Текст книги "Вопросы дипломатии (ЛП)"

Автор книги: Rungian

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

_____________________________________________________________________________

– Разумеется, милорд.

oOo

– Благодарю вас за столь быстрый прием, лорд Ветинари, когда вы, должно быть, так заняты, – произнес спокойный голос с сильным акцентом. Лорд Ветинари взглянул на агатеанца, который только что вошел в его кабинет. Хотя иностранец был еще совсем молод, он держался с таким самообладанием, как будто привык отдавать приказы, и с таким надменным выражением лица, как будто их исполняли. Примечательно, что он, казалось, не страдал от когнитивной кашицы, в которую превращались мозги большинства посетителей Ветинари после прослушивания звона сломанных часов в течение получаса. Лорд Ветинари был почти впечатлен.

– Ваш визит не доставил неудобств. На удивление, у меня довольно свободное утро, – он умолк, разглядывая незнакомца. – Боюсь, вы ставите меня в невыгодное положение. С кем я разговариваю и что вы представляете?

– Я известен как Рейкан Суши, милорд. Я прибыл сегодня из бывшей Наноки, на корабле.

Лорд Ветинари беззвучно повторил имя и нахмурился.

– Стоит ли с этого начинать? Я презираю общение с псевдонимами. Считаю, что они мешают говорить откровенно.

– Я бы предпочел, чтобы все оставалось как есть, милорд.

Патриций разглядывал иностранца на несколько секунд дольше, чем это было бы удобно. Рейкан холодно смотрел в ответ, пока лицо Ветинари неожиданно не расплылось в дружелюбной улыбке.

– Чтож, как пожелаете, мистер Рейкан. Чего вы от меня хотите? – Он сделал паузу, все еще доброжелательно улыбаясь. – О, прошу прощения. Уверен, я имел в виду «командор» Рейкан.

Рейкан пожал плечами.

– На вашем языке достаточно и «капитана». Я уверен, что вы знаете об эскалации в нанокатианской провинции? Я слышал, это связано с одной из ваших Анк-Морпорских компаний?

Лорд Ветинари сцепил пальцы и оперся на них подбородком.

– У меня есть некоторые представления о ситуации, хотя, конечно, я не имею значимого влияния на Гранд Магистраль и их деловые отношения.

Двое мужчин снова встретились взглядами, каждый из которых был холоден и осторожен, как и взгляд оппонента.

– Я хочу договориться о безопасном проходе в Анк-Морпорк для беженцев, – наконец сказал Рейкан. – Некоторые прибыли на лодках, некоторые по суше, ни у кого нет документов, большинство несут все свои вещи на себе. Я прошу вас разрешить им беспрепятственный въезд в ваш город и предоставить те же права и неприкосновенность частной жизни, что и любому другому мигранту.

– Конечно, – растерянно ответил лорд Ветинари, удивленно подняв брови. – Мне нравится думать, что Анк-Морпорк одинаково опасен для всех прибывающих, и я не видел доказательств обратного. В конце концов, расизм вряд ли является проблемой, когда у нас есть такой яростный видизм. На самом деле, вам вряд ли нужно было приходить ко мне с подобной просьбой…

Рейкан наблюдал за лицом патриция, его глаза сузились.

– Ходят слухи, милорд, что вы неодобрительно смотрите на людей моей расы.

Лорд Ветинари нетерпеливо махнул рукой:

– Не более неодобрительно, чем на прочих людей, капитан. Нет, я сочувствую тем, кто бежит от войны, и мне более чем удобно позволить им поселиться в Анк-Морпорке, если они того пожелают.

Та же тяжелая тишина вновь опустилась на Продолговатый кабинет. Лорд Ветинари, казалось, был поглощен бумагами на своем столе, которые он удостоил слабой улыбкой, и Рейкан воспользовался возможностью, чтобы в течение нескольких долгих секунд разглядывать из окна окутанный дымом городской пейзаж, прежде чем он снова сосредоточился на происходящем в комнате.

– Очень жаль, ваше превосходительство, – сказал Рейкан, прерывая неловкое молчание. Ветинари поднял руку, чтобы прервать его, но не оторвался от бумаг.

– Пожалуйста, капитан. Я не «превосходительство», «лорда» будет достаточно.

