Текст книги "Сумрак и Греза (СИ)"
Автор книги: Rauco
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)
Тьфу ты, пропасть! Тот, кто заранее настраивает себя на поражение, никогда в жизни ничего не добьется! Сумрак раздраженно встряхнулся, оскалившись, как на врага. Хватит думать, надо действовать.
Оставался лишь один вопрос, никак не дававший самцу покоя: моральная сторона. Руководствуясь исключительно меркантильными интересами, он шел биться за самок, которых не любил. Ну, возможно, испытывал самую малую толику привязанности к Солнышку… Уважение к Осени. А к Прорве… О, боги, по отношению к Прорве у него вообще не было никаких теплых чувств. Может… Немного жалости, учитывая ее прошлое. Но, в основном, опасения и глубоко запрятанная обида. Ему нравилось спариваться с самками, но это была чистая физиология. По факту они просто избавляли его от неприятных ощущений в подбрюшье и позволяли выплеснуть излишки агрессии. Любовью тут и не пахло…
Тем не менее, сейчас три сестры представляли для Сумрака гораздо большую ценность, чем еще сутки назад. И он несмотря ни на что собирался их вернуть ради создания постоянного гарема, куда можно было бы привести Грезу.
Он просто не мог обмануть ее надежд. Ведь вчера, совершенно сбитый с толку ее неожиданным и нелогичным поступком, ее слепой уверенностью в том, что он не хуже Серого обеспечит ее дальнейшую жизнь, Сумрак не придумал ничего лучше, чем самым низким образом солгать… Только что он мог еще сделать? Скажи он правду, что бы это изменило? Греза уже отреклась от прежнего самца, и назад пути не было. Конечно, если бы Сумрак честно сознался, что оставил свой гарем, и отказался от претензий на самку, она могла бы свободно вернуться к матери и в следующем Cезоне поискать другого жениха… Но это бы не восстановило ее в ранге, следовательно, проведенная с Сумраком ночь положения дел сильно не меняла. Да и сам Сумрак, обретя реальный шанс заполучить Грезу, не собирался отступать. Значит, оставалось лишь одно: скорее привести реальность в соответствие со своей ложью. И потом долго и тщательно разгребать последствия всех сотворенных глупостей…
Со стороны, к сожалению, все выглядело более чем скверно. Cловно молодой воин обманом заполучил высокородную самку, избежав поединка и не дожидаясь повышения собственного статуса… Но, видят боги, это было не так! Просто он слишком поздно поверил в то, что его чувства к Грезе могут быть взаимными. Он недооценил эту самку, посчитав, что за свой статус она будет держаться всеми когтями и зубами – но ведь так делали остальные, с чего ей было поступать иначе?
Все, конечно, поправимо, свой ранг Греза рано или поздно восстановит: у нее хорошая генетика, да и у Сумрака в роду убогих не было. За счет одной этой самки он быстро возвысится в глазах сородичей, пусть даже остальная часть гарема будет излом да вывих… Только и вопросов касательно ее появления к нему будет много. Так что придется постараться на грядущих Охотах, дабы оправдать свое незаслуженное приобретение. Но тут уж он сделает все, что в его силах, а, если получится, то даже больше…
Что до сестер… Наверное, следовало взглянуть на отношения с ними иначе. Этим низкоранговым, потрепанным жизнью дамочкам, вряд ли так уж принципиально было, чтобы самец их любил. Скорее всего, Сумрак зря терзался на этот счет. Задуманное вполне можно было считать сделкой: он возвращает им статус гаремных самок, а они дают ему возможность оставить при себе Грезу. Разумеется, это означает, что их и впредь придется удовлетворять, кормить, а в дальнейшем еще и выделять на поддержание гарема баснословные суммы… Но, если такова плата за возможность быть с любимой, то так тому и быть.
