Текст книги "Кукушка (СИ)"

Автор книги: Российский Ёж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Тварь переступает с лапы на лапу, поводит носом. Узкие вытянутые уши, украшенные кокетливыми кисточками, чуть подрагивают, улавливая бешеный стук заполошно бьющегося сердца, ноздри трепещут, втягивая умопомрачительный аромат ужаса жертвы. Тьма восхищается этим существом. Тварь прекрасна. Колдун делает медленный шаг назад, не сводя взгляда с замершей твари. Правая рука отведена за спину, что мешает тьме рассмотреть, что же колдун делает. Хотя, если судить по едва заметному привкусу чар в воздухе, он собирается открыть дверь… О! Он решил повторить трюк той ведьмы? И считает, будто ему позволят это сделать? Фокус, продемонстрированный во второй раз, уже не интересен. Тьма презрительно фыркает. Тварь в тот же момент делает молниеносный выпад. Сквозь разорванную мантию видно, как из трёх рваных ран на бедре начинает толчками выплёскиваться кровь. Колдун вскрикивает, пытается зажать раны и падает. Позади него около высохшей сосны появляется дверь. Не так уж и далеко – пятнадцать шагов. Колдун кое-как поднимается на ноги и бежит к своему спасению. Нужно только успеть коснуться двери – после ни одно чудовище не сумеет до него добраться! О, в самом деле? Тьма скептически выгибает бровь, уловив эту мысль. Правда? Переглядывается с тварью, которая чуть слышно фыркает, разделяя веселье… Всё-таки иногда они на диво разумны… Тварь замирает, позволяя глупому человечку отбежать подальше, поверить в спасение, а потом одним прыжком настигает, сбивает с ног. О, да! В шаге от спасительной двери! Колдун падает под весом твари, всё ещё продолжая тянуть руку в сторону мерцающего прямоугольника, и даже ухитряется скинуть гостью с той стороны с себя. Поднимается и вновь падает теперь уже навзничь. Тварь некоторое время медлит, обнюхивая жертву, впитывая тяжёлый густой аромат ужаса, потом единым движением прокусывает горло, выдирая кадык. Тьма довольно улыбается. Уже не жилец. Заливая хлынувшей кровью землю, жертва хрипит, бьётся в предсмертных судорогах, а тварь слизывает вытекающую кровь, довольно урча. Замирает, чувствуя жёсткую ладонь на загривке. Тварь недовольна, что её прервали, тьма ясно ощущает это, но нельзя позволить её сожрать добычу – не для того это затевалось. Тьма прищёлкивает пальцами, и тварь взрывается, забрызгивая всё вокруг ошмётками плоти.

– Как неудачно, – произносит тьма, оглядывая безнадёжно испорченный плащ. – Теперь только на помойку. – Присаживается рядом с всё ещё живым колдуном. Рассматривает. – Какой глупый человечек. Что ж. Начнём.

Тьма легко пробивает грудную клетку, вытаскивая наружу тёплое, ещё продолжающее биться сердце. Довольно жмурится от тяжёлого запаха крови и ощущения, как комок плоти в ладони замирает навсегда. Превосходно! Тьма встаёт, отходит к центру поляны. Несколько слов, произнесённых полушёпотом, и во все стороны от тьмы протягиваются серые пульсирующие линии. Они оплетают деревья, связывая всё в единую сеть. В центре её тьма сжимает руку с лежащим на ней сердцем так, что то выдавливается сквозь пальцы, кусками падая на траву. Линии вспыхивают и гаснут, впитавшись в чары леса. Брезгливо отряхнув руку, тьма делает первый шаг по направлению к поселению колдунов, но тут же замирает – что-то не так. Оборачивается. Кто-то, скрытый листвой подлеска, пристально смотрит на тьму. Кто-то, кого здесь быть не должно. Кто-то… знакомый?

