Текст книги "Русское языческое княжество"

Автор книги: Радуга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

Часть 26. Последствия захвата Казани

Поскольку осень была теплой и ни Волга, ни Кама замерзать еще даже не начинали, Игорь Сестрорецкий сразу отправил две экспедиции вниз по Волге. Он спешил реализовать договор с Иваном Московским и основать два новых города.

Первый из них был построен на правом берегу у впадения реки Царицы (Сара-су) и назван Царицыным. Место оказалось очень удачным – в районе волока между Волгой и Доном. Город быстро вырос. Его, конечно, не раз сжигали кочевники (в 1553 и 1554 году он фактически уничтожался), но Царицын отстраивался снова и снова. Следует признать, что наладить его эффективную защиту язычники так и не смогли.

Повторилась ситуация с Нижним Новгородом – держать постоянно закрытыми ворота крупного торгового города не представлялось возможным. Положение несколько выправилось только после 1566 года, когда в черте города был построен небольшой замок амазонок не выполнявший никаких административных функций (по крайне мере его кочевники захватить не смогли ни разу).

Второй город, названный Сараем возвели намного южнее, на территории Астраханского ханства, на месте бывшего Сарай – Бату. Формально, разумеется, это было объявлением войны, но реально… Астраханские ханы были слишком слабы, чтобы отреагировать на этот шаг. На тот момент их возможности зависели от крымской и ногайской помощи. В Ногайской Орде длилась междоусобица, и, помимо этого, противники Москвы и Сестрорецка оказались отвлечены на бои в бывшем Казанском ханстве. Войска же крымского хана не могли добраться до левого берега Ахтубы, где был построен город. Проблема Сарая была не в безопасности, проблема была в крайне неудачном его расположении. Когда-то давно столицу Золотой Орды перенесли с этого места именно потому, что его затапливало. Этот фактор никуда не исчез. Но Сказочник играл в символизм ничуть не меньше московского правительства. Вся разница была в том, что Москва претендовала на наследие Византии (главы православного мира), а сестрорецкие язычники – только на наследие Орды. И захват (восстановление) первой столицы Золотой Орды, первой столицы улуса Джучи… В первую очередь это стало обозначением претензий.

Поэтому – вся Сестрорецкая знать была вынуждена строить в этом городе дворцы, в него был введен очень сильный гарнизон. Так и вырос этот город – роскошный (дворцы), но малозаселенный (никто не хотел в нем селиться).

Вернувшись в Сестрорецк, Игорь Восьмой отдал новое масштабное распоряжение.

Территория его княжества в очередной раз увеличивалась. Вслед за Пауком и Слепым он расширил свои владения на восток и юг. Теперь настало время Дальнему Востоку, Якутии и монгольским степям войти в состав языческой державы. Вот уже свыше 50 лет по этим землям свободно путешествовали сестрорецкие купцы, вот уже свыше 50 лет их население поддерживало тесные отношения с подданными Сестрорецкого князя.

Это решение Сказочника стало просто оформлением сложившейся ситуации.

Большая часть сильных народов или государств на присоединяемых территориях сама стремилась войти в состав Сестрорецкого княжества. Даже чжурчженьские племена (которые в нашем мире смогли остановить русскую экспансию) уже были крайне тесно связаны с сестрорецкими купцами. Именно из наиболее сильного их племени – манчжуров, язычники предпочитали набирать проводников, охранников и приказчиков. Подчинение Игорю Сестрорецкому позволило всей элите этого народа не просто улучшить свое положение, но и войти в состав высшей элиты язычников. Маньчжуры дали язычникам плеяду талантливых воевод (в первую очередь вспоминается князь Шархода – герой турецких войн и завоеватель Крыма).

С монголами было несколько сложнее. Многие потомки Даян-хана не хотели делиться властью. Но они все-таки остались в явном меньшинстве. Да еще и степные шаманы последовательно и однозначно выступили против них. А Китай… Китай был слишком слаб. Его правительство (евнухи, реально правившие страной) удовлетворились прекращением монгольских набегов и данью за Урянху и Манчжурию. Сестрорецкое княжество признало себя данником Империи Мин. Ну, и разумеется, взятки многим высшим чиновникам.

