Текст книги "Пока мы будем летать (СИ)"

Автор книги: Paper Doll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Глава 5

Каждые пять секунд испуганно оглядываюсь, боясь встретиться с Фостером. Довольно-таки непривычно находиться в магазине не в рабочее время. Даже не знала, что у меня войдет в привычку ходить на работу каждый день, проводить почти весь день с Фостером. За веселыми разговорами день проходит быстрее. Также парень помогает мне делать уроки, что только радует, ведь физику и математику я совершенно не понимаю. Я же помогаю ему с литературой. Эссе я пишу на средненькое «C», но он говорит, что это лучше, чем «E». Доля правды в этом есть. В школе, в присутствии Мишель, мне всё ещё неловко нормально вести себя с ним, но он, похоже, не замечает этого или же просто не возражает. И меня это вроде тоже устраивает.

Только всегда есть какое-то «но». Типа я тебе доверяю, но ты меня предал год назад. Я тебе верю, но ты меня уже много раз обманывал. Я тебя люблю, но ты причиняешь мне боль. Так вот, мне нравится проводить время с Фостером, но буквально вчера я написала ему, пока его не было в онлайн, что не буду его валентином.

Мне повезло, что у меня сегодня было всего лишь три урока, и ни один из них у нас не совпал. Мишель уехала. Как оказалось, у неё есть парень, что живет в том городе, откуда она приехала в начале года. Она решила сделать ему сюрприз, приехав неожиданно. Надеюсь, праздник не превратится в трагедию.

Весь день я пряталась в кабинетах, за книгами или за какими-то записями. Только сейчас понимаю, насколько же глупым было моё поведение, ведь если бы Фостер хотел, он бы обязательно подошел ко мне. Но, тем не менее, за весь день я не встретила его ни разу. Поэтому сейчас находясь в магазине, я боюсь встретиться с ним.

– Обещаю не разочаровать тебя, – сказал мне вчера парень, когда проводил меня к моему дому (я не хотела ехать на старом пикапе, но он просто так меня не отпустил). Его лицо украшала улыбка, что освечивала улицу лучше, чем это делали фонари, расставленные вдоль возле каждого дома. Я улыбнулась ему в ответ, хотя заранее знала, что этого всего не будет.

Стюарт милый. Очень милый, и он мог бы мне нравиться, как парень, если бы не Зак, при виде которого моё сердце всё так же замирает. Когда в школьном коридоре я замечаю его и Лиззи, целующимися, мне просто больно. И мне нет дела ни до Стюарта, ни до какого-либо другого парня в нашей школе. Я всё ещё хочу быть девушкой Зака, несмотря ни на что. Хотя я смогла бы смело противоречить самой себе, ведь если бы парень предложил мне возобновить наши отношения, я ни за что на свете не согласилась бы. Быть с ним после того, что он сделал, наверное, было бы ещё хуже, нежели это.

Фостер – милый друг. Понимаю, почему из всех людей, что учатся в нашей школе, Мишель выбрала себе в лучшие друзья именно его. Он верный, поддерживающий, умный и к тому же веселый. Просто идеальный. Но я не такая. Наверное, в этом и проблема.

– Сколько валентинок ты сегодня получила? – спрашивает Харпер, наконец оторвавшись от красок, которые она не в состоянии выбрать вот уже на протяжении получаса.

– Нисколько, – отвечаю я. Если не брать во счет извращенные записки, в которых некоторые парни предлагают грязные вещи, то действительно нисколько. Почему-то я надеялась получить валентинку от Фостера, но это было глупо.

– Не верю тебе, – Харпер хмурит брови и, сузив глаза, меряет меня взглядом. В последнее время она выглядит чрезмерно счастливой. Меня это немного бесит.

