Текст книги "Синяя борода и солнечный зайчик - 2: До самой луны и обратно (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

После обеда Ванесса утащила зайку на занятия вокалом. Преподаватель, улыбаясь, сказал, что видел запись его ночного выступления. Что-то ему понравилось, чем-то он остался недоволен, и они принялись разбирать те арии и песни, что прозвучали вчера в импровизированном концерте. Доминик постоял в дверях, надеясь отвлечь Тео ненадолго и все же выяснить, что произошло утром, но Ванесса охраняла его так, как лепрекон не охраняет свой горшок с золотом. Тео помахал альфе рукой, мол, все в порядке и с головой ушел в ноты.

Перед ужином Доминик поймал зайку и внимательно осмотрел и перецеловал сбитые костяшки, а когда увидел лунки от ногтей на ладони, то потребовал объяснений, об кого именно споткнулся его омега, и что в это время делала охрана?! Все присутствующие в этот момент в комнате замолчали и стали прислушиваться к их разговору. Ванесса коршуном налетела на Доминика и тщательно оглядела Тео, чтобы убедиться, что с ее «золотком» ничего страшного не произошло.

– Доминик, я понимаю, что ты волнуешься за меня, – Тео лукаво посмотрел на обеспокоенного альфу, – и только поэтому я не считаю, что проиграл мне спор!

– О каком споре идет речь? – Александр подошел ближе, – обожаю споры и могу быть непредвзятым арбитром.

– Мы поспорили о том, кто более зависим от близости своей пары – альфа или омега?

– И на что спорили? – Александр открыто смеялся над братом.

– На желание! – Теодор серьезно посмотрел на кардинала, – на НАСТОЯЩЕЕ желание! Что-то такое, что давно хочется, а попросить или неловко, или как-то не ко времени.

– У тебя есть желания, которые я еще до сих пор не выполнил? – удивился Доминик.

– Да! Есть! Доминик, это нечестно, – Теодор ловко увернулся от поцелуя, – не надо играть в поддавки!

– А может я честно сдаюсь? – засмеялся Доминик.

– Ах, если так, то фигушки тебе, а не желание, ты жульничаешь! – Тео недовольно надулся.

В это время в комнату вошел Лоренцо. Под левым глазом у него красовался роскошный синяк, а глаз совершенно заплыл.

– Так, Теодор, ты, случайно, не об моего племянника споткнулся? – с ехидной улыбкой Стефано разглядывал альфу, – насколько я могу судить, он получил неплохой хук справа.

Екатерина, охнув, бросилась к сыну и внимательно осмотрела подбитый глаз, после чего ощупала его голову и, обнаружив шишку, развернулась всем корпусом к Тео и, сжав кулаки, зашипела:

– Это ты его избил? Да как ты посмел поднять руку на альфу? Это так подло нападать и избивать беспомощного человека, который не в состоянии дать сдачи!

– Ну, во-первых, он был не беспомощным, а в стельку пьяным. Во-вторых, я его не избивал, – омега сверкнул глазами и нахмурился, – только один раз ударил в глаз. А вот упал он уже сам и головой об пол стукнулся тоже сам.

– Лоренцо, что ты натворил? – Пьетро нахмурившись, смотрел на жену и сына.

– Не помню, – Лоренцо вырвался из материнских рук, которые его ощупывали на предмет повреждения.

– Теодор, – стараясь сохранить спокойствие, Доминик смотрел на омегу, он видел, что Тео неприятна ситуация, да и давить на него не хотелось, но прояснить ситуацию было необходимо, – я должен вмешаться?

– Нет! – Тео отодвинулся и решительно пошел к своему месту за столом, – я, вообще, считаю, что ситуация не стоит и выеденного яйца. Пьяный дурак сказал гадость и получил за это в глаз. Подумаешь, у нас в школе бывало и похуже.

– Что он сказал? – голос Доминика был обманчиво спокоен.

– Ты считаешь, я должен повторять за пьяным дураком? – Тео поднял бровь, повторяя мимику Доминика, – мой папенька считал, что порядочный омега при таких словах должен терять сознание и грациозно опадать на пол, – Тео нахмурился, – но я, как ты знаешь, не оправдал папины надежды. И, вообще, я в школе и не такое слышал, правда, не в собственный адрес.

