолепие, Корнелия, как-то иначе представлявшая себе Хаос, не удержала равновесие и растянулась на траве, при этом ухитрившись не сломать и не помять ни одного цветка: сплошной ковер расступился, словно вода. Шелковистая невысокая трава, словно мохнатый ковер, сделала падение максимально мягким. Сперва была мысль моментально вскочить и оглядеться, но не получилось. Не получилось, как не всегда получалось темным холодным ноябрьским утром быстро заставить себя вылезти из-под одеяла. Куда-то идти… зачем? Зачем, если здесь и сейчас так хорошо и уютно?

На силу воли Корнелия не жаловалась. И, в отличие от, например, Ирмы, даже в такие темные и холодные ноябрьские утра приходила в школу вовремя, причем не бегая, как ошпаренная, с расческой в одной руке и надкушенным бутербродом – в другой, не бывало такого, чтобы она не успевала привести себя в порядок. Но встать сразу все равно не получилось. Слишком уж комфортно было лежать на мягком травяном ковре и таращиться в золотящиеся изумрудные кроны, наблюдать, как совсем рядом, почти касаясь лица, пролетают непуганые бабочки, похожие на ожившие лепестки фантастических цветов. Слишком здесь хорошо. Зачем еще куда-то?

Остальных не было видно, хотя Корнелия смутно помнила, что не она одна провалилась в серую воронку. Все туда нырнули, Элион, кажется, пыталась ее за руку удержать, но пальцы выскользнули. Элион…

Солнечная лужайка у искрящегося озера. Две девчонки лет шести: одна золотоволосая, похожая на дорогую фарфоровую куклу, другая маленькая, с тонкими русыми косичками и огромными серыми глазищами – сидя на траве, плетут венки. Элион плетет из одних цветов, Корнелия догадалась добавлять траву и листья, ее венок получился пышнее и красивее. Огромные глаза подружки рассматривают ее с завистливым восхищением.

– Неля, ты похожа на дриаду. Может ты правда – дриада? Из Волшебного Леса?

– Вряд ли. Я даже в волшебство не верю, это ты у нас, прямо из стишка: “как эльф, украденный людьми и выросший с людьми”!

– Если бы. Я бы не отказалась жить в сказке! Все время мне кажется, что я живу… какой-то не своей жизнью. Как будто свалилась откуда-то и должна терпеть. С тобой не бывало такого?

– Настоящая жизнь не хуже и ничуть не скучнее!

– Просто ты сама не скучная. Не то, что я…

Воспоминания постепенно не то, чтобы таяли, а словно бы прозрачными становились. Неважными. Несущественными. Вроде сна, который, хотя и врезался в память, всерьез его не воспринимаешь. Всерьез был только Лес, всегда был только он, величественное спокойствие, неторопливое, но верное движение вверх, к небу и солнцу, но без отрыва от почвы, без сумасбродства. Спокойствие и благополучие, стабильность и уверенность.

“А ведь я сказала Элион неправду. Я стремилась сюда. Всю свою жизнь я неосознанно чувствовала себя частичкой далекого Волшебного Леса! Потерявшейся частичкой, словно сухой лист, унесенный ветром далеко-далеко от дерева! Все было не так остро, как у Эли, чуждой нашему миру не только душой, но и сознанием… но было!”

Корнелия повзрослела, как она считала, гораздо раньше сверстниц. А повзрослеть – означало принять правила игры того мира, в котором живешь, а не искать давным-давно потерянную сказку. Ее вполне устраивала та жизнь, те перспективы… превращение в Стражницу – в героиню достойную какого-то детского комикса! – слегка спутала карты, но довольно скоро к Корнелии вернулась уверенность. Ей просто необходима была уверенность, иначе девочка бы просто сошла с ума. Горизонты мировосприятия расширились, но гармония была восстановлена настолько, насколько это вообще возможно.

Но разве это можно сравнить с гармонией Леса?! С абсолютной Гармонией?

– Корнелия…

Девушка открыла глаза. Хрупкое состояние полусна-полуяви было нарушено.

