Текст книги "Русское языческое княжество"

Автор книги: Радуга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

Часть 9. Разногласия и неудачи

Русское войско, три дня простояв «на костях» (хороня погибших), также отправилось по домам. В Рязани к языческому войску присоединилась тринадцатилетняя княжна Александра Олеговна (младшая дочь князя Олега), о браке которой с Игорем Сестрорецким было договорено ранее. К этому моменту то ожесточенное неприятие христианства, которое было отличительной чертой языческого княжества при Игоре Слепом, практически исчезло. Идея «Безумного бога» привела к тому, что браки заключенные по христианскому обряду стали признаваться.

При проведении этой свадьбы на уступки пошли и православные – допустив брак христианки с некрещеным князем (естественно – христианский брак). Возможно, они рассчитывали на последующее усиление своего влияния – через детей например. Они ошиблись. Сразу после рождения дети князя отдавались служительницам Моряны, и мать не участвовала в их воспитании никак. Естественно, московскому князю и его боярам этот брак не понравился, но предпринять что-либо они не смогли. В отношениях между Москвой и Сестрорецком снова наступило некоторое охлаждение.

Весной 1381 года был заключен очередной договор между Рязанью и Москвой. Олег принял многие из московских требований, в частности – он признал себя "младшим братом" Дмитрия Московского. Была проведена демаркация московско-рязанской границы, при этом Олег передал города Мещёру и Тулу Игорю Сестрорецкому (в качестве приданого своей дочери). Также оба великих князя заключили союз против Литвы.

В 1381 г ханом Тохтамышем был направлен в Москву посол Ак-ходжа. Однако он доехал только до Нижнего Новгорода, в котором суздальские князья Василий и Семен Дмитриевичи и их дядя Борис Константинович Городецкий убедили его в "измене" Московского князя. Тохтамышу было доложено о союзе между Москвой и Литвой направленном против Орды.

Помня недавний опыт Мамая, татары сумели провести подготовку к походу максимально скрытно. В августе 1382 г, избрав нетрадиционный маршрут движения войск, армия хана Тохтамыша, обойдя Рязанское княжество, вышла к Коломне.

Внезапность была достигнута. Ни один город Руси не был подготовлен к обороне, войска не были собраны. Дмитрий уехал собирать войска сначала в Переяславль, потом в Кострому. Князь Владимир Серпуховской также начал собирать войска под Волоком. В Москве оставались семья Великого князя и митрополит, но не оказалось опытных воевод. В результате – княгиня и митрополит из города бежали, горожане перепились. Попытка князя Остея Андреевича (сына Полоцкого князя) удержать город оказалась неудачной. Москва продержалась только три дня, несмотря на свои великолепные укрепления (каменные стены). Ключевую роль в её падении сыграли суздальские князья, убедившие москвичей открыть ворота.

После этого успеха татары разделили свое войско и захватили многие города, в том числе Владимир, Звенигород, Можайск, Переяславль, Юрьев, Боровск, Рузу и Дмитров.

Однако за это время русские успели собрать довольно значительные силы: Палач привел к Костроме пять тысяч бойцов удвоив армию Дмитрия, под Волоком Владимир соединился с отрядами Ольгердовичей и разбил один из татарских отрядов. Узнав об этом Тохтамыш ушел в степь, по дороге разграбив рязанские и сестрорецкие земли (Тулу и Мещеру).

В 1383 году Тохтамыш собирает у себя старших сыновей четырёх великих князей Руси в качестве заложников (Василия Кирдяпу Суздальского, Василия Московского, Александра Тверского и Родослава Рязанского). Русь снова начинает платить дань Орде, причем в полном объеме (как при Джанибеке – чего и требовал Мамай). Помимо этого Москва должна была заплатить 8000 рублей.

Ближний советник Великого князя Федор Свибл действовал в каком-то смысле правильно, предложив переложить выплату этой гигантской суммы на союзников Москвы.

Необходимое отступление.

Естественно, что отношение московских бояр к северным язычникам было самым разным. Также естественно, что и руководство язычников по-разному относилось к различным группировкам на Москве. История, старые связи сделали неизбежным союз с бывшими боярами Андрея Городецкого и Юрия Московского. Т. е. с кланом Зерновых.

