Текст книги "Язык цветов (СИ)"

Автор книги: Pyrargyrite

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Услышав тихое посапывание под ухом, Гено с улыбкой на лице тоже закрыла глаза и всецело отдалась вновь накатившей волне фантазий о счастливом будущем. О счастливом семейном будущем.

Словами нельзя описать все чувства, которые они испытывают. Нельзя сказать, за что они друг друга любят. Просто любят. Просто потому что есть друг у друга. Что он, что она, являются сами собой, не подстраиваются, не притворяются. Они искренние, они такие, какие есть. И множество мелочей, множество черт характера лишь украшают эту привязанность, ведь они принимают их, им нравится абсолютно все друг в друге. Конечно, с годами что-то в них менялось. И эти чувства тоже менялись. Они крепчали, становились сильнее, все больше росли. А что-то оставалось неизменно. Что-то, что говорит им о том, что они сейчас – все те же Гено и Рипер, какими были пять, десять, пятнадцать лет назад. Только старше, опытнее и мудрее. И абсолютно открытые по отношению друг к другу.

***

Небольшой балкончик в скромной, но очень уютной квартире супругов, зимой был воистину изящен. В этом году все цветет довольно странно, не в свое время, но это делает период цветения воистину прекрасным. Вот и сейчас, стоя на застекленном балконе, Инк не мог оторвать глаз от наполняющих его чудесных цветков, источающих деликатный аромат.

Компактные ветки, на которых красуются небольшие глянцевые кожистые листья с цельными краями, выглядели какими-то совсем уж игрушечными. Но не потому, что казались искусственными. Нет. Такими они смотрелись благодаря своей невообразимой изящности. Особенно в совокупности с белыми с розоватым оттенком цветами, напоминающими ландыши, выигрышно смотрящимися на фоне темно-зеленой листвы. Кроме того, необыкновенность этого растения возрастала в разы за счет бордовых чашелистиков, которые по всем стандартам должны быть зелеными. Но они бордовые.

– О чем задумался? – Положив голову на плечо Инка, спросил Эррор, попутно заключая своего соулмейта в теплые объятия.

– Цветы гаультерии символизируют гармонию. – Задумчиво протянул юноша. – Обычно они появляются ранним летом, так что видеть их цветение в разгар января довольно странно. Можно ли это считать знаком?

– Гармонию, говоришь… – Тихо прошептал Эррор. – Кто знает, во всяком случае, знак этот определенно хороший, не так ли?

Улыбнувшись, Инк развернулся и заглянул в теплые глаза, отлитые янтарем.

– Если сейчас и вправду все наладится и наступят спокойные времена, то это будет просто прекрасно. – Обняв брюнета в ответ, юноша глубоко вдохнул и расслабился.

– Я сварил какао, будешь? – Мягко произнес Эррор, наслаждаясь теплом, исходящим от Инка. На балконе довольно прохладно. Зима все-таки. И если гаультерию зовут зимолюбкой за ее необычайную стойкость к холодам, то человеческий организм нуждается в тепле.

Получив согласный кивок в ответ на вопрос, Эррор отстранился от Инка, спеша на кухню, чтобы разлить свежеприготовленный напиток по кружкам.

Сладкий аромат какао заполонил все пространство квартиры, а горячий сосуд грел руки. Так тепло, так хорошо, так уютно… Особенно в объятиях родственной души, сидящей сзади с небольшим пледом на плечах. Тусклый теплый свет от небольшой настольной лампы, играя на бежевых оттенках маленькой гостиной, подпитывал утопичную атмосферу, создавшуюся вокруг парней.

– Я тут подумал. – Тихо прошептал Инк, мягко прерывая воцарившееся молчание. – Так как у тебя больше нет дома, а в моем особняке находиться опасно, может, найдем новый дом вместе?

– Ох… – Выдохнул юноша, немного растерявшись.

Узнав о том, что его съемную квартиру отдали другим хозяевам, так как его самого долго не было дома, Эррор задумывался о поиске нового жилья, но, признаться, не ожидал услышать от Инка предложение найти его вместе. Хотя, по сути, ничего необычного. Это даже логично, ведь они уже привыкли жить вместе.

