Текст книги "Синяя борода и солнечный зайчик - 2: До самой луны и обратно (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

Он резко подхватил Тео и, поставив его на колени, прижал спиной к себе. Оглаживая руками и вместе с тем притягивая к себе плотнее, он позволял чувствовать свое возбуждение, упираясь в спину омеги горячим членом. Альфа неторопливо отвел со спины Тео волосы, уже взмокшие от горячей испарины, и прикусил шею там, где начинается кромка волос. Тео почувствовал, что сейчас кончит от всей этой медленной истомы, но вместо этого Ники ухватил его за роскошные локоны и ткнул лицом в постель, поддернув бёдра повыше.

Резкий хлопок по ягодице отрезвил болью, и Тео только вскрикнул от неожиданности, следом прилетело по второй ягодице. Омега дернулся, пытаясь освободиться, но альфа удержал его за связанные руки.

– Буду драть нещадно, как сидорову козу, – Кантарини зло укусил его за лопатку, – ты же хотел быть наказанным?

Влажные пальцы погладили Тео между горящих половинок и мягко проникли внутрь, разогревая и аккуратно растягивая. Пальцы прошлись по простате, и омега опять поплыл. Сквозь возбуждение Тео услышал стон своего альфы и понял, что тот уже сам на грани. Омега уткнулся носом в покрывало и прогнулся так, что болезненно напряженные соски коснулись кровати, и слегка расставил ноги, демонстрируя степень готовности принять «наказание».

– Прости меня, зайка, – Ники стал входить резче обычного, удерживая его за бедра, натягивая омегу на себя, как тугую перчатку. Войдя на всю длину и дав Тео отдышаться, он начал трахать того размеренно и глубоко, позволяя волне возбуждения подниматься все выше, но как только Тео казалось, что сейчас кончит, резкий хлопок обжигал ягодицу, вызывая желание укусить от злости или разрыдаться от обиды.

Тео в какой-то момент стало казаться, что еще немного, и он просто сойдет с ума. Каждый раз, когда альфа-садист в движении задевал простату, и вспышка блаженства простреливала по позвоночнику, Ники хлопал его по горящей ягодице, то сильно, то едва касаясь воспаленной кожи, похожей на оголенный нерв. Все тело горело от наслаждения, каждый нерв звенел, мышцы тела одновременно закаменели в ожидании разрядки и были переполнены какой-то истомой от напряжения, и казалось, что только руки альфы удерживают его от падения. В какой-то момент Тео перестал понимать отчего он уже получает большее удовольствие – от члена альфы внутри или от руки, гладящей по воспаленной коже ягодицы.

Любое движение альфы вызывало болезненный полувскрик-полувздох, воздух закончился в тот самый момент, когда Тео понял что ему, наконец-то, позволили кончить. Ему показалось, что у него вместе с семенем, и душа отлетела куда-то в непознанные дали, туда, где летают драконы и скачут единороги.

Тео растекся рядом с альфой, который, упав на постель, пытался восстановить собственное дыхание и поймать убежавшее из груди сердце. Тео лежал в истоме и смотрел на Ники. Ведь совсем недавно он думал, что как только освободится, так сразу же укусит его за то, что так долго мучал. Ники наклонился за спину к зайке и, бережно развязав узел на руках, растер покрасневшие запястья. Альфа заглянул в томные глаза, и, что-то увидев в них, поцеловал омегу во влажный висок. Затем встал и отправился готовить ванну, чтобы искупать свое сокровище.

Тео лежал и, прислушиваясь к звуку льющейся воды, заново знакомился с собственным телом. Ему было так томно и сладко, а непроизвольная дрожь натруженных мышц только добавляла к общему кайфу красок. Удовольствие было грубое и примитивное, далёкое от того чувственного удовольствия, в которое обычно его погружал Ники. Но что-то в этом явно было, звериное наслаждение, примитивное, но волнующее и болезненное. Тео перевернулся на спину и ощутил, как обожгло ягодицы, но сейчас это было уже не важно, он провел дрожащей рукой по груди и животу, тело еще звенело отголоском наслаждения.

