Текст книги "Крестраж # 1 (СИ)"

Автор книги: Рейдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 55 страниц)

Глава 46 Мужская эротика и проблемы, из неё проистекающие

Каждое утро я продолжал активно использовать турник и делать комплекс упражнений с растяжкой и силовыми приёмами, ну, почти каждое. Иногда, после моих ночных вылазок и блужданий по Выручай-Комнате, сил не оставалось никаких. А так даже втянулся, что позволяло не только сбросить излишнюю энергию, но и радовало результатом. Во всяком случае, моё отражение в зеркале душевой довольно скалилось и играло отчётливой мускулатурой. Правда, именно с утра во время моей физкультуры появился один дико раздражающий фактор. Вот и сейчас:

– Фшшххс! Щёлк! – сработала вспышка колдокамеры, закончившаяся щелчком затвора.

"Упорная скотина!", – подумал я.

Спрыгнув с турника, обернулся и увидел в дверном проёме нашей спальни уже привычное по каждому утру зрелище: Колин Криви, что-то сосредоточенно подкручивающий в своём адском механизме и уже примеривающийся к повторному кадру.

– Кри-и-иви, – "ласково" улыбнувшись, протянул я.

Испуганно вскинувшись, мелкий папарацци развернулся и задал стрекача.

– Стой, suka! – зашипел я и кинулся вдогонку. – Хуже будет! Я тебя предупреждаю!

Традиционная гонка в очередной раз закончилась ничем на том же самом месте. На спуске к гостиной, из которой доносился приглушённый говор голосов нескольких студентов. В таком как у меня виде и не погоняешься, не поймут-с. Из одежды только весёленькой расцветки труселя-бо́ксеры с принтом вожделенно облизывающегося мультяшного койота.

– Ohueli tut vse uzhe v kraij, – сердито матерясь в полголоса бормотал я по пути обратно, рассуждая о том, что почему-то не чувствую его своей эмпатией, вернее, чую, но только в последний момент, когда Криви с азартом наводит на меня объектив.

Этот день прошёл незаметно, был обыденным и как никогда унылым. Занятия по Гербологии у Спраут, где мы изучали "бразильскую мухоловку", которую смело можно называть не только "мухоловкой", но и "ягуароловкой" и даже "человеколовкой". У Флитвика изучали чары "Ревелио", то есть магический поисковик, а на рунологии продолжали мучать Футарк – скандинавский рунический алфавит, что для меня было неимоверно скучно. Я бы и сам мог лекции не только по нему читать, а ещё о семи других подобных системах: славянских, германских, валлийских, древнегреческих, египетских и даже китайских. Правда, иногда профессор Бабблинг и меня удивляла нестандартным толкованием некоторых рун, что с точки зрения артефактора и ритуалиста могло мне пригодиться.

Зато следующий день по насыщенности событий, связанных с моей личностью, переплюнул первые два месяца после каникул вместе взятых.

***

Первое, что я увидел, выйдя из душевой – это болтающегося на турнике бледного рыжего глиста. Рон Уизли пыхтел, благоухал запахом пота, грязного тела и замызганного исподнего. От этой картины мне захотелось обратно в душ, ещё раз помыться. Спрыгнув и повернувшись, он продемонстрировал мне презрительный взгляд и свое обвислое брюхо, сейчас не набитое дармовой жрачкой, ведь до завтрака было ещё полчаса.

Нет, в принципе, мне не жалко, пусть занимается, главное, чтобы не мешал. Турник как бы и его, частично. Ведь он закреплён на столбике балдахина кровати Уизли. Но наблюдать, как он дрыгался, а подтянулся аж целых два раза было забавно. Что ж, нет предела совершенству! И с чего бы он начал физкультурой страдать, может, его по голове крепко стукнули?

