Текст книги "Гранаты, вороны и тени (СИ)"

Автор книги: Rabbit hearted girl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Юджина за эти несколько дней уже успел, наверное, запомнить весь персонал. Оскара, пришлось в тот вечер оставить, но тот, после долгой ночной беседы с завотделением, не особенно и сопротивлялся, наоборот, даже настаивал. Только просил не гасить свет в комнате. Юджин тогда, несмотря на ворчание врачей, всё же остался с ним в палате, выжидая, когда тот заснёт от снотворного. Утром за ним даже заехал Оуэн, успевший навести небольшой переполох среди персонала, принявшего его за брата. Впрочем, когда тот в коридоре столкнулся с Конором, один из пациентов (вполне себе до этого мирных) впал в истерику, крича, что началась атака клонов. Оуэн равнодушно закатывал глаза, а Конор, с деловым видом дававший инструкции медсёстрам, приглушённо засмеялся, стоило им скрыться.

И сейчас, как только настала его очередь, Юджин оказался в кабинете Андерсона-старшего. Конор объяснил ему, как он видит этот случай. Что у Оскара посттравматический синдром – не самый явный, но вместе с делирозным помрачением сознания, вызванным стрессом и алкоголем, всё сложилось в общую пугающую картину. Юджин не особенно видел разницу между всем этим: для него эти витиеватые слова не значили ничего, кроме одной из самых жутких недель в его жизни. Лишь одно всё ещё беспокоило его: что делать дальше.

– Вы разве не знали о его матери? – спросил его Конор.

– Нет, – покачал головой Юджин, пытаясь устроиться в чересчур, на его вкус, мягком кресле. Он в нём точно тонул. По идее, это его должно было расслаблять, но на деле – только раздражало. Шея и спина уже после всего нескольких минут начали неприятно ныть. – Он вообще редко что-то рассказывает о своём прошлом. Разве что не так давно упомянул, что они не очень ладили… без особых деталей.

– Он рассказал мне, что мать в семье занимала главенствующую роль, не давала права выбора. После смерти отца начались бесконечные конфликты, во многом он сам навлёк на себя недовольство с её стороны, нарочно перечил. Судя по его рассказам, она вполне могла быть не совсем психически здоровой. Ваш друг боялся её до такой степени, что считал, что ночью она может пробраться в его комнату и убить его, и даже когда она умерла, страх не прошёл.

– Да, он до сих пор не может вернуться в старую квартиру.

– Очевидно, что, когда умерла эта девушка, он почувствовал что-то подобное. Непонимание того, что делать дальше, разлад между его эмоциями и тем, что он, по его мнению, должен был испытывать – всё это спровоцировало первый приступ. Он начал зацикливаться на одной мысли. И та же самая ситуация: на него кто-то обижен настолько, что будет мстить даже после смерти.

– И что дальше? – Юджин как будто бы равнодушно рассматривал рисунки в рамках на стене и как бы невзначай перевёл взгляд на врача. Пока Конор ничего нового ему не сказал, но, судя по его самодовольному лицу, ему нравилось, откровенно говоря, умничать. Оуэн как-то говорил, что его брат с его подходом к поиску первопричины заболевания больше похож на принципиального следователя, нежели рядового психиатора. Он как детектив с маниакальной тщательностью искал малейшие зацепки, допрашивал своих пациентов, не останавливаясь, пока не найдёт виновника. И тут младший Андерсон явно не соврал.

– Будет ходить ко мне раз в несколько дней, выпишем лекарства, а в остальное время может спокойно находиться дома. Нам пришлось немного подержать его в стационаре, но скорее из-за нервного истощения, тем более что он сам был не против. Только… – тот вдруг замолчал, бросив на Юджина несколько задумчивый взгляд.

– Что?

– Ему нельзя возвращаться туда. Слишком много воспоминаний. И крайне нездоровая атмосфера.

– Не волнуйтесь, я уже забрал его вещи оттуда.

Конор, как ему показалось, на мгновение ухмыльнулся.

– Он-то об этом знает? – уже совсем не «докторским» голосом уточнил он.

– Да, – пожал Юджин плечами.

Он вспомнил, что когда вернулся в ту квартиру, первым, что он почувствовал, была тишина. Теперь жилище Оскара казалось совершенно иным. Даже в ярких солнечных лучах оно уже не выглядело таким пугающим, похожим на склеп.