Торопливый сидел в тени каменного грота, оборудованного для дневного отдыха, и старательно напивался. Подлец Сумрак, так его подставить… Произошедшее за последние дни невозможно было вспоминать без содрогания. Хотя, что взять с такой мутной личности? Не надо было вообще с ним никаких дел иметь…
В клане о Сумраке судачили больше всех. Трудно поверить, но славные воины разносили сплетни не хуже гаремных самок. Взять, хотя бы, историю его появления – вот уж что не уставали обсуждать никогда. Стандартный путь для воина: материнский дом – колония – клан – свобода либо смерть. Быть изгнанным из клана – несмываемый позор для охотника. Уйти самостоятельно равносильно вызову самому Вожаку. А уйти из одного клана в другой значит не только испортить отношения с бывшим начальством, но и стравить между собой двух Вожаков, посеяв между ними недоверие. Так вот Сумрак умудрился провернуть последнюю схему, причем, не пролив ни капли крови и никого ни с кем не поссорив. И это при том, что в прежнем клане, который возглавлял ни много ни мало его собственный отец, перед юнцом открывались весьма недурные перспективы… С чего, спрашивается, ему было от них отказываться? Ведь клан Гнева был меньше и менее известен. Возможно, Сумрак хотел по какой-то причине затеряться, спрятаться… Опять же, для этого он вел себя слишком открыто. Да, ладно, фиг с ним, но как это мог стерпеть Гроза? Как Гнев мог принять такого предателя? И как после всего этого Гнев и Гроза продолжали сражаться бок-о-бок, будто бы ничего не случилось? Непонятно… Похоже, Сумрак как-то умел убалтывать… Да, что за примерами далеко ходить? Он уболтал самого Торопливого на нечестную схему с подставным боем и умудрился всучить ему трех фурий, от которых, как потом выяснилось, весь поселок старался держаться подальше… Нет, в сплетнях была доля истины, этот самец владел гипнозом…
Узнать точно не представлялось возможным. Сумрак мало с кем близко общался и вообще вел себя странно. Он имел слишком утонченные для охотника манеры, и сам никогда не ввязывался в поединки, хотя в бою, как оказалось, был поистине смертоносен. Он не велся на провокации, его практически ничем невозможно было уязвить. Также, в отличие от других вояк, Сумрак не ценил грубых забав, пошлых анекдотов и браги. Он изготавливал странные трофеи, а на Охоте мог подолгу залипать на закат или водопад. Короче говоря, у него явно было что-то не то с психикой… Кое-кто поговаривал, что этот самец – на самом деле абсолютно сорванный тип, из-за чего постоянно находится под транквилизаторами…
Насчет неполадок с головой, вообще, казалось вполне правдоподобно. Некоторые воины говорили, что Сумрак появился на отцовском судне чуть ли не в семилетнем возрасте, потому что его чуть не убила собственная мать. Бред, возражали другие, появился действительно рано, но уже подростком и не из-за проблем с матерью, а потому что слишком быстро созрел и переболомутил весь гарем Грозы, оплодотворив, к тому же, несколько собственных сестер. А что ж он Сезон за Сезоном тогда пропускает, вопрошали третьи. А четвертые полушепотом объясняли, якобы, все дело в том, что Сумрак на одной из прошлых Охот завел дружбу с уманами и собрал гарем из их самок как полный извращенец. Потому во время брачного периода в женских поселениях его и не видно, что он втихаря летает каждый год в дальние угодья. Да нет же, снова вступали первые, на корабле он пробыл весь прошлый Сезон, сами видели, и позапрошлый тоже, и те, что были прежде… Он либо стерилен, либо гермафродит, либо вообще на самом деле самка, только нестандартная, тем более, что ходят слухи, будто Гроза забрал его из своего гарема одетым в женское платье…
Странный, короче, был он тип… Что можно ожидать от такого…
И Торопливый в очередной раз поежился, вновь вспомнив день своего кажущегося триумфа, знакомство с самками и постигшее его затем тяжелое разочарование…
Когда он вошел в зал, представ изумленным взглядам трех сестер, то отметил что все обстоит именно так, как описывал Сумрак. Дамы бездельничали, лежа на подушках и поджидая возвращения любовника. И пахло от них настолько соблазнительно, что самец едва удержался оттого, чтобы не кинуться на самок с порога. Мышцы его словно бы налитого свинцом подбрюшья моментально отреагировали мучительным спазмом, а сознание благополучно поплыло в неведомые дали. Боги, как же хотелось спариваться… Но надо было хоть поздороваться для начала.