***

Ему душно в городе. Севре совершенно ему не нравится: не нравятся поля дурманных цветов, не нравится Лассайская скала, притягивающая взгляд – да, разумеется, это дверь на ту сторону, но… Он предпочёл бы находиться сейчас где-нибудь на юге. И что стоило тогда, пару недель назад, не сворачивать на столь заманчивую тропку? Только время потерял. Хотя… Севре. И она. Или нет. Но… Так невероятно похожа на… Он встряхивает белобрысой головой, отгоняя ненужный образ. Её больше не существует. Не стоит морочит себя пустыми грёзами. Ни к чему это. Уже скоро откроется дверь между мирами, позволяя наконец-то покинуть это унылое место. Позволяя перестать просыпаться от кошмаров. Мужчина вздыхает и позволяет себе поддаться странному желанию – покидает стены временного жилища, направляясь в сторону дальнего леса. Лес он заметил ещё в первый день, но не планировал приближаться к нему. Всё-таки приют местных колдунов – если верить чутью, они проживают именно там – не стоит бессмысленной траты времени. И вот теперь он направляется именно туда. Зачем?.. Путь не занимает много времени. Не для такого, как он. Но мужчина останавливается на опушке, недоверчиво всматриваясь в размытый силуэт, следующий за местным колдуном. Что-то знакомое в этом… человеке? Вряд ли. Это существо настолько же человек, насколько и… Мужчина недовольно фыркает, отгоняя непрошеную мысль. Не до того сейчас. Он без интереса видит, как существо проскальзывает в местную разновидность тропы и злорадно скалится, представляя, что ожидает этого смельчака – тропы никогда не отличались мирным нравом, а уж тем более по отношению к чужакам. Сам мужчина на мгновение прикладывает ладонь к самой старой сосне, смиренно прося дозволения пройти в сердце леса. И ничуть не сомневается в ответе. Да, ты можешь пройти, гость. Он не торопится, наслаждаясь прогулкой по вечернему лесу, которая, впрочем, вскоре перестаёт приносить удовольствие. В тихую магию леса вплетается нить чужого предвкушения, а затем – страха. Мужчина ускоряет шаг, но добирается до места слишком поздно. Уже всё случилось. Существо успело убить колдуна и даже провело ритуал, а теперь готовится воспользоваться результатом. Но почему-то медлит. Мужчина замер, стараясь слиться с листвой ближайшего кустарника. Существо практически ощупывает взглядом всё вокруг себя, и от этого хочется поёжиться. Мужчина заставляет себя сохранять неподвижность. Эта тварь сумела его почуять? Как? Не хотелось бы сейчас устраивать магическую дуэль – сил на такое практически не осталось… иначе зачем бы потребовалось идти к вратам?

Существо раздражённо шипит замысловатое ругательство и исчезает. Мужчина облегчённо вздыхает и на мгновение прикрывает глаза. Повезло. Он выходит на поляну. Бросает короткий взгляд на жертву – развороченная грудная клетка, вырванное горло и почти неуловимый привкус чужой магии, ощущающийся холодом и свежестью на языке. Совсем недавно мужчина уже чуял подобное. Там, около перевёрнутой кареты, где твари прикончили незадачливого путника… Твари ли? Мужчина трёт лицо ладонями и думает, что не стоит в это ввязываться. Не его это дело. Из-за деревьев доносится шум, и он предпочитает исчезнуть – объясняться с колдунами совершенно нет настроения.

========== XIV ==========

Кери подскакивает на кровати, пытаясь выпутаться из простыни. В горле неприятно покалывает от недавнего крика. Кери поднимается с постели и неровной походкой бредёт к столу. Кое-как наливает в стакан воды и выпивает, ухитрившись пролить большую часть. Как хорошо, что она живёт в восточной башне дома, а не в западной, где находятся прочие жилые комнаты. Здесь она, по крайней мере, никого не разбудит воплями. Это радует. Можно хотя бы не беспокоиться, что кто-нибудь сейчас начнёт ломиться в дверь, желая выяснить, что же тут случилось. Ничего не случилось. Совершенно ничего… Ещё бы самой в это поверить… Кери хватает первое попавшееся платье и натягивает его на себя, злобно ругаясь, когда руки не попадают в рукава с первого раза. Кое-как справляется со шнуровкой, перетягивает волосы лентой и втискивает ноги в старые сапоги с растрескавшейся кожей. Да, некрасивые – не бальные туфельки, обожаемые сестричкой – зато по лесу в них ходить самое то. Кери торопливо скидывает в сшитую из шкурок сумку флакончики и вешает на плечо. Засовывает за пояс крючок и выходит из комнаты, запирая её за собой резким движением руки. Теперь главное – как можно быстрее добраться до Ли-Лай. Убедиться, что это был просто сон. Кери мотает головой, пытаясь прогнать образ мёртвого Меора. Пусть он будет жив! В обнимку с Ярой, например, но жив.