– Мы могли бы присмотреть себе дом в каком-нибудь тихом райончике, где-нибудь на окраине города. – Задумчиво продолжил Инк, заметив растерянность Эррора. – Насчет денег не волнуйся, понимаю, что у тебя с финансами туго. Я мог бы выкупить дом.

– Хэй, ты что у нас, богатенький папочка? – Легко толкнув в плечо посмеивающегося соулмейта, брюнет улыбнулся. – Это как-то неудобно. Будто на шею тебе сажусь.

– А я и не против, чтобы ты на нее садился. – Продолжил смеяться Инк. – Не переживай ты так, все деньги все равно мне достались в наследство, в них мало что я сам заработал. Хотя работу найти все равно не помешало бы.

– Ох, насчет работы… – Воодушевленно произнес Эррор. – Мне Найтмер предлагал как-то работать его помощником. Не знаю, актуально ли сейчас это предложение, но надо будет как-нибудь его спросить об этом.

– Наверное, это было бы замечательно. – Уткнувшись носом в шею брюнета, Инк тяжело выдохнул. – А я как-то даже не представляю, кем могу работать. Дипломированный художник? Это кажется чем-то нелепым.

– Ну почему же? Для художников есть довольно много профессий. Да и, мне кажется, ты на одних своих картинах можешь целое состояние заработать.

– Хах, если бы. – Допив какао, юноша поставил кружку на кофейный столик и обхватил Эррора руками крепче. – Я не беру деньги за свои работы.

– А зря, они очень ценятся. – Возразил тот.

– Картины… Я рисую для души и из души, это что-то личное, а продавать свой внутренний мир – такая себе перспектива. Тебе так не кажется?

– Возможно, но ведь в любом искусстве есть душа автора. Тем не менее, оно продается.

– Не знаю, Эрри, не знаю. Я пока не готов к такому.

Вновь воцарилось молчание. Но оно не было неудобным. Напротив, оно было приятным, ведь слова, в общем-то, были не особо нужны. Объятия согревали, ароматы расслабляли, а тепло разливалось по всему телу. Уже за полночь. Казалось бы, пора идти на боковую. Но Инк, по всей видимости, так не думал.

– Может, прогуляемся? – Спокойно спросил он.

– Посреди ночи? – Вздрогнул Эррор. – Тебе приключений было мало?

– Да ладно тебе, до моего дома и обратно. – Настаивал юноша, что совсем не радовало его соулмейта.

– Еще лучше, – выдохнул тот, – там и так опасно, а ты ночью туда вздумал пойти.

– Ну, Эрри, – нарочито умоляюще протянул парень, – ты же будешь со мной, а значит, ничего не случится.

– У меня нет каких-то суперсил, чтобы…

– Всего пару кварталов пройти, ничего не случится! – Перебил его Инк, начиная накручивать черные волосы на палец. – Каких-то пятнадцать минут на улице и пять минут у меня дома, будто кто-то будет нас поджидать.

– Звезды, Инки, вы тогда просто из квартиры вышли – вспомни о последствиях.

И он вспомнил. Прокрутил в голове снова ужасные картины и поник. На душе вновь стало тоскливо. Просто родился в богатой семье, просто стал владельцем документов государственной важности, просто ввязал в это совсем непричастных к тому людей, которые сейчас с трудом оправляются от пережитого…

А одному даже оправляться уже не от чего.

Эррор прав, не стоит лишний раз рисковать, можно и подождать до утра. Дело-то совсем не важное.

– Агрх, ладно, – выдохнул брюнет, заставив вздрогнуть Инка, – только быстро.

Широко распахнув глаза и удивленно посмотрев на своего соулмейта, юноша впал в ступор. Он уже готов был отступить, как Эррор вдруг согласился.

– Только не делай такое грустное лицо. – Тихо прошептал юноша, зарываясь в белоснежные волосы пальцами. – А то становится как-то тоскливо.

Еще больше удивившись, Инк растерялся, а Эррор тем временем уже поднялся с дивана и направился в прихожую, начиная собираться буквально на ходу.

***

В такое время зимой особенно мрачно. В частном секторе темно, хоть глаза выколи. Во дворах квартирных комплексов практически каждый угол был освещен, а здесь свет еще постараться найти надо. От этого внутри становится тревожно. Одно радует – они уже прошли дом, в котором раньше жил Эррор. А от него до особняка Инка буквально пара шагов.

