Текст книги "Хозяйка огня (СИ)"
Автор книги: Qu Eugen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
Правительство города с тревогой восприняло то, что вдруг появилась неизвестная таинственная и загадочная переменная в их устоявшемся и привычном мире. Прошло некоторое времени, прежде чем городской совет решил официально познакомиться с Древней и расспросить её в зале для собраний, где голосованием принимались все важные решения и не очень важные. Встреча оказалась короткой. Джелина встала на каменном кольце в центре места, напоминающего арену с высокими каменными стенами и каменными трибунами, где рассказала свою историю, правду которую успела понять. Люди в совете – чиновники смотрели на неё со всех сторон. Их было немного, в основном они седели вдали друг от друга, молчали, прикованные взглядом к Древней. Но кто-то сидели парами и перешёптывались. Они не заполнили и десятой доли мест на трибунах, собравшись лишь малым советом. Рядом с Джелиной всё её выступление был комиссар полиции Оливер Кром. Он внимательно слушал Древнюю, а после короткого совещания с членами совета сказал:
– Ну что ж. Это крайне удобно – потерять память. С другой стороны, если всё что сказано действительно правда, а сомневаться в столь очевидных фактах нет смысла, то вы, дорогуша, находитесь в крайне затруднительном положении. С нашей же стороны будет выдан пропуск между районами города, чтобы вы самостоятельно и беспрепятственно перемещались куда пожелаете.
– Спасибо, я бы… – начала Джелина, но её прервал Кром.
– Ох, простите, пока не забыл. Для меня честь стоять рядом с легендой! И пусть вас не смущает мой скептический настрой. Работа, знаете ли, такая. И хотя многим в городе не до истории конфликтов Новейшего времени, совет всё же хорошо осведомлены о роли вашей группы в то время. Я советую ознакомиться с ней. Рассел проводит вас в городские архивы.
И Рассел показал ей не только архивы. Он показал всё, что только мог показать. Таинственная сила потянула его к этой женщине, как только он увидел её лицо через прозрачную грань мономинерала. Тогда техник не мог различить лица, но свято верил, что нашёл сокровище. А когда он увидел её пробудившуюся, то даже онемел на некоторое время, любуясь цветом её неряшливо растрёпанных локонов. И вот сейчас гуляя по променаду, вблизи от оранжерей, рассказывая Древней о городе, Рассел решился на то, на что не решался вот уже сначала пятого месяца. Но Джелина поняла, что произойдёт дальше и поспешила сказать:
– Не надо Рассел. Я знаю, как серьёзно в вашем мире – решиться на такой шаг. Ты многое сделал для меня, но я не могу просить большего. Я не хочу делать тебе больно, но должна сказать, что не испытываю к тебе того, чего ты испытываешь ко мне.
Рассел хотел было что-то сказать, но Джелина не дала ему и добавила.
– Я скоро покину город. Джон сказал, что русские, возможно, ещё смогут доставить меня на Луну.
– Что ж ты, всё-таки решилась? Хочешь пройти его путь? Думаешь, тебе это что-то даст?! Ведь он так и не вернулся! Да и кто теперь может точно сказать. История стала легендой, и нам уже не узнать, даже где он побывал, не говоря уже о том, где встретил конец, – Рассел пытался быть мягче в словах и остановился у несущей колонны в ожидании ответа.
– Пусть так. Но я просто обязана, зная наше прошлое, и какое место он занимал в моей жизни.
– Судьба… – тихо сквозь зубы процедил Рассел.
– Что прости?
– Судьба. Возможно, так и должно было случиться. Ведь не найди я тебя, то ничего бы этого не произошло. С другой стороны, почему я? Почему именно в моём тоннеле недра высвободили тебя?! – не получив ответов, Рассел добавил. – Что ж, тогда я помогу тебе.
Они ещё недолго смотрели друг на друга. Она обняла его, и они попрощались. Джелина ушла к себе и записала слова друга в дневник, а под ними добавила:
4047.05.23. Судьба, возможно именно она заставила меня отринуть смерть. В моём положении глупо не верить в неё. Так или иначе, но завтра я покину Сиэтл, отправлюсь навстречу неизвестному. Связь с русскими давно потеряна, и я не знаю, хватит ли мне сил и средств, преодолеть Тихоокеанскую низменность, чтобы попасть в Азию.