– Это всего лишь сон, Кери, – шепчет она, сбегая по ступенькам. – Тебе никогда не снились вещие сны. У тебя нет к ним таланта. Это просто сон.

Почему-то в это совсем не верится. Кери почти бегом пересекает коридор и выходит через чёрный ход. Ни к чему рисковать и идти к главному. Тем более, что это лишь бесполезная трата времени. На дворе глубокая ночь. Кери ёжится от налетевшего прохладного ветерка и мельком думает, что была бы не против возвращения жары. Иронично напоминает себе, что в этом случае она мечтала бы о прохладе. Оказавшись по ту сторону живой изгороди, она срывается на бег. Едва не падает, споткнувшись обо что-то, шипит сквозь зубы самое грязное ругательство, которое удаётся вспомнить, и резко проводит пальцами по глазам. Теперь бежать намного проще – пусть не ясный день, но видится всё достаточно чётко. Краем глаза Кери отмечает промелькнувший справа фонтан и резко останавливается – она совершенно не задумалась о том, какую дорогу выбрала. А ведь этот путь выведет прямо на поле Печали! Кери нерешительно смотрит назад, в сторону не видной отсюда Лестницы Самоубийц, но потом вновь срывается на бег в прежнем направлении. Вряд ли сейчас она сумеет спуститься по выкрошившимся ступенькам!.. А сквозь проклятые цветы, значит, пробраться получится?! Сейчас-то они уже вошли в полную силу – забить голову посторонними мыслями не выйдет! Кери отмахивается от голоса разума – не до него уже.

Светящийся воздух обережи появляется неожиданно – вроде бы Кери не была настолько близко от границы города. Коротко взмахнув ладонью, Кери выскальзывает наружу и бежит дальше, зябко ёжась от призрачного ощущения пропавшей защиты.

Вокруг тихо. Так тихо, что каждый шаг заставляет морщиться от своей неуместности. Приторная сладость обволакивает, оседая на языке. Кери недовольно морщится, отгоняя образы, возникающие в сознании. Здесь, за пределами обережного круга, Печаль действует гораздо сильнее. Кроме того, где-то севернее распустились первые цветы Алой Печали – не один-единственный цветок, как тогда, в тот вечер на Сломанной Башне, нет. Много. Кислый запашок скорее угадывается, но Кери точно знает, что не ошиблась. Но как же рано в этом году! И пусть алая отрава почти не чувствуется – тело замедляется, подчиняясь смертельной силе распустившихся далеко отсюда цветов. Кери останавливается, стаскивает с плеча сумку и запускает в неё руку. Она не могла оставить его дома! Конечно же – нет. Но нужный флакончик упорно не желает находиться. Кери вытряхивает содержимое на землю и по одной закидывает склянки назад, пока не находит ту самую – конусообразную. Наконец-то! Вытягивает пробку и одним глотком выпивает густую жидкость. Кривится от мерзкого вкуса. И почему эти составы всегда настолько отвратительны на вкус?! Кери поднимается с земли и опять бежит – идти, пусть даже и быстрым шагом, кажется совершенно невозможным. Тем более тогда, когда вернулась способность двигаться. Белые цветы, замаячившие впереди, уже не вызывают никаких эмоций. Как будто бы Кери не способна создать защиту от них! Недавно же как раз вычитала подходящие чары…

Кери вытаскивает крючок. Подцепляет пару ближайших нитей магии и провязывает их, вплетая в собственную магию. Подвязывает получившийся узелок к волосам, после чего спокойно входит в заросли Печали, совершенно не обращая на цветы внимания. Как просто!.. Если не вспоминать про приписку на полях, сообщающую, что уже к утру от таких чар даже дышать от боли получится через раз… А, не всё ли равно! От яда это, конечно, не спасает – кожу рук жжёт там, где на них попадают слёзы. Остаётся только шипеть, ведь идти осторожно не выходило и в более спокойной ситуации, чем нынешняя. Кери бежит, наплевав на то, что это не к лицу дочке мага. И лишь старается уберечь глаза от попадания слёз. Сейчас яд уже набрал силу – на руках ожоги сойдут не скоро.

