Текст книги "Синяя борода и солнечный зайчик - 2: До самой луны и обратно (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

– Какую? – поинтересовался Пьетро.

– Нашей Луизе всего пятнадцать! У нее не было еще дебюта, но даже и после дебюта вы сможете ухаживать за нашей Конфеткой только с разрешения ее родителей.

– Почему твой Теодор ее обнимает, как будто имеет на это право? – Пьетро возмущенно смотрел на то, как Тео обнял ее, а Луиза, вздохнув, прижалась к нему всем телом. – ПОЧЕМУ?! ОНА МОЯ ПАРА! – в голосе Пьетро была боль.

– Пьетро, успокойся, – Доминик пытался призвать брата к благоразумию, – идем, я лучше познакомлю тебя с ее родителями и, если ты им понравишься, то они позволят тебе начать ухаживать за их дочерью.

– Ты, что, серьезно? – Пьетро рассмеялся, и взял у официанта стакан с виски, – я взрослый человек и могу делать то, что считаю нужным.

– Ты взрослый, – Доминик забрал у него стакан с виски и дал сок, – а она ребенок! Пьетро, ей всего пятнадцать! Услышь меня, пока не поздно. Она моложе Лоренцо, очнись! Они вполне могут отказать тебе и, более того, они могут запретить тебе подходить к ней. А знаешь, что самое неприятное? – Доминик насмешливо поднял бровь, – Теодор заставит МЕНЯ проследить за тем, чтобы все именно так и было.

– И ты со мной так поступишь? – Пьетро улыбался. – Ты, что, подкаблучник?

– Да, – легко согласился Доминик, – мне нравится, когда меня встречают с улыбкой на лице, мне нравится, когда меня кормят с рук, мне нравится, когда Теодор мурлычет, лежа на кровати. И ради этого я соглашусь на то, чтобы лично отгонять тебя от твоей пары, лишь бы моя меня не прогнала. Так что, завидуй молча. Я приложил много сил, чтобы добиться своего. А от тебя сейчас требуется только одно, понравиться родителям своей будущей жены.

– Ключевое слово во всей твоей речи – будущая жена, – Пьетро поднял стакан с соком в салюте, – ради этого можно постараться. Идем, быстрее познакомь меня с будущей родней.

Доминик представил Пьетро родителям Луизы, все остальные с интересом посматривали на происходящее. Пьетро поинтересовался, почему все называют Луизу Конфеткой?

– Ну, от нее пахнет карамельной помадкой, – попытался объяснить отец, – вообще-то, ее так стал Теодор называть, и имечко прижилось. Она умеет быть сладкой, как карамелька, – отец получил толчок в ребра от папы и быстро добавил, – когда захочет.

– Нет, от нее пахнет сливочным кремом, – Пьетро щелкнул пальцами несколько раз, пытаясь подобрать слово, – какой-то кондитерский запах, молочный с ванилью, – Пьетро обернулся, почувствовав настороженный взгляд, брошенный ему в спину, и улыбнулся, отсалютовав своей избраннице.

Папа Луизы только кивнул головой и с тревогой посмотрел на мощного альфу с явными замашками диктатора. Похоже, он действительно пара для их дочери.

– Нашей Луизе только пятнадцать лет, и она до сих пор пахнет карамелью! – папа явно волновался, – ей еще в школе надо учиться, а потом она собиралась поступать в Университет Международной Экономики.

– Это очень похвальное желание, – Пьетро очень серьезно слушал папу Джона. – Я считаю, что высшее образование очень важно в жизни, особенно для женщин. Это ужасно когда после брака женщина отказывается от собственных желаний и погружается только в детей и хозяйство! В жизни есть много нужных и интересных дел, где омежий подход к делу более продуктивен, чем альфий.

– Пьетро, – папа Джон пытался подбирать слова, – поймите нас правильно, Луиза наша единственная дочь, и мы хотим, чтобы она была счастлива, именно поэтому мы поддержим любое ее решение, – Пьетро ободряюще улыбнулся Джону, и тот мужественно закончил, – если Конфетка решит выйти за вас замуж, мы искренне порадуемся за вас. Но если она решит, что вначале получит образование, то мы всецело будем на ее стороне и не станем торопить ее с замужеством.

