Текст книги "Русское языческое княжество"

Автор книги: Радуга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

Казанцы были разбиты, полон освобожден.

Часть 12. Щит Московский

В 1429 году псковское посольство просило Московское правительство назначить их князем Игоря Игоревича Сестрорецкого. Прошение было удовлетворено. В состав Сестрорецкого княжества вошла вторая отдаленная территория (после группы южных владений). Язычники не увеличили постоянную группировку, расположенную на псковских землях (по-прежнему там находились четыре сотни амазонок, меняясь каждые полгода), но в случае нападений на Псков стали высылать достаточно крупные отряды.

В 1431 году Василий (точнее – его бояре) сумел переиграть Юрия, получив признание в Орде и поддержку хана Улу-Мухаммеда.

Стараниями Ивана Всеволжского (переметнувшегося к Юрию) и княгини Софьи (допустившей несколько политических ошибок) в 1433 году на Руси началась феодальная война.

Юрий смог "выиграть темп" (быстрее собрать войска) и разбил племянника в бою на Клязьме (в 20 верстах от Москвы). Причинами победы стали численный перевес (не успели подойти отряды из Коломны и с западного рубежа, войско язычников не дошло даже до Ярославля, Серпуховской князь даже воинов собрать не успел). Василий после поражения бежал на север – в Кострому, а оттуда к языческой армии, Юрий Дмитриевич вошел в Москву и провозгласил себя Великим князем.

Захватив власть, новый великий князь оказался перед вопросом о том, кто будет его приемником. По старинному лествичному праву, коим он оправдывался при захвате власти, наследовать ему должен был его последний брат – Константин, который от власти уже успел отказаться. А ему снова – Василий Васильевич. Так думали сам Юрий и его главный боярин – Семён Морозов. Но его старшие сыновья (Василий Косой и Дмитрий Шемяка) и боярин Иван Всеволжский думали иначе, предпочитая в дальнейшем прямое наследование, и предлагая Великому Князю вовсе избавиться от соперника (Всеволжский имел большое влияние на Василия Косого, который был женат на его внучке).

Но Юрий не стал принимать таких крутых мер, в очередной раз рассорившись по этому поводу со своими старшими сыновьями. Он начал переговоры с Василием, предлагая ему прямо сейчас в удел Коломну и наследование по лествичному праву.

Однако Василий Васильевич, оставаясь с Игорем Сестрорецким, продолжал собирать людей, и вскоре собрал многочисленную армию (к нему пришли все удельные князья, Юрий снова оказался в изоляции). Василий Косой и Дмитрий Шемяка в гневе убили главного отцова советника – Семёна Морозова (которого давно обвиняли в помощи Василию), и, опасаясь его гнева, бежали из Москвы. А вскоре и сам Юрий Дмитриевич послал послов племяннику, отрекаясь от великого княжения, и уехал из Москвы в Галич.

Впрочем, всё только начиналось. По договору с Василием Васильевичем князь Юрий отрекался от своих старших сыновей, оставляя при себе только Дмитрия Красного.

Отказывался от Дмитрова, взамен коего получал Бежецкий Верх. Оговаривал себе право не воевать против Литвы. Боярин Иван Всеволжский был выдан Московскому князю и ослеплён.

В это же время умер последний из братьев Юрия – Константин (1433).

Дабы стеречь Василия Косого и Дмитрия Шемяку в Костроме был оставлен московский боярин – князь Юрий Патрикеевич (из рода Гедиминовичей) с войсками.

Но в самом скором времени Юрий Патрикеевич был разбит сыновьями князя Юрия Дмитриевича. Подозревали, что в битве на их стороне участвовали и полки самого князя Юрия. Поэтому в Москве снова были собраны войска и поведены на Галич (1434).

Князь Юрий от такого поворота событий бежал в Новгород.

Однако московские воеводы снова повторили свою старую ошибку, ограничившись вытеснением противника с территории страны, после чего распустили войска. Князь Юрий вернулся в Галич, собрал свои войска, войска своих сыновей, и двинулся на Москву.

Его армия встретилась с войсками Василия и князя Ивана Можайского на территории Ростовского княжества и наголову разбила их (остальные удельные князья Владимир Серпуховской, Михаил Верейский и Игорь Сестрорецкий подойти опять не успели).