Поле заканчивается неожиданно – Кери даже не успевает понять, как это она ухитрилась так быстро оказаться на опушке. Она торопливо прикладывает ладонь к стволу ближайшей сосны, мягко отклоняя желание леса поделиться последними новостями. Прости, но сейчас совершенно не до того. Кери почти влетает на постеленную тропу, чувствуя обиду леса. Хочется надеяться, что получится потом вымолить у него прощения за невнимательность. Тропа сегодня мгновенно подхватывает, так что остаётся лишь позволить ей нести себя. Кери не сомневается, что попадёт туда, куда надо. Тропа любит её… в отличие от хайн… Вспомнив о том, что ожидает впереди, Кери кривится. И ведь этого никак не избежать. И назад не повернёшь – хайн будет и там. Как будто бы в противном случае Кери бы сейчас вернулась! Перед глазами ясно встаёт видение руки, сжатой в кулак, и куски плоти, падающие на траву… раньше они были сердцем… Пусть сон будет лишь сном! Ей ведь действительно никогда не снились вещие… Кери резко останавливается, заметив впереди хайн. Быстро сегодня. Сегодня всё быстро. Как будто мир сам её торопит. И хайн сегодня ведёт себя непривычно мирно – не пытается ощетиниться иглами, и вообще выглядит так, как и должно. А именно – серебристо-зелёный сгусток магии. Таким Кери его видела лишь тогда, когда шла тропой в компании кого-нибудь. Для неё самой хайн такой облик ещё никогда не принимал.

– И ты пропустишь меня без своих обычных штучек? – недоверчиво спрашивает Кери, осторожно вытягивая руку вперёд. Кожу приятно обволакивает прохладой, а уже через мгновение Кери стоит на самом краю поляны. Той самой, что видела во сне. Только сейчас здесь полно людей.

– Керья? – Кери оборачивается на оклик. Бабуля… хотя нет… хагари Гильетт. Сегодня это именно хагари Гильетт. – Что ты тут делаешь?

– Мне сон был, – отвечает Кери, почтительно опуская взгляд в присутствии старшей ведьмы семьи. – Меор?..

– Мёртв, – подтверждает Гильетт. Так, значит, сон был верным. Кери стискивает руки в кулаки, комкая ткань юбки. Но ведь ей и правда никогда не снились вещие сны! Как же?.. – Я бы не советовала тебе смотреть на него. К тому же, ты и так знаешь, что там. Раз уж тебе сон приснился.

– И всё-таки.

Кери решительно подходит к скоплению людей. Первое, что бросается в глаза – разметавшиеся волосы. Сейчас, в предрассветной темноте – и какое дело до светящихся шаров, висящих неподалёку? Они лишь нагоняют больше мрака! Высвечивают отдельные участки, но и только… – их цвет неразличим… медно-рыжие при свете дня, как у хагари Шианн… Кери когда-то мечтала о таких. Меор. Ужас и боль, исказившие лицо. Кровавая каша вместо горла – Кери с трудом заставляет себя смотреть дальше. Развороченная грудь. А сердца нет. Сердце было раздавлено чьей-то рукой с острыми чёрными когтями. Меор… как… как это? Ты… как ты посмел умереть?! Тем более – так?! Кери делает шаг назад и налетает на кого-то. Оборачивается и видит хагари Гильетт.

– Ты ночевала в городе?

– Конечно. Вы ведь запретили мне его покидать, – пожимает плечами Кери, скользя взглядом по молчаливым людям, изучающим поляну.

– Но это не помешало тебе оказаться сейчас здесь.

– Мне сон был, – вновь повторяет Кери. – Я знаю, что мне никогда не снились такие сны, но… я должна была увидеть. Кстати. А где Яра? Она уже знает?

– А сама как думаешь? Она его первой и нашла, – вздыхает Гильетт. – Возвращайся в город, Керья. Тебе нечего здесь делать. Придёшь через три дня – на похороны. До этого момента и думать не смей покидать Севре. И сообщи Тиссане.

– Тисс мертва. Со вчерашнего дня. Хотя, возможно, и дольше. – Кери последний раз смотрит на тело и шагает прочь с поляны. – Мы с Меором нашли её в её же подвале. По частям… Сердце Меор так и не обнаружил.

– С чего вы вообще туда… Кто ещё знает?

