Текст книги "Синяя борода и солнечный зайчик - 2: До самой луны и обратно (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

– Теодор, налей мне, – зайка легко соскочил с подлокотника и с готовностью замер возле столика с графинами, вопросительно посмотрев на старшего альфу, – что-нибудь на свой вкус.

Тео хитренько улыбнулся и, взяв термос в руки, встряхнул его как шейкер, после чего налил в хрустальный стакан шоколадное молоко и, перекинув полотенце через согнутый локоть, поднес стакан на маленьком подносе. При этом он несколько подобострастно изогнулся в поклоне, но все это вместе с обворожительной улыбкой выглядело не как вызов, а, скорее, как шалость. Чезаре улыбнулся уголком рта и взял стакан в руки.

– Что это?

– На мой вкус, – улыбнулся Тео, – вкуснятина! Намного вкуснее этой огненной воды! Попробуйте, это молоко с медом и шоколадом. Здесь все, что надо – сладость и польза! Попробуйте!

– Молоко и мёд на губах твоих -

Сладко-нежный сон, что в мечтах моих,

Словно давний плод тех воспоминаний,

Наше отраженье в зеркале желаний…

– нараспев прочитал Чезаре и с улыбкой сделав глоток, согласно кивнул головой.

– А брат написал так:

Под твоим языком молоко и мёд,

В глазах тёмно-синий арктический лёд,

В пальцах сминаешь души моей прах,

Играя, рождаешь сомненья и страх,

– протараторил Тео и нырнул на колени к Доминику. И подумал, что, пожалуй, надо держаться от Чезаре подальше. Ну, так, на всякий случай, а то, кто знает, что на уме у этого сильного альфы! И что еще от этого может прийти в голову Доминику. Вдруг подумает-подумает, да и «отлюбит» со всей страстью так, что потом сидеть на попе будет неудобно.

Теодор сидел на коленях Ники, старательно пряча глаза от Чезаре. Он теперь боялся даже смотреть в его сторону. Доминик, увидев, как растерянный зайка старался не встречаться взглядами с отцом, для того, чтобы не мучить, просто проводил его до спальни.

– Я не хотел его дразнить! – выпалил Тео, стоило только Ники закрыть за спиной дверь.

– Я знаю.

Доминик впечатал Тео в стену, сминая дрожащие губы, тот только вздохнул и раскрыл рот, принимая горячий язык, который торопился собрать вкус омеги. Острые зубки прошлись по языку, воспламеняя обоих. Отчаянное желание Тео, его дрожь по всему телу, стон который сорвался с зацелованных губ, пока альфа спускался поцелуями на гибкую шею, пытаясь расстегнуть пряжку его ремня.

– Ники, – Тео с нежностью посмотрел на альфу, удерживая его голову руками и вглядываясь в темные от желания глаза, – останься со мной, не торопись! Будь со мной этой ночью. Я хочу услышать, как ты посапываешь во сне. Я хочу, чтобы ты меня обнял, и мы заснули, как будто мы одни дома, а за стеной никого нет. Как будто мы одни во всем мире, и все время мира только наше.

– Зайка, это нечестно с твоей стороны, – Ники будто очнулся и замер, – ты же знаешь, что мы здесь собрались для обсуждения наших дел и решения проблем. Я не могу так поступить с братьями. У каждого из нас есть свои дела и обязанности, нам дорог каждый день, и нельзя его просто так тратить.

– То есть, все эти дни я буду спать ночью, а ты днем? – Тео недовольно поджал губы, – и видеться мы с тобой будем только во время ужина, и сексом заниматься по-быстренькому, в то время, как твои родные будут ходить рядом за тонкими стенами?

– Могу отвезти тебя домой, – Доминик недовольно отстранился от Тео.

– Ну, уж нет! – Тео отпихивает руки Доминика от себя и одергивает одежду, – так просто отделаться от меня не получится! Хочешь попробовать прожить отдельно от меня, да пожалуйста! Будем встречаться на людях, в перерывах между твоими ВАЖНЫМИ разговорами. Но только запомни, – Тео уперся пальцем Ники в грудь, – больше никакого быстрого секса на радость слушателей!

– Ты сам не выдержишь, и сам попросишь и ласки, и поцелуев! – Доминик насмешливо смотрел, как загорался упрямый огонь в глазах зайки.