Торопливый остановился напротив самок и приветствовал их отрывистым поклоном, не переставая при этом разглядывать будущих партнерш. Он уже был заочно знаком с ними. Самая крупная, должно быть, Прорва, помельче – Осень и самая младшая – Солнышко. Соблазнительная самочка… Старшие, конечно, были не первой свежести, но пока и такие могли сгодиться.
– Кто ты, воин, и что тебе нужно? – поднимаясь и направляясь к нему, проговорила старшая самка. – С минуты на минуту прибудет наш самец, и его не обрадует твое присутствие.
– Ваш самец уже здесь! – прорычал Торопливый и швырнул к ее ногам окровавленное ожерелье. Вообще, он перед встречей с самками сам потер его о собственную рану, чтоб правдоподобнее все выглядело… Прорва медленно опустила взгляд. Она явно узнала украшение, которое прежде было очень дорого Сумраку. С каждой из Охот он прибавлял к нему зуб самой сложной дичи. На данный момент ожерелье состояло уже из двух рядов.
Две младшие самки прижались друг к другу и уставились на пришельца с нескрываемым ужасом.
– Надеюсь, поединок был честным? – голос Прорвы даже не дрогнул. Она подобрала ожерелье и зачем-то передала Солнышку. Та молча взяла его и надела на шею, не стирая крови.
– Не беспокойся, благородная! – отчеканил Торопливый. – Правила соблюдены. Вы мои по закону. Я Торопливый, сын Вестника. Назовите ваши имена, самки.
– Прорва, дочь Свободы, – процедила старшая сестра.
– Осень, дочь Свободы, – сказал средняя, оставаясь восседать среди подушек.
– Солнышко, дочь Свободы, – младшая встала и подошла к самцу. – И на меня не рассчитывай, воин. Я отказываюсь от тебя, Торопливый, сын Вестника.
С этими словами самка повернулась и быстро вышла из зала.
– А я, пожалуй, не откажусь, – пророкотала Прорва. – В битве ты Сумрака одолел, и мы под впечатлением. Но покажи теперь, чего ты стоишь на любовном ложе…
Прорва начала неторопливо раздеваться, искоса поглядывая на уже трясущегося от вожделения юнца. Осень поднялась и последовала ее примеру. Вместе они изобразили такой откровенный стриптиз, что Торопливого мигом покинули остатки самообладания, и возбужденный самец бросился к самкам, в нетерпении порыкивая. Он буквально врезался в Прорву, и та, распутно прогнувшись, прильнула к нему, после чего обошла кругом, касаясь его торса обнаженным животом.
Прорва была очень высокой и мощной самкой. Торопливый смотрелся с ней рядом почти нелепо. Но временная связь только начинающего спариваться самца допускала подобное. Зато она была опытна и могла научить его всему, чтобы в следующем Сезоне Торопливому было проще окрутить более молодых представительниц прекрасного пола…
Прорва встала сзади и, возложив руки на плечи самца, чувственно провела по направлению к локтям. Торопливый прикрыл глаза и заурчал.
– Как ты желаешь, чтобы произошло наше первое соитие? – не оборачиваясь, спросил он.
– Первое соитие будет с ней, – Прорва кивнула на медленно и как-то зловеще приближающуюся Осень.