Великий Князь снова бежал в Сестрорецк, князь Иван – в Тверь. Впрочем, Можайский князь быстро переметнулся на сторону сильнейшего.

Развивая успех Юрий осадил Москву, которая сдалась после недельной осады. В плен попали мать и жена Василия Васильевича, которые уже спустя месяц смогли бежать благодаря стараниям Сергея Утмарова. Юрий Дмитриевич вновь провозгласил себя великим князем.

Вскоре после этого, на 59 году жизни, скоропостижно скончался Юрий Звенигородский. Существует версия, что он был отравлен своими противниками.

Его старший сын Василий Косой провозгласил было Великим князем себя, но был быстро разбит языческим войском. Сторонникам Василия Васильевича даже не потребовалась объединяться, поскольку Косой не пользовался популярностью и не был поддержан даже братьями. После этого разгрома Василий Юрьевич бежал в Новгород.

В этот момент Московский князь передал Шемяке Галич, Углич и Ржев, Дмитрию Красному – Бежецкий Верх, а Игорю Сестрорецкому – Муром и давно ему обещанные Тарусу, Козельск и Новосиль. После этого передела сильнейшими удельными князьями оказались Серпуховской, Галицкий, Можайский и Сестрорецкий князья. При этом Шемяка был силен в первую очередь своим компактно сосредоточенным войском (равные ему по силам Серпуховские дружины, и более крупные языческие отряды были рассредоточены, и для их сбора требовалось немалое время).

Война с Василием Косым тем временем продолжалась. Он смог укрепиться в Новгороде, где удвоил численность своих войск.

Его отец мог вывести треть профессиональных воинов христианской Руси – на тот момент более 10 тысяч клинков. Однако его дети разделили эту силу между собой, и каждый из них оказался слабее отца. При этом Дмитрий Шемяка собрал к себе более половины этих бойцов. С Василием осталось около трех тысяч человек. Что еще важнее – у него не было возможности дополнительно мобилизовать ополченцев (что без малейших проблем делал Юрий), поскольку популярностью отца (и даже брата) он не обладал. С другой стороны его войско было опасно своей монолитностью и бескомпромиссностью.

Потратив немалые средства Косой набрал в Новгороде еще три тысячи неплохо подготовленных бойцов и продолжил борьбу за власть.

На этом этапе его основным противником стал Игорь Сестрорецкий, тогда и получивший прозвище "Московский Щит". Основную тяжесть войны вынес на себе четырехтысячный отряд амазонок. Неоднократно использовались "ополченцы" (на тот момент у язычников к ним относились профессиональные головорезы из купеческой и боярской охраны). Среди них снова (вслед за Утмаровыми и Анфалом) появился явный лидер (на этот раз лояльный режиму). Позже он стал известен как воевода Панк.

Примечательно, что Игорь Четвертый практически перестал использовать храмовых гвардейцев. К этому моменту храмы укрепились и с ними уже приходилось договариваться.

В 1435 году Василий Косой переходит в наступление и громит владения своего брата Дмитрия Красного (Бежецкий Верх). Подоспевшие амазонки совместно с местными воинами разбивают его неподалеку от Ярославля и вытесняют в Тверское княжество.

В этот момент Василий Московский (опасаясь, что Косой договорится с Тверским князем) предлагает ему мир, с передачей Дмитрова в удел. Претендент согласился и обязался не искать великого княжения.

Возможно, это перемирие стало ошибкой, поскольку уже через месяц новый Дмитровский князь привел в порядок свои силы и возобновил войну. Но уже в конце года язычники окончательно разбивают его в бою под Вологдой. Василий Косой погиб в бою (существует версия, что он был зарезан сразу после боя).

Пока на Руси шла эта война в Орде был свергнут хан Улу-Мухаммед (новым ханом стал Кичи-Мухаммед), который сначала попытался укрепиться в Крыму, а после неудачи захватил город Белев (1437). Великий Князь послал против него войска обоих Дмитриев Юрьевичей – Шемяки и Красного. Улу-Мухаммед предлагал им мир, говоря, что взяв себе эти земли он обязуется охранять границы Московского княжества (т. е. признавая себя вассалом Московского князя), но князья не согласились и напали на него. В Белевской битве 5 декабря 1437 года они были разбиты (при помощи литовского воеводы города Мценска Григория Протасьева).