Тогда он, кроме всего прочего, забрал с собой немного подозрительную коробку из-под обуви. Подозрительную, так как она была несколько выдвинута со своего привычного места на нижней полке шкафа. Внутри он нашёл старые, до безумия красивые, но столь же страшные стихи (по поводу которых у него осталось много вопросов к Оскару), дневник, куда тот записывал сны (он особенно не вчитывался – но вопросы тоже возникли), и фото, что делала Трис, когда приезжала вместе с Эллой.

– Сейчас я проверю, что там с документами, и можете забирать, – голос Конора вернул его в реальность. Юджин лишь кивнул и вышел в коридор.

Оскар уже был там, с переменным успехом говорил с другой пациенткой. Та, опустив голову, что-то рассказывала ему вполголоса, а он – слушал, временами перебивая. «Как всегда», – подумал Юджин, невольно улыбнувшись. Моррей заметил его и, дослушав женщину, кивнул, отошёл в сторону и занял свободное кресло. Он был уже в нормальной, человеческой одежде, волосы не стояли дыбом, – самый что ни на есть обычный Оскар, точно сбежавший с иллюстрации к какой-нибудь грустной сказке Уайльда. Кэдоган просто подошёл ближе, думая как бы начать разговор, но в этот момент в коридор вышла медсестра, с улыбкой передавшая документы и пожелавшая доброго пути. Она отдала Оскару какую-то записку, напоминая про прием лекарств и время посещений, и ушла.

Моррей не сказал Юджину ни слова, притворившись, что немного сонный из-за таблеток. Оскар просто прошел мимо к выходу: какой бы уютной ни была эта больница, отсюда всё равно подсознательно хотелось сбежать. Пока Юджин разбирался с такси, он задумчиво смотрел на него: за все эти дни, проведённые здесь, он с ним даже не поговорил о произошедшем. То ли не было времени, то ли настроения. Однако после каждой новой беседы с Андерсеном он понимал, что внутри него, несмотря на все усилия доктора, снова растёт чувство вины.

Юджин подозвал Оскара к только что подъехавшей машине. В его глазах читалось лёгкое беспокойство. Моррей уселся на заднее сиденье, жестом пригласив Юджина занять место рядом. Тот на мгновение улыбнулся, и, назвав адрес, сел. Оскар так ничего и не сказал, просто незаметно взял Юджина за руку.

Оскар всё ещё молчал, крепко сжимая его ладонь в своих пальцах – просто не знал, что сказать. Дежурное «прости»? Или ещё что глупее и бессмысленнее? Он вспомнил один простой совет, что дал ему Конор: «Думай меньше». Легко сказать, куда труднее сделать, особенно человеку, что привык пытаться контролировать каждую улыбку и мысль.

Оскар даже не заметил, как они оказались на месте. Очнулся, когда они уже стояли у двери.

– Ну, входи, – Юджин выглядел крайне обеспокоенным; следя за каждым его движением, он несколько поспешно забрал его пальто. – Я кофе, наверное, сделаю, – прибавил он.

– Да, определённо хорошая идея, – пробормотал Оскар, пытаясь совладать с туманом в голове. – Ванная ведь там? – указал он налево. – Помою руки.

Одна мысль буквально разрывала его разум на две части. Иногда он чувствовал лёгкую злость на Юджина, за то, что тот не позволил ему решить всё самостоятельно. Доктор Андерсон сказал, что это нормально, это может быть побочным действием от его лекарств. Кроме того, для него лучше чувствовать злость, чем ничего. Но иногда, приступами, злоба сменялась даже пугающей радостью, пьянящей свободой, дрожащими в горле и спустя некоторое время превращавшихся в чувство горькой вины, от которого перехватывало дыхание.

Холодная вода немного успокоила бушующий разум. Она не принесла ясности, лишь какое-то подобие спокойствия.

Юджин был на кухне, колдовал, склонившись над плитой. Рядом с ним, на тумбе, стояло около дюжины всевозможных банок и коробок.

– Не переборщи, – Оскар попытался улыбнуться, усевшись за стол.

– Я помню рецепт наизусть, – Юджин повернул голову в его сторону и случайно задел рукой турку. – Чёрт, – прошипел он.

