Текст книги "In Spite of Everything, the Stars (ЛП)"
Автор книги: Polomonkey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Мало что указывает на его окружение; он стоит в скудно обставленной комнате, глядя в открытое окно на ночное небо. Мерлин пытается проследить за его взглядом, чтобы увидеть, даст ли внешний мир какие-либо подсказки. Но это невзрачная улица, с домами, которые существуют во многих местах.
Мерлин сосредотачивается на всем, что у него есть, и пытается оторваться от Балинора и осмотреться вокруг поисках улик. Это почти невозможно сделать; он должен одновременно сосредоточиться на своем отце в качестве точки привязки и попытаться рассмотреть область вокруг него. Изображение становится более искаженным, когда он продвигается по дороге, черты начинают терять четкость. Это слишком тяжело, он не может удержать его. Но как только все начинает растворяться, он замечает вдалеке дорожный знак и делает последний рывок к нему.
Inchicore Road.
Изображение исчезает. Мерлин, едва позволяя себе перевести дыхание, бросается к компьютеру, чтобы набрать называние, прежде чем он забудет. Он почти кричит в шоке, когда Google Maps выдает результат.
Его отец в Дублине.
Меньше часа на самолете.
Он хочет побежать и разбудить мать немедленно, но заставляет себя подождать до следующего дня, чтобы рассказать ей все, что он узнал.
– Последние пару лет я искал его, – говорит Мерлин. – Но он всегда был вне досягаемости. До прошлой ночи… я нашел его.
Что-то мелькает в глазах Хунит.
–Где?
– Дублин, мам, – говорит Мерлин взволнованно и тревожно. – Мы можем вылететь завтра. Или на пароме из Холихеда. Или Ливерпуль. Я знаю, на какой он улице.-
– Мерлин, – перебивает его Хунит и он перестает лепетать. – Если ты хочешь сделать это, я не буду тебя останавливать. Но я не могу пойти с тобой.
– Почему нет?
Хунит вздыхает, и Мерлину больно от этого зука. Он так сильно любит свою маму, и она сделала для него больше, чем могла, но ее жизнь была полна вздохов, и он никогда не мог сделать ее лучше.
– Твой отец ушел не просто так. И я предполагаю, что есть причина, по которой он не вернулся. Я любила его тогда и люблю сейчас, но я не хочу его искать.
– Мама…
– И я хочу, чтобы ты тоже хорошенько подумал. Прошло много времени. Ты можешь обнаружить, что не так счастлив видеть его, как ожидаешь.
Мерлин пристально смотрит на нее.
– Я не сержусь на него. Уже нет. Я просто хочу его увидеть. Разве я не имею на это право?
Хунит устало улыбается кладет руку ему на плечо.
– Конечно, ты понимаешь. Теперь ты взрослый человек. Если ты хочешь поехать, то я поддержу тебя.
– Но ты не хочешь…
Может быть, это по-детски, но он чувствует, что если его мама будет там, то будет больше шансов на примирение. Больше шансов, его отец признает свою ошибку и вернется домой, чтобы они могли снова стать семьей.
– Нет. Но возьми с собой мою любовь.
Родители всегда так говорили, когда Мерлин был маленьким. Когда он шел в школу утром или ложился спать ночью, Балинор или Хунит неизменно говорили к нему.
«Возьми с собой мою любовь!»
Мерлин крепко обнимает маму. Он уже достаточно высокий, чтобы поцеловать ее в макушку, но все еще чувствует себя маленьким ребенком. Он не уверен, что готов сделать это сам, но он должен. И это должно произойти сейчас, прежде чем его отец снова ускользнет.
На следующий день он летит в Дублин. Он садится на самый дешевый рейс, который только может найти, и приземляется в городе только после десяти. Он тратит последние деньги на такси до Инчикор-Роуд, и только когда водитель спрашивает его, какой номер он понимает, что не знает.
Он выходит и идет по улице, надеясь увидеть что-то знакомое. Когда он натыкается на дом с розовой дверью, что-то шевелится в его памяти, и ему кажется, что он видел это из окна Балинора. Он поворачивается, чтобы посмотреть на улицу, и видит высокий, немного ветхий дом. Когда он пересекает его, то обнаруживает, что он разделен на квартиры, но имена у дверного звонка слишком изношены и выцветшие, чтобы их можно было прочитать. Он нажимает на нижнюю в надежде, что ему повезет.