Единственным народом оказавшим серьезное сопротивление стали те кого русские называли чукчами. С ними пришлось воевать с 1559 по 1567 годы, и на эту войну был отвлечен целый прайд амазонок. В конце концов в 1566 году чукчи были вынуждены сдаться.

В результате этого увеличения территории государства пришлось изменять районы ответственности прайдов амазонок. Теперь уже не только четвертый, но и пятый прайды оказались крайне растянуты. С этого периода четвертый контролировал границу от Камы до Алтая (ранее только до Иртыша), пятый – почти всю границу с Китаем, кроме Манчжурии (ранее он отвечал только за Алтай и Джунгарию). Но за счет их растянутости (и, как следствие, невозможности активных действий) удалось сконцентрировать шестой и седьмой прайды, позволив им вести активные действия.

Шестой прайд (ранее действовавший в Забайкалье и монгольских степях) стал отвечать только за Манчжурию, седьмой воевал на Чукотке. Также обе этих группировки продолжали поддерживать сестрорецких купцов в их продвижении на восток. На западе государства передвижения прайдов были менее масштабными. По многочисленным просьбам все тех же купцов амазонки из первого отряда сосредоточились на защите их интересов в заморских странах. Второй по-прежнему отвечал за Балтику, а третий – за центр страны и южные владения.

Помимо подвижек среди боевых отрядов амазонок приходилось передвигать и их "гражданских" сестер. Это привело к реформам в системе управления княжеством, проведенных в 1556–1569 годах.

Параллельно с этими событиями в южных районах Сестрорецкого княжества происходили не менее важные события. Сказочнику удалось добиться массового обращения в язычество населения этих районов. Исполнителями данного шага стали братья Пронские. Неофиты язычества (его приняли их отец и дед), как это часто бывает, оказались намного более фанатичными и агрессивными верующими, чем большинство "старообращенных".

В этом беспрецедентном успехе (никогда больше целый регион не обращался в язычество без массовой колонизации) сыграли свою роль как последовательность и жесткость князя Пронского (Рязанского наместника), так и масштабная пропагандистская кампания проведенная Сказочником. Его литературно – религиозные книги, изданные в 1551–1552 годах, сыграли важнейшую роль в отходе от монотеизма.

А московские власти отреагировали на эти события весьма слабо. Нет, патриархия пыталась этому помешать, но поддержки со стороны светских властей не получила.

Причин у этого несколько.

Одна из них кроется в событиях весны 1553 года. Сначала в марте во время болезни Ивана Московского Игорь Сестрорецкий сразу и безоговорочно принес присягу на верность наследнику царя – четырехмесячному царевичу Дмитрию (болезнь длилась довольно долго и в Москву успели собраться все сколько-нибудь заметные в государстве люди). По сравнению с поведением московских бояр и священников на следующий день – это оказался знаковый шаг. Неважно почему именно возмутились некоторые представители Боярской Думы, Избранной Рады и Митрополии – не нравился ли им порядок принесения присяги, не согласны ли они были с личностями правителей при малолетнем царевиче или действительно хотели возвести на трон Старицкого князя… Важно то, что князя Сестрорецкого все это устроило. А помимо него – наиболее видных его союзников на Москве (Морозова, Сабуровых и братьев Воротынских). Только Петр Серебряный в этот момент "заколебался". И когда Иван Московский выздоровел – это зачлось (он запомнил этот шаг Сказочника).

Позже, в мае, в результате несчастного случая царевич погиб. Во время плавания по Шексне, спускаясь с корабля на сушу в воду упали братья царицы бояре Захарьины и кормилица с шестимесячным ребенком. Дмитрий утонул. Впрочем, только по московской версии это был несчастный случай. Язычники сразу сочли падение убийством (или покушением на убийство). Не могли подломиться мостки по которым не в первый раз спускались эти люди. По мнению Сказочника – не могли, а свое мнение он при помощи многочисленных языческих типографий распространил очень широко.