– Прошу прощения, милорд, – наконец, Ветинари поднял глаза, снова пронзив Рейкана ледяным взглядом, и увидел, что тот с тоской смотрит на богато украшенный, но редко используемый камин.

– Разумеется. А ваш морпорский намного превосходит мой бедный нанокатианский. Вы хотели что-то сказать?

– Жаль, что вы не зажгли огонь.

Лорд Ветинари поднял бровь и взглянул на камин.

– Сейчас разгар лета, капитан. Боюсь, если я это сделаю, мы скоро умрем от теплового удара.

Рейкан, казалось, не слышал. На его лице было странное выражение, которое лорд Ветинари рассматривал с некоторой долей неуверенного интереса.

Патриций медленно поднялся на ноги и, опираясь на трость, подошел к камину, задумчиво разглядывая его. Все в нем было декоративным и вычурным, и хотя лорд Ветинари провел в своем кабинете достаточно времени, чтобы каждая деталь была знакома, он редко обращал на них внимание. Позолоченный или нет, камин был камином, если он служил, чтобы держать комнату в тепле.

Он повернулся к Рейкану с поднятой бровью. И снова суровый взгляд совершенно не испугал визитера, но взгляд его утратил восхищенный, остекленевший блеск, которым светились его глаза всего несколько мгновений назад, когда он смотрел в очаг.

– Моя сестра хорошо смешивает травы, – сказал нанокатианин. Выражение лица лорда Ветинари ничуть не изменилось при внезапной смене темы. – Если хотите, она может сделать мазь для вашей спины, чтобы облегчить боль.

Лорд Ветинари моргнул.

– Я и не знал, что у меня больная спина…

Рейкан указал на черную трость Ветинари.

– Ваша поза, милорд, и ваша трость. Простите, если я влез не в свое дело.

– О, нет. Боюсь, что вы ошибаетесь. Это старая рана на ноге, которая, к сожалению, до сих пор иногда беспокоит. – Он ухмыльнулся, будто вспомнив какую-то шутку. – Горькое напоминание о прошлых глупостях. Однако, я буду иметь в виду ваш совет, если мне когда-нибудь понадобится анальгетик.

Опять же, лорд Витинари разглядывал Рейкана на несколько секунд дольше приличного. И снова тот, по-видимому, не заметил такого пристального внимания, невозмутимо встречая чужой взгляд собственными пустыми черными глазами.

Лицо Ветинари внезапно оттаяло и снова озарилось приятной улыбкой.

– Что ж, капитан, если я вам больше не нужен, вы можете свободно уйти, когда пожелаете.

– Нет, милорд, у меня больше нет вопросов, – он поднялся на ноги. – Не буду отнимать ваше драгоценное время.

Рейкан остановился, отвлекшись на доску для Шмяка. Его внимание привлекли маленькие каменные солдатики, расставленные по клеткам. Ветинари поймал его взгляд и подошел, постукивая тростью по земле, как бы в раздумье.

Вы играете, капитан?

– Да, – ответил Рейкан. – Иногда.

– Однажды, – вежливо начал лорд Ветинари, – один джентльмен сообщил мне, что играет, чтобы узнать слабости своих оппонентов. Я не могу сказать, что согласен с ним, я нахожу гораздо более поучительным распознавать свои собственные.

– Нет, я играю, чтобы узнать силу противника. – Рейкан остановился у двери и мрачно оглянулся на Ветинари. – Я нахожу, милорд, что сила может довольно часто оборачиваться слабостью, если изменился контекст. Благодарю вас за аудиенцию.

Он поклонился и ушел.

Лорд Ветинари задумчиво наблюдал, как за нанокатианцем закрылась дверь, его пальцы выстукивали тихий ритм по набалдашнику трости. Выражение его лица не изменилось, когда Стукпостук молча вошел в кабинет с подносом, на котором лежали разные бумаги и свежая чашка чая.

– Какой удивительно безрассудный человек, Стукпостук, – задумчиво сказал патриций. Секретарь проследил за взглядом своего хозяина через окно, чтобы увидеть маленькую фигуру Рейкана Суши, идущего от дворца по улице далеко внизу.