– Тш-ш, не нужно здесь суетиться, – тихо заметила она. Имя, хорошо знакомое имя, пришло не сразу. – Элион… Почему ты здесь?

Не то, чтобы Корнелия была не рада видеть подругу. Хорошо, что с остальными тоже все в порядке, но… Элион не была частью Леса. Инородное тело. Чужая.

– Я искала тебя… Корнелия, ты не должна здесь оставаться, это место… оно пожирает твою душу!

– Моя душа всегда была частью Леса. Жаль, что ты принадлежишь другой Вехе, я бы так хотела, чтобы ты осталась здесь вместе со мной.

– Но…

– Элион, разве ты, когда нашла свой, действительно свой мир, не сочла маловажным все, что было раньше?!

– Я… у меня не было выбора!

– А выбор, с-солныш-шко, есть вс-сегда.

Как ни странно, змееподобный монстр не нарушал гармонии Леса. Корнелия даже не заметила Седрика, пока он не счел необходимым зачем-то вмешаться в разговор и с грацией льющейся ртути не выскользнул из-за деревьев. Девочки одновременно опешили.

– А этот что еще тут делает? – раздраженно скривилась Корнелия. Лес печально вздохнул над головами.

– Седрик, ты же обещал не вмешиваться! – воскликнула Элион. Подручный Фобоса широко усмехнулся и качнул головой.

– Нет, не обещал. Я сказал, что могу вообще не вмешиваться, но это вовсе не значило, что я не буду вмешиваться.

– Любишь же ты жонглировать словами! Я же просила…

– Просила? Я, должно быть, прослушал слово “пожалуйста”… Ну, солнышко, просьба предполагает варианты ответа “да” и “нет”.

– Интересно, от князя ты часто слышишь “пожалуйста”, не говоря уж о возможности ответить “нет”? Впрочем, я это недавно видела…

– Господин никогда никого и не о чем не просит. А на то, чтобы приказывать надо иметь полномочия.

– У меня их, стало быть, нет? – уточнила Элион.

– Милая, ты, может, и королева, но не моя. Мне как-нибудь выгодно выполнение твоих приказов? Или мне чем-нибудь грозит их невыполнение? Или же ты пользуешься в моих глазах авторитетом настоящего лидера? Это может показаться странной для подхалима чертой, но мне необходимо действительно уважать хозяина. А настоящих лидеров мало. Гм, не обижайся, солнышко…

– Что значит “настоящий лидер”? – неожиданно спросила Элион.

– А ты сама не понимаешь?

– Мне интересно, какой смысл ты в это вкладываешь. И почему у меня быть таким лидером, с твоей точки зрения, не выходит, не от умения же вытирать об людей ноги это зависит! И Оруби ты не просто так готов был счесть кандидатурой в новые хозяева, но только… Ни ты, ни Фобос не стали бы шутить на счет “подлизывания к новому руководству”, если бы не были абсолютно уверены, что это просто невозможно.

– В моей способности ужиться с любой властью господин не сомневается, – с непонятным выражением возразил змеелюд. – уж чего мне не занимать, так это циничности, способности быстро уловить, откуда дует ветер, и умения быть полезным. Он вроде как шутил… если бы я принялся клясться, будто и в мыслях такого не было… ну, ты понимаешь, это смотрелось бы подозрительно.

– Даже если у тебя действительно в мыслях не было?

– Почему же? Я к тебе присматривался, когда мы только познакомились. Не обижайся, солнышко, но ты действительно – не лидер.

– Как же вы могли об этом тогда судить? – решила вмешаться Корнелия. Кажется, подругу здорово расстраивала критика какого-то там оборотня. Седрик снова пожал плечами.

– Я просто неплохо разбираюсь в людях. Да и не сложно это, понять, что человек, который не решается заговорить первым, превращает в слова-паразиты всякие “спасибо-извините”, а столкнувшись с кем-либо в дверях, уступает дорогу всем, независимо от пола и возраста – явно не из тех, кто хорошо умеет отдавать приказы. Скорее наоборот.

– Есть на свете вещь, хорошее воспитание называется! – язвительно сообщила Стражница, хотя сама всегда считала, что уверенности в себе Элион явно недостает.