Тео, посмотрев на покрывало, на котором лежал, увидел на нем два следа от семени. Значит, Доминик, верный своему слову, опять кончил мимо. Тео подумал, каково это, когда в тебя кончают и сцепляются с тобой узлом. Новые эксперименты уже не вызывали у него страха и неуверенности. Тео вдруг вспомнил, как с нежностью и горящими глазами брат рассказывал о беременности. Это, наверное, тоже здорово, ведь этому все так радуются! Тео подтянул дрожащие ноги и подумал, что стоит еще много чего попробовать, потому что этот опыт был потрясающе новым и очень… очень замечательным!

Комментарий к Совет от Лулу

новый Теодор https://vk.com/photo265570678_359044119

========== Данни ==========

Утром Тео проснулся от зверского чувства голода. Ну, еще бы, ведь он вчера и пообедать-то не смог, да и с ужином как-то не получилось. Вчера он заснул, как только Доминик закутал его в полотенце после душистой ванны. Тео сладко потянулся и, повернувшись на бок, посмотрел на спящего Ники. Во сне тот выглядел таким милым и беззащитным. Спящий альфа всегда вызывал у Тео жгучее желание его потискать. Но он, сдержав свой порыв, потихоньку выбрался из кровати и отправился на пробежку. Кожа ягодиц слегка зудела, как после солнечного ожога, но это нисколько не беспокоило Тео, а только добавляло приятных ощущений и хорошего настроения от сладостных воспоминаний.

Собаки, повизгивая от восторга, носились рядом, и время от времени толкали Тео своими спинами. Омега попробовал толкнуть их в ответ, но все закончилось тем, что его опять повалили на траву и попытались вылизать лицо. Тео, с трудом отбившись от довольных Второго и Третьего, пошел домой, кидая по пути собакам мячик и выбирая сор из волос. На пороге дома его уже ждал Ной с большой сумкой через плечо, из которой торчали щетки и расчески.

– Я подумал, что если дредов больше нет, то теперь потребуется моя помощь по уходу за волосами.

Ной так довольно улыбался, что у Тео язык не повернулся сказать, что он может и сам причесаться. Открыв дверь, он только кивнул головой, чтобы бета входил следом. Тео украдкой посмотрел на дверь спальни. Надо бы предупредить Доминика, он не любит посторонних в доме.

– Возьми стул из гостиной и подожди меня здесь, – Тео взбежал по лестнице и, обернувшись перед дверью спальни, крикнул вниз, – я сейчас только душ приму и вернусь!

Доминик в ванной заканчивал бриться. Тео всегда нравилось наблюдать за этим таинством. Альфа всегда брился в одних пижамных штанах, и Тео застыл на мгновенье, любуясь широкой спиной и литыми мышцами, которые от тягучих движений медленно перекатывались под кожей. Доминик стер последний кусочек пены с лица и притянул к себе зачарованного кролика для утреннего поцелуя, но Тео только сжал губы и выскользнул из объятий.

– Нет, – он отскочил подальше и начал раздеваться, – я еще зубы не чистил.

– Когда любишь кого-то, то любишь целиком и чистого, и грязного, – альфа с удовольствием наблюдал, как омега быстро поливал себя из душа. Увидев розовую кожу ягодиц, поинтересовался, – попка еще болит? Я вчера ее перед сном помазал обезболивающим гелем, и могу повторить.

– Повторить что? – Тео насмешливо фыркнул. – И по поводу чистого и грязного, – омега насмешливо посмотрел на смущенного Ники, – меня еще собаки на улице лизнули. После них ты тоже не против со мной целоваться?

Тео вытирался полотенцем, посмеиваясь про себя, но вдруг замер и уставился расширенными зрачками на Доминика, альфа подошел и присел на корточки перед ним, внимательно всматриваясь в встревоженное лицо.

– Что случилось? Маленький, ты опять что-то вспомнил? – Доминик притянул его к себе и погладил его по влажной спине, – поделись со мной, не молчи!

– Когда ты меня первый раз поцеловал, – Тео с болью в глазах смотрел на альфу, – меня тогда еще вырвало на балу, – Тео смотрел виновато, – тебе было очень противно?