Неладное я почувствовал, не доходя пары шагов до выхода в факультетскую гостиную. Множество отголосков разумов с различным эмоциональным окрасом наполняли проход. Как будто вектор внимания нескольких человек сконцентрировался именно на одном месте в ожидании чего-то или кого-то. Что за дела? На засаду похоже! Я потянул из кобуры свою палочку, мысленно разгоняя себя, одновременно замораживая в трансе эмоции и вымывая чувства…

Позже, проанализировав, я понял, что засада всё-таки была. Но именно что "засада"! А сейчас, с опаской выглянув, готовый в любую секунду отпрянуть назад в проход, я осторожно окинул взглядом нашу гостиную. Ничего не понял! Во-первых, тут присутствовали почти все наши девчонки со всех семи курсов Гриффиндора. Во-вторых, это шквал эмоций от них, который меня чуть не нокаутировал. В-третьих, там была Гермиона… очень злая и прямо-таки полыхающая ревностью и обидой. Да бля! Что я такое сделал, чтобы она так на меня ополчилась? Вроде лунатизмом не страдаю и во сне никого не обесчестил.

Пока настороженно подходил к своей?… подруге, ловил на себе множество странных взглядов. Второкурсницы, встречаясь со мной глазами, краснели и отводили взгляд, девчонки постарше смотрели либо с интересом, задумчиво покручивая пальчиками свои локоны, либо с откровенным вожделением. Так-то, конечно, мне такие взгляды льстят, как и любому парню, но когда это я успел с ними столько "репы" набить и прокачать себе показатель харизмы?

– Что происходит? – нервно спросил я.

Гермиона, закусив губу, промолчала и отвернулась, а сидевшая рядом с ней Лаванда покраснела. Браун и покраснела! Я её смущённой до такой степени и не видел ни разу.

– Парвати? – я обернулся к индианке, тоже ставшей ещё более смуглой. – Если мне никто ничего не объяснит, то я начну убивать, – совсем напряжённо заявил я и достал палочку.

– Не надо! – испуганно воскликнула Патил и быстро-быстро затараторила:

– Вчера вечером Криви… ну, который Колин, колдографию принёс, а там ты…

– Что я? – поторопил замолчавшую девчонку. – Младенцев расчленяю? Творю чёрную мессу во славу Волдеморта? Или самое ужасное преступление – плюю в чай Дамблдора? Что там, Патил?

– Ты там на такой железной палке висишь и… голый, – совсем уж застеснявшись и пряча глаза закончила она.

Опять ничего не понял. Из рассказа индианки выходило то, что Криви кому-то показал колдофото, которое сделал вчера утром во время моей утренней зарядки, и голый я там точно не был. Отчего тогда такой ажиотаж? И почему Гермиона со мной не разговаривает?

– У тебя есть это изображение? Хочу взглянуть. – пристально смотря на Патил спросил я.

– У меня нет, – очень быстро ответила она, отведя взгляд.

"Врёт! Причем нагло врёт! Да что ж там такое? Даже самому интересно стало!" – думал я.

Пока я рассуждал, к нам подошёл зевающий Лонгботтом, поздоровался и поинтересовался, по какому поводу собрание.

– Вообще не в курсе, Нев, но я обязательно выясню.

***

Стоя за спиной мирно завтракающего и болтающего с друганами Криви, я сверлил его спину тяжёлым взглядом. Постепенно галдёж за их столом стал стихать, когда соседи Колина почувствовали, что что-то не так и замолкли, а наконец обернувшийся вредитель попытался моментально вскочить и навострить лыжи, но был пойман за шиворот школьной мантии.

– А пойдем-ка поговорим, друг мой, Колин! – вкрадчиво и совсем не дружелюбно предложил я и отволок его за шкирку в один из углов центрального коридора.

– Но, Гарри! Я ещё не все деньги собрал, и… – начал лепетать мелкий.

Вот сейчас совсем не понял, о чём он.

– У тебя какое ухо лишнее? Ты скажи, а я его тебе сейчас ампутирую, – с фальшивым сочувствием предложил я и, не сдержавшись, рявкнул:

– Давай сюда эту мордредову колдографию!!!