– Да, я вас понимаю. – Пьетро довольно улыбнулся, – пусть Луиза сама решит, что она хочет, – Пьетро вдруг обернулся и, увидев настороженный взгляд Конфетки, поднял бокал в приветствии. Луиза только вздернула подбородок, – я тоже хочу, чтобы она была счастлива. И я постараюсь сделать ее счастливой.

Вальс закончился и Тео подвел Луизу к родителям. Доминик представил ей брата, Луиза церемонно присела в реверансе, опустив глазки.

– Доминик, – Тео улыбнулся альфе, – разреши ангажировать тебя на тур вальса?

– Конечно, радость моя, с удовольствием, – Доминик кинул на брата настороженный взгляд и коротко поцеловал протянутую руку омеги, – я переживаю за Пьетро, – поделился своими тревогами Ники, когда пара закружилась под звуки вальса, – я помню, как я был взволнован, когда нашел тебя.

Тео смотрел на альфу влажными глазами и нежно улыбался. Он быстро провел рукой по его щеке и ободряюще улыбнулся.

– Все будет хорошо, она тоже волнуется, просто Пьетро должен дать ей время привыкнуть к этой мысли. Конфетка очень трезвомыслящий человек, она с детства умела управлять альфами. Она просто обдумает ситуацию со всех сторон и поймет, что это наилучшее в жизни событие – обрести свою пару!

Тео посмотрел за спину Доминику и увидел, что Пьетро ведет в зал Луизу, и они тоже начинают вальсировать. К ним присоединились еще пары, и Тео расслабился в ласковых руках своей пары.

Довольные дети водили хоровод вокруг ели и таскали из-под нее конфеты, в надежде, что этого не увидят родители. Видя вокруг родные и улыбчивые лица, Тео понял, что счастлив.

– А что это делают твои родные, – Доминик тоже смотрел по сторонам, – что-то странное на мизинцах?

– Хм, – Тео улыбнулся, – спорят.

Тео сжал кулак и, выставив вперед мизинец, подмигнул Ники.

– Давай быстро, пока Конфетка не увидела, – Доминик не понимая, что происходит, повторил жест, – спорю, что Луиза обломает твоего братца, – Тео сцепил мизинцы, – ну, а ты должен сказать, что веришь в брата!

– Пьетро умный человек, – Доминик насмешливо улыбался, – он ее уболтает. Он тоже умеет быть обаятельным. Я бы тебя уговорил.

– Да, ты в этом мастер, – Тео разорвал мизинцы и поцеловал Ники, – но Конфетка – не я, а Пьетро – не ты! Конфетку на ла-ла не возьмёшь, у нее пол-школы поклонников. Ей нельзя льстить и говорить комплименты, она от этого злится. А еще ни в коем случае нельзя пытаться лапать и лезть с поцелуями, она от этого просто звереет! И не смотри на меня такими глазами, – Тео сделал невинные глазки, на которые Доминик обещал себе не покупаться, – мне одному можно ее целовать, потому что я это я!

– А на что хоть поспорили? – Доминик улыбался.

– На щелбан! – Тео возмущенно смотрел на альфу, – это же своя родня, на что же еще? Только твой братик проиграет, это я точно знаю, – Тео покивал головой в ответ на недоуменный взгляд альфы. – Когда альфа находит свою пару, у него происходит размягчение мозга, и он становится клиническим идиотом, по крайней мере, на какое-то время, я уже видел, как такое происходит. Может, через пару дней он и обретет ясность мысли, но вот сейчас он весь на инстинктах.

– Эксперт, а откуда…

Договорить Доминик не успел. Среди танцующих возникло возмущение. Тео бросился туда, таща за собой альфу. Там в круге из оторопевших родственников сидел на корточках Пьетро и держался за пах, а Луиза придерживала его за ухо и что-то злобно в него шипела.

– Ты меня понял? – Луиза заглянула в глаза Пьетро, тот только кивнул, – и чтобы ко мне не смел даже приближаться!

– А что он сделал? – поинтересовался Тео.

– Обнял и поцеловал, – Анджей смеялся, – прямо в губы! Без разрешения! Просто схватил, как будто имеет право!

– Педофил! – папа Джон отвесил Пьетро звонкую пощечину и бросился за дочкой.