– Он показался мне очень неприятным, милорд, – заметил он. Ветинари нахмурился.

– Да, он именно такой. Я удивлен, что у него хватило наглости поговорить со мной лицом к лицу, но он пришел с такой безобидной просьбой… – Ветинари вздохнул и оставил фразу висеть в воздухе незавершенной, осматривая город через высокое окно. – Загадки внутри загадок. Как это утомительно. Не мог бы ты распорядиться присмотреть за ним? Тайно, разумеется.

– Конечно, милорд.

Патриций раздраженно ущипнул переносицу, садясь обратно за стол. – Если подумать, то пусть за ним следят и явно. Без сомнения, он будет ожидать от меня организации слежки, было бы грубо с моей стороны разочаровать его на данном этапе.

– Как скажете, сэр.

– О, – Тут Ветинари позволил себе улыбнуться, – и пусть кто-нибудь сообщит командиру Ваймсу, что он очень хочет поговорить со мной.

Стукпостук кивнул в знак согласия, снова взглянув в окно. Его взгляд сразу же уловил ауру неряшливости. Если бы он был человеком менее опытным в том, чтобы скрывать свои эмоции, то непременно хоть немного сморщил бы нос.

– По счастливой случайности, милорд, кажется, его светлость ищет аудиенции по собственной инициативе. Он только что столкнулся плечами с вашим последним гостем и в настоящее время поднимается по ступенькам дворца.

Ветинари бросил на секретаря острый взгляд.

– Ты опередил меня, Стукпостук?

– Разумеется, нет, сэр.

– Хотя, – задумчиво проговорил патриций, постукивая большим пальцем по подбородку и беря свободной рукой чашку, – боюсь, что становлюсь все более предсказуемым. Это немного беспокоит. Как считаешь?

– В последнее время вы были к его светлости гораздо более снисходительны, чем обычно, милорд, – нейтрально заметил Стукпостук.

Лорд Ветинари обдумал это.

– Хм. Ты проницателен, как всегда, Стукпостук. Хорошо, проводи командора Ваймса в приемную и попроси его подождать там минут двадцать. – Он замолчал и поморщился. – Вообще-то, лучше десять. Я не уверен, сколько еще смогу выделить из городской казны на ремонт стен.

Стукпостук кивнул и покинул комнату без единого звука.

oOo

– Твой человек Дэнс убит, – прорычал Ваймс, расхаживая по Продолговатому кабинету. Из его рта торчала незажженная сигара. Ветинари сидел за столом, легонько касаясь губ указательным пальцем одной руки, а пальцами другой барабаня по столу и задумчиво хмурился. – Кто-то перерезал ему горло и использовал его лицо как холст для рисования. Кровь повсюду, Ангва ничего не может учуять.

Ваймс хлопнул ладонями по столу Ветинари. Патриций проигнорировал их, все еще выстукивая напряженный, беспорядочный ритм.

– У нас нет абсолютно никаких зацепок. Не хотите пролить свет на этот вопрос? – прорычали ему в лицо, заставив бровь раздраженно вздернуться.

– К сожалению, сэр Сэмюэль, я в таком же неведении, как и вы.

– Ни на секунду в это не поверю.

Ветинари поднял брови.

– Вы считаете, я намеренно препятствовал бы свершению правосудия?

– Да, считаю. – Ваймс сердито взглянул на Ветинари, но это не произвело того эффекта, на который он надеялся, отчасти потому, что суровость взгляда смягчалась его неспособностью смотреть на патриция, не видя вспышек тех распутных выражений похоти и не слыша отголоски хриплых стонов. Будь все проклято, его базовые инстинкты, по-видимому, не имели представления о том, что такое «не время и не место».

Ваймс снова зарычал, чтобы отвлечься от дурных мыслей и пригрозить Ветинари. Он не достиг ни того, ни другого.

– Ты что-то знаешь, – надавил он, не обращая внимания на на некстати проскользнувшую мысль о том, как этот острый язык может стонать его имя. – Я уверен в этом. Я только что столкнулся с другим чертовым нанокатианцем, когда поднимался сюда, он даже был одет в чертову мантию. Только что пришел с встречи с тобой, не так ли?

– Да, – устало сказал Ветинари. – Он пришел просить меня о безопасном проходе беженцев.

