Текст книги "«Балерина?»"
Автор книги: S'enfuir
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
– Лучше бы так и оказалось, – с губ исчезает даже намек на улыбку.
– Придя в школу, я увидел, как моя девушка стояла и целовалась с другой. Это меня очень разозлило, я подошел к ней узнать, что это все значит. Она сказала, что вся ее любовь была разводом на секс, который оказался хуже не куда, и особа, стоящая рядом, удовлетворяет ее во всех планах, а я могу быть свободным. Наш разговор слышала вся школа, – Билл слушает меня, боясь пошевелиться.
– Тогда я ушел с гордо поднятой головой, не устраивая ни каких сцен, но, выйдя за пределы школы, я побежал не помню куда. Но вскоре я устал и остановился, а зря, тогда я сел на бордюр тротуара и разревелся, как девчонка. Я не заметил, как около меня оказался какой-то человек, первое, что я увидел это ноги, узкие джинсы и кеды. Потом этот кто-то присел возле меня, тогда я разглядел его, это был очень милый парень, до безумия красивый. Он, улыбаясь, вытирал с моего лица слезы, спрашивал, почему я плачу. А я, не помню, что на меня нашло, схватил его за руку и повел к себе домой, он не сопротивлялся, шел покорно за мной. Придя на место, я повел Криса в свою спальню, и просто оттр*хал его, без растяжки и смазки. Когда я пришел в себя, то увидел, что творилось на кровати – она была вся в крови, а ней лежал сам Крис, свернувшись в позе эмбриона, – по-моему, Билл боится того, что я сейчас рассказываю.
– Я перешел на другую сторону кровати, чтобы посмотреть на его лицо – глаза были закрыты, но из них нескончаемым потоком текли слезы, а потом он открыл их, улыбнулся через силу и сказал что это его первый раз. Я себя тогда чуть не убил, получается, что я просто изнасиловал парня, – лицо у Билла серьезное, брови сдвинуты.
– Потом я помогал ему – мыл, обрабатывал его проход, мазал какой-то заживляющей мазью. Крис остался у меня на ночь, я просил у него прощения, покрывая поцелуями все его тело, тогда я впервые взял в рот, не буду тебе говорить таких подробностей, а то еще вырвет, – вижу возмущенный взгляд, но говорить Билл, ничего не смеет.
– Так мы начали встречаться. Это были лучшие полгода в моей жизни, думаю, в его тоже. Я оказался первым и последним его парнем, – больно вспоминать, очень больно.
– После шести месяцев счастья насупила черная полоса, которая длилась целый месяц. Крис заболел гриппом, так сказали врачи, да чтоб они все сдохли, а через месяц он умер, просто сгорел от болезни и все. Оставил меня одного, я хотел быть с ним, а он не позволил, не разрешал приходить к нему, только в последний день Крис меня позвал, как чувствовал.
Одна слеза, две, три и не остановить, крепче сжимаю руку Билла, кусаю губы, а потом что-то теплое окутывает меня, прижимает к себе крепче. Билл… он обнимает меня, гладит по спине, а я выплескиваю все свои страдания на его футболку.
Сидим, молчим, все еще в объятиях друг друга.
– Том, а Марк ведь рассказа тебе про Трея, да? – сердце пропустило удар. Неужели, Билл сейчас играл, вытащил из меня боль, и скажет, что просто посмеялся. Но… Боже, я ничего не понимаю.
– Да, – тихо и виновато, – ты теперь меня не простишь, и мы опять не друзья?
– Почему, все нормально, мы же не должны скрывать друг от друга ничего, все нормально, – повторяет, и я облегченно вздыхаю.
В коридоре слышатся приближающиеся шаги и два знакомых голоса, а уже через минуту в гримерку вваливаются Марк с перегидролькой.
POV Tom
Идем с Марком, а куда же без него, домой. Задаюсь вопросом, почему пешком, а не на такси, потом вспоминаю, что это я предложил пройтись на своих двух, за что хочется отшлепать себя и зашить рот. Только через два часа ходьбы понимаешь всю ценность дорожного транспорта, а до квартиры еще чуть больше тридцати пяти минут идти. Марк почему-то хмурый, а мне наоборот смеяться, кричать, визжать, прыгать и еще много чего делать от счастья хочется. Истерический смешок сопровождает ход моих мыслей, на который обращает внимание друг, и поворачивает голову в мою сторону.