– Нет! – Доминик рассмеялся и крепко обнял зайку, – я тогда был так счастлив, что наконец-то, смог обнять свое сокровище! Которое, кстати, после того, как нацеловалось, повернулось ко мне голой попой и заявило, что я просто сон, а на следующее утро кровожадно потребовало моей смерти! Я и так чуть с ума не сошел, когда ты пропал из закрытой комнаты! И если бы твой брат вместе с тобой забрал и твою одежду, то я бы точно решил, что умом тронулся и у меня галлюцинации на почве большой любви.

– Ну, прости, что доставляю тебе столько хлопот и переживаний! – Тео погладил Ники по волосам, – я постараюсь исправиться, честно! Я стану совсем другим, вот увидишь!

– Не надо, – Доминик, посмотрев на зайку серьезным взглядом, вздохнул и вынул сухую веточку из волос, – просто будь. Я рад, что у меня есть о ком переживать и заботится.

– Ой! – Тео подпрыгнул, – я совсем забыл, меня там внизу Ной ждет. Он меня расчешет и сразу уйдет, не сердись на него, пожалуйста!

– Не буду, – сказал Доминик в закрывающуюся дверь, через которую омегу выдуло, как ветром.

Тео резвым козликом проскакал в свою комнату, быстро надел школьную форму и, схватив сумку, бросился к входной двери, где его терпеливо дожидался Ной. Бросив сумку у двери, Тео уселся верхом на стул и, схватившись руками за спинку, откинул голову назад.

– Можешь начинать! А можно пока ты меня расчесываешь, я буду распеваться? Меня к этому Эмик приучил.

Ной только довольно кивнул головой и схватился за расчески. Тео начал выводить МИ, МА, МО. Спустя какое-то время в дверях появился Доминик. Он посмотрел на все это с высоты балкона, а потом, не выдержав, спросил:

– Не могу понять, тебе хорошо или плохо?

Тео только рассмеялся. Ной испуганно замер со щеткой в руках.

– Мне хорошо! Ной расчесывает совсем не больно! Эмик не был со мной настолько терпелив! Он постоянно указывал мне на ошибки в распевке, периодически тыкал в меня щеткой, чтобы я не горбился и постоянно ругался, что из-за моих воплей приходится закрывать окна. Потому что соседи, видите ли, не могли вынести двух вещей: моей распевки и гамм самого Эмика!

***

Конфетка стояла посреди школьного двора и притопывала ногой, ожидая, когда к ней подойдет кузен. Тео, перекинув сумку через плечо, неспешно приближался к Луизе, приветствуя время от времени приятелей и высматривая по сторонам знакомых. Вон Фил идет следом, а вот Герман и Натан вышли из-за угла, на них были надеты майки с логотипом группы, и они, окруженные омежками, просто светились от самодовольства. Они издали помахали Тео и вошли внутрь.

– Прив…

Договорить у Тео не получилось, Конфетка отвесила любимому кузену полновесную оплеуху. Да такую, что у Тео голова мотнулась к плечу, а в ухе зазвенело. На школьном дворе повисла тишина. Рядом с ними вырос Фил, напряженно глядя на Луизу.

– Ты хоть понимаешь, как мы волновались, когда до нас доходили слухи, один ужаснее другого! – Луиза, скрестив руки на груди, сверлила Тео надменным взглядом сверху вниз, и как только у нее это получалось, ведь Тео был немного выше кузины, но сейчас казалось, что она возвышалась над ним, как папа над нашкодившим ребенком. – У тебя коммуникатор не отвечал, хорошо хоть до Анджея удалось дозвонится! А у тебя совсем мозгов не хватило позвонить и сказать, что у тебя все в порядке? Мне до сих пор не верится! С фанатами пообщаться ты время нашел, а деду позвонить и успокоить старика мозгов не хватило!

– Прости, – Тео схватился за щеку, – ну вот, исполнение желаний по второму кругу, – пробормотал он.

– Я больше ни видеть, ни слышать тебя не хочу, – припечатала Луиза и, развернувшись, пошла в школу.