«Ford-Mag»
В ангаре, где громко играла музыка древнего рок-направления, инструменты теперь лежали не на местах. Гайки, болты и заклёпки в жестяных банках, переходили из рук в руки. Интенсивно работал подъёмник, на котором спускали старые проржавевшие запчасти и поднимали такие же бурые, но всё ещё целые детали. Ключи и прочие шумящие инструменты активно использовались в наладке трёх байков на магнитных подушках. Вокруг агрегатов суетились несколько техников в коричневых комбинезонах. Стучали, долбили, шлифовали, варили, но все эти звуки поглощала удачная музыкальная композиция. Последний из квадратных роботов с тупыми держателями-захватами подымал корпус. Под ним лежала Джелина вся испачканная в своей чёрно робе. Она помогала Расселу монтировать овальный генератор поля на задней катушке байка. Уронив очередной болт в яму, девушка с сарказмом сказала:
Нет – это, конечно, очень интересный и увлекательный процесс, но зачем мне знать, как всё это работает?! Я ведь ничего не понимаю.
– И я когда-то не знал, но мне пришлось научиться. Вот что делать, если ГМП заклинит?
– Разобрать, посмотреть, что не так!
– Правильно, а ты разве умеешь? – спросил Рассел, стоя на одном колене перед катушкой цилиндрической формы – генератором электромагнитного поля, стараясь установить её в пазы.
– Нет, – отведя взгляд, сказала Джелина.
– Ну, так смотри и запоминай.
С этими словами он повернул катушку по часовой стрелке. Послышался характерный щелчок, свидетельствовавший о том, что устройство правильно село. Прикрутив крышку с надписью «Ford-Mag» на место, Рассел отошёл от магнитоцикла и махнул Джону, весьма изобретательному парню, предложившему снарядить эту экспедицию. Тот сидел за пультом управления на втором ярусе ангара.
– Запускай! – выкрикнул Джон, а через минуту заглушил музыку и добавил. – Нет, что-то не так! Какой-то сбой. Интерфейс не активируется. Проверь кабель-канал на выходе.
Рассел вновь вернулся к байку и сел на него. С боку он чем-то походил на обычный Харлей двадцатого века, который Джелина неоднократно видела в прошлой жизни. Но только вместо колёс у него стояли четыре катушки, создающие электромагнитную подушку отталкивающую байк от земного поля той же природы. Рассел выдернул кабель из разъёма под сиденьем пилота, увидел, что внешний узкий канал забит, тут же продул его, затем вставил обратно и снова спросил:
– А теперь?!
– Работает! – Джону надоело перекрикивать музыку, он приглушил её, и вывел свой голос на динамики. – Запускаю двигатели магнитоцикла!
Катушки байка пришли в движение, перейдя из вертикального в горизонтальное положение. Мерный скрежет старого металла раздался по округе, перемешанный ещё с каким-то звуком незнакомым Джелине. Сидевший на месте пилота, Рассел чуть не свалился, когда агрегат под ним вздрогнул, оторвав свой правый бок от поверхности раньше, чем левый.
– Извини, не рассчитал с подачей энергии, – оправдывался Джон, стараясь скрыть, что сделал это нарочно. – Эти генераторы так давно не запускали!
– Ну, ну, – улыбался Рассел, разгадав трюк друга. – Этот, похоже, исправен. Передаём его Стиву для тонкой калибровки. Пусть тоже поработает бездельник. А нам ещё столько хламья перебрать надо!
И Рассел посмотрел на груду металлических обломков вместе с пластиком и другими материалами в дальнем углу ангара. Рядом техники вытащили сломанные магнитоциклы, пролежавшие в общей куче уже достаточно долго, чтобы про них забыли все, но только не Джон. В условиях истончения атмосферы, отсутствия океанов, постоянных песчаных бурь, охватывающих половину земного шара, и ослабевающего магнитного поля привычные средства передвижения оказались в прошлом. К тому же город не обладал необходимыми ресурсами, чтобы запустить исправный и снаряжённый шаттл. Поэтому идея Джона о восстановлении магнитоциклов позволяла осуществить желание Древней.