Следующее событие, серьезно повлиявшее на московско-сестрорецкие отношения произошло зимой 1553–1554 годов. Вроде бы мирный разговор с участием священника Сильвестра и Игоря Восьмого (и Анастасии!) был внезапно прерван бешеным ударом Сказочника. Считается, что он сломал священнику нос. Причиной этого стали "непотребные" слова Сильвестра в адрес царицы. Точнее – так считал Иван Грозный, так считали многие современники. Но, объективности ради, следует заметить что противоречия между автором "Домостроя" и автором "Истории воительниц" были непримиримыми. О ненависти Сказочника к Сильвестру известно из многих источников. В частности за хранение "Домостроя" в Сестрорецком княжестве следовало немедленное наказание. И те кого ссылали в Гренландию или Индию (где большинство умирало), могли считать что им несказанно повезло. Могли и убить. И убивали – по крайней мере если о хранении этой книги первыми узнавали амазонки…

Эти два события – признание наследника и защита царицы привели к тому что Иван Московский стал доверять сестрорецкому князю. И поэтому оставался глух к попыткам его опорочить.

Но помимо этих субъективных причин, имелись и причины объективные. Московское царство было не в состоянии проводить агрессивную политику из-за масштабных проблем возникших на территории присоединенного Казанского ханства.

Уже в декабре 1552 года, всего спустя два месяца после взятия Казани, начались систематические нападения на русских гонцов, чиновников, купцов и других русских людей, следующих по дороге Васильсурск – Свияжск и Свияжск – Казань и сопровождавших грузы, обозы и иные материальные ценности. Князь Горбатый Шуйский ответил на это репрессиями – уже зимой в Свияжске было повешено 74 человека, в Казани – еще 38. Причем казни проводились на основании доносов и подозрений.

Причастность к нападениям у части убитых (как минимум) доказана не была. В результате нападения становились все более масштабными, стали погибать сборщики податей.

Два русских отряда (350 стрельцов и 450 казаков), посланных для наведения порядка были разбиты. Также был разгромлен дворянский отряд боярина Салтыкова.

Эти события в сестрорецкой традиции принято разделять из-за различных причин поражения. Казачьи отряды (не важно что в них и стрельцы были, ключевыми считаются действия казаков) были разбиты плохо организованным населением, которое поднялось исключительно из-за жестокости (грабежей и убийств), совершенных казаками. Б.И. Салтыков же действовал против настоящих мятежников, но больше внимания уделял поддержанию порядки среди своих людей (не допущению грабежей). В результате – разгром состоялся исключительно по его вине (не была организована нормальная разведка). Ирония судьбы… Если бы эти отряды поменялись местами… Ситуация бы развивалась совершенно иначе. А так события привели к восстанию.

В 1553 году на территорию бывшего Казанского ханства дважды вводились крупные русские силы (в конце весны и осенью), сменявшие друг друга. Относительно удачными оказались только действия войск Адашева, который смог укрепить ключевые пункты на Волге. Князь Микулинский же успехов не добился. Конечно, он дал много боев, уничтожил много мятежных деревень, но это привело только к увеличению числа восставших.

В 1554 году русское правительство было вынуждено послать против казанцев еще большие силы. Милославский, Серебряный, Курбский, Шереметев, Горбатый Шуйский – практически все русские воеводы были задействованы в боях с казанцами.

Происходило множество боев, базы мятежников уничтожались одна за другой… но эффекта это не приносило.

Попросту говоря – русские воеводы стремились не одержать окончательную победу, а вести победоносную войну. И в этом их целиком и полностью поддерживали дворяне и казаки. Во время войны шла плата из казны, можно было наживаться на грабежах. И потому – всем известные центры восстания оставались в безопасности, а войска действовали вдали от них. За два с лишним года была взята только ближайшая к Казани крепость.