– Все, как пожелают мои самки, – Торопливый подался было навстречу Осени, но Прорва внезапно схватила его за руки и заломила их за спину, склонившись и прошипев обескураженному воину в ухо:
– Разве, я сказала, что я совсем не участвую? Нет, мой самец, я буду помогать.
С этими словами она яростно рявкнула и дернула Торопливого назад, одновременно сильно двинув в поясницу. Самец взвыл от возмущения, когда понял, что его ставят на колени. В ту же минуту разъяренная Осень бросилась на него и вцепилась в горло жвалами…
Сумрак почти не сомневался, что отыщет Торопливого на отмелях – разве ж мог этот «знаток общественной жизни» отказаться от светских развлечений ради самок? Да и перед тем, чтобы похвастаться своими достижениями бывшим товарищам-холостякам, он, скорее всего, тоже бы не устоял.
Торопливый и впрямь нашелся очень быстро. Но то, что предстало глазам Сумрака, заглянувшего в грот, превзошло все его ожидания… Младший самец был сильно потрепан и исцарапан, и это-то как раз не удивляло, а вот разорванные перепонки и обкусанная грива уже наводили на интересные размышления. Один его глаз совсем заплыл и еле открывался. Это, что же… Самки покусились на его лицо? Похоже, все обстояло гораздо серьезнее, чем Сумрак мог представить…
Сородич был зол и пьян. Сумрак мысленно сам себе пожелал удачи и подсел за стол к Торопливому.
– Так ты уже вернулся? – фыркнул тот вместо приветствия. – Быстро же. Только скажи, на кой черт? У тебя уже нет гарема.
– Не мог не заглянуть к дорогому другу, – уклончиво ответил Сумрак. – Как успехи?
Младший воин не ответил, но вдруг резко вскочил и кинулся на него через стол, дико вытаращившись и зарычав, чем невольно привлек внимание всех отдыхающих в гроте.
– Спокойно, иначе нас выдворят отсюда, – невозмутимо проговорил Сумрак, даже с места не двинувшись, и только жестом предлагая Торопливому сесть обратно. Нехотя, тот послушался. Насторожившиеся было окружающие яутжи потеряли интерес и вернулись к своим делам. Сквозь зубы Торопливый процедил:
– Ты что мне такое подсунул, тварь?
– Помилуй, что я мог тебе подсунуть? – весьма правдоподобно изумился Сумрак. – Ты в честном поединке взял надо мной верх и получил всех моих самок, о каком подсовывании ты сейчас толкуешь?
– Не прикидывайся! – вскипая от гнева, но вынужденно сдерживаясь, зашипел младший. – Ты обо всем знал! Большая самка – ненормальная! Что она со мной вытворяла – даже вспоминать стыдно, не то, что кому-то рассказывать! Хочешь сказать, ты был не в курсе? А средняя все время кусалась. Я крови потерял больше, чем на прошлой Охоте! А младшая? Как ты там сказал? Ненасытная и на все готовая? Так вот, она ни разу меня к себе не подпустила! Потому что ты уже успел ее обрюхатить, скотина, а мне даже словом не обмолвился! Я там вторую ночь не появляюсь. Спасибо, удружил! Это настоящий позор, но я не хочу больше к ним возвращаться. Ладно, хоть Сезон на исходе…
Торопливый и сам не заметил, как его претензии перешли в жалобы. В нем говорил алкоголь. Для того, чтобы напиться в зюзю, охотникам, увы, требовалось совсем немного. В потребляемой ими пище содержалось слишком мало углеводов для выработки при обмене веществ значительных количеств эндогенного спирта, потому и защитные ферментные системы, которые могли бы бороться с поступающим извне излишком этанола, у яутжей были практически не развиты. Зная коварную особенность собственного организма, большинство воинов избегало частого употребления спиртного, если же они все-таки когда и пили, то напитки не крепче пятнадцати градусов и в ограниченном количестве. Торопливый сейчас это количество явно превысил…
Выслушав собеседника, Сумрак пришел в полное замешательство. Он-то ждал, что Торопливый, если и посетует на этих дьяволиц, так лишь на почве излишнего сексуального переутомления, но собрат сидел перед ним нервный, побитый и, что характерно, неудовлетворенный. А известие о беременности Солнышка вообще повергло Сумрака в настоящий шок.