В комнату вошел Чезаре и обвел глазами сыновей. Все под строгим взглядом разошлись по своим местам. Ужин начался в полной тишине. Тео старательно не обращал внимание на Екатерину, которая с ненавистью сверлила его взглядом. С точно такой же ненавистью Ванесса сверлила взглядом Лоренцо. Доминик выглядел, как олицетворение Власти Кантарини – надменный, холодный, как айсберг и такой же беспощадный. Пьетро, не стесняясь, испепелял взглядами жену и сына. Луиджи с Джованни переглядывались, пытаясь придумать, как разрядить обстановку, Александр отложив приборы, молился, сложив руки в замок и положив локти на стол. Стефано, подняв брови, возил ложкой по тарелке и просчитывал варианты.

Все одновременно вздрогнули, когда услышали густой и громкий смех за столом. Ванесса уронила вилку и замерла с открытым ртом. Лицо у нее вытянулось, а брови взлетели вверх, она глазам своим не верила! Подобная метаморфоза произошла не только с ней. Все, буквально все за столом сидели с оторопевшим видом. Чезаре смеялся, вернее правильнее будет так – ЧЕЗАРЕ КАНТАРИНИ СМЕЯЛСЯ!!! Никто и никогда не видел подобного зрелища. Все были твердо уверены в том, что функция «смех» у альфы была сломана. Он мог кривиться в «улыбке» или скалиться для редких фотографов, но смеяться? Это было просто непостижимо! А тут он хохотал! Увидев потрясенные лица сыновей, он засмеялся еще громче, достал из кармана платок и махнув им в сторону сидящих за столом людей, вытер слезы, выступившие на глазах. Просмеявшись, он глотнул воды и выдавил из себя:

– Доминик, я даю тебе свое благословление на брак с этим омегой. Он – это что-то невероятное! – Чезаре обвел довольным взглядом всех сыновей и добавил, – он вогнал в ступор шестерых альф, которые всегда могли с легкостью решить любую проблему. Он, как свежий ветер перемен, расшевелил это стылое болото, в которое постепенно превращалась наша семья. Наплевать на общество с его догмами и запретами! Бери его в мужья и будь счастлив. Ты, однако, отчаянный альфа, если считаешь, что сможешь удержать этот ветер в руках!

Вот теперь пришло время Теодору открыть рот, недоуменно хлопая глазами, а Доминик, наоборот, расслабился и улыбнулся своим мыслям.

– Пьетро, Екатерина, – Чезаре пригвоздил к стулу сына с невесткой, – даю вам полгода на то, чтобы зачать еще одного сына. Это недопустимо! У меня единственный внук-альфа, и того в состоянии побить омега! Если от этого брака больше не будет толка, то зачем его сохранять?

Пьетро бросил на жену взгляд кота, перед которым, наконец, открыли дверь в мясную лавку.

– Это касается всех невесток! – Чезаре посмотрел на замерших женщин, – если в течение полугода вы не подтвердите свою фертильность, то я разрешу сыновьям поискать себе других спутниц, – он бросил взгляд на Тео, – или спутников жизни. В конце концов, необходимо обновить кровь венецианских Золотых родов.

– За отца! – Доминик, подняв бокал, объявил тост.

Сыновья подняли бокалы, невестки, кроме Екатерины, переглянулись, и, сделав вид, что все нормально, тоже присоединились к тосту. Ванесса кусала губы и думала о чем-то своем. Екатерина даже не попыталась взять бокал в руки и поддержать тост. Лоренцо, не дожидаясь остальных, быстро выпил свой бокал.

Ужин продолжался все так же в тишине. Но спустя какое-то время, стало слышно, как на улице кто-то запел «О, соле мио», его подхватил нестройный хор голосов.

– Что это за кошачий концерт? – Ванесса растерянно моргала.

За окном послышалось: «Теодор, Соловей, Дитя луны, яви свой взор перед толпой страждущих сладкой отравы!» И следом опять понеслось: «ООООО, Соооллеее, о солее мио…» В этот раз, похоже, толпа «котов» объединилась в сводный хор и пыталась петь более слажено.

