Текст книги "Highway to hell"
Автор книги: Proba Pera
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
Собрав остатки сил, Деметра встала с дивана, прошла в гостевую дамскую комнату и быстро сполоснула заплаканное лицо. Затем она медленно проследовала в сторону широкой лестницы ведущей на второй этаж. Поднявшись по ней, женщина не стала идти в свои апартаменты, а направилась прямиком в комнату дочери.
Деми сиротливо прошлась взглядом по спартанской обстановке помещения, остановив свой взгляд на горе пакетов и коробок в подарочной упаковке, лежавших на кровати поверх покрывала. Аккуратно сметя все на пол, женщина улеглась в подростковую кровать своей дочери, притягивая к себе одну из подушек, хранящих ее запах. Сделав прерывистый вздох, Блейк обняла подушку, словно ребенка и, свернувшись в позу зародыша, постаралась уснуть.
***
Получив рано утром сообщение от Адоса Блейка, в котором говорилось, что сегодня кто-нибудь из родственников Цербера может разово посетить Аид и забрать парня домой, Ехидна засуетилась и занервничала, как никогда.
Она предупредила всех своих домочадцев о том, чтобы те были поблизости, и тепло встретили еще одного брата, жившего, до сей поры, в мире людей. Дети с неменьшим интересом и трепетом ожидали визита Цербера, так как видели его издали, посещая вместе с родителями землю, либо на нескольких детских и юношеских фотографиях, снятых случайно, в то время как о самом парне его братья и сестры практически ничего не знали.
Еще раз взволновано глянув на себя в зеркало, поправив и без того идеально сидящее платье и аккуратно уложенную прическу, женщина трепетно достала из маленькой коробочки гранатовое зерно, положила его в рот, и сделала нервный глоток. «Только бы он меня простил!» – неистово взмолилась Ехидна, сделав необходимый щелчок.
Оказавшись уже не у себя в прихожей, а совсем в неизвестном ей месте, она стала оглядываться по сторонам, дивуясь тому, что представляла себе Аид совершенно по-другому. Нет солнца, лишь мягкий багряный свет. Необычная тишина, лишь шелест деревьев и дивный аромат бледно-голубых цветов.
Увидев единственное строение посреди широкой пустоши, Ехидна быстро направилась в том направлении, пытаясь унять колотившееся у горла сердце. Наконец она увидит своего мальчика снова. Сможет с ним поговорить и прикоснуться к его руке. Если он позволит, крепко обнять его и подарить такой долгожданный материнский поцелуй.
Женщина уже поднялась на крыльцо, как навстречу ей вышел сам повелитель Аида, гостеприимно предлагая войти внутрь усадьбы.
– Здравствуйте, Ехидна! Я не сомневался, что именно вы сюда явитесь! Ну, как вам мои владения? – пытался улыбнуться и завязать разговор Адос, стараясь сморгнуть легкую дымку печали с глаз.
– Необычно, но жить можно, – по-свойски заметила женщина, лихорадочно оглядываясь в поисках сына.
– Не беспокойтесь, Джордан сейчас спустится. Он просто собирает некоторые вещи и волнуется не меньше вас, – пытался успокоить Ехидну Блейк, криво улыбаясь. – Присядьте пока на диван, хотите чего-нибудь? – заботливо добавил владыка преисподней.
– Благодарю вас, господин, мне ничего не нужно кроме сына, – ответила женщина, мягко опускаясь в кресло.
Пэрриш в это время спускался по лестнице с рюкзаком за плечами, и сердце его слегка дрогнуло, услышав нежные слова и трепетный голос своей настоящей матери, прибывшей из Олимпа.
Услышав его шаги, Ехидна вскочила с кресла и, сжав руками ткань платья, стала взволнованно осматривать сына с ног до головы, замечая в нем отличия, произошедшие за пять лет. Он вытянулся, возмужал, стал чуть шире в плечах. Юноша был стройным и пока не таким мускулистым как Орф. Но, у ее мальчика все еще впереди.