– И что бы вы сделали с посторонним альфой, который попробовал бы соблазнить вашу дочь? – отец Луизы кусал губы, чтобы не рассмеяться, и казаться суровым в такой ситуации.

– Ох! – только и сказал Пьетро, пытаясь встать, – я б его кастрировал, – он взглянул настороженно на отца невесты, – только я не посторонний! Я ее пара! – Пьетро поморщился и попытался разогнуться. – Ох, вот это удар! Ну, почему она не понимает, что мы пара? Что я не так сделал?

– Проспорил! – Тео развернулся и щелкнул Доминика по лбу, – погоди, Конфетка еще научит тебя есть с рук, прыгать через палочку и тапки в зубах приносить, – Тео насмешливо рассматривал скрюченного альфу.

– Да! – Пьетро вспомнил, как Тео кормил руками Доминика на острове, – да! Скажите ей, я уже сейчас готов есть из ее рук! А через палку прыгать – это как?

– Ну, я же говорю, – Тео покрутил пальцем у виска, – идиот, временное размягчение мозга, ну, чистая клиника! – он фыркнул и отправился на поиски кузины.

– Молодой человек, – Мадлен сурово посмотрел на Пьетро, как на помойного кота, по ошибке забравшегося в дом, – вы ищете девушку на ночь или жену?

– Жену, – Пьетро выглядел, как ребенок, разбивший любимую папину вазу, – я так ее люблю! За что она меня так жестоко? Что я не так сделал?

Теодор нашел Луизу в библиотеке, она как тигрица бегала и периодически рычала в адрес Пьетро. Папа Джон сидел рядом на кресле и возмущенно поддакивал дочери. Тео уселся возле дяди и смотрел с улыбкой, как мечется кузина.

– Ты чего здесь такой довольный сидишь? – Луиза остановилась напротив кузена, – у меня проблемы, а ты хихикаешь?

– Прости, я у тебя проблем не вижу, – Тео пожал плечами, – а вот у альфы они есть и серьезные, – Тео, перескакивая с пятого на десятое, рассказал, о чем он беседовал с Пьетро, и что тот ответил. У Луизы в глазах появилось понимание, – так что пойдешь учить альфу через палочку прыгать? Луиза, сколько себя помню, ты всегда могла заставить делать альф все что захочешь, и я не понимаю, почему тебя так возмущает поведение Пьетро? Или ты боишься, что не справишься с ним? Может, он тебе нравится настолько, что ты не можешь сказать ему – НЕТ?

– Вот еще! – Луиза высокомерно вздернула нос, – я всегда могу сказать «Нет»!

– Ну, тогда чего ты сидишь здесь, как наказанный ребенок? – Тео встал и протянул ей руку, – пойдем, сегодня сочельник – время для танцев и веселья. Идем, потанцуем, я заказал музыкантам вальс-бостон и квикстеп, помнишь, как мы отрывались на соревнованиях? Не хочешь повторить?

– Это что получается, – Луиза смотрела на кузена с печалью, – я сейчас закатила истерику, как малолетка, а ты, как старший, меня уговариваешь успокоиться и поиграть с другими детьми?

– Прекрати кусаться, – Тео все еще протягивал кузине руку, – я тебя люблю и на твоей стороне. Когда ты успокоишься и включишь, наконец, мозги, то поймешь, что ничего страшного не произошло, и пойдешь со мной.

– Прости, – Луиза взяла Тео за руку. – Ты прав, и чего это я завелась? Пойдем, повеселимся! Эка невидаль – альфа! Если я не захочу, то ничего он со мной не сделает, правда папа?

Папа только кивнул довольно головой и пошел следом за кузенами, которые вошли в зал с высоко поднятыми головами. Остаток вечера прошел легко, даже игриво. Все танцевали, пели милые песни, играли в шарады, рассказывали друг другу смешные истории из жизни, всюду носились дети. Семейство Кантарини очень быстро вписалось в шумное семейство Аберкорнов, и к концу вечера уже все воспринимали их как «своих». Не было напряженных взглядов или недопонимания, все одинаково смеялись над семейными историями и старыми анекдотами.

