Текст книги "ТОРРЕЗ. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: ROCKEDSKULL

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

– Спасибо вам! И это… я зачем пришёл-то… а, ну да! Ковальди зовёт вас обратно на вечеринку. Веселье в самом разгаре!

– Да, чувствую, что начинаю трезветь. Не дело это. Надо выпить! – заключила Дизз, глядя в пустую кружку.

А веселье на том конце пляжа действительно лилось через край, и пьяные пираты уже не знали, как ещё себя развлечь. Присоединившись к вечеринке, Дизз пошла к площадке у бара, где за тремя столами парни играли в кости, ставя на кон разные личные побрякушки, закуски или проставку в баре. Волчицу такие ставки мгновенно сманили, и она поспешила занять свободную бочку у стола. Эти несчастные пираты ещё не знали, с каким опасным соперником им придётся сыграть!

Кову заливался вином, как не в себя, максимально отгоняя куда-то вглубь сознания былые стрессы и переживания. А когда по телу разлился сладостный жар, в его глазах тоже заиграл азарт. Но не Перудо был его сильной стороной. К тому же на нижнем ярусе бара, за одним из столов сидел Теодор, ловко перемешивая колоду карт, пропуская их через усеянные кольцами пальцы.

– Капитан Ковальди! – крикнул Кову, раскинув руки у стола льва.

Тот, казалось, начал скучать. Но, увидев старого соперника, красные щёки пирата воссияли радостью.

– Сеньор Лайонхарт! Кажется, я задолжал тебе реванш! – подозвал Теодор, отпинывая стул для льва и активнее перемешивая помятые карты. – И в этот раз всё будет иначе!

– Конечно. Сейчас я выиграю тебя ещё быстрее! – съязвил Кову.

– Ох-ох! Ну, это мы ещё посмотрим! – сверкая золотыми зубами, ответил капитан Ковальди.

Тем временем Лео и Кота сидели за столом на пляже. Младший брат оставил сапоги под столом, зарываясь босыми ногами в тёплый золотистый песок, да попивая красное полусладкое вино, нахваленное старшим братом.

– Мхм…ммм…М! Исключительно достойное пойло! – всё восторгался Лео.

Однако Кота выглядел скучающим.

– Что такое, братец? Все веселятся, а ты как будто ложку мёда съел! – сказал лев, вспоминая, что Кота с детства терпеть не может мёд.

Младший брат словно проснулся, взглянув на старшего широко раскрытыми голубыми глазами.

– Прости. Я просто… просто никак не могу привыкнуть к тебе. Ну, то есть… не знаю. Мы вроде снова вместе, ты снова сидишь напротив меня, не хватает только родных французских улочек и запаха свежей выпечки. Но в то же время… всё так иначе… – грустно говорил Кота, стыдясь собственных слов.

Лео впервые за долгое время сменил выражение лица на серьёзное и спокойное.

– Не думай, что я не понимаю тебя. Я тоже чувствую это. Слишком много времени вдали друг от друга, да и оба уже взрослые лбы. Ты, наверно, думаешь, что уже поздновато играть в счастливых братьев, когда момент давно упущен. Но с другой стороны, а поздно ли? Вот скажи, что я, как старший брат могу для тебя сделать? Серьёзно, давай выкладывай.

Кота не ожидал столь прямого вопроса, и ему понадобилось несколько долгих секунд на размышление.

– Не знаю… – наконец выдавил он. – Ну а что вы с Вольфом обычно делали?

– Ну, всякое. Ну, то есть…э… это сейчас не важно. Всё-таки мы с Вольфом были в иных обстоятельствах. В его доме много было очень много строгих правил, которые я очень охотно нарушал. но это всё равно не то. Просто он всегда был для меня скорее очень-очень-очень-очень-очень-очень-очень-очень близком другом. Не разлей вода. Два сапога – пара. Из одного теста. Птицы одного полёта. Одной масти. В общем, ты понял! Да и он же мой ровесник. А младший брат – это совсем другое дело!