– Я не видел ни одного человека, кто до сих пор бы их использовал. Из моих знакомых точно.

– Ну, ты знаешь, что я немного старомоден.

Какое-то время они не разговаривали. Оскар чувствовал, как окончательно запутался в своих собственных чувствах, Юджин же старался не думать о том, что его подозрения, что Оскар на самом деле зол на него из-за произошедшего, – правда. Молчание нервировало его. Из-за этого в голову лезли всякие глупости, заставлявшие чувствовать себя виноватым. Он уже сам подумывал просто напрямую спросить, но как всегда это казалось плохой идеей, и он тоже молчал, надеясь, что удобный случай сам подвернётся.

Оскар просто сидел, наблюдая за ним. Внезапно он поймал себя на мысли, что, наверное, это то, что ему и нужно было всё это время: спокойствие только что начавшегося дня, солнечные лучи, играющие на стенах и в волосах Юджина, и он сам, такой удивительно спокойный, близкий, реальный. Даже воздух здесь был каким-то особенно тёплым. Он принюхался. Что-то было в этом запахе, запахе кофе. Он ему напомнил кое о чём.

Где-то восемь часов вечера.

Небольшая кофейня в Аркэйд.

И кофе с корицей, кардамоном и ещё десятком специй, что тогда превратились для него в единый пёстрый аромат.

«Прямо такой, какой я варю иногда»

Он почувствовал, как в его голове точно разорвалась граната, разнесла в прах все всего прежние мысли, которыми он, точно баррикадами, огородился от реальности, и, не говоря ни слова, он рывком встал и крепко обнял Юджина. Тот только и успел, что издать какой-то невнятный звук от неожиданности, и чуть не пролил кофе.

– Прости, прости за всё то, что случилось, – он прошептал ему почти в ухо. – Я никогда не думал, что что-то подобное может произойти. Столько глупостей наделал. Я должен был… – Оскар запнулся. – Я так чертовски виноват. Я… я ничего не понимал.

– Всё в прошлом, – Юджин осторожно снял кофе с огня и выключил плиту. Обернувшись, он мягко посмотрел в его глаза. – Может, будет лучше, если мы не будем об этом думать какое-то время.

– Твой сумасшедший доктор сказал мне, что лучше иногда вообще не думать, – Оскар улыбнулся, приблизившись.

– И как я посмотрю, ты безукоризненно следуешь его рекомендациям, – прошептал Кэдоган, чувствуя его тёплое дыхание.

– И тебе я то же самое советую, – прибавил Оскар, ухмыльнувшись и вдруг замерев.

– Что-то не так? – Юджин спросил почти с испугом. Он слишком хорошо знал это выражение лица.

– Сзади, – прошептал Оскар, не сводя взгляда. Юджин растерянно посмотрел на него, собираясь повернуться, но тут же замер, остановленный внезапным поцелуем.

– Ты бы видел своё лицо, – невольно засмеялся Оскар, отстранившись. Юджин смотрел на него с нескрываемым возмущением. Он едва заметно покраснел, о чём Оскар решил не распространяться.

– Ты полный идиот, Оскар, черт возьми, Моррей! – вскрикнул тот, последовав его совету, и, порывисто обняв его, немного неловко поцеловал в ответ.

– И что дальше? – усмехнулся Оскар, играя с его волосами.

– Дальше – кофе, а то он остынет, – строгим голосом проворчал Юджин. Моррей, с недовольным лицом, бормоча что-то непонятное и что-то явно на валлийском, уселся на прежнее место. Юджин, пытаясь думать о кофе, а не о чём-то ещё, задумчиво рассматривал содержимое шкафа и выбирал среди доброй дюжины самых разных кружек и чашек. Повинуясь спонтанно возникшей в голове дурацкой идее, он схватил две увесистые кружки округлой формы и налил в них кофе поровну.

– Ваш кофе, – улыбнулся он, протягивая Оскару кружку с единорогом.

– Это месть, я так полагаю, да? – сказал тот, многозначительно закусив губу, внимательно изучая лепную мордочку единорога и радужный хвост-ручку.

– Ага, – лишь произнёс Юджин.