Никогда не знал, что страдаю нарциссизмом, но парень на движущемся изображении даже мне нравился. Пятнадцатисекундный ролик о буднях молодого волшебника и его утренних занятиях. С точки зрения обычного мира – ничего особенного, но… Подтягивания, за время которых любой желающий может убедиться, как завораживающе и красиво перекатываются мышцы на руках и блестящей от пота спине и, так сказать, оценить экстерьер целиком. И, скорее всего, добивание возможного наблюдателя происходит в финале, когда юный маг спрыгивает с турника и, оборачиваясь, хищно улыбается. Во всяком случае, моё тогдашнее шипение "Кри-и-иви" можно принять и за улыбку при обычном фотографировании с эталонным "Сиськи". Весь ролик не является чем-то особым, но вот… Гибкость, грациозность, звериная пластика и общий эмоциональный посыл присутствуют сверх меры. От колдографии очень сильно разит брутальностью и энергией молодого самца. Не удивительно, что девчонки, увидев подобное, перевозбудились.

Я немного не понимаю, почему в волшебном мире царят столь пуританские взгляды, ведь почти вся нынешняя европейская магическая цивилизация – прямая наследница Магической Римской Империи, а там с "обнажёнкой" всё было в порядке и не требовалось вырабатывать такие суровые нормы морали. Да и для возникновения подобного нужны масштабные эпидемии с антисанитарией и заразными венерическими заболеваниями, что для волшебников нонсенс.

Я про себя изощрённо матерился на нескольких известных мне языках, сплетая сложносоставные лингвистические конструкции из английского, русского и даже японского:

«Мелкий охуевший pizduk! Кусотарэ кусаме!* Да чтоб тебя uebalo, гандона такого!»

Колдография, мать её! Девять на двенадцать, чтоб их всех! Так-то колдография – это да, даже можно смело назвать её профессиональной и очень талантливой, без всяких скидок на возраст второкурсника-колдожурналиста. Когда я предполагал, что братья Криви в Хогвартсе волшебной порнухой приторговывают, то даже не думал, что сам могу стать жертвой этой самой торговли. Ещё немного и очень внимательно поразглядывав своё движущееся изображение, я не нашёл ничего предосудительного. Причиндалы из вырвиглазной расцветки бо́ксеров нигде не вываливались, и даже мои труселя не оттопыривал утренний стояк. Где же я тут голый? Это ж не порнография какая, даже лёгкой эротикой такое, только при большой фантазии назвать можно.

… – сто двадцать четыре галеона, по два за штуку. Ты не думай, Гарри, я твою долю верну, только за реактивы возьму часть, – продолжал тарахтеть папарацци-диверсант.

– Криви! Ты охренел?! Шестьдесят штук! Ты что, снабдил "этим" почти половину всех студенток Хогвартса? – уже еле сдерживаясь орал я.

– Ну Гарри, ты же сам разрешил себя фотографировать! – возмущённо воскликнул Колин.

– Фотографировать, балбес! А не распространять!

– А как же быть? У меня ещё заказ на двадцать копий. И не половину, а треть, некоторые по две штуки брали, да и не только девчонки, – расстроенно поделился он со мной своими бизнес-планами.

– Я вот щас не понял… Кому ещё такое нужно? – я даже немного растерялся.

– Э-э-э… Коммерческая тайна! Вот! – решительно заявил он.

– Колин, ты даже не представляешь, как меня подставил, и не только меня, – вздохнул я. – Ладно я, отобьюсь как-нибудь, но ты подверг нешуточной опасности мою девушку. Ей ведь очень многие гадости начнут делать. И всё из-за этой вот карточки.

Мысленно примерив нынешнюю ситуацию на себя, внезапно понял, почему стал материться с японским подтекстом. Я же сейчас, блять, почти натуральный ОЯШ, как в каком-то третьесортном дерьмовом аниме с гаремными мотивами! И даже закончиться всё может как в таких же мультиках, с расчленёнкой, морем крови и горами трупов. Толпа тян в нашей школе теперь мне проходу не дадут, а мне их всех нахрен и не нужно. У меня уже своя есть.

– А давай я тебе колдографию Грейнджер сделаю, – внезапно предложил Колин, смотря куда-то мне за спину.

От такого предложения я даже поперхнулся. И, набрав воздуха в грудь, начал на него орать:

– Криви!!! Ты, blyad', что, бессмертный?!!! Если только узнаю, что ты провернул что-то подобное с Гермионой, – я помахал карточкой перед его носом, – то я Мерлином клянусь! Засуну твою колдокамеру тебе же в задницу!!!