Ваймс запнулся.

– Зачем ему твое разрешение?

– Оно и не нужно. Поэтому я, вынужден признать, обеспокоен. – Патриций вдруг улыбнулся, но юмора в его улыбке не было. – Хотя, полагаю, он воспользовался случаем, чтобы подразнить меня. Очень смело. Очень похвально. Мне было бы интересно ваше впечатление о нем, командор, если вы захотите им поделиться.

– А? – Ваймс пожал плечами. – Я не успел ничего особо разглядеть, кроме, разве что того, что он тощий. Почему, что ты о нем думаешь? – Он усмехнулся, чуть более недоброжелательно, чем хотел. – Оставил о себе неизгладимое впечатление?

– Большее, чем вы думаете, ваша светлость. – Ветинари пристально изучал свои руки, его глаза были полузакрыты. – Он представился мне как Рейкан Суши, и он, как вы правильно поняли, нанокатианин.

– Рейкан Суши? Немного глупое имя, честно говоря, – дипломатично сообщил Ваймс, чьи познания в традициях агатеанского имянаречения можно было описать как «существенно ограниченные», с оговоркой «и мне насрать».

– Это не имя, сэр Сэмюэль, это титул. Его приблизительный перевод был бы, я полагаю…– повисла пауза, пока Ветинари молча произносил слово, как будто взвешивая его на языке, – «верховный главнокомандующий».

Ваймс нахмурился, его глаза сощурились.

– Звучит как воинское звание.

– Так и есть.

Было что-то в искаженном выражении лица патриция. Ваймс с трудом мог вспомнить, видел ли его таким взволнованным[5], даже когда тот был отравлен, даже когда в него стреляли. Последний раз, из всех что он мог вспомнить, Ветинари выглядел таким измученным во время той глупой войны с Клатчем, когда не было никаких шансов на победу Анк-Морпорка, когда каждый маневр, который пытался провести Ветинари, казался обреченным на провал, когда свет в конце туннеля погас.

_____________________________________________________________________________

[5] Конечно, «взволнованный» взгляд лорда Ветинари был почти таким же, как и «безупречно спокойный» среднестатистического гражданина. Для Ваймса не было бы настолько очевидным, что Ветинари выбит из колеи, если бы он не провел так много времени: А) разглядывая патриция и Б) трахая патриция.

_____________________________________________________________________________

– Вы хотите сказать, – медленно произнес он, глядя на переносицу лорда Ветинари, – что человек, с которым вы встречались, человек, которого я только что видел, – это тот, кто организовал все это?..

– Да, – тихо ответил Ветинари. – Твое похищение и мое заключение. Составлено и исполнено до мельчайших деталей идеально, за исключением одного необратимого просчета.

– Даже то, что тебя пыта…

– Все, ваша светлость. Я говорил тебе, что он произвел на меня неизгладимое впечатление, и был более буквален, чем ты предполагал. Организовано с расстояния в три тысячи миль, если он только недавно прибыл сюда. Его амбиции достойны восхищения.

В Ваймсе вскипело возмущение, заставив его голос сорваться:

– Ты это знал, – задыхаясь, прорычал он. Слова сами слетали с языка, – и позволил ему уйти?

Сжатый кулак врезался в стену, когда Ветинари не ответил. Не помогло и то, что патриций выглядел таким изможденным, что на его лице отражалось явное волнение, хотя обычно оно было хорошо замаскировано. Не помогло, что Ветинари выглядел смятенным. Черт возьми, Ветинари всегда знал, что делать! Он не должен показывать слабость! Сколько раз Ваймс ненавидел выражение всеведения на этом раздражающем лице? Откуда ему было знать, что он еще больше возненавидит неопределенность?

Ваймс хотел ударить его одной рукой и, черт, черт, к черту все – прижать его к себе другой.

Ха. Проклятый терьер Ветинари. Его хорошо обучили, не так ли? Щелкать зубами и бессильно рычать на пятки врагов своего хозяина, желая лечь у его ног. В следующий раз он принесет патрицию тапочки и будет умолять погладить его по голове. Испытывая отвращение к самому себе, Ваймс позволил своему кулаку отлипнуть от стены и принялся раздраженно массировать виски.

Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что говорил Ветинари.

–…чтобы за ним наблюдали, но я также хотел бы, чтобы к нему был приставлен патруль. Сержант Колон и капрал Шноббс подойдут. Нет никакой особой пользы в том, чтобы быть осторожными. Он будет ожидать, что стража устроит слежку за ним, и было бы в наших интересах заставить его поверить, что мои правоохранительные органы крайне неумелы.

Ваймс посмотрел на Ветинари сквозь пелену бессильного гнева.

– Неужели он теперь не представляет угрозы?

– Напротив, ему больше нечего терять, и это делает его невероятно опасным. Отчаявшиеся люди идут на отчаянный риск, ваша светлость, а он потерял все от своей власти до своей страны. Все, что ему осталось поставить на карту – это его жизнь. У нас же с тобой на кону гораздо большее.

– И все же, ты не убил его.

Ваймс оказался под пристальным вниманием одного из самых пустых взглядов, которые он когда-либо видел на худом лице патриция. Морщины – будь то возраст, или усталость, были глубоко запечатлены ярким солнечным светом, и он, обнаружив, что не может долго удерживать взгляд, переключил свое внимание на стену за темной головой.

– Ах да, – усмехнулся он тишине. – Это опять политика, не так ли? Ничто не помешало вам убить тех ублюдков в хижине, сэр, но теперь, когда мы вернулись в город, есть политика. Или просто тебе так нравится играть с жизнями людей? Черт, тебе как будто насрать, что ты был…

Ваймс внезапно замолчал, когда Ветинари уставился на него. Он думал, что Ветинари не трогало то, что произошло. Эта вера терзала его бессонными ночами, потому что это означало, что он слаб по сравнению с патрицием, хотя он и знал, что это не так. Но в какой-то мере Ветинари изменился. Стал более осторожным, немного более замкнутым, немного менее читаемым. Недостаточно, чтобы случайный наблюдатель заметил, но достаточно, чтобы в этих очень специфических манерах у Ваймса были проблемы со сравнением этого Ветинари со старым.

Ваймс видел, как Ветинари несколько раз оказывался на пороге смерти. Всякий раз, он был как луковица, просто сбрасывая еще один поврежденный поверхностный слой, в то время как ядро оставалось неизменным. Возможно, на этот раз нож вонзился слишком глубоко.

– Что они с тобой сделали? – тихо пробормотал он.

Ветинари проигнорировал его.

В этом не было никакого смысла, подумал Ваймс, беспомощно сжимая и разжимая кулаки. Ветинари вряд ли был из тех людей, которые напрасно тратят силы, или преследуют очевидно бесполезную цель, он понял бы, что у него нет шансов распутать веревки после того, как первые попытки потерпели неудачу. Но он продолжал. Он продолжал сражаться до тех пор, пока его запястья не были содраны в кровь, пока он не ослабел, и не началась лихорадка. Не может быть, чтобы он так боялся побоев, верно?

Все знали, что Ветинари не очень беспокоит боль, и он, конечно, ее не боялся. Черт, этот человек пытался вести себя как обычно, когда его нога была раздроблена Ружием, он даже не отключился! Что могло быть настолько ужасным, что он так отчаянно пытался остановить это, даже зная, что надежды нет?

– Что, черт возьми, они сделали? – снова спросил Ваймс. Его голос был низким и хриплым, но он приложил усилие, чтобы произнести каждое слово очень ровно. – У тебя не было других травм! Что, черт тебя дери, могло быть настолько плохим, что ты довел свои руки до этого, – он указал на шрамы на запястьях патриция, – но не настолько, чтобы оставить раны?

– Ах, сэр Сэмюэль, – Ветинари закрыл глаза и вздохнул. Его голос звучал измученно. – Есть множество способов разбить человека, не оставляя на его теле никаких следов.

– Но чт…

– Вы испытываете мое терпение, – сказал Ветинари. Его голос был подобен лезвию льда, разрезающему весенний бутон. – Кажется, я сказал вам, что дело закрыто, – его веки все еще были опущены, но один только тон заставил Ваймса замолчать.