Ему открывает сгорбленная леди, и Мерлин спрашивает, не знает ли она Балинора Эмриса.
– Нет здесь никого с таким именем, – говорит она и начинает закрывать дверь.
– Подождите! – просит Мерлин в отчаянии. – Позвольте мне описать его. Он высокий, с черными волосами и бородой и… у меня есть фотография, секундочку
Он достает телефон и показывает ей фотографию Балинора, который сидит на его комоде.
– О, это мистер Чатсворт. Третий этаж, дорогой. Квартира 6.
Его сердце подпрыгивает. Чатсворт – девичья фамилия его матери. Разве это не доказательство того, что Балинор не забыл их, что он все еще думает о них?
Он поднимается по лестнице, прежде чем успеет передумает. Его нервы на пределе, но он заставляет себя поднять руку и постучать в дверь достаточно громко, чтобы быть услышанным.
Долгое молчание, затем шаркающий звук, и тишина…
Как только надежда успеет отпустить его, дверь приоткрывается, и он видит часть лица.
– Да? Что тебе надо?
– Балинор?
«Папа» кажется ему слишком интимным для разговора через щель между дверью.
Глаз сужается.
– Кто спрашивает?
– Это я, – просто говорит он. – Мерлин.
Наступила пауза. Затем дверь распахивается, и перед ним стоит его отец.
– Мой Мерлин? – мужчина всхлипывает и Мерлин чувствует, как его глаза наполняются слезами.
– Да, – говорит он, а затем Балинор разводит руки, и Мерлин оказывается в его объятиях.
Он думает, что они оба немного плачут, стоя в дверях и обнимаясь.
А потом Балинор проводит его внутрь, сажает на диван и идет ставить чайник.
Это всего лишь одна комната–кровать в углу, бугристый диван, на котором он сидел, и крошечная кухня в стороне – все, что есть на самом деле. Очень холодно, и он видит, как сырость ползет по стенам.
Как его отец оказался в таком месте?
Когда Балинор возвращается с чаем, Мерлин аккуратно делает глоток, не зная, что сказать. Его отец просто сидит и смотрит на него, как будто не может поверить, что Мерлин настоящий. В конце концов, он нарушает молчание.
– Ты уже такой взрослый. Такой высокий. Последний раз, когда я тебя видел…
Он замолкает, и Мерлин чувствует, как в душе неожиданно вспыхивает злость.
– В последний раз, когда ты меня видел, ты сказал, чтобы я хорошо провел выходные, а потом собрал вещи и исчез, – огрызается он.
Балинор кивает.
– Я знаю, ты злишься… – начинает он.
– О, ты правда так думаешь? – Мерлин никогда бы не осмелился говорить так с отцом.
Но ярость, о которой предупреждала его мать, внезапно захлестнула его.
Этот человек вообще его отец? Разве он не отказался от этой роли, когда ушел?
– Мне пришлось уйти, – начинает Балинор.
– Почему?
– Это… это очень сложно.
– Я здесь, – вызывающе говорит Мерлин. – Не усложняй ситуацию.
Балинор смотрит на него.
– Да, теперь ты здесь. Как ты…
– Заклинание, – пренебрежительно отвечает Мерлин, не желая уходить от темы.
– Ты научился магической слежке? – в изумлении спрашивает Балинор.
– Я уже два года наблюдаю за тобой, но до сих пор ты не был вне досягаемости.
– Я был в Азии, – коротко говорит Балинор. – Так значит к шестнадцати годам ты уже научился выслеживать людей при помощи магии?
В его голосе безошибочно чувствуется гордость, и это только еще больше злит Мерлина. Этот человек не может гордиться тем, чего он добился.
– Так ты помнишь, сколько мне лет?
– Конечно, помню. – говорит Балинор, и его голос становится глухим. – Я знал, когда ты пойдешь в среднюю школу, знал, когда ты будешь сдавать экзамены… я никогда не переставал желать быть там с тобой и твоей матерью.