Необходимо заметить, что существует версия об умышленности таких действий Дмитрия Шемяки, поскольку он последовательно плохо организовал поход, разграбил серпуховские и рязанские земли, отказался от мира и проиграл бой. Конечно, все это можно объяснить и неумышленными действиями.

Узнав об этом поражении, Московский князь разрешил действовать Игорю Сестрорецкому, который к лету сосредоточил в Новосиле более пяти тысяч бойцов.

Однако, Улу-Мухаммед не стал продолжать борьбу, а ушел на восток, где захватил Казань (1438). Это считается формальным основанием Казанского ханства.

В 1438–1439 году шла борьба за пост митрополита. Против законно поставленного Исидора (убежденного и даже фанатичного сторонника Унии) объединились абсолютно все влиятельные силы Руси. Даже язычники, которых это формально не затрагивало, в лице Игоря Четвертого угрожали разрывом отношений с Москвой в случае признания Унии. В результате Исидор по приказу Василия Московского был схвачен и посажен в Чудов монастырь, откуда впрочем, вскоре бежал в Италию и получил от папы Римского сан кардинала. А в Москве был собран собор архиереев Русской церкви, и в Константинополь было отправлено письмо, с требованием признать за собором русских епископов самим избирать себе митрополита без вмешательства патриарха. В 1441 г исполняющим обязанности митрополита Всея Руси стал Рязанский епископ Иона.

В 1439 году на Русь совершил нападение Улу-Мухаммед. За счет неожиданности его войско дошло до Москвы, которую удержал Сергей Утмаров. Узнав о подходе войск удельных князей (которых в это время успел собрать Великий Князь) татары отступили.

В этой войне Дмитрий Шемяка оказался единственным удельным князем, который не привел (как минимум – не прислал) свои отряды к Василию Московскому. За что после ухода татар ему пришлось бежать в Новгород. Впрочем, уже в 1440 г он помирился с великим князем. В следующие 5 лет столкновения между ними не было.

В 1441 году умер князь Дмитрий Юрьевич Красный. Его владения перешли к Дмитрию Шемяке, который превзошел своего отца по "явной" силе (количеству владений и числу войск) за счет того, что Василий Московский передал ему Углицкий удел (пытаясь обеспечить лояльность), уступая ему в авторитете.

В 1444 году татары под предводительством некоего Мустафы разорили Рязанское княжество. После чего они попытались зазимовать на его территории, поскольку зима выдалась суровая, а степи выгорели. Против них были направлены отряды язычников под командованием молодого воеводы Панкова (Панка). Полузамерзшие бесконные татары не могли оказать сопротивления и капитулировали без боя. Они были расселены в окрестностях Новосиля и Белева.

В 1443 году ханом Западной части Орды утверждается Сеид-Ахмат (1443–1455). Ханом Большой Орды продолжает являться Кичи-Мухаммед. В Казани правит хан Улу-Мухаммед.

К востоку от Яика совершенно обособилось и зажило собственной жизнью Узбекское ханство под властью хана Абулхаира (враждебное Сестрорецкому княжеству). А Крым признал власть хана Хаджи-Гирея, который основал Крымское ханство и династию Гиреев. А ещё с 1426 г обособилась Ногайская Орда. Таким образом, развал Золотой Орды совершился. Ныне на территории улуса Джучи существовало пять государств.

Причём сильнейшее из образовавшихся на её территории государств возглавлял уже не Сарайский хан, а Казанский.

В 1443–1447 годах у Новгорода происходят серьезные столкновения со шведами и Орденом. В 1444 году в них вмешиваются язычники (которые помимо этого воюют и с норвежцами).