Перед путешествием Рассел зашёл к Джелине. Как и всегда голубоватый свет в её жилище был приглушён. Она собирала сумку в дорогу, проверяла снаряжение и что-то искала под кроватью. Облокотившись на стенку в проходе, техник дождался, когда девушка заметит его, и только тогда прошёл внутрь.
– Тебе вовсе необязательно покидать нас сейчас. Дождись зимы и пересеки полюс, где долгие ночи сберегут тебя от радиации.
– Это слишком долго. Весна только закончилась, а у меня совсем нет времени, – сортируя по карманам рюкзака мелкие вещи, ответила Джелина.
– Твоя одержимость идеями из дневника пугает меня. Если всё что там сказано – правда, то я просто обязан удержать тебя здесь.
– Но ты не можешь, – бросив рюкзак к стенке, сказала Джелина, подойдя ближе. – Ты слишком хороший, чтобы поступить иначе. Мог бы просто запереть меня тут, отказать в абсурдной просьбе. Но нет, ты поступил совсем наоборот.
Она дотронулась до плеча техника, прижалась к его груди и поцеловала в щеку, оставив нежный след на коже. Рассел почувствовал этот след и дотронулся до лица кончиками пальцев. Он не сдержался и в ответ обнял девушку. Пользуясь моментом, он всё-таки узнал каковы на запах локоны Джелины, и медленно вдохнул, упиваясь открывшейся правде. На большее ему не хватило духа, но также он понял, что большего напрасно ожидать. Он отпустил Джелину, смирившись с мыслью, что она покидает город и отправляется в опасное путешествие.
Собрались быстро. Рассел и Джон проверяли снаряжение своих магнитоциклов, когда Джелина прощалась с остающимися техниками и жителями города. Они принесли топлива и провианта ей в дорогу. Заправив свой агрегат целым галлоном воды, Джелина села на трицикл и повернула ключ зажигания. Её сидение сместилось вперёд, руль опустился вниз, и она оказалась в положении полулёжа головой вперёд. Байк поднял её на целый метр от поверхности. Надев маску, она помахала всем и, выжав ручку акселератора, быстро скрылась в освещённом прожекторами тоннеле, уходившим на поверхность. Время от времени её байк вело из стороны в сторону, но неделя тренировок по управлению этой машиной не прошли даром. Быстрое движение создавало сильный гул многократно отражённый и усиленный эхом. Вскоре её нагнали друзья, не ожидавшие такого резкого старта.
Через несколько минут показались открытые шлюзовые ворота, в зияющий выход которых виднелся усыпанный звёздами участок небосвода. Поддав давления, Джелина ускорила трицикл и выпрыгнула из тоннеля, словно горный лыжник с трамплина. Следом по ночному небу в ярком свете полной Луны пролетели два других магнитоцикла. И это трио словно приземляясь в невидимую и неощутимую перину, медленно опустилось над тихоокеанской долиной, чтобы затем вновь подняться над ней на прежний уровень, когда-то бывшего уровнем мирового океана.
Джелина вдруг остановилась, развернула байк в сторону ночного светила и выпрямилась, выглянув из-за лобового стекла, чтобы лучше рассмотреть новый вид. К ней подъехал Джон и зацепился вплотную магнитным полем к корпусу байка, затем, не открывая шлема, спросил по радиосвязи:
– Что случилось? Почему ты остановилась?
– Луна. Она другая?
– Да, точно. В этом году видна обратная её сторона.
– Удивительно! – медленно тянула она. – Ты тоже видишь огромный глаз, вон там слева?
– Море что ли?
– Ну да, наверное.
– Обычное море лавы, Москвы, кажется.
– А мне кажется, что это огромный глаз. Впрочем, чего только не привидится в ней. В моё время это был и лицо, и череп и человечек.