«Я видел тебя обнаженным, – хотел крикнуть он этому бесконечно нервирующему человеку. – Твой член был у меня во рту! Я дрочил тебе, мы с тобой трахались до потери сознания! Какого черта ты мне не доверяешь?!» – И в то же время он усмехнулся самому себе из-за смехотворности своего вопроса.

Но…

Но вряд ли Ветинари не доверял ему, не так ли? Патриций, которому так много было терять, не стал бы вступать в интимную близость с Ваймсом без определенного уровня доверия.

Конечно, тот факт, что Ветинари переспал с Ваймсом, показывал, что с ним он чувствовал себя комфортно, по крайней мере был уверен, что Ваймс не ударил бы его в спину при первой возможности? Ничего не поделаешь, если Ветинари просто слишком горд, чтобы быть честным с ним, хотя, по мнению Ваймса, гордость не была чертой, часто ассоциируемой с суровым патрицием.

Он вздохнул и поднялся, словно собираясь уйти, но крошечное признание слабости Ветинари удержало его. Конечно, патриций должен доверять ему до некоторой степени! Он совершенно открыто говорил о бессонных ночах, верно? Он всегда играл пассивную роль, когда они были близки, не так ли? Он всегда давал Ваймсу свободу, всегда позволял…

Он всегда позволял Ваймсу делать то, что тот хотел. Он никогда ни о чем не просил, просто соглашался. В первый раз, конечно, Ваймс настоял на том, чтобы Ветинари взял на себя пассивную роль, и он согласился, но во второй?..

– Почему, – медленно спросил Ваймс, – ты всегда позволяешь мне сделать первый шаг? Ты никогда не берешь то, что хочешь, хотя мы оба знаем, что можешь. Ты никогда не говоришь мне о своих желаниях, ты просто оставляешь меня гадать!

Ветинари вскинул брови и просто сказал:

– Я хочу тебя.

Слова отозвались жаром в паху Ваймса. Он пытался проигнорировать это чувство. Проклятый Ветинари и его прямота! Он ведь понимает, что делает с ним!

– Что, прямо сейчас? – выдохнул он. Ваймс солгал бы себе, если бы сказал, эта мысль его отталкивала.

– Боги правые, сэр Сэмюэль, вы совершенно ненасытны.

По крайней мере, на этот раз Ваймсу удалось побороть румянец, прежде чем он опалил щеки.

– Я думал, вы предлагаете, сэр.

– К сожалению, как бы заманчиво это ни звучало, – махнул патриций рукой, – у меня впереди еще целое утро. Как, я уверен, и у вас. Возможно, я приму ваше предложение позже?

– Предложение? Я не…

– Ах, конечно нет. Моя ошибка. А теперь, – Ветинари поправил бумаги на своем столе, – мне больше нечего спрашивать у вас, и я уверен, что у вас есть много дел. Не стесняйтесь уходить, ваша светлость.

Покинув Продолговатый кабинет в смеси гнева и смущенного унижения, остановившись лишь для того, чтобы слегка зарыться кулаком в уже изрядно побитую стену снаружи, только много позже Ваймс понял, что Ветинари снова успешно избежал ответа на любые его вопросы.

oOo

– Ах, сэр Сэмюэль, вот и вы.

Прошло несколько долгих часов, когда Ваймс, наконец, вернулся к себе домой на Скун-авеню. Он поднял взгляд на приветствие своего дворецкого, который, хотя и был, как всегда, безупречен, казался несколько озабоченным. В одной руке он держал что-то, похожее на письмо, но, подойдя ближе, Ваймс увидел, что это больше походит на квитанцию. – В чем проблема, Вилликинс?

– Приходил один джентльмен, сэр. С доставкой, – Вилликинс проверил бумаги, который держал в руках, нахмурившись, – четырнадцать бочек вина хершебан. Он поручился, что вы получили его от посла, сэр, но забыл упомянуть, от посла какой страны.

– Вино хершебан? – озадаченно переспросил Ваймс.

Вилликинс кивнул.

– Четырнадцать бочек, сэр. Я приготовил их для вас в подвале на проверку.

«Любопытно», – подумал Ваймс, следуя за слугой в винный погреб. Он не пил, и это, безусловно, было общеизвестно среди дипломатических чиновников города. Любой посол, делая подарок или, если говорить о послах, давая взятку, знал бы, что нужно посылать табак, а не алкоголь.