– Спорим, сам первый полезешь целоваться? – Тео уперся руками в бока и прищурился совсем как Ванесса.

– Спорим! – Доминик протянул руку, Тео прикусив губу, крепко схватился за нее, – на желание?

– Я тебе такое загадаю, будешь только кряхтеть и почесываться, – Тео воинственно разбивает руки, – а теперь можешь идти к своим братьям. И запомни, кто первый полезет целоваться, тот и проиграл!

– Люблю выигрывать споры! – Доминик насмешливо приподнял бровь, – маленький сластена, ты же сам забудешься и первым полезешь за сладким! А я тебе такое желание придумаю, будешь только попискивать!

– Посмотрим, кто запищит первым! – Тео развернулся и, распахнув дверь, выскочил из комнаты.

– Ты куда? – Доминик замер в проеме двери.

– Ты идешь на свои ВАЖНЫЕ переговоры, а я отправляюсь попеть! Я не хочу еще спать! Я же не маленький, чтобы ложиться в кровать сразу после ужина.

Тео побежал в зал лоджий, там по периметру всего этажа с внутренней и внешней стороны были открытые галереи. Вот ведь вредный альфа! Тео, правда, хотел его простить за тот потрясающий секс под аккомпанемент скрипящей кровати и звуки шагов за стенкой! Но раз так, теперь держись, Ники! Тео пробежался по внутренней галерее, пытаясь, успокоиться. А потом стал думать и прикидывать. Когда он пел утром, то видел море! Тео перешёл на внешнюю сторону галереи и стал вспоминать, где примерно находится тот балкон, с которого он пел утром. По расчетам выходило где-то посередине галереи. Тео обхватил рукой колонну и высунулся на улицу, стараясь заглянуть наверх и проверить правильность расчетов.

О, ДА! Окно комнаты, где заседают альфы, оказалось прямо над его головой. Тео сел верхом на широкие перила мраморной балюстрады и задумался, что бы такое спеть? Над головой сияла луна, и Тео вспомнил чудную балладу – Дитя Луны. Они когда-то пели на два голоса с Эмилем. Тео загрустил и начал:

По рассказам Деда….

Есть одна легенда…

О шальной цыганке, что луну молила до рассвета средь гор.

О любви цыгана, о прекрасной свадьбе, о семье с давних пор…

Это в моей власти, дева в страсти, отвечала Луна,

Но для счастья ты отдать должна мне, то дитя что будет первенцем у тебя…

Это твоя жертва, для любви цыгана и мечта для меня…

Тео пел, погрузившись в воспоминания о брате Эмиле и о том, как они жили в тишине кондиционированного воздуха под опекой строгих родителей, без восходов и закатов, в твердой уверенности, что именно так и правильно жить. Да, у них были свои маленькие радости, например, когда удавалось забежать к Данни перед школой и незаметно от родителей переодеться в другую, не розовую, одежду. Когда получалось сбежать тайком от родителей в гараж к Адаму и там попеть немного в свое удовольствие то, что хочется, а не то, что положено петь «благовоспитанным омегам».

Так почему сейчас он сидит на балконе сказочного замка на берегу средиземного моря и злится на самого замечательного альфу на свете, на альфу, который исполняет все его желания? Тео закончил балладу и грустно вздохнул. Надо найти Ники и попросить у него прощения. Он должен быть ему благодарен за все, чем он так щедро делится с ним, а он сидит тут и злится на него за то, что тот не скрывает своей любви перед родственниками. Нет, надо пойти и извиниться!

На колени Тео упала белая роза. Тео поднял голову и посмотрел на окно, но оно было закрыто. Он оглянулся по сторонам и чуть не свалился с перепуга вниз. Он вцепился в перила руками, чтоб удержаться на них.

Под балконом стояла ТОЛПА и с горящими глазами молча наблюдала за Тео. Он спрыгнул с перил на лоджию, а толпа будто опомнилась и зааплодировала! Тео, не ожидавший такого, подпрыгнул и начал озираться по сторонам. Это, что, ему аплодируют? ДА! Это ему аплодируют! Тео смущенно закрыл лицо руками, было так волнительно! Одно дело, когда кричат зрители на концерте, они в восторге просто от всего происходящего, а тут они хлопают именно ему за его исполнение!