Несмотря на это Иван Грозный пошел на достаточно авантюрный шаг, решив уничтожить и Астраханское ханство. Летом 1554 года князь Вяземский разбил хана Ямгурчея и занял Астрахань. На трон был возведен хан Дервиш-Али. Впрочем, он взбунтовался в том-же году.

Весь 1555 год Московские войска не вели активных боевых действий. На сбор крупной армии не было средств, в столице шла борьба между "ястребами" и "голубями".

В конце концов обозленные Адашев и Милославский вынудили лидера "партии мира" – Морозова возглавить войска и действовать по своему усмотрению. (Как вариант – Иван нашел воеводу, который стремился закончить войну). Как ни удивительно это сработало.

Конечно, не обошлось без ошибок со стороны татар, которые переоценив свои силы вступили в открытый бой. Но главное – полки Морозова нанесли удар по крепостям бунтовщиков (первой пала столица – Чакрам). Этого оказалось достаточно – сопротивляться русской регулярной армии восставшие не могли. В 1556 году Казанское ханство реально прекратило свое существование.

В том же году было упразднено и Астраханское ханство. Весь бассейн Волги вошел в состав Московского царства, вынесшего основную тяжесть войны. Язычники получили только два новых города на Волге (да они после 1552 года и не участвовали в этой войне). Даже когда Морозов в начале 1556 года попытался усилить свою армию их отрядами – он получил чисто символическую помощь (и это Морозов – старый союзник Сестрорецких князей). Все внимание Игоря Сказочника приковывали другие земли.

Часть 27. Первая колониальная война

До 1545 года сестрорецкие купцы относительно спокойно торговали с Индией.

Португальцы, естественно, мешали им, уничтожая примерно каждый четвертый корабль язычников пытавшийся добраться до восточных стран. При этом никаких особых мер против русских торговцев португальцы не предпринимали – точно также они препятствовали индийской торговле всех европейских стран. Но в Сестрорецком княжестве (в отличие от прочих стран) имелось огромное количество "свободных" капиталов. В эти годы язычники не вели войн, их земли не разорялись противником, налоги были весьма умеренными. В результате количество тех кого португальцы считали "контрабандистами" неуклонно росло (за счет именно языческих купцов).

Только в 1545 году вице-король в Гоа начал принимать меры нацеленные исключительно против сестрорецкого купечества. В следующем году из метрополии прибыли несколько эскадр (более 30 новых кораблей), предназначенных специально для борьбы с русскими язычниками. Для Португалии возобновлялась война за контроль над Индийским океаном.

До 1548 года в Сестрорецке не обращали внимания на увеличение числа уничтоженных кораблей. Однако, когда португальцам удалось уничтожить три четверти языческих судов, богатейшие семьи были вынуждены отреагировать. Первоначально рассчитывали "отбиться по легкому" и ограничились только большей координацией своих действий.

Для этого решили организовать "индийскую контору", которая бы полностью контролировала торговлю с странами Индийского океана. Идеологи объединения – Антеровы даже пошли на уступки и согласились поставить во главе "конторы" Диану Сентрелину. Её кандидатура была утверждена единогласно, поскольку она смогла сохранить доходы своей семьи в 1547–1548 годах и её владения португальцы беспокоили значительно меньше (не говоря уже о том, что именно она являлась наиболее удачным торговцем, создав наиболее развитую сеть факторий и плантаций).

Однако, в следующем году именно Диана Сентрелина потребовала прислать сильную эскадру для поддержки позиций сестрорецких купцов. Португальцы не делали разницы между "мирными" и "агрессивными" торговцами, уничтожая всех без разбора. Ожидая прибытия подкреплений Сентрелина усилила укрепления на своей базе – Маскаренских островах.

Весной 1550 года из Александрии вышла эскадра в количестве 9 кораблей, возглавляемая Дианой Утмаровой (которая на тот момент была лучшим флотоводцем среди сестрорецкой элиты). Возможно имелись и намного более талантливые капитаны, но только она входила в число богатейших купеческих (и аристократических!) семейств. Эта эскадра направлялась исключительно для боевых действий, не имея торговых задач. Так начался первый этап сестрорецко – португальской колониальной войны (так называемая Война двух Диан).