И точно также – старые отношения привели к вражде между Акинфичами и язычниками.

Акинф Великий неоднократно доставлял белозерским князьям крупные неприятности (и как боярин Переяславского князя, и как боярин князя Тверского). Позже, уже при Палаче, установились неплохие отношения с Вельяминовыми. Вот только в фаворе у Дмитрия Московского были именно Акинфичи, во главе с Федором Свиблом. Враги Сестрорецких князей, враги Рязанских князей…

Попытка собрать эту сумму с Рязани, Новгорода и Сестрорецка привела к войне, затянувшейся на три года. В 1385 году, после того как Олег Рязанский сжег Коломну и разбил Владимира Серпуховского, Москва оказалась на грани поражения.

Только усилия Сергия Радонежского и Игоря Сестрорецкого позволили заключить мир.

Московский князь отказался от своих требований к рязанцам. (Позиция князя-язычника в этой войне была неоднозначной. Он так и не принял в ней участия, чем объективно помог Олегу. К этому моменту врагом языческого княжества уже однозначно стал Новгород, для чего ему и требовался мир между Москвой и Рязанью).

Сестрорецкое княжество выплатило две тысячи рублей, остальную сумму заставили выплатить Новгород (дело дошло до его осады в 1386 году).

В дальнейшем событий влиявших на жизнь в языческом княжестве не происходило до 1389 года.

Внутри Сестрорецкого княжества за это время не происходило никаких знаковых событий. Неизвестно даже о рождении наследников князя. Сам Палач воспитывался в храме и в корпусе, вне семьи. Для него подобное казалось нормой, и своих детей он направил по такому же пути. С этих пор о датах рождения всех последующих князей (в течение нескольких столетий) становилось известно только при их восхождении на престол. События были чисто "линейными", без потрясений.

После смерти Великого князя Дмитрия Московского начался конфликт между потенциальными его наследниками – Владимиром Андреевичем Серпуховским и Василием Дмитриевичем Московским. Второй из них, справедливо опасаясь военных талантов дяди, успешно попытался "подкупить" остальных сильных князей. В частности Сестрорецкому князю был обещан (и передан в 1390 году) Звенигородский удел.

С этого момента начинается очередной этап усиления язычников. Палач сумел присоединить к своему княжеству владения на юге Руси – Тулу, Мещеру, Звенигород, вспомнил о бывшем владении Городцом и озвучил претензии на него и (это пожалуй главное) снова получил поддержку в Орде. В этот момент в ней снова активизировалась религиозная борьба. Против внедрения мусульманской культуры выступила Сибирь, представленная группой мангутских "талба", опиравшихся на "9 туменов, большей частью неверных", "…язычников, безжалостных и злобных, с 12 огланами Джучиева рода…". Именно эта группировка была опорой Тохтамыша, и именно с ними язычники договорились без всяких проблем. Русские не приняли участия в битве на Кондурче (между Тохтамышем и Тимуром), но сыграли активную роль в последующей войне, напав в 1391 и 1392 годах на земли Белой Орды и тем самым не дав Едигею возможности помочь сначала Бек-Булату, затем Темир-Кутлугу.

В ходе этого конфликта татары разорили поселения язычников на Иртыше и дважды осаждали крепость Ольту (неудачно, что и не позволило им уничтожить сестрорецкие владения в Сибири).

Плату за эту войну Игорь получил летом 1392 года, вместе с Василием Московским приехав в Сарай (впервые после смерти своего деда). В ходе этой поездки ярлыки на Нижний Новгород и Муром были переданы Московскому князю, а на Городец и Мещеру – князю Сестрорецкому. Существование Великого княжества Суздальского де-факто прекращалось (от него оставался только Суздаль).