– Да я обычную… – пролепетал он, отступая к стене и опять опасливо смотря мне за спину.

"Да что он там такое увидел?" – повернулся я и встретился взглядом с Гермионой.

– Про какую "твою девушку" ты говорил, Гарри? – с очень странными эмоциями и напряжённым выражением личика спросила она.

– Про тебя… говорил, – запнувшись, сказал я. – Прости, если ты против, то я, конечно, не буду претендовать… чтобы ты… а я тогда не буду… никогда… – совсем запутавшись, начал бубнить я.

Настроение упало совсем уж ниже самого низкого плинтуса. Ненавижу такие разговоры и ситуации. Знать бы, за что она на меня обижена, но для этого отдельный и мифический ретранслятор-переводчик с женского на нормальный нужно иметь. Легилименция тут слабо поможет, мысли-то прочитать можно, но они всё равно не отразят всей сути, а женские эмоции я откровенно плохо понимаю, только самые чистые и яркие в плане однородности, без всяких там искажающих примесей, и то примерно и если сосредоточиться.

А я уже подумал, что у нас… То есть не у нас… Нет пока никаких "нас"… и не известно, будет ли вообще. Лопух! Вон как она на меня смотрит! Странно.

Она подошла вплотную ко мне, посмотрела снизу вверх и как-то беспомощно сказала:

– Гарри, сегодня они все наговорили мне каких-то гадостей. Джинни сказала, что это она твоя девушка, Ли Джордан говорил, что теперь ты можешь выбрать себе любую, Рон накричал и обвинил, что мой Живоглот съел его Коросту, Лаванда меня жалела, отчего становилось лишь хуже, Парвати…

Я обнял её и стал успокаивающе поглаживать по спине, а она упёрлась лбом мне в грудь и продолжила тихо изливать свою обиду и горечь. Пока она говорила, я, переступая через себя, загонял себя в состояние бездушного механизма. От прошлого упаднического настроя не осталось и следа, его моментально выдуло яростью и холодным чувством гнева. Мой контроль трещал по швам.

– Всё будет хорошо, kotenok, – продолжая сжимать её в объятиях и успокаивая, говорил я. – Они все ещё пожалеют о своих словах, Гермиона. Это я тебе обещаю.

– Фшшххс! Шёлк! – раздался уже ненавистный для меня звук.

– Я только для вас двоих карточки сделаю, честно!

Под моим равнодушным и холодным взглядом Криви весь съёжился, а от его обычного нагловатого оптимизма ничего не осталось. Он молча развернулся и, опустив плечи, медленно пошаркал по коридору, как маленький старик.

***

На истории магии большинство учеников не изображали из себя традиционное сонное царство, а с различным интересом пялились на меня и Гермиону. Причем на неё смотрели в основном только с двумя эмоциями – либо с завистью, либо с ненавистью, за редким исключением, где я наблюдал непонимание. Я же собрал на себе более неоднородную коллекцию взглядов. Внутренне морщась под облизывающими взглядами большинства девчонок со всех факультетов нашего курса и ощущая на себе колючие взгляды некоторых парней, наполненные враждебностью, вспомнил, что вся эта ситуация совсем для меня не нова. Каждый год в Хогвартсе для меня изобилует ситуациями, когда наша школьная общественность массово меня обсуждает и осуждает. Правда, если раньше это касалось, скорее, моего абстрактного образа, то теперь ситуация напрямую затрагивала мою личность. Конечно, подумаешь, совершил там Гарри Поттер какой-то подвиг или влез в опасную авантюру! Пообсуждали с недельку и забыли. Другое дело, если моя собственная подружка или возлюбленная смотрит на этого Гарри Поттера так, как никогда на меня не смотрела!

– По-оттер, – протянул в своей всегдашней манере Малфой. – Классные труселя. У тебя совсем нет денег на одежду? Как же измельчали маги некогда знаменитых фамилий, – с высокомерным апломбом и сочувствующими нотками вещал он.

Ох-хо-хо. Мне его сейчас даже немного жалко стало, сам себя своим же языком подставил.