– А так же полное отсутствие собственного мнения и критического мышления! Господин, конечно, иногда перегибает палку – я даже предупреждал его, что народ, которому нечего уже терять, становится опасным, как загнанная в угол крыса…

– Случайно не после этого ты языка в третий раз лишился?

– Но он всего в своей жизни добивался сам. Даже в магии: вы на приблизительно равном уровне, хотя ты обладаешь колоссальным от природы потенциалом, но князь гораздо более умело работает с энергией и это – не от природы, а от воли и постоянной работы. Как хотите, а мне лично это внушает уважение! На тебя, Эля, все в готовом виде сыпется, и то ты воспользоваться разумно не можешь. Может, как раз поэтому! Все, что дешево дается, дешево и ценится.

– Да уж, Судьба меня осыпала цветами! В горшках, чтобы летели прицельнее.

– Вот и я о том же. Ты же не чувствуешь господина этим своим “взглядом”, которым он видит в людях страхи, а ты – надежду. Всех чувствуешь, кроме него одного.

Элион кивнула.

– Господин Фобос не надеется. Никогда и ни на что. Не ждет, чтобы с неба сыпались ни цветы, ни вазы. Нет, милая, свой кусок счастья в жизни обычно приходится вырывать из чьего-нибудь горла!

– Рискованно, – снова вставила Корнелия. – по зубам можно получить.

– Можно, конечно. Кстати, у тебя, дриадочка, все задатки лидера есть. Странно даже, что в вашей пятерке заправляешь не ты, а эта родственница Чубайса! Наверное, в Кондракаре так нахлебались проблем с Нериссой, что решили, что решили на этот поставить во главе пятерки девчонку вообще без амбиций.

Спорить Стражница не стала, похоже, Седрик действительно неплохо разбирался в людях. Корнелия умела и, пожалуй, любила командовать. И первое время сама считала, что была бы куда лучшим, чем Вилл, лидером. Но…

– Я амбициозна. И тщеславна. Но это не значит, что стану, как Нерисса и твой драгоценный господин, идти по трупам, лишь бы достичь своих целей! Успела уже насмотреться, что, когда споткнешься или трупы кончаются, падать-то высоко-о!

– Как бы вам объяснить, девушки… В принципе, это мое мнение, с которым вы вполне можете не соглашаться. Любой либерализм, с моей точки зрения, не более чем попытка свалить принятие решения на кого угодно другого, нежелание лично нести ответственность за возможную ошибку. Да и демократия… вы в курсе, что классическая демократия по древнегреческому образцу базировалась на рабовладельчестве? А ваша Америка в данный момент – абсолютно несамостоятельна и паразитирует на более отсталых странах? Так что вся эта демократия всегда бывает за чей-то счет. Узкое одеяльце, у кого-то в любом случае мерзнет бок. Умные люди делают все, чтобы перетянуть одеяло на своих, чтобы чужие мерзли. Думаете, это неправильно? Вы сейчас в том возрасте, когда все очень любят слова вроде “всегда”, “никогда” и “абсолютно”. Но лучшее – потому и лучшее, что оно – дефицитный товар, которого не хватает на всех. Ты, Элечка, чересчур боишься наступить на чью-нибудь любимую мозоль, поэтому буксуешь на месте вместо того, чтобы двигаться вперед. Даже из-за князя переживаешь.

– Я задала вопрос, – вежливо напомнила Корнелия.

– Да-да, милая дриада. Я, собственно, занят тем же, что и всегда. Князь попросил приглядывать за нашей маленькой бонрионах.

– Ты это обзываешься или как? – нейтральным голосом уточнила Эля.

– Или как. Это означает “владычица” на одном кельтском языке, так что всего лишь иронизирую.

– Элион, ты не могла бы сама мне все объяснить? При чем тут князь?

– В общем… мы с братом заключили соглашение. Вас всех раскидало по Хаосу, Вилл отправилась на поиски, а Фобос выбрал именно этот день, чтобы вернуться в Меридиан. Собственно, это не худшее… а в какой-то мере…

– Прелестно! Ты могла бы сказать все это в начале разговора.