Тео понял, что сейчас разрыдается, как маленькая девчонка.

– Теодор, что здесь происходит? – на лоджию выплыла Ванесса.

– Ничего такого, мама! – Тео постарался выдать самую милую улыбку, – такой чудный вечер, вышел подышать, и спел балладу. Давайте, я вам стул принесу и спою свою самую любимую балладу, в такой вечер сидеть дома просто преступление!

Ванесса взглянула на толпу, стоящую внизу и внимательно слушающую их разговор, на взволнованного Теодора, который явно хотел еще спеть перед публикой и, обернувшись, щелкнула пальцами. На балкон выскочил слуга со стулом в руках, она указала ему, куда именно его поставить. Она грациозно опустилась на стул, тщательно расправив платье, и произнесла:

– Хорошо, мой милый, я сделаю все, что ты захочешь.

Теодор вдруг вспомнил, как однажды Доминик стоял на галерее в Гнезде и, облизывая пальцы, говорил то же самое: «Я сделаю все, что ты захочешь, только скажи, что именно ты хочешь». Тео рассмеялся от облегчения, надо просто показать альфе, что именно ХОЧЕТ его омега!

Толпа разразилась восторженными криками, и Тео исполнил им еще одну балладу про соловья и розу.

Пленившись розой соловей

И день и ночь поет над ней,

Но роза молча песням внемлет

На лире так певец иной

Поет для девы молодой,

А дева милая не знает,

Кому поет и отчего

Печальны песни так его.

Легкий ветерок донес до Тео запах Ванессы. Он только сейчас вспомнил, что она тоже омега, и пахло от нее, как розы перед дождем – душно и тяжело. Тео нервно сглотнул, в душе надеясь, что она не примет это на свой счет.

А этажом выше Пьетро рычал и метался у закрытого окна, удивляя своим поведением отца и братьев.

– Это невыносимо! Сколько он там будет петь? Надо сказать охране, чтобы эту толпу разогнали! Они же там все пялятся на него своими бесстыжими глазами! Я не понимаю, Доминик, ты чего здесь сидишь такой невозмутимый? Иди и забери его оттуда немедленно, там уже толпа собралась! Тео должен быть дома в безопасности, а не выступать, как уличный певец перед толпой! Это все проделки Ванессы! Она все никак не угомонится!

– Пьетро, успокойся! – Доминик с недоумением смотрел брата, – ты сам на себя не похож! Что с тобой? Тебе так помешала песня за окном? Меня это не беспокоит, более того благодаря пению я прекрасно слышу, где мой омега находится, и понимаю, что у него все хорошо. Он, между прочим, находится в доме. Ну, захотелось ребенку попеть на балконе, и что с того? Он не гаремный мальчик, чтобы я его прятал от окружающих, он современный молодой человек и имеет право делать все, что захочет. Я рад, что он не ходит по ночным клубам и не напивается, как твой сын и некоторые его сверстники. Он находит себе развлечения, не выходя с охраняемой территории.

Доминик вслушивался в балладу. Он узнал ее – это была та самая баллада, которую он услышал впервые у Динлохов. Доминик помнил, как тогда у него остановилось сердце от вида поющего эту балладу невероятно красивого и такого недоступного омеги. Доминик усмехнулся, вспоминая, как он мечтал о том времени, когда сможет назвать его своим. В тот момент, когда увидел его у рояля в зале, заполненном посторонними людьми, он впервые почувствовал, как сердце тянется к сердцу.

Доминик подумал о том, как ему невероятно повезло с парой. Тео настоящее чудо, действительно, надо быть с ним понежнее, беречь его от всех напастей. Как непростительно порой он забывает, что его пара еще совсем молоденький омега. В его возрасте быть таким застенчивым и стеснительным – это естественно! А Тео в то же время еще и такой храбрый и дерзкий, всегда готовый прийти на помощь! Он действительно чудо! Надо будет попросить у него прощения за недостойное поведение! Да-да, обязательно, вот только закончится эта ночь, и утром он попросит у зайки прощения и выполнит любое его желание! Пусть ребенок будет весел и счастлив!