– Ты выбрала эти краски? – выдираю у неё из рук палетку с акварельными красками и несусь на кассу. Сегодня здесь за стойкой стоит Стейси. Она на год младше сестры и уже выпустилась из школы. Работает в утреннюю смену, пока мы в школе, и на выходных. От Харпер знаю, что успеваемость у Стейси была плоховатой. Да и сейчас слухи о ней по городу не самые хорошие (впрочем, будто обо мне лучше). Тем не менее, со мной она всегда вежлива. Даже не знаю, с чего бы это?

Стейси пробивает краски. С ними Харпер покупает ещё кое-что из еды – овощи, замороженное мясо (глядя на которое меня начинает тошнить) и средство для мытья посуды. Я всё ещё оглядываюсь по сторонам. Его нигде нет. Может, у него сегодня такой же выходной, как и у меня? Может, он уже на свидании с кем-то другим? Веселится с этой девушкой и даже не вспоминает обо мне. Надеюсь, что так и есть.

– Он недавно ушел, поэтому, скорее всего, уже не вернется сюда, – Стейси привлекает моё внимание. Она надувает своими большими губами розовый шар из жвачки, который лопает так же, как и моё сердце, когда она это произносит.

Осматриваюсь по сторонам, но в этот раз только, чтобы понять, куда внезапно потерялась Харпер. Она стоит возле стеллажей с шампунями. Господи, мы застряли здесь ещё на полчаса.

– Ты о ком? – спрашиваю у девушки, пользуясь временем, пока моя сестра не слышит нас, занята выбором шампуня. Я вздрагиваю, когда двери в который раз открываются. Но и это не он. С облегчением выдыхаю.

– Будто сама не знаешь, – девушка усмехается. Мне не нравится её взгляд, который говорит о том, словно она всё знает. Но она не знает ничего, потому что ничего нет. И меня это немного напрягает.

– Меня это не волнует, в любом случае, – фыркаю я и опускаю потерянный взгляд на свои старые потертые ботинки.

Дверь снова открывается, но в этот раз я не дергаюсь. Почему-то мне внезапно стало грустно. Фостер ведь действительно хороший парень, но…

– Привет, – у меня за спиной звучит его голос. Поднимаю глаза. Стейси всё так же хитро улыбается. Она смотрит мне за спину, где, вероятно, стоит Фостер. Я же чувствую, будто мои ноги прикипели к полу. Вот так и происходят неловкие ситуации. Мои щеки краснеют, и я не могу ничего с этим поделать. Разве она не сказала мне, что сегодня я уже не увижу его? Глядя на девушку, понимаю, что скорее всего она даже не удивлена. Всё идет по сценарию, с которым я не ознакомлена.

– Привет, Стюарт, – возле меня появляется Харпер. Она ставит баночку с шампунем на стойку, и я мечтаю о том, чтобы мы побыстрее ушли отсюда. – Это так мило с твоей стороны, что ты разрешил Эйприл сегодня не выходить на работу.

Он обходит меня и стает за своё обычное место за стойкой возле Стейси. Чувствую прожигающий взгляд карамельных глаз, но не решаюсь даже взглянуть на него.

– Вообще-то в этом есть и моя заслуга. Это я предложила Стю пригласить малышку Эйп на свидание, – произносит Стейси в своей манере говорить, прежде чем подумать. И ей это, похоже, даже в кайф.

– Правда? – Харпер толкает меня локтем в бок. Ей же я сказала, что собираюсь пересматривать предыдущий сезон «Холостяка», не выходя даже из комнаты. Горю под испытывающими взглядами всех присутствующих. Особенно от его взгляда.

Не выдерживаю давления и просто выбегаю из магазина. Мне не по себе. Краски сгустились над моей головой. На улице, кажется, стало ещё холоднее, но я всё ещё горю от стыда и неловкости. Чувствую, как слёзы собираются в уголках глаз. Ненавижу это. Просто ненавижу всё.

***

Я лежу в темноте и смотрю в потолок. Солнце уже давно зашло за горизонт, но мне не спится. Харпер ушла на работу, в этот «особенный день» в единственном более-менее приличном заведении нашего города должно быть много людей. Том ушел вместе с ней. Работу никто не отменял, как и день святого Валентина.