– Здравствуй, Джордан! – с придыханием сказала женщина, называя сына человеческим именем. – Меня зовут Ехидна. Я богиня из Олимпа, что произвела тебя на свет и отдала земным родителям, – добавила она, боясь пока произносить слово «мама» не заслужив у сына прощения.
– Здравствуйте! – ответил Пэрриш, подходя к своей матери ближе и заглядывая в такие похожие на собственные зеленые глаза.
– Я вас оставлю ненадолго, – деликатно сказал Аден, глядя на обоих. – Можете поговорить. Когда будешь готов, (чуть не сказал малыш) Джордан, подходи вместе с матерью к адским вратам я вас выпущу, – добавил он, проследовав к выходу.
Когда владыка удалился, женщина и юноша присели на диван и молчали несколько долгих минут, не решаясь заговорить первыми. Все же взяв себя в руки, женщина посчитала, что должна сама, глядя сыну в глаза, объяснить причину своего поступка.
Голос ее дрожал, лицо покрыл румянец стыда и раскаяния, на глаза наворачивались слезы, которые она старалась сглатывать, чтобы не выглядеть в глазах сына жалкой. Ехидна поведала Джордану, что родив еще одну необычную сущность, женщина по глупости посчитала, что она и ее дети прокляты.
Ее муж Тифон не подозревал, что сама Ехидна представляла собой дракайну, женщину-змею с человеческим обличием. Рождение в их семье первенца Орфа, имевшего обличие двуглавого пса, было списано на якобы огромное количество спиртного, которое выпил его отец, перед тем как зачать старшего брата Цербера. А когда в их семье родился еще один сын с ярко-алыми глазами и языками адского пламени, идущими из самого нутра младенца, Ехидна совсем упала духом, решив отправить второго сына на землю.
Женщина вскользь поведала о Гекате, об эликсире забвения, о непреложной клятве отдать сына в заботливые руки семьи, нуждающейся в ребенке. В ее глазах засветилась боль и сочувствие, когда речь зашла о несчастной Пегги Пэрриш, которая потеряла пятерых нерожденных малышей и больше не смогла забеременеть. И тогда Ехидна решила, что именно Пегги и ее муж Майкл будут воспитывать ее сына Цербера, окружив его любовью и заботой.
Внимательно слушая женщину, Джордан ловил себя на мысли, что ненависти к ней он вроде бы не испытывает. Ехидна говорила искренне, а в ее мелодичном голосе проскальзывали нотки сожаления и раскаяния. Пэрриш был приятно удивлен, что все пятнадцать лет, что он жил в Майами его настоящая семья не теряла его из вида, так как Ехидна не могла долго скрывать свой позор и жестокий поступок от мужа и детей. Раз в год они наблюдали за ним издали, не вмешиваясь в его дальнейшую жизнь.
– Я крепко провинилась перед тобой, Джордан, – продолжала Ехидна, впервые за все время, решив коснуться руки сына, – единолично приняв решение отдать тебя земным родителям, тем самым лишив возможности общения со мной, отцом, братьями и сестрами. Но если бы я этого не сделала, у Пегги и Майкла Пэрриш не было бы такого счастья, которое ты принес, оказавшись в их семье.
– Вы правы, они действительно были счастливы, – с намеком на легкую улыбку ответил Джордан, накрывая руку матери своей, вызвав у женщины легкий трепет. – И как бы невероятно это не прозвучало, я благодарен вам за это.
А еще было это случайное знакомство с Адосом Блейком, верховным богом и владыкой преисподней. Тогда в больнице, когда Пэрриш был еще ребенком и теперь в Дейтоне-Бич из мира людей. Вряд ли бы судьба свела их вместе, и они обратили друг на друга внимание, став пылкими любовниками, оставайся Джордан в Олимпе, в качестве среднестатистического бога по имени Цербер.
– Я искренне сочувствую твоей утрате, – продолжала женщина, – ты так рано потерял отца. Надеюсь, с твоей земной мамой все хорошо?
– Она умерла три года назад и обрела долгожданный покой, – с безмятежной улыбкой ответил Джордан. – Я видел ее и Майкла здесь в Аиде.
