Текст книги "Забытая мелодия любви (ЛП)"

Автор книги: Рэдклифф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 11

Анна первой пришла в столовую. Длинный отполированный стол был мастерски устелен накрахмаленными салфетками ручной работы, сервирован антикварными приборами, хрустальными бокалами и китайским фарфором. Формальность вида была более, чем обескураживающей. Анна напомнила себе, что в прежней жизни Грэм было значительно больше, чем она могла видеть в газетных вырезках. Аскетичная жизнь, которую Грэм вела сейчас в Ярдли, была очень не похожа на ее прежнюю. Она была всемирно почитаемой артисткой, известной в любой цивилизованной стране, и конечно же, она вращалась в самых элитных кругах. Ее жизнь была праздником. Анне стало грустно от того, что она никогда не узнает этой части Грэм. С досадой она напомнила себе, что у Грэм уже была необходимая компания с приездом Кристины.Что бы ни могла предложить ей Анна, теперь это не было нужным. Единственным, кто будет скучать по времени, проведенном вместе, это она сама. Она почувствовала себя беспомощной и необъяснимо грустной.

"Ты прекрасно выглядишь!" – воскликнула Хэлен, заходя в комнату и выводя Анну из задумчивости.

"Хэлен!" – Анна поприветствовала ее с облегчением. – "Ты должно быть так долго все готовила. Выглядит чудесно".

Хэлен светилась от удовольствия, когда накрывала такой большой стол вдоль края комнаты.

"Ты права, чудесно! И для меня нет работы лучше. На какое-то время сегодня утром, когда она говорила, чего хочет, Грэм показалась мне такой, как раньше".

Хэлен не догадывалась о том, что ее слова ранили Анну, которая конечно же подумала, что причиной изменений Грэм было возвращение Кристины. Хэлен продолжила, не замечая наростающей депрессии Анны:

"Я бы хотела, чтобы она разрешила мне подавать на стол. Но она настояла на том, что я только накрою и буду ужинать с вами, но мне кажется, это неправильно! Если бы у меня было время, я бы нашла кого-то в помощь!"

"У меня немного опыта, но мне кажется, я смогу подать", – с сомнением сказала Анна.

С ее точки зрения все было лучше, чем сидеть за ужином с Грэм и Кристиной.

"Безумие," – сказала Грэм от двери, услышав предложение Анны. – "Уверена, мы справимся сами, Хэлен".

Анна повернулась на звук голоса Грэм, ее серце замерло от вида ее вместе с Кристиной. Кристина, которая переоделась в откровенное черное вечернее платье, стояла рядом с Грэм, рука в руке, слегка на нее опираясь. Они представлялись невероятно привлекательной парой, и Анна вынуждена была признать, что так оно и было. Между ними чувствовалась безусловная связь, несмотря на годы, проведенные врозь. Кристина прикасалась к Грэм, будто была ее собственником, и Грэм казалась довольной этим.

Анна отвела взгляд, не в силах терпеть непреодолимые доказательства того, что Грэм все еще была неравнодушна к Кристине.

"Хотя бы позволь мне помочь накрыть на стол" – сказала она Хэлен, благодарная за любую возможность отвлечься.

"Спасибо, дорогая", – мягко ответила Хэлен. От нее не утаилась реакция Анны на приход Грэм. Она могла лишь представить, о чем думала бедная девушка. Она наверняка не знала Грэм настолько хорошо, чтобы понять, что Грэм вела себя точно так же со всяким гостем в Ярдли.

"Не нужно было готовить для меня гостевую комнату, Хэлен," – заметила Кристина после того, как позволила Грэм усадить ее за стол по правую руку от нее. Она улыбнулась без малейших признаков доброты, ее взгляд сфокусировался на Анне. – "Ты же знаешь, это лишнее".

Анна посмотрела на Грэм, ее лицо по-прежнему ничего не выражало. Но Кристина ясно дала понять, где она собиралась спать. Почему для нее было важно, чтобы Анна понимала природу ее отношений с Грэм, Анна не представляла. Как будто бы для Кристины имело значение ее мнение.