– За что это она тебя так? – не понял Фил.

– За дело, – вздохнул Теодор.

Тео зашел в класс, его парта действительно напоминала стог из разноцветных бумажек. Он вздохнул и сел на стул. На бумажках, прилепленных в хаотичном порядке, были написаны признания в любви, нарисованы сердечки, стрекозки, поцелуйчики, его имя с красивыми вензелями и завитушками. Тео посмотрел на все на это безобразие и, вздохнув еще раз, открыл ящик, чтобы положить туда сумку, но тот был до верха заполнен конфетами и шоколадом.

– Привет, мелкий! – в класс влетел Натан, – а чем это ты так Конфетку рассердил? Ух, ты сколько шоколада! – Натан изумленно рассматривал залежи сладкого, – А попа от сладкого не слипнется?

– Угощайся, – Тео повел рукой над открытым ящиком, – для друга ничего не жалко.

За спиной раздались восторженные вздохи. Тео обернулся и посмотрел на класс, в классе было много новеньких. Они смотрели на него голодными глазами, а вот Данни, который всегда сидел за ним, почему-то сидел на самой последней парте. Он неважно выглядел и, похоже, недавно плакал. Тео решил подойти и узнать, что случилось, но прозвенел звонок и в класс вошел преподаватель. Он увидел Тео, сидящего за партой, и раздосадованно поморщился, но урок начался как обычно, учитель начал объяснять новую тему. Тео попробовал отклеить бумажки от стола, но потом плюнул и просто положил на них сверху тетрадь и стал записывать. Бумаги шелестели под руками и здорово отвлекали, но Тео постарался сосредоточиться на уроке.

Посередине урока Данни попросился выйти. Тео только посмотрел вслед и подумал, что, похоже, что-то серьезное случилось. Может быть что-то с Ральфом произошло? Его сегодня не было в школе. У Тео вдруг сердце сжалось от плохого предчувствия и он, подняв руку, попросил разрешения выйти. В коридоре было пусто и тихо. Теодор бросился в туалет и увидел там Данни, который привязывал на перекладину туалетной двери собственный галстук, на другом конце которого была завязана петля.

– Что ты задумал? – Тео схватил Данни в охапку и оттащил подальше.

– Отпусти меня! – Данни, как сумасшедший, стал вырываться из рук друга. – Ты ничего не знаешь, мне теперь незачем жить! Я всех подвел и никому не нужен, меня никто не любит, и я больше не хочу никому быть обузой!

– Прекрати немедленно! – Тео пытался удержать извивающегося Данни. – Объясни, что случилось? Что-то с Ральфом плохое произошло?

Данни замер и, развернувшись, уставился на Тео полубезумным взором. А потом вдруг начал смеяться, сначала тихо, а потом все громче и громче. Тео выпустил его из рук, не понимая, что происходит.

– С Ральфом? – Данни утирал слезы от смеха. – С Ральфом-то как раз все в порядке! У него все хорошо, просто замечательно!

Тео с размаху влепил Данни пощечину, совсем как ему утром кузина. Данни замолчал и, схватившись за щеку, невидяще уставился на друга, а потом у него из глаз полились слезы в два ручья. Тео подтянул Данни к умывальнику и, наклонив его над мойкой, стал умывать холодной водой. Вскоре, когда рука от холода совсем замерзла, всхлипы стали тише, и двое омег уставились друг на друга в зеркале. У каждого на лице было по красному отпечатку пятерни во всю щеку. Увидев подобное, они вдруг рассмеялись.

– Ты теперь расскажешь, что произошло? – спросил Тео.

– Я беременный, – Данни вздохнул. – Ральф, когда узнал, потребовал, чтобы я сделал аборт, а сам на следующий день пропал из школы. Мои родители, когда узнали о моей беременности, собрали мне сумку и выставили за дверь. Они сказали, что если я сам решил, с кем проводить течку, то и решать свои проблемы теперь должен сам. Я ходил к Ральфу домой, но дверь открыл его папа и с порога стал на меня кричать, что я нищеброд, хочу охомутать их единственного сыночка, и что у меня ничего не получиться. Я не знаю теперь, что делать. Если я сейчас умру, то всем станет только легче.