– Хм, хорошо. Допустим… о! Может, тогда дашь мне какой-нибудь жизненный совет? Как старший брат младшему?

– Хм, это можно! Первый и главный – градус нельзя понижать! – сразу выдал Лео.

Кота насмешливо фыркнул.

– Это я знаю. Дизз уже рассказывала. А ещё? Может совет насчёт девчонок?

– Э… ты знаешь. Это не ко мне. Из-за всё тех же правил девчонок я стал видеть только в акаде… короче, поздно. И уже как-то не до этого было. Упустил момент. Да и как-то они мне… ну… может, ещё что-нибудь?

Кота сперва попытался что-нибудь придумать, но в итоге просто развёл руками. Лео тяжело выдохнул, прокручивая в руках кружку.

– Может ты и прав. Наверно действительно поздно играть в мяч, притворяясь, что тех событий и кучи лет после них не было. Но когда тебя похитил Англхорн, я испытал такую ярости и страх, какие давно не чувствовал…

– Правда?

– Правда. И когда мы вернули тебя, я пообещал себе одно. Может, я уже не смогу быть братом, которого ты хотел бы иметь. Но я обещаю, что впредь буду выполнять свой главный семейный долг – оберегать и защищать тебя любой ценой. И теперь я всегда буду рядом. После всего, что с нами было, самое главное – не допустить того, чтобы раскол повторился. А теперь… допивай уже вино, хватит стакан мучить. Пойдём наверх, хочу развеяться! – простонал Лео, вставая из-за стола.

Когда старший брат проходил мимо пьющего Коты, тот краем глаза заметил, как лев что-то быстро поднял с песка. Осушив стакан, Кота заглянул под стол, не найдя там своей обуви. Обернувшись, он увидел, как Лео ехидно удаляется быстрыми шагами, перебросив его сапоги через плечо.

– Эй! Ну-ка! – крикнул лев, бросившись догонять брата.

* * *

Вольф стоял на верхней площадке бара, глядя, как внизу Кота неуклюже прыгает перед Лео, пытаясь отобрать свои сапоги. Волка это заметно улыбнуло. Засмотревшись на милое зрелище, он и не заметил, как к нему подошла Дизз.

– Скучаешь?

Вольф, хоть и изрядно выпил, не был похож на весёлого пьяницу. В отличии от волчицы.

– Есть немного.

– У меня соперники кончились. Может, составишь мне компанию? – спросила Дизз, приглашая Вольфа за стол с двумя бочонками и двенадцатью желтоватыми кубиками.

– Я не умею играть в Перудо, прости. Так и не понял этих дурацких правил…

– И вовсе не дурацкие! Ну, для пиратов так вообще гениальные. Пойдём давай, я научу, – сказала Дизз, потащив Вольфа за рукав.

Не в силах отказать даме, волк таки поддался и сел играть в кости, попутно разбираясь в этих странных правилах.

Однако не прошло и трёх партий, как с центра бара раздался возглас:

– ВСЕМ ВЫПИВКИ В ЧЕСТЬ МОЕЙ ПОБЕДЫ! – громогласно залился басом Ковальди.

Мирно играющий на гитаре Бруно чуть не свалился с бочки, едва услышав этот крик. Следом за Теодором, чуть покачиваясь, поднялся Кову.

– Да ладно тебе. Просто поддался на радость старику! – отмахивался лев.

– Ага, поверил! Вот ещё! Тост, джентльмены! Моя победа в карты – это мелочь по сравнению с тем, что сделали для нас сеньорита Торрез и её товарищ сеньор Лайонхарт. Такую заебумбу нам закатили! Фиииу фить! – присвистнул лев, поднимая в воздух кружку пива. – Per i nostri cari amici! Вздрогнули!

По всему пляжу разнёсся этот прекрасный тост. Дизз чокнулась с Вольфом, Кову с Ковальди, Бруно с Вито, а Лео с Котой, наконец-то отобравшем сапоги. Вечеринка шла к вечеру, а её участники ни на секунду не переставали заливаться литрами алкоголя, всё больше уносясь в пьяный угар.