Как и было сказано, Вилликинс выстроил бочки с одной стороны погреба, отдельно от других пыльных, давно забытых контейнеров, наполненных различными видами бродящих жидкостей. Все они выглядели одинаково, отличаясь от других розовым цветом дерева и большим иностранным символом, нанесенным на каждую из них. Ваймс почувствовал, как в нем закипает гнев, когда понял, что символ очень похож на тот, который вырезали на лбу умершего Дэнса.

– Странно, – сказал Вилликинс, готовясь ударить по одной из бочек, – что они не такие тяжелые, как должны быть, но все полны до краев. Я едва слышал, как плескалось вино, когда мы его приносили, сэр.

Ваймс наблюдал, как Вилликинс перевернул один из бочонков на бок и небрежно сбил пробку молотком, заменив ее резиновой заглушкой. Ваймс думал остановить его, слегка обеспокоенный тем, что бочки могут быть полны яда, но убедил себя, что любой яд, вызывающий смерть после быстрого вдоха, будет достаточно сильным, чтобы разъесть дерево, а на бочках не было никаких признаков повреждения. Если бы это был яд, он смог бы остановить его и приказать Вилликинсу как-нибудь избавиться от бочек прежде, чем с ними что-нибудь случится. Бросив взгляд на Ваймса, Вилликинс поправил бочонок и осторожно вытащил пробку.

Бордовая жидкость вылилась из откупоренного отверстия на пол. Она выглядела как вино. Она пахло как вино.

– Ладно, этого достаточно, – жестко сказал Ваймс.

Поток почти иссяк прежде, чем Вилликинс успел заткнуть отверстие.

Ваймс уставился на бочку. Она звучало полной, но опустела в считанные минуты. Оставив в стороне возможность магической подделки, что было маловероятно, поскольку вино выглядело как вино, а не какой-то жуткий ужас из подземных измерений, оставшееся логическое объяснение заключалось в том, что отсек внутри был меньше, чем казалось снаружи.

Это означало, что там было потайное отделение. Что, учитывая все обстоятельства, казалось более чем подозрительным для невинной бочки вина. Ваймс нахмурился.

– Передайте мне пожарный топор, Вилликинс.

Стараясь не поскользнуться и не отхватить Вилликинсу руку, Ваймс осторожно расколол верхнюю часть бочки топором. Отодвинув разломанную древесину, с интересом и тревогой обнаружил, что был прав.

Снаружи не было никаких признаков того, что внутренности бочки были аккуратно разделены на две части. В нижней части, похоже, действительно не имелось ничего, кроме вина хершебан, как и было сказано таинственным курьером, доставившим его.

Верхняя же часть…

Ваймс нахмурился и почесал свободной рукой небритый подбородок. Ранее он видел этот темный порошок всего несколько раз, но его смертоносные последствия запечатлелись в его памяти так же точно, как шрам от Ружия на ноге Ветинари. Это выглядело и пахло как взрывной порошок алхимиков номер 1, та же самая огневая мощь, что управляла оружием, почти забравшим жизнь Ветинари. Верхний отсек был почти полон. Потребовалось лишь небольшое количество, чтобы запустить Ружие, а то, что содержалось в одной этой бочке, нанесло бы серьезный ущерб целому зданию.

Ваймс выплюнул сигару на пол так быстро, как только мог, и затоптал ее.

Это была хитрая маленькая ловушка, предназначенная для… для чего? Что могло ее спровоцировать? Вряд ли кто-то в здравом уме подожжет вино, даже не зная, что у него в руках бочка со взрывчаткой. Казалось невозможным, чтобы кто-то пошел на такие усилия, чтобы создать столь сложную ловушку, но пренебрег эффективным способом для ее активации.

Пока Ваймс думал об этом, то заметил спусковой механизм: тщательно прикрепленный к нижней стороне крышки, опасно близко к расколотой древесине, в которую ударило лезвие топора, был прикреплен большой, плоский кусок кремня.