В 1393 году состоялась очередная война между Новгородом и Москвой. Как обычно Сестрорецкое княжество приняло в ней участие на стороне Москвы. Это решение было очевидно неудачным, поскольку весь корпус амазонок и большая часть храмовников еще не успели вернуться из Сибири. В результате новгородцы захватили и сожгли Черную крепость, разграбили земли западнее Двины и осаждали Белозерск. Ситуация выровнялась только после подхода основных языческих сил. Это послужило одной из причин (наряду с успешными действиями московских войск на главном направлении) заключения мира по которому Новгород признал власть Великого князя и митрополита, выплатил Москве контрибуцию в 350 рублей и вернул Палачу Черную крепость.

Можно сказать, что эта война сыграла позитивную роль для язычников, несмотря на все неудачи. Разоренные земли не позволяли проводить активную внешнюю политику и Сестрорецких войск в 1394 году не оказалось на Тереке (когда Тимур сокрушил Тохтамыша). Существует версия, что некоторые отряды все-таки были отправлены на юг, но она основана на косвенных фактах. После поражения Тохтамыша некоторые из самых непримиримых врагов Тимура укрылись во владениях Палача. В первую очередь это относится к Актау и Утурку (первый ушел сам со всеми воинами, второй отослал на север семью, которая осталась в Сестрорецком княжестве после его смерти).

Летом 1395 года войска Тимура вышли к границам Руси. Основные его силы в августе взяли Елец, один из отрядов неудачно штурмовал Тальту. В силу неизвестных причин он не стал продолжать наступление и неожиданно повернул на юг. Возможно причина была божественной (молились и православные – история с Иконой, и язычники), возможно – побоялся столкновения с объединенной армией Руси, возможно – не увидел на Руси добычи для своей армии, возможно – просто испугался осенней распутицы (пожалуй, это наиболее вероятный вариант).

Междоусобная война в Степи затянулась на несколько лет. В 1396 году определилась сильнейшая группировка (Едигей и Темир-Кутлуг), а в 1398 году Тохтамыш отказался от претензий на самостоятельность.

Сразу после ухода Тимура активизировался Витовт, уже в сентябре 1395 года захвативший Смоленск. Попытка Олега Рязанского отбить его в том же году была неудачной. Однако, уже следующей весной объединенные рязанские и языческие войска взяли Любутск. И снова Палач пошел на конфликт с Московским князем, который был против этого захвата.

В этот период происходит смена союзов. Тохтамыш договаривается с Витовтом, а сильнейшие русские князья – с Темир-Кутлугом и Едигеем. В первую очередь речь идет о Рязанском, Сестрорецком, Серпуховском и Галичском князьях. При всех своих конфликтах (Владимир Серпуховской был врагом Олега Рязанского после поражения 1385 года, а Юрий Галицкий – врагом Игоря Сестрорецкого после истории с Звенигородом Черниговским в 1390 году) они в первую очередь были врагами Литвы и смогли не только договориться, но и достаточно эффективно нейтрализовать действия Великого князя Василия Дмитриевича Московского (точнее – его супруги Софьи Витовтовны).

В 1396–1398 году Тохтамыш неоднократно пытался закрепиться в Крыму, но неудачно.

В результате он окончательно становится подручником Витовта, обещая ему очень многое – в частности "русский улус".

То, что великое государство окончательно перестало существовать, было осознано на Руси далеко не сразу. Тем более что вскоре в степи появился новый хозяин, смещавший и ставивший ханов по своему изволению, – Едигей (Идигу), оказавшийся, со временем, в чем-то и пострашнее Тохтамыша. И понять, что это все равно конец, что корень дерева подрублен властным Тимуром, что степная держава отныне не поднимется никогда и будет лишь рассыпаться все более и более, – понять это было трудно. Хотя новые русские (и особенно – московские) политики уже не заглядывали в рот ордынским ханам, ловя каждое их желание, и дань временами вовсе переставали давать, но все же еще надолго (почти на столетие) хватило степной грозы. И еще через полстолетия (с взятием Казани) можно стало сказать, что Русь окончательно справилась с Ордою, а точнее – сменила её на просторах Евразии.

И именно в силу инерции мышления русские князья по-прежнему ориентируются в первую очередь на Орду. И именно эта "инерция" и приводит к таким оригинальным альянсам.