* * *

Солнце наполовину опустилось за горизонт, озаряя небо лучами заката. В этом перламутровом романтичном свете душа так и взывает к чему-то высокому. К искусству! К поэзии и музыке! И внезапно, именно об этом вдруг возник спор между Бруно и Лео. Подул прохладный вечерний ветерок и все пираты потихоньку покинули пляж, перебираясь в открытый бар. Там был тёплый очаг, яркий свет масляных ламп и общее тепло толпы. Вольф только начал понимать, как нужно играть в Перудо, когда его отвлекли крики друга. Собственно, на конфликт вкусов обратили внимание практически все, с интересом наблюдая за спором.

– Ещё раз говорю тебе, глупый невежа! Итальянские композиторы – самые великие в мире! Россини, Вивальди, Паганини, Корелли! – стоял на своём Бруно.

Перо на его шляпе, казалось, не уступает в пьяности ему самому. Оно давно опустилось к полям, еле держась на заколке.

– Бестолочь! А я говорю тебе, что английские классики в сто раз лучше этих твоих бубербилли! Шилд, Марш, Камидж, Аддисон, Этвуд!

Кто-то хитрый из толпы выкрикнул.

– Так ты ж француз!

– Иди нахуй! – ответно крикнул Лео, не сводя глаз с Бруно.

– ТЫ ФРАНЦУЗ!

– ИДИ НАХУЙ!

Кову наблюдал за спором со стороны, когда к нему подплыла Дизз, очевидно, прослушавшая начало конфликта.

– Что происходит? – спросил волчица, указав на кричащих парней.

– Смотри, Дизз. Вот так выглядит спор двух аристократов… – подняв палец, сказал лев.

– О как… – только и ответила Дизз.

Вольф уже хотел вмешаться и попытаться успокоить друзей, как из под одного из столов выполз Ковальди.

– Аааатставить споры! – прохрипел лев, с трудом поднявшись на ноги и стряхнув пыль с серебристых пуговиц. – Во-первых, все знают, что лучшие композиторы – немцы. База. Однако решить спор конкретно между Англией и Италией можно очень просто. Вон инструмент простаивает. Прошу к клавишам двух джентльменов! Решите спор музыкальным поединком, исполнив любимые композиции обеих стран. А мы насладимся произведениями, послушаем и решим.

По толпе пиратов прошёлся одобрительный гул.

– Я, как помощник капитана, могу выступить независимым судьёй! – высунулся из под барной стойки Вито, громко икнув.

– Нет! Решение будет вынесено толпой. Я люблю демократию! За сторону Италии будет играть мой любимый племяш Бруно. Но вот сможет ли сеньор Мориан?

Не дождавшись ответа от растерявшегося Лео, Вольф выступил в защиту.

– Я исполню. Мы с Лео воспитанники одной культуры. Я отстою честь Англии! – ударив по груди, сказал волк.

– Отлично. Бросим… бросим… ща-а… да где блять! Тихо! А! Вот она… – сказал Ковальди, достав из недр плаща серебряную монету. – Жребий решит, кто начнёт первым. Орёл – Бруно, решка – Вольф.

Монета со звоном полетела вверх, яркими огоньками отряжая последние лучи уходящего солнца.

– Начинает Бруно! – поймав монету, заключил Теодор.

Пираты и команда Торрез устроились поудобнее, готовясь слушать изысканную музыку. Бруно прикрыл глаза, снял шляпу и положил её на барную стойку. Аккуратно сев на табурет перед клавишами, он с хрустом размял пальцы, нервно выдыхая. Гул поддержки прошёлся по экипажу Флоренции.

Печальная, но сильная мелодия пронеслась по окрестностям пляжа. Пираты и команда Торрез с замиранием сердца слушали, как льётся музыка из-под пальцев волка. Никто не ожидал от пьяного Бруно столь идеальной и чувственной техники. Его пальцы мчались по клавишам с такой скоростью, что казалось, будто бы белые деревяшки сейчас вспыхнут огнём от его страсти. Исполнив последний аккорд, Бруно поднялся и в молчаливом поклоне отошёл к барной стойке, возвращая шляпу на голову. Он поправил перо, чтобы оно было так же остро направленно вверх, как его нос.