Комментарий к Дитя Луны

использован фрагмент стихотворения Александра Крестина “Молоко и мед”

Дитя луны https://www.youtube.com/watch?v=OwGG5fX7bxY

Соловей и роза: http://www.youtube.com/watch?v=hGzHHW0jKkc

========== С добрым утром, Венеция! ==========

Тео наслаждался каждой минутой этой поистине волшебной ночи. После того, как он спел еще балладу, внизу кто-то принес вначале скрипку, а потом и флейту. Тео пел, ему подыгрывали! Он спел несколько неаполитанских песен о любви, включая «Torna a Surriento». А когда он запел детскую песенку на итальянском языке, которую он разучивал еще в начальных классах музыкальной школы, толпа заревела от восторга и стала подпевать.

У них в школе несколько преподавателей были из Италии, в том числе и Сальери. Они считали, что итальянскую оперу можно прочувствовать только тогда, когда поешь на языке оригинала и заставляли всех заучивать тексты на слух, записывая карандашом непонятные слова в виде транскрипции под нотами. Зато теперь, когда Тео начал понимать итальянский язык, все заученные арии и песни приобрели смысл и очарование.

Музыка была единственной разрешенной радостью в семье. Папа настаивал, что омега из дворянской семьи должен иметь подходящие титулу привычки. А это значит петь, музицировать, танцевать, вышивать гладью и заниматься выращиванием цветов. В земле Тео ковыряться категорически не любил, а избежать занятий вышивкой можно было единственным способом – разучиванием какой-нибудь новой арии или песни. Поэтому Тео знал так много арий и песен!

Люди кричали: еще, еще. И Тео пел, купаясь в людском восторге, как в теплой воде. Потом кто-то бросил цветы на балкон, и Тео обрадовался им так искренне, будто он в жизни ничего красивее не видел. Из толпы доносились просьбы спеть ту или иную вещь, но большинство слушателей просили еще раз спеть «Дитя луны». И Тео с удовольствием исполнил еще раз эту красивую балладу. Ему подпевали, а когда он закончил петь, то толпа просто ревела от восторга.

Тео мог бы петь до утра, но Ванесса заявила, что на сегодня хватит. Она сказала, что похолодало, а Тео легко одет и может простудиться, и, обняв его за плечи, просто увела в тепло дома. Тео не хотел уходить но, оказавшись у камина, понял, что действительно продрог. Ванесса развила вокруг него такую бурную деятельность, что Тео стало неловко от ее чрезмерной заботливости. Она вызвала личного камердинера Чезаре Кантарини. Заставила охранников немедленно бросить все свои никчемные дела и заняться действительно важным, а именно: принести плед, подкинуть дрова в камин, приготовить теплый чай. Кто-то из охранников попытался было поворчать, мол, не их это работа, но с его стороны было крайне непредусмотрительно заявить об этом в присутствии Ванессы. Она ледяным тоном ласково напомнила, кто ему жалованье платит, а, если он не согласен, то волен отказаться от своих обязанностей, и никто его здесь держать не будет. Охранник побледнел и мигом метнулся на кухню за чаем. Ванесса ласково посмотрела на Тео и, опустившись перед ним на колени, начала растирать ему руки. Тео не помнил, когда ему в последний раз было настолько неудобно перед другими людьми, которых заставили крутиться вокруг него.

А когда Ванесса решила растереть замерзшие ноги, стало совсем уже неловко! Тео еле вырвался из цепких ручек и, забежав в комнату, подпер дверь изнутри стулом. А потом долго и нудно доказывал Ванессе, что он большой мальчик и может сам переодеться ко сну. Нет, одеяло поправлять ему на ночь не надо! Тео почувствовал, что устал, но все же, пересилив себя, переодел пижаму и вытащил заколки из волос. Как только его голова коснулась подушки, он уснул без задних ног, хотя раньше думал, что не сможет заснуть один в холодной постели.

Утром в комнате было прохладно, Тео нехотя вылез из-под одеяла. Ежась и прыгая с ноги на ногу, натянул на себя джинсы, надел фланелевую рубашку и приготовил куртку с капюшоном. Вспомнив, как у него замерзли вчера ноги в кедах, достал из коробки обувь потеплее для пешеходной прогулки. А после этого бросился на второй этаж, где вчера ночью так сладко пел. Выбежав на лоджию, он увидел, что она была завалена цветами. По всей видимости, их продолжали кидать на балкон и после того, как Ванесса увела оттуда Тео. Тео изнутри обдало теплом от такого проявления людской благодарности. От радости он засиял, будто солнышко!