Я рада остаться дома одна. Только я и эти стены, пропитаны трагедиями, которыми этот дом наполняется из года в год. Наверное, одной из трагедий стало моё появление в этом доме.

Я съела большую упаковку воздушного зефира. Теперь меня тошнит. Я пытаюсь стать идеальной, что есть силы пытаюсь. Но сегодня я не сумела продержаться. Я не должна была есть этот чёртов зефир.

Хотя, кого я обманываю, разве дело действительно в зефире? Просто я неудачница. Вот и всё. Впрочем, проблема даже не в этом. Удача, кажется, на моей стороне, просто я слишком глупа, чтобы принимать то, что само мне идет в руки.

Переворачиваюсь на бок и гляжу на собственное отображение. Харпер красиво рисует, у неё настоящий талант. Она ещё та глупышка, если не хочет зарабатывать этим на жизнь. Она даже не пытается. Если бы у меня был какой-то талант, я бы точно сделала бы всё что угодно, только бы зарабатывать себе на жизнь делом, что приносит мне удовольствие.

Я хотела бы легко управляться с кистью в руках. Рисовать собственный мир, который был бы гораздо красивее этого. Я бы хотела красиво составлять слова в предложения, чтобы моя ложь имела смысл. Или уметь красиво петь. Надрывать голосовые связки, выпуская свои чувства на волю. Или уметь танцевать. Или хотя бы что-нибудь.

От этого мне становится только грустнее. Темнота давит на меня. Слышу треск собственного сердца, что надламывается. И вот я снова обливаю свою никчемную жизнь слезами.

Может быть, если бы Мишель сейчас была в городе, всё было бы в порядке. Или хотя бы у меня была бы прекрасная иллюзия того, что всё хорошо. Рядом с ней я, кажется, забываю обо всех своих проблемах. Это дается мне легко. За беззаботными разговорами, настоящим смехом и неподдельными эмоциями, в мою голову не лезут плохие мысли. Им там нет места.

Но вот я здесь одна. Я и мои демоны. Их так много, и они топят меня. Под воду – всё глубже и глубже. Я задыхаюсь. Под водой так глубоко, что даже не вижу света…

Слышу уведомление о новом сообщении. Вытираю слёзы и тянусь за телефоном, что лежит рядом со мной на второй половине кровати. Вытираю ладонями слезы, которые так и не успели скатиться по моим щекам.

Когда я включаю телефон, картинка не четкая. Надеюсь, что это Мишель. Не знаю, почему. Просто хочу, чтобы это была она. Подскакиваю на месте, продолжаю руками тереть глаза, пока картинка не проясняется.

«Похоже, Зак не так хорош, как кажется».

«Я на вечеринке в его доме».

«Пожалуйста, приди».

«Лиззи».

Я оторопела. Во мне просто стихли все эмоции. Я перечитывала сообщения раз за разом, пока до меня таки не дошло – Лиззи в опасности.

Во мгновение ока я сорвалась с места и понеслась вперед. Едва не чертыхнулась на лестнице. Быстро обулась и надела свою куртку. Не успев её даже застегнуть, я закрыла дом на ключ и просто побежала улицей вниз.

Дом Зака находится не так далеко от моего – всего в двух кварталах. Я очень хорошо знаю дорогу к его дому. Этот дом стал моим проклятьем.

Я замедляю шаг по мере приближения к этому месту. Издалека замечаю деревья, обвешанные туалетной бумагой, смутно слышу музыку, что доносится оттуда, изнутри дом горит разноцветными огнями.

Остановившись у самих ворот, я снова перечитываю сообщения, что мне прислала Лиззи. Она плохо поступила со мной, но сейчас Зак может поступить с ней гораздо хуже. Так же, как со мной. Мои сомнения вмиг развеиваются, и я всё же делаю первый шаг в логово зверя, от которого так отчаянно бежала ещё несколько месяцев назад.