Тем временем на Руси продолжаются и иные конфликты. В 1397 году началась очередная война Москвы и Сестрорецка против Новгорода. Необходимо признать, что новгородские бояре безошибочно выбрали момент для неё. Воспользовавшись тем, что Палач оказался без союзников (Олег Рязанский никогда не вмешивался в северные "разборки", сосредоточившись на Литве и Орде, Василий Московский "рассорился" с Сестрорецким князем, а Юрий Галицкий не помог в силу давней вражды), они направили против язычников все свои войска и подвергли их западные земли разгрому. При этом они смогли перетянуть на свою сторону некоторых вожаков той профессиональной вольницы, которая охраняла купцов и самостоятельно занималась объясачиванием инородцев (с подобными грабежами князья-язычники боролись упорно и последовательно, чем и отталкивали от себя многих лихих бойцов). В данном случае речь шла об Иване и Анфале Никитиных. И если первого амазонки смогли разбить очень быстро, то его брат воевал против Сестрорецких князей до 1409 года, отвлекая на себя значительные силы.

Вообще, ставка на амазонок в вооруженных силах привела к интересным и неоднозначным результатам. Так, в частности, высвободилось большое количество мужчин, занимавшихся предпринимательством и освоением новых земель. Но обеспечивая развитие княжества, они также выполняли роль оппозиции, поскольку на некоторые должности могли попасть только амазонки или священнослужители.

Естественно, что многие из этих мужчин выступали против режима. А наиболее активной и опасной их частью были "свободные наемники", не ставшие постоянной купеческой охраной. Поколением раньше их вожаками стали сестры Утмаровы (несмотря на свой пол), которые и обеспечили их лояльность в ходе войны с Ордой и после неё (критический момент, когда храмовники и амазонки были малоэффективны из-за больших потерь). В начале 15го века эта вольница в большинстве своем поддержала Анфала. К счастью для Сестрорецкого князя они были все-таки слишком разрознены.

В ходе войны язычники смогли удержать Черную крепость и разбить новгородцев в Карелии, но это стало их единственным успехом. Причиной этих побед стало сосредоточение там лучших войск – большей части храмовых дружин и всех амазонок.

Но при этом остальная территория оказалась защищена крайне слабо, и в 1398 году трехтысячное новгородское войско (отборное, состоящее только из боярских дружин и ушкуйников) смогло взять Белозерск и Устюг. Неудача постигла их только при штурме Сестрорецка.

Город казался незащищенным. Отсутствовала стена, вместо неё имелись небольшие укрепления несвязанные друг с другом. Такой тип укреплений был неизвестен новгородским воеводам. Небольшой отряд посланный вперед был уничтожен полностью – территория между бастионами простреливалась насквозь, а арбалетчиков в них сидело очень много. Воеводы не решились напасть на такую крепость и, разорив окрестности, отступили.

После этого погрома был заключен мир между Москвой, Сестрорецком и Новгородом "по старине". Новгород формально выиграл эту войну, резко ослабив язычников и не дав Московскому князю занять Торжок. Но при этом он и потерял очень многое. Именно после этой войны ненависть северян к новгородцам стала массовой и непреклонной.

Два погрома за 10 лет привели к тому, что во всех последующих войнах Сестрорецкие князья получали массовую поддержку со стороны своих подданных – ополченцами и припасами. Также эти походы добили и без того слабые христианские позиции на севере. "Вот что творят слуги Безумного бога" – эти слова стали прекрасным пропагандистским лозунгом.

В 1399 году начался решающий этап войны между Литвой и Ордой. И связанный с ней конфликт на Руси. Отдельные московские князья примкнули к литовскому войску – братья Ольгердовичи и Боброк. Учитывая, что при этом они остались Московскими боярами, нет сомнений, что сделали они это с согласия Василия Московского. Тем не менее, большая часть русских войск осталась дома и не приняла участия в войне.

Разгром литовских войск был страшен. Не помог ни численный перевес в профессиональных бойцах (шестьдесят тысяч смог собрать Витовт – и это не ополчение, которое выводил Дмитрий Донской, это дружинники и наемники), ни артиллерия, ни восстания сторонников Тохтамыша в степи. Едигей раз и навсегда доказал свои военные таланты.