Пробираться по цветам Тео не решился и поэтому, чтобы не топтать их, он поднялся в комнату этажом выше. Ворвавшись в комнату, как свежий ветер, зайка застыл в дверях. От увиденной картины его охватило ощущение дежавю. Братья, как и вчера, сидели в круг, в комнате по-прежнему витали запахи табака и алкоголя. Все было также, будто Тео вернулся во вчерашний день.

– Доброе утро! – Тео церемонно поклонился и звонким голосом произнес, – будьте так любезны, позвольте воспользоваться вашим балконом.

У братьев синхронно, как по команде, вытянулись лица, и они посмотрели на него с недоумением. Картинка была презабавная – все семеро Кантарини были поражены до глубины души и, самое удивительное, даже не пытались этого скрыть. Сказать кому, так не поверят и на смех поднимут!

– Теодор! – Доминик укоризненно покачал головой, мол, не видишь, мы работаем, а ты мешаешь.

– Но, Доминик, у меня безвыходная ситуация! – заныл Тео, бочком подбираясь к балкону, – лоджия завалена цветами, до шпингалетов окон я не могу дотянуться. Поэтому я выбрал эту дверь, я с ней уже знаком и открывал вчера!

Неожиданно Чезаре улыбнулся и махнул рукой. Тео быстро вцепился в створки и распахнул их настежь. В комнату ворвался прохладный утренний ветерок, сразу запахло свежестью и морем. Тео охватил такой восторг, что захотелось петь. Он был счастлив и хотел поделиться своим счастьем со всем миром! Так здорово! Тео вышел на балкон и, потянувшись, как котенок, запел:

О, Пречистая Богиня!

Серебришь ты дивным взором

Вековой сей бор священный.

Обрати к нам лик нетленный,

Ясным светом озари.

Целомудренная Дева,

Укроти страстей горенье,

И умерь пыл дерзновенный

На земле покой блаженный,

Как на небе, водвори.

Нежный голос звенел, как хрустальный колокольчик, рождая в душах благоговейный восторг!

– Ты должен петь в храме! – сказали хором Александр и Стефано, грозно переглянулись и также хором добавили, – в моем храме!

Тео оглянулся и рассмеялся.

– Пока вы тут выясняете, кому и что я должен, я, пожалуй, схожу, погуляю! – за окном раздался шум, Тео посмотрел вниз и резко отпрянул назад, – эх, а погулять-то, похоже, не получится! Уж эти меня живым точно не выпустят!

Пьетро первый подскочил к балкону и, посмотрев вниз, присвистнул. Внизу толпились люди, не так много, как было ночью, но все же больше, чем было вчера утром.

– Я прикажу их разогнать, – Пьетро оглянулся на Доминика, но тот только поджал губы.

– Не надо беспокоить честных граждан, – пророкотал Чезаре, – они имеют право ходить по площади и собираться там, где пожелают, – Чезаре ухмыльнулся, – это же не демонстрация, чтобы ее разгонять. Идем, малыш, я тебе помогу остаться невидимкой для толпы.

Чезаре встал с кресла и протянул Тео руку, омега настороженно посмотрел на нее, потом оглянулся на Доминика. Немного помедлив, он все же вложил в крепкую руку альфы свою ладонь. Альфа ухмыльнулся и повел его в свои комнаты. Заинтригованные сыновья пошли следом. Когда Чезаре завел Тео в свою спальню, Доминик напрягся, а Пьетро за его спиной прошипел ругательство.

На супружеском ложе спала Ванесса. Полусидя, обложенная по бокам подушками, с вытянутыми вперед руками и кружевной маской для сна на лице, она напоминала куклу, которую собирались положить в коробку. Чезаре подошел к прикроватной тумбочке и, порывшись в ящике, вытащил что-то из него. Следом достал из шкатулки толстую золотую цепочку и продел ее в железное колечко зажатое в кулаке. Затем он поманил к себе Тео.