Слегка оправившись от потрясения, старший самец собрался с духом и проговорил, стараясь сохранять прежний непринужденный вид:
– Что ж, дружище, значит, ты не рассердишься, если я попытаюсь взять реванш?
Торопливый уставился на него как на идиота.
– И, да, нет нужды мне поддаваться, – тихо добавил Сумрак.
Торопливый открыл рот и снова его закрыл. Похоже, он вообще не понимал, что такое творится. Сумрак же встал и ненадолго отошел, а вернулся уже с бутылью.
– Только для начала уравняем шансы, – предложил он, опрокидывая сосуд над пастью и делая большой глоток.
Вечером Сумрак как ни в чем не бывало пришел к источникам. В ушах еще немного шумело от выпитого, но, в целом, он был в норме. Драться на пьяную голову – та еще забава. Драться на пьяную голову с пьяным же Торопливым за одинаково опостылевших обоим соперникам самок – вообще цирк. Идти после всего этого на охоту – и вовсе безумие… Короче говоря, Сумрак чувствовал, что еще долго со стыдом будет вспоминать этот эпизод своей жизни… Да, что там! Все отмели будут это помнить еще добрых лет пять…
Тем не менее, все, что зависело от него, было сделано. Оставалось надеяться лишь на благосклонность сестер.
Он нашел их отдыхающими по своему обыкновению в зале. Когда Сумрак ступил в помещение и небрежно скинул на пол тушу ящера, самки разом повскакивали с мест и изумленно на него уставились. У бывшего любовника заметно прибавилось свежих рубцов, тем не менее выглядел он бодро и уверенно как никогда. И всем своим видом показывал, что никакой он уже не бывший.
– Что вы на меня так смотрите? – он с невинным видом склонил голову набок. – Разве так встречают самки своего самца?
– А где… – начала было Солнышко и замолкла.
– А где ты думаешь? – лукаво осведомился Сумрак.
Прорва выступила вперед, остановив рукой готовых броситься к самцу сестер. Она надменно оглядела воина и, поддев его подбородок пальцем, вперила свой пристальный взгляд в его глаза, медленно проговорив:
– Как этому сопляку удалось победить тебя?
Осторожно, но твердо убирая ее руку, Сумрак нежно промурлыкал в ответ:
– Моя Госпожа, распространяться о минутах своей слабости недостойно. С большей охотой я поведаю о том, как сегодня отвоевал вас у него.
Прорва с минуту продолжала испытующе смотреть на него, а потом вдруг… разразилась веселым стрекотом и сграбастала Сумрака в охапку, прижав к себе. Такого он просто не ожидал. Он вообще не представлял, что эта жестокая самка способна испытывать к кому-либо добрые чувства…
Осмелев, Осень и Солнышко подошли к ним и начали осторожно прикасаться к самцу, вдыхая его запах и трепетно воркуя, словно до сих пор не верили в его реальность. Сумрак с одной стороны был приятно удивлен, с другой вдруг почувствовал себя последней сволочью, памятуя о бесчестно воплощенном желании избавиться от этих самок… В глубине его души что-то такое шевельнулось, больно кольнув…
Так, осаждаемый тремя воодушевленными самками и одолеваемый странными мыслями, он долго и неподвижно стоял, чуть разведя руки для объятий и различая знакомые ароматы, по которым, странное дело, скоро начал ощущать, что соскучился. Он ловил прикосновения вновь обретенных партнерш и впервые в жизни чувствовал себя настолько желанным и значимым…
Сумрак смотрел на них, таких непривычно ласковых и неожиданно ему преданных, смотрел и уже точно понимал, что готов терпеть их дальше. Готов исполнять их капризы, совокупляться с ними до потери сознания, дарить им драгоценности и охотиться для них. Даже чинить их убитую неумелым обращением технику готов. И, чтобы все было честно, он даже попытается их полюбить. Как когда-то полюбил Охоту, осознав, что не имеет иного удела…
Рассеянно и почти растроганно он переводил взгляд с Прорвы на Осень, с Осени на Солнышко, с Солнышка обратно на Прорву. Да ведь они были счастливы! Они реально были рады его возвращению! А он так погано с ними поступил… Ну и что, что самки имели свои особенности? Кусались, выводили его из себя, стремились утвердить свое господство… Ими руководила страсть, щедро сдобренная обидой на прошлых любовников, которые не поняли, предали, оставили. Возможно, таким же обманом избавились от них, как и он сам… Избавились, даже не попытавшись узнать их чуть лучше.