Мерлин взрывается.
–Но ведь ты мог быть там! Это был твой выбор уйти! Твой выбор пропустить мое взросление!
– Я знаю, знаю, – говорит Балинор, массируя виски. – Просто позволь мне объяснить, хорошо? Потом можешь кричать сколько хочешь.
И отец рассказывает ему все, что было скрыто от него в детстве.
У Балинора не было офисной работы, как тогда сказали Мерлину, – он работал с коллективом Мерсии, подпольной группой, пытающейся найти способ отключить обязательные микрочипы. Они приближались все ближе и ближе к цели, когда правительство поймало их. Группа распалась немедленно, скрыв все записи своих исследований, но этого было недостаточно.
– Около двух третей из нас были арестованы за шесть месяцев. Ни суда, ни присяжных, просто увезены в полицейском фургоне посреди ночи. Я знал, что они придут за мной.
– Твоя мама ездила в Ливерпуль, чтобы поговорить о получении юридической защиты от Института. Мы пытались это выяснить. Но в субботу мне позвонили и предупредили, что мое имя упомянуто. Я знал, что они придут, и должен был немедленно уйти.
– Ты мог бы связаться с нами после, – утверждает Мерлин. – Мы бы договорились встретиться.
– Мог бы. Но я знал, что все кончено. Мне придется уехать из страны, провести по крайней мере следующее десятилетие в бегах, если не дольше. Я действительно не хотел, чтобы ты и твоя мать пошли со мной. Ты был в школе, твоя мама работала, это был хороший дом в хорошей части города. Как я мог просить вас бросить все это и пойти со мной в жизнь, полную страха и неуверенности?
– Чушь собачья, – говорит Мерлин. – Мы бы обязательно пошли. Мы могли бы поддержать тебя. Нет такой вещи, как жизнь, свободная от страха и неопределенности.
– Тем не менее, я сделал свой выбор. И не жалею. То, что я видел… я не мог позволить тебе и твоей матери увидеть.
Его слова имели смысл, но этого недостаточно. Мерлин понимал, что, вероятно, нет объяснения, которое могло бы действительно удовлетворить его. Как бы ни была веска причина, его отец все равно бросил их. Эта боль никогда полностью не заживет.
– Тогда почему ты вернулся сюда? – наконец спрашивает он.
Балинор качает головой.
– Я все еще в розыске, но я должен был рискнуть. Старый друг из группы связался со мной. Человек по имени Гаюс. Я предполагал, что его арестовали вместе с остальными, но ему как-то удалось залечь на дно. Он продолжал нашу работу все это время. А теперь… он думает, что сделал это.
– Сделал что?
– Нашел способ отключить микрочипы.
Мерлин на мгновение задумался. Это настолько противоречит всему, что он знал до сих пор, что не может в это поверить. Микрочипы непогрешимы. Обойти их невозможно.
– Я тоже был скептиком, – говорит Балинор, видя реакцию мальчика. – Но я уже много
лет блокирую свой сигнал. Это возможно, но временно. Он требует много магической энергии.
Мерлин не подумал спросить, почему правительство никогда не использовало микрочип, чтобы выследить его.
Он также до сегодняшнего дня не знал, что блокировка сигнала вообще возможна. Хотя количество затрачиваемой энергии может объяснить, почему его отец выглядит таким уставшим.
– Как ты блокируешь его?
Балинор вздыхает.
– Большинство не смогли бы. Но Мерлин, моя магия… и твоя магия… она сильнее, чем у других людей. Как ты думаешь, почему я заставила тебя выучить это заклинание до того, как тебя чипировали? Если бы они зарегистрировали количество власти, которое ты унаследовал от меня… после этого они бы слишком пристально следили за тобой.
Мерлину нужно время, чтобы переварить это.
Он не чувствует себя сильным.
– Это не так? – тихо говорит Балинор. – Как думаешь, как много магов в твоем возрасте можно сделать? Как вы думаешь, они могли бы левитировать объектами в возрасте четырех лет, как ты? Или оживлять своих плюшевых мишек и заставлять их танцевать вокруг еще до того, как ты начал ходить?