Анна стиснула зубы и твердо решила, что это ее последний ужин вместе с Грэм и Кристиной. Ей оказалось так трудно его вынести, как она и опасалась. Грэм, внимательная к интересам Кристины и подчеркнуто вежливая, сохраняла дистанцию и казалась отстраненной на протяжении всего вечера. Казалось, Кристина не замечала задумчивости Грэм, и угощала всех сплетнями о богеме и бесконечными историями о своих путешествиях. От внимания Анны не ускользнуло, что Кристина ни разу не упомянула о музыке. Анна не могла поддержать разговор на такие темы и хранила молчание. Она с облегчением вздохнула, когда наконец смогла уйти под предлогом помощи Хэлен убрать со стола.

"Ты не обязана этого делать, дорогая," – ворчала Хэлен, когда Анна присоединилась к ней в кухне. – "Но я тебе благодарна".

Хэлен пристально на нее посмотрела. – "Видимо, такое общество тебе не по душе", – тихо заметила она.

"Я была рада наконец поужинать с Грэм", – призналась Анна. Анне было очень приятно чувствовать присутствие Грэм, несмотря на ее очевидную рассеянность. Она лишь хотела, чтобы для ужина с Грэм не требовалось приезда Кристины.

"Кристина может казаться властолюбивой, но не забывай, она привыкла, что ей все потакают".

"Конечно же, включая Грэм", – грубо сказала Анна. Она вздохнула с отвращением, к себе и к ситуации. – "Не знаю, Хэлен, просто меня раздражает, как она нависает над Грэм. Подливает ей вино, накладывает еду, кажется, она готова резать ей мясо! Ты прекрасно знаешь, что Грэм не нужна такая помощь!"

"Возможно, это единственная помощь, которую может предложить Кристина", – мудро предположила Хэлен.

Анна отложила дела и посмотрела на пожилую женщину: – "О чем ты, Хэлен?"

"В Кристине всегда было больше формы, чем содержания. А Грэм всегда была очень требовательна к людям, даже до аварии, Кристина боялась ее силы. Если бы сейчас она пошла против воли Грэм, это бы плохо кончилось".

"Кажется, для нее не являются проблемой некоторые особенности Грэм", – с горечью подумала Анна. Она не могла спокойно говорить о Кристине, не после той сцены в библиотеке, которая была еще так свежа в ее памяти.

"Я уже не знаю, что говорю," – устало сказала Анна. – "Думаю, мне просто нужно отдохнуть. Я пожелаю Грэм спокойной ночи и пойду к себе".

Когда она вернулась, Грэм с Кристиной как раз вставали из-за стола. До того, как она смогла попрощаться, заговорила Кристина, безусловно заметив Анну.

"Сыграй мне что-нибудь, дорогая", – попросила она, сжимая руку Грэм.

Грэм была так спокойна, будто вырезана из мрамора. Медленно она освободилась от пальцев Кристины, кладя их на изгиб своей руки. Когда она заговорила, ее голос звучал нейтрально: – "Нет. Мне нужно работать".

"Ты же не собираешься работать сегодня?!" – запротестовала Кристина, ее щеки вспыхнули огнем.

"Собираюсь", – категорично ответила Грэм.

На какое-то мгновение Анна подумала, что Кристина начнет спорить, но она быстро уступила.

"Ладно, если нужно. Но пообещай позавтракать со мной!"

Грэм кивнула. – "Конечно. Теперь позволь проводить тебя в твою комнату".

Когда она выводила Кристину из комнаты, она мягко сказала: – "Спокойной ночи, Анна".

***

Для Анны эта ночь была какой угодно, но только не спокойной. Она пыталась читать, но не могла сосредоточиться. Позже она задремала на стуле, но проснулась от звука в коридоре. Анна научилась различать шаги Грэм. Но человек, проходивший мимо ее двери к комнате хозяйки, точно не был Грэм Ярдли. У нее не было сомнений в том, свидетельницей чего она стала сегодня в библиотеке. Со слов Хэлен и из того, что она сама видела, было очевидно, что до аварии Грэм и Кристина были любовницами. И казалось ясным, что они собирались возобновить эти отношения сейчас. Грэм наверняка никогда не переставала любить Кристину, и это было настоящей причиной, по которой она обрекла себя на долгие годы одиночества.