Оказавшись на пороге фамильного дома художника, юноша выжидающе посмотрел на заметно замявшегося Инка, крутящего связку ключей в руках.

– Ты чего? – Вопросительно изогнул бровь брюнет.

– Я совсем забыл, что отдавал ключ Риперу, когда мы были в «Лавре». – Выдохнул тот, виновато опуская взгляд вниз и ожидая, что Эррор на это отреагирует не лучшим образом. Но он лишь тяжело выдохнул, почесал затылок и, развернувшись, пошел куда-то за дом.

– Не стой столбом, пошли. – Бросил он вслед, еле заметно улыбаясь нахлынувшим воспоминаниям о том, как раньше забирался в дом Инка. А ведь именно здесь был сделан самый крупный шаг на пути к избавлению от гаптофобии.

– Звезды, да ты, я смотрю, уже мастер по вторжению в чужие дома. – Усмехнулся Инк, наблюдая за легко взбирающимся на балкон юношей. Даже несмотря на тяжелую одежду, намерзший лед и кучу снега, он без особого труда оказался наверху, после чего облокотился на изгородь и, улыбаясь, посмотрел вниз.

– Только в твой, Инки, только в твой. – Мягко пропел он, после чего художник тут же принялся повторять все действия своего соулмейта. Это оказалось гораздо сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. Но, благодаря Эррору, Инк уже также стоит на небольшом балкончике и внимательно наблюдает за процессом снятия с петель окна собственного дома. Это вызывает двоякие ощущения. Оказывается, к нему всегда так легко было пробраться…

Воздух в доме был не теплее уличного, а электричество оказалось отключенным. Видимо, отопление, свет и воду все-таки отключили за неуплату.

Побродив немного по комнатам, Инк нашел в одной из них несколько свечей и, поспешив в мастерскую, расставил их там. Пламя в один миг осветило просторную комнату, открыв взору уже засохшую краску на полу и стенах, пыльные столы и картины.

– Здесь еще никогда не было так прибрано. – Удивленно вымолвил юноша, озираясь по сторонам. Когда он в последний раз был у себя дома, в его мастерской царил ужасный беспорядок, а сейчас все вещи были аккуратно разложены по своим местам.

– Когда мы искали зацепки в твоем доме, Дрим прибрался здесь. – Тихо проговорил Эррор, проводя рукой по пыльному проигрывателю. Столько воспоминаний нахлынуло разом. И даже непонятно, какие чувства они вызывали. Сама ситуация в то время была не из приятных, а воспоминания все довольно светлые. Только вот крутятся вокруг одного человека, мысли о котором вызывают разъедающую изнутри скорбь.

Пока Эррор предавался ностальгии, Инк принялся рассматривать множество холстов, убранных в одну стопку подле мольберта. Среди них было очень много законченных и не совсем изображений одного человека, на которого он не раз обращал внимание почти целый год назад.

– Знаешь, я раньше не придавал этому значение, но, оказывается, мы всегда были так близко… – Тихо прошептал художник, смотря на стоящий подле стены большой холст. Фонтан-одуванчик, пышные бутоны алых камелий вокруг, темноволосый юноша, задумчиво смотрящий куда-то вдаль и держащий в руках карминово-красный цветок амариллиса. – Когда-то я проходил мимо этого фонтана, обращал внимание на сидящего возле него парня, задумывался о том, что он там делает, почему выглядит таким уставшим, но, в то же время, умиротворенным, чего ждет, о чем думает. Мне было интересно все, но, боясь, что я слишком зацикливаюсь на этом, тревожась о том, что это не мое дело, я каждый раз молча проходил мимо. Возвращался и вдохновлялся этим омутом таинственности вокруг тебя, Эрри. Ты был моей музой, моим вдохновителем. При том как тогда, когда мы списывались на руках, так и в те моменты, когда я просто случайно встречал тебя в университете. И до сих пор.