Двери открыты. У самого входа замечаю нескольких парней из футбольной команды. Они курят. Смеряют меня этими похотливыми взглядами, словно уже отымели меня, да несколько раз. Они нарочно зажимают меня, но мне удается протиснуться между ними и попасть внутрь.

В коридоре стоит много обуви, но я не вижу смысла снимать свою. Сразу же наталкиваюсь на пару молодых людей, что целуются в темноте, подальше от любопытных глаз. Здесь так темно, что я даже не могу различить, кто это.

Я двигаюсь в гостиную. Запах сигарет и алкоголя, которыми здесь пропитан практически каждый дюйм, вызывает у меня лишь тошноту. Только Зак в день всех влюбленных мог устроить что-то вроде этого беспредела. С ужасом для себя отмечаю, что в недавнем прошлом и я была частью всего этого.

Из гостиной доносится не только музыка. Я слышу ещё громкий смех, что громче The Weeknd, песня которого застряла в колонках. «Правда или действие» – любимая игра пьяных подростков. Замечаю за столом Зака, который смеется громче всех. Мы встречаемся взглядами, и я чувствую, как у меня мурашки по телу бегут и бегут…

Я сужаю глаза и смеряю его снисходительным взглядом. Пытаюсь придать себе менее жалкий вид, что дается мне тяжело, с учетом того, что менее часа тому назад я плакала в темноте в пустом доме пустых людей.

– Эй, привет! – слышу знакомый звонкий голос за спиной. Мои глаза округляются, когда через секунду я замечаю перед собой Лиззи. Счастливую, радостную и… Похоже, что с ней всё в порядке.

– Те сообщения… – в кармане куртки я держу телефон, готовая достать его в любую секунду, как доказательство своих слов.

– Да, прости, если напугала тебя. Просто… В последнее время мы с тобой перестали общаться. Я подумала, что вечеринка это отличное место для того, чтобы обсудить всё и… Расставить все точки над «i», – она говорит так быстро, что суть её слов не сразу доходит до меня. Кто-то из нас обоих точно сошел с ума.

Девушка кладет свою руку мне на плечо и меня будто бьет током. Лиззи приобнимает меня за плечи и куда-то ведет.

– Подожди меня здесь. Я сейчас вернусь с напитками, – она любезно мне улыбается, открывая передо мной двери в комнату Зака.

Неуверенно захожу внутрь. Киваю ей головой, после чего она уходит.

Я остаюсь здесь одна. Всё ещё не понимаю, что происходит. Стою посреди этой комнаты, взгляд сразу падает на кровать. Это случилось здесь. Я вспоминаю, как проснулась здесь. Белая простынь обернута вокруг моего обнаженного тела. В голове гул, вечером накануне я выпила явно больше, нежели мне следовало. С ужасом отмечаю, что белая простынь в крови. Всё в крови. Её так много, что у меня рябеет в глазах. Я нахожу свои вещи и убегаю из дома.

Чувствую, будто задыхаюсь. Мне нужно срочно выйти на свежий воздух. Среди этих белых стен слишком много грязи.

Не став ждать Лиззи, я просто оборачиваюсь. Стены сжимаются вокруг, пространства всё меньше и меньше.

Но когда я оборачиваюсь, то сразу же упираюсь в сильную грудь парня. Поднимаю глаза и застываю в ужасе. Дональд Николс – ещё один тупоголовый футболист. Мне не нравится, как он улыбается, пока смотрит на меня сверху.

– Куда-то собралась, малышка? – он медленно подвигает меня к кровати. Его большие ладони ложатся на мои маленькие плечи. Куртка падает с моих плеч, и я уже чувствую себя обнаженной. Запах его резкого парфюма вперемешку с жутким запахом алкоголя смешивается и ударяет мне в ноздри. – Знаменательное место, не так ли? – одной рукой он обхватил мою талию и прижал к себе ещё ближе. Хочу отступить, но уже слишком поздно. Чувствую где-то на уровне своего живота его эрекцию.