– Достойно, очень достойно! Но, как и у большинства итальянцев, слишком нудно. Мы, англичане, любим задор и веселье. Особенно, когда душа просит, – сказал Вольф, скинув с плеч свой кожаный плащ.

Бросив его Лео, он подтянул пояс брюк, садясь на табурет перед фортепиано.

На новой мелодии контингент бара заметно ожил. Часть пиратов били по столу в такт нотам, либо топали и подпевали, вспомнив старую морскую песню, написанную под звучащую композицию. Дизз тоже её знала, а потому не смогла не качать головой под ритм, тогда как Кову вообще не понимал, что происходит. Лео хлопал вслед уходящему другу, приговаривая: "Вот это другое дело!". Но Бруно оставался непреклонен в своих вкусах, а потому вновь сел за инструмент, в этот раз оставив шляпу на голове.

– Эта композиция не очень известного автора… но у него итальянские корни, поэтому считается! – сразу заявил Бруно, потирая дрожащие ладони.

– Ну так скажи, как его зовут? Сделай его чуть известнее! – сразу сказал Лео.

– Бруно Ковальди. Композиция: "Вальс в зимнем янтаре"…

Под всеобщее удивление и немые переглядывания, волк поудобнее уселся перед инструментом, глубоко вдохнув тёплый воздух, стараясь держать свои нервы в узде. Аккуратно поставив тонкие пальцы на пожелтевшие клавиши, молодой испанец начал неспеша перебирать ноты невероятно меланхоличной, но в то же время воодушевляющей и прекрасной мелодии. А когда Бруно поднимался с табурета, преисполненный смущением и волнением, его сёрдце ёкнуло, когда он услышал негромкие одиночные аплодисменты. Но они были куда приятнее целой тысячи рукоплесканий…

– Молодчина, Бруно! Здорово! – радостно крикнула Дизз.

Её настрой подхватили и остальные. И первым, кто это сделал, был Лео. Затем Вольф, Теодор, Кову, а потом и все остальные. Бруно уступил место Вольфу, отыграв свой последний раунд и усевшись рядом с дядей.

– Что ж, это было очень трогательно и красиво. Но! Заранее извините, если трахнул! Моя композиция будет ударом ниже пояса, но всё в рамках правил! Композиция… а в прочем она в представлении не нуждается! Кто хочет, может подпевать! – слова Вольфа звучали уверенно, заставляя слушателей трястись от нетерпения.

Исполненная мелодия неоднократно витала в воздухе последние несколько лет, став достоянием не только английской классики, но и всего мира. Два композитора создали настоящий народный шедевр, позже написав к нему не менее легендарный текст. Лео и Дизз во всю подпевали, едва услышав первые ноты. Весёлый настрой британской школы музыки охватил сердца пиратов, и со второго куплета подпевал уже весь пляж. И даже не желавший мириться с поражением Бруно не мог устоять перед чарами этой композиции, притопывая носком сапога в такт аккордам.

– Браво! Брависсимо! Потрясающе! – восторгался Ковальди. – Однако не могу не заметить, что я еле сдержал эмоции и при исполнении Бруно. На мой взгляд, сегодня победитель очевиден. Но благодаря таким талантам, как эти двое, культура будет жить и процветать! И, возможно, однажды благодаря Бруно, уже Итальянская музыка даст прикурить Англии. Тост! – крикнул Теодор, схватив со стойки рюмку с ромом прямо из рук отвернувшегося Вито.

– Отлично исполнил, друг. Рад был разделить с тобой сцену! – искренне улыбаясь, сказал Вольф, протягивая руку Бруно.

Молодой испанец увидел в красно-карих глазах настоящую радость, без доли сарказма и показной вежливости. Вольф не понаслышке знал и помнил, как нужна поддержка в моменты, когда даёшь волю чувствам, боясь быть освистанным. А потому Бруно, не колеблясь, пожал руку сопернику, одобрительно кивая, невольно щекотнув нос Вольфа пером шляпы.