Конфликт с норвежцами возник из-за рыбных и моржовых ловов в Северном океане (в Баренцевом море), из-за споров по поводу стоянок на Шпицбергене, из-за продвижения язычников на Кольский полуостров. Возник довольно давно. И промышленники также давно "давили" на князя, требуя защиты и помощи. Наконец, в 1440 году ситуация на южных границах несколько успокоилась и Игорь Четвертый начал подготовку к войне на северных морях. Он не рискнул бросать амазонок в неизвестность, и несколько лет они обучались морскому бою на крупных (морских) кораблях. Это обучение показало, что амазонки дерутся на море "не очень хорошо" (точнее – просто очень плохо), поэтому было принято решение использовать их исключительно как десант. И только в 1443 году огромная эскадра в 100 кораблей выступила. На каждом из кораблей находилось по 10 моряков и по 40 амазонок в качестве десанта. Эти корабли предназначались исключительно для доставки десанта.

Предполагалось, что эскадра пройдет вдоль берега Кольского полуострова и Норвегии, уничтожая все встреченные поселения (с суши, каждый раз высаживая десант). Вступать в морские бои вообще не планировалось.

На первом этапе армия сопротивления не встретила. В 1443 году были прочесаны берега Кольского полуострова, который вошел в состав государства, была заметно расширена и усилена крепость в незамерзающей Кольской бухте. В следующем году эскадра отправилась дальше – громить побережье Норвегии. До Треннелага организованного сопротивления они не встречали.

Однако когда им навстречу вышел норвежский флот в количестве 35 кораблей, амазонки проявили себя не с лучшей стороны. Согласно норвежским источникам состоялся морской бой, в котором русские были разгромлены (соотношение потерь 5 к 20, русские бежали). Согласно данным амазонок боя вообще не было, арьергардная эскадра из 10 кораблей маневрированием посадила на мель 5 кораблей противника и взяла их на абордаж, после чего была прижата к берегу, где бросила корабли и десантницы ушли по суше. Фактом является, что амазонки после встречи с противником прекратили свое наступление и повернули назад (до плотно населенных районов они так и не дошли). Вторым фактом является то, что норвежцы их не преследовали. Третьим (и наиболее надежным) фактом стали данные о потерях амазонок. После войны из десяти тактических отрядов (действовавших на севере) осталось только восемь.

Последние данные весьма надежны, поскольку амазонки всегда стремились иметь полные отряды и по окончании каждой кампании всегда проводили переформирование.

Т.е. "прайд" (корпус) – это всегда не менее 3680 и не более 4360 бойцов (как правило 4000). Он делился на 10 тактических отрядов по 400 девушек в каждом.

Если говорится, что отрядов стало только восемь это автоматически обозначает, что семь из них были полноформатными, а девятый (если и был) состоял менее чем из двух "бригад" (десять четверок). Реально разброс приходится только на численность восьмого отряда, которой мог быть иным. Получается, что потери в ходе всей двухлетней войны составили от 760 до 1120 амазонок. Какая часть из них пришлась на тот бой – неизвестно.

В разгар этого похода к Игорю Четвертому обратились новгородцы с предложением поучаствовать в войне со шведами. Ему в очередной раз пообещали подтверждение его прав на бывшие новгородские земли. Плюс к этому, шведы в очередной раз отстроили Выборг, и закрыли "языческий" путь на Балтику (по Вуоксе, главный путь по Неве новгородцы держали прочно). Князь начал готовить серьезную войну.

Одной из проблем стала разбросанность его войск. Все резервы (4000 амазонок) действовали против норвежцев, 2000 более-менее подготовленных бойцов и 1200 амазонок находились с Панковым на юге, действуя против татар Мустафы. Несмотря на все сложности, к декабрю 1444 года князю удалось собрать восьмитысячную армию.

Однако, две тысячи были ополченцами – обозниками, плохо вооруженными и почти необученными. При этом на юге оставались только четыре сотни амазонок и ненадежные ополчения (Елецкие, Козельские, Муромские и Тарусские) с еще менее надежными татарскими поселенцами (Мещерскими и Новосильскими). Как показали дальнейшие события данный сбор войск оказался ошибкой.

Война на севере оказалась провальной. Планировалось, что будет нанесено два удара. Одна армия во главе с князем (элита – все амазонки, одна серьезная тысяча и тысяча ополченцев в качестве гарнизонов и обозников) должна была пройти через Озерный край и разгромить все шведские владения в Финляндии. Вторая армия (заметно более слабая – все оставшиеся силы) должна была вместе с новгородцами взять Выборг.