– Не надо. Пожалуйста, перестань, – пытаюсь высвободиться. Мои руки опираются о его грудь, но я слишком слаба. Чувствую страх, что сильнее любых других чувств. Во рту пересыхает, и я хриплю, пытаясь произнести ещё хотя бы слово.

Его губы соприкасаются с кожей моей шеи. Теперь обе его руки обвивают моё тело. Пытаюсь отстраниться назад, но это невозможно.

Замечаю, как за его спиной кто-то дергает ручку двери. Слышу голос Лиззи, но не слышу слов. Хочу закричать, но Дональд затыкает меня поцелуем. Чувствую отвращение к нему. Мои руки подняты вверх, всё ещё пытаюсь вырваться, но мои попытки равны нулю.

– Пожалуйста, – молю я, когда его губы отрываются от моих. Чувствую привкус пива, что он оставил на моих губах. Влажной ладонью он закрывает мне рот. Его маленькие глаза смеются надо мной. Я вижу в них похоть и ничего более.

Молю его о том, чтобы он дал мне покой. Но вместо этого, он накручивает мои волосы на свой кулак, а затем прижимает к стене. Слишком крепко, жестоко…

Одна рука парня залезает мне кофту. Чувствую его ладонь на своем животе. Изворачиваюсь от каждого его прикосновения.

– Не трогай меня! – кричу я. Обе мои ладони лежат на его запястье, пока его рука тем временем поднимается всё выше и выше. Чувствую возбуждение где-то внизу живота и вместе с тем отвращение. – Не надо!

– Разве тебе не нравится, когда я делаю это? – его ладонь проскальзывает мне под лифчик и обхватывает мою грудь. Сама не замечаю, как слёзы просто застилают мои глаза. Опять. Почему именно я?

Я поднимаю глаза вверх. Слёзы текут вниз по моему лицу. Тело обмякает под его руками. И я не хочу просто чувствовать даже его. Не хочу ничего чувствовать.

Падаю вниз, когда его руки отпускают меня. Слышу какие-то звуки и когда поднимаю голову вверх, вижу Фостера, который что есть силы бьет Дональда по лицу. В ту же секунду в комнате появляется Зак, за спиной которого стоит Лиззи. Первым делом он подходит к Фостеру. Хватает его за руки, спасая Дональда от очередного удара. Лиззи подбегает ко мне. Подает мне обе руки. Когда смотрю ей в глаза, замечаю там жалость. Похоже, ей действительно жаль, и она не хотела, чтобы это произошло. Но это ведь произошло. И я не могу не ненавидеть её за это.

Не принимая её помощи, я сама едва ли свожусь на ноги. Всё моё тело дрожит. В голове шум. Это могло повториться снова. Снова.

Возле двери уже столпились люди. Некоторые снимают на камеру происходящее. А я не могу смотреть на это. Хватаю свою куртку и выбираюсь отсюда. Перед глазами всё плывет. Чувствую себя разбитой.

Оказываюсь на улице. Холодный ледяной ветер обдает меня, и я прихожу в себя. Останавливаюсь у ворот и перевожу дыхание. Чувствую, как дрожат мои коленки. Моё тело всё ещё горит в тех местах, где он прикасался ко мне.

Секунда и весь зефир, съеденный мной сегодня, оказывается на идеально подстриженном газоне матери Зака. Тяжело стоять на ногах, поэтому я всё ещё опираюсь на забор. Но когда я чувствую чью-то ладонь, что ложится на моё плечо, меня всю передергивает.

– Эйприл, мне очень жаль, – лицо Фостера, что находится в нескольких сантиметрах от моего, действительно выражает сожаление. Он бережно берет меня за руку, но я тут же отдергиваю её.

– Не прикасайся ко мне! – кричу я и делаю шаг назад. Мне всё равно, если я выгляжу немного сумасшедшей, но я всё ещё чувствую себя отвратительно из-за прикосновений Николса.

– Я подвезу тебя домой.