Тео только фыркал и, опустив глазки, старательно делал вид, что ничего не происходит. Время от времени он закусывал губу, чтобы не рассмеяться в голос.

– Это невыносимо! – Ванесса начала закипать.

– Это нормально! – Лоренцо уже успел прилично набраться, – под окнами куртизанов всегда пели возбужденные самцы!

– Вон с глаз моих, – Чезаре посмотрел на внука, как на таракана.

Лоренцо дернул головой и с такой силой поставил бокал на стол, что у того отломилась ножка, и вино пролилось на скатерть. Альфа резко встал из-за стола и, отбросив в сторону стул, выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью где-то в переходе. Чезаре, сверкнув глазами на Екатерину, продолжил свой ужин.

Под окном опять раздалось завывание фанатов. Только в этот раз Тео не улыбался, он опустил глаза и прикусил губу.

– Прости меня, Теодор, – в голосе Доминика была мука, – прости меня, любовь моя, что я не могу оградить тебя от человеческой ненависти даже в собственной семье.

– Тс, – Тео, вытянув вперед тонкую руку, призвал альфу к молчанию, – ты ни в чем не виноват! Знаешь, как говорит мой дедушка герцог Аберкорн? «На каждый роток не накинешь платок». Я не золотой луидор, чтобы нравится всем! Ну, что поделаешь, – Тео пожал плечами, – я ему не нравлюсь, это не важно! Главное, чтобы я нравился тебе! Жалко просто, что люди…

– Теодор, – Чезаре посмотрел на расстроенного омегу, – малыш, поверь, никто о тебе в этом доме плохо не думает. Ты правильно сказал, неважно, что думают другие, главное чтобы вот здесь, – он постучал себя по сердцу, – все было хорошо. Ты прекрасен именно тем, что не пытаешься понравиться всем. Ты настоящий и живой, как огонь, именно поэтому к тебе все и тянутся.

Тео поднял доверчивые глаза и так счастливо улыбнулся, что Чезаре невольно улыбнулся ему в ответ, чем в очередной раз вызывал у родственников состояние близкое к шоку.

– Ужин окончен, – Чезаре встал и поманил Теодора к себе, – подойди-ка сюда.

Тео подошел ближе, не зная чего ожидать. Старый альфа притянул его к себе и коснулся виска отеческим поцелуем, утешая и подбадривая одновременно:

– Иди уже к этим сумасшедшим, пока они всю площадь не разнесли. Это все-таки национальное достояние. Иди, резвись и ни о чем плохом не думай. Жизнь слишком коротка, чтобы мучиться, переживая из-за слов сказанных злобными людишками. Как говорила одна моя знакомая, чрезвычайно достойная дама (но была такой грубиянкой, упокой господь ее душу!): «Хрен, положенный на мнение окружающих, обеспечивает долгую и счастливую жизнь».*

Тео просиял, бросил вопрошающий взгляд на Доминика и увидев, что тот тоже не против, поскакал на балкон резвым козликом, где его встретил дружный рев возбужденной толпы. Сегодняшняя публика резко отличалась от вчерашней. Вчера люди наблюдали и с благодарностью воспринимали все исполненное, а сегодня они вели себя, как возбужденные фанаты на рок-концерте. Тео остро почувствовал разницу. Он сразу вспомнил уроки, которые ненавязчиво, исподволь давал молодым музыкантам корифей рок-группы Циклон, Верд. Он всегда повторял, что толпа зверь тупой и опасный, которым надо управлять, а иначе она поглотит тебя и сломает, как игрушку. Это, как с собаками, надо с самого начала дать понять, кто здесь главный, а затем показать, что ты их любишь, и тогда они будут твои с потрохами. Главное, всегда помнить, что хозяин положения ТЫ и не допускать панибратства. Потому, что сильная собака, как и толпа, сможет сломать тебя, если почувствует твою слабину!

Толпа встретила Тео возбужденным ревом людей, которые долго ждали и, наконец, дождались! Тео вскинул руки в приветствии, как это делал Верд, когда хотел призвать к тишине. Он сел на широкие перила каменной балюстрады и свесил ноги вниз, создавая тем самым эффект присутствия. Он был вроде бы и с ними, но этажом выше. Тео начал разговор, пытаясь выяснить, чего хотят собравшиеся здесь люди.