Удивленно смотря на Инка и обдумывая сказанные им слова, Эррор с каждой секундой все отчетливее чувствовал приливающую к его щекам кровь. Те буквально загорелись от смущения. Одно дело предполагать, что художник начал неосознанно симпатизировать ему еще задолго до встречи. Другое – узнать наверняка, услышав об этом прямо из его уст.

– Я тоже заметил тебя гораздо раньше, чем узнал. – С трудом выдавил из себя до ужаса смущенный юноша. – Цеплялся за твою белую макушку в толпе, за исчезающий за углами или в кустах шарф. Это все было будто какой-то знак, это привлекало внимание, цепляло. Я сам не осознавал того, как выискиваю тебя везде.

Инк на это мягко улыбнулся и, немного порывшись в шкафах, достал оттуда весьма элегантный и стройный музыкальный инструмент, от вида которого у Эррора перехватило дыхание.

– Давно я не играл на ней, – продолжая улыбаться, произнес художник, – небось уже разучился. – Хмыкнул он, поднося духовой инструмент к своим губам.

Нежная, невообразимо спокойная и красивая мелодия в тот же миг плавно заполнила собой все пространство мастерской. Ноги подкосились, а Эррор, будучи взбудораженным нахлынувшим восхищением, медленно упал на диван за собой. Гармоничные созвуки проникали в сознание, избавляли от лишних мыслей, создавали некое единение мелодии с разумом. Как же это все-таки упоительно. Как же это прекрасно. Мелодия словно окрыляла душу, поселяла в ней легкость, успокаивала, создавала абсолютное умиротворение. Завораживающие звуки флейты помогали абстрагироваться от всего. И, надо же, если раньше он их слышал только в своей голове, то теперь он ощущает какое-то двойное наслаждение. Музыка идет как извне, так и изнутри. Это просто неописуемо, погружает в эйфорию, расслабляет.

Закончив партию, Инк посмотрел на своего соулмейта и тепло улыбнулся. Так вот отчего Эррор тогда, весной, выглядел таким умиротворенным. Медленно приблизившись к юноше, попутно положив флейту на стол, художник снял с себя куртку, тут же принявшись расстегивать предмет верхней одежды на брюнете. Тот был настолько погружен в эмоциональную эйфорию, что совсем не обратил внимания на то, как Инк сел на него сверху.

– Кажется, кто-то любит музыку. – Как-то ласково ухмыльнувшись, вполголоса прошептал художник, зажимая голову Эррора меж своих рук.

– Просто ты околдовываешь. – Тихо произнес тот, нежно смотря на нависающего над ним Инка.

Свечи горели ярко, а свет от их пламени создавал игру теней на стенах. Стало как-то жарко. Невероятно жарко. Горячее дыхание Инка обжигало кожу. Букет нежных поцелуев, которыми он одаривал шею, а после и уже оголенную грудь брюнета, заставлял сердце замирать. Художник невероятно аккуратно, но очень быстро одаривал свою пассию легкими засосами и укусами, вырывая из Эррора томные вздохи.

Становилось все жарче и жарче.

Каждое действие Инка будоражило разум, волновало душу и вызывало целую палитру различных приятных эмоций и чувств внутри. Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждый укус – все это вырывало из реальности, отправляло рассудок куда-то невероятно далеко, заставляя забываться, просто отдаваться ему, просто рвано выдыхать, сладко и очень тихо постанывать, вслушиваться в унисонное с собственным сердцебиение юноши, ощущать его целиком и полностью.

– Что же ты творишь, Инки… – Тихо-тихо прошептал Эррор на ухо своему соулмейту, стремительно переходящему к еще более горячим действиям. Тот на мгновение замер, склонился прямо над уже умоляющим лицом брюнета и заглянул в его полуприкрытые затуманенные янтарные глаза.

– Наслаждаюсь каждым мгновением, проведенным с тобой. – Также тихо вымолвил он, затягивая юношу в медленный, размеренный и протяжный, но невероятно страстный и обжигающий поцелуй, попутно вступая в абсолютное единение с ним, поддаваясь жгучим желаниям и давая волю бушующим внутри чувствам.