– Просто не трогай меня! Не подходи ко мне и не разговаривай со мной больше, – кричу я, а затем выхожу на дорогу. Не оборачиваясь, я иду домой. Хуже этот вечер уже не может быть.

Вернувшись домой, прежде всего, я приняла душ. Трижды. Но даже это не помогло мне избавиться от этого отвратительного ощущения. Мне повезло, что дом пуст, ни Харпер, ни Том ещё не вернулись. Не хочу никого видеть. Закрывшись в своей комнате, я снова погрузилась в темноту.

Телефон на другой половине кровати снова сообщает мне о новом сообщении. Час ночи. Кому я вообще нужна?

Борюсь с собой. С одной стороны я не хочу никого видеть или слышать. Хочу просто замкнуться в этой комнате и не выходить отсюда. Никогда. Но с другой стороны меня съедает любопытство. Всё ещё жду сообщения от Мишель.

Беру телефон.

«Мне действительно жаль».

«Прости, если обидел тебя».

Фостер. Рыжий рыцарь на старом пикапе, которого я удачно динамлю. Если бы я согласилась сегодня пойти на одно чёртово свидание с ним, то всего этого можно было избежать. Повернуть бы время обратно, где я не пишу ему чёртово сообщение с отказом. И я бы сейчас лежала в этой же кровати и восторгалась тем, каким прекрасным и удивительным выдался этот день.

«Ты в порядке?»

В порядке ли я? Меня едва ли не изнасиловали. Опять. Как я вообще могу быть в порядке.

«Да».

«Спасибо за беспокойство хх».

Не хочу сарказничать или грубить Стюарту. В конце концов, он кажется действительно единственный, кому не всё равно. Зря я на него накричала на улице. Он не хотел сделать мне ничего плохого. Наверное.

«Как ты оказался на вечеринке?»

«Зак пригласил всех ребят с команды. У меня не было планов на вечер, поэтому я пришел…»

«Я разговаривал с Заком, когда к нам подбежала Лиззи. Я даже не знал, что ты была там. Думал, ты не собираешься вообще выходить из дома)»

Отключаю телефон. Не хочу говорить с ним об этом. Но через минуту понимаю, что нуждаюсь в общении. Иначе сойду с ума от собственных мыслей.

«Давай больше не вспоминать об этом вечере».

«Никогда».

Он прочитал мои сообщения, но не спешил отвечать. Прошла минута или две, но я снова начала чувствовать одиночество.

«Давай ты больше не будешь называть меня Фостером».

«Никогда)»

Я улыбнулась.

«Ладно. Как скажешь, жалкая пародия на Эда Ширана».

Глава 6

Харпер

Я просыпаюсь, когда тонкие холодные лучи зимнего солнца касаются моего лица. Вся комната заполнена тусклым светом, и я жалею, что ещё вечером не закрыла шторы. Это мой единственный за всю неделю выходной, так какого чёрта я должна просыпаться раньше?

Поворачиваюсь на бок. Под приятным грузом теплого одеяла, чувствую себя в безопасности. Когда я не нахожу рядом с собой Тома, то даже радуюсь. Честно говоря, за эти дни он мне изрядно поднадоел. Он везде! Том практически живет в моем доме уже на протяжении нескольких недель. Поскорее бы он уже доделал свой дурацкий бизнес-план и снова уехал к себе. Терпеть не могу постоянный контроль, особенно в своем же доме.

Чувствую себя подростком, когда прячу сигареты от Тома. Использую почти всю упаковку жвачек с черничным вкусом, только бы он не учуял запаха того, что убило его отца. Ненавижу это. Разве его отец вообще курил до того, как умер от рака легких?

Но сейчас, пока Тома здесь нет, не хочу думать о нем. Я вытянулась в постели и просто лежала, глядя в окно, за которым медленно проплывала жизнь. Я буквально замечала, как ветер движет облаками, безвольными скоплениями газов. Раньше я умудрялась в них что-то видеть – какие-то надежды и мечты, но сейчас я вижу всего лишь облака, и ничего с этим сделать не могу. Я просто застряла здесь, посреди этой комнаты, на этой кровати, и не знаю, как сдвинуться с места.