Люди хотели песен красивых и добрых – «таких как ты – Соловей!». Тео это было приятно и он начал с «Ti amo». Красивая и чувственная песня успокоила всех и настроила на мирный лад.

На балкон выплыла Ванесса. Она, как дуэнья, уселась недалеко на стуле с величественным видом. На улице начинались короткие южные сумерки. Вскоре небо из голубого стало темно-ультрамариновым, а вода, наоборот, из темно-бирюзовой стала голубой от ночной подсветки зданий и каналов, на радость туристов и зевак. Было очень красиво, и Тео понял, что он действительно получает удовольствие от вечера. Разве может быть что-нибудь лучше, чем красивая музыка и хорошая компания?!

На балкон вышел Доминик. Он принес Тео кофту, на улице становилось прохладно. Тео не смог удержаться, чтобы не подколоть любимого. Он с самым лукавым видом запел «Gelato al cioccolato». Песня была старая, и ее многие знали. Пели все, а припев стали подпевать даже те, кто слышал ее впервые.

Шоколадное мороженое, нежное и немножко соленое,

Ты шоколадное мороженое!

Поцелуй шоколадный я у тебя украл.

Ты шоколадное мороженое!

Шоколадное мороженое, я влюблен

В шоколадное мороженое,

Шоколадное мороженое, нежное и немножко соленое,

Ты шоколадное мороженое!

Доминик послушал до конца и с самым благодушным видом похлопал в ладоши в конце, после чего с большим сожалением ушел к отцу и братьям.

Тео спел еще одну старую песню о любви «Non voglio mica la luna» и ему снова подпевали все.

Я вовсе не желаю луну,

Лишь прошу время,

Чтобы согреться,

Посмотреть на звезды,

И больше времени,

Больше времени для себя.

Я вовсе не желаю луну,

Но хочу одного –

Немного заняться с тобой любовью.

Я вовсе не желаю луну,

Но прошу одного –

Придти и быть со мной.

Затем еще одну, и еще, и еще. Вскоре все совершенно успокоились, люди стали рассаживаться прямо на брусчатке. Парочки сидели, обнявшись. Тео им даже невольно позавидовал. Это так здорово вот так сидеть, обнявшись на мостовой под южным небом, и подпевать красивые песни. В воздухе летали смешанные запахи, морской бриз доносил до Теодора запахи альф и омег, на душе было так спокойно, что хотелось расплакаться от умиления.

Вскоре Тео понял, что устал. Он пару раз зевнул. Это увидела Ванесса и стала настаивать на окончании концерта. Тео напоследок спел для всех колыбельную и позволил Ванессе увести себя с балкона. Люди похлопали немного, но после колыбельной шуметь никому не хотелось и вскоре все разбрелись по домам. Чудный вечер плавно перетек в такую же чудную мягкую ночь.

Тео, пока переодевался и заплетал волосы на ночь, мурлыкал себе под нос колыбельную. Прежде, чем лечь, он подпер дверь стулом, так, на всякий случай, если бы Ванесса вдруг решила зайти поправить одеяло. Когда он уже почти уснул, то услышал, как кто-то попытался открыть дверь. Тео поздравил себя с такой предусмотрительностью и спокойно уснул.

* Афоризм принадлежит неподражаемой и несравненной Фаине Георгиевне Раневской

Комментарий к “Кошачий концерт”

http://www.youtube.com/watch?v=YU2HC1Gj_6Y – Солнце мое (‘O Sole Mio)

Ti amo – Я тебя люблю

http://www.youtube.com/watch?v=ZBFo9XCmSXs

Non Voglio Mica La Luna – Мне нужна вовсе не луна

http://www.youtube.com/watch?v=RMt3pxHusBk&index=5&list=RDkZSmbObUzZA

Gelato al cioccolato – Шоколадное мороженое

http://www.youtube.com/watch?v=kZSmbObUzZA

Ночная Венеция https://vk.com/photo265570678_363848155

https://vk.com/photo265570678_363848169

https://vk.com/photo265570678_363848192

https://vk.com/photo265570678_363848326

========== Дед и внук ==========

Все братья Кантарини во главе с отцом сидели тесным кругом и слушали доклад Луиджи о делах планет, которые были недавно присоединены к Федерации, и прогнозах на следующий год.