Они бы ещё долго так висели, разглядывая небосвод, но прагматичный Рассел поторопил, и они умчались вдаль, рассекая полумрак пустынной долины.
На рассвете
Температура повысилась до двадцати двух градусов ниже ноля. Джелина проверила, не обманывает ли прибор, постучав по прозрачной панели там, где нарисована большая буква «F». При такой быстрой езде, причём в полной темноте, даже с защитой от ветра прозрачным лобовым щитком, становится невыносимо холодно. Но Джелина превозмогала судороги и никогда не останавливалась, пока не наступит следующий губительный рассвет. А до рассвета ещё оставалось шесть часов по старому стилю, когда в часе было шестьдесят минут.
Четыре дня прошло с тех пор, как Джелина рассталась с Расселом на Срединном Тихоокеанском хребте. Передав девушке пару галлонов воды, техник снял дыхательную маску. Горячий пар на выдохе сразу же покрыл инеем его термошлем. Пользуясь несколькими минутами, прежде чем начнётся головокружение из-за низкого атмосферного давления и недостатка кислорода, он сказал ей на прощание:
– Ну, вот и всё. Пришло время расставаться. Надеюсь, русские ещё живы и встретят тебя так, как подобает встречать хозяйку огня.
– И я на это надеюсь, – сняв маску, ответила она. – Надеюсь, что они живы, а их лифт всё ещё работает.
– Вот, возьми карту расщелин. Её Джон написал ещё в городе, – техник протянул ей цилиндр с вытягивающейся за уголок тканью-экраном. – Вдруг приборы откажут, а мне она уже не нужна.
– Спасибо.
– Как себя чувствуешь? Не развилась болезнь?
– Нет, симптомы уже прошли.
– Хорошо…. Жаль, что ты не появилась хотя бы лет сто назад. Тогда на орбите ещё летал последний спутник, и мы могли бы связаться с ними. Хотя, что я несу! – щёлкнув себя по голове, улыбнулся Рассел. – Тогда я был ещё ребёнком и дозревал в инкубационной камере. И... Тогда бы я не смог тебя найти. От, чёрт! Кажется, я запутался.
– Судьба Рассел. Это судьба, – улыбнулась Джелина, раскрыв объятия расстроенному другу.
Рассел крепко прижал девушку к себе и, похлопав по плечу, отпустил. Не заставляя долго ждать, он сел на магнитоцикл и умчался на восток, прочь от той, что пробудила в нём самые нежные чувства. Его байку воды хватило ровно на столько, чтобы вернуться обратно в город под Кордильерами. Джон оставил для Рассела пару галлонов на половине пути и уже давно ждал возвращения друга у западных шлюзовых камер. Ему хотелось, чтобы и древняя была с ним, но к своему разочарованию её он больше не увидел.
По монитору на приборной доске Джелина ориентировалась в пути: считала пройдённое расстояние, измеряла азимут, и так продолжила путь на запада-запада-юг, чтобы выйти к землям Сахалина.
Вскоре стало понятно, что оставшейся воды может не хватить. Джелина решила меньше пить, а в период дневного отдыха, собирала пот и мочу, чтобы пустить её на переработку в ГМП. Её трицикл работал исправно, но из-за дневной радиации генератор долго разогревался, чтобы выработать достаточно сильное поле для отталкивания. Утешала лишь мысль о том, что чем меньше оставалось воды, тем легче становился трицикл, и тем быстрее и экономичнее он мог передвигаться.
Джелина не раз удивлялась гармоничной конструкцией магнитоцикла. По праву его называли шедевром инженерной мысли. Для планетарных путешествий он подходил как нельзя лучше и разрабатывался в ходе второй волны колониальных переселенцев. Используя воду в качестве топлива для генератора, пилот трицикла мог попутно извлекать из неё кислород, чтобы дышать, смешивая его с отфильтрованным воздухом из окружающей атмосферы.