– Малфой, Малфой! – укоризненно покачал головой я. – Тебе так понравились мои трусы? Так уж и быть, я тебе их на Рождество подарю. Я, конечно, понимаю, на что только не пойдёшь, чтобы заполучить такую вещь! Но мог бы и просто попросить, – смотря на него с жалостью, как на нищего, закончил я.

– Э-э-э, – вытянулось в офигении его лицо.

– Лучше мне подари! – глупо хлопая глазами и изображая эталонную дурочку, с придыханием сказала Паркинсон.

Стерва! По ней… даже не знаю, но любой и невооружённым взглядом мог понять, что сейчас она просто притворяется восторженной идиоткой. Эти все её сжатые в ожидании у груди кулачки, взгляд подстреленного Бэмби, брови домиком и общее выражение мордашки… Но обстановку она резко разрядила. Сначала одна несмело захихикала, потом другая засмеялась, а потом и почти все окружающие девчонки начали натурально ржать. Покрасневший Малфой лишь молчаливо продемонстрировал всем коронный прием Снейпа с развевающейся мантией, развернулся и стремительно убежал.

Эта "встреча на высшем уровне" проходила сразу после лекции Биннса, а пикировка с Малфоем могла окончится и каким-нибудь побоищем. Обстановка вокруг меня резко стала раскалённой, слишком опасной, и это только начало, что подтвердили дальнейшие события.

***

– Эй, Поттер! – лениво окликнули меня очень сексуальным женским голосом.

Обладательница этого голоса весьма и весьма ему соответствовала. Невысокая, изящная, соблазнительных форм брюнетка с ярко выраженной восточной внешностью и характерным разрезом глаз. Таких в Хогвартсе всего две и обе учатся на Рейвенкло. Чжоу Чанг я знаю ещё по квиддичу, а с этой семикурсницей даже не знаком. Сейчас она стояла в компании, видимо, двух своих подруг и этак с королевской грацией манила меня пальчиком. На такой её жест я лишь пожал плечами и пошел дальше, по пути вполголоса объясняя Гермионе тонкости медитации для её занятий в окклюменции, но был прерван, когда меня развернули за плечо.

– А ты ничего такой, – с лёгким интересом и покровительственной интонацией произнесла азиатка. – Я, вообще-то, тебя позвала.

От этой её фразы я сначала немного прифигел. Я ей что, собачка, по первому движению пальчика подбегать, виляя хвостом?

– А ты чёта не очень, – грубо ответил я, скинув её руку со своего плеча.

И тут я даже не соврал. Несмотря на отпадные внешние данные и тонкий аромат дорогих и приятных духов, смешанных с запахом молодого женского тела, в ментале от неё смердело, как от гнилой бочки с тухлой сивухой. Ведьма! Причем основательно так поюзанная, и даже сейчас, на седьмом курсе, она умудрилась стать всего лишь чуть сильнее, чем Грейнджер… Хотя и опасней в разы.

Прищурившись, усилив немного транс, взглянул в её глаза и прочёл поверхностные мысли. Хммм… Китайский я плоховато знаю, но…

(…красивый кобелёк, колдография не врала… заберу себе… зубастенький… только лохматую проклясть чем-нибудь… мешает….)

Бдамссс… Это где-то там, далеко внизу, на самом дне разума упала моя планка со здравым смыслом. Позже мне рассказывали, что со стороны я выглядел как парень, заботливо поправляющий галстук знакомой девушке, которой потом внезапно стало плохо. На самом деле галстук я поправлял так, что ведьма уже начала багроветь симпатичным личиком, при этом негромко, равнодушно и даже как-то доверительно говорил ей в глаза:

– Послушай, próblyad', если ты не только сделаешь что-нибудь по отношению к ней, а хотя бы даже посмотришь в её сторону, я отрежу тебе твою глупую голову… Веришь?

Свой диалог я подкреплял легиллименцией, не особо соображая, что делаю. Краем чувств только немного ощущал небольшое противодействие, и крушил ее разум с наслаждением асфальтового катка, проезжающего по хрустящему ящику стеклотары. Я просто упивался её ужасом и своей властью, пока… со спины, прохладные ладошки не закрыли мне глаза. Только немного успокоившись, мотнул головой и, сбросив ладони Гермионы со своего лица, я посмотрел на еле стоящую на ногах китаянку, которая хрипло втягивала в себя воздух.