– Выпьем за культуру наших родных стран. И чтоб она развивалась дальше, несмотря ни на что! Салют! – произнёс Ковальди, и в такт ему осушила свои бокалы вся присутствующая интеллигенция.

Настоящий культурный отдых, а не какая-нибудь там пьянка!

– Раз такое дело, может споём, ребята? – прокричал Лео.

– Я за! – отозвался Вольф.

– Я тоже не против! – поднял руку Бруно.

– А что петь изволите? – спросила Дизз, взяв в руки гитару, ранее бывшую в руках Бруно. – Что-нибудь из народов английской культуры, стало быть? – добавила она, подтягивая струны.

– Давайте споём нашу, морскую! Ну, ту, про кита! – предложил Лео.

– Так она ж ирландская… – напомнил Вольф.

– А какая разница? – зашутил Лео, подняв всеобщий гогот.

– Тогда вам нужны ещё двое. Я знаю этот текст наизусть! – вклинился Вито, выйдя к Лео, Вольфу и Бруно.

– Дизз, айда к нам! – пригласил Лео.

Волчица дёрнула пару струн, проверяя звучание.

– Ну-у, не-ет уж спасибо. Я хоть и люблю эту песню, но сейчас слишком уж пьяна. Связки не вывезут. А вот музыку я вам организую!

– Ладно уж, так и быть! – театрально сказал Кову, выходя вперёд к импровизированной сцене.

Дизз начала отыгрывать ноты причудливой мелодии, в то время как пираты во главе с дирижёром Ковальди принялись отстукивать по дереву ритм песни. Смочив глотки очередной порцией алкоголя, молодые и не очень парни принялись напевать бравую морскую песню, растворяясь во всеобщем веселье…

* * *

Спустя некоторое время, когда толпа моряков вдоволь напилась и напелась, площадь близ пляжа вновь взорвалась плясом и аплодисментами. В городе наверняка уже крестились местные, слыша эти дьявольские гоготы с пляжа. А пиратам плевать, их жизнь коротка, зато сияет ярче солнца! Дизз всё продолжала брынчать на гитаре, даже когда угар от песни слегка успокоился.

– Вы ж мои молодцы! Ну, я-то, конечно, эту песню получше исполняю. Но у вас тоже неплохо получилось… – отставив гитару, паясничала Дизз.

– Может, тогда на бис? – игриво предложил Кову.

– Как-нибудь в другой раз, – ответила она, высунув язык меж белёсых клыков.

Спустя несколько часов казавшееся бесконечным пойло… закончилось. Однако когда Дизз это заметила, на небе уже давно воссияла луна, а по всему пляжу зажглись фонари и огни костров перед лежанками с палатками. Как оказалось, последние пол часа волчица дремала лицом на барной стойке. А заглянув за неё, Дизз увидела, как на соломенном полу развалился Вито, обложенный пустыми бутылками и периодически похрапывающий. "Эх если б каждый вечер был таким как этот…" – подумала Дизз, тут же добавив: "То я бы спилась". А что тоже неплохой способ прожить жизнь. Всяко безопаснее, чем воевать и лазить по пещерам в поисках приключений на мохнатую задницу. Дизз решила также, вставая с высокого барного табурета.

Осмотрев пляж, она увидела у одной из палаток Вольфа и Лео, лежащих на простыне и пялящихся на звёзды. Чуть поодаль была палатка, сквозь которую виднелся невысокий сгорбленный силуэт, держащий в руках книгу. Кто бы это мог быть? Всё вдруг стало так тихо и мирно. Большая часть экипажа уже отправились на боковую, привыкнув к бортовому расписанию. А вот их капитан спать явно не собирался. Ковальди сидел перед костром, а по бокам от него сидели Кову и Бруно. Решив не отбиваться от тусовки, Дизз направилась именно к ним.

– И вот так меня и занесло к берегам Норвегии. Богом клянусь, я никогда не видел столько снега… – рассказывал Теодор, когда к ним подошла Дизз, мягко плюхнувшись на простынь справа от Кову.