И понятно, почему самки так воспрянули духом при его появлении. Они наконец поверили, что еще могут быть нужны кому-то. В их глазах он внезапно из смешного и неловкого юнца стал настоящим героем, когда, не смотря ни на что, отстоял право обладать ими в поединке. Ладно, хоть тут никакого обмана не было – сегодня он и впрямь дрался будто в последний раз в жизни…
Чем дольше длилось это затянувшееся приветствие, тем больше в груди Сумрака разрасталось непонятное щемящее чувство… Может, во всем была виновата брага… Но он знал теперь, что эти самки ему отнюдь не безразличны. Да и никогда не были безразличны… Он не ведал этого, пребывая во временном помрачении рассудка, когда страдал по Грезе. Но, лишь только была утолена его страсть, как самец начал осознавать: все его самки ему нужны. И неважно, что лишь в одну он влюблен без памяти, три другие не менее важны для него, просто чувства к ним немного иные… Неоспоримым доказательством служило его тягостное состояние, после того, как он «проиграл» их более слабому собрату. Разве облегчение он чувствовал в тот момент? Вину – да, осознание собственной безответственности – пожалуй, ненависть к себе – определенно. Но никак не облегчение. И лишь сейчас с его плеч словно бы упал громадный груз. Он забрал своих самок, и самки приняли его… Они льнули к нему и обнимали его. Они были счастливы со своим самцом… И он тоже теперь был счастлив.
Наконец-то Сумрак нашел в себе силы признать: Греза дала ему надежный повод сразиться за трех сестер, но истинная причина его решения заключалась не только в ней одной. Он просто обязан был заполучить обратно этот маленький и странный, но СВОЙ СОБСТВЕННЫЙ гарем. Потому что Солнышко носит его малышей. Потому что кровь Осени смешалась с его кровью чуть менее, чем наполовину. Потому что Прорва… Потому что Прорва была его первой самкой и его главным испытанием.
Игры кончились, пора взрослеть…
Выбираясь из жарких объятий, Сумрак попытался утихомирить своих подруг.
– Подождите, подождите, мои обожаемые, опять вы все сразу… Я еще не сообщил вам новость…
Но его рот тут же был зажат лапищей Прорвы, и мгновение спустя самка уже полностью погребла его под своими объемными формами. Важной новости пришлось подождать, пока Сумрак ответит на ласки двух старших сестер. Солнышко на время этой любовной баталии покинула комнату, задумчиво поглаживая живот. На ее мордашке блуждало туманное выражение мечтательности и блаженства…
Спустя некоторое время, отдышавшись, сын Грозы собрал самок для серьезного разговора.
– Мои несравненные, – начал он, – когда мы встретились, признаться, я не надеялся, что наша связь продлится больше, чем один Сезон и не стремился к этому. Но мои намерения изменились. Ответьте же мне, не тая, оправдал ли я ваши ожидания. Ибо теперь я заявляю свои права на всех вас. Решайте, готовы ли вы остаться в моем постоянном гареме, готовы ли сохранить мне верность и быть со мной. Я скоро отбываю на Охоту, и от вашего решения зависит, кем я вернусь в следующем году – свободным самцом или самцом ВАШИМ.