– Мне казалось, ты не хочешь…

– Есть слово “надо”, – отрезала Корнелия. – я иду с тобой. Неизвестно, удастся ли вернуться остальным Стражницам, а остаться на Земле кто-то обязан. Да и с Меридианом мне эта история не нравится!

– Но почему ты передумала? – резкая смена рассуждений подруги, кажется, слегка шокировала “маленькую владычицу”. Вместо Корнелии ответил Седрик, похоже, обожающий высказывать свое мнение, когда не спрашивают:

– Потому что, солнышко, ты – маленькая и глупая, и настоящая подруга ну никак не может бросить тебя на произвол судьбы, да еще в моей компании!

Вот уж не приходило в голову, что искреннюю заботу о ком-либо можно столь цинично переиначить в отношение свысока! Самое паршивое, в чем-то змееоборотень всегда был прав: Корнелия с детства привыкла к чему-то вроде покровительства над Элион. Поскольку была старше, умнее, красивее и решительнее… ч-черт!

– Неля, ты не обязана все время решать мои проблемы!

– Прекрати. Проблемы, как правило, бывают общие, а этот – Стражница не слишком вежливо ткнула пальцем в сторону Седрика. – нарочно подбирает такие слова. Сам же признался, что “собственно, занят тем же, что и всегда”! У меня и в мыслях не было унижать тебя своей помощью!

Джунгли расступились, открыв вполне проходимую дорогу. Корнелия продолжала колебаться: словно бы невидимые корни успела пустить на этой чудесной полянке, которые теперь с трудом могла вырвать из земли. Но Элион, все еще держа подругу за руку, шагнула к коридору между деревьями, и упираться было глупо, поэтому Стражница ограничилась тем, что бросила хмурый взгляд на Седрика, словно это змеелюд ее раздражал. Тот ослепительно улыбнулся, демонстрируя ряд страшенных зубов.

– Ни одно изгнание из Рая еще не обошлось без Змея.

– Я сама так решила!

– Только не забудь об этом, когда начнешь сожалеть. А сожалеть ты начнешь в любом случае.

Корнелия предпочла бы держаться от оборотня на некотором расстоянии, только Элион опять решила иначе и приноровилась идти вровень с неспешными змеиными извивами, даже вторую руку положила на чешую. Кажется, подружка не просто не боялась жуткого монстра, а чувствовала себя куда увереннее рядом с ним. Хотя… не такой уж он и жуткий, а на взгляд художницы-любительницы Эльки, успевшей к тому же привыкнуть к меридианской колоритной публике, наверняка даже красивый – на свой-то чудовищный манер. Даже не как приложение ко второй своей ипостаси, воплощающей ожившую мечту идиотки, а сам по себе. Корнелия не могла не признать, что есть в Седрике своеобразная гармония, то чувство завершенности, которое она всегда неплохо умела улавливать. Гармония красоты и уродства, сплавленных воедино в остром и резком, похожем на маску лице. Волосы еще эти – хоть вешайся от чернущей зависти! В сочетании с чешуйчатой кожей эта невообразимая копна струящихся шелковых волос должна была бы напоминать парик, но совсем не напоминала. А уж это умение подбирать именно те слова, которые нужны… не слишком-то приятно осознавать, что тобой манипулируют, но, если бы не змеелюд, Корнелия вряд ли вырвала бы свой разум из гармонии Леса, даже ради Элион.

– Седрик… спасибо.

– Не понимаю, о чем ты.

– Зачем, интересно, ты все это делаешь? – задумчиво, словно про себя, поинтересовалась Элион. – Заступаешься за меня перед князем, помогаешь сейчас…

– Я просто понял, что без этой кандидатки в дриады тебя просто отсюда не вытащу.

– И гидра не стала нас с Вилл есть из-за браслета, который ты мне дал.