Уже в том-же 1550 году эскадры Дианы Утмаровой и трех её дочерей нападают на Гоа и Ормуз. Сентрелиной удается договориться с Селим-шахом Маллу из Мальвы и Чакра Пратапом из Гуджапати (попутно она находит товар, в котором индийские княжества нуждаются в огромном количестве – порох и огнестрельное оружие). В результате этого договора сестрорецкие эскадры получают возможность пополнять экипажи.

В следующие два года Диане Утмаровой удается отвлечь на себя все португальские флоты в Индийском океане. Она атакует их базы – Даман, Бомбей, Ормуз, Занзибар и прочие. На какое-то время ей удается перехватить инициативу и португальцы вынуждены защищаться. Как следствие потери среди непортугальских торговцев резко снижаются.

Однако, силы остаются несопоставимыми. Летом 1553 года объединенный португальский флот ловит Диану Утмарову в Камбейском заливе и вынуждает её принять бой. Его результаты катастрофичны. Сама Диана гибнет, Анна Утмарова (принявшая командование после смерти матери) попадает в плен, большая часть их флота уничтожена. Остатки разделяются – Яна Утмарова продолжает правильную морскую войну базируясь на Гуджапати, но, не имея возможности отремонтировать крупные корабли, быстро перестает представлять угрозу; Инна Утмарова скатывается к чистому пиратству. 1554 год можно назвать катастрофичным для сестрорецкого купечества. Португальцы, добившиеся явного преимущества, развивают успех. Все языческие фактории на Малабарском берегу уничтожены. В Керале, Каликуте, Кочине и Траванкуре все связанные с русскими купцами вынуждены обрывать эти связи или скрываться сами. В Мальве португальские агенты устраняют Селим шаха и приводят к власти Баз Бахадура, относящегося к иноверцам намного жестче. И, наконец, ставят финальную точку в войне Двух Диан, когда приведенный ими к власти Мальдивский султан Абубакар Второй, захватывает 4 сестрорецких корабля и казнит Диану Сентрелину находившуюся на одном из них.

К концу года русские язычники сохранили свои позиции только в Ориссе. Но даже там они находились под угрозой, т. к. против Гуджапати собрался выступить бенгальский султан.

На Сказочника было оказано беспрецедентное давление. Впервые в истории сестрорецкое купечество само требовало от князя определенных действий в свою защиту. Игорь Восьмой поддался этому давлению (или просто решил, что поддержка купцов в этой ситуации необходима) и ранней весной 1555 года две мощных эскадры вышли в море.

Любой правитель того времени должен был опасаться давать наместникам и вице-королям слишком большую власть и слишком большие ресурсы. При слабой связанности метрополий и заморских владений перед наместниками вставал соблазн стать независимыми властителями. А излишние ограничения не позволяли им действовать с достаточной эффективностью. Различные государи решали эту дилемму по-разному.

Игорь Восьмой выбрал крайний вариант полностью и безоговорочно доверившись своим названным сестрам, которые и так де-факто были его соправительницами, имея огромные права (вплоть до отмены княжеских указов). В качестве наместников им можно было делать абсолютно все – объявлять войны и заключать мир, судить и казнить кого угодно, устанавливать налоги и освобождать от них… От этих девушек требовалось только одно – победа. Точнее – обеспечение интересов сестрорецкого купечества и Сестрорецкого государства в Амазонии и Вест-Индии (от Пумы) и в Индийском океане и Ост-Индии (от Пантеры). Очевидно, что задача Пантеры была более важной (Амазония была не более чем промежуточным пунктом в индийской торговле), но силы она и Пума получили одинаковые.

Сказочник собирал для них войска всю зиму 1554–1555 годов. 24 боевых корабля (чисто боевых – не приспособленных для торговли), 800 амазонок из боевых отрядов, по 40 амазонок ольтийского отряда (которые всегда охраняли только князя и самых близких ему людей – это не столько войска, сколько знак власти), 6000 наемников, почти 2000 преступников. Всех кого его воеводы смогли вырвать из нормальной жизни… Разделили их поровну.