Только Пьетро ходил весь вечер, как неприкаянный. Луиза старательно игнорировала альфу, который ходил за ней по пятам, как привязанный, и смотрел на нее больными глазами. И если вначале вечера все были на стороне Конфетки, то под конец все альфы глубоко сочувствовали Пьетро и пытались давать ему советы, как расположить к себе гордую красавицу, а сердобольные омеги пытались уговорить Луизу простить «дурашку». Тео ходил следом, умоляя всех не вмешиваться и не лезть с советами к кузине, чем еще больше дразня ее уязвленное самолюбие. Он просил не обращать на них внимания и дать возможность Конфетке самой разобраться со своей парой без «медвежьих услуг» родственников.

Вскоре дети начали клевать носом, а Адди безмятежно уснул в корзинке среди мандариновых шкурок. Все разобрали своих чад и стали прощаться до завтра. Аберкорны уехали домой, а Кантарини разошлись по гостевым спальням. Старший официант поймал зевающего Тео и спросил, что делать с надкусанными украшениями? Тео подошел к ели и увидел, что все пряники, висевшие на нижних ветках, были аккуратно откушены с одного бока маленькими зубками. Тео даже растерялся, не зная, что предпринять, но потом только махнул рукой и сказал, что утро вечера мудренее, и отправил всех отдыхать.

========== Рождество ==========

Утро обещало быть солнечным. Тео с восторгом рассматривал пейзаж за окном. Садовники с помощью пушки установленной на санках восстанавливали снежный покров, затоптанный детьми. Вскоре все опять сияло нетронутой белизной. Ночью был морозец, и деревья покрылись тонкой белой кружевной изморозью. Тео довольно вздохнул. За окном была настоящая зима! Такая, как в самых волшебных сказках.

– Тео, надевай халат, и идем в гостиную, нас уже ждут, – проговорил Доминик, надевая халат поверх пижамы. Он только что вышел из ванной, сияя улыбкой на свежевыбритом лице.

– В пижаме и халате? – Тео удивленно посмотрел на альфу.

– Да, сегодня же Рождество. У нас есть свои рождественские традиции, которые здесь заведены еще со времен постройки Большого Дома. Идем, я по дороге все объясню, – Доминик протянул Тео халат, который он надел на ходу. – Сегодня все собираются в большом зале у камина – и семья, и гости, и слуги. Я должен буду всех поздравить, и зажечь камин, желательно с первой спички, а то все начнут вздыхать и бубнить про себя, что год будет неудачным, и все такое. А потом торжественно внесут большое блюдо с рождественской кашей, и каждый получит по ложке каши. Все работники принесут в подарок кто полено, кто ветку, с привязанным к ним листочком с поздравлением дому и загаданным желанием на следующий год. Мы его не читаем, а сжигаем в камине. Сегодня камин будет гореть, пока не закончатся те дрова, что принесут слуги и гости. Первую ложку я, как хозяин дома, съедаю сам, вторую получишь ты, – Доминик посмотрел в удивленные глаза Тео, – ты моя половина и младший хозяин этого дома. Потом я буду кормить отца и братьев. Причем, Луиджи я дам ложку, чтобы он накормил кашей свою семью, в знак того что они всегда найдут здесь кров и стол. А потом я дам ложку управляющему, и он будет угощать кашей работников, как неотъемлемую часть большой семьи в этом доме, – Доминик улыбнулся, – с той лишь разницей, что семья ест большой ложкой, а работники – маленькой. Но все едят из одной тарелки и спят под одной крышей. После того, как все получат по ложке каши, накроют столы, и праздник будет продолжаться до тех пор, пока не прогорят дрова в камине.

– Какой красивый обычай! – Тео прижался к Доминику. – И так каждый год?

– Пока был жив дед Август, то да, так было каждый год. Я был маленьким, когда он умер, с тех пор традиции были заброшены, впрочем, как и сам дом. Потом, после смерти Паолы, я вернулся сюда и возобновил традиции. С тех пор я всегда стараюсь приезжать сюда на Рождество. Надеюсь, тебе этот обычай понравится, и мы будем соблюдать его каждый год.

Доминик подошел к дверям большого зала, где у камина собрались все: гости в халатах поверх пижам, как Доминик и Тео, и работники в форменной одежде. Все с улыбками кивали паре, которая шла через живой коридор к камину, в котором уже были сложены дрова.

– Поздравляю всех с Рождеством! Желаю всем здоровья и благополучия. Пусть в ваших домах будет тепло и уютно, пусть удача улыбнется вам в наступающем году, как она улыбнулась мне в этом.