– Какого браслета? – рассеянно переспросил Седрик. Девочка подняла руку, показывая серебряную змейку, обвивающую тонкое запястье. – А-а-а… я, честно говоря, давно о нем забыл. Знаешь, есть такая порода барахла, которое и выбросить жалко и пользы от него никакой, вот и этот браслет из этой оперы. А гидра, наверное, не так уж и хотела вас есть, они рыбой, в основном, питаются и предпочитают не связываться с людьми… это убедительно звучит?

– В смысле?

– Прикидываю, как буду объяснять эту историю господину, – заметно стушевавшись, змеелюд поскреб когтем подбородок.

Трудно было сказать, шутит он, или говорит серьезно.

– Что тебя держит у Фобоса, Седрик? При всех этих разговорах насчет отрезания языка и сдирания шкуры, мне показалось, тебя больше всего напугала угроза увольнения.

– Солнышко, язык у меня новый быстро отрастает – ехиднее прежнего, хотя с князем у меня обычно получается его придерживать. У оборотней любые раны самоизлечиваются, стоит раз сменить ипостась, ну, конечно, если не от серебряного оружия. А новую работу искать, когда прежняя всем устраивает, как-то неохота.

– Возможно, ты и прав, – Элион поймала одну из белокурых прядей змеелюда и попыталась накрутить на палец, но волосы легко выскользнули из руки. Наверное, это и имеет в виду реклама, когда болтает о “шелковых волосах”! Не шелковистых, а именно – шелковых! Даже практически подметая пол, у них как-то получалось не путаться и не пачкаться.

– Седрик, а зачем вы носите такие длинные волосы? – не выдержала Корнелия. Как-то странно было переходить с обращения “этот” в третьем лице на вежливое “вы”. – Это же неудобно, когда вы … ну…

– Ползаю? – Седрик усмехнулся. – Не знаю, мне так больше нравится. Слышала поговорку, что ручные животные всегда похожи на хозяина?

– Вы же не животное.

– А кто? Спорный вопрос… Да и люди довольно часто неосознанно подражают любому лидеру, разве нет? Если, конечно, речь об истинном лидере. Даже в большей, пожалуй, мере. В природе у змей нет иерархии и вожаков, так что это, скорее всего, инициатива моей человеческой половины Сознания.

– Кстати, я вспомнил… про Оруби, – чуть замедлив движение, Седрик задумчиво уставился вверх, на плотные кроны, словно в надежде рассмотреть сквозь них небо. – Ведь это ей самой было плохо и неуютно в чужом мире, но сильные духом люди терпеть не могут себе в таком сознаваться. Кажется, в какой-то момент я и вправду решил, что она сможет стать новой госпожой.

И как ему вообще удается «вспоминать» произошедшее с человеческой стороной, отделенной от змеиной сути?

Корнелия неопределенно пожала плечами. Все, как она теперь поняла, жили не в своем мире и не своей жизнью – и не важно, где они родились. Если только сам мир не родился для них, как… как тот, в который она, разобравшись с новыми проблемами, быть может, еще сумеет вернуться.

– Признаться, я обо всем, что вы сейчас говорили, думала. Кстати, понимаю, это был комплимент, но я бы не хотела, чтобы меня сравнивали ни с Нериссой, ни с принцем.

– Ага! Кроме скверного характера и стремления всеми вокруг командовать, у Корни с ними нет ни-ичего общего! – лес кончился. На небольшой поляне первым, что увидела Корнелия, была девушка в блестящем бирюзовом платье с прозрачными, словно рыбьи плавники, оборками по бокам прямой юбки. Самая стильная вещь, которую она когда-либо видела на Ирме, кстати. Капельки воды в светло-каштановых волосах сияли, как жемчужины. – Что это с тобой произошло? Выглядишь, как эльфесса толканутая! Вернее, толкиенутая… что с твоими волосами?

– А что с ними такое? – Корнелия перекинула волосы на плечо и, уставившись на них, ахнула. – Это что еще… Элион! Почему ты мне не сказала…

Из белокурых тщательно уложенные пряди стали нежненького такого цвета майской листвы! Не сказать, чтобы некрасивого, но Корнелию метаморфоза совсем не порадовала.