– Моя городская сестричка. Ей не терпелось выспросить у Тисс… уж не знаю, что. Меор не дождался Тисс вчера – она должна была вернуться в Ли-Лай – и отправился выяснять, что же случилось. Ему казалось, что… в общем, не зря казалось.

– Вот как… Ладно, возвращайся в Севре. И чтоб духу твоего здесь не было!

Почтительно склонив голову в ответ на слова старшей ведьмы семьи, Кери доходит до края поляны и проскальзывает на тропу. Окрик… кажется, Яры… она игнорирует.

Как ни странно, но и обратный путь оказывается лёгким. Кери даже чувствует лёгкое беспокойство по поводу хайн. Что это с ним произошло? И надолго ли?

– Доброе утро, прекрасная! – О, нет! Только не это! Видеть сейчас этого бродягу нет ни сил, ни желания. Кери устало смотрит на то, как чернявый счастливо улыбается… Утро?!

– Утро? – Кери недоумённо смотрит на давно уже посветлевшее небо и залитое солнцем поле. Надо бы поскорее вернуться в дом отца. Пока нити чар, защищающие от Белой Печали, не до конца расплелись. Кери почти чувствует, как распускаются петли. Сколько их там осталось?.. Вряд ли много. Кери страшно думать, что случится, когда расплетётся последняя петля, и нити магии освободятся.

– Эй, подожди. Я так хотел тебя увидеть! Может быть…

– Давай не сейчас. Мне не до тебя, честно.

– А?.. Ну, да. Разумеется. Хагари высокородная ведьма, снизойди до простого смертного! – чернявый преграждает дорогу. Кери мельком отмечает красноватое пятнышко на тыльной стороне его руки. – Вот, смотри! Я сам собирал! – на другой ладони лежат крупные ягоды малины.

– Может, хватит? Ты забавный, правда. Но мне надоело, – Кери отодвигает его руку, равнодушно замечая, как ягоды падают в траву, и делает шаг.

– Надоело? Да, точно! Я и забыл… Ты ж уже почти замужняя дама! А кто он – твой муж? Какой-нибудь ублюдок из высшего света?

– Уже никто, – криво улыбается Кери, не тратя время на придумывание ответа. – Он умер сегодня ночью.

Чернявый поражённо замирает и явно силится что-то сказать, но Кери совершенно не хочется тратить на него время. Тем более, что она чувствует, как распустилась ещё одна петля. Не сказав больше ни слова, Кери быстрым шагом уходит прочь от леса. Успеть бы до дома. Или?.. Кери решительно сворачивает с дороги и направляется к мельнице. В конце концов, там её никто не побеспокоит. Да и… мельница… Не думай про Меора, Кери. Не надо. Просто – мельница сейчас ближе, вот и всё.

***

Льята накручивает прядь волос на палец, рассеянно слушая, что говорит Шани. Несмотря на то, что сегодня совершенно не подходящий день для визитов… вообще после начала цветения Алой Печали все дни неподходяще. Пусть даже и в городе. Теперь в течение тридцати дней никто и носу из дома не высунет, пусть и придуманы давно обереги от Алой Печали. Всё равно все стараются лишний раз не показываться за пределами своих домов. Ну, не считая, разумеется, простолюдинов. Льята тяжело вздыхает, готовясь к грядущей скуке. Так вот, несмотря на совершенно неподходящее для визитов время, подруги, словно сговорившись, пришли к ней в гости. Ну, что ж. Не прогонять же их? Теперь нужно дожидаться прихода папы, чтобы он наколдовал девушкам обереги.

– А что – Рийсу так и не нашли? – подаёт голос Сильена. Ну, разумеется! Им интересны подробности побега Рийси!

– Нет, Силь. Никто не знает, где она. Я только надеюсь, что она жива, – отвечает Льята и думает, что с гораздо большей охотой рассказала бы сейчас про то, что произошло вчера. Пусть при этом и придётся вспоминать о мёртвой старухе… о том, что осталось от мёртвой старухи. Ну, можно было бы и опустить это и рассказать про жениха Кери. Вот только сестра сделала что-то, от чего Льята ни с кем не может говорить о вчерашнем.

– Это так жутко, – говорит Шани, обхватывая себя за плечи. – Кто бы мог подумать, что твари нападут на…

– Кто бы мог подумать, что Рийса совершит такое! – перебивает Сильена, ставя на столик опустевшую чашку. – Какой позор! Как её семья сможет пережить такое! Сбежать! И с кем? С нищим художником! Я не удивлюсь, если после этого Таго перестанут принимать в приличных домах.