Во время второй волны, земная цивилизация бросила свою колыбель, устремив взгляды за пределы Солнечной системы. Мы поверили в лучшую жизнь на других планетах. Столетие люди покидали умирающий мир, не понимая причин сверхбыстрого остывания его недр, пока последний корабль не стартовал с поверхности планеты. Оставшиеся осколки человечества создали подземные города, защитившись от проникающей всё глубже в атмосферу радиации Солнца, истребившей всё живое на поверхности. Они научились жить по законам нового мира, но понимали, что всё равно обречены на медленное вымирание.
Рассел чувствовал этот неизбежный конец, поэтому доверился Джелине, поверив в то, что существует особая сила, способная возродить планету. Когда он вернулся в город и добрался до своего жилища, то стал разбирать вещи и обнаружил в рюкзаке чёрную книжицу – дневник Джелины. Она подбросила его в самый последний момент ещё там, на Срединном хребте. Сидя за письменным столом, Рассел прочёл дневник. Ему открылась история, не записанная в архивах города. История, берущая начало две тысячи лет назад на рубеже эпох, когда люди только начинали осваивать космическое пространство. История о всепоглощающей тьме и страхе, нависшем над миром. История искренней любви и великой трагедии. История Джелины – одной из шести, поддерживавших мир в равновесии.
Всё кончено, но чувство тревоги не покидает меня. За победу мы заплатили слишком высокую цену. Каеша мертва и теперь вода осталась без владычицы. Её сестра до сих пор не пришла в себя, и я не знаю, как сообщить ей об этом. Мне больно от мысли, что мои друзья уже не вернутся, и страшно за судьбу ордена. Это горе для всех нас. Но, не смотря на потери, теперь я рада, что могу сказать всё, что чувствую к И.Д.. Сейчас, наконец, настало подходящее время. Завтра мы встречаемся в храме. Я с нетерпением жду этого момента.
Рассел закрыл дневник и ещё долго сидел молча за письменным столом, размышляя о содержимом. Наконец, его мысли пришли в порядок, и он высказался вслух.
– У меня не было ни единого шанса. Такая связь нерушима. Она готова пойти на все ради него, даже не помня, что любит, но чувствуя, что любит, – и, закрыв глаза, спустя некоторое время добавил. – Боже, сохрани Джелину.
Рассел прочёл молитву, единственную которую ещё помнил. Перейдя на шёпот, он сложил руки на лице и просидел так ещё немного, пока усталость не взяла верх. В эту ночь он, наконец, увидел хорошие сны, которые не посещали его вот уже несколько лет. Спокойствие и умиротворение ощутил он, а проснувшись, почувствовал исцеляющий прилив надежды, вскоре, впрочем, сменившийся беспокойством за судьбу подруги. И это беспокойство имело все основания терзать Рассела.
Трицикл мчал её прочь от неумолимо настигающего рассвета. В сумерках она уже могла смутно различать окружающую местность. Радар на приборной панели показывал массивный объект, сильно искажающий магнитное поле. Свернув немного правее, Джелина различила силуэт затонувшего корабля. Да и не просто корабля. Таких огромных она никогда не видела. Словно айсберг носовая часть его выныривала из широкой расщелины, занесённой пылью и прочими каменными обломками. Джелина уже встречала подобные рифтовые зоны на своём пути, спасавшие её от Солнца. К сожалению, наклон трещины оказался недостаточным, чтобы в ней можно было укрыться.
– Ох, как бы было хорошо на этот раз спрятаться внутри корабля, – подумала вслух Джелина, но тут же чертыхнулась, отругала себя за израсходованное драгоценное время и ускорила магнитоцикл.
До рассвета оставалось менее тридцати минут. К счастью для Древней, рассвет длился чуть дольше, нежели она помнила это из прошлой жизни. Джелина отчаянно искала рыхлый грунт, чтобы закопаться на метровую глубину и избежать дневной дозы радиации. Но в этом месте океаническая плита оказалась совершенно ровной, что было совсем не характерно для рифтовой зоны, и обнажала лишь базальтовый фундамент вплоть до светлеющего на востоке горизонта.
– Не может этого быть. Где-то тут должна находиться зона трещин, – успокаивала себя Джелина.