– Ему больше восьмисот лет, не потеряй его, – на цепочке перед лицом Тео покачивался большой железный ключ, – это ключ от моста Вздохов, – Чезаре с мрачным удовлетворением увидел, как вытянулись лица у сыновей, – ты незамеченным выйдешь из дворца, а заодно твой гид Гвидо проведет для тебя и твоего охранника экскурсию по тюрьме. Я предупрежу хранителей музея, чтобы они открывали тебе двери в любое удобное для тебя время.

– Спасибо! – Тео надел ключ на шею и от восторга быстро поцеловал Чезаре в щеку, а потом развернулся и, дурачась, как ребенок, с торжествующим видом показал Доминику ключ, – а у меня теперь вот какой ключик есть!

Тео дернулся было по привычке поцеловать Ники, но, вспомнив о споре, остановился, и, обернувшись к Чезаре, выдал ему самую обворожительную улыбку из своего арсенала.

– Прежде, чем я уйду на прогулку, могу похитить Доминика на пару минут? – в ответ на вопросительно поднятую бровь продолжил, – я хотел бы его покормить перед тем, как он ляжет спать, а то вчера он улегся спать голодным!

– Он вчера лег, может и голодным, но зато ОЧЕНЬ довольным! – Пьетро не удержался от комментариев, – мы все слышали, как он был доволен! Очень хорошо слышали!

Тео метнул злобный взгляд на наглого Пьетро и на довольно ухмыляющегося Ники. Ах, так! Фиг тебе, а не прощение с поцелуйчиками!

– Пойдем, дорогой, – Тео схватил Доминика за руку и потащил в столовую, – я не могу пустить на самотек твое питание. Я знаю, что стоит только ослабить контроль, как ты переходишь на кофе с булочкой! Это неподходящая еда для взрослого альфы!

Теперь и остальные братья с большим интересом потянулись в столовую, где стоял стол, накрытый к завтраку. Тео усадил Доминика за стол и стал поднимать крышки с блюд. Он положил на тарелку кашу и полил ее сливками. Поставив перед Домиником тарелку, он пододвинул стакан с соком и сел напротив, наблюдая, как кривится альфа.

– Не хочу кашу, я бы лучше съел яичницу с беконом.

– Доминик, не капризничай! – Тео был непреклонен, – какая яичница, какой бекон! Ты всю ночью пил гадость с градусами, если к ней добавить еще жирное, то проснешься не только с похмельем, но еще и с изжогой!

– Не делай из меня алкоголика! – Доминик недовольно откинулся на стуле.

Рядом ходили братья, они накладывали себе на тарелки еду и рассаживались, наблюдая за их перепалкой.

– Я забочусь о твоем здоровье, – Тео подошел и с ласковым выражением на лице взял ложку и, зачерпнув кашу, поднес ее к губам альфы, – если ты меня любишь, то ты съешь эту ложку каши. Ну же, всего одну ложечку!

Доминик попытался отвернуться, но жалостливый взгляд Тео заставил его открыть рот и проглотить кашу. Пьетро, не сдержавшись, хрюкнул за своим столом. Стефано и Александр обменялись довольными взглядами.

– А теперь ложечку за Пьетро! – Тео поднес следующую ложку, – слышишь, как он за тебя переживает.

Доминик почувствовал себя грудным ребенком, которого кормит няня. Но Тео не отстал, пока не скормил альфе всю кашу, при этом он каждый раз так умильно заглядывал в глаза и спрашивал: а Стефано любишь? Докажи, съешь и за него ложечку! А Александра, а за отца? А за Ванессу? Она же твоя мама, ну же! Когда каша закончилась, у Тео на лице была такая счастливая улыбка, как будто выиграл миллион в лотерею. Омеги переглянулись и отсалютовали друг другу стаканами с соком.

– За альф и их здоровую еду!

– О, смотрите, какие новости в сети, – Луиджи, пока завтракал, просматривал новости, – одни заголовки чего стоят: «Звезда Венеции взошла на небосклоне или на балконе?» или, вот, «Венецианская ночь осветилась собственной Звездой», «Соловей Венеции и прекрасная Роза». Журналисты в восторге, захлебываются слюной от эпитетов и сравнений. И все в ожидании повторения!

– Ты знал, что тот камень в броши, которую ты вчера надел, называется «Звезда Венеции»? – Доминик взялся, наконец, за кофе.