Анну не волновала физическая составляющая их отношений, ее удивляла ее собственная реакция на этот поцелуй. Мысль о том, что Грэм может заниматься любовью с Кристиной, была невыносимой. Она убеждала себя в том, что будет рада, если у Грэм появится возможность быть счастливой, но вместо этого она чувствовала глубокую потерю. Эмоции Анны были беспорядочны. Одно она знала точно – что не сможет увидеть их утром вместе.

После нескольких мучительных часов метаний, почти перед рассветом она встала, оделась при последнем свете луны и вышла на прогулку. Бессознательно она пошла той же дорогой, которой каждое утро ходила Грэм, вдоль крутого склона к утесу. Она стояла там, где обычно видела Грэм. Анна закрыла глаза и попыталась представить, что приводило Грэм в это уединенное место. Ей показалось, что она поняла. Внизу волны разбивались с оглушительным ревом, брызги поднимались вверх на десятки метров. Воздух был таким густым, что обжигал кожу. Ветер здесь был сильнее, свежий от воды, и с запахом морской жизни. И значительно холоднее. Из всей территории Ярдли солнце первым делом озаряло это место. Сосредотачиваясь на одной точке в темноте перед рассветом, чувства становились такими сильными, что не нужно было видеть, чтобы понять мир вокруг. На короткое время каждый день, на краю утеса, Грэм Ярдли не была слепой.

Анна облокотилась на каменню стену, опоясывающую утес, и заплакала. Она плакала из-за Грэм, из-за того, кем она была и что потеряла. Она плакала из-за себя, потому что любила ее, но никогда ее не узнает. Она плакала о годах, которые прожила, не зная себя, слишком поздно осознав, что такое настоящая любовь. Она плакала, а сильный ветер сушил ее слезы.

Когда первый луч теплого летнего солнца коснулся ее щек, она открыла глаза новому дню, который казался еще более ясным и одиноким, чем все предыдущие дни ее жизни. Она присела на старую обветренную скамю, чтобы встретить рассвет, тут и нашла ее Грэм.

"Анна?" – сказал глубокий голос, который она бы никогда ни с чем не спутала.

Анна подняла голову и увидела Грэм в той же одежде, в которой она была за ужином, помятую и уставшую.

"Как ты всегда знаешь?" – тихо спросила она.

Грэм слегка улыбнулась. – "Воздух движется иначе, когда ты рядом".

"Тебе стоило стать поэтессой, а не пианисткой," – сказала Анна сквозь слезы, которые нахлынули на нее снова. – "Хотя, наверное, разница небольшая. Пожалуйста, садись".

Грэм присела, вытянув вперед свои длинные ноги и со вздохом отклонилась назад. Она легко провела по плечу Анны и положила руку на спинку скамьи.

"Как твоя работа?" – спросила Анна. Она была растеряна из-за близости Грэм, но не хотела уходить.

Грэм устало пожала плечами.

"Если бы я знала. Я всего лишь пытаюсь поймать то, что слышу. Я не смею это анализировать. Не хочу понять, что это мусор".

"Ты спала?"

"Анна, ты такая любопытная. Какая разница?" – спросила она без злости. Забота Анны смущала ее. Многие люди в ее жизни заявляли, что заботятся о ней, но осталась лишь Хэлен, и она любила Грэм всю жизнь. Почему незнакомка проявляет к ней доброту сейчас, когда она лишилась всех талантов, она не понимала.

"Потому что я…" – Анна запнулась на слове, которое не была готова произнести. – "Потому что ты заслуживаешь, чтобы о тебе заботились, Грэм. Но ты ушла от вопроса. Ты спала?"

"Ровно столько, сколько возможно на этих древних стульях из прошлого века," – призналась Грэм. – "Анна," – начала она устало, – "расскажи мне о том, что ты любишь. Расскажи о том, чего я не вижу".

Пока Анна говорила, напряжение Грэм ушло, ее дыхание стало ровным и глубоким. Анна рассказывала о любимых городах, о фильмах, над которыми плакала, о книгах, которые читала десятки раз. Рассказывала о своей семье, о друзьях и мечтах. Она еще долго говорила после того, как думала, что Грэм уснула, потому что не хотела ее отпускать, потому что ей было приятно, что какая-то часть Грэм узнает ее секреты. Когда она наконец замолчала, было уже совсем светло.