Ваймс невидящим взглядом уставился на раскол в древесине, где прошел топор. Только по счастливой случайности он не спровоцировал взрыв. Еще два дюйма влево, и он ударил бы по камню, выбив искру…

Четырнадцать бочек легковоспламеняющегося спирта и взрывчатого порошка в винном погребе? Этого достаточно, чтобы сравнять его дом с землей. Этого хватило бы и на целую улицу.

Ваймс провел сухим языком по пересохшим губам и посмотрел на Вилликинса, который, заметив кремень одновременно с хозяином, сильно побледнел.

Его жена и сын были наверху.

Это было задумано как очевидная ловушка: кто-то расколет верхушку, чтобы увидеть, что спрятано в потайном отсеке, и тем самым вызовет взрыв…

Его жена и сын были наверху!

Топор выпал из его безжизненных пальцев, Ваймс повернулся и, спотыкаясь, поднялся по лестнице подвала в дом с Вилликинсом по пятам, желая убедиться, что Сэм и Сибилла в безопасности.

oOo

Лорд Ветинари поднял глаза, когда дверь в Продолговатый кабинет распахнулась с силой, почти достаточной, чтобы сорвать ее с петель, и тут же столкнулся с силой такой целеустремленности, что она с успехом могла быть ангелом мести.

– ТЫ ВТЯНУЛ МОЮ СЕМЬЮ, УБЛЮДОК! – взвыл мгновенно пересекший комнату Ваймс, хватая Ветинари за грудки.

– Ваша св…

– Сэм и Сибилла! Моя чертова семья! Из-за тебя их чуть не убили! Ты чуть не убил моего сына!

Дрожа от ярости, непоследовательный от страха, Ваймс отвел кулак назад и ударил Ветинари по лицу. Как бы ни были скудны обрывки оставшейся в голове Ваймса рациональной мысли, он удивился, почему патриций не увернулся от кулака и не остановил руку, хотя был более чем способен на это. Как бы то ни было, рука дрожала так сильно, что удар вышел скользящим, и, вероятно, повредил костяшки его пальцев так же сильно, как и лицо Ветинари. Ваймс внутренне сжался, наполовину уверенный, что скоро умрет, и слишком далеко зашедший, чтобы заботиться об этом.

Несколько раз моргнув, Ветинари медленно поднял пальцы, чтобы коснуться губ. Они стали липкими и красными, из носа у него хлестала кровь. Это зрелище вернуло Ваймсу некоторое здравомыслие заставив еще больше ослабить хватку.

– Почему у тебя идет кровь?! – истерически потребовал ответа он, убирая руки. – Ты не должен истекать кровью! Ты, нахрен, неспособен пострадать!

– Сэр С…

– Тебе же вообще не больно, ты ублюдок, ты всегда выходишь чистым! Это всегда я на твоем месте. Ты мог убить Сэма, ты идиотский…

Ваймс отвел кулак, чтобы ударить Ветинари во второй раз. Последовал бурный вихрь движений, и он внезапно обнаружил, что прижат лицом к столу, его щека соприкасается с лакированным деревом, а его руку изогнули достаточно высоко, чтобы причинить боль, не нанося непоправимого вреда. Он почти чувствовал, как его плечо выходит из сустава, когда две капли крови упали на столешницу рядом с его лицом.

– Сэр Сэмюэль, – произнес голос патриция, – если вы попытаетесь ударить меня еще раз, уверяю вас, я сломаю вам руку. Теперь постарайтесь успокоиться.

Ваймс уставился в пространство почти невидящим взглядом, пытаясь вырваться из железной хватки, но ритмичное капание крови на полированную поверхность стола оказалось странно успокаивающим, хотя и немного жутким.

Медленно, понемногу, его напряженные мышцы начали расслабляться, и чем больше он позволял себе прекратить борьбу, тем меньше его руку выворачивали из сустава, и тем меньше локоть Ветинари прижимался к его спине слева от позвоночника. Когда крепкая хватка патриция ослабла, Ваймс снова позволил себе дышать. Он уставился на растекшуюся по столу лужицу крови.

Наконец, его руку отпустили. Растирая онемевшее плечо, Ваймс опустился в кресло для посетителей за столом и уткнулся головой в руки, пытаясь не вырвать. Ветинари спокойно достал из ящика один из своих черных шелковых платков и начал вытирать кровь с лица.