– А что дальше? – спросил лев.

– Дальше…? – переспросил Ковальди, словно не ожидал подобного вопроса. – А дальше я отправился в город и нашёл таки этого гада. Не думая ни минуты, я застрелил его. Всадил пулю в лоб прямо в его доме! Мой отец всегда говорил: "Прежде чем излить душу, убедись, что "сосуд" не протекает". Я доверился этому человеку, а он меня предал. Он оказался такой же грязной паскудой, как и Англхорн. Его заботили только личные мотивы, а всё остальное пусть горит синем пламенем. Я многое могу простить. Но тут, уж как говорится, обманешь меня раз – позор тебе. Обманешь дважды – позор мне. Потому я не стал слушать его оправдания. Не заслужил он права на второй шанс… – тон льва звучал слега расстроенно, однако тень этой минутной слабости исчезла в тот же миг, как он издал громкий хриплый смешок.

Все трое вопросительно посмотрели на Теодора.

– Как же поздно! – вдруг заметил он. – Даже луна поднялась!

– Уже два часа ночи, дядя… – шепнул Бруно.

– Тогда ступай отдыхать, nipote. На рассвете мы продолжим путь, и мне нужен выспавшийся помощник, – приказал лев, кладя руку на плечо племянника.

– Слушаюсь, капитан! – с улыбкой сказал Бруно, поднимаясь на ноги.

Волк ушёл в свою палатку, когда Ковальди развалился на простыне, опираясь головой на притащенный из леса ствол пальмы.

– Славный малый. Ну а у вас что интересного? – спросил вдруг Тедди, поворачиваясь к Дизз с Кову.

– О чём ты? – спросила волчица.

– Ну, допустим, мы настигнем Англхорна. Как быть с ним, решать вам. А дальше что? Есть какие-то планы?

Дизз разлеглась поудобнее, рефлекторно прижимаясь своим плечом к плечу Кову и глядя на звёзды.

– Я всё мечтаю о новом корабле. Вот добуду золото и построю такой бриг… а лучше фрегат! Нет, линкор! Который будет внушать страх любому капитану, лишь завидевшему его издалека. Король семи морей под руководством капитана Торрез! Эх, мечты… А ты, Кову? – спросила волчица, переведя взгляд на льва.

– Я? Ну, не знаю. Мне кажется, наше поместье хоть и служит верой и правдой, но там становится как-то тесновато. Да и не помешало бы перебраться куда-то поближе к Руководству. В Париж или Лондон. Чтобы не приходилось тратить целые недели на путь до базы.

– Ты хотел бы отстроить новый дом? – с удивлением спросила девушка.

– Да. А лучше большой особняк. С кучей комнат, залом для спарринга, тренажёрной комнатой, большим двором с садиком и таким круглым фонтаном посередине… – говорил Кову, закатив глаза. – Кэрри всегда хотела жить в таком. Да и Райан, думаю, был бы не против, если бы мы покинули поместье.

Между львом и волчицей нависла тяжёлая тишина.

– Вот что я скажу вам, друзья… Райан был отличным мужиком! А голоса слаще, чем у сеньориты Редвуд, я никогда не слыхал. Очень жаль их обоих. Но послушайте вот что… смерть любимых – это всегда боль и печаль. Но вам обоим стоит двигаться дальше, приняв эту нелёгкую ношу. В конце концов, ради них мы и продолжаем двигаться по пути, уготованному нам судьбой. Лишь таким образом можно придать смысл их жертвам. И когда мы встретим их на небесных полях, что они захотят услышать? Как мы убивались горем и страдали, застряв на месте? Или как наконец-то взяли себя в руки и продолжили дело, за которое они отдали свои жизни? Думаю, ответ очевиден.

– Да уж, тебе бы проповеди читать. Ну а что ты? К чему ты вообще начал этот разговор? Тогда, в Гвинее, ты намекал на что-то важное, но не смог рассказать. Может, расскажешь сейчас? – спросила Дизз, чуть приподнявшись на локтях.