"Итак," – пробормотала Грэм, которая на удивление Анны не спала, – "ты любишь Нью-Йорк, французское кино с субтитрами, дикие цветы и что еще?"

"Я люблю тебя", – ответила ее душа.

"Ярдли," – прошептала Анна с замиранием сердца. – "Я люблю Ярдли".

"Да," – сказала Грэм, вставая. – "Это заметно," – она нахмурилась, поворачиваясь к дому. – "Уже половина восьмого?"

"Семь двадцать", – подтвердила Анна.

"Тогда я вынуждена попрощаться. У меня встреча за завтраком".

Анна выпалила, не подумав: – "Конечно же, Кристина поймет, если ты пойдешь спать! Ты была на ногах всю ночь!"

"Боюсь, Кристина никогда не проявляла терпения, когда моя работа мешала ее планам," – спокойно заметила Грэм. – "Уверена, это не изменилось".

Она коснулась рукой плеча Анны. – "Спасибо за эти моменты спокойствия, Анна. Увидимся за ужином".

С этими словами она ушла, а у Анны впереди был длинный пустой день.

***

Когда Анна закончила работу, благодарная за каждое задание, которое могло отвлечь ее от мыслей о Грэм, она была очень рада увидеть, что «Ягуара» Кристины не было перед домом. Один лишь его вид вызывал у нее тревогу. Вместо него стоял знакомый грузовик с логотипом «Женской работы».

Дафна Геральд и ее команда из двух женщин были ландшафтными дизайнерами, которых она наняла для уборки сада и перевозки материалов. Теперь они постоянно работали в Ярдли, и Анна планировала оставить их на полставки после окончания лета. Они были дружелюбными, работали быстро и эффективно. И что важнее всего, они понимали особенные обстоятельства Грэм. Было невозможно предугадать, когда Грэм захочет пройтись по одной из многочисленных дорожек сада или сорвать что-то в огороде. После случаев с тачкой и маляром Анна всегда была начеку. А эти женщины и без ее напоминаний были аккуратны с инструментами и все за собой убирали.

Когда Анна вышла из-за угла, она заметила, как Грэм и Дафна увлеченно беседуют. Грэм стояла в своей обычной позе, прислонившись бедром к баллюстраде, руки в карманах, и улыбалась Дафне, которая стояла на дорожке всего в нескольких шагах. Дафна была смуглой, подтянутой, и по выражению ее лица было заметно, что она увлечена хозяйкой Ярдли. Дафна и женщины из ее команды не скрывали, что они лесбиянки, и до этого момента для Анны это не имело значения. Но сейчас Анна была уверена, что видит во взгляде Дафны что-то очень похожее на вожделение, когда та смотрит на Грэм. До нее донесся низкий шепот звучного голоса Грэм, и как всегда она разволновалась.

Когда она увидела Грэм и Дафну вместе, хотя в этом разговоре не было совершенно никакого подтекста, Анна поняла, как сильно физическое присутствие Грэм влияет на нее. Она считала ее невероятно красивой с первого дня знакомства. Ее очаровывала утонченность и физическая сила рук Грэм, когда она жестикулировала. Ветер, раздувавший волосы Грэм, всегда вызывал у Анны желание убрать выбившуюся прядь с ее лба. И когда она смотрела в бездонные темные глаза Грэм, то чувствовала, как что-то сжимается глубоко внутри.

У нее сдавило в горле, когда она собрала воедино все воспоминания о Грэм и четко осознала, что хочет ее. И в этот момент она поняла причины своей антипатии к Кристине. Она знала, что когда-то Грэм любила ее, и возможно, все еще любит, и то, с какой любовью она к ней прикасается. В ней разыгралась ярость, когда она подумала, что Грэм тратит свою бесценную страсть на человека, который ее не разделяет, который бросил ее, когда она больше всего в нем нуждалась. Анна вдруг поразительно ясно поняла, что она хочет, чтобы вся страсть Грэм была направлена на нее. Это открытие было таким очевидным, что у нее закружилась голова. Она не сомневалась в своем желании, ее тело кричало о нем.