– Ты чего?
– У тебя молния на шнурках расстегнулась, – Марк опускает взгляд на свою обувь, у которой нет ни шнурков, ни молнии.
– Придурок, – беззлобно и с улыбкой. Так-то лучше.
– Марк, почему у тебя такой вид обеспокоенный? – пинаю попавшие под ноги камушки.
– Думаешь, нет причин? – останавливается на мосту, подходит к перилам, значит, разговор имеет место быть.
– Не знаю, – пожимаю плечами.
– Ты представь, я своего маленько брата практически отдал в руки озабоченному гею, – возмущенный его словами, легонько бью в живот, – ты только месяц назад страдал от недот*аха, был готов меня изнасиловать.
– Думаешь, получилось бы? – перебиваю.
– Нет, – довольно улыбается.
– Тебе бы понравилось, подумай, – подмигиваю, за что уже я получаю шуточный удар.
– И каким мне быть, если я знаю, что помогаю тебе, и не дай Бог, ты что-нибудь сделаешь с Биллом, – сует огромный кулак прямо в лицо.
– Ничто не сравнится с моей правой рукой, – вытягиваю ее вверх, – и неиссякаемым потоком фантазий. Знал бы ты, какие мне сны снятся после балета, а что в них творит Билл, мммм, – мычу, будто от удовольствия.
– Извращенец, – вместе со смешком, произносит Марк, – пошли домой, идиот.
– Пошли, любимый.
Сегодня уломал Билла на прогулку. Ну как уломал, позвонил и сказал, что идем в кафе, и бросил трубку, этот способ всегда действует. Так что через двадцать минут мы оба будем сидеть и пить кофе в очень уютном местечке и есть всякие вкусности, обязательно смеясь и давясь едой. За целый месяц это стало традицией. Но наши отношения не передвинулись за грань дружеских, ничего, я смогу потерпеть, у меня еще на левой руке нет мозолей.
Звонит телефон, к вам приехал ревизор.
– Да.
– …
– Сам придурок.
– …
– У меня часы не правильно идут.
– …
– Иди в будку к Рексу.
– …
– Все.
Звонил Билл, сказал, как меня любит. Мечтай Томми. Он сказал, что тр*хнет меня, если сейчас же не явлюсь. Этого-то я и хочу, и все время пытаюсь его спровоцировать, а кто бы мог подумать, что Билл сможет сказать это месяц назад. А теперь сыплет в мой адрес такие угрозы, что скорее хочется их осуществить. Вроде бы больше ничего и не изменилось, перегидролька все так же с Биллом, но он не знает, как я ее называю. Марк – его нет дома, на работе, трудится, ишак, и так почти каждый день. Практически ничего и не изменилось.
– Я тебе рассказывал, как Марк чуть кошку не сжег, – говорит и одновременно сует в себя огромное пирожное. Вот нет бы занять рот чем-нибудь полезным, а он едой.
– Нет, – для убедительности качаю головой.
– Сейчас, – наконец, справляется со сладкой выпечкой, проглатывает все до конца и вытирает рот. Удивительно, и куда ему все лезет, между прочим, это уже седьмое пирожное, а аппетит не убавляется, – Вот, еще когда я был маленьким.
– Ты и сейчас как маленький, – перебиваю его, люблю это делать, иногда, правда можно схлопотать по голове, но это того стоит.
– Так вот, – не обращает на мои слова внимания, продолжает говорить, – тогда еще и Марк был маленьким.
– Не знал, – опять перебиваю, это мне прям удовольствие доставляет.
– В общем.
– А если в целом? – сейчас из ушей пар пойдет. Билл такой милый, когда злится, его такой вид заставляет улыбаться, что я и делаю.
– Все, не буду рассказывать, ты меня совсем не слушаешь и перебиваешь, – насупился, сложил ручки на груди как покойничек и начал громко сопеть. Разве не ребенок, чудо.
– Билл, ну ты же меня знаешь.
– Знаю, блин, – теперь его очередь перебивать.
– Все, я больше не буду, обещаю, – начинаю усиленно строить глазки, до тех пор, пока Билл не начинает смеяться, показывая неровный ряд белоснежных зубов. Отсмеявшись, начинает говорить.