Мерлин собирается возразить, но какая-то его часть все понимает.
Хоть он и редко вступал в контакт с другими магами, но все равно замечал разницу.
В книгах его отца говорилось о заклинаниях, на освоение которых уходят годы, а Мерлин мог сделать это за считанные дни. Все знают, что уровень владения магией сильно варьируется, но он уже много лет знает, что может делать то, что другие люди не могут.
Но не было никого, кого он мог бы спросить об этом.
Его отца там не было.
Мысли об этом заставляют его снова взглянуть на Балинора.
–Хорошо, значит, я сильнее большинства. Но это не имеет значения. Ты не можешь уничтожить чип. И даже если бы и мог, то департамент мониторинга был бы немедленно предупрежден. Это не было бы свободой, ты просто провел бы в бегах всю свою оставшуюся жизнь.
–Это если уничтожить чип обычным способом,– говорит Балинор. – Попытаться вырезать его из твоего тела и все такое. Мы говорим о магических методах. Гаюс нашел способ не только устранить его, но и вообще не допустить, чтобы агентству прислали предупреждение.
–Но если бы они увидят тебя…
–Да, тогда они все поймут. Но у них нет причин искать тех, кто не был осужден за магическое преступление. Если люди держатся подальше от неприятностей, не привлекают к себе внимание… они могут быть свободными.
Свобода – это не совсем то слово, которое использовал бы Мерлин. Если чип исчезнет, это будет только первым шагом.
Но…
Это был важный первый шаг. Люди не заслуживают того, чтобы их выслеживали, как скот. Психологические преимущества отсутствия чипа могут быть огромными. Он знает, что без него чувствовал бы себя в сто раз лучше – посторонний предмет, который кто-то втиснул в него без его разрешения.
Он неохотно кивает.
– Так что нужно Гаюсу?
– Гаюс не волшебник. У него нет чипа, он не может проверить это на себе.
– Ты хочешь стать его подопытным кроликом? – спрашивает Мерлин, и гнев возвращается. – А что, если это небезопасно? Ты можешь пострадать!
Он проделал весь этот путь не для того, чтобы найти отца, а чтобы снова потерять его.
– Он знает, что делает, и я верю в него. Кроме того, я бы с радостью рискнул своим здоровьем ради шанса избавить наш народ от этих мерзостей раз и навсегда.
– О, ты большой любитель самопожертвования, не так ли? – с горечью произносит Мерлин. – Жаль, что ты не думаешь о тех, кого оставляешь.
– Я думаю о тебе, мой мальчик, – мягко говорит Балинор. – Я пытаюсь защитить твое будущее. Я планировал поехать прямо в Брайтон, если Гаюс окажется прав. Твой чип будет первым, который мы отключим, как только узнаем, что это работает.
У Мерлина перехватывает дыхание, когда слышит это, и он отворачивается.
– Гаюсу нужно время, чтобы закончить работу. Я останусь здесь, пока он не будет готов проверить. Если ты…
– Не говори мне уходить, потому что я не уйду, – перебивает Мерлин. – Ты меня никуда не отправишь.
Лицо Балинора смягчается.
– Я и не собирался этого делать. Я хотел сказать, что ты можешь остаться здесь со мной, если хочешь.
Он печально оглядывается вокруг.
– Это не много, но…
– Да, – говорит Мерлин. – Я хочу остаться.
Он смотрит на телефон и понимает, что уже три часа ночи, слишком поздно звонить маме, хотя он и обещал.
– Утром я должен сообщить маме.
– Как она?
В его глазах столько тоски, что больно смотреть.
– Она в порядке, осторожно говорит он. – Все еще работает в хосписе. Работа тяжелая, но… Ты придешь повидаться с ней? Когда мы здесь закончим?
На несколько секунд в комнате стоит тишина, и Балинор кивает.
– Конечно. Если она позволит.
Отец расправляет ему постель на бугристом диване, и с помощью магии взбивает одеяла и подушки.
Поначалу было неловко. Они мнутся, не зная, как вести себя.