Анна отвернулась от женщин в саду. Ее реакция на вид Дафны и Грэм вместе была почти такой же, как на приезд Кристины. Она чувствовала страсть к Грэм при каждом вздохе, и задыхалась от невозможности ее удовлетворить. По глупости она позволила себе верить, что Грэм чувствовала что-то похожее на то, что она не могла отрицать каждый раз, как видела ее, слышала в коридоре ее шаги или ее музыку. Она должна бы знать, что для такой сильной и страстной женщины, как Грэм, любовь к Кристине не могла пройти.

Анна влетела в дом, отчаянно пытаясь убежать от собственного сердца. Она разбирала покупки, когда раздался короткий стук в дверь.

"Привет!" – сказала Дафна, открывая дверь. – "Я видела, как ты приехала. Мы можем поговорить?"

Анна растерянно кивнула. – "Конечно".

"Земля в углах проходов сильно подвержена эрозии, особенно ближе к утесу. Ты не против чем-то ее посыпать? Сажать рядом будет немного сложнее, но в итоге это сохранит територию," – начала Дафна. Когда Анна не ответила, она удивленно на нее посмотрела. – "Анна, ты в порядке?"

Анна заставила себя сосредоточиться.

"Да, конечно, можно посыпать. Я тоже заметила, но здесь столько дел, что это просто вылетело из головы. Ты говорила с Грэм?"

Дафна удивленно посмотрела на нее. – "Нет, а зачем? Ты меня наняла. Ты принимаешь решения".

"Просто я подумала… Я видела, как вы говорили, когда я приехала", – ее голос неуверенно дрожал. Боже, она была жалкой!

"А, мы просто болтали. Я увидела ее возле дома, она спросила, как дела. Она всегда такая очаровательная. Все женщины в моей команде от нее без ума", – со смехом сказала она.

"Включая тебя?" – спросила Анна, стараясь, чтобы ее голос звучал так же легко.

Дафна внимательно посмотрела на Анну. Она была бледной и дрожала.

"О боже, о чем ты думаешь? У меня есть любимая женщина, от которой я без ума, и у нас двое прекрасных детей. Грэм великолепна, она восхитительна, и я считаю ее невероятно привлекательной, даже если смотреть объективно".

Анна стала распаковывать покупки, избегая взгляда Дафны.

"Все равно это не мое дело. Я не хотела тебя задевать".

"Я думала, вы с ней пара", – сказала Дафна вопросительным тоном.

"Нет," – почти неслышно прошептала Анна. Сделав глубокий вдох, она повернулась к Дафне. – "А почему ты так подумала?"

"Возможно, я лезу не в свое дело, и прошу меня извинить, если я ошибаюсь", – Дафна пожала плечами, улыбнувшись. – "Но какого черта? После двадцати лет наблюдения за женщинами на разных стадиях отношений, начинаешь это чувствовать. Ваши лица светятся, когда вы рядом. Ты следишь за ней взглядом, когда она в поле зрения. И я отчетливо вижу, как ты переживаешь, когда она спускается к этому чертову утесу. Ты практически перестаешь дышать. Ты чуть ли не кричать готова, когда она это делает".

"Грэм не оставляет мне выбора," – прошептала Анна, – "она не признает ничего, кроме гордости".

Дафна кивнула. – "Я никогда не встречала никого, похожего на нее. Она прислушивается к тебе, я знаю. Когда мы только что разговаривали, я заметила, как она улыбнулась и все ее тело расслабилось. Через десять секунд я услышала твой джип. Она ждала, когда ты вернешься. Она знает, как найти тебя в саду. Она идет прямо к тебе. Как она это делает?"

"Не знаю," – вздохнула Анна. – "Мне кажется, я больше ничего не знаю".

Дафна хотела оставить этот разговор, но Анна выглядела такой несчастной. Грэм тоже казалась взволнованной.

"Ты впервые влюбилась в женщину?" – мягко спросила она.

Услышав это, Анна ненадолго задумалась.

"Я впервые влюбилась", – сказала она через мгновение, зная, что это правда."Иногда," – осторожно сказала она, – "нам это просто кажется".

Анна выдержала пристальный взгляд Дафны, хотя у нее задрожал подбородок.

"Нет".