– Нет, – Тео обнял Данни за шею и притянул к себе, – не легче. Я не верю, что твои родители могли так с тобой поступить. И Ральф тоже, вы же с ним уже два года вместе. Он, наверное, не в курсе, что его родители тебе наговорили.

– Все он знает, – Данни всхлипнул в шею Тео и прижался посильнее, – он мне позвонил после того, как его папа прогнал меня, и сказал, что я сам во всем виноват и мне надо было принимать противозачаточное, а ему муж без денег и связей не нужен. Я сам во всем виноват, – вздохнул Данни, – значит, и отвечать мне!

– Это же несправедливо! – Тео погладил Данни по спине, – знаешь, я знаю, кто нам поможет! Я тебя не брошу! Мы же друзья! Где ты, говоришь, твоя сумка?

========== Решение Данни ==========

Тео и Данни сидели в гостиной Динлохов и пили чай. Тео не знал, как начать разговор, а Данни был в шоке от подобного интерьера. Нет, он, конечно, знал, что его друг из дворян и что у него есть состоятельные родственники, но он даже не мог подумать, что все может быть настолько круто. От школы их забрал Сэм. Вид водителя в униформе и такая шикарная машина ввела омежку в состояние легкого ступора, а когда они подъехали к особняку и им открыл дверь дворецкий в ливрее, то Данни остановился, как вкопанный, и Тео пришлось взять его за руку, чтобы сдвинуть с места.

Данни бывал у Тео в «Гнезде» и искренне считал, что это и есть большой особняк Кантарини. Его никогда особо не интересовало чужое богатство, а Тео он знал еще с первого класса, они жили по соседству в военном городке на втором уровне. Тео заходил к нему, чтобы тайком от папы переодеться и не ходить в школу в нелепой одежде розового цвета. А тут вдруг такой особняк! Высокие потолки, мраморные лестницы и прислуга в униформе. Данни сам не понимал, почему вдруг так испугался. Он косился на Тео с удивлением, но его друг, похоже, чувствовал себя вполне нормально, как будто жить в таком доме это вполне обычная вещь.

Тео хотел спросить совет у брата, но когда следом за Анджеем в комнату вошел Мадлен, то растерялся. Он представил Данни и попросил чая, надеясь, что найдет подходящие слова. Но чем дольше он думал, тем меньше ему хотелось рассказывать. Мадлен же с интересом разглядывал двух смущенных омег в школьной форме и едва видимыми отпечатками на щеках в виде следа от пощечин. Он тихо хмыкнул и взял инициативу в собственные руки.

– Интересно, кто это вас так обоих разукрасил? – Мадлен показал пальцем на собственную щеку.

– Меня Конфетка припечатала, – Тео беззаботно улыбнулся, – за то, что не позвонил дедушке после Хэллоуина, а он волновался, а Данни попало от меня, – Тео посмотрел, как Данни опустил голову и совсем поник, – Данни попал в беду. Он мой друг, а я не знаю, как ему помочь. Я пришел за советом, Доминик будет, наверное, недоволен, что я не обратился к нему, но это омежьи дела и я не знаю, как рассказать о них альфе.

– Хорошо, что ты решил спросить совета, – Анджей улыбнулся, – а не полетел в атаку, как кавалерист: «Шашки наголо! Пленных не брать!». А теперь, не волнуемся и рассказываем, что же такого страшного случилось.

Тео вздохнул и поставил чашку на стол, а Данни поник головой, не смея поднять глаза от стыда. Тео начал рассказывать все с самого начала, о том, что Данни с Ральфом встречались уже два года, и все было хорошо. И когда у Данни началась первая течка, то он тайком от родителей провел ее с Ральфом. В то время дома младшие братья слегли с гриппом, и папа отправил Данни к дяде на третий уровень. А Данни вместе с Ральфом провели первую течку в гостинице. Он папе отзванивался время от времени и говорил, что все хорошо. Папа так бы ничего и не узнал, если бы не беременность.