Внезапно Эррор обхватил плечи Инка руками, крепко сжал их и, приподнявшись, повалил его на небольшой диван, буквально вжав парня в него. Тот, широко распахнув глаза, удивленно посмотрел на нависшего над ним возбужденного брюнета, принявшегося водить подушечками пальцев по его шее. Легкие прикосновения разжигали, а томное и горячее дыхание Эррора накрывало упоительной волной удовольствия. Без лишних слов Инк позволил ему взять первенство на себя. Каждое прикосновение Эррора было мягким, каждый поцелуй нежным, а каждый укус требовательным. Ураган щекотливых ощущений прошелся по всему телу, окутал с головой и погрузил в невероятно глубокий океан наслаждений.

А свечи горели еще ярче, отбрасывая на стену тень сливающихся в одно целое двух родственных душ, почти что одержимых друг другом. Они друг для друга нужнее кислорода, важнее воды для организма. Они – две половины чего-то большего, всецело отдающиеся друг другу без остатка.

========== VII. Поддержка. ==========

Из окна высотного здания открывается воистину великолепный вид. Вдали, на прогретых солнцем пригорках уже стаял снег. Ясный и чистый лазурный небосклон завораживает, а щекотливые лучики весеннего солнца прогревают каждую клеточку организма, пробуждая его после зимы. Вокруг вовсю слышится веселое чириканье воробьев, а в воздухе ощущается аромат пробуждения и чистоты, запах весенней природы и даже леса, виднеющегося где-то на горизонте.

Облокотившись на подоконник, юноша наслаждался холодным ветерком, приятно обволакивающим все тело. Внутри рождалось непреодолимое желание слиться с пробуждающейся природой, утонуть в радостном трезвоне птиц, вслушаться в тихое журчание маленьких ручейков, которое все равно не было бы слышно с такой высоты. Но так хотелось.

И все это было бы утопично, если бы не напряженная атмосфера в небольшой квартире.

– Ты хоть думаешь о том, что творишь? – Раздался строгий женский голос, всем своим тоном показывающий недовольство его обладательницы.

– Думаю. – Спокойно ответил юноша у окна.

– Что-то не заметно. – Буркнула себе под нос девушка, прожигая осуждающим взглядом своего друга. – Если намечаешь отношения с этим детективом, так не крути под его носом ничего подобного. – В ответ на это, парень лишь тихо посмеялся и, посмотрев на гостей, резким движением развернул к себе стул, сев на него.

– Какие у меня могут быть с ним отношения? Я просто помогаю ему.

– Ты уже больше двух месяцев живешь в его квартире, дома практически не появляешься и хочешь сказать, что это только ради помощи? – Посмотрев прямо в серые глаза своего собеседника, она прищурилась.

– Даст, тебе ли не знать, что такое одиночество? Что такое потеря кого-то важного? – Выдохнул блондин. – Если ему помогает мое присутствие, то я буду с ним.

– Допустим, пусть так, но зачем ты так сближаешься с ним? Зачем привязываешь его к себе, сам привязываешься, если берешься за такую работу, зная, что тебе придется резко уйти из его жизни?

– Я не привязываюсь… – Удивленно вымолвил юноша. – С чего вы вообще это взяли? Просто помогу ему пережить это, да оставлю его в покое. Он все равно не будет за меня держаться.

– Ты так в этом уверен? – Сложив руки на груди, вмешался в разговор Хоррор. – Представь, как он отреагирует на то, что в один прекрасный день ты просто пропадешь на год, а то и больше, если вообще вернешься.

– Вряд ли это его обидит. – Как-то горько улыбнулся парень. – Мы с ним чем-то похожи. Он не принимает связь и не желает кого-либо подпускать к себе. А мы с вами дали слово, что не поддадимся ей.

– Киллер…

– Да и желания поддаваться этой связи родственных душ у меня нет никакого. – Перебил девушку юноша.

– В январе вы с ним под ручку ходили, не отходили друг от друга ни на шаг, а сейчас ты стоишь в его квартире в его кофте, которая тебе явно велика. – Начала рассуждать Даст.

– Все еще хочешь сказать, что вы не поддаетесь? – Подхватил ее мысль Хоррор, сверкнув алыми глазами.

– Боже, ребят, то было необходимо. – Закатил глаза Киллер, начав махать ладонью перед лицом. – Я и спал с ним, и обнимал его первое время. Сейчас же ему хватает коротких диалогов и моего присутствия. Ничего такого в тех действиях не было и нет. Только лишь сочувствие и поддержка.