Дафна знала, что это правда. И что-то было не так. Обычно ясные голубые глаза Анны были затуманены болью, ее лицо было мрачным и усталым, и она готова была расплакаться.

"Она знает, что ты к ней чувствуешь?"

Анна смотрела на свои руки, ее щеки пылали.

"Это не так просто. Грэм сложная. Ей было очень больно." – Она глубоко вдохнула и едва улыбнулась. – "Не думаю, что Грэм много думает обо мне".

"Это серьезно?" – мягко спросила Дафна.

"Да".

"Если бы я могла помочь", – начала Дафна.

Анна была благодарна за участие, но прервала ее, покачав головой. Даже до приезда Кристины Анна заметила сдержанность в отношении Грэм к ней. Она всегда была приветливой, и казалось, ей нравится проводить время с Анной. Но она держалась на расстоянии. Когда Анне казалось, что Грэм стало с ней комфортнее, она отстранялась. Анна никогда не была уверена в том, что она говорила или какие болезненные воспоминания вызвала. Грэм часто резко обрывала разговоры, и она чувствовала, как с каждым днем внутри нее увеличивается пустота. А теперь, когда приехала Кристина, и Грэм была с ней так внимательна, казалось, для Анны в жизни Грэм не осталось места.

Она грустно улыбнулась Дафне.

"Только Грэм может мне помочь".

Глава 12

В последующие дни Анна нечасто видела Грэм. Она занималась привычными делами, проводя время с Хэлен по утрам и работая в саду после обеда. Грэм не звала ее, и Анна не искала встреч. Она часто видела Грэм и Кристину вместе, когда они гуляли в саду или сидели на террасе после обеда. А вечера и иногда ночи Грэм проводила одна в музыкальной комнате. Не считая тех раз, когда Грэм не пускала Кристину в музыкальную комнату, Кристина всегда была рядом с Грэм, и Анна не могла выносить этого собственнического внимания. Анна изо всех сил пыталась быть вежливой, но когда она видела их вместе, как Кристина все время касается Грэм, она очень злилась. И из-за этого стала еще более нервной. В конце концов ее не касалось, что Грэм Ярдли вела себя, как дура, в присутствии этой женщины! Она стала задаваться воспросом, сколько еще она сможет вынести.

Она максимально старалась избегать их, даже ужинала с Хэлен, придумывая оправдания, почему она не может присутствовать на ставших обычнми ужинах в столовой. Худшей частью дня был вечер. Хотя она работала до полного физического истощения, она все равно не могла спать. Когда-то она с радостью возвращалась в комнату и засыпала с книгой на коленях. Но теперь и эта радость покинула ее. Всякий раз, когда кто-то проходил по коридору, она думала, что это Кристина идет в комнату хозяйки в противоположном конце дома. Умом она понимала, что это могут быть и Хэлен, и Грэм, и Кристина, идущая по другим делам, но она не могла думать рационально. Она доводила себя до безумия, представляя Кристину в постели с Грэм!

Анна отбросила книгу, которую пыталась читать на протяжении трех ночей, и сняла джинсовую куртку с вешалки у двери. Несмотря на теплые ранние летние дни, вечера у моря все еще были прохладными. Ей нужно было уйти от тревоги и глубоко чувства отчаяния. Подсознательно она пошла по извилистой дорожке вниз к дальнему концу имения, к краю берега. Ярдли возвышался над морем на несколько сотен метров, и сквозь ветви деревьев открывался невероятный вид на темнеющее небо.

Будто бы к завершению к неземной картине Анна услышала звуки грустной мелодии, витающей в воздухе. Она начала взбираться вверх по дико заросшей тропинке к источнику звука. Дверь на террасу была открытой ночной темноте, и в глаза бросалась темнота комнаты. Грэм была одна, она играла. Анна облокотилась на баллюстраду на дальней стороне террасы и слушала, присматриваясь к образу женщины в темноте. Меланхолическое звучание музыки, казалось, отражало ее собственную внутреннюю боль. Она даже не пыталась сдерживать слезы. Она не знала, сколько она простояла там, страстно желая быть ближе к Грэм, когда вдруг голос рядом с ней вывел ее из задумчивости.

"Она невероятна, правда?" – просто заметила Кристина, подходя к Анне на террасе.