Мерлин все еще злится, но пытается смягчить свой гнев.Он встретился с отцом впервые за восемь лет и хочет впитать в себя все время, проведенное с ним.
Эти годы явно были тяжелыми для его отца, но Мерлин знает, что, когда он ушел – то сделал то, что считал лучшим.
Балинор все еще не может свободно ходить по улицам, боясь быть замеченным, но однажды он меняет свою внешность, используя магию, и берет Мерлина, чтобы увидеть Дублин. Они идут в дом, в котором вырос Балинор, теперь угловой магазин, и посещают все его старые места. Они так же осматривают достопримечательности, хотя они не могут делать больше одного дела в день, для его отца требуется слишком много усилий, чтобы поддерживать гламур.
Его любимый день – когда они идут в Сад памяти. Там есть скульптура людей, превращающихся в лебедей, и его отец говорит ему, что это Дети Лира, и рассказывает ему эту историю. Она так понравилась Мерлину, что отец оставляет его перед ней и уходит в супермаркет, чтобы купить немного еды. Потом у них пикник, прямо здесь.
Балинор рассказывает ему истории о своем детстве, о его ухаживаниях за Хунит.
Мерлину нравилось их слушать. Он был счастлив быть здесь с отцом в жаркий летний день и говорить об их общем прошлом. Он так долго скучал по этому.
Он не встречается с Гаюсом до того дня, когда поступает телефонный звонок, объявляющий, что заклинание, наконец, закончено. Его отец немедленно приглашает его к себе, а затем нервно расхаживает по комнате, пока тот не приходит.
Гаюс – пожилой человек с длинными белыми волосами и проницательными голубыми глазами. У него в руках внушительного вида портфель, но когда он его открывает, то достает только один листок бумаги.
– Это заклинание, – говорит он. – Это оно, точно.
Балинор выхватывает лист из его рук.
– Могу я сделать это прямо сейчас? – говорит он
– Терпение, мой друг, – упрекает его Гаюс. – Садись и сосредоточься. Ты ждал так долго, можешь подождать еще десять минут. Это не сработает, если ты поторопишься.
Мерлин забавляет выражение лица отца – смесь раздражения и нежности. Но он прислушивается к совету мужчины, садится на пол и вдыхает
Минут через двадцать Гаюс кивает.
– Давай попробуем.
Заклинание длинное, и его отцу требуется почти минута, чтобы прочитать его вслух. Он говорит осторожно, стараясь произнести слова правильно.
Когда он наконец заканчивает, то откладывает лист бумаги. Но ничего не происходит.
Как только Мерлин собирается отчаяться, глаза его отца внезапно распахиваются, и он кричит от боли.
Мерлин тут же вскакивает на ноги.
– Что вы с ним сделали? Это не сработало, ему больно…
– Шшш,– Гаюс пристально наблюдает за мужчиной.
Голова Балинора дернулась вперед, и шея сзади засветилась золотом.
Мерлин не может сказать, должно ли это происходить или нет, но Гаюс кивает, поэтому он должен верить, что ничего плохого не случилось.
Он сосредотачивается на своем отце и с изумлением наблюдает, как кожа на затылке начинает пульсировать. Она слегка движется вверх и вниз, как будто там что-то есть, что-то хочет выйти, и у Мерлина есть только секунда, чтобы понять, что это такое, прежде чем кожа трескается, и крошечное пятнышко выходит наружу, освещенное тем же золотым свечением. Оно зависает в воздухе на секунду, затем взрывается внезапной вспышкой света.
Мерлин бежит к отцу, в ужасе от того, что ему причинили боль, но Балинор поднимает голову и смеется.
– Это сработало, не так ли? – говорит он с восторгом. – Я почувствовал, как оно уходит!
Гаюс широко улыбается.
–Так и есть, мой друг.
Вдруг Балинор вскакивает на ноги, хватает Мерлина за руки и кружит по комнате, в какой-то сумасшедший, ликующий танец. Мерлин тоже начинает смеяться, охваченный удивлением и волнением.
Они сделали это!
Они могли бы наконец освободиться от преследования, как животные!
Когда они немного успокоились и перекусили, Балинор повернулся к нему.
– Как думаешь, ты готов к этому? – тихо спрашивает он.