Но когда мои мышцы сводит, я решаю всё же подняться с кровати. Который сейчас час? Десять утра или уже двенадцать?

Резко сдергиваю с себя одеяло, после чего меня обдает холодом. Какого чёрта я вообще плачу деньги за отопление, если мне так холодно? На носочках подхожу к комоду, достаю старый колючий свитер в полоску и спортивные брюки, которым на днях уже исполнится три года. Удобно и практично.

На комоде лежит мой телефон. Снимаю блокировку и замечаю несколько пропущенных звонов с номера Стюарта Фостера. Неожиданно. Я думала, что мы во всем разобрались, когда встретились впервые, но, может, он хочет выйти из игры? Не могу позволить ему этого сделать, кажется, он начал нравиться Эйприл. Я заметила это по её розовым щекам и опущенному взгляду, когда Стюарт появился в магазине. Это определенно влюбленность. И Стюарт самый подходящий для первой влюбленности парень. В отличие от его брата.

Набираю его номер, когда прохожу на кухню. Сразу же зажигаю все конфорки. На одну из них ставлю чайник. Мне нужно несколько чашек с кофе. Перед уходом Том мог бы мне оставить термос с кофе. Такая мелочь заставляет меня лишний раз подумать о нем.

Пока на той стороне телефона слышатся лишь длинные гудки, я подхожу к холодильнику. Нахожу здесь лазанью в маленьком пластиковом контейнере – работа Тима. Радуюсь тому, что оставила это на сегодня, а не съела всё вчера. Это было весьма предусмотрительно даже для меня.

– Вообще-то у меня сейчас занятия, – слышу голос Стюарта, что сменяет гудки, и у меня едва ли не выпадает из рук контейнер с лазаньей.

– Ты мне звонил?

– Да… Просто дело в том, что Эйприл нет в школе. И на звонки она не отвечает. Поэтому я не знаю… Решил позвонить тебе, – он говорит шепотом, так как скорее всего находится в пустом школьном коридоре. Его голос звучит взволновано. Это заставляет и меня начать волноваться.

– Вообще не появлялась? То есть… У вас был общий первый урок? – чайник начинает кипеть, но я игнорирую его свист.

– Нет, но я хотел встретить её после урока. И её не было там.

Я молчу. Свистящий чайник начинает меня уже раздражать. Выключаю его, после чего направляюсь быстрым шагом в комнату Эйприл, наверх.

– Я разберусь с этим. И сообщу тебе. Спасибо, что беспокоишься, – сказала я, прежде чем первой прервать звонок. Я молюсь о том, чтобы не найти Эйприл лежащей в кровати с пустым взглядом, направленным в никуда. Она кажется уязвимой в таком состоянии, но в действительности, её душа далеко от тела. И я знаю, каково это – погружаться в себя настолько, что перестаешь чувствовать собственное тело. Надеюсь, что её отсутствие в школе не связано с постом той сучки на Фейсбуке. То есть, у Эйприл были потрясения и сильнее этого. Это ведь того не стоит. К тому же, не зря же я вышла на связь с братом моего бывшего бойфренда, который показался мне вполне милым парнем, способным вытащить мою сестру из депрессии.

Стараюсь не быть слишком резкой, поэтому открываю двери тихо. Всё равно знаю, что Эйприл слышит каждое моё движение, но она не должна думать, будто я нарушаю её личное пространство (хоть я ненароком уже сделала это).

Но все мои усилия сводятся к нулю, когда я не обнаруживаю никого в комнате. Рюкзак Эйприл лежит у её кровати, открытый. Ноутбук выключен. Телефон её лежит на той стороне кровати, где она не спит. Теперь ясно, почему Стюарт не мог дозвониться ей. Беру его и зажимаю в одной руке вместе со своим. Заглядываю под подушку, но пижамы там нет. С облегчением выдыхаю. Она хотя бы дома.