Проехав ещё несколько миль она, наконец, увидела то, что искала. Бросив трицикл и выхватив короткую лопатку, она подбежала к заполненной песком и пылью серой полосе, тянувшейся с севера на юг, и энергично принялась капать глубокую яму. До восхода оставалось двадцать минут.
Чувствуя повышение температуры воздуха, Джелина заработала лопаткой ещё энергичнее. Она скинула с себя робу, когда углубилась примерно по пояс. Её облегающая майка пропиталась потом, выступившем на порозовевшей коже. А белые солевые разводы на синей ткани говорили о том, что ей приходилось уже не раз так энергично работать.
Копая, Древняя одновременно закидывала песком байк, стоявший над краем ямы. Когда земля оказалась на уровне локтя, она вылезла и подошла к трициклу. Нажав кнопку на верхней панели, Джелина раскрыла на нём батарейные ячейки, чтобы за продолжительный день зарядить их солнечной энергией. Так можно было сэкономить полгаллона воды. Достав из бокового бардачка баллон с дыхательной маской, она нырнула обратно в яму.
Первые лучи показались из-за горизонта и слегка обожгли кожу на лице. Пригнувшись, Джелина стала копать боковой проход, заваливая вертикальный. Песок в этом месте оказался немного сцементированным, что предотвратило его обрушение. Но Джелина всё же воспользовалась остатками «волшебного» геля в баллончике для упрочнения стенок. Прокопав достаточно, девушка вылезла из ямы и развернулась в вертикальной её части. Ногами вперёд она снова нырнула обратно. Завалив просвет Джелина надела маску и, наконец, отдышавшись, моментально уснула. К закату разразилась продолжительная грозовая песчаная буря, завалившая выход.
Рассмотреть убийцу
Джелина ворочалась во сне от большой концентрации угарного газа и постоянно просыпалась, чтобы поправить дыхательную маску. В этой полудрёме она видела полусны, связанные с её пребыванием в подземельях Сиэтла, частично правдивые, частично нет. Так она вновь пережила момент, когда впервые познакомилась с Джоном.
Когда доктора отпустили древнюю, Рассел пригласил её отобедать в общественную столовую. Хотя столовой, в привычном понимании, она не могла назвать то место, где ей налили коричневую по цвету жидкость, а вместо стаканчика сока или компота предложили семь сортов воды. Брать что-то или разносить не требовалось. Достаточно было нажать кнопку на колонне и «детское питание» выдавалось, как в автомате двадцатого века с газировкой, дозированными порциями. Подавив рвотный рефлекс от вида пищи, она всё же решила поесть, так как неутолимый голод терзал её с самого пробуждения, и присела за длинный единственный стол в центре. На противоположной стороне слева темноволосый парень листал какой-то старый журнал с выцветшей обложкой. Люди научились восстанавливать старые вещи и сохранять их на века, но печатные издания в подземном мире были всё равно крайне редкими. По возрасту парня не назвать молодым, но выглядел он на двадцать пять. Компанию ему составляла пожилая, изрядно седая, но сохранившая стройность женщина. Оба они были в рабочей одежде, тогда Джелина ещё не знала, что эта коричневая роба принадлежала к ремонтному цеху. Мама говорила ей когда-то в детстве, что нехорошо пялиться на незнакомых людей, но этого она не могла помнить, поэтому Джон, заметивший ей любопытный взгляд, попрощался с пожилой коллегой и, присев рядом, с улыбкой сказал:
– Привет! Я подумал, что вам скучно и решил составить компанию. Не возражаете?
– Нет, что вы.
– Я слышал, недавно в городе появилась таинственная и опасная незнакомка. Не знаете такую? – слегка прищурившись и посмотрев искоса, спросил парень.
– Шутить изволите, – улыбнулась девушка, сложив руки перед собой на столе. – Ну, раз вы знаете моё имя. Могу ли я услышать ваше?
– Я Джон, но вы можете звать меня Джонни, как это делает сестра. Жаль, что она уже ушла.
– Постойте – это ваша сестра?! – удивилась Джелина.
– Да, а что не так?
– Ну, просто она вам в бабушки годится.