Мерлин кивает. Он напуган, но не может сказать «нет»
Гаюс заставляет его проходить через все те же дыхательные упражнения, хотя он не уверен, что хоть немного расслабился, и они, наконец, начинаются.
Балинор проконтролировал его произношение, точно так же, как они делали, когда он был маленьким, и он чувствует себя уверенно, чтобы прочитать все это вслух.
– Это больно? – он нервничает.
– Да, – честно признается отец. – Но только на минутку. И ты можешь держать меня за руку.
Когда он закончил произносить заклинание, то переживает тот самый странный момент тишины. И затем ослепляющая боль пронзает его, такая мучительная и сильная, что его чуть не тошнит.
Он слышит, как он кричит, хнычет и плачет, чтобы это прекратилось, но Балинор только крепче хватает его за руку, пока Мерлин не чувствует, что его голову бросает вперед какая-то невидимая сила. Затем что-то давит на кожу у его шеи, и он кричит громче. Невыносимое давление растет внутри него. Он знает, что его кожа лопается, но больше ничего.
Он теряет сознание.
Когда он приходит в себя, то лежит в постели, а его отец промакивает лоб прохладной тканью.
– Ты с нами, сынок? – У Балинора грубый голос, но Мерлин знает, что он пытается скрыть свое беспокойство.
– Это сработало? – спрашивает он с тревогой.
Лицо Балинора расплывается в улыбке.
– Да. Теперь ты официально свободен от чипа.
– Ура, – слабо произносит Мерлин.
– Отдохни,– говорит отец, взъерошив волосы. – Я займу диван.
Позже Мерлин часто задавался вопросом, было бы все по-другому, если бы он не был в постели той ночью. Это невозможно сказать, но он проводит большую часть следующих нескольких лет, изобретая сценарии, в которых события разыгрываются по-другому, в которых он что-то делает, чтобы спасти ситуацию.
В действительности он ничего не делает.
Это происходит так быстро, что даже его память об этом неестественно ускоряется.
Первый стук не разбудил его, но крик “Гарда, открывайте!” заставляет его подскочить.
Промежуточная пауза между криком и выбиваемой дверью не более двух секунд. Он садится, пытаясь прогнать сон, когда первый полицейский врывается в комнату.
Даже вид оружия не помогает ему проснуться быстрее.
– Стоять, Эмрис, – кричит один из мужчин Балинору. – Мы знаем, что ты маг. Никаких резких движений или…
Он не заканчивает предложение. Мозг Мерлина наконец включился, и он испустил испуганный крик. Очевидно, никто не заметил его раньше на кровати в углу, и его присутствие шокирует полицию.
Достаточно, чтобы один из них повернулся и наставил пистолет на Мерлина.
– Нет! кричит Балинор и бросается вперед.
По сей день Мерлин не знает, чего пытался добиться отец, только то, что он увидел направленный на сына пистолет и рефлекторно двинулся вперед.
Два офицера открывают огонь. Один выстрел попал Балинору в плечо, другой – в грудь. Он падает на пол.
После стольких движений и шума следующие секунды тишины оглушительны.
Полиция застыла на месте, глядя на тело.
Затем Мерлин начинает кричать.
Он так долго и отчаянно кричит, что в конце концов его пришлось вырубить.
На следующий день он проснулся на больничной койке.
Он движется на автопилоте, ждет, пока охранник за дверью отвлечется, а затем сбегает.
Он добирается до доков и использует свою магию, чтобы украсть бумажник, обменивает деньги на билет на паром до Ливерпуля.
Когда он добирается, то делает обратный звонок своей маме с таксофона.
Он так рыдает, что она едва его понимает, но она узнает его местоположение.
Хунит появляется во взятой напрокат машине четыре часа спустя, и Мерлин цепляется за мать, как только она выходит. Ему требуется вся дорога домой, чтобы полностью рассказать ей, что произошло, и он почти снова впадает в истерику.
Она дает ему две таблетки, когда они добираются до дома, и позволяет спать с ней в постели. Утром, когда появляется полиция, чтобы сообщить ей о смерти мужа, она говорит Мерлину спрятаться в шкафу и ни при каких обстоятельствах не спускаться вниз.