– Ну да, у тебя вот с Несси, – проворчал его собеседник, косясь на его кружку с милым маленьким Лох-несским чудовищем. – А мне…

– А тебе – мою самую любимую, – сказал Юджин, спрятав лицо за кружкой и оставив Оскара гадать, сказал он это всерьёз или продолжает издеваться.

– Я забыл рассказать, в больнице… – вдруг начал Моррей, – ко мне приходили некоторые пациенты, кто страдает от кошмаров и подобного, и пересказывали мне их. Сегодня ты видел одну такую женщину, помнишь?

– Да.

– У неё такой сон замечательный, тебе бы понравился. Там и апокалипсис, и каннибалы, и вообще веселье такое, что Ктулху будто вот-вот проснётся. Я их позаписывал и, может, потом что-то сделаю на их основе, – взгляд у него загорелся. Оскар эмоционально замахал руками, то ли пытаясь показать размах этого кошмара, то ли пытаясь изобразить какое-то жуткое чудовище. Юджин сначала почти улыбнулся, а потом почувствовал что-то похожее на дежавю.

– Оскар, – его голос внезапно прозвучал глухо, – я чертовски рад, что ты нашёл что-то новое, но… – он, помедлив, будто сомневаясь, коснулся его перевязанной руки, – давай договоримся. Без полуночной писанины, ладно?

– Ладно-ладно, – тот вздохнул.

– А то, серьёзно, буду принимать меры.

– Мне всё ещё интересно, какие же, – с хорошо знакомым ему хитрым выражением лица спросил Оскар, загадочно подняв бровь.

– Выкину к чертям весь чай и кофе и до конца дней буду поить тебя ромашкой, – выпалил первое, что пришло в голову, Юджин.

– Я бы притворился, что это самая безобидная угроза в моей жизни, но на деле довольно страшно, – прикусив губу, будто бы недоумённо пробормотал Оскар. – Хм, постой. Что ты там сказал? «До конца жизни»? – на его лице заиграла прежняя улыбка. Юджин ничего не сказал, только посмотрел в пол с лицом «так вот почему мне эта фраза немного показалась странной, чёрт». – Звучит любопытно, – прибавил он, сделав пару глотков кофе. – Кстати, на вкус просто восхитительный.

Юджин ничего не сказал, просто рассеяно посмотрел на него и тут же отвёл взгляд, притворяясь, что собирает крошки со стола.

– Если позволишь, – наконец прошептал он, не поднимая глаз. Оскар только тяжело вздохнул.

– Ты неисправимый, я уже тебе это говорил, да? – покачал он головой, положив вторую ладонь поверх его.

– Да, я даже уже сбился со счёту, – Юджин попытался улыбнуться, но из-за сумбура в голове вышло так себе.

– Если бы, – как-то отстранённо и мечтательно, точно сам себе, прошептал Оскар. – Я краем глаза заметил, что ты перевёз мои вещи.

– Да, всё, что просил, – обычным тоном пробормотал Юджин. – Эм, кстати, я там нашёл кое-что, тоже решил взять с собой.

– И что? – несколько недоумённо спросил Моррей, склонив голову. У него даже не было каких-то вариантов.

– Сейчас поймешь, идём, – Кэдоган вышел из-за стола, приглашая Оскара присоединиться.

– Я об этом, – сказал он, продемонстрировав коробку, когда Оскар зашёл в зал, держа в руках обе кружки.

– Чёрт, – протянул тот, зажмурив глаза.

– В свою защиту могу сказать, что почти не смотрел.

– Ключевое слово «почти», да? – с пристыжённым лицом бросил Моррей, усевшись на диван и поставив кружки на журнальный столик.

– В целом, да, – выдохнул Юджин, передавая коробку в его протянутые руки.

– Сам виноват, я её тогда, кажется, доставал, как раз когда ты ушёл, – пробормотал он, слегка вздрогнув. Юджин ничего не сказал, лишь сел рядом. – Я обычно просто фото смотрел, про стишки даже забыл, а блокнот кинул буквально недавно, чтобы глаза не мозолил, – прошептал Оскар, пристально изучая первую попавшуюся фотографию.

– Зачем ты оправдываешься? – покачал головой Юджин. – Я одного только не понимаю: почему мне не показал фото? Я даже о них вспоминал, думал спросить у Эллы, помнишь, когда мы с ней виделись, но тогда немного не до того было, – прибавил он несколько виноватым тоном, уже почти шёпотом, осознавая, что это очередное неприятное воспоминание.