Первая армия бездарно "завязла" на границе. Пять сотен шведов и финнов "задергали" её непрерывными вылазками и угрозами нападений с разных сторон. Они повторили то, что когда-то великолепно делал Кейстут против немцев, а еще раньше Мара и её офицеры. Ирония судьбы – оружие, которое позволило языческому княжеству выжить при Слепом было обращено против них с точно таким же эффектом. Армия простояла на границе два месяца, так и не вступив на финскую территорию.

Вторая армия должна была помочь новгородцам, которые обещали выставить десять тысяч человек. Игорь Четвертый сразу предупредил своего воеводу, что на такое войско можно не рассчитывать – Новгород столько воинов не выставит, но тысячи три – вполне реально. Новгород выставил всего пять сотен человек. Да и тех, снарядили купцы торговавшие с Корелой на свои деньги. Войско Новгорода так и не выступило. Несмотря на это Панков смог обманом захватить Выборг, а позже разбить направленные против него войска и даже "вломиться" в Южную Финляндию (где не добился никаких успехов). На фоне провала главных сил эти успехи были весьма слабой компенсацией. Приходилось признать, что кампания провалилась.

А в дополнение к этому пришли сообщения о событиях на юге…

Еще в октябре 1444 года войска хана Улу-Мухаммеда захватили Нижний Новгород и остались зимовать на русской территории, дожидаясь установления зимнего пути.

Никто из русских князей не предугадали планов Казанского хана. Для Московского и Сестрорецкого князей эта ошибка оказалась весьма неприятной.

В январе хан занял Муром.

Четыре сотни амазонок, остававшиеся на юге, сделали невозможное – погибли.

Красиво и глупо. Они успели собраться вмести и могли, засев в Муроме, удержать его до подхода помощи (или не могли? – кто знает, какие запасы были собраны в городе). Вместо этого они пошли в полевой бой сами, и повели за собой южное ополчение. Татары, совсем недавно расселенные в Белеве и Новосиле, проявили себя неожиданно надежными и стойкими бойцами – по крайней мере отступили вместе с Елецкими и Козельскими отрядами. Первым же побежало Муромское ополчение. С амазонками до конца оставались только Городецкие и Мещерские отряды (татары расселенные еще Палачом сорок лет назад рубились насмерть, возможно потому что перед этим Улу-Мухаммед разграбил и их земли). Они и попали в окружение. Погибли они, конечно геройски (амазонки вообще не рассматривали вариант сдачи), но по большому счету бессмысленно.

Только после этого русские князья стали собирать войска. Великий князь Василий вместе с удельными князьями Дмитрием Шемякой, Иваном Можайским, Михаилом Верейским и Василием Серпуховским двинулись на Муром в феврале. В конце марта к ним присоединился спешно примчавшийся с севера Игорь Сестрорецкий (он привел с севера почти 3000 амазонок). Им удалось выбить татар из Мурома. Нижний Новгород те оставили сами и ушли в Казань.

И тут русские в очередной раз повторили свою уже стандартную ошибку – распустили войска (разошлись по домам). Тем временем уже в апреле сыновья Улу-Мухаммеда Махмутек и Касим снова взяли Нижний Новгород и двинулись к Владимиру.

Князья попытались отразить это нападение, но сбор только что распущенных воинов шел медленно. Фактически Василий Московский располагал только своей личной дружиной и личными дружинами Михаила Верейского и Ивана Можайского. Василий Серпуховской сам не успел подойти, но деятельно собирал и слал войска (именно его стараниями русское войско удалось довести до двух тысяч человек). Наиболее сильные удельные князья – Игорь Сестрорецкий и Дмитрий Шемяка находились слишком далеко, к тому же их владения были слишком разбросаны, почему они и запаздывали со сбором войск.