– Спали вместе… – Вздрогнула девушка, начав бегать глазами по всей квартире. – Это в смысле…

– Ну конечно же в том самом смысле, о котором ты подумала. – Саркастически протянул юноша. – Совсем уже, что ли?

– Интересно, кто из вас был бы сверху. – Ухмыльнулся Хоррор, сдерживая смешок от вида надыбившегося, словно кот, Киллера.

– Мне кажется, детектив бы прижал этого идиота. – Резко сменила настрой Даст, также с ухмылкой смотря на ошарашенного друга.

– Имейте хоть каплю стыда! – Чуть ли не прокричал блондин, тут же вздрагивая от легкого прикосновения к своим плечам. Никто и не заметил во время разговора, как хлопнула входная дверь, оповещая о возвращении домой хозяина квартиры.

– Что вы тут так бурно обсуждаете?

Услышав над ухом знакомый голос, Киллер расслабился и, ехидно ухмыльнувшись, повернул голову к стоящему сзади Найтмеру.

– Наши с тобой постельные отношения. – Пропел юноша, делая особый акцент на каждом слове, с интересом наблюдая за застывшим в недоумении детективом.

– И ты это нам про стыд говоришь? – Ударив себя ладонью по лбу, изрекла Даст, мысленно сочувствуя Найтмеру.

– Нам пора идти. – Выдохнул Хоррор, поднимаясь из-за стола. Получив короткий кивок со стороны девушки, он вместе с ней направился к выходу из квартиры.

– Киллер, – тихо произнесла Даст, выходя за дверь, – ты же понимаешь, что выбрал билет практически в один конец? – Юноша на это лишь согласно кивнул, провожая друзей и часто оглядываясь за спину, дабы убедиться в том, что Найтмер ничего не слышит.

– Уверен? – Шепотом спросил напоследок Хоррор.

– Да. – Отрезал Киллер.

– Тогда мы с тобой. – Проронила вслед девушка, вместе с юношей удаляясь с порога чужой квартиры.

Закрыв дверь, блондин опустил голову в пол, перебирая в голове кучу мыслей, смешавшихся в одну кашу. Не так давно он был готов принять предложение Найтмера, начать помогать ему, но прошлой ночью изменил свое решение. Правильно ли он сделал? Будет ли так действительно лучше?

– Где ты был прошлой ночью? – Вырвал его из размышлений строгий голос за спиной. Тяжело выдохнув, Киллер устало повернулся к мужчине.

– У себя дома. – Коротко ответил он, не горя желанием продолжать диалог.

– Что ты там делал? – Прищурившись, продолжил Найтмер, внимательно наблюдая за поведением юноши.

– Спал, представляешь?

– И поэтому вернулся сюда под утро уставший? – Не унимался детектив.

– Плохо спалось, с тобой привык, ревнивая женушка. – Махнул рукой Киллер, проходя мимо мужчины обратно в гостиную.

– Не вешай мне лапшу на уши, признайся, это твоих рук дело? – Остановил его тот, схватив за локоть и вжав в стену, заставляя смотреть прямо в свои глаза.

– Что? – Выдохнул парень, лениво смотря на детектива.

– Ты и сам прекрасно знаешь, что.

– Прости, Найти, я твои мысли читать не умею. – Нахмурившись, Найтмер обвел взглядом парня с ног до головы. Вроде бы, ничего подозрительного. Ни ранений, ни ссадин, ни синяков. Только мешки под глазами.

– Ты обчистил тюрьму? – Спокойно спросил он, немного ослабляя хватку.

– Я что, похож на какого-нибудь супергероя? – Ухмыльнулся Киллер, ловя на себе подозрительно-изучающий взгляд детектива.

– Вся система слежения выведена из строя, убито около двадцати охранников и десять заключенных. Все убраны по-тихому, почти у каждого перерезано горло. – Серьезно продолжил тот, на что юноша лишь пожал плечами.

– Что же, соболезную, большие потери.