– Не знаю, – на удивление, Оскар даже будто этого не заметил, только продолжил перебирать фотографии, отставив коробку на стол. – Мне просто казалось… Я не знаю, честно, – он бросил на него растерянный взгляд.

– Мне эта больше всех нравится, – как бы невзначай отметил Юджин, взяв из его рук фото, где были только они одни. Он чуть ли не заворожённо смотрел в сторону Оскара, что-то рассказывая, а тот, притворяясь, что изучает страницы в блокноте (со стороны Юджина тогда так и казалось), поглядывал на него, слегка улыбаясь.

– Мне тоже, – вздохнул Оскар.

– Я вижу, – кивнул он, пальцем проводя по потрёпанным уголкам. – Красивая, хоть в рамку вешай, – прибавил Юджин и вдруг почувствовал, что Оскар завалился на его плечо. – Ты чего? – почти испуганно прошептал он.

– Просто такое дурацкое чувство, – прошептал Моррей, уткнувшись лицом в его свитер. – Помнишь, ты как-то говорил, что Эвридика могла провести с Орфеем только один день?

– Занятная смена темы разговора, – непонимающе пробормотал Юджин.

– У меня такое ощущение, что вот сейчас именно так. Что ещё мгновение – и всё развалится, и снова в тартар.

– Оставь подобные мысли, – слегка покачал головой Кэдоган. – Что тебе говорил Конор?

– Меньше думать, – проворчал Оскар.

– Вот и следуй его совету, – Юджин попытался улыбнуться.

– Ему легко говорить, – вздохнул Моррей, пытаясь устроиться поудобнее.

– Я хотел кое о чём спросить, – донёсся едва различимый шёпот Юджина. Оскар вполне догадывался, о чём идёт речь, и спрятал лицо за упавшими прядями волос.

– Знал, что спросишь, – только бросил он.

– Прошлой зимой?

– Наверное, и сам помнишь.

– Да, ты был почти невыносим.

– Мне было чертовски плохо, я какого дерьма только не творил, – прошептал Оскар. – Сам не знаю, зачем. Испытывал то ли тебя, то ли себя, то ли ещё что.

– Но стихи вышли красивые.

Он даже приподнял голову, чтобы убедиться, что ему не показалось: Юджин смотрел на него грустным и задумчивым взглядом и слегка улыбался.

– Рад, что понравились, – пробормотал Оскар, сам не зная зачем, разве что вызвав широкую улыбку у Юджина.

– Что-то не так?

Моррей снова потупил глаза, отчего Кэдогану снова стало не по себе.

– Нет, всё… – начал он, но сбился. Мысли всё ещё временами становились мутными. Ему хотелось в этом признаться, но страх лишний раз испугать останавливал его.

– Если что-то не так, то лучше скажи, – пробормотал Юджин, испуганно посмотрев на него. В голове уже появилась пара теорий, одна лучше другой.

– Я просто всё ещё чувствую это, – шепот Оскара был настолько приглушенным, точно он сам боялся услышать эти слова. – В голове чёртов туман, настроение будто каждые пять минут в мёртвую петлю скачет. Все мысли – они как-то не хотят выстраиваться. Я только что был почти в порядке, и вдруг всё – как будто снова там, – Юджин внимательно смотрел на то, как меняется его лицо: то оживлённое, то почти мёртвое. Оскар низко склонил голову, почти сжавшись в клубок. Юджин вздохнул, едва коснувшись его головы. Тот нервно дёрнулся, заставив его отпрянуть, но тут же бросил виноватый взгляд. – Я… прости, забылся.

– Всё нормально, – Кэдоган попытался успокоить вспыхнувшую паранойю, слабо улыбнувшись.

– Просто, наверное, мне нужно время, – Оскар покачал головой. – Чтобы всё понять, как-то прийти в себя, привыкнуть, – он попытался усмехнуться, посмотрев на Юджина. Тот уже вполне по-настоящему смог улыбнуться.

– Да, это уж точно, – прибавил он и вздрогнул, услышав звук дверного звонка.

– Кто-то из твоих? – уточнил Оскар.