Смерть зафиксирована как случай ошибочного опознания, хотя Мерлин и Хунит знают, что охранники появились той ночью, потому что обнаружили, что Балинор Эмрис вернулся в город.
Мерлин долго мучает себя мыслью, что это все его вина, что он сделал отца более заметным, оставаясь с ним. Хунит просит его прекратить: Балинор сделал свой выбор. Он вернулся в Дублин по собственной воле, зная о риске.
Мерлин никогда не говорил ей, что Балинор собирался вернуться с ним, чтобы увидеть ее снова. Тот факт, что они так и не воссоединились, разрывает его изнутри.
Через некоторое он волшебным образом получает копии рапорта полиции (к недовольству матери).
В отчете указано, что в ночь инцидента в спальне находился “неизвестный юноша, приблизительно восемнадцати лет”.
Рядом с ним есть звездочка, ведущая к сноске внизу страницы. В примечании говорится: «возможно, арендатор».
Мерлин клянется, что однажды очистит имя своего отца, сообщит всем, кто такой Балинор Эмрис и как он умер.
Гаюс исчез, и все попытки Мерлина найти его бесплодны.
Похороны были тихими.
Хунит хочет, чтобы Балинора кремировали.
– Твой отец никогда не хотел быть взаперти. Так я смогу развеять его прах, и подарить ему свободу. Свободу, которую он так любил.
После службы она оставляет Мерлина в одиночестве, чтобы он мог спокойно попрощаться с отцом.
Он опирается рукой на гладкое дерево, думая обо всем, что они с отцом разделили за последние несколько месяцев, о человеке, которого он, наконец, понял.
– Возьми с собой мою любовь,– шепчет он.
Мерлин остается дома большую часть следующего года, слишком подавленный, даже чтобы выходить из дома.
В конце концов мать предъявляет ему ультиматум. Найти работу, поступить в университет или уехать из Брайтона и посмотреть мир.
Он выбирает третий вариант.
У них осталось немного денег от страхования жизни Балинора, и мать отдает их ему.
– Выйди и поживи немного, дорогой. Ты не почтишь его память, не вылезая из дома. Единственное, что твой отец умел делать, это ловить момент.
Он решает, что хочет уехать как можно дальше. Также он хочет посетить страны, где анти-магические настроения менее распространены.
Нигде в мире магия не принимается полностью, но есть места, где это проще.
Япония и Норвегия известны своей терпимостью, и он решает сначала попробовать Японию, потому что она дальше. Мерлин связывается через интернет с девушкой по имени Ая из Киото, которая ищет соседа по комнате, и он прилетает только с одной небольшой сумкой. Ему хочется начать все сначала.
Ая оказывается лучшим, что могло с ним случиться. Она дружелюбна, но при этом ненавязчива.
Она злится, когда он впадает в депрессию, но оставляет его в покое, когда ему нужно немного пространства.
Показывает ему город, но позволяет найти некоторые места для себя. В ответ на ее доброту он старается отплатить ей тем же: содержит в чистоте их маленькую квартирку, готовить ей ужин по вечерам.
Он получает работу преподавателя английского языка в местной школе, и гарантирует, что никогда не задержит арендную плату.
Ее английский безупречен, но он также пытается выучить японский, чтобы лучше общаться с ней.
Ая работает в тату-салоне, и Мерлин находит себя очарованным тем, что она делает. Ее собственное тело покрыто замысловатыми узорами, и он иногда присоединяется к ее работе, чтобы увидеть ее в действии. Концентрация на ее лице фантастическая, когда она работает над дизайном, и после всего пяти месяцев жизни там он спрашивает, сможет ли она сделать ему тату. На вопрос, чего он хочет, и Мерлин робко рассказывает ей свою идею: два миниатюрных сокола.
– Где?
– На тыльной стороне рук,– говорит он, поднимая их. Он хочет видеть их все время, но она уже качает головой.
– Мы не набиваем на руках, если у тебя раньше никогда не было татуировки. Ты можешь передумать, и тогда их не спрячешь.