– Было скучно, Марк решил меня развеселить, взял нашу любимую, огромную, пушистую кошку и засунул ее в камин, закрыл решеткой вход, а потом включил его. Слава Богу, – активно жестикулирует руками, если бы мог, то и ногами, – родители пришли вовремя, и кошку удалось спасти, подпалилась немного, но осталась жива. Вот, – улыбается, а мне хочется услышать еще его голос.
– Расскажи, что-нибудь еще.
– Сейчас, вспомню, – начинает чесать затылок, будто это поможет чем-то.
– Вот, – победный клич, видимо, недооценил я способ чесания.
– Один раз, тоже в детстве, – уточняет,– я провел целый день, привязанный ремнями к ограде дома, – лицо само вытягивается от удивления.
– Не смотри на меня так, это все Марк, – ну я ему, – Я просто шел мимо шкафа, в котором в этот момент, что-то искал брат, и легонечко пихнул его, ну, он и нырнул туда. Потом долго я бегал по дому от Марка, результат ты уже знаешь, – начинает незавершенное дело – уплетать восьмое пирожное.
На столе лежит последнее, оба смотрим на него – кто первый? Тянемся к нему, я успеваю положить на него ладонь первым, сверху ложится рука Билла. Он быстро одергивает ее, будто его ударило током. Нервничает, да и я тоже, хоть мы и друзья, но Биллу неловко еще прикасаться до меня.
– Ладно бери, – уступаю ребенку сладость.
А он, как и не было этого резкого движения, берет ее и заглатывает в один присест. Смотрю удивленно на Билла, а он улыбается, замечая выражение моего лица. Кажется, кое-кто у нас из семейства поросячьих.
– У тебя тут крем, – провожу пальцем вокруг губ, собирая липкую субстанцию на палец. Билл напряженно и боязливо следит за моими движениями, сначала я хотел облизать палец, но этим я мог напугать котенка.
На мое спасение, в кафе кто-то не дотерпел до туалета.
– Ты чувствуешь? – вдыхаю аромат тысячи роз.
– Чувствую, – отвечает, принюхиваясь сильнее.
Я быстро хватаю Билла за руку, и мы выскакиваем из кафе под собственный веселый смех, напряжение само собой исчезло.
POV Tom
Так… Отчет о проделанной мною работе за прошедшее время.
Марк остается в прекрасном для него забвении и не знаний о моих откровенно-эротических снах с Биллом. Почти каждый день просыпаюсь с рукой на члене, которая уже по инерции сама двигается. Можно сказать, я эволюционирую – части тела живут отдельно от мозга, либо сам мозг начал управлять мною без данного ему разрешения. Не в ту сторону ушел, так… Марк. Он, конечно против того, что я все пытаюсь завоевать доверие Билла, между прочим, я это уже сделал. Только вот если он узнает о моей слабости к нему, даже не представляю, как отреагирует. Так что я в полной жопе. Любовь моя почти всегда рядом, но знать об этом не знает, порой бывает сложно находится вблизи с Биллом, то он похлопает по коленке, потом оставит руку на месте, то за шею приобнимет. В такие моменты я боюсь, что меня выдаст мое сбившееся дыхание, слишком быстрое сердцебиение или же дрожь во всем теле. А Билл уже совсем не чувствует рядом со мной неловкости и страха. Видимо привык ко мне и моим временным заскокам, которые, слава Богу, бывают не часто.
Еще… один раз я помог ему с надоедливым поклонником, который просто обожает балет и его лучшего премьера, это он так все время говорил. Сначала присылал цветы, потом приглашал на свидания, а Билл когда получал их, был просто в не состоянии, что-либо делать, типа реакция, которая была на меня несколько месяцев назад. Мне это надоело, и я пошел на свидание с этим придурком, объяснил ему по-мужски, как обстоят дела, теперь об этом хрене больше ничего не слышно, кроме извинений, которые он принес Биллу после нашей встречи. Моя любовь думает обо мне, что я не такой, как все. А мне так стыдно, когда он говорит, что доверяет мне, как никому больше, ведь, по сути, я такой же, просто выбрал другую тактику и место в жизни Билла. Иногда, кажется, что я никогда не смогу сказать ему о своих чувствах, особенно, когда он меня называет единственным, лучшим другом мужского пола. Мне плохо. Очень плохо. Больно. А так все хорошо, просто отлично, я все тот же веселый гей, у которого нет проблем ни с чем, нет забот и нет чувств. Вот. Самоиронии хоть отбавляй.