– Эм, нет, но я посмотрю, – пробормотал Юджин, ускользнув в коридор. В голове был сумбур: он одновременно пытался убедить себя, что нет никаких поводов думать о том, что Оскару неприятно его общество, и понять, кто же там за дверью. Почему-то сразу подумалось о ком-то из библиотеки. «Кто их поймёт, им то плевать на меня, то какой-нибудь Оуэн начинает проводить задушевные беседы направо и налево», – подумал он. Нет, Оуэну он, конечно же, был благодарен, но всё же от этого отношение к нему особенно не поменялось. Андерсон как был заносчивым циником с сомнительным чувством юмора, так и остался. Юджин открыл дверь и тут же отпрянул.

– Прости, что без звонка, но у меня в голове прям что-то щёлкнуло, и мы сорвались, с трудом тебя нашли, – за секунду протараторила Элла, без предупреждения обняв Юджина и заставив его задуматься о том, что весь день на него кто-то да набрасывается.

– Привет, – просто помахала рукой Трис.

– Как же вовремя вы приехали, – пробормотал Юджин, сам не понимая, какой именно смысл он в это вкладывает.

– А Оскар где? – спросила Элла, проходя в коридор. – Мы-то твой адрес с трудом нашли, я записывала, вместе с номером.

– Юджин, у меня опять галлюцинации? – из комнаты вышел Оскар, боязливо оглядывающийся по сторонам. – Чёрт возьми. Мне же не мерещится? – он, вытаращив глаза, уставился на Эллу, что не менее удивлённо смотрела на него и так и стояла, наполовину сняв куртку.

– Чёрт возьми, Моррей, – вскрикнула девушка и на этот раз уже повисла на Оскаре.

Юджин усмехнулся и забрал куртку у Трис, которая растерянно поглядывала по сторонам.

– Что ты тут… Ладно, вопрос не самый логичный, – пробормотала Элла. – Так, какого чёрта ты такой худой? – сказала она, ткнув пальцем в его нос.

– Кхм, небольшое творческое недоразумение, – отмахнулся Моррей, но тут же заметил взгляд Юджина красноречиво говорящий ему всё, что тот думает по поводу такой формулировки. – Как вы тут оказались?

– Ну, кое-кто мне позвонил, – усмехнулась Элла. – Не могла же я не узнать.

– Так, значит, узнала? – Оскар с лёгким подозрением посмотрел на Юджина так, что девушка догадалась, что об этом ему не сказали и лучше бы, чтобы так и было.

– Ну, постфактум, – пожала она плечами, не подавая вида, только заметив, как Кэдоган бросил на неё взгляд, полный благодарности. – Всё же ты единственный человек, что так упрямо зовёт меня Эллой. А так как звонил не ты, то я вполне могла предположить, кто это был.

– Логично, – прошептал Оскар, едва заметно кивнув. – Пройдём? – он махнул рукой в сторону комнаты.

Юджин по привычке собирался сесть в своё кресло, когда его совершенно без церемоний схватили за руку и, одарив укоризненным взглядом, усадили на диван. Элла тихонько усмехнулась, отметив, что тут явно многое переменилось с момента звонка Юджина. Она села на дальний край дивана, а Трис – в кресло. Ей было достаточно одного взгляда на этих двоих, чтобы понять, что произошло что-то серьёзное: взгляд Оскара был нервным, точно он ждал, что из-за угла вот-вот кто-то выскочит, лицо уставшее; Юджин же выглядел так, точно немного сомневался в реальности происходящего, напряжённо прислушиваясь к чему-то; но одно то, как он крепко вцепился в руку Оскара, наводило на интересные размышления.

– Ну, – протянула Элла, понимая, что даже не знает, с чего начать разговор, – кхм, надеюсь, ты не в обиде, что я…

– Забудь, было и было, – махнул рукой Оскар. – Было бы лучше, если бы ты пораньше приехала всё же, но ладно.

– Хорошо, с самой нервной частью разобрались, можем выдохнуть, – улыбнулась она. – Так, – задумчиво пробормотала Элла, опять бросив в их с Юджином сторону многозначительный взгляд. – Как в целом у вас дела? – она понимала, что это глупейшее, что она могла спросить, но больше ничего в голову не шло.

– Эм, ну, по-разному, – пожал плечами Юджин, посмотрев на Оскара.

– Ага, перебрался к вот этому чудаку, а он меня, представляешь, собирается силком отпаивать ромашкой, – скривил лицо тот.