– Ах, вы про то, как она выглядит. Ну, это дефект установки. Когда нас проектировали, чтобы избежать ненужных генов, то кое-что перепутали. Точнее произошёл сбой в системе. Мэгги не получила замедление старения клеток, а мне достались зубы мудрости. Они постоянно лезут, и каждые три года приходится удалять их корни вновь. Процедура не из приятных. Ну, а куда деваться?!
– И здесь дозволено делать такие вещи?! – удивилась девушка.
– Что вы имеете ввиду?
– Разве можно вмешиваться в естественный ход, проектировать человека?
– Естественный ход? Да вы оглянитесь. Он уже давно нарушен. Без генной инженерии мы не выживем. Приходится жертвовать индивидуальностью, да и кому нужны дефекты?!
К столу подошёл Рассел. Увидев Джона, он насупился, но затем вновь принял обычный вид. В руках он нёс коробку, а присев, поставил её перед Джелиной.
– Вижу, этот пройдоха уже прилип к тебе?
– Да нет, всё нормально, – ответила Джелина.
– Не дай обмануть себя. Сначала он поплачет о том, какие ему достались негодные гены. И не успеешь опомниться, как он уже сядет на шею.
– Ну, вот опять ты за старое, Рассел. Не даёшь познакомиться с красивой девушкой, и говоришь про меня беспочвенные предположения и гадости. А я уж понадеялся, буду первым, от кого она эти гадости услышит, – увидев, как Рассел достаёт из коробки сухие хлебцы, Джон стащил один и продолжил. – Ну, ничего себе какое пиршество. Видимо, он очень ценит тебя, раз достал такой дефицит. Можно мне один?!
– Бери, раз взял, – с укоризной ответил техник. – Но не клянчи больше, Джелине они нужнее. Её организм не приспособлен к трансферу энергии.
Не дожидаясь ответа, Джон откусил хлебец и, пережёвывая его, скривил лицо от боли.
– Проклятые зубы. Опять дёсны кровоточат. Лучше бы я этого не ел.
Джон бросил сухарь обратно в коробку и покинул столовую, чтобы остановить кровь в ближайшем медицинском пункте. Хлопая глазами, Джелина посмотрела на Рассела, а он только пожал плечами в ответ и добавил:
– Ну, какой есть. Гении они все такие. Привыкай.
Но вопреки действительным событиям, в этом сне Джон вернулся обратно. Подойдя к Джелине, он одёрнул её за плечо и крикнул:
– Просыпайся глупая!
Дрёму как рукой сняло. Почувствовав себя плохо, Джелина обнаружила, что давно уже израсходовала запас твёрдого кислорода в баллоне. Выход основательно занесло песком, приходилось выкапываться, продвигаясь понемногу вперёд заваливая ноги, прорываясь через рыхлый грунт. Держа фонарик в зубах, Джелина интенсивно дышала, но всё же сумела перебороть страх и выбраться.
Разрядами блуждающих молний, уничтожило энергетические ячейки магнитоцикла. К счастью, они относились к дополнительной системе, и завести генератор ЭП не составило труда, только вот всё теперь приходилось делать на сильном ветру, несущем много песчинок. Взяв канистру с растаявшей за день водой, Джелина отцепила ленту, которая крепко держала её на боку трицикла. Открыв бак она, стараясь не расплескать, по леечке перелила драгоценное топливо. Ещё никогда Джелина не была так рада механическому гулу как сейчас. Улыбнувшись, она заняла привычное место пилота и, поддав давления, понеслась сквозь бурю.
Двигаться пришлось ниже обычной высоты почти у самой поверхности. Сильный ветер не давал забраться выше, зато дул в спину, что заметно экономило энергию трицикла. Опасно было на такой скорости так низко лететь, пусть даже по ровному ложу Тихоокеанской низменности. В Посткайнозойскую эру, как называли её современники, дно океана испещряли множество рифтовых зон. Огромные блоки земной коры были просто задраны вверх, обнажая чёрные базальтовые стенки, другие блоки утонули глубоко в недрах, подныривая друг под друга. Низменность походила на лабиринт прямоугольных поворотов с тёмными тоннелями в провалах и тянущимися вверх выветрелыми светлыми скала. В одну из этих скал как раз-таки и врезалась Джелина, из-за повреждённого во время бури эхолокатора, неправильно определившего расстояние до препятствия.