Необычайной удачей было обнаружение кассиопия на планете Тралус. Найти его в таком несметном количестве было просто сродни фантастике! Этот элемент был крайне важен для создания нанороботов в медицине и защитных щитов по технологии «стелс» последнего поколения. Это могло вывести человечество на новый уровень развития. С помощью нанороботов можно было увеличить продолжительности жизни на очень большой срок, причем качество жизни при этом было достаточно высокое, то есть человек был бы не хилым и болезненным старцем, а активным и работоспособным. Это, конечно, повлекло бы за собой определенные изменения в законодательстве, пришлось бы провести очередную пенсионную реформу и определиться с социальными выплатами. Или предоставлять увеличение продолжительности жизни в качестве награды за научные достижения или другие особые услуги, которые оказал правительству тот или иной человек. Вопросов было очень много. А кроме этого, требовалось ужесточить контроль за черным рынком, потому что уже появились браконьерские разработки почвы и подпольные лаборатории по очистке кассиопия.

Кассиопий стал более доступен, и множество ученых бросились проводить различные эксперименты по его изучению. На различных планетах начались испытания нанороботов, сделанных на основе кассиопия, при этом регенерация бойцов после полученных ранений была фантастическая. Новые «стелс» технологии, став доступнее, увеличили военную угрозу. Черный рынок захлебывался от спроса на кассиопий, что влекло за собой новые столкновения и битвы за территории. Военные не могли полностью контролировать планету, поэтому вывоз рудосодержащей почвы в силу своей доходности был хорошим способом заработка и стал приобретать угрожающие масштабы. Сами местные жители бросились буквально «сметать пыль с порогов» и перепродавать ее контрабандистам.

Вопросов было больше, чем ответов. Одно принятое решение тянуло за собой сразу же цепочку сопутствующих проблем, которые тоже надо было решать сразу, а решение этих проблем влекло за собой следующую волну проблем, требующих внимания. Но братья были привычны к подобному цейтноту, тем более, во время такого «мозгового штурма» решение принималось одновременно в нескольких плоскостях, с поддержкой необходимых структур. В этих случаях экономика поддерживала политику и наоборот, теневые структуры поддерживали и политику, и экономику, к ним присоединялась религиозные деятели, благословляя одних и одобряя других.

За спорами и разговорами пролетела ночь, и когда за окном начало светать, Доминик стал поглядывать на дверь в ожидании, когда примчится зайчик, но в коридоре было тихо. Когда солнце встало над морем, Доминик открыл дверь балкона, впуская свежий морской бриз и рассветную тишину улиц. Неужели Тео проспал? Он прислушался к себе, в душе было тихо и спокойно. Наверное, Тео еще спит.

Дверь тихонечко приоткрылась, и в ней показалась любопытная мордочка Теодора.

– Можно вам здесь помешать немножечко? – увидев, что Чезаре ему благосклонно кивнул, он просочился в комнату и, подойдя к Доминику, уткнулся ему в шею.

– Сегодня петь не будешь? – Доминик погладил Тео по теплой со сна спине. Омега выглядел заспанным и немного растрепанным.

– Неа, – Тео оглянулся и расцвел в смущенной улыбке, – ой, всем доброе утро! – Доминик сел в кресло, а Тео забрался к нему на колени.– Знаешь, есть такой анекдот: родители привели девочку на детскую площадку, приходят через час, а там все качели сломаны, деревья выкорчеваны с корнем, на месте песочницы трехметровая яма. Родители заглянули в нее, а там девочка счастливая сидит с лопаточкой. Увидела родителей и говорит: «Фффу, наконец-то, я наигралась!» Так и я, наконец-то, напелся и сегодня петь не хочу.

Тео посмотрел на сидящих мужчин, они выглядели уставшими и недовольными жизнью.

– Я знаю, что вам всем надо! – Теодор кивнул головой Чезаре, – вам всем надо позавтракать и отдохнуть. Нельзя заботиться о других, когда сам голодный и устал!

– Просто скажи, что тебе не хочется завтракать в одиночестве! – Доминик посмотрел на отца, тот пожал плечами, мол, он не против, в принципе можно и прерваться.