Самки изумленно переглянулись. Ни одна из них давно не получала подобного предложения… Это было настолько неожиданно, что сестры совершенно растерялись. Впрочем, ненадолго. Первой, с опаской косясь на старшую сестру, нарушила молчание Солнышко.
– Я с тобой, – сказала она, подходя к самцу и садясь у его ног. – Через год ты увидишь своих первенцев.
– Я с тобой, – немного поколебавшись, присоединилась Осень. Она села с другой стороны и потерлась головой о его бедро.
Только Прорва осталась в стороне. Она молчала, напряженно глядя в пол. Сумрак ждал. Ждал сам не зная, чего, ведь он еще никогда не видел ее такой…
Наконец, старшая самка, решительно тряхнув головой, сделала шаг ему навстречу. Но она не опустилась перед самцом по примеру сестер, а встала напротив, глядя на него сверху вниз. Сумрак спокойно встретил ее взгляд. Прорва положила руку ему на грудь и пророкотала:
– Я с тобой.
– С этих пор ты – главная самка, моя Госпожа, – проговорил он в ответ, накрывая ее ладонь своей. – Тебе я посвящу свой следующий трофей.
Он поглядел на младших жен и продолжил:
– Другой я посвящу матери своего первого потомства, третий – тебе, прекрасная Осень, и еще один – Грезе, четвертой своей возлюбленной. Я приведу ее на закате, будьте ласковы с ней.
Сказав так, Сумрак покинул все еще немного обескураженных самок. Те не посмели ему возразить, пообещав принять четвертую супругу и наречь ее новой сестрой.
В прекрасном расположении духа сын Грозы вышел во двор, миновал сад, источники и рощу, двинувшись в сторону перелеска, где был спрятан его челнок. Он шел быстро и легко, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег. Сердце радостно трепетало в груди, и тело ощущало непередаваемый прилив энергии. Сумрак чувствовал себя едва ли не всесильным. Теперь его жизнь получила новый смысл.
Комментарий к Глава 17. Хозяин гарема Друзья, это все))) Еще осталось небольшое послесловие...
И заключительный трек) Не форест, но тоже классный и позитивный – как конец нашей истории))) The Him ft. Son Mieux «Feels Like Home»
Ну, и картинка, изображающая данный хеппи энд) https://gvatya.tumblr.com/image/166100384148
====== ПОСЛЕСЛОВИЕ ======
Ай да Сумрак! Ай да сукин сын!
(Turanga Leela)
Вот и закончилась очередная глава в жизни Нашатырушки. Я искренне надеюсь, что она не разочаровала и не разрушила образ Охотника из первой части, а лишь только дополнила его. Конечно, наделенный речью и мыслями, он теперь стал восприниматься несколько иначе, но я постаралась выдержать характер персонажа и как можно меньше его очеловечивать.
Сумрак действительно оказался весьма странным типом. Согласно некоторым читательским комментариям, таких Хищей еще не было нигде. Если это правда, то мне как автору очень приятно это осознавать – не потому, что меня похвалили, а потому что я достигла изначально преследуемой цели, создав сей уникальный образ. Хотя, это я себе сейчас польстила. Не придумывала я Сумрака, вот честно… Он как-то пришел сам, вместе со своим суровым папкой и непутевой маман. Так же нежданно-негаданно появились Пустошь, Торопливый, Ржавчина, близнецы. А все самочки Нашатыря, хоть и имеют реальные хвостатые прототипы, но точно так же независимо обросли своими характерами и зажили собственной жизнью.