– Я думал, что это такой бледненький сапфир, – у Тео было обиженное выражение лица, – мне показалось, это самая простая и незаметная из всех брошек, что отобрал для меня Мадлен.

Тео довольный тем, что удалось накормить прилюдно Доминика, сопроводил его в спальню и подождал, пока недовольный альфа не улегся в кровать, затем позвонил Гвидо и попросил захватить с собой Фила и подойти на верхний этаж. Тео продемонстрировал удивленному гиду железный ключ от Моста Вздохов и, подхватив куртку, вышел из комнаты.

Вход на мост преграждала железная дверь, такая же древняя, под стать железному ключу. Любопытство победило осторожность, и Тео, закусив губу, повернул ключ в железной двери. На удивление не раздалось зловещего скрипа ни в замке, а дверь легко повернулась на хорошо смазанных петлях. Коридорчик, который открылся за ней, был простенький, с обшарпанными кирпичными стенами и с убогой лампочкой в белом плафоне. Тео разочарованно вздохнул и вернулся во дворец.

Навстречу ему попался Лоренцо, он был опять в дымину пьян. Увидев Теодора, он противно заулыбался гаденькой улыбочкой.

Комментарий к С добрым утром, Венеция!

«Torna a Surriento» – «Вернись в Сорренто»

http://www.youtube.com/watch?v=P3u2hjY__Dc – Вернись в Сорренто

Marty – Mi scappa la pipì, papà – детская песенка

https://www.youtube.com/watch?v=m8BJNK1WICE&index=2&list=RDYvAwmF8Y7Ok

http://www.youtube.com/watch?v=zE_GtxT7yjY – Casta Diva

мост вздохов изнутри, вдруг кому интересно, (еле нашла)

https://vk.com/photo265570678_363674643

========== “Кошачий концерт” ==========

Навстречу ему попался Лоренцо, он опять был пьян и еле-еле стоял на ногах. Увидев Теодора, он противно заулыбался гаденькой улыбочкой.

– И кто у нас тут? Ик. Сладенький омежка! – Лоренцо пьяно покачнулся и раскинул руки по сторонам, – ты искал Кантарини? Ты его нашел! Ик.

– Тоже мне ценная находка! – фыркнул омега.

Тео попытался обойти альфу, но тот пьяно хихикая, качался из стороны в сторону, пытаясь поймать зайку. Тео оглянулся по сторонам. Нет, надо же, обычно здесь всегда кто-нибудь мельтешил или слуги, или охранники в строгих костюмах, а сегодня, как назло никого! И что прикажете делать? Ну, не бегать же от него, как в школе от хулиганов!

– Отвали, пьяный придурок! – Тео повысил голос в надежде, что кто-нибудь услышит и придёт на помощь, – ты забыл, что я омега Доминика Кантарини? Только тронь, он тебя на куски порвет!

– А я ему скажу, ик, что ты сам ко мне полез! – Лоренцо довольно лыбился, – ты же ко всем альфам в этом доме лезешь. И не только к альфам, вон, даже со Стефано тискался и прилюдно сосался. Ты же подстилка, тебе все равно с кем, лишь бы с Кантарини! Я тоже Кантарини! Идем, отсосешь, пока я добрый, хоть молодого члена попробуешь!

Видят боги, Тео очень терпеливый и добродушный, но это уже было чересчур! Тео не выдержал и с размаху ударил Лоренцо в глаз. Хук справа ему поставил старший брат Конфетки. Он занимался боксом и учил Тео с Луизой несложным ударам для самообороны, чтобы просто сбить с ног нападавшего и убежать, воспользовавшись замешательством противника. Тео обычно после такого удара влезал на ближайшее дерево и там пережидал, когда альфа успокоится, или подоспеет помощь.

Лоренцо пьяно покачнулся и, запнувшись о собственные ноги, мешком рухнул на пол, при этом сильно стукнувшись головой. Звук от удара головой об пол неожиданно получился очень гулким. На лестнице раздались торопливые шаги, и в проеме появился Фил, следом за которым вбежал Гвидо.

– Что случилось? – переводя дыхание, спросил встревоженно Фил, разглядывая Лоренцо который возился на полу, безуспешно пытаясь подняться на ноги, – он что-то сделал с тобой?