– Как же я в школе…

– И глаза у тебя позеленели! – продолжала “осчастливливать” эта русалочка. На себя бы посмотрела! – Но ты не волнуйся, тебе так иде-ет!

– Ирма, а что ты тут делаешь? – Элион наверняка знала, что вопрос прозвучит глупо. Но ничего другого на ум упорно не шло, поэтому Корнелия не решилась осуждать подругу за этот ляп. Наяда с невыразимым изяществом всплеснула руками.

– Здрасте, приехали! А меня, между прочим, уверяли, что вы с Вилл меня вроде как разыскиваете! Вернее, это я так поняла, что вы с Вилл, потому что эта выразилась таким образом: “Выглядят точно так же, как ты, только у той, у которой был браслет ламии, волосы цвета перламутра, а у дурно воспитанной – цвета темных кораллов”. Кстати, Эля! Тебя что, на пять минут нельзя оставить без присмотра, чтобы ты не скорешилась с какой-нибудь очередной жуткой ползучей тварью?!

– У самой уже плавники отрастают, а туда же – критиковать, русалочка гаанова! – проявил солидарность с невысказанным мнением Корнелии Седрик. Мысли он читает, что ли?

========== Глава третья. Именем Света и Тьмы. Ирма ==========

Нырнула Ирма весело: с ощутимой высоты, в одежде, с оглушительным визгом и взрывом красивых брызг. Увидев за странной серой пеленой морской пейзаж с головокружительной высоты то ли прибрежной скалы, то ли птичьего полета, девочка слишком подалась вперед и в результате скоро летела вниз!

Побарахтавшись какое-то время, Ирма вспомнила про магию – в ее умения входила способность передвигаться “по воде, аки посуху”, а плавать, как ни странно, в отличие от Вилл, водная чародейка не особенно любила, с куда большим удовольствием, перевернувшись на спину и раскинув руки, полежала бы на воде, глядя в цветущее утренней зарей и завитками облачков небо, покачиваясь на нежных волнах и ни о чем ни думая – и вскоре встала на относительно прочную чуть пружинящую под ногами гладкую поверхность. И огляделась. Море, небо… куда взгляд ни кинь… и, главное, никаких тебе признаков всех остальных! Как и странного серого портала, сквозь который Ирма сюда угодила – никаких признаков! Вглядевшись до рези в глазах, девочка разглядела-таки далеко в стороне… что-то. То ли небольшой островок, то ли несколько рифов – отсюда не разобрать. Но что-то, чем бы оно ни было, все же лучше, чем вообще ничего, к тому же Ирма по жизни была оптимисткой.

“Интересно, что это за море? Я как-то иначе представляла себе Хаос…”

Что-то оказалось небольшим нагромождением светло-серого камня посреди песчаной отмели. Из расщелин между камнями били хрустальные водяные струйки, наполняющие воздух водяной пылью, в которой дрожали призрачные радуги, кружевным ореолом окутывающие странный фонтан посреди океана. А еще здесь были русалки. Или не русалки: у некоторых из резвящихся на отмели девушек действительно были рыбьи хвосты, но у большинства – самые обычные, причем весьма красивые – ноги. Сами создания, кажется, внимания на эти отличия не обращали, к тому же у некоторых была голубая или зеленоватая кожа, у многих – синие или зеленые, кораллово-красные или золотые волосы, в которых россыпью бриллиантов играли капельки воды, а две из красавиц вообще были лишены волос, зато голову одной украшал гребень наподобие рыбьего плавника, а у другой во лбу переливался крупный аквамарин. Темноволосая русалка в сверкающем сиреневом платье сидела на камнях и перебирала струны большой серебряной арфы, а несколько подружек, разместившись вокруг, негромко напевали что-то неуловимое.

– Вы кто такие? – вслушавшись, Ирма подошла совсем близко и несколько наяд повернули очаровательные головки в ее сторону. – Что вы здесь делаете?

– Поем, – голос у темноволосой звучал немного странно: словно пианино при нажатой педали – разносился в воздухе и исходил как будто отовсюду. – Разве ты не слышишь?

– Я потеряла своих подруг. Вы не видели здесь никого?