Мерлин умоляет и умоляет, но она не смягчается. В конце концов, она предлагает компромисс.
– Завтра принесу домой набор хны. Я буду рисовать птиц на тыльной стороне твоих рук раз в несколько недель, хорошо? И ты увидишь, действительно ли хочешь этого.
– Как долго? – спрашивает парень, и она смеется.
– Пока ты не покинешь Киото.
– Но это может быть через несколько лет! – Мерлин, казалось, был потрясен.
– Нет, я так не думаю. Может, еще один год, и ты уедешь.
Мерлин не спрашивает , откуда она это знает; он научился доверять ей.
Часть его задается вопросом, есть ли у нее магия, но он слишком боится спросить.
Он посещал занятия по магической истории в маленькой комнате в задней части храма, но все еще не может открыться ей. Это слишком рискованно, даже если люди здесь значительно меньше боятся магии.
В любом случае, она права. Он любит Киото, но через восемнадцать месяцев у него появилось желание двигаться дальше. Он предупреждает Аю, чтобы она нашла себе нового соседа.
– А еще, если ты не забыла, – начинает он как-то вечером, когда они садятся ужинать, поднимая тыльную сторону ладоней. – Я провел свое время с хной. Хочу сделать тату.
Девушка ставит бокал и оценивающе смотрит на него. Затем кивает.
– Окей. Я запишу тебя.
Мерлин радостно улыбается.
– Я не буду сожалеть о них, обещаю.
– Я тебе верю. И, полагаю, ты всегда можешь скрыть их при помощи магии.
Наступило долгое молчание.
Мерлин ищет осуждения в ее глазах, страха или презрения.
Нет.
Она выглядит такой же открытой и невозмутимой, как всегда.
– Да, – наконец говорит Мерлин. – Хотя это очень трудное заклинание.
Ая улыбается ему, словно он дал правильный ответ.
– Тогда ладно. До завтра.
Татуировки болезненные, но Мерлин мгновенно влюбляется в них.
Когда, спустя месяц, он обнимает Аю на прощание, то говорит ей, что будет думать о ней, смотря на них.
– А я повешу их фотографию в студии, чтобы всегда думать о тебе, – отвечает она.
После этого они остаются на связи. Он присылает ей фотографии своих путешествий по Японии, а затем своих последующих путешествий по Таиланду, Камбодже и Вьетнаму.
Ая посылает ему фотографии новых эскизов, которые она набила, и знаменитую вишню, припоминая, как он был потрясен, когда впервые увидел ее цветение вживую.
Семь месяцев спустя он летит в Норвегию, и некоторое время живет в Бергене. Пока он живет там, на его предплечьях появляются еще две новые татуировки. Это красиво нарисованные кленовые листья, и он вспоминает о любви своего отца к природе, когда выбирает их.
Татуировщик Елена дважды спотыкается, но, к счастью, у нее оказывается твердая рука, когда дело доходит до чернил. Она заставляет его так сильно смеяться в процессе, что они решают сходить выпить, и она быстро становится ему другом.
Она берет Мерлина с собой в путешествие по фьордам, а затем на острова Шпицбергена, чтобы увидеть северное сияние, и показывает ему все лучшие бары в городе.
Ее юмор является удивительным бальзамом для ран, полученных в последние годы. Она помогает ему снова найти хорошую сторону вещей, то, чего он даже не знал, что потерял.
Елена не воспринимает ничего слишком серьезно и безжалостно дразнит Мерлина, когда он это делает. День за днем он все свободнее чувствует себя в ее присутствии. Она выводит его из мрачного состояния и отвлекает от тех дней, когда боль не проходила.
Два года назад это бы не сработало.
Сначала ему нужно было встретиться с Аей, чтобы получить тишину, пространство и время для исцеления. Но Елена напоминает ему о том, о чем он забыл, когда заперся в своем горе. О волнении от встречи с разными людьми. Посещения новых мест. Как извлечь максимум пользы, как извлечь что-то позитивное из каждой ситуации.
Мерлину приходится много работать. Но татуировки подбадривают его. Они напоминают ему, что в мире существует красота, что всегда есть что-то, что стоит увидеть, если вы знаете, где искать.