Это истинная правда: я могу написать отрывок, а потом через день или два увидеть его как в первый раз. То ли у меня реально на собственное творчество такая память плохая, то ли это все не я придумываю. И именно поэтому Сумрак пока остается для меня такой же загадкой, что и для всех вас. Но кое-что о нем уже удалось разведать…
Так кто же такой наш герой? Знаете, я долго сама не могла в этом разобраться. Только где-то на середине написания данного текста до меня дошло, кого же он мне напоминает. Типаж эдакого принца из «1001 ночи». Изначально донельзя избалованный, с утонченным воспитанием и вычурными манерами, он, даже перевоспитанный в безжалостного воина, втихаря любит и ценит комфорт, а так же весьма тщательно (для Хища) следит за собой. Его личность теперь непостижимо ассоциируется у меня со звуками восточных струнных: индийского ситара, японских бивы и сямисэна, китайского гучжэна. А еще…
Еще, не смотря на все мое «орептиливание» данного вида, ментально он ассоциируется у меня с птицей. Причем, даже не с хищной. И это странно, ибо сама я питаю слабость лишь к отрядам соколообразных и чуть менее к совообразным и вороновым. Тем не менее, Нашатырь более всего похож по поведению и темпераменту на… крупного попугая. Вот кого я почти не выношу, так это попугаев – слишком они умные, собаки… Никогда не заведу попугая – лучше парочку ястребов или десяток крокодильчиков. Слишком они коварные и наглые, хотя, умеют притворяться милыми. Они млеют от ласки, но стоит им ее недополучить (или недополучить что-то другое, что им нравится), как хозяин крупно пожалеет… Они, пожалуй, опаснее соразмерных пернатых хищников. Они самодостаточны и хитры. Короче, уловили кое-какое сходство с Нашатырушкой, да?
Теперь конкретно о данном тексте. Сознаюсь, у меня изначально зародился коварный план: шокировать благодарного Читателя по полной. Вряд ли многие ждали после прочтения «Нашатыря», источающего невинность во всех своих воплощениях, что вторая часть окажется таким густым концентратом разврата. Что ж, надеюсь, должный эффект был произведен. Что касается самой тематики, то я совсем не считаю ее постыдной. Размножение – важная часть жизни любого организма, так кто мы такие, чтобы запретить Нашатырю размножаться? К тому же, мы почему-то не называем неприличной документалку, например, о тяжелой судьбе лососей идущих на нерест, так почему «документалка» о Хище, борющемся за право на свой гарем, должна нас смущать? И правильно, не должна.
В ходе данного повествования мы имели возможность наблюдать не только поведение яутжевских самцов и самок во время брачного сезона, но также изменения, происходящие в личности нашего героя: его переоценку ценностей, взросление. Например, его берущая начало в далеком детстве слабость ПЕРЕД женским полом на наших глазах трансформировалась в слабость К женскому полу, что не может не радовать. Кстати, здесь он также демонстрирует свой восточный темперамент. Может, кто-то был удивлен и разочарован, что Сумрак не оказался при всей его кажущейся сентиментальности однолюбом, но тут можно сказать лишь одно: для представителя полигамного вида это было бы как минимум странно.
Вот, в принципе, и все мысли, которые я хотела дописать вдогонку. Остальное будет раскрыто в дальнейшей истории Нашатырушки.
Осталось лишь поблагодарить всех Читателей, вновь бывших с нами до конца, переживавших по поводу и без повода, и проникшихся духом моей «документалки» (хоть никто ее почему-то таковой не признает). В особенности хочется выразить благодарность Turanga Leela и Наталье Суворовой! Ваши комментарии меня всегда вдохновляли и поддерживали! Особенно занятно было, когда в них появлялись догадки относительно следующих поворотов сюжета. Когда они были верными, я думала: «О, круто, догадались! Значит, история идет так, как хочется Читателям!» Когда они не совпадали с сюжетом, я коварно потирала руки и думала: «Вот ведь удивятся!». Отдельное спасибо говорю SoulD за слова поддержки и прекрасные иллюстрации! Ну, и всем-всем остальным!
В целом, все. Не умею прощаться, да и не буду.