Доминик притянул к себе Тео и поцеловал в лоб. Все в зале заулыбались. Управляющий протянул Доминику каминные спички, и альфа зажег огонь в камине с первой же попытки. В зале пронесся облегченный вздох. Возле Доминика поставили небольшой стол, на него водрузили громадное блюдо, на котором горкой лежала ароматная каша, с орехами, маком и кусочками фруктов. Рядом с ним лежали ложки, большие и маленькие. Доминик зачерпнул первую ложку и, подняв ее в воздух, провозгласил свое пожелание.

– Желаю, чтобы все были здоровы, сыты и счастливы, – Доминик съел кашу и, зачерпнув вторую ложку, посмотрел на Тео, – любовь моя, половинка моего сердца, – Тео открыл рот и получил ложку сладкой каши, Доминик притянул его к себе и еще раз поцеловал в щеку, – спасибо, что появился в моей жизни.

Тео хотел ответить, но рот был полон, и он прижался к своему альфе, чувствуя, что сейчас расплачется от счастья.

– Отец, – Доминик протянул ложку с кашей Чезаре, – спасибо за жизнь, спасибо за мудрость и помощь, – старый альфа тоже выглядел растроганным, когда жевал кашу.

– Пьетро, – Доминик слегка насмешливо смотрел, как брат приближался к нему, – желаю тебе, чтобы на следующем празднике ты был здесь, если не с женой, то хотя бы с невестой, – Пьетро перестал ухмыляться и кивнул, принимая кашу, как причастие, Доминик, стукнув брата пустой ложкой по лбу, добавил, – и научись терпению, иначе у тебя ничего не получится, – Пьетро рассмеялся, прикрыв рот рукой.

– Луиджи, – альфа протягивал брату ложку каши, – я рад за тебя и твою семью, – он протянул брату еще одну ложку, – накорми свою семью сам и помни, что вам всегда здесь рады.

Луиджи, с улыбкой приняв ложку из рук брата, накормил Дидье и детей. Дидье расплакался, а детей больше интересовал огонь в камине.

– Джованни, – Доминик улыбнулся брату, – будь счастлив. Выбирай ношу по плечу, а пару по сердцу.

– Александр, – омега подошел, он хоть и был в халате, но все равно выглядел как священник, – мы с Теодором с нетерпением будем ожидать благополучного окончания твоей командировки и надеемся, что ты будешь посещать наш дом в будущем году почаще, – омега смущенно вспыхнул и кивнул головой, соглашаясь.

– Стефано, – Доминик смотрел на брата, – мой красивый младший брат! Никогда не забывай о реальной жизни и о семье, ибо карьера – это еще не все. Помни, что мы очень любим тебя и поможем во всем, – Стефано, показав фирменные ямочки на щеках, лукаво улыбнулся.

– Бони, – Доминик зачерпнул кашу большой ложкой, – мы столько лет вместе, я даже не представляю, как бы я мог справиться со всем без тебя, – на глазах у Бонифация мелькнули слезы.

– Да что же это такое? – альфа сделал вид, что сердится, – сегодня все от меня рыдают. Франк, – он обратился к управляющему, – ну, хоть вы-то мне улыбнитесь! – Доминик протянул ему маленькую ложку с кашей. – Спасибо за работу! Ее было немало в прошлом году, и в будущем, я думаю, будет не меньше! – Доминик дал управляющему ложку, чтобы тот, как это было заведено, угостил остальных работников.

– А можно и мне? – Тео выглянул из-за спины альфы. Доминик протянул ему ложку, и тот набрал каши и позвал, – Ретт!

Мощный альфа с улыбкой на изуродованном лице появился перед омегой.

– Я доставил вам много волнений в этом году, думаю, что в следующем их будет не меньше! – Альфа качнул головой, соглашаясь.

Чезаре и братья ушли переодеться в свои комнаты, а Доминик и Тео оставались в гостиной до последнего работника. Управляющий и Тео по очереди вызывали людей. Тео помнил большую часть работников по именам и для каждого из них находил доброе слово. Когда каша закончилась, Тео захлопал в ладоши, все работники его поддержали.

– Скоро начнут собираться гости, накроем столы и начнем праздновать! Всем счастливого Рождества!