– Прости, меня мальчик мой, – огорченно пролепетала Ехидна, – последние пять лет Тифон и я ничего о тебе не знали. Ты неожиданно уехал из города вместе с матерью и отчимом, а мы терялись в догадках куда?
– Все нормально, не переживайте. Я давно смирился с их кончиной, а увидев здесь, только издали, находясь в обличии адского пса по имени Цербер, такими же счастливыми, как и раньше, и вовсе успокоился и даже рад, что они снова вместе.
– Я не могу тебе вернуть родителей, – взволновано продолжала Ехидна, – но у тебя есть возможность обрести твою настоящую семью, живущую в Олимпе. Мы все будем рады тебе, Джордан! Твой отец, братья и сестры с нетерпением ожидают встречи с тобой.
– Тогда, не будем заставлять их ждать, мама, – выдохнул Пэрриш, вставая с дивана и подавая женщине руку.
Сердце Ехидны болезненно сжалось, зеленые глаза вновь увлажнились, а сама она забыла, как правильно дышать, боясь задохнуться от целой гаммы эмоций бурливших в душе, услышав из уст Цербера заветное слово.
Оба неторопливо вышли на приусадебную территорию и проследовали к адским воротам, возле которых, терпеливо их дожидаясь, возвышался сам владыка преисподней, держа в руках цепь с массивным ключом.
– Ну что, готовы? – спросил Аден Блейк, не сводя тоскливого взгляда со своего малыша, желая впитать в себя его запах, запомнить каждой клеточкой тела, еще один только раз заглянуть в необычную зелень глаз с искорками пламени.
– Да, сэр, – серьезно ответил Джордан, немного нервничая перед очередной трансгрессией в неизвестность.
Юноша протягивает Адену руку, и тот ее пожимает, задержав в своей ладони чуть больше положенного. Губы мужчины отчетливо шепчут «прощай!», а глаза безмолвно кричат «ОСТАНЬСЯ!»
«Да, гребаное официальное рукопожатие это то, что сейчас нужно», – уверяет себя Блейк. Иначе, если бы парень оказался в его объятиях, он бы целовал его долго и проникновенно, не желая отпускать. И плевать, что о нем подумает мать Джордана или кто-то еще! Он верховный бог Олимпа и владыка преисподней, мать вашу!
Вставив ключ в массивную замочную скважину и, с трудом провернув навершие в виде черепа, он быстро отворил тяжелые ворота, выпуская Ехидну и Цербера за пределы Аида. Пэрриша сразу окружили совсем другие запахи, звуки и краски, хотя он продолжал видеть хозяина преисподней совсем близко от себя, но не мог к нему прикоснуться, словно между ними пролегла прозрачная стена из стекла.
– Искренне вас благодарю, мистер Блейк, произнесла Ехидна, беря взволнованного Джордана за руку. – Все хорошо, сынок, сейчас мы будем дома.
Задержав свой влюбленный взгляд на голубых озерах глаз Адена, вместе с дыханием и кажется сердцем, Пэрриш сделал нервный глоток и почти синхронно с матерью щелкнул пальцами, тут же оказываясь возле большого двухэтажного дома.
– Олимпийский переулок, 13 – завороженно прочел он адрес строения, начиная оглядываться по сторонам.
Обычная улица, ряд домов, парк с детской площадкой и качелями. Машины, стоящие у обочины, зеленые газоны и бассейны почти в каждом дворе. Солнце, щебет птиц, детский смех и неспешно идущие по своим делам боги и полубоги Олимпа. Все, как на земле.
Неуверенно улыбнувшись матери, Джордан стал вместе с ней подниматься по ступенькам крыльца и подходить к массивной двери.
– Вот здесь мы и живем, – немного волнуясь, выдавила Ехидна, открывая перед сыном дверь и предлагая ему первому войти внутрь.
Сделав несколько нерешительных шагов, Джордан сперва оказался в прихожей, потом в светлой просторной гостиной, уставившись на свою многочисленную семью во главе с высоким мужчиной средних лет внешне очень похожим на него самого, только старше. И целую ораву братьев и сестер его возраста, подростков и совсем малышей.
Помещение было со вкусом украшено цветами, разноцветными шарами и флагами. С потолка второго этажа свисала огромная яркая надпись «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ, ЦЕРБЕР!»