Витовт на несколько лет был вынужден свернуть активность. Тохтамыш бежал в Сибирь, где и был убит через несколько лет.

В 1400 году Олег Рязанский разбивает ордынского царевича Мамат-Састана и берет его в плен. В этом сражении помимо собственно рязанских войск участвовали черниговские (козельские), пронские и сестрорецкие войска. От язычников действовали Мещерские и Тульские отряды и примерно 1000 бойцов пришедших с севера (в том числе личная охрана князя – Ольтийский отряд амазонок). Часть пленных татар Палач расселяет в Мещере (по всей видимости все пленные язычники достались ему). С этого момента можно говорить о "южном анклаве" язычников.

В 1401–1402 годах происходит очередная война с Новгородом. В ней Палач наконец-то смог добиться успеха и не допустить новгородские отряды на свою территорию. Но наступательные действия все равно окончились неудачно. Мир заключили благодаря действиям митрополита Киприана. Он не привел к изменению границ (как обычно язычников никто не спрашивал, мир заключили в Москве).

Тем временем Олег Рязанский в 1401 году выбил литовцев из Смоленска, освободив его для другого своего зятя – Юрия Святославовича Смоленского, который сразу начал казни сторонников Витовта. После того как Олег увел свои войска, эти казни стали массовыми. В результате уже через 2 месяца население княжества с радостью встретило армию Витовта. Юрий бежал на Рязань.

К несчастью для него семидесятилетний Олег умер той же зимой, и войска направленные против Литвы возглавил его старший сын Родослав. Во многом похожий на своего отца, но не имевший его полководческих талантов. Рязанская армия смогла освободить Смоленск и вернуть его Юрию (во многом за счет отсутствия там сильного гарнизона), но была разбита подошедшими войсками Семена-Лугвеня Ольгердовича и Александра Патрикеевича Стародубского. Сам Родослав попал в плен, откуда был выкуплен братом и Игорем Сестрорецким за 3000 рублей только через год.

Князем Рязанским был вынужден стать второй сын Олега – Федор, против которого моментально выступил Иван Владимирович Пронский. Опасаясь соперника Федор в 1402 году признал великого князя Василия своим "старшим братом", то есть сюзереном.

Великое княжество Рязанское, достигнув при жизни Олега небывалых высот, после его смерти стало рассыпаться.

После войн с Витовтом 1403–1404 годов Юрий Смоленский все-таки потерял Смоленск и бежал на Москву.

В 1405 году Витовт напал на Новгород и Псков. На помощь псковичам успели подойти только четыре сотни амазонок, которые сыграли важную роль в обороне Воронача (одной из ключевых псковских крепостей). Уже позже, в 1406 году, образовался союз во главе с Василием Московским (который мог простить тестю многое, но только не Новгород и Псков, которые контролировали не менее половины русской торговли).

Удалось договориться с новым ордынским ханом Шадибеком, который отправил на помощь довольно крупный корпус. Сравнив силы Витовт предложил заключить мир.

Однако уже в следующем году он захватил город Одоев. В ответ московский князь повел на Литву крупное войско и сжег город Дмитровец. Однако и в этот раз было заключено перемирие.

В столкновениях с Литвой в 1407–1408 годах основные силы язычников не участвовали, поскольку две тысячи амазонок и семь сотен храмовников (воины Велеса, Баст, Сохмет и Йомалы) помогали Пскову в войне с Ливонским Орденом.

В этом же 1407 году в Сестрорецк из своего первого великого путешествия вернулся Александр Антеров. Еще за 5 лет до того внук Григория Антерова собрал караван и отправился в Самарканд, который на тот момент был крупнейшим торговым центром мира. Оттуда он направился на восток, в 1405 году добравшись до Китая. Год спустя по неизвестным причинам Александру пришлось бежать из Китая в Степь.

Вернулся он по рекам Сибири, описав Байкал, Ангару и Енисей. Именно моментом его возвращения датируется начало нового витка сестрорецкой экспансии на восток – в бассейн Енисея.