– Силь, мы не знаем всего, – мягко замечает Шани, рассматривая рисунок на портьерах. Льята ненадолго задерживает на них взгляд и думает, что зря матушка распорядилась повесить тёмно-синие шторы. От них веет мрачностью. – Тебе не стоит так резко о ней отзываться.

– Она… прости, Лья. Я знаю, что она была твоей самой близкой подругой, но…

– Я пыталась её отговорить, – вздыхает Льята, отворачивается и смотрит в окно. По дорожке к дому быстрым шагом идёт Кери. Откуда это она? – Но Рийси ничего не желала слышать. Может быть, если бы я приложила больше усилий…

– Льята, не кори себя. Ты бы вряд ли сумела что-то сделать, – Берна ободряюще улыбается. – Я помню, как в Дайвеге года четыре назад младшая дочка одного… м-м… довольно уважаемого человека сбежала с каким-то проходимцем. Ещё и утащила из дома семейные реликвии… Потом через пару лет вернулась с младенцем на руках. Был жуткий скандал.

Девушки дружно охают и наперебой требуют подробностей. Но ответа дождаться не успевают – двери распахиваются, впуская в гостиную Кери. Та проходит мимо, не повернув головы, и выходит через другие двери. И что это было? Льята с трудом удерживается от того, чтобы встать и броситься следом за сестрой.

– Что это с Керьей? – недоумённо спрашивает Шани.

– Я не знаю, – честно отвечает Льята. Вчера всё было нормально. Что могло случиться за ночь?

– Ну, мало ли… – тянет Силь, не сводя взгляда с двери. – Наверное, общение с тварями даром не проходит.

– О чём ты говоришь? При чём тут твари? – Льята удивлённо смотрит на Сильену. Та слегка пожимает плечами.

– Вчера наша кухарка говорила, что это колдуны приманивают тварей. Видимо, мало того, что люди и так им в ноги кланяются.

– Наверное, ваша кухарка не очень умная женщина.

– Как знать… – Шани пристально рассматривает ладони. – Может быть, она и ошибается, но слухи на пустом месте не появляются. Я тоже слышала, как говорили про какое-то растение, колдунами выращиваемое, которое приманивает тварей. А с твоей сестрой, Льята, действительно что-то не так.

– У неё подол платья измазан чем-то, – замечает Берна. – Я бы сказала, что это похоже на кровь.

Кровь? Что ещё успело произойти за ночь? Надо постараться узнать. Как бы вежливо спровадить подружек из дома? Льята задумчиво рассматривает узор на чашке. Потом поднимает глаза и неожиданно встречается взглядом с Берной. Та понимающе щурится.

– Сильена, ты обещала мне показать те диковинки, что твой отец привозит из поездок. Как ты смотришь на то, чтобы сделать это сейчас?

– О, я бы с радостью, Берна, но мы не можем покинуть дом Льяты, пока её отец не сделает для нас обереги.

– Это не проблема. Мой брат сейчас в доме. Он, я уверена, с радостью поможет.

– В таком случае я не вижу причин, чтобы отказывать тебе, – Сильена поднимается из кресла и идёт к дверям. – Льята, ты пойдёшь с нами?

– Боюсь, что нет, Силь. Я… на самом деле, я неважно себя чувствую. Врач сказал, что это из-за того, что я…

– Ох, я так тебя понимаю! – перебивает Силь. – Этот ужас, что произошёл с Рийсой! Я надеюсь, что ты скоро поправишься! – проговорив это Силь выходит из комнаты. Следом за ней исчезает Шани, а потом и Берна, заговорщически подмигнув Льяте напоследок.

Льята несколько мгновений смотрит им вслед, а потом поднимается и быстрым шагом идёт в восточную башню.

Дверь открывается сразу – Льята едва успевает к ней притронуться. Кери её ждала? Льята заходит внутрь и понимает, что ошиблась. Кери увлечённо перелистывает страницы какой-то книги, даже не повернув головы на звук шагов. Вокруг неё разложены ещё полтора десятка книг.

– Кери?

– Лья?! – Кери резко поднимает голову. – Как ты вошла?

– Дверь незаперта.