– Ещё одно слово – и я пойду заваривать, – угрожающе покосился на него Юджин.

– Ну, хоть ты ему скажи, Элла!

– Если будешь заваривать, то и мне завари, обожаю ромашковый чай, – усмехнулась та. Оскар только что-то пробурчал. – Ладно, а если серьёзно?

– Ну, так, по мелочи. Всякое, – пробормотал он, увиливая от ответа.

– Вопрос, пока не забыл: вам чай или кофе сделать? – точно спеша, спросил Юджин.

– Да, чай, зелёный, если есть, – кивнула Элла. – Трис?

– Мне такой же.

Кэдоган коротко кивнул и тут же убежал на кухню.

– Чего это он? – прошептала девушка.

– Кто его разберёт, – усмехнулся Оскар.

– Значит, ты теперь тут обитаешь, – задумчиво протянула Элла.

– Ага.

– Ну, всё понятно, – усмехнулась она.

– Прости, что мы ничего толком не рассказываем, просто… позже, ладно? – пробормотал Оскар, немного виновато посмотрев на неё.

– Ладно, – кивнула Элла, вспоминая слова Юджина, дрожь в его голосе и череду кошмаров, из-за которых она и приехала сюда. – У него тут очень уютно, – прибавила она просто так. – Или правильнее сказать «у вас»? – и снова усмехнулась, вопросительно вскинув бровь. Трис в углу тихонько засмеялась, рассматривая брошенную рядом на тумбочку книгу. Что-то про пустыню, мужчину, женщину и песок. Много песка. Странно, но ради любопытства сойдёт.

– Второй вариант как-то ближе, – слабо улыбнулся Оскар.

– О чём вы? – непонимающе посмотрел на них Юджин, вернувшийся в комнату уже с кружками.

– Так, ерунда всякая, – махнул рукой Моррей.

– Притворимся, что я поверил, – выдохнул он, поставив кружки перед девушками, и тут же нервно дёрнулся, услышав заунывные звуки звонящего телефона. – Одно мгновение, – он задумчиво нахмурился и выбежал из комнаты. В коридоре раздалось приглушённое бормотание, через пару секунд Юджин вернулся, по-прежнему продолжая разговор. Лицо у него было загадочное, Оскар тут же отметил, что тот явно встревожен, но в хорошем смысле. – Ну, можете у него самого спросить, – сказал он неизвестному и протянул телефон Оскару.

– Что? – тот с недоумением посмотрел на него.

– С вами хотят поговорить, мистер Моррей, – учтивым тоном прошептал он и ухмыльнулся. Тот лишь посмотрел с подозрением и взял телефон.

– Эм, да, это я. Кто это? Кто?! – Оскар вскочил и бросил на Юджина взгляд, в котором смешались удивление, возмущение и ещё с десяток эмоций. – Да-да, конечно же. Через пару недель? Эм, восемнадцатого? В вашем офисе. Хорошо, – с каждым словом его голос становился всё тише и тише, а взгляд всё более непонимающим. – Спасибо, до свидания, – пробормотал он, уже окончательно уставившись в одну точку. Оскар машинально бросил телефон на диван, который, к счастью, стоял совсем близко. – Я тебя когда-нибудь убью, – взгляд у него был, мягко говоря, ошарашенный. Юджин же лишь невольно усмехнулся и будто собирался что-то сказать, но Оскар, буквально подлетев к нему, поцеловал его в губы, заставив сделать шаг назад.

– Это как бы благодарность, да? – пробормотал Юджин, чувствуя, что лицо опять залило краской. Моррей только усмехнулся и, прищурившись, посмотрел на него. – Мог бы обойтись простым «спасибо», – закатил глаза Кэдоган.

– Ты хоть по какому поводу совесть потерял вконец? До чего человека довёл, – проворчала Элла, посмеиваясь.

– Этот гений, – фыркнул Оскар, – додумался втайне от меня отправить мои работы в крупное издательство в Лондоне. И вот сейчас оттуда звонили. Предложили сотрудничество, – с каждым словом он всё пристальнее и пристальнее смотрел на Юджина, заставляя того отвернуться, будто пытаясь сбежать.

– Ну, хоть кто-то об этом подумал, – донеслось ворчание Трис.