Ковальди слегка промедлил, будто собираясь с силами для непростого разговора.

– Староват я стал, честно говоря. И… думаю, настала пора мне выходить на пенсию. После того, как помогу тебе, повешу саблю на гвоздь, перестав быть капитаном Флоренции. Всё. Il finale!

Дизз и Кову нервно переглянулись. Такой ответ явно не устроил волчицу.

– Да брось, Тедди! Ты не так уж и стар, чтобы быть пиратом. Да и потом, как же твоя команда? А Бруно?

– Они не пропадут. А корабль я оставлю Вито. Он давно это заслужил, верно трудясь бок о бок со мной много лет. Только пока не говори ему об этом. Хочу сделать сюрприз, когда момент настанет. Просто… как бы ни хотел каждый пират вечно бороздить бескрайние моря, набивая карман золотом, рано или поздно в жизни наступает неминуемый закат. При том тогда, когда его совсем не ждёшь. Вот и я уже изрядно подустал от всех этих скитаний в поисках наживы, постоянно убегая от правосудия. Хочу мирной жизни где-нибудь вдали от моря и суеты большого мира. В собственном большом доме, где меня всегда ждут.

– Хочешь сказать, у тебя есть кто-то там, на суше?

– Конечно. Я женат вообще-то! А ты не знала?

– ЧТО?! Почему ты никогда не рассказывал?! Кто она? Итальянка? Красивая, небось, а? Брюнетка? Колись давай! – напирала Дизз под язвительные смешки Теодора.

– Такую красоту в двух словах не опишешь. Лучше я как-нибудь устрою вам встречу. Когда обзаведусь собственным имением и перевезу туда её и… всё остальное.

– Ну, хорошо. Допустим, отстроишь ты себе виллу где-нибудь на виноградниках, совьёшь там семейное гнёздышко с собственным винным погребом и небольшим садиком. Но как же кодекс? Ты ведь ты такая важная часть Пиратского Братства! – не успокаивалась волчица.

– Да не те нынче пираты пошли! – злобно, но не слишком громко прошипел Ковальди. – Сейчас всё решает золото. А ведь раньше не было для пирата более пьянящего дурмана, чем дуновение свободы. Да и Орден всё активнее берётся за контроль над морем. Староват я стал для столь опасного дела.

В карих глазах отразился блеск костра, плюющегося искрами.

– Раз уж ты так решил… тогда я сделаю всё, чтобы твоя пенсия протекала в достатке и здравии! Мы найдём сокровище майя, и ты сможешь жить так, как душа пожелает! – пообещала Дизз, когда вдруг увидела, что лев её уже не слушает.

Издав протяжный храп, капитан Ковальди… уснул.

– Что ж, он и правда заметно постарел за последние годы. И всё-таки жаль будет с ним расставаться, – негромко сказал Кову, аккуратно опуская к себе Дизз, придерживая за плечо.

– И жаль, что вместе с такими, как он, уходят и старые принципы пиратов. Таких, как Ковальди, осталось ничтожно мало, – пробормотала волчица, устало обнимая Кову.

– Тогда не посрамим память старика, продолжив нести его мудрость сквозь наш век! – подняв палец к звёздам, заключил лев.

– Давай лучше спать, мудрец хренов! – просопела волчица, зарываясь носом в плечо льва.

– Что, прямо тут? Может, хотя бы разойдёмся по…?

Но Дизз уже спала.

– Ну да, само собой, – тихо прорычал Кову.

Однако мирное сопение волчицы мягким прикосновением сняло всё напряжение с лица льва, расслабляя слегка натянутые нервы. А ведь раньше на эта была способна лишь одна девушка…

Глядя на звёзды, Кову начал постепенно погружаться в царство Морфея, закатив изумрудные глаза за тяжелеющие веки, упирая подбородок в макушку Дизз. После всех недавних приключений, постоянно граничащих со смертью, этим двоим был особенно необходим отдых. Впереди ещё целая орава испытаний и рисков. И, возможно, сейчас идёт последняя мирная ночь в их жизни.