Кери хмурится, потом делает резкое движение кистью руки, отчего дверь с грохотом захлопывается. Сестра же возвращается к раскрытой книге. Льята присаживается на скамью, разглядывая Кери. Та выглядит… странно. Как тогда, на следующее утро после приезда Берны. Что же случилось? Сестра захлопывает книгу и отбрасывает её в сторону. Тянется за другой. Льята замечает тёмные пятна на подоле её платья. Действительно, похоже на кровь, как и говорила Берна.

– Ты поранилась? У тебя кровь на платье. И что с твоими руками? – на руках мелкие ранки. Уже затянувшиеся, но покрасневшие и вспухшие.

Кери недоумённо смотрит на Льяту. Потом переводит взгляд на платье. Мрачно вздыхает. Встаёт и стягивает с себя одежду, совершенно не стесняясь присутствия сестры. Зашвыривает вещи в дальний угол и заворачивается в стянутую с кровати простыню. После чего вновь возвращается к книгам. На руки внимания вообще не обращает, словно всё так, как и должно быть.

– Ты очень странно себя сегодня ведёшь. Что случилось?

– Ничего хорошего. Поверь, – отвечает Кери, продолжая перелистывать страницы. – У меня жених умер. Уже второй. И знаешь, Лья, меня начинает это раздражать. Я уже согласилась выйти замуж и всё такое… и тут кто-то решает его убить!

– Тот, кого я вчера видела? – уточняет Льята. – Он… мёртв? Кто его…

– Вот если бы я знала! Лья что происходит? Сначала начинаются нападения тварей, потом не вовремя зацветает Печаль… а следом за ней и вторая! Убивают Тисс – то, что от неё осталось ты и сама видела – а потом той же ночью кто-то вырывает Меору сердце… и не где-нибудь! В сердце леса!.. А теперь и мне ко всему прочему начинает чудиться… всякое.

– Что тебе начинает чудиться? – Льята сползает с лавочки и, наплевав на этикет и то, в каком виде после этого будет платье, устраивается на полу рядом с сестрой. «Что происходит»! Вот уж кому хотелось бы это знать, так это Льяте. Она из любопытства заглядывает в одну из раскрытых книг, но не видит там ни единого понятного символа. Какие-то схемы и слова на незнакомом языке. – Ты пронеслась через гостиную, не заметив вообще никого. Теперь будут говорить, что ты…

– Как будто сейчас не говорят, – хмыкает сестра, откладывая в сторону ещё одну книгу. – Я была сейчас на мельнице. Знаешь, после такой ночки хорошо посидеть где-нибудь в тишине. Подальше от людей. И всё бы ничего, но меня не отпускает чувство, словно бы… Я не знаю. И в книгах нет того, что мне надо… Зачем я тебе это рассказываю? – недоумённо произносит сестра. – Лья, ты зачем пришла?

– Узнать, всё ли с тобой в порядке.

– Точнее – утолить собственное любопытство, – хмыкает Кери. Поднимается с пола и идёт к столу, ловко обходя разложенные книги. – Со мной всё в полном порядке. Можешь не сомневаться.

– Вот как… – Льята наблюдает, как Кери выдвигает ящики стола и что-то в них ищет. – Что ж. Я рада за тебя. Знаешь, Кери, Силь и Шани рассказали мне, что многие в городе считают, будто бы это колдуны насылают тварей. Как тебе такое?

– Ничего нового, сестричка, – пожимает плечами Кери. – Рийса это ещё до Лебединой Ночи говорила. Помнишь?

– Рийси просто злилась на тебя, – отмахивается Лья. – А это…

– А это просто слухи. Которые в городе начинают бродить всякий раз, когда происходит что-то не то. В прошлый раз – той зимой, помнишь? – во всём были виноваты бродячие циркачи. Их, если я не ошибаюсь, даже предлагали облить ледяной водой и оставить в таком виде на улице на всю ночь… Лья, я очень занята. Мне сейчас не до твоих сплетен, правда.

Что?! Сплетни?! Льята несколько мгновений недоумённо моргает, потом поднимается с пола и вылетает из комнаты, громко хлопнув дверью. Сплетни, значит? Да как она… Льята сбегает по винтовой лестнице и торопится пересечь коридор. Чтоб она ещё раз хоть что-то ей рассказала! Да уж лучше… ой!

– Льята, разве так ведут себя воспитанные девушки из приличных семей? – раздаётся холодный голос матушки. – Мне стыдно за тебя.