Переходим к перегидрольке. Ну, она, кончено же не против нашей с Биллом дружбы, ее бы еще спрашивали. Все время пропадает где-то, за что я ей благодарен. Билл говорит, что она обычно гуляет с подружками по бесчисленным магазинам, приезжает с огромными пакетами. Потом все это меряет при нем, после чего они занимаются сексом. Я не знаю, для чего он все это рассказывает… мягко сказать, мне это очень неприятно, но я держу все свои не очень хорошие позывы, возникающие при прослушивании подобных рассказов, глубоко внутри.
Сегодня мне опять повезло – крыса куда-то смоталась. А это значит, что у Билла есть свободное время для меня. Ох… жизнь балерины – тяжелая штука. Сколько раз «друг» пытался затащить меня на балет, мне предыдущих хватило на полжизни, поэтому я вежливо отказывался от столь заманчивого предложения. Возможно, через год я и схожу, но не сейчас. Отчет закончен.
Надеюсь, Билл боится высоты и скорости, потому что сегодня я решил сходить с ним в парк аттракционов, просто остальные наши встречи были слишком романтичными, даже не знаю, как он не заметил этого. Это очень радует, дает некую иллюзию, того, что мы вместе… любим друг друга.
– Любим, – тихий шепот, смешивается со звуками жизни – плачь маленького ребенка; чей-то разговор по телефону; визг тормозов машины на светофоре…
– Ты что-то сказал? – неужели услышал?
– Тебе показалось, – подкрепляю сказанное теплой улыбкой.
Идем вместе с Биллом по оживленной улице, с которой мы сейчас свернем, и она не останется даже в нашей памяти. И опять в голове только один вопрос, «какого черта пешком?», ответ как всегда один и тот же – я сам предложил подышать свежим воздухом, в наличии которого я сомневаюсь. Осталось всего шесть минут – и мы на месте…
Как-то я недооценил скорость времени, на том самом месте мы оказались, как мне показалось, намного раньше. Вот уже я стою у кассы и выбираю то, на чем мы будем кататься – Билл поручил мне это важное и ответственное задание. Но я уже заранее выбрал нужный мне аттракцион – никто не сможет уйти с «Американских горок» без сорванного голоса.
Закончив с покупкой билетов, все-таки я решил, что кроме «Американских горок, мы покатаемся на «Колесе ужаса Сюрприз», «Башне свободного падения», «Энтерпрайсе» и «Адреналине», направляюсь к одиноко стоящему Биллу.
– Ну, что ты там выбрал, – чуть ли не подскакивает на месте от нетерпения.
– Узнаешь, – подмигиваю одним глазом.
– Аааа… так нечестно, – стонет от недовольства – маленький, – тогда купи мне шарик, – смотрит недовольным взглядом, будто Америку проиграл.
– Шарик? – для уточнения, а то как-то не верится.
– Да, – осталось только топнуть ножкой.
Ну и как можно спорить с таким котенком, конечно же, сейчас я хожу по парку аттракционов в поисках этого гребанного шарика. И как назло, не вижу ни единого продавца.
Когда Билл себя так ведет, мне кажется, что он мой парень и при том никак не актив. Видимо общение с геем, открывает его внутренне состояние, как человека. И там он – не натурал…
Аллилуйя, все-таки не повымерли эти шарики. Купил для Билла большой, круглый и фиолетовый. Не знаю, по каким критерием я его выбирал, но именно таким мне кажется Билл. Смешно, но это так.
Вижу на горизонте Билла, который с радостными воплями несется на меня, накидывается и душит в своих объятиях. Ох… со мной Билл перестал бояться показывать свои эмоции, которых в нем немеренно, и все, он выплескивает на меня. Дитя малое.
– Шарик… шарик, – возбужденно шепчет мне на ухо, будто первый раз в жизни видит.
Обхватываю руками тонкую талию и прижимаю к себе крепче. Тепло родного тела греет самые отдаленные уголки моей души, именно сейчас, в этот момент, Билл как будто мой. Ну и что, что через мгновение он вырывается из моих рук, выхватывая пресловутый шарик, и бежит в противоположную сторону от меня.