– В Поющее море не приходят чужие. Если ты здесь, значит, ты – такая же, как мы. Потерявшееся дитя Океана. И теперь ты вернулась. Домой.

– Но я же…

Договорить Ирма не успела, несколько наяд мягко подхватили ее под руки и увлекли в хоровод на отмели.

– Хочешь спеть с нами? Ты ведь любишь музыку, верно?

Сколько прошло времени, Ирма сказать не могла. Случалось с ней такое, забываешь обо всем на свете и живешь одним мгновением. В отличие от Корнелии, постоянно связанной с прошлым, и Хай Лин, вечно устремленной в будущее, у Ирмы это мгновение было настоящим. К тому же она действительно любила музыку – больше всего во Вселенной! Сосредоточиться на мысли, куда же подевались все остальные – как и на том, что надо найти их, чтобы… а зачем? Не лучше ли было найти себе новых подруг здесь, где ее понимали, где любили то же, что и Ирма, где…

Там, где она и должна была рано или поздно оказаться.

Прервана русалочья вечеринка была весьма невежливым образом: морская гладь вскипела, взметнувшись чуть ли не до лилово-розового неба и окатив всех водопадом брызг, а новые знакомые Ирмы с визгом прыснули в разные стороны с нырнули в поднявшиеся волны. Девочка осталась стоять на отмели, потрясенно глядя на две острых змеиных головы на тонких длинных шеях, выросшие из моря. Одна из голов заглатывала какого-то несчастного не успевшего удрать дельфина, а вторая с явно гастрономическим интересом присматривалась к Ирме, размышляющей, как бы потактичнее намекнуть морскому чудовищу, что она жесткая, невкусная и вообще ядовитая. К сожалению, сослаться еще и на костлявость извечно проблемная фигура не позволяла…

– Ты новенькая? – неожиданно мелодично поинтересовалась морская дракониха. От говорящих змеюк Ирма, по традиции, ничего хорошего не ожидала, а то, что ею позавтракает разумное существо, утешало мало. – Это тебя искали те двое?

– Кто?

– Выглядели так же, как ты, только у той, с которой я разговаривала, волосы цвета жемчуга, а у дурно воспитанной – цвета кораллов.

– Элион и Вилл… Тянет же нашу принцессу на змеюк!.. Ох, простите, пожалуйста! – девочка старательно соскребла всю свою вежливость со стенок характера. – Вы не были бы столь любезны сказать мне, где их встретили и объяснить, как мне туда добраться? Нас с подругами раскидало по Хаосу…

– Западный берег, – из-под воды показался бриллиантово-черный кончик хвоста и махнул на блестящую на воде дорожку восходящего солнца. – но, я думаю, они уже ушли с побережья.

Никакого побережья в поле зрения не просматривалось, но Ирма решила все же поверить на слово. Желай дракониха ее съесть – давно бы уже съела.

– Спасибо…

Но собеседница уже утратила к ней интерес и, погнавшись за стайкой дельфинов, ушла в ультрамариновую глубину.

Свой рассказ неудавшаяся кандидатка в русалки закончила уже в библиотеке замка.

– Я подумала: в мире, где все так похожи на меня саму, не так уж хорошо. Да и я там совершенно ничем ото всех не отличаюсь! Лучше быть единственной и неповторимой, да и без твоего, Корни, занудства чего-то словно бы не хватает!..

– Спасибо, – суховато поблагодарила Корнелия. – За комплимент. И не смей называть меня “Корни”, ясно?!

Вот только не потеряют ли Вилл и Хай Лин лишнее время на поиски вернувшейся без их участия Ирмы? Наверное, следовало оставить для них какой-нибудь знак на «островке» между «вех».

Фобос, по всей видимости, рассчитывавший никого из отправившихся в Хаос больше не увидеть – Ирма весьма скептически отнеслась к его обещанию помощи – не без удивления изучал их взглядом поверх книги. Неожиданной, кстати, книги: явно земное вполне современное фэнтези-издание под названием “Хроники Черного Властелина”! Девочка как раз собиралась что-нибудь сострить по этому поводу, но не успела.