Первой мыслью Пэрриша, увидевшего как к нему, забыв про осторожность, ломанулось все его незнакомое семейство, было бежать, куда глаза глядят. Срочно звонить Адосу и умолять забрать его обратно. С его фиктивной женой а-ля племянницей он как-нибудь да уживется. Но потом Джордан вынужден был признать, что широко улыбается, не в силах сдержать предательских слез, от множества теплых слов и детских голосов, звучавших наперебой, крепких отцовских и братских объятий, а так же нежных поцелуев сестер.
Утопая во всеобщей любви и многочисленных знаках внимания, Цербер впервые со дня смерти земных родителей почувствовал себя на седьмом небе от счастья.
***
Стоя перед зеркалом своей спальни и, внимательно себя разглядывая, Геката Спенсер вынуждена была согласиться, что вовсе еще не стара и, по словам Харона весьма привлекательна. С момента их первой встречи еще в юности и до момента недавнего визита в Аид, она давно уже не проводила так много времени с Хароном.
Разговаривая с ним, держа его за руку, сидя рядом за столом, верховной жрице казалось, что будто бы и не было тех долгих лет разлуки со времен их последнего жаркого юношеского поцелуя и обоюдных слов любви. Харон тоже ее любил, храня своеобразную верность девушке, которую повстречал однажды в Аиде.
Гекате хотелось перемен. Она устала от одиночества и мечтала о семейном очаге, любящем муже и детях. Да, она готова рискнуть и попытаться зачать, выносить и родить ребенка в столь зрелом возрасте. Жрица все чаще задумывалась о преемнице или сразу о двух молодых девушках, желающих посвятить себя колдовству и прорицанию. Она с радостью поделится своими знаниями и отдаст в дар титул верховной жрицы Олимпа одной из достойных претенденток.
Ее племянница Мегера на днях обещала привести к ней на собеседование нескольких девушек из ее школы, возжелавших поучиться искусству толкования божественных судеб. Быть верховной жрицей большая честь, но и плата за нее высока. Чтобы получить волшебный дар, нужно всю свою жизнь оставаться чистой и непорочной.
У Гекаты Спенсер в свое время не было выбора, на этом настояли ее родители. Позже и сама женщина ошибочно считала, что всем довольна и давно уже смирилась с таким положением вещей в своей жизни. Но недавняя встреча с Хароном, окончательно заставила ее поменять свои приоритеты. Колдунья надеялась, что новая избранница серьезно задумается над своим добровольно-принудительным выбором, взвесит все за и против, прежде чем решиться на подобную жертву.
Во второй половине дня ее посетила племянница с двумя своими подружками.
– Тетя Геката, – официально начала Мег Спенсер, – разреши тебе представить этих двух симпатичных божественных созданий, пожелавших перенять твой опыт и волшебный дар. Медея учится со мной в одном классе, а Цирцея на год младше.
– Что ж прекрасно, юные леди, – с добродушной улыбкой начала верховная жрица, – как вам известно, с некоторых пор я ищу себе преемницу. И если вы серьезно настроены посвятить себя этой важной и ответственной миссии перед богами Олимпа, я постараюсь обучить вас всему, что знаю сама и проведу сегодня пробный урок, чтобы вы знали, с чем вам придется столкнуться. Мегги, если хочешь, можешь остаться и послушать, – мило улыбнувшись племяннице, предложила женщина.
– Так и быть, посижу за компанию, – как можно безразличнее ответила Мегера Спенсер, беря в руки один из женских журналов и закрываясь им от прозорливой тетушки, чтобы та не догадалась про истинную причину ее присутствия здесь.
Когда речь зашла о посвящении в верховные жрицы Олимпа именно в Аиде и собирательстве некоторых растений и ингредиентов для зелий и колдовства, которые находились или произрастали на территории преисподней, у девушек возник вопрос.
– Мэм, а как мы сможем туда попасть? Ведь туда вход строго ограничен.