Это занимает немного времени – догадаться, где она может быть. С двумя телефонами зажатыми крепко в ладони, я спускаюсь с подвал, где замечаю тусклый свет той самой лампочки на голом проводе. Захожу, к моему же удивлению, бесшумно, но уверена, она заметила меня, хотя и не подает виду.

Эйприл сидит на стуле напротив последнего моего «произведения». Она смотрит в усталые глаза девушки на холсте, и клянусь, я вижу в этой девушке саму Эйприл. Она поджала одну ногу к себе, положив на коленку свой подбородок. Розовые волосы раскинулись по всей спине. Я почувствовала холодок, что пробежал по моей коже, но холод, кажется, не смущал Эйприл, что сидела здесь в одних шортах и майке.

– Будешь теперь меня ругать? – сухо спрашивает она и не отводит своего взгляда от картины. Мне это не нравится. Я подхожу ближе. Становлюсь со спины, кладу свои руки ей на плечи и смотрю туда же, куда и она. Но я не нахожу в этих безгранично грустных глазах своего отображения. Меня здесь нет.

– Иди наверх и собирайся, – хлопаю её по плечу, чтобы она поднялась с места.

– Я не хочу идти в школу, – девушка поднимает голову вверх. Океан её глубоких глаз такой холодный. Предвещает шторм.

– Я не собираюсь тебя сегодня отправлять в школу. Собирайся!

Мы собираемся довольно быстро как для девочек. Нам хватает на это всего лишь пятнадцать минут. Я оделась быстрее, даже успела привести свои волосы в порядок, а затем просто подгоняла Эйприл, что вовсе не торопилась. Я почти уверена, что знаю, что ей может помочь. Этого рода терапия помогает только девушкам Голди. По крайней мере, когда-то помогала.

Мы добираемся до этого места автобусом. Я трачу свои последние деньги, но думаю, это должно того стоит. Жаль только, что обратно придется идти пешком.

Когда мы садимся в автобус, что держит путь в соседний городок, я уверена, что Эйприл понимает, куда мы направляемся, хотя и энтузиазма она по-прежнему не проявляет. Прижимается лбом к холодному стеклу. Уголки её губ опущены вниз, в глазах будто стоят слёзы. Что я ещё могу сделать, чтобы всё было в порядке?

– Ты такая предсказуемая, – первое, что произносит девушка впервые за долгое время. Мы вышли, едва выехав из города. Большое пустынное поле, покрытое давно высохшей травой. Земля совсем промерзла от зимней непогоды, поэтому когда я ступаю, то слышу тихий хруст. Мне даже не нужно оборачиваться, я и без того знаю, что Эйприл идет за мной, опустив свою розовую макушку вниз и сунув руки в карманы.

Я чувствую неподдельное ощущение настоящего счастья. Развожу руки, поднимаю голову вверх к небесам и вдыхаю морозный воздух, что буквально сковывает мои легкие. Чувствую, будто я бегу нога в ногу со своей молодостью. Сама даже не замечаю, как просто ускоряю шаг, а затем и вовсе бегу вперед. Чувствую себя птицей. Свободной птицей, что неподдана никаким силам природы.

– Ты сошла с ума, – усмехается Эйприл, когда я хватаю её за обе руки и тащу за собой. Она должна бежать. Бежать вперед, не останавливаясь ни на секунду. Этот город съедает и тело, и душу, и, оказавшись едва за его пределами, мы дышим, не ограничены людьми, домами, машинами, деньгами… Ничем!

Когда мы подходим к горизонту, казалось бы, бесконечного поля, я замечаю издалека места, которые я бы могла назвать домом. Это был наш дом. Издалека замечаю сгоревшие стены помещения, где когда-то была жизнь, где когда-то были счастливы.

Сгоревший сад, который я замечаю, возвращает меня мысленно в детство. Беззаботную