Сознание вернулось нескоро, и по закону подлости, именно тогда, когда на востоке забрезжил рассвет. Проклятая буря, наконец, утихла, открыв взору чистейшее небо. Разбитый магнитоцикл лежал в стороне. Джелина поняла, что не успеет обойти скалу, не говоря уже о том, чтобы найти укрытие. Её быстро стучащее сердце стало постепенно успокаиваться и она, присев к холодной глыбе спиной, встретила рассвет с умилением так, как когда-то встречала его в прошлой жизни.
Палящий диск медленно выполз, ослепив ненадолго. Прикрыв глаза ладонью, Джелина прищурилась, чтобы хорошенько рассмотреть своего убийцу. Но вдруг перед ней в нескольких метрах конусом взбучилась земля, будто что-то огромное шириной в метр вырывалось на поверхность. За конусом последовал столб огня, да и не просто огня – гигантский змей, окутанный языками пламени, раскалённый до белого свечения, выбрался на поверхность. С шипением камни вокруг него оплавились, а он, свистя быстро охлаждающимся телом, поймал Джелину в кольцо, закрыв от смертоносного Солнца. Стало невыносимо жарко. Сначала сгорела роба, а за ней и обувь. Но огонь не мог навредить хозяйке, он лишь изнутри осветил темницу, в которой её заключил каменный змей. Стало так невыносимо хорошо, что девушка погрузилась в сладкий расслабляющий сон. Она произнесла имя Рассела, и он вновь привиделся ей. В этот раз техник показал пещеру, где неведомым образом горный хрусталь сочетался с вкраплениями малахита по всей полости, выдолбленной в скале.
– Всё, можешь открывать глаза.
Рассел поднял вверх длинный узкий цилиндр, ярко горящий белым светом. Взору Джелины открылась чудесная картина. Зелёный, синий, красный, серый, жёлтый и даже оранжевые цвета мелькали вокруг. Ощутив себя будто внутри детского калейдоскопа, она долго любовалась всей этой красотой, постоянно поворачивая голову, бросая глаза на разные отблески.
– Я никогда не видела ничего подобного. Это потрясающе!
– Рад, что тебе понравилось. Мы перестали копать дальше, когда увидели всё это великолепие. Мы хотим создать здесь зону отдыха. Такую красоту должны видеть все.
Гремучий
Пронзительный скрежет металла разбудил Джелину. Вздрогнув, она открыла глаза и увидела серый потолок. Тонкое зелёное одеяло скрывало наготу её тела. Соскочив с приваренной к стенке койки, девушка осмотрела узкое помещение, залитое тусклым жёлтым светом, падающим из узкой щели на потолке. Она чуть не запнулась о край отклеившегося коврика и заметила, что все вещи прикручены или ещё каким-либо образом закреплены. Помимо железной постели в этой маленькой комнате был ещё металлический шкафчик, плотно прижатый к стене напротив, и люк в потолке, ведущий неизвестно куда. Она не знала, как сюда попала, и это не могло не беспокоить. Вскоре правда часть проблемы решилась. Любопытная, она заглянула в шкаф и обнаружила свои вещи: из сумки она достала белую майку без рукавов и чёрные штаны, а в рюкзаке нашла носки, кофту и заколку для волос.
Люк оказался незапертым. Поднявшись по приваренной к стене лесенке, Джелина выбралась в узкий коридор, с большим количеством таких же люков, разделённых на пары вертикальными переборками. Над каждым из них располагались два индикатора: зелёный, горевший почти на всех и красный, лишь только над крайним справа. Слева в конце коридора через один пролёт располагалась дверь, над которой поверх таблички мальчик-девочка красными чернилами небрежно написано «Сортир». Значение этого слова Джелина не могла понять, хотя по какой-то причине, суть которой ускользала от девушки, всё же узнавала буквы.