– Все очень просто, девочки, – не подозревая о подвохе со стороны племянницы, стала отвечать Геката. – Когда вы будете готовы принять на себя столь важную миссию, я дам вам по зернышку граната из садов преисподней, вы их проглотите, привычно щелкнете пальцами и окажетесь в Аиде. Даже там вы будете иметь последнюю возможность отказаться от своего выбора. Но времени на раздумья у вас всего до вечера. Если вы задержитесь там больше положенного, вам придется месяц провести в гостях у владыки подземного царства.
– Так же как Перси Блейк? – спросила Мегера, откладывая журнал в сторону.
– Что? О чем ты говоришь? – удивилась Геката.
– Ты разве не знаешь, чем закончилась вечеринка в ее доме? – ошарашено спросила племянница.
– Боги, я интуитивно чувствовала, что там произойдет трагедия! Мне пришлось рано покинуть дом Блейков, сразу после того, как твою одноклассницу объявили богатой наследницей, – взволнованно отвечала прорицательница. – А что там произошло?!
– Какой-то семейный скандал, – пожимая плечами, ответила Мег. – Персефона была без сознания и вся в крови. Мистер Адос Блейк срочным образом увез ее в лечебницу Пеона, видать, рана была серьезной. А через пару дней он объявил всему свету, что женился на своей племяннице, и я лично потом видела, как он забрал ее с собой в подземное царство. Было бы неплохо узнать, как она там, – запустила свой последний пробный шар Мегера, следя за реакцией Гекаты.
– Ты абсолютно права, дорогая, – засуетилась женщина, резко вставая с дивана. – Я немедленно отправлюсь туда и все разузнаю!
– Постойте, мэм, – подала голос Цирцея, выражая общий интерес, – если и в преисподней одна из нас решится отказаться от всех радостей плоти, замужества и материнства ради поста верховной жрицы, нам что, каждый раз придется глотать гранатовое зерно, чтобы оказаться в Аиде на столько, на сколько нам нужно?
– Конечно же, нет, – слегка улыбнувшись, возразила хозяйка дома, – и девочки, впредь зовите меня просто Гекатой. В царстве мертвых вы пройдете посвящение в верховные жрицы, – продолжала женщина. – На ваше тело секретными чернилами будет нанесена особая метка с вашим именем. После этого вы беспрепятственно и безвременно сможете передвигаться между Аидом и обоими мирами. Это своего рода секретная печать на теле тех, кто посвятил себя служению преисподней.
«Состав чернил мне ни за что на свете не узнать, да и ни к чему привлекать лишнее внимание, – рассуждала Мегера Спенсер, – а вот гранатовые зерна в кабинете верховной жрицы Олимпа по совместительству тетушки Гекаты я могу поискать. Лишь бы они у нее были в наличии».
– На сегодня все, дорогие мои, – добродушно закончила колдунья, – можете расходиться. Не знаю, сколько мне потребуется времени в Аиде, чтобы узнать, как там Персефона, но я постараюсь лично с ней побеседовать и передать от вас привет и теплые слова поддержки.
– Да, тетя, мы все за нее волнуемся. Особенно Тесей Джонсон, так ей и передай, – добавила Мег, криво улыбнувшись.
– Хорошо Мегги, проводи подружек и можешь, если захочешь, пока остаться у меня.
– Спасибо, тетя, но я, наверное, тоже пойду домой, – ответила Мег Спенсер, вставая с кресла и следуя с подругами к выходу. – Позвони, когда вернешься, – добавила девушка напоследок.
– До свидания, Геката! – тепло попрощались две другие девушки.
Выйдя на улицу, все три красавицы щелкнув пальцами, оказались там, где хотели.
Мегги Спенсер, например, совсем недалеко от того места, где только что находилась. Выждав несколько минут, племянница Гекаты вновь проникла в ее дом, открыв двери своим ключом.
Тетушки, естественно, и след простыл. Стараясь не шуметь и не производить лишних движений, девушка тихо юркнула в ее рабочий кабинет и, используя магию, стала аккуратно и быстро открывать дверцы шкафов, выдвигать ящики и шухлядки, вскрывать емкости и коробочки.