– Попробовал бы только, придурок пьяный, – Тео потирал кулак, на костяшках сбилась кожа, а на внутренней поверхности ладони отпечатались полукружия от ногтей. Тео вспомнил, как брат учил, что прежде, чем бить, надо зажать в кулаке ключ или коробок спичек, словом, хоть что-нибудь, чтобы себя не поранить. Тео и не думал, что ему придется воспользоваться детским навыком!

Пьяно бормоча, Лоренцо пытался встать.

– Эй, ты! – крикнул он Филу, – что стоишь, как истукан, дай-ка руку, не видишь, я устал? Давай, помоги Кантарини подняться!

– Здесь нет Кантарини, – Тео пнул его в бок, – только пьянь подзаборная! Не поднимай с пола всякую гадость, – сказал он Гвидо, когда тот наклонился, чтобы помочь Лоренцо, – Пошли отсюда!

– Ты еще за это ответишь, подстилка безродная, – раздалось с пола.

Фил резко дернулся, но Тео успел перехватил его за локоть.

– Не обращай внимания, пусть болтает, на большее он не способен. Идем скорее! – омега тянул альфу за собой, попутно махая рукой Гвидо, чтобы тот не отставал, – у нас мало времени, мне надо к обеду вернуться!

Они прошли по мостику, и Тео благополучно закрыл за ними дверь. Гвидо сразу стал рассказывать, как хитрец Казанова по этому мостику сбежал из самой страшной тюрьмы Венеции. Тео спрятал ключ под курткой, и они постарались слиться с толпой туристов и не привлекать к себе внимание. Гвидо поводил их по бывшей тюрьме, из которой сделали музей. Тео впечатлила толщина решеток и теснота камер. Фил, как всегда, переживал и дергался всякий раз, когда кто-нибудь резко приближался к Тео. Но, слава богам, гид решил, что на улицах он им покажет более интереснее виды, и они покинули мрачное здание. На выходе их встретили крепкие охранники-мордовороты, которые старались не привлекать к себе внимания. В итоге, вышло все наоборот, своими маневрами мужчины добились того, что все смотрели на них, а Тео с Филом опять остались незамеченными.

Незаметные в толпе, они опять неторопливо гуляли по улочкам. Гвидо, размахивая руками, очень интересно и крайне эмоционально рассказывал о родном городе. Каждый дом хранил свои легенды. Гвидо называл Венецию «Безмятежной красавицей», и Тео все сильнее влюблялся в этот красивый и загадочный город, полный тайн, а живущие в нем люди привечали его и дарили тепло своих сердец. Доминик был прав, когда говорил, что в Венецию надо вглядываться неторопливо, чтобы рассмотреть все ее очарование: кружево мостов, тонкие линии изящных фасадов.

К обеду путешественники опять зашли в музей и присоединились к очередной экскурсии. Обойти группу туристов в узких коридорах было невозможно, и поэтому они шли следом за ними до заветной двери. Едва они поравнялись с дверью, та бесшумно открылась, пропуская их в узкий коридор. Договорившись о завтрашней поездке на острова Бурано и Мурано, они разошлись в разные стороны от коридора, Тео свернул в коридор, ведущий к их с Домиником комнате, а Гвидо и Фил вышли из дворца.

Тео спешил, он слегка задержался на прогулке, и теперь у него было мало времени, чтобы переодеться к обеду. Доминика в комнате уже не было, зато его дожидался Ной со щетками и расческами, ерзая на стуле от нетерпения.

Когда Тео не увидел Лоренцо за обедом, он одновременно и обрадовался, и обеспокоился. Кажется, альфа приложился головой об пол сильнее, чем показалось, вдруг ему стало плохо? Но, вспомнив, какие гадости тот наговорил, омега одернул себя и постарался выкинуть жалость из головы. Тео так увлекся рассказом о своей утренней прогулке по Венеции, что начал эмоционально размахивать руками. Доминик, заметив сбитые костяшки на руке зайки, взглядом потребовал объяснений. Тео моментально спрятал руку под стол и попытался сделать вид, что ничего не произошло, но когда альфа нахмурился, прервал свой рассказ о музее и сообщил, что он утром неудачно споткнулся и, ударившись, ободрал руку.