А еще были те кого направляли купцы. Настолько масштабные сборы княжеских людей обнадеживали и богатейшее купечество снова вложилось. В результате весной 1555 года из Александрии вышло 56 судов с людьми.

В Атлантике эскадры разделились. С Пумой в Америку ушло 12 боевых кораблей и только 8 купеческих судов. Остальные пошли в Индию.

Колониальная война резко активизировалась. Свежие силы Пантеры и Пумы смогли в очередной раз переломить ход конфликта.

В Америке было проще. Португалия получала отсюда сравнительно небольшие доходы, почему и сил держала немного. Пума смогла отвлекать бойцов (и в первую очередь амазонок) на составление карт. В 1556–1566 годах амазонки и придаваемые им бойцы составили карту Амазонки и её притоков, а также открыли феномен бифуркации Амазонки и Ориноко. Помимо этого было проведено описание берегов между устьями Амазонки и Ориноко. Было построено три каменных крепости – Белая (Белен РИ), Хель (Манаус РИ) и Тартар (Икитос РИ) и несколько десятков деревянных фортов.

Пума поверила отчетам Орельяны и упорно искала в джунглях племена возглавляемые его легендарными амазонками. Неудачно. Нет, несколько матриархальных племен было найдено, но их общая численность не превышала тысячи человек, что не совпадало с воспоминаниями участников той экспедиции об огромных армиях.

В целом уже к 1559 году в Южной Америке установилось равновесие. Сестрорецкие войска уверенно контролировали Амазонию, португальцы не менее уверенно удерживали остальную часть Бразильского побережья. После того как зимой 1558–1559 годов их эскадра неудачно пыталась атаковать Белую крепость крупномасштабных акций португальцы уже не предпринимали.

В Индийском океане перед Пантерой встали намного большие проблемы. Помимо того, что у португальцев там было намного больше сил, державшиеся там сестрорецкие отряды не сразу ей подчинились. Речь идет об Инне Утмаровой, которая до конца следующего года не желала отказываться от увлекательного и весьма доходного пиратства и лезть в бои с главными силами португальцев. Это несмотря на то, что её младшая сестра – Яна Утмарова сразу подчинилась Пантере (конечно следует учитывать разницу в их положении – у Яны к этому моменту не осталось ни одного океанического корабля). Инна подчинилась только через год, когда Пантере удалось выкупить из португальского плена старшую из сестер. После этого эти тройняшки стали наиболее опасными капитанами сестрорецкого индийского флота.

Против португальцев Пантера действовала крайне агрессивно, сразу же совершив нападения на Ормуз и Занзибар. Но в отношениях с ними соблюдались некоторые "правила игры". В частности пленных не казнили, а выкупали или обменивали; купцам всегда оставляли возможность спасти себя (только людей естественно, о грузе и кораблях речь не шла – это трофеи). С сателлитами же и союзниками обходились намного жестче. В частности мальдивский султан Абубакар Второй был утоплен вместе со всеми родственниками мужского пола. Мальдивы стали очередным приобретением Сестрорецкого княжества в Индийском океане.

Перехватив инициативу в 1555 году, язычники удерживали её несколько лет подряд.

Вплоть по 1559 год Сказочник непрерывно слал своим сестрам подкрепления.

Ежегодно каждая из них получала по четыре сотни амазонок и по одной – две тысячи "наемников" (естественно, что большинство из них не отвечали сестрорецким стандартам "наемника", но все-таки были способны работать матросами, надсмотрщиками или посредственными бойцами). Помимо этого отправлялись строители и мастера (Пантера направляла в Ориссу достаточно большое число инструкторов).

Также в заморские владения отправлялись первые поселенцы. Особенно много поселенцев прибыло в 1559–1560 году.

Они были нерусскими. Свободные крестьяне из разгромленного Дитмаршена зачастую предпочитали уплыть за океаны, но не становиться крепостными.