– Кто ищет, тот всегда найдет! – похвалила себя Мегера, спустя время отыскав на дне запыленной шкатулки небольшой контейнер с тремя оставшимися зернами граната. Как раз столько, сколько нужно для нее, Геркулеса и Тесея Джонсона.
Вернув помещению первозданный вид, Спенсер покинула гостеприимный дом тетушки, стопудово уверенная в том, что та еще очень долго не будет искать давно забытые зерна. И ее праведный гнев, который Гестия кстати никогда не проявляла на людях, не коснется ее любимой племянницы.
Глава 17
Проснувшись на следующее утро, Деметра Блейк решила кардинально пересмотреть все свои принципы и приоритеты, раз ее дальнейшая жизнь будет ограничиваться лишь территорией Олимпа. Естественно рвать на себе волосы и посыпать голову пеплом, было бы глупо. А так же носить одну из кошмарных саржевых мешковин Гестии, став такой же строгой и чопорной хозяйкой этого дома, какой была ее сестра.
Как и раньше Деми будет мила и приветлива со слугами, которые работали в доме Блейков уже многие десятилетия. Из своего гардероба она выберет что-нибудь менее вызывающее и открытое, чтобы выглядеть так же элегантно и респектабельно в высшем обществе, как и ее мать Рея Блейк. Больше всего на свете женщине хотелось вернуть расположение Персефоны.
Не стоило дочери врать по поводу чужого парфюма и всего остального. Просто она глупо понадеялась, что жгучая ненависть сестры к ней не будет распространяться и на малышку Перси, и та будет пребывать в обществе скверной Гестии почти как любящей тетки, если не матери.
Оповестив слуг, что ее сестра покинула Олимп на длительное время и теперь она, Деметра будет управлять огромным домом, женщина произвела осмотр каждой комнаты, поймав себя на мысли, что здесь нет ни одной фотографии дочери.
Все, что она помнит, перед тем как покинуть этот дом и увидеть дочь уже взрослой девушкой, так это годовалую Перси, только начавшую ходить. Блейк все бы сейчас отдала, чтобы заполнить пустовавшие пробелы в душе и памяти, образами Персефоны, когда ей было три, пять, десять лет. Нельзя сказать, что в период своей бурной молодости, когда жизнь бросала ее по всему свету, она не видела детей. Просто женщина не придавала этому большого значения, окунаясь с головой во всевозможные удовольствия.
– Мисс, Блейк, – обратилась к ней одна из служанок, вторгаясь в ее печальные мысли, – что нам делать со всей этой горой подарков для мисс Персефоны?
– Просто аккуратно сложите на столе, я сама передам ей все это, когда смогу навестить в подземном царстве, – ответила Деметра, собираясь выйти осмотреть окрестности.
Блейк не стала брать автомобиль, а решила пройтись по главной улице пешком, взглянуть, что изменилось в Олимпе за годы ее отсутствия. Услышав отдаленный шум, детский смех и восторженные крики, ноги сами понесли ее в центральный парк. Вот где она сможет наверстать упущенное время и возможности.
Неспешно шествуя по зеленым аллеям, детским площадкам и аттракционам с качелями, сладкой ватой всех цветов радуги и мороженым разных форм и вкусов, она исподволь наблюдала за детьми разных возрастов, полов и сущностей. С упоением слушала их смех, надрывный плачь и детский лепет, пыталась стать мерилом в возникшем споре за игрушку, не могла наглядеться на яркие наряды маленьких модниц.
– Мисс Блейк! Какая неожиданная встреча! – услышала она знакомый голос у себя за спиной.
Оторвав свой взгляд от песочницы, где несколько карапузов пытались возвести храм небывалой красоты, Деметра столкнулась с удивленным Гермесом, на руках которого повисло двое детей лет восьми.
– Мистер Стилбон, здравствуйте! Это ваши малыши?! – заинтересованно спросила Деметра.
– Да, мои, – мягко улыбнулся мужчина, кладя ладони на их макушки. – Двойня, девочку зовут Лин, а сына Ливий, им по восемь лет. Знакомьтесь дети, это мисс Деметра Блейк дочь мистера Кроноса Блейка, на которого я работаю.