Данни вначале все рассказал Ральфу, он считал, что тот обрадуется, но любимый удивительным образом преобразился. Он обвинил во всем Данни и потребовал, чтобы тот сделал аборт. Он начал объяснять, что они слишком молоды для отцовства, и им еще надо учиться. Да и родители будут против такого брака, и он, Ральф не готов становится главой семейства. А потом вообще перестал появляться в школе.

Родители Данни тоже были в шоке от подобного известия. Отец Данни был штабным военным, а папа не работал и воспитывал многочисленное семейство. У Данни были еще четверо младших братиков-омег. Семья, хоть и не нуждалась, но в средствах была весьма ограничена. Родители мечтали о том времени, когда дети, наконец, вырастут и разлетятся, а они смогут, наконец, попутешествовать и пожить немного для себя. А тут такой «сюрприз»! Родители очень разозлились на Данни за то, что он так поступил. Он, не спросив их мнения и разрешения, провел течку с альфой. И хотя родители знали Ральфа раньше, но он для них был просто одноклассником сына!

Папа собрал сумку для сына и выставил из дома с напутствием, чтобы он шел к своему альфе, раз он уже такой взрослый, чтобы решать подобные вопросы самостоятельно. Данни и пошел к Ральфу домой с сумкой в руках, а там его встретил папа Ральфа и прогнал, как уличного кота. И тогда расстроенный Данни пошел в школу, он не знал, что делать дальше. И вот он не придумал ничего более умного, как повеситься в школьном туалете.

Мадлен, когда услышал такое, пересел к Данни на диванчик и обнял за плечи.

– Маленький мой! Разве так можно? – Мадлен стал гладить Данни по плечам, а тот опять разревелся, – успокойся, мы тебе поможем и в обиду не дадим! Какая глупость из-за такого лишать себя жизни!

– Давайте вначале определимся, что ты хочешь, – поморщился Анджей, Тео знал, что брат терпеть не может омежьи истерики.

– А после этого составим план действий. Ты уверен, что после всего, что произошло, ты хочешь с ТАКИМ альфой прожить всю жизнь?

Данни перестал реветь и удивленно уставился на Анджея.

– Ну да, – Данни хлюпнул носом, – я его люблю.

– А он тебя, видимо, нет, – Анджей протянул платок Данни, – на вот, утри сопли и посмотри на всю эту ситуацию со стороны. Представь, что вся эта история не про тебя. Он когда-нибудь говорил в присутствии свидетелей, что он возьмет тебя в мужья? – Данни обрадованно закивал головой, Анджей ухмыльнулся, – не когда вы были одни, а именно при посторонних? Для объявления помолвки надо, чтобы альфа заявил о своем желании в присутствии хотя бы двух свидетелей. Подумай хорошенько и постарайся вспомнить. Надо, чтобы, как минимум, двое могли подтвердить, что он подобное обещал.

– Не помню, – Данни быстро вытирал зареванное лицо и сосредоточенно хмурил брови, – но я говорил! Я всем рассказывал, что мы после школы поженимся, – огонек в омежьих глазах начал тухнуть, – а он молчал. Молчал и улыбался. Он, что, с самого начала знал, что никогда не возьмет меня в мужья? – Данни выглядел озадаченным. – Тогда зачем он за мной ухаживал и говорил, что любит?

– Альфа может много чего наговорить, лишь бы добиться желаемого, – Анджей скривился, увидев, что Данни опять собирается зареветь, – не реви! Надо было родителей слушаться! Традиции на то и существуют, чтобы защитить неразумных! О чем ты думал, когда обманывал родителей? О том, что ты достаточно взрослый и способен сам принимать подобные решения? И что теперь? Пытаешься переложить свою ответственность на чужие плечи. Альфа тебя не насиловал, ты пошел с ним добровольно, так чего же ты плачешь? Страшно взять ответственность на себя?

– Анджей! – Тео подпрыгнул на месте,– зачем ты с ним так сурово? И, в конце концов, они же были в гостинице вдвоем, а, значит, и Ральф должен отвечать за происшедшее!