POV Tom
И где мне теперь искать этого зайку-попрыгайку? Куда это чудо убежало? Думаю, стоя на месте я этого не узнаю, поэтому сейчас я пробираюсь сквозь ораву детей и их родителей. Мне бы своего ребенка найти, а потом как следует по попке надавать, чтобы в следующий раз не пристало убегать, хрен его знает куда. А почему хрен? Вон он, сидит себе преспокойненько на лавочке, лижет мороженое, и откуда он его взял? Вот как он мог?
Не теряя больше времени на тупые мысли, подбегаю к Биллу, который, по ходу дела, даже не замечает меня.
– Бл*, ты вообще думаешь своей головой, – ору на него, я все-таки волновался, эта же скотина могла потеряться, и ищи-свищи.
– Я? – удивленно выпучивает свои и так большие глазки, хлопает непонимающе длиннющими ресницами, на которых, наверное, тонна туши, и делает самое невинное лицо – младенец.
– Нет я, блин, ты что творишь? – нависаю над Биллом, опираясь на спинку лавочки.
– Мороженое ем, – и в подтверждение кусает маленький кусочек.
– Вижу, ты чего убежал? – рука с холодным лакомством на секунду замирает около рта, а потом как в замедленной съемке: острый язычок со штангой захватывает немного мороженого и прячется в жаре любимого рта.
– Бл*, – стон.
– Что с тобой? – какой заботливый.
– Зуб, – это первое, что приходит в голову. Отпускаю спинку лавочки и сажусь рядом с Биллом, а эта зараза лижет мороженое все эротичнее. А вид – ну сущий ангел.
– Значит к доктору надо, – с умным видом, на сколько это возможно, произносит Билл.
– Ты что? – это меня не на шутку напугало, – Он же ампутирует мой зуб, – для пущей убедительности прикладываю руку к челюсти, на то местом где по идее должен находится больной зуб.
– Тогда, надеюсь, вот это хоть чем-то поможет, – отвязывает от лавочки два воздушных шарика, о боже, но какие. Розовый заяц и зеленый слон – Билл издевается надо мной.
– Это мне? – аккуратно спрашиваю, но все еще надеюсь на отрицательный ответ.
– Тебе, – счастливая улыбка появляется на мордашке Билла.
Я не могу расстроить ребенка, я ведь не чудовище, приходится брать из протянутой руки две ниточки, на конце которых детская радость. Временами мне кажется, что Билл абсолютный гей, ну как может взрослый парень вести себя так провокационно и одновременно невинно? Похоже, он просто издевается надо мной.
– Тебе идет.
– Что? – кажется, я немного не понял.
– Шарики, – он надо мной смеется.
Проглатывает последний кусочек мороженого, облизывая белые губы. Это пытка, мать вашу.
Поднимается со своего места и встает напротив меня, задумчиво кусает губы, а потом будто лампочка загорелась над его головой. Выхватывает из моей руки зайца со слоном и привязывает к кистям моих рук.
– Вот так лучше, – с умилением смотрит на проделанную работу. А я почти в ступоре, вот что он сейчас сделал? Он привязал меня к шарикам.
– Эй, пошли, хватит думать, нечем же, – берет меня за руку и тащит в сторону самого страшного аттракциона, а мне нравится ход таких действий, даже зайчик со слоником своим внезапным появлением в моей жизни меня не смущают.
Идем сквозь огромную толпу людей, детишки все время наровятся украсть мои шарики, я отчаянно, как могу, защищаю свою собственность от нападок этих бешеных троглодитов.
– Хочу шарик, – плач и ор одного из них сопровождает наше шествие, – Дядя дай шарик, – слюни текут, глаза бешеные.
– Не дам, он мой, – бережно глажу зайчика по голове. А Билл вообще ни на что не обращает внимания, только благодаря ему меня еще не порвали на резиновых Томиков.
На горизонте появляется устрашающее сооружение, хотя его даже от нашего дома видно, но сейчас почему-то оно выглядит больше. Вижу, что последний человек садится на свое место, а это значит что «поезд сейчас тронется», да еще и без нас, Билла это, кажется, не волнует. Но я не могу все так оставить, поэтому уже через несколько секунд мой мальчик бежит за мной, еле как успевая, чуть ли не падая и матеря меня самой благой бранью.