Мальчик подал свою руку, пытаясь иметь такой же серьезный и респектабельный вид, как и отец, а дочь, слегка кивнув головой, выглядела как маленькая леди, лишь один из бантов слегка съехал на бок.
– Ты позволишь? – спросила девочку Деметра, не в силах сдержать улыбку, начиная поправлять Лин прическу и вернув ее яркий бант на место, слегка погладив девчушку по нежной щечке. – А где же ваша мама? – без задней мысли спросила Блейк, начиная оглядываться по сторонам.
– Наша мама с нами не живет, – серьезно пробурчал Ливий, глянув в удивленные глаза незнакомки.
– Зато у нас есть замечательный папочка, – прощебетала Лин, прижавшись лицом к широкой ладони отца. – Пойдем, ты обещал нам купить мороженое! – добавила девчушка, дергая того за руку.
– Совсем забыла, – воскликнула Деметра, не в силах отвести взгляда от двух чудных ангелочков и почему-то не желая так скоро отпускать от себя семейство Стилбон, – у меня же остался ваш носовой платок!
– Ничего, мисс Блейк, у меня дома их целая уйма, – широко улыбнувшись, ответил Эрмий. – Ну что, вы с нами? – предложил он молодой женщине, имея в виду провести дальнейшее пребывание в парке вместе, начав с поедания вкуснейшего мороженого.
– С радостью! – трепетно ответила Деметра, беря в свою руку маленькую ладошку Лин и шествуя с ней к детскому кафе.
Эрмий Стилбон был несказанно удивлен, увидев Деметру Блейк в парке аттракционов среди орущей малышни. И впервые после ухода из его семьи собственной жены и матери его детей, он позволил другой женщине уделить его дочери и сыну внимание. Мужчина видел, какими глазами его дети смотрели на полноценную семью и счастливых отпрысков, имеющих любящих мам.
Так же он интуитивно чувствовал, что Деметра Блейк оказалась в этом парке отнюдь не случайно. Она желала восполнить пробелы за годы отсутствия в жизни дочери, глядя на других малышей и подростков. Потеряв способность к деторождению, она, хоть и запоздало, желала почувствовать себя полноценной матерью, способной заботиться и любить.
Гермес ловил себя на шальной мысли, что готов приступить к рассмотрению варианта, при котором и эта несчастная женщина и его дети могли бы получить желаемое, шанс иметь полноценную семью, пусть и неродную. Но стоит ли так рисковать, прежде чем впускать кого-то в свою семью, а возможно и в его одинокую жизнь и постель? Не поступит ли Деметра Блейк так же безжалостно и безрассудно, как и его супруга, бросив своих детей ради удовольствий и красивых любовников? В случае обоих женщин их поступки можно назвать аналогичными.
Блейк была слишком молода, ее понять можно, а в своем случае Эрмий уже давно перестал спрашивать себя, где он допустил ошибку? Много работая или мало времени и внимания уделяя собственной жене, которая была достаточно взрослой, чтобы принять подобное решение? Или он попросту перестал ее удовлетворять как мужчина и любовник?
А эта молодая женщина из семейства верховных богов его привлекала и даже очень. Еще там, в кабинете его конторы, когда Блейк явилась с дочерью за наследством, якобы невольно сверкнув перед ним своим стройным бедром в кружеве чулка и налитой грудью в низком вырезе платья, Эрмий, несмотря на свою сдержанность, уже тогда мысленно готов был взять ее прямо у себя на столе, задрав до талии ее короткую юбку.
Нагулялась ли сама Деметра? Готова ли она посвятить себя собственной дочери и возможно другому семейному очагу, с нуждающимися в матери и жене детьми и мужем? Гермесу стоило хорошенько все взвесить и принять серьезное решение, прежде чем станцевать на одних и тех же граблях дважды.
***
Преисподняя.
После того, как Джордан покинул Аид, владыке подземного царства с трудом удавалось справляться с возраставшим чувством грусти и тоски, маячившим на задворках его черной души. Уже через несколько дней одиночества у Блейка началась самая настоящая ломка по своему малышу. Мужчина каждый раз себя одергивал, желая перенестись в Олимп и хотя бы издали взглянуть на Цербера. Руки так и чесались взять телефон и позвонить ему, либо набросать пару гребаных строк.