"Да", – сухо сказала Анна, не видя причины возражать против того, что признал весь мир. В одной статье писали, что люди с таким талантом рождаются лишь несколько раз в столетие.

"Я говорила не о музыке", – засмеялась Кристина. – "Но я уверена, ты успела заметить, насколько она уникальна. Кажется, ты с пониманием относишься ко всем ее чертам. Поверь, ее гениальность выходит далеко за пределы игры на фортепиано. Она вносит яркость во все, к чему прикасается. И во всех. К счастью, Грэм была слишком увлечена музыкой, чтобы заметить кого-либо более чем на одну ночь. До меня, конечно же".

Она засмеялась, оценивая Анну в тусклом лунном свете. Она сочла Анну милой, с ее сильным, но женственным телом, ясными глазами и блестящими волосами. Она была похожа на тех женщин, которые привлекали Кристину все эти годы после Грэм.

"При других обстоятельствах…" – подумала она, но тут же вспомнила о своих намерениях.

"Сначала ты меня удивила," – насмешливо продолжана она. – "Никогда бы не подумала, что Грэм в твоем вкусе, но я знаю, что в нее влюбляются женщины разных убеждений. А жить здесь с ней… Представляю, каково это, даже если женщины – не твоя парафия".

"Я как раз собиралась назад", – сказала Анна и повернулась, чтобы уйти. Ей совсем не хотелось позволять Кристине втягивать ее в обсуждения ее чувств к Грэм. И если она останется, очень вероятно, что ей станет еще больнее.

"Ты неподходящий соперник", – игриво сказала Кристина.

Анна резко остановилась. – "Я не собираюсь с тобой соперничать", – вскипела она.

Кристина засмеялась, тряся головой. – "Возможно и нет, хотя судя по тому, как ты на нее смотришь, думаю, ты себя обманываешь. К сожалению, Грэм не может видеть твоих глаз, правда?"

Она оттолкнулась от перил и подошла ближе к Анне. Анна почувствовала аромат ее духов. "Я говорила не о себе, хотя, зная Грэм, мне не о чем волноваться. Держу пари, что она слишком благородна, чтобы затащить тебя в постель просто ради спортивного интереса. Хотя, думаю, долго не пришлось бы уговаривать, так ведь?"

Она провела пальцем по руке Анны, снова засмеявшись, когда Анна резко отстранилась.

"Она безнадежно романтична, и не позволит выцвести былой страсти, и в отличие от тебя, я не против физической близости. Несмотря на то, что она говорит, ее тело никогда не лжет".

Она легко дотронулась до руки Анны и исчезла в темноте, добавив:

"Я говорила о музыке, моя невинная девочка, музыка – истинная любовь Грэм".

Она ушла, и Анна смотрела ей вслед со смешанным чувством злости и жалости. Она сделала своего рода предупреждение, но Анна не могла понять, зачем это было нужно. Знает бог, Анна не боялась пристрастий Грэм. Ее поразило, что женщина, которая, вероятно, любила Грэм Ярдли больше двадцати лет, так и не поняла того, что поняла Анна в тот же миг, когда услышала игру Грэм. Музыка была не любовью Грэм, она была ее жизнью. Любить Грэм означало любить силу, которая переполняла ее, даже если она угрожала разрушить ее, пытаясь вырваться из ее души. Анна больше не могла ревновать Грэм к музыке, как не могла ревновать к ее неукротимому желанию, страстному пылу, чувственной душе. День, когда музыка покинет ее, станет днем, когда ее сердце перестанет биться. Анна молилась о дне, когда музыка будет беспрепятственно вытекать из души Грэм, тогда она по-настоящему исцелится.

Анна еще раз посмотрела в темную комнату, представляя, как Грэм растворилась в темноте и радуясь ее близости.

***

Когда утром Анна занималась обычной работой на улице, музыка Грэм все еще звучала у нее в голове. Большую часть времени она провела с подрядчиками и субподрядчиками, и к полудню была готова сделать перерыв. Она направилась к каменной скамье под большим явором, вспоминая, как они с Грэм были здесь вместе. Она пыталась выбросить из головы воспоминания о мимолетной близости, потому что от них становилось еще тяжелее.Она растянулась на скамье в тени раскидистых ветвей, закрыв глаза рукой, и уснула.