– Все убитые заключенные – участники мафиозной семьи, которых удалось поймать. Один из них – Афтер. – Еще больше хмурясь, изрек Найтмер. Весь день он провел на месте преступления, осмотрел каждый угол, опросил каждого уцелевшего охранника и заключенного – ничего. Только лишь личные подозрения и отсутствие Киллера в поле зрения именно в то самое время, когда все произошло.

– Ну, тебе не кажется, что он заслужил это?

– Киллер, я серьезно! – Рыкнул мужчина. – Ты понимаешь, что это не шутки?!

– А что, я разве шутил? – Наигранно удивился парень, по-прежнему ухмыляясь. – Нет, ты правда думаешь, что я в одиночку мог бы провернуть такое?

– Откуда я знаю, может, ты был не один.

– Если ты намекаешь на Даст и Хоррора, то у них точно есть алиби. Они всю ночь провели в клубе. Думаю, там наверняка есть камеры видеонаблюдения, а значит, имеются и записи. – С непривычной серьезностью вымолвил Киллер, после чего с его лица спала ухмылка, а сам он также нахмурился. – А ты сам-то где был? Опять на работе зависал? Классно топить тоску в делах? Убегать от нее?

– Не переводи стрелки. – Холодно отрезал Найтмер.

– Что ты, я не перевожу. Просто тыкаю тебя лицом в факты. Уже два месяца прошло, а ты так и не зашел в комнату своего брата, не прикоснулся к его вещам. Оглянись, у тебя могила посреди дома. – Заметив напряжение со стороны мужчины, Киллер попытался освободиться из его хватки, но тот, оскалившись, вновь сильно вжал парня в стену. – Пора бы уже убрать эту стену и принять все как есть. – Выдохнув, продолжил блондин. – Если боль ненадолго заглушить, она станет еще невыносимее потом. Учись жить с этим, помни об этом, думай и принимай. У тебя же получалось раньше, почему ты решил бегать от этого?

– Если ты думаешь, что сможешь избавить себя этим от допроса, то ты ошибаешься. – Прошипел в лицо юноше Найтмер.

– Допрашивай сколько влезет.

– Глупо было подпускать тебя к себе.

– Я не играю на твоих слабостях. – Спокойно произнес Киллер, заглядывая в глаза мужчины. Все еще полны тоски и скорби.

– Именно это ты и делаешь. – Все тем же озлобленным шипением вымолвил тот.

– Нет, я пытаюсь помочь тебе.

– Зачем? Почему?

– Потому что мне это знакомо и мне больно видеть, как ты убиваешься, как зацикливаешься, гробишь собственную жизнь из-за этого. – Ни одно слово из уст Киллера никогда не вызывало доверия. Абсолютно никакого. Но почему-то всегда есть непреодолимое желание верить ему, верить в искренность этих слов. Он и правда помогает, правда поддерживает, но действительно ли это все бескорыстно? Действительно ли в этом всем нет никакого постороннего умысла?

Вновь ослабив хватку, Найтмер опустил голову в пол. С одной стороны, если бы все это провернул Киллер, какой смысл был бы ему возвращаться в эту квартиру? А с другой – может, потому и вернулся, чтобы отвести от себя подозрения? Надеется сыграть на той капле доверия, что появилась между ними?

– Насколько глупым идиотом я буду, если поверю, что ты невиновен? – Растерянно спросил Найтмер, на что юноша просто пожал плечами, отстраняясь от мужчины. – С этого дня ты не выходишь из этого дома без моего ведома и сопровождения. – Вновь посмотрев на парня, с прежней серьезностью изрек он. – Каждый твой звонок, каждое сообщение – все будет отслеживаться.

– Да я прямо как в тюрьме, надзиратель. – Усмехнулся Киллер, сверкнув глазами.

– Считай, VIP-класса. Если я найду хоть одну ниточку против тебя, пеняй на себя. Легко не отделаешься.

– Ладно-ладно. – Протянул юноша, зевая и потягиваясь на ходу.

– Какого черта ты опять не спавший?

– Ну, Найти, я же совсем недавно сказал, что без тебя мне плохо спится. – Ехидно пропел Киллер, хищно сверкая глазами и хватая руку мужчины, тут же стремительно направляясь вместе с ним в спальню.

– Что ты делаешь? – Недоуменно выпалил тот, следуя за парнем.