Его тело и плоть временами томились, требуя страстной ласки, но мысли воспользоваться услугами неувядающей и опытной Минфы как-то не возникало. И дело не в том, что она его не волновала, просто ему в кои-то веки захотелось сохранить верность своему малышу и их сложившимся отношениям, чувствуя, что влюблен в мальчишку по уши. Боги, всего несколько дней прошло! Нужно просто отвлечься от этих сладких воспоминаний. Джордан скоро сам к нему вернется.
Почти в тот же день, когда Пэрриш покинул преисподнюю, отправившись вместе с новообретенной матерью в Олимп, Блейка и Перси посетила верховная жрица Геката, спустившись в подземное царство. Женщина была взволнована и несказанно удивлена столь стремительным поворотом событий в жизни Адена и его племянницы.
Испытывая к девочке материнские чувства и просто как женщина, не вкапываясь в детали и подробности, жрица деликатно расспросила Персефону о ее нуждах, физическом состоянии и хрупком душевном равновесии, передав привет и пожелания скорейшего выздоровления от ее одноклассников.
– И одного особенного парня по имени Тесей Джонсон, – заговорщицки прошептала Геката девушке, покосившись на ее хмурого мужа.
Потом верховная жрица осмелилась подойти и напрямую поинтересоваться у Адоса Блейка о столь поспешной причине его брака, искренне переживая о том, что же теперь будет с этим милым мальчиком Цербером?
– Кстати где он? Я хотела бы с ним побеседовать и убедить его встретиться с родителями из Олимпа, – предложила женщина.
– Можете не волноваться, Геката, – выдавил Аден Блейк, – я отпустил сегодня Джордана в Олимп, позволив его матери Ехидне забрать сына домой. А что касается моего поспешного брака на Персефоне, так он фиктивный, только прошу вас никому про это пока не говорить.
Владыка преисподней вкратце поведал жрице о некоторых семейных, финансовых и личных проблемах Перси, заставивших его и племянницу совершить столь серьезный шаг, после чего он вынужден был срочно доставить девочку в Аид.
Согласившись с тем, что Персефоне нужен отдых и смена обстановки, и порадовавшись за Цербера и его новообретенную семью, Геката слегка успокоилась, отправившись обратно в Олимп.
Спустя неделю Адосу все же удалось взять себя в руки и с головой уйти в работу, все свое свободное время и скопившиеся эмоции, отдавая Перси. И первое, что он сделал – преподнес, наконец, девочке ее подарок на день рождения.
Посадив племянницу-жену на ее собственный мотоцикл впереди себя, он стал показывать девушке, как управлять этим железным конем. А малость ее обучив, бесшабашно гонял вместе с ней по бескрайней пустоши Аида так, что аж встречный ветер в ушах свистел.
В остальное время Аден рассказывал ей о новостях с Олимпа, делился воспоминаниями о своем детстве и юности, все чаще упоминал ее родителей, прощупывая почву и настроение Персефоны, готовой сменить гнев на милость и позволить Деметре с Зевсом ее проведать.
Блейк старался быть неизменно милым и внимательным, позволяя себе с девушкой, как он думал безобидные отцовские объятия и целомудренные поцелуи, может слегка крепкие и продолжительные, как это могло показаться Персефоне.
Находясь в обществе своего дяди-мужа, девочка стала понемногу отходить от перенесенного шока, чувствуя, что ее душевная рана потихонечку затягивается. У нее появилась возможность взглянуть на Адена Блейка совсем с другой стороны.
Перси стали сниться странные сны, в которых ее всюду преследовал серо-голубой взгляд слегка прищуренных глаз, становившийся льдисто-холодным.
То был Тесей Джонсон, державший ее в объятиях во время танца. Потом на его месте вдруг оказывался владыка преисподней, обжигая девушку васильками своих глаз, превращавшихся в черные угли. Растянутые в легкой улыбке мягкие губы дяди что-то говорили Перси на ухо, а потом начинали приближаться к ее приоткрытым устам, желая поцеловать.