– Стоять, – кажется, меня слышали все, – подождите нас.
– Молодые люди, спокойнее, ждем.
Подбегаем к какой-то женщине, запыхавшись, пытаемся нормально отдышаться.
– Вот, – протягиваю два билета.
– Садитесь, – великодушным жестом нас приглашают на места. Устраиваемся на сидения рядом друг с другом, опускаем сверху какие-то шутки, нетрудно догадаться, что для безопасности, и без предупреждения трогаемся. Вроде бы пока ничего особенного, просто потихоньку развиваем скорость, но впереди нас – нечто, и мы срываемся вниз, несясь настолько быстро, что, кажется, дальше уже некуда. Мне в кайф, я спокоен, но осмотревшись вокруг (интересно, как это получилось?) понял, что я один такой смельчак. Вопли Билла меня просто оглушили, кричал он даже сильнее полной тетеньки передо мной.
– Тихо, – ну разве это поможет.
Чудо поворачивает свою голову и улыбается во все свои зубки, но кричать не перестает.
Резко вверх, это заставляет дернуться всем корпусом, а потом мертвая петля, после которой мы остались живы.
И так повторялось много раз, все закончилось, на мой взгляд, быстро. Люди выползали со своих мест зеленые, но счастливые, кто-то бежал сразу в ближайший туалет.
– Круто.
– Что? – не расслышал я.
– Круто говорю, – кажется, я оглох.
– Что?
– Да иди ты.
– Что?
– Боже, – закатывает глаза.
– А?
Вновь хватает меня за руку и тянет к другому аттракциону. Мама, я не выдержу.
К концу дня даже мы с Биллом были зеленые, туалет, слава Богу, нам не понадобился.
– Все? – утверждающий вопрос.
– Надо будет повторить и привести сюда Андре.
Нет, зачем он вспомнил в такой момент о перегидрольке?! Я только почувствовал себя в полной мере счастливым и удовлетворенным.
– Конечно, – а как я еще мог ответить.
– Домой пора, а то любимая наверно уже дома, – я бы эту крысу...
– Ага. На такси или пешком?
– На такси, конечно. Меня ноги не держат, все время ощущение полета, – усмехается.
– Ладно, – а как хорошо начинался день.
POV Tom
Последний штрих – сине-белая кепка в тон футболке, и я готов. Подмигиваю собственному отражению, дарю мимолетную улыбку и выхожу из своей комнаты. В гостиной сидит Марк, который недавно пришел с работы, и теперь отдыхает, смотря какую-то ерунду по телевизору. Но я точно знаю, что через несколько часов его вновь не будет дома. Слыша, что я хлопнул дверью, оборачивается и выжидающе смотрит.
– Я пошел, – отвечаю на вопросительный взгляд.
– Куда? – прищурил глаза.
– Сам знаешь, – достали мне эти глупые вопросы, на которые друг сам знает ответ.
– Вот именно, так что смотри мне, – показывает огроменный кулак.
В ответ я смеюсь, это уже похоже на традицию, думаю, если такого не будет происходить, то среди лета пойдет снег. Марк не сдерживается и по-доброму улыбается, все-таки он хороший друг.
– Иди уже, соблазнитель х*енов, – и это тоже традиция.
В ответ, показываю фак, после чего мне приходится уворачиваться от летящего на меня журнала.
– В отличие от тебя, я хоть кого-то пытаюсь соблазнить, – чувствую, что на этот раз мне не удастся отвертеться, поэтому через несколько секунд я был за пределами квартиры, за чем последовал глухой удар о дверь. Кажется, я говорил, что-то о том, что мой друг хороший – забираю эти слова назад.
– Ну что, куда идем? – спрашиваю у обувающегося Билла.
Сегодня опять повезло, гидроперидовая дура вновь пошла по магазинам с подружками, как же я ее люблю за это. Тьфу, что я сказал.
– Я хочу в кино, – еще бы сказал, что на последний ряд – я бы умер. Иногда мне кажется, что Билл делает это все намерено, но хоть так. Я рад.
– Хорошо.