– Ты же опять сутки на работе проторчал? – Бросил через плечо юноша, хитро подмигивая мужчине. – Как ты собираешься следить за мной в таком состоянии?

– Я и сам могу решить, что мне делать. – Холодно изрек детектив, из-за тяги падая на кровать рядом с ухмыляющимся блондином.

– Ты даже не сопротивляешься, так что не ворчи. – Насмешливо пропел Киллер, проводя пальцами по черным волосам и теребя их. – Доберманчик.

– Если я сломаю тебе нос, это будет банально. – Начал холодно рассуждать мужчина, наблюдая за чужой рукой, копошащейся в его волосах. – Как насчет челюсти?

Сменив ухмылку на улыбку, юноша опустил руку с головы на лицо детектива, легонько шлепнув его по щеке ладонью и тут же отвернувшись от греха подальше. Ответа, на удивление, не последовало. Оно и к лучшему.

***

Нервно перебирая пальцами, напряженный мужчина сидел возле кабинета и ждал результатов обследований своей жены. Не так давно Гено условно отпустили домой, когда переломы более-менее зажили, а сама она снова смогла стоять на ногах. Всегда улыбающаяся, всегда веселая и счастливая девушка, уже даже женщина, казалось бы, столько позитива крутится вокруг нее – бери не хочу. Но с каждым днем на нее все больнее и больнее смотреть. Если раньше переломы, ссадины и гематомы вызывали бурю волнения, то сейчас тревогу не уменьшают другие изменения в ней. Ужасно бледная кожа, впалые щеки, мешки под глазами – и это только малый список того, из-за чего Рипер не может найти себе места.

Она говорит, что он зря беспокоится, что с ней все в порядке. Но, черт, она всегда так говорит. Всегда, черт подери. Оттого и страшнее.

Маленькая, совсем уж худенькая, ей Рипер не позволяет даже ходить без его поддержки. Потому что ему постоянно кажется, что ее позвоночник просто не выдержит веса двух детей. А такое нередко встречается, тем более, когда ждут двойню или даже тройню. Взять даже знакомую сотрудницу из ФСБ – крепкая была женщина, а во время беременности позвоночник сломался. Да к тому же и так, что она до сих пор полностью не восстановилась после той травмы.

Трудно все это назвать волнением впустую. Хотя, может быть, он и правда только накручивает себя? Постоянно перебирает в голове самые худшие варианты. Неосознанно, они лезут сами, хотя о них даже думать не хочется.

Как только дверь в кабинет открылась, Рипер тут же подорвался с места и подбежал к супруге, подхватив ее за талию. Та по обыкновению смутилась, ей было неудобно, что за нее так излишне беспокоятся, не оставляют без присмотра ни на минуту. Но это же Рипер, а потому она уже привыкла к такому его поведению. Бесполезно пытаться его убедить в том, что она и сама может спокойно передвигаться.

– Ну как там? – Взволнованно спросил мужчина, в очередной раз поражаясь создающемуся контрасту: нежнейшая и счастливейшая улыбка на замученном и уставшем лице.

– Согласно ультразвуковому исследованию, с ними все в порядке. – Воодушевленно произнесла Гено, показывая мужу направление, по которому нужно идти дальше. – А еще у нас будут сын и дочь. – Широко улыбнулась она, сияющими глазами смотря на Рипера.

– Это просто прекрасно. – Мягко пропел мужчина. – Значит, предчувствие тебя не обмануло? – Гено на это согласно кивнула и, оказавшись возле кабинета акушера, постучала в дверь и аккуратно ее приоткрыла. Пациентов внутри не оказалось, а потому вместе с супругом она прошла внутрь.

– Миссис Дефз, – строго начал врач, окидывая хмурым взглядом какие-то бумаги в своих руках, – согласно всем проведенным обследованиям, жизни ваших детей ничто не угрожает. Но, – подняв серьезный взгляд на девушку, он продолжил, – боюсь, ваш организм не выдержит, необходимо прервать…

– Заткнитесь! – Рыкнула Гено, тут же переменившись в лице. – Ни слова более! – Ее радость и беззаботность как рукой сняло, а на их место пришла неприкрытая злость. – Только попробуйте что-то сделать с моими детьми, и никому из вас не поздоровится!