– Если бы Данни было меньше шестнадцати, то альфа бы ответил перед законом за растление малолетнего. Но он уже достиг возраста согласия, а, значит, перед законом Ральф чист. Теперь, что касается этической стороны, то тут все дело в совести самого человека. Если дело дойдет до общественности, то тут будет твое слово против слова альфы. Он тебе прилюдно никогда ничего не обещал, наоборот, это ты говорил о свадьбе. Это можно расценить, как моральное давление и соблазнение. В глазах людей это будет значить, что он просто поддался на твои провокации, и, следовательно, его вины в этом нет. Ну, не может альфа сопротивляться течному омеге!

– Так что получается? Что Данни во всем виноват, а Ральф тут вроде и ни при чем? – Тео вскочил на ноги и сжал кулаки.

– Сейчас вопрос не в том, кто виноват, – Анджей с интересом смотрел на брата, – а в том, что же делать в этой ситуации. Призвать к ответу альфу по закону нельзя, можно, конечно, надавить и заставить, но, поверь, из такого брака добра не будет. Хотя тут можно даже и не угрожать, а просто потаскать Данни с собой и объявить всем любопытным, что он твой самый лучший друг и роднее братьев. Поверь, Ральф с семейством сами приползут и попросят о свадьбе. Всем хочется таких связей! Вопрос именно в том, хочет ли Данни прожить жизнь с человеком, который уже один раз предал его, воспользовался его доверчивостью и бросил, когда был так нужен.

Данни вытянулся на диванчике в струнку и сосредоточенно раздумывал.

– Весь вопрос в том, Данни, – Мадлен погладил омегу по плечу, – готов ли ты сам взять ответственность за свои поступки, или так и будешь искать, кто приютит тебя под крылышком? Все зависит только от твоего решения. Мы поддержим любое твое решение. Только не надо забывать, что пока ты несовершеннолетний, ответственность за тебя несут родители, – Мадлен покачал головой, – да, да, как бы ты ни отрицал это, но пока тебе не исполнится восемнадцать, или пока ты не выйдешь замуж, отвечают за тебя родители. И то, что папа выставил тебя утром с сумкой, еще ни о чем не говорит. Просто был в состоянии аффекта. Его можно понять, ведь его сын, которого он считал послушным и рассудительным, на самом деле обманул его доверие. Если бы ты им сказал правду о том, что вы с Ральфом встречаетесь как пара, то они бы поговорили с ним, и поверь, все было бы совершено иначе. Родители ведь не враги своим детям. Просто они защищают свое потомство, а с позиции прожитых лет все видится несколько иначе.

– Да, – Анджей улыбнулся, – я тоже думаю, что все это представление с собранной сумкой было, во-первых, для альфы, чтобы тот ясно определился, а, во-вторых, для тебя, чтобы ты понял, что нужен в первую очередь самим родителям. Вот увидишь, они уже вечером тебе позвонят и позовут домой, чтобы утешить и простить.

Данни счастливо закрыл глаза и представил, как хорошо будет вернуться домой, словно ничего не произошло. Анджей увидел это и спокойно продолжил:

– А ты, естественно, переложишь на их плечи всю ответственность за свои поступки. Ты же уже наигрался во взрослую жизнь и теперь опять хочешь стать маленьким мальчиком, верно?

– Нет, неправда! – Данни сверкнул глазами. – Я взрослый и не боюсь ответственности, но, только, – Данни стыдливо отвел глаза в сторону, – я не представляю, что мне делать? Идти работать? А я ничего не умею. Нет, конечно, папа учил меня вести домашнее хозяйство, но кому это надо?

– Давайте решать проблемы по мере их поступления! – Мадлен погладил Данни по плечу, – во-первых, что ты решил делать с ребенком? Рожать или аборт? Я бы тебе советовал рожать. Аборт в таком юном возрасте опасен для жизни и почти всегда ведет к гормональным сбоям и бесплодию. Ребенок, который живет внутри тебя, не виноват, что у тебя все так сложилось, не надо его убивать, а вместе с ним и свои надежды на нормальную жизнь в будущем.