Чудо поднимается с колен и благодарно улыбается, но видимо ему показалось, что это мало, поэтому он подходит и крепко обнимает меня. А мне так хорошо, когда любимые руки касаются тебя, в такие моменты хочется плюнуть на все и поцеловать пухлые губки, щедро намазанные прозрачным блеском.
Билл отрывается от меня – давая почувствовать холод и потерю чего-то значимого – хлопает дружески по плечу, и приглашает жестом выйти из квартиры. Покорно выполняю просьбу, мгновение – и квартира оказывается закрыта, а малыш весело скачет по лестнице вниз – ну точно зайчик.
Догоняю его уже на выходе, пришлось побегать старичку.
– Билл, – зову или скорее наслаждаюсь именем любимого.
– А? – не оборачиваясь, спрашивает.
– Просто, – на мой ответ зайчик фыркает, как ежик.
Невозможно не улыбаться, смотря на Билла, хоть сейчас я не вижу его лица, зато мне открывается не менее прекрасный вид сзади. Упругая попка обтянутая джинсовой тканью, бедра, которые виляют в разные стороны – он точно хочет меня соблазнить и просто прикидывается. Боже, как же хочется прикоснуться к родному телу, почувствовать жар, исходящий от него, втянуть носом его запах. Мечтай.
За время, проведенное за наблюдением понятно чего, то есть кого, я и не заметил, как мы подошли к кинотеатру. Который поспешил нас разочаровать отсутствием подходящего фильма для Билла, мне, конечно, много чего понравилось, но вот мисс капризность категорически отказалась это смотреть. Теперь мы стоим посреди здания и спорим.
– Билл, ну не будь таким, – честно, надоело слушать эти глупости насчет того, что фильм не модный или еще множество прочих причин. Все время не покидает ощущение, что мы пара, а Билл моя истеричная подружка, но видит Бог, я мог бы терпеть его выходки всю жизнь.
– Каким? – выгибает правую бровь, с интересом смотря на меня.
Обреченно вздыхаю.
– Может тогда ко мне, у нас с Марком большая коллекция фильмов? – Сейчас, я просто молюсь, чтобы он принял это предложение.
– Мммм, ну я не знаю, – ломается еще, – блин, хорошо, – внутренне я ликую – получилось.
– Заходи, – открываю дверь квартиры, это означает лишь одно – Марка уже нет дома. В голове сразу же появляются разные красочные картинки, от которых приятно заныло в паху. Ох… черт… надо держаться.
Билл по-хозяйски начинает расхаживать по квартире, осматривая комнаты.
– Ну, что, переходим к фильму? Заодно может, выпьем.
– Не откажусь, – с важным видом произносит любимый.
Пока Билл ищет, что посмотреть, я копаюсь в запасах спиртного Марка, сам я не пью, а если уж такое случается, то никогда не пьянею, спасибо организму, но вот аскорбинки – страшно вспомнить.
До х*ена чего у него в заначке, оказывается, что и не знаю, что выбрать. Какой-то коньяк, виски… водка!? И что выбрать? Ладно, возьму все, мало ли.
Захожу в свою комнату, где на кровати уже лежит Билл, щелкает по кнопкам пульта, явно не разбираясь, что к чему – разве он сейчас не милый ребенок.
– Давай мне, – подхожу к нему, укладывая бутылки с горячительным напитком на кровать, Билл при виде такого количества округляет глаза.
– Я не знал, что ты пьешь, вот и взял столько, – понимающе улыбается. Мне остается только включить фильм и лечь рядом. Нажимаю одну кнопку, и черный экран начинает мелькать цветными картинками.
– Как ты это сделал?
Показываю на волшебную кнопку и устраиваюсь рядом.
– А как пить будем? – глупый вопрос.
– Молча.
– Да, я не это имел в виду. Бокалы?
– С горла, – отвечаю, открывая зубами первую бутылку, ну уж точно не последнюю.
– Фильм тупой, – заключает Билл, – Вот ты посмотри, что это за фигня? – под «фигней» подразумевается какое-то оружие, сам не знаю какое, потому что фантазия у снимавшего этот фильм точно безгранична.
– Нормально, – поворачивает на меня голову, пытается сфокусировать взгляд, но это ему явно не удается.
– Ты тоже тупой, – отворачивается и начинает обиженно сопеть.