– Ну, вот видишь! – Тео смотрел на альфу торжествующе, – ты сейчас сердишься на меня именно поэтому! А если ты покушаешь, то сразу станешь добрым и милым, и тебе сразу придёт в голову чудная идея, например, что пора отдохнуть!

Братья рассмеялись и вместе с отцом отправились в столовую, а после завтрака разбрелись по своим комнатам. Тео дождался когда, наконец, Доминик появится в комнате после душа. Тео им залюбовался, все-таки ему очень повезло с альфой, такой красавчик! Лапки так и потянулись потискать, потрогать его всего, но, вспомнив о дурацком споре, мужественно взял себя в руки. Ники, точно дразнясь, улегся спать в одних пижамных штанах, Тео не выдержал и, тяжко вздохнув, лег рядом поверх одеяла.

Ники не спалось, он о чем-то думал, и Тео притянул его к себе поближе. Уложив голову альфы себе на живот, он стал перебирать ему волосы и напевать колыбельную, тихо и без слов, как маленьким детям, которым нужны не слова, а ощущения, что родной человек рядом. Ники успокоился и заснул под незатейливый мотивчик. Вскоре и в соседних комнатах стало совсем тихо, а Тео все напевал и напевал без слов, не в силах отпустить из рук свое сокровище. Он любовался своим Ники и поэтому не услышал, как дверь тихо приоткрылась, и в проеме показался Чезаре, который долго смотрел на странную картину. Его старший сын, сильный, властный, жёсткий, а порой и жестокий альфа, доверчиво спит на груди молоденького юноши, а тот перебирает его волосы тонкими пальцами, как будто это самая большая драгоценность в мире.

У Тео сработал коммуникатор, это звонил Гвидо, узнать поедут ли они сегодня на острова или поездку надо перенести на другой день? Тео сказал, что поедут, он освободится через пару минут, и будет ждать их, как вчера, у Моста Вздохов. Омега зашевелился, пытаясь освободиться, и Ники во сне перевернулся, отпуская его из плена. У него на щеке отпечатались следы от пуговиц на рубашке Тео, альфа выглядел таким милым, что омега не удержался и поцеловал его.

Тео прибежал к мосту первым, чтобы быстрее отправится на экскурсию. Дней оставалось так мало, а посмотреть хотелось так много! Когда навстречу из полутемного коридора появилась фигура Лоренцо, Теодор только недовольно поморщился в ожидании очередной гадости в собственный адрес. Он посторонился, пропуская альфу, в надежде, что получится разойтись по-доброму хотя бы в этот раз.

Стоило ему приоткрыть дверь, как его бесцеремонно пнули в попу с размаха ногой. Толчок был такой силы, что Тео пролетел несколько шагов вперед и, споткнувшись на ступеньках, упал на каменный пол, ободрав локти и руки, рефлекторно выставленные вперед. Лоренцо схватил его за волосы, заставив подняться. Он толкнул Тео к стене и перехватил его за горло под челюстью, немного приподняв над полом. Ровно на столько, чтобы Тео мог доставать до пола только кончиками пальцев ног.

– Ну что, сучка, попался, – от Лоренцо несло перегаром, но голос был на удивление трезвым, – из-за тебя старый козел прогнал меня, а теперь еще и не хочет видеть!

Рука на горле сжималась так сильно, что Тео казалось, еще немного и он потеряет сознание. Он попытался руками дотянуться до обидчика, но руки у Лоренцо были намного длиннее, альфа тряхнул его за горло еще раз и приподнял еще выше, Тео вцепился в руку альфы, пытаясь ослабить хватку и вдохнуть воздуха. Он пытался найти ногами хоть какую-нибудь опору, но ноги соскальзывали с шероховатого камня стены. Тео попытался лягнуть обидчика, но нога только слабо дернулась. Все силы уходили на то, чтобы вцепиться двумя руками в руку альфы в надежде вдохнуть полной грудью. Паника поднималась откуда-то из живота, лишая здравого смысла и желания сопротивляться.