***

На обед были приглашены не только Аберкорны, но и Мак-Грегоры, Мак-Альпины и Мак-Дугаллы. Тео послал приглашения только десяти самым близким родственникам. Он специально выпытывал у деда Одина МакГрегора имена самых близких, потому что приглашать весь клан Тео категорически не хотел. Несмотря на обретенную родню, они все равно оставались для него чужими людьми, но и полностью проигнорировать их он не мог, все-таки родня! Пока альфы служили на «Молоте Тора», омеги и жены с детьми ждали их в гарнизонных городках.

Тео только-только успел поцеловать пару раз Ники, когда ему сообщили, что первые гости уже у порога. Пришлось экстренно одеваться и бежать встречать гостей! Первыми были Динлохи. Неугомонный Робби–младший сразу же утащил их на улицу и стал показывать, как правильно лепить снежки. Тео побежал проверять, как идет украшение столов, а после этого помогал официантам снимать надкусанные вчера пряники и вешать на их место новые. Глянув на часы, Тео заметил, что назначенное время уже прошло, а гостей так и нет. Он уже начал переживать. Ну ладно, гражданские могли опоздать, а военные? Неужели что-то случилось с кораблём?

Мимо Тео промчались Дэми и Адди. Дидье пробежал следом, дети забыли перчатки! Тео прислушался – дома было подозрительно тихо. Тео выглянул в окно и застонал, на улице шло самое настоящее СНЕЖНОЕ ПОБОИЩЕ! Это надо немедленно остановить!

Тео выскочил на улицу и сразу прицельно получил снежком в лоб! Только снежинки брызнули в разные стороны. Тео, закусив губу, гневно осмотрелся!! Это была Луиза! Ах, так, ну погоди негодница! Тео бросился в атаку и сразу же был обстрелян с нескольких сторон! Это была самая настоящая засада! Сбоку появился Анджей и вдвоем они, отбившись от превосходящих сил противника, скрылись за ледяной скульптурой. Потом они перебрались в снежную крепость, которую до сих пор еще никто не занял. Роберт присматривал за Анджеем, чтобы тот не ползал по снегу по-пластунски. Данни использовал Свена в качестве живого щита. Он отстреливался из-за спины альфы, который перехватывал все снежки, летящие в его сторону, если не руками, то своим корпусом. Поэтому Данни был, пожалуй, единственно чистым во всей компании.

Спустя какое-то время появился Доминик, он пробился сквозь лавину снежков в крепость, в которой обосновалась компания. Он принес Тео куртку, шапку, перчатки и теплые ботинки вместо домашних туфель, которые уже успели подмокнуть. Тео бросился обнимать спасителя, не забыв при этом засунуть ему за шиворот снежок! Он только успел переобуться, когда дети пошли в атаку на крепость, их издали поддерживали родители. Учитывая превосходящие силы противника, было решено сдать крепость на милость победителей. Доминик помахал красным шарфом Анджея и сообщил, что они сдаются, и объявил перемирие на время обеда.

Возбужденные дети и не менее возбужденные взрослые стряхивали снег друг с друга на широкой лестнице под недовольным взглядом дворецкого. Он счищал щеткой следы снежков с куртки старшего хозяина и указывал на пропуски в одежде гостей. А Доминик в это самое время растирал озябшие ноги у зайки, не забывая ругать при этом несознательного омегу. Ну, вот о чем он думал, когда побежал на улицу так легко одетый?

***

К поленнице, что принесли работники, добавились еще дрова и от гостей. Теперь казалось, что их хватит на несколько дней! Доминик подбросил в огонь пару поленьев и пригласил всех к столу. Тео чувствовал, как от альфы исходит волнами удовольствие. Он, похоже, наслаждался всем происходящим. Приняв из рук Тео тарелку с закусками, он рассказал, что обычно в этот день выходил из спальни один. Он разжигал огонь в камине и в одиночестве съедал ложку каши, а после чего смотрел, как управляющий кормит всех по очереди. А потом сидя на стуле у камина, наблюдал, как люди пытаются веселиться пред хозяйскими очами. Сегодня все совсем по-другому! Полный дом родных людей, которые улыбаются друг другу. Всюду смех. Везде бегают дети. То здесь, то там люди начинают петь рождественские гимны, и не потому, что их заставляет управляющий, а потому что сами рады всему происходящему. Доминик сказал, что такой искренней праздничной суеты в доме не было со времен деда Августа! И он этому безмерно рад!