– Билл, – ласково тяну его имя.
– А, – чувствую, что улыбается.
– Извини?
Поворачивает ко мне свою пьяную, но счастливую мордашку и… падает на меня сверху.
– Прощаю, – голова у него точно не держится, поэтому он медленно опускается к моему лицу. А это оказывается страшно. Нет, не Билл, а то, что может произойти, лишь бы сдержаться, он же все-таки пьян.
Закрывает глаза и прикасается к моим губам. Вот черт!!! Сначала легонько чмокает, а потом обхватывает мою нижнюю губу и начинает посасывать, а я даже не знаю, как реагировать. Он пьян, а его действия неосознанны, но я ведь достоин одного поцелуя, ведь всегда можно все списать на алкоголь. Да, точно, я гений. Поэтому больше не сопротивляясь, открываю рот и всасываю его верхнюю губу, поочередно меняясь местами, издавая какие-то странные звуки, слюнявя друг друга. Улыбаюсь, что заставляет Билла отсасаться от меня. Смотрит на меня, а его лицо опять начинает падать.
– Ты милый, очень милый, – закрывает глаза и сползает на мою грудь, ложится и кажется, засыпает.
– Ах, забыл, – не открывая глаз, бормочет, – ты еще и красивый, – замолкает, – да, точно, красивый.
Сладко причмокивает губками и теперь точно проваливается в сон, оставляя меня с широко раскрытыми глазами – не веря в то, что произошло несколько секунд назад – лежать так полночи, думать, не смыкая глаз.
POV Tom
Проснулся около часа назад, в теле невероятная легкость, хоть и спал я в одежде, да и напился вчера порядочно. Первое, что я почувствовал, когда сон отпустил меня из своих объятий – это приятную тяжесть на груди. В голове сразу возник вчерашний вечер, вернее его заключение, и о, Боже, как же это было. Пусть всего мгновение, но какое, жаль, что неосознанное со стороны Билла. А теперь я смотрю на этого малыша – любуюсь, и думаю, кому же так повезет, если не мне, но я не сдамся, все-таки пьяные приставания Билла что-то значили.
Темная макушка пристроена на моем плече, длинные волосы щекочут нос, хочется чихнуть, но будет обидно, если таким образом я разрушу это прекрасное мгновение.
Какой мой мальчик сейчас красивый, даже размазанная косметика не портит это прелестное личико, воздух из приоткрытых губок приятно греет руку, на ней поднимаются короткие волоски.
Провожу пальцами по пухлым губкам, наслаждаясь их сочностью и сухостью ото сна, по щеке, на которой еле проступают «черные колючки». Потрогал свою – тоже надо побриться. Улыбаюсь, у меня наверно сейчас лицо, как у полоумного, но почти счастливого.
Билл простонал что-то во сне – кажется, просыпается. Интересно, что меня сейчас ждет? Может, притвориться спящим? Гениально, я просто великий мыслитель!
– Что? – хрипит, поднимаясь с моей груди. Чувствую, что шевелится, жду взрыва бомбы.
– Том, – крик на весь дом – вот и взрыв.
Притворно начинаю просыпаться, будто так и должно быть.
– А? – спрашиваю у возмущенного Билла.
– И ты еще говоришь «а»?! Как ты смеешь, – орет так, что закладывают уши, – Ты видел, сколько время? – так, а это-то причем здесь?
Недоуменно смотрю на моего дикого мальчика, а он злится все больше и больше.
– Мне на работу пора, сейчас уже больше пяти часов, а ты тут спишь, – что? Я явно чего-то не догоняю, но это мне нравится больше, чем крики о том, что я извращенец.
– На работу? – аккуратно спрашиваю. Кажется, кому-то память отшибло.
– А куда по твоему ходят взрослые и ответственные люди обычно? – между прочим, наши лица сейчас так близко друг к другу, что я невольно облизываю губы, Билл замечает это и смущенно отодвигается.
– Ты это… извини меня за вчерашнее? – жалостливо хлопает ресничками, а я вновь ничего не могу понять, – Я понимаю, ты гей, а я тебя спьяну совращать начал… и… короче, ну, прости меня, ладно? – а мне ржать хочется, я думал, что это я должен был извиняться, ан нет. Кажется, я счастлив, осталось только попрыгать, но это потом.