– Юджин, ты умница! – Элла вскинула руки, едва не вскрикнув. – Целовать не буду, – она бросила взгляд в сторону Трис, покосившейся на неё, – но ты молодец. Эм, парни, мы вам тут точно не мешаем? – прибавила она, ухмыльнувшись.

– Никоим образом, – не отводя взгляда, прошептал Оскар, слегка склонив голову. На мгновение он закрыл глаза и засмеялся, уткнувшись лбом в щёку Юджина. Тот тоже засмеялся, задумавшись о том, что сейчас его смех звучал звонко и искренне, как когда-то давным-давно.

***

– Итак, за последние полчаса я пятнадцать раз по твоей просьбе передвинула эти чёртовы вазы, десять раз переставила тарелки и три раза подогрела чайник, – Трис с недовольным видом прислонилась к шкафу. – Серьёзно, Элли, я всё понимаю, но у них есть совесть? Про тебя не спрашиваю, за эти три года я её как-то особенно не нашла.

– Три года и три месяца, попрошу, – донёсся голос из глубины шкафа.

– Я за это время могла бы обработать с десяток новых фото точно, у меня все сроки уже поджимают, извини, выставка сама себя не снимет, не обработает и не распечатает.

– Не ворчи, – Элла высунулась из шкафа, поправляя зацепившуюся юбку платья, и тут же тихонько щёлкнула Трис по носу.

– Я тебе говорила так не делать, – она устало выдохнула.

– А я тебе, чтобы ты не дулась, хотя, когда ты злишься, то чертовски милая.

– О боги, спасибо за спасение от этой женщины! – вскрикнула Трис, увильнув от её объятий, только услышав звонок в дверь.

– Оскар Моррей, ты опоздал на час, – с притворно-недовольным лицом вышла в коридор Элла. – Добрый вечер, Юджин, всё в порядке? Нормально устроились? – уже совершенно милейшим тоном обратилась она к нему, заметив, что тот был почему-то без очков и при этом даже не врезался в окружающие его предметы. Юджин лишь закивал, пытаясь отряхнуть вымокшее под дождём пальто. – Трис, врубай чайник.

– Четвёртый, мать его, раз, – проворчала она, заламывая руки, и ушла на кухню. Юджин тихонько засмеялся. Трис всегда, несмотря на несколько суровый характер и острый язык, вызывала какое-то странное чувство умиления: на эту девушку совершенно было невозможно злиться, что бы она ни говорила. Некоторые её даже принимали за девочку-подростка: огромные круглые глаза, кудрявые светлые волосы, неизменные розовые тона в одежде; но всё это ровно до того момента, как она начинала говорить, и они слышали её низкий, хриплый голос и сотню ругательств и странноватых выражений, о существовании которых они до этого дня и не догадывались.

– В комнату проходите, – Элла артистично подняла руку, указывая направление, но, заметив, что на неё даже не обратили внимания, фыркнула и ушла, прошелестев юбкой.

– Ты точно уверен, что мы вовремя? – усмехнулся Юджин, скрестив руки, наблюдая за тем, как Оскар пытается привести в порядок волосы, которые из-за дождя немного пошли волнами.

– Определённо, – кивнул он, услышав, как Элла включила музыку. – Идём, – прибавил он, махнув на своё же отражение: с волосами нельзя было сделать ничего другого, кроме как смириться.

– Как у вас всё прошло? – Эллайя расположилась в кресле, положив ногу на ногу и задумчиво подперев подбородок руками. Весь её вид буквально кричал о том, что она просто не может усидеть на месте и с трудом сдерживает себя.

– Эм, весело, – пробормотал Юджин, взгляд которого отчего-то стал растерянным.

– Я только на минуту отошла, а у кого-то уже вьетнамские флешбеки, – покачала головой вернувшаяся Трис, пытаясь найти место для чайника.

– Ну, я подписал контракт, потом надо будет согласовать, что в сборник пойдёт, с иллюстраторами поговорить, только не уверен, что добьюсь от них того, что хочу…

– Ни на что не намекаю, но у вас тут личный фотограф есть, может, сгодится? – усмехнулась Элла.

– У меня выставка через две недели, – шикнула Трис.

– Не, идея отличная, тем более что твой стиль очень даже подойдёт, – пробормотал Оскар.