Когда она медленно пришла в сознание, она поняла, что не одна. Даже не открывая глаз, она почувствовала ее.

"Давно ты здесь?" – спросила Анна, поворачиваясь к женщине, сидящей на земле спиной к скамье, на которой лежала Анна.Она выглядела уставшей, почти изможденной, но на лице ее не было напряжения. Она выглядела спокойной.

Грэм повернула голову на голос Анны с легкой улыбкой, которая окончательно стерла все следы напряжения. Сердце Анны сжалось от ее ранимой красоты.

"Недолго, час, кажется", – ответила Грэм.

"Что ты делала?" – ласково спросила Анна, убирая веточку из темных волос Грэм.

Грэм невольно вздрогнула от этого легкого прикосновения, и ее щеки залились румянцем. Когда к ней прикасалась Кристина, на нее это никогда так не действовало. С приливом тепла Грэм вспомнила об осторожности. В вопросах, связанных с Анной, стоит быть осторожной, иначе она не сможет без нее обойтись.

Эти несколько недель, с тех пор, как приехала Кристина, были сложными вдвойне. Ей нужно было противостоять постоянным требованиям внимания со стороны Кристины, и ее настойчивым попыткам вновь разжечь в Грэм страсть. Из-за этого у Грэм оставалось мало времени на Анну. Она скучала по ее шуткам, ее состраданию, и ее удивительной способности привносить жизнь в мир Грэм. Один лишь ее тихий умиротворенный тон давал Грэм подобие спокойствия. Грэм признавала, что скучала даже по настойчивым уговорам Анны заставить ее спать, или есть, или уйти с солнца, – требованиям, которые Грэм никому раньше не позволяла. Она скучала по связи, которая, как она думала, ей больше не нужна.

Несколько дней она пыталась игнорировать нарастающее чувство беспокойства и дискомфорта, но наконец, почти что против воли, она вышла на поиски молодой помощницы. Когда она нашла ее спящей, ей достаточно было просто побыть рядом.

"Я слушала твое дыхание, думая, что его темп похож на припев. В моей голове вдруг начала складываться музыка, которую я пыталась написать," – медленно сказала Грэм, будто во сне. Она была поражена тем, насколько легко она пришла просто сидя рядом со спящей женщиной, после всех бессонных ночей в бесплодных попытках ее написать. – "Я просто слушала", – тихо заключила она.

Анна наблюдала за тем, как менялось лицо Грэм, пока та говорила. Напряженные мышци расслаблялись, как и морщинки возле глаз и губ, и вдруг она стала выглядеть на годы моложе. Когда Грэм вздохнула и откинула голову назад, Анне понадобилось сделать над собой усилие, чтобы не дотронуться до нее. Она отчаянно хотела ее обнять. Лишь страх, что Грэм отстранится, как она обычно делала, останавливал ее.

"Я так рада за тебя", – тихо сказала Анна.

Грэм протянула руку к Анне, удивив ее.

"Я знаю".

Она слегка коснулась губами руки Анны, и нежно опустила ее. Со вздохом она встала. У нее были дела, которые нужно было сделать, каким бы приятным не было время с Анной.

"Я поддалась желанию Кристины устроить небольшую вечеринку в честь дня рождения Хэлен. Я хотела бы, чтобы ты присоединилась", – сказала Грэм.

"О, Грэм, не думаю! Мне там не место", – быстро отказала Анна.

Она не могла представить худшего варианта. Оказаться рядом с Кристиной на официальном мероприятии! Грэм нежно взяла ее за руку.

"Место. Хэлен любит тебя, и ты часть этого дома. Я хочу, чтобы ты пришла".

Анна продолжала отказываться.

"Я работаю на тебя, Грэм, я не часть твоего социального мира".

"У меня нет социального мира, Анна", – мрачно заметила Грэм, с ее лица исчезли все следы безмятежности.

"Будут друзья семьи, знакомые Хэлен и некоторые новые друзья Кристины. Если бы не то, что Хэлен заслуживает благодарности за все годы ухода за Ярдли, я бы не согласилась". – Она дотронулась рукой до волос, будто бы смотря в даль, и продолжила: – "Мне будет сложно, ты нужна мне".