Датская марка (Дитмаршен) была последней "крестьянской республикой" в Европе.

Занимавшая заметную часть Гольштейна на берегу Северного моря, она несколько столетий отражала попытки датских и немецких феодалов закрепостить её. Но в 1559 году крестьяне оказались не в состоянии противостоять прекрасно организованной армии датских феодалов.

Сестрорецкие послы смогли договориться с датским королем… В обмен на списание части датского долга сестрорецкий князь смог вывезти из Дитмаршена несколько тысяч крестьянских семей. От этой сделки выгоду получили обе стороны (хоть и не очень большую). Датское государство списывало часть своего долга (они, конечно, и так не собирались его выплачивать, но списание в отличие от прямого отказа позволяет сохранить имидж, необходимый для получения новых кредитов) и избавлялось от значительного числа "смутьянов" (которые не хотели становиться крепостными ни при каких условиях). Сестрорецкий князь списывал долг (опять-таки сохраняя имидж – ему не отказались платить, это он сам долг простил) и получал заметное число новых подданных, которых он мог поселить там где считал нужным.

Об интересах крестьян никто не думал. Большая часть из них вымерла от тропических болезней.

Кстати, о тропических болезнях. Понятно, что они уносили очень много жертв. Но, тем не менее, язычники страдали от них несколько меньше чем прочие европейцы.

Причиной этого стали достаточно специфические культурные нормы, сложившиеся в Сестрорецке. Речь идет о разделении зданий на "внешнюю" и "внутреннюю" зоны.

Ведь еще в четырнадцатом веке были созданы системы отопления и вентиляции предназначенные именно для таких домов. За двести лет их неоднократно усовершенствовали… В результате, как минимум во "внутренних" зонах всех жилых зданий вероятность появления насекомых была сведена к минимуму. А дополнительно к этому против насекомых работал опыт жизни на севере – накомарники и защитные сетки были достаточно распространены. Это не исключало комариные укусы, но значительно снижало их число. Соответственно, снижалась и вероятность заболеть малярией.

Дополнительно к этому, амазонки еще и значительно реже болели дизентерией.

Традиционная медицинская подготовка (опять-таки вспомним про два с половиной столетия развития) привела к тому, что вода кипятилась практически всегда (не только питьевая). По крайней мере в крепостях это было обязательным.

Оба этих фактора не исключали заболевания и тем более не давали решающего преимущества. Они обеспечивали всего лишь то, что число заболевших язычников было на 3–5 % меньше, чем число заболевших европейцев. Но тем не менее эти несколько процентов тоже помогали сестрорецкой экспансии.

На конец 1559 года сложилась следующая ситуация. В Америке язычники плотно контролировали весь бассейн Амазонки (на южных притоках – до водопадов) и вели активную борьбу на море. В Индийском океане они заняли все архипелаги центральной и западной частей – Маскаренские, Коморские, Сейшельские, Амирантские, Мальдивские и Лаккадивские. В самой Индии Пантере удалось выбить португальцев с южной части Малабарского берега (город Маэ стал северной границей её продвижения). Также ей удалось договориться с султаном Акбаром и обеспечить его пушками и порохом (постепенно именно порох с огнестрельным оружием становился главным предметом сестрорецкого экспорта в Индию). И разумеется в полном распоряжении Пантеры оставалась армия Ориссы. Преемники Чакра Пратапа, умершего в 1557 году – Нарсинх Джена и Радхурам Чхотра оказались не более чем её марионетками и свергались при первой же попытке проявить самостоятельность.

Только Мукундадера – Харишчандра, принявший индуизм в его "сестрорецком" варианте и ставший верным союзником сестрорецкого государства, правил достаточно долго с 1559 по 1568 годы.

Однако в следующем 1560 году для язычников прозвенел очередной тревожный звонок.

Игорь Восьмой не смог отправить подкрепления.

Причиной этого стала война, начавшаяся на западных границах Сестрорецкого княжества (точнее – её обострение).