Несмотря на все эти сложности, Василию Второму (точнее – кому-то из его воевод) удалось хитроумным маневрированием на месяц задержать татарские войска под Владимиром. Наконец, в начале июня ему стало известно о том, что армия Игоря Сестрорецкого (две с половиной тысячи клинков, подавляющее большинство – амазонки) находится в 5 днях пути. Его подход ожидался 9 июня. При этом еще одна северная армия в три тысячи воинов под командованием воеводы Батарбека уже подходит к Ярославлю. Основное обвинение в последующем выдвигаемое против Дмитрия Шемяки состояло в том, что язычники находились втрое дальше (это как минимум), но подошли намного раньше. Местонахождение войск Шемяки на этот момент все еще оставалось неизвестным.

Узнав о подходе настолько крупных подкреплений, русские князья на радостях "ослабили бдительность" и в результате неожиданного нападения татар были разбиты 7 июня (честно говоря, командование русской армии шестого июня устроило пир и противника откровенно прозевало). Великий князь Василий и Михаил Верейский были захвачены в плен, Иван Можайский был ранен, но сумел бежать.

Девятого июня амазонки Сестрорецкого князя перекрыли дорогу на Москву и задержали татар. Князь-язычник немедленно отправил гонцов в Москву к Софье Витовтовне за инструкциями. Позже он отказывался от любых переговоров, отсылая любых послов к матери Василия Второго. Ему удалось не пропустить татар к столице и оттеснить их сначала к Суздалю, а затем к Мурому.

Тем временем в Москве началась паника, которая привела к пожару. В результате беспорядков семья Великого князя даже была вынуждена покинуть столицу. Из-за этого Батарбек был вынужден идти не на соединение с Игорем, а наводить порядок в городе. Только после его подхода удалось прекратить беспорядки в Москве.

Несколько дней вся власть в государстве находилась в руках язычников. Однако, они этим никак не воспользовались – при первой же возможности Батарбек увел войска на соединение со своим князем.

Василий Московский сумел, используя противоречия между Улу-Мухаммедом, Махмутеком и Касимом сумел договориться об освобождении (своем и Михаила Верейского) в обмен на выплату огромного выкупа в двести тысяч рублей. По предложению Игоря Сестрорецкого половину этой суммы должны были внести удельные князья (в том числе пятьдесят тысяч – с его владений). Всю эту сумму он выплатить не сумел, внеся золотом и серебром только 20 тысяч и еще 10 тысяч – мехами. В качестве оплаты остальной суммы он передал Василию Московскому свои Муромские владения (равно как и большую часть Городецких – с этого момента ему и его потомкам принадлежал только сам город). Из прочих вассалов Великого князя только Василий Серпуховской оказался в состоянии собрать десять тысяч рублей.

Можайский и Верейский князья деньги собрать не смогли и остались должны Московскому князю, Шемяка выплачивать не стал.

Со стороны татар за получением выкупа (наблюдением за его сбором) отправилось множество татарских князей со своими отрядами во главе с царевичем Касимом.

Большая часть из них перешла на службу Московскому и Сестрорецкому князьям (в том числе – сам царевич). Это косвенно свидетельствует о координации их действий.

Муром, отданный Игорем Сестрорецким, Василий немедленно передал Касиму, сделав того еще одним удельным московским князем.

Сбор настолько огромной суммы имел негативные последствия для Московского князя.

Несмотря на то, что всего было собрано не более ста тысяч рублей (а передано татарам не более тридцати тысяч), недовольство населения стало массовым.

Сестрорецкий князь оказался в заметно лучшем положении, поскольку благоразумно использовал только княжескую казну, не прибегая к сбору дополнительных податей.

Конечно, с другой стороны, он растратил все накопления отца и деда, надолго лишив себя (и своего преемника) возможности предпринимать самостоятельные действия (несколько десятилетий приходилось добиваться согласия купцов или храмов на каждую незапланированную крупную трату).

Недовольство действительно стало очень широким. Воспользовавшись этим Дмитрий Шемяка смог добиться поддержки со стороны Ивана Можайского, московского посада и части великокняжеских бояр. После этого они только ожидали удобного момента. 12 февраля 1446 года Шемяка и Можайский, воспользовавшись отъездом Василия в Троицкий монастырь, неожиданным ударом заняли Москву, схватив мать и жену Великого князя, а также великих бояр сохранивших верность своему князю.