Тео только довольно жмурился. Значит, все его старания были не напрасны! Среди гостей и работников бегали дети работников, те самые, что «помогали» Тео с организацией праздника. Тео постучал вилкой по бокалу и объявил, что пришло время получать подарки! Дверь в соседнюю комнату была открыта, а там, на полу лежала большая куча подписанных и упакованных в красивую бумагу подарков для детей. Тео с Луидором выпытывали у каждого родителя, что именно хочет их ребенок, и Тео искренне надеялся, что все останутся довольны. Он смотрел, как старшие дети помогли младшим найти свои подарки, а после этого в комнате раздавалось только сосредоточенное сопение, пока подарки распаковывали и рассматривали.

После того, как утихли восторженные вскрики, а вся подарочная бумага была собрана, дети убежали хвастаться родителям полученными подарками.

– А подарок моему ребенку? – Чезаре не скрываясь, смеялся, разглядывая всю эту кутерьму.

– Сейчас, только упакую, – Тео достал из кармана маленький бантик на липучке и приклеил себе на лоб. – Получите, свежеупакованное!

– У меня тоже есть для тебя подарок, – Доминик достал из кармана маленькую плоскую коробочку и открыл ее. Там лежало кольцо из странного зеленоватого металла, оно выглядело, будто стебелек сорванного цветка. На одном конце поблескивали цветочки, вырезанные из прозрачного голубоватого камня. Когда Тео надел колечко, похоже было, будто цветок вереска свернулся вокруг пальца, – нравится?

– Оно замечательное! – Тео прижался к Ники, вдыхая его замечательный запах, – спасибо тебе! Ты самый лучший!

Раздался звон бокала. Это Чезаре призывал всех к вниманию, совсем как это делал до этого Тео.

– Давайте вспомним, что мы здесь собрались не только ради светлого праздника Рождества! Давайте возьмем бокалы с шампанским! Сегодня мы объявляем о помолвке этой замечательной пары, – Чезаре поднял бокал шампанского, – за Теодора и Доминика! Будьте счастливы, живите долго на радость друг другу! И детишек вам побольше!

Все выпили шампанское. Тео довольно улыбался Чезаре.

– Все говорят, что я пошел в Аберкорнов, – Тео махнул рукой на детей в соседней комнате, которые сосредоточенно что-то строили, – а все Аберкорны очень плодовиты, поэтому я думаю, что у нас будет много детишек!

– Ты, что, беременный? – визгливый голос раздался в зале, как свисток полицейского. В зале внезапно стало тихо, даже дети замолкли в соседней комнате.

– Папа? – Тео ошарашенно смотрел на родителей, которые вдруг появились из толпы родни. – Отец?

– Ты же сам прислал нам приглашение на помолвку, – Аллистэйр поджал губы. – Хотя я не понимаю, это помолвка или детский утренник? Приведи себя немедленно в надлежащий вид! – зашипел Аллистэйр на сына. Тео побледнел и начал одергивать одежду. Омега сдернул у него со лба бантик и бросил его на пол. – Что ты сделал со своими волосами? Чтобы завтра же вернул им естественный цвет!

– Нет, – Тео вытянулся и вздернул подбородок. Он посмотрел на папу с решимостью в глазах.

– Что, нет? – Аллистэйр заправил Тео прядь за ухо. – Это, в конце концов, неприлично – крашеные волосы. Веди себя благопристойно!

– Нет! – Тео достал еще один бантик на липучке и опять прилепил его ко лбу. – Я не хочу быть благопристойным! Я хочу быть счастливым!

– Что за капризы? – Аллистэйр поджимал недовольно губы. – Отвечай немедленно. Ты беременный?

– Нет.

– К чему тогда такая спешка с помолвкой? – Аллистэйр брезгливо посмотрел на поднос с канапе, которые принес официант. – Помолвка во время траура? Это недопустимо! Все решат, что ты беременный, поэтому такая спешка. Надо не забывать о собственной репутации! Сколько можно тебе это повторять? Надо всегда выглядеть добропорядочно. Репутация – это наше все!