– Кончай рыпаться, тварь. Чем ты их очаровал? От тебя же даже ничем не пахнет! – альфа повел носом, – мордашкой своей смазливой? Ну, это мы сейчас исправим! Когда я с тобой закончу, ты никому, кроме меня, не будешь нужен. Все увидят, что ты никчемная подстилка, и я сделаю тебя своей игрушкой. Я научу тебя покорности, – смрад изо рта лишал омегу последних сил.

Тео попытался успокоиться. Он не один, скоро здесь будет Фил, да и Доминик уже проснулся, Тео это четко понял по той волне ярости, которая понеслась по венам. Но сохранять спокойствие оказалось намного сложнее, когда его вжали лицом и грудью в шероховатую каменную стену. Жёсткий стояк в штанах альфы отчетливо демонстрировал его намерения. Тео всегда считал, что в подобной ситуации он будет брыкаться и орать, как сумасшедший, но сейчас все силы уходили на то, чтобы не потерять сознание от ужаса, ноги противно дрожали, и слабость накатывала удушливой волной, так что сознание мутилось.

– Хорошая сучка, мне нравится, когда ты такой сговорчивый, – вонь изо рта была хуже нашатыря, альфа навалился на него своим тощим телом, которое, казалось, состоит из одних только костей и сухожилий. Тео попытался вытащить руки, зажатые между грудью и стеной, но Лоренцо схватил его за волосы и коротким ударом головой об стену полностью лишил способности связно думать. Голова стала будто ватной, а во рту появилась горечь жженого сахара, тело мелко дрожало, а мысли хаотично метались в голове. Он понимал, что, если сейчас продолжит сопротивляться, то только еще больше разозлит Лоренцо, и тогда шанса выбраться отсюда, вообще, не будет.

Где-то в доме раздался рев Доминика. Тео услышал его даже через почти закрытую железную дверь перехода. От осознания того, что Ники его ищет и скоро обязательно найдет, на смену панике, наконец-то, пришла злость. Ярость Доминика впрыснула в кровь Теодора первую волну адреналина, побуждая его к действию. Тео отчаянно пытался совладать с собой и уловить тот момент, когда появится возможность освободиться. Он не имеет права ее пропустить, а иначе, иначе… Мысль о том, что может произойти, была настолько ужасающей, что по позвоночнику прошелся холодок, омегу всего передернуло от страха, и даже глаза постыдно защипало от непролитых слез.

– Боишься меня? – Лоренцо ликовал, – правильно, так и должно быть. Смазливая шлюшка должна быть покорной и бояться своего господина.

Тео почувствовал, что Лоренцо еще плотнее прижал его своим костлявым телом к стене, вжимаясь напряженным членом в ягодицы, и ладонь, жадно оглаживающую бедра. Теодора даже затошнило от отвращения и жуткого осознания того, что все это – не розыгрыш. Когда грубые пальцы нырнули за пояс джинсов и трусов, касаясь обнаженной кожи, все хрупкое самообладание и вовсе рассыпалось в пыль, сменившись отчаянной паникой от того, что сейчас произойдет. НЕТ!

Ощущение ужаса происходящего придало сил, а отчаянье подстегнуло тело, заставляя двигаться. Он резко взбрыкнул ногами, пытаясь достать эту сволочь. Он не понял, куда он попал, но Лоренцо отпустил его на мгновенье, и Тео оттолкнулся руками от стены с такой силой, что они оба отлетели к противоположной стене. Тео толкнул его в живот локтем и бросился к двери. Здесь всего три шага, а там Ники!

– Вот сученыш! – Лоренцо опять толкнул его в спину, и Тео упал на четвереньки. За спиной сразу оказался Лоренцо, он схватил омегу за лицо. Пальцы скользнули по носу и ворвались в приоткрытый рот. Беспощадные пальцы схватили Тео за щеку, за зубы и рванули вверх, заставляя встать на колени. – Куда? Не так быстро! Я еще даже не начал! Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому!

Рука во рту не давала ни крикнуть, ни укусить. Лоренцо дернул голову вбок, открывая беззащитную шею. Он, как вампир, впился в шею омеги, до боли, до крови.

– Вот и все, подстилка безродная! – в голосе альфы звучало торжество, – теперь, когда я тебя пометил, ты будешь моим до конца, и никто, слышишь, никто не посмеет отобрать тебя у меня! Будешь исполнять все мои капризы и желания! А их у меня, поверь, очень много! Так что, привыкай стоять на коленях, ОМЕГА!