– Надеюсь, ты поняла меня, вуп'хо**, – буквально выплюнул я.

Две её подружки синхронно шагнули вперёд и встали по бокам, схватившись за палочки, а та, что справа, даже начала зло говорить:

– Поттер, ты ещё…

Мерлин! Как же мне хотелось кого-нибудь убить или просто выплеснуть в поединке накопленное бешенство!

– Прежде чем что-то говорить, сначала нужно немного подумать, – процедил я и начал ещё больше давить легиллименцией на незнакомую рэйвенкловку. – Поэтому подумайте, нужен ли вам такой враг, как я, неизвестная и невежливая мисс.

Хоть и я сам невежливо её перебил, но ведь они втроём даже не представились! Натужно дыша сквозь зубы, я уже был готов сорваться, но тут меня в сторону потянула испуганная Гермиона.

– Пойдём, Гарри, пожалуйста!

Мерлин и Бог-Император! Дай мне сил!

***

– Депульсо! – прокричал я с восторгом и кровожадностью.

Суммарный ступенчатый "Протего" атакующей тройки выдержал, но отбросил их на исходные позиции.

– Протего триа! Blizhe, banderlogi!!! O da!!! – я дико захохотал, когда их суммарный "Ступефай" не смог пробить мой щит.

Эта пятёрка придурков в красных масках и мантиях с надвинутыми капюшонами попыталась меня перехватить, когда я возвращался с отработки, залепленной мне Снейпом за якобы "невежливое обращение к преподавателю". В состоянии, близком к пошедшему в разнос реактору, я, возвращаясь в гостиную, был внезапно атакован, и лишь реакция и заранее предупредившая меня эмпатия помогла не прозевать нападение. Удалось нырнуть в пустой и заброшенный класс, где я смог организовать оборону и последующее контрнаступление. Удачное.

Двоих я даже узнал по характерным жестам и особенностям походки. Позёр Диггори, который, выпендриваясь, обязательно перед заклинанием вертит палочку вокруг указательного пальца, сейчас, дико извиваясь, пытался освободиться от моего "Брахиобиндо". Удачи, идиот! Нужно знать контрзаклятие, а не "Фините" орать.

Второй со своей косолапостью не мог быть никем иным, кроме как Леоном Долтоном, шестикурсником с Рейвенкло. Сейчас этот амбал активно наседал на меня в атаке. Остальные трое были мне неизвестны, но один из них сейчас молча отдыхал у стеночки в отключке после моего "Экспеллиармуса".

Какого, собственно, хрена они на меня ополчились, для меня было совершенно безразлично. Я просто упивался боем и выплёскивал напряжение.

– Чё тормозите, суки? – с сумасшедшим оскалом спросил я, когда в столкновении организовалось шаткое равновесие.

– Вместе! Рут!!! – непонятно скомандовал Долтон хриплым и искаженным маской голосом.

Они одновременно разошлись, синхронно наколдовали "Протего", и… кинулись в рукопашную! Пидарасы! Тут-то и начался настоящий замес. Кажется, Долтону я сломал рёбра, ещё одному неизвестному – левую руку, но отхватил весомую плюху в глаз, отчего немного поплыл.

– Уходим! – услышал я и одновременно чуть не заорал, когда мне с треском отодрали клок волос чуть ли не со скальпом.

Кряхтя, я поднялся и оглядел полностью разгромленный класс. Из-за захлопнувшейся двери послышалось: "Коллопортус", произнесённое на три разных голоса. Это, типа, чтобы я в погоню не кинулся? Уважают, ублюдки!

– Славно погулял, Гарри Джеймс Поттер! – утирая кровь из рассечённой брови, сказал я сам себе донельзя довольным голосом.

***

– Да что с этим миром не так? – расстроенно смотря на свой разворошенный шкаф для одежды, спросил я непонятно кого. – Похоже, Малфой остался без подарка на Рождество…

*– грязные японские ругательства.

**巫婆 Wūpó – ведьма (кит.) В традиционной китайской культуре имеет очень негативное значение.