– Нет!

– Теодор! Ты ужасно выглядишь! – Аллистэйр недовольно осмотрел сына, – ты сегодня не расчесывался? Марш в свою комнату и наведи порядок на голове!

– Нет!

– Это смешно, в конце концов! – Аллистэйр выглядел раздосадованным, – Теодор, твое имя постоянно мусолят в прессе, это недопустимо! Про тебя ходит столько сплетен! Ты, что, хочешь быть таким же, как твой старший брат? Я помогу тебе выглядеть достойно в глазах людей! – Аллистэйр посмотрел мимо сына со смесью ужаса и презрения.

Тео повернул голову. Сбоку стоял Анджей в мягком белом свитере. Стоявший за его спиной, Роберт сцепил руки под грудью супруга, из-за чего живот Анджея был явно очерчен. Анджей насмешливо посмотрел на родителей и отвернулся. Роберт поцеловал его, похоже, что в ухо. Брат поморщился, а потом рассмеялся.

– Нет! Да! – Тео улыбнулся Анджею, а потом посмотрел на папу.

– Теодор! – разозлился папа, – объясняйся внятно.

– Да, – начал Тео, – я хочу быть таким же, как Анджей: счастливым со своим альфой и свободным от чужого мнения. И нет, мне не нужны твои наставления. Я хочу быть свободным от чужого мнения. У меня есть Доминик, мой любимый альфа. Он мне сказал, что я могу делать то, что хочу, не обращая внимания на досужие пересуды и сплетни. Он сказал, что люди все равно будут судачить обо мне, и не стоит тратить жизнь на то, чтобы понравится каждому. Надо поступать честно, говорить прямо и не бояться, когда будут шипеть в спину. Завистников у меня всегда будет больше, чем друзей, и это нормально. Главное, поступать с людьми так, как ты хочешь, чтобы поступали с тобой. Я очень хотел, чтобы сегодня все были счастливы так же, как я! Мне все равно, что напишут о моей помолвке в желтой прессе, и какие глупости придумают сплетники. Милый мой папа, пойми, что хорошие люди плохого не подумают, а злым я ничего доказывать не собираюсь!

– Это крайне неразумное поведение! – папа недовольно поджал губы. – Доминик, вы взрослый и ответственный человек, сделайте же хоть что-нибудь!

– Я приложу все силы, чтобы сделать его счастливым! – сказал ответственный человек и чмокнул Тео в ухо! У зайки от этого зазвенело в голове!

========== Бонус к лимонной меренге ==========

Спустя какое то время…

– Ники, я бы хотел кое-что купить на аукционе, но мне не хватает своих денег, – Тео стоял в проеме двери с ноутбуком и был взъерошен, – я могу воспользоваться твоими деньгами?

– Да, конечно, – Доминик отодвинул бумаги, которые взял посмотреть домой.

– Мы продолжаем!– Тео взволнованно закричал в микрофон, – Дожмем гада! Оно должно быть нашим!

– Зайка, что происходит? – Доминик настороженно подошел к Тео, который взобрался с ногами в кресло и очень эмоционально за чем-то наблюдал на экране.

– Я собираюсь купить одну вещь, ее сегодня выставили на аукционе, – Тео оторвался от экрана и посмотрел на альфу, – тебя что-то тревожит?

– Меня тревожит фраза «твои деньги», они не мои, они наши. Или ты думаешь как-то иначе?

– Не уступай этому извращенцу и иди до конца, он отступится. Я звук отключу на пару минут, – Тео выключил звук на ноутбуке и снял с уха наушник, – да, Доминик. Я понимаю. Но просто…

– Не мямли и объяснись, – Доминик нахмурился, – у тебя, что, какие-то секреты от меня?

– Нет у меня никаких секретов! – Тео отставил в сторону ноутбук и подошел к альфе, – просто помнишь, когда заключали контракт по поводу рок-группы, там была графа, что деньги от продажи будут поступать на мой лицевой счет? Кайл тогда открыл мне счет, и туда стали капать деньги. Я никогда не говорил с тобой о них, для тебя эти суммы просто смехотворны, но мне всегда было приятно иметь собственные деньги. Понимаешь? Приятно осознавать, что я могу зарабатывать сам! Что я не балласт и не нахлебник! Понимаешь?