В городе на каждом уровне, начиная с третьего, есть приюты Святого Валентина, где помогают беременным омегам. Правда, на каждом уровне своя специфика. Например, на третьем уровне, есть так называемая «школа номер сто», в которой живут и учатся до родов малолетние беременные школьники. Как правило, их туда привозят родители, чтобы скрыть сам факт беременности. Там идут уроки, как в обычной школе, а дети живут в уютных комнатах, совсем как дома. А, например, на седьмом уровне, в подобный приют приходят омеги и женщины, когда понимают, что не смогут сами найти возможность заработать на пропитание или, когда вынуждены прятаться от своих альф те, у кого они есть. Разное бывает в этой жизни. Во всех приютах стараются помочь любому нуждающемуся. Я об этом знаю не понаслышке, ибо сам являюсь учредителем и куратором этих приютов.

А что касается, например, «школы номер сто», то туда может прийти любой школьник, попавший в «интересное положение». Или его туда могут привести родители, что, как правило, и бывает, а вот выйти оттуда он может только, во-первых, с собственного согласия, и, во-вторых, только под опеку родителей или альфы, который возьмёт его в мужья. Есть и третий вариант: он может остаться под опекой фонда до своего совершеннолетия. Силой оттуда забрать омегу невозможно. То же касается и рождённого омегой ребенка. Если омега отказывается от своего ребенка, то фонд очень тщательно подберет малышу приемных родителей. Поверь, бесплодных пар много и все хотят получить здорового ребенка от папочки, который не проститутка и не наркоман. А если омега решает оставить ребенка себе, то ему подбирают посильную работу. Они могут пожить в фонде некоторое время, а потом их устраивают на работу обязательно с местом проживания. Лично в мой дом почти все омеги попадали именно так. И сейчас, например, есть один. Он всего пару месяцев, как прибыл из приюта, ребенок совсем маленький и ему пока тяжеловато совмещать работу и воспитание ребенка, но ему все помогают, многие еще помнят, как чувствовали себя в первое время после приюта.

Мадлен улыбался такой мягкой улыбкой. Теодор замер, приоткрыв рот, он никогда раньше не видел Мадлена таким: без ехидных ноток в голосе, без пронизывающего оценивающего взгляда и без едких словечек. В его глазах царила только бесконечная нежность. Тео переполняли эмоции и он, не выдержав этого, прижался к Мадлену. Тот растерянно моргнул несколько раз, а потом ласково погладил Теодора по голове.

– Омеги-аристократы, правда, не все, но многие, – Мадлен улыбался, глядя на взволнованного Тео, – занимаются благотворительностью не из-за того, что заняться больше нечем, а потому что тяжело пройти мимо чужого горя и не попытаться помочь. Поэтому мы и организуем фонды, комитеты, благотворительные организации, а потом присматриваем за ними, чтобы средства шли действительно на нужды омег и их детей, а не в карманы прилипал. Тяжелый и не всегда благодарный труд, но когда удается помочь хоть кому-то, то понимаешь, что прожил жизнь не зря.

– Данни, – Мадлен ласково смотрел на замершего омегу, – если ты решишь ехать в сотую школу, то факт твоей беременности будет скрыт от общественности. Твои документы из школы заберут под предлогом слабого здоровья и необходимости лечения в специализированном санатории, а к началу следующего учебного года ты опять сможешь вернуться в старую школу, или любую другую, и доучиться вместе со всеми, как будто ничего не произошло. А твоему ребенку подберут замечательных родителей, которые будут его обожать и баловать, он станет чьим-то счастьем в жизни и долгожданной радостью.

В этот момент коммуникатор Данни отозвался мелодичным звоном. Звонил его папа, и, поджимая губы, сказал Данни, чтобы тот немедленно ехал домой.

– Нет, папа, прости, – Данни был собран и сосредоточен, – я уже решил, я отправляюсь в школу номер сто.

========== Семья ==========

Мадлен заявил, что сам отвезет Данни в школу, там они встретятся с родителями омеги и постараются в спокойной обстановке обговорить сложившуюся ситуацию. Тео с собой они решили не брать, дабы не привлекать внимание фанатов и желтой прессы. Тео проводил Данни до двери и вернулся к брату, который с интересом его рассматривал.