– Что случилось, дочка?

– Папа! Матушка! Я… я отказываюсь с ней общаться! Это… я же хотела… а она!

– С кем? – удивлённо спрашивает матушка. – Неужели ты поссорилась со своей подругой?

Что? С Берной? Нет. Как такое вообще возможно! Она же не Кери!

– С Кери. Я отказываюсь разговаривать с Кери. И… и всё.

– Вир, это переходит все разумные пределы. Я никогда не возражала против того, что эта девушка живёт со мной под одной крышей. Терпела её выходки, старалась воспитать её, как собственного ребёнка, но… Тебе не кажется, что всё-таки иногда стоит уделять внимание дочери? В конце концов она именно твоя дочь!

Вир молча кивает. Приобнимает Льяту и матушку и ведёт их в гостиную.

***

Кери некоторое время рассматривает захлопнувшуюся дверь. Потом с раздражённым вздохом запирает её. Нужно было сделать это раньше. Ведь как знала, что Льята придёт. Подумать только! Беспокоится она, видите ли. Пф!.. А ведь в книгах так и не удалось ничего найти. Но Кери не отпускает мысль, что где-то в этих записях было то, что так нужно сейчас. Есть способ узнать, что именно произошло в сердце леса. Кери абсолютно в этом уверена. Разве можно вот так оставить смерть Меора? И не попытаться узнать? В первый раз в жизни Кери понимает, что того, что соизволит ей рассказать Совет, будет недостаточно. Она должна знать всё. Кери зло выдыхает сквозь стиснутые зубы. Какая-то сволочь посмела забрать то, что уже принадлежало Кери. Кто позволил?! Как можно оставить это просто так? Выудив из нижнего ящика стола изрядно истрепавшуюся тетрадь, Кери вновь усаживается на пол и начинает перелистывать страницы. Если уж она и здесь не найдёт, то… И ещё – что же это было? Там, на мельнице?

«…Боль приходит, когда Кери опускает ноги в воду. Как раз за мгновение до этого расплёлся последний узелок чар, хлестнув освободившейся нитью по сознанию. Кери только и может, что обхватить голову руками и тихонько постанывать в ритме накатывающей боли, стирающей весь окружающий мир. Кери изо всех сил пытается удержать себя в сидячем положении – позволить себе валяться в грязи?! Это даже не смешно. Да, больно, но не настолько, чтобы забывать о том, как она сейчас выглядит. Если вспомнить ту ночь на башне, то это и вообще пустяки… осталось себя в этом убедить… Кери считает про себя, пытаясь не сосредотачиваться на боли. Слабо помогает, по правде говоря.

Когда всё заканчивается, Кери ещё долгое время сидит, скользя бездумным взглядом по поверхности реки. Через трое суток можно будет прийти в Ли-Лай. В смысле – нужно. Меора, согласно традиции, сожгут над озером. И ей придётся при этом присутствовать. Невеста же! Кери морщится от мысли, что она будет вынуждена наблюдать за этим нелепым действом. Уйдёт куча времени, которую можно было бы потратить с большей пользой. Попытаться найти того, кто это сделал, например… тварь, посмевшую покуситься на собственность семьи Ассано… Кери раздражённо фыркает, мотает головой, прогоняя подступающее к горлу бешенство. Надо поскорее вернуться в дом отца и найти все методы поиска, которые существуют. Кери прекрасно помнит, что их немало. Нужно только подобрать подходящий.

Кери с трудом поднимается, отмечая, как дрожат ноги и кружится голова. И как в таком состоянии прикажете идти хоть куда-то? Хочется свернуться калачиком и больше никогда в жизни не двигаться. И глаза закрыть… Что ж. Это никуда не годится! Кери вздыхает. Придётся воспользоваться нелюбимым трюком. Она добирается до уцелевшей стены мельницы и прислоняется к ней, прикрывая глаза. Тянется всей оставшейся сейчас магией к реке. К колесу, медленно вращающемуся в воде. Река не особенно её любит, хоть и позволяет быть рядом. И даже иногда делится магией. Как сейчас. Только Кери никак не может понять, как именно река определяет, стоит ли оказывать ей подобную милость, или нет. И не может вытравить из души ощущение унижения от того, что пришлось выпрашивать о снисхождении у неё.