Железная дверь резко распахнулась, на пороге с безумными от волнения глазами стоял Фил. В руках он сжимал ключ, который Тео выронил у входа. Как Фил ударил Лоренцо, Тео не увидел, его только вдруг рвануло на спину и оказалось, что он лежит на неподвижном теле.

– Ты как? Живой? – Фил склонился над Тео и стал поднимать с пола дрожащего юношу, – все в порядке, не бойся, все закончилось.

У Фила сердце разрывалось от вида Теодора – белый, как мел, с порванным ртом, глаза белые и с точечками вместо зрачков. Омега поднял дрожащую руку и коснулся шеи, на пальцах была кровь. Теодор открыл рот и попытался что-то сказать, но из горла вырвался сиплый хрип.

– Тише, тише, – Фил обнял его, пытаясь передать хоть каплю своей силы, – сейчас все пройдет, это испуг, так бывает. Идем, – Фил потянул его к выходу, – здесь на мосту нет камер слежения, а охранники пропустили момент, когда ты пропал. Вот ты есть на мониторе, а вот тебя уже нигде нет. Я пошел проверить мост, а на полу возле дверей ключ лежит, – торопливо объяснял Фил, заставляя Тео сдвинуться с места.

Альфа вытащил Тео в коридор и осмотрелся по сторонам, как назло рядом не оказалось ни стула, ни кресла. У омеги начал проходить первоначальный ступор от испуга, он стал дрожать все сильнее и сильнее. По коридору к ним бежал Джованни, он был в черной пижаме и босиком. Увидев Тео с Филом, он подхватил омегу на руки, дошел до колоннады лоджий и крикнул вниз.

– Доминик, он здесь! – Джованни был такой же горячий, как Доминик, и такой же крупный, только пахло от него кардамоном, шафраном и еще какими-то пряностями, – КТО? – рыкнул Джованни на Фила, тот только махнул головой в сторону моста.

На них налетел ураган, пахнущий горьким шоколадом. Тео вцепился в него, отчаянно желая растворится в его запахе, в его тепле. Он уткнулся носом в голую шею своего альфы и, наконец-то, расплакался так отчаянно и горько. Ники как и был полуголый в одних пижамных штанах, так и сел по-турецки прямо на пол, устраивая омегу внутри своих объятий, как в коконе. Тео свернулся в клубочек и только вздрагивал от слез, Ники гладил его по спине, по голове, по ногам и тихо раскачивался, пытаясь успокоить. Он что-то шептал, но Тео не слушал. Ники был рядом с ним и этого было достаточно!

Появились остальные братья, они были все в пижамах. Крик Доминика сдернул их всех с кроватей и выбросил в просторы дома на поиски пропавшего Теодора. Пока Доминик тиранил охрану, пытаясь выяснить, куда делся Тео, братья прочесывали весь дом. И музейные хранилища внизу, и камеры под крышей. Они только в кастрюли не заглядывали, пытаясь выяснить, где мог оказаться любопытный омега. Им навстречу попались Фил с Гвидо, которые должны были сопровождать Тео на экскурсию. Фил сразу бросился к мосту и увидел перед дверью на полу брошенный ключ, который Тео никогда не выпускал из рук.

Хотя Теодору и казалось что его ужас длился вечность, но на самом деле прошло не более десяти – пятнадцати минут, с того момента, как он увидел Лоренцо. На лоджии показался Чезаре. Он единственный был в халате, надетом поверх пижамы, и тапочках. Он обвел тяжелым взглядом взъерошенных сыновей и рыдающего Теодора, судорожно цепляющегося за Доминика, и задал один вопрос:

– КТО?

Джованни заглянул за закрытую дверь и только зашипел:

– Держите Пьетро.

– Нет! – Пьетро дернулся, – он не мог ТАК поступить! Мой сын не мог поступить так низко! Я же столько раз ему объяснял.… Как мог МОЙ сын быть таким? – в его голосе было столько боли и отчаянья, что даже Тео перестал рыдать и всхлипывать. Стефано присел рядом с Тео и протянул ему стакан с водой и платок. Тео с благодарностью высморкался и выпил всю воду, стуча зубами о край стакана.