Немедленно после этого мятежники разделились. Иван Можайский 13 февраля захватил Василия Московского (которого 16 февраля ослепили в Москве). Дмитрий Шемяка в тот же день окружил и уничтожил отряд Игоря Сестрорецкого – он с небольшим отрядом менее чем в сотню бойцов направлялся в Москву по вызову своего сюзерена.

Засада была построена безупречно. Шесть возков, сорок амазонок, полсотни прочих сопровождающих – Игорь Четвертый всегда передвигался с очень малой свитой. Их поймали на поляне, вдалеке от леса. И оставалось только умирать. Да, они дорого продали свои жизни, но… Шемяка выбрал наиболее надежный вариант, результатом которого стал правильный бой. Пятикратный перевес и заранее надетые доспехи сделали свое дело (а если еще учесть что очень многие бояре Игоря были беспомощны в бою, будучи воеводами и советниками, но никак не мастерами боя).

Единственное, что смогли сделать язычники, что смог сделать Щит Московский – послать сообщение. Не спасти себя – тут просто не было шансов, без вариантов. Но две четверки из его личной охраны смогли уцелеть и уйти.

Василий Московский получил известие о смерти своего самого сильного сторонника еще перед ослеплением. Амазонки смогли с ним связаться только 23 февраля.

В Сестрорецк известие поступило 28 февраля. Поступило к амазонкам (не зря князь сделал все, чтобы вырвались именно они, а не кто-то из свиты). Они успели подготовиться и беспорядков снова не было. Наследник – одиннадцатилетний Игорь Игоревич был предъявлен знати и жречеству. Споры все-таки начались, поскольку в законный брак князь не вступал. Но иной кандидатуры не нашлось (благодаря бескомпромиссной позиции амазонок и их сторонников среди жречества – молодой князь как ранее и его отец проходил обучение в корпусе).

Так закончилось правление Игоря Четвертого. За 38 лет его нахождения у власти произошли многие негативные события в жизни языческого княжества. Конечно, ему удалось приобрести крупные владения на юге Руси (довольно надежно) и временно присоединить Псков (после его смерти псковичи выбрали себе иного князя). Ему даже удалось относительно прочно занять Карелию и Кольский полуостров. Но все это не компенсирует ослабления княжества.

Если его дед и отец распоряжались храмовыми дружинниками и храмовыми сокровищницами, как своими, то ему этого уже не удавалось. В этом конечно нельзя обвинять только его, поскольку храмы добились самостоятельности в начале его правления, когда он был еще ребенком. Но, повернуть этот процесс вспять ему не удалось.

Как следствие произошло изменение структуры языческой армии. Наиболее грозная её часть (храмовники) прекратила свое существование как часть армии, став одной из угроз для княжества. Уже в 1448 году в Сестрорецке состоялся первое крупное столкновение между гвардейцами храмов Перуна и Баст (короткие сшибки бывали и раньше, но это переросло в настоящий бой).

Если раньше армия северян состояла из пяти частей, из которых четыре были реально боеспособны, то сейчас – только из трех "с половиной", причем одна из этих частей по-прежнему оставалась небоеспособной. При Палаче в войско входили отряды амазонок, храмовников, личные дружины "знати" (в первую очередь это относится к бывшим ордынцам), наемников и ополченцев. На момент же смерти Игоря Четвертого храмы и знать смогли добиться независимости и их боевики уже не подчинялись князю. Помимо этого роль знати вообще снизилась, поскольку одна часть её все более уходила в торговлю и предпринимательство, сливаясь с северным купечеством, другая, разоряясь, все более походила на государственных служащих.

Именно отряды знати презрительно называли "полу частью" армии.

Соответственно роль амазонок и наемников заметно выросла. Наемниками на севере Руси в то время называли всех воинов, которых набирали на время войны за деньги.

Весьма крупный резерв неплохо обученных бойцов позволял делать это без всяких проблем. И если в войнах на западе княжества число таких наемников ни разу не превысило двух тысяч при жизни этого князя, то в Сибири на границе с Узбекским ханством они по численности временами превосходили амазонок.

Конечно, появились новые владения. А на этих владениях собирались новые войска.

Но они всегда откровенно воспринимались Сестрорецким руководством как войска "второго сорта" и привлекались только к операциям на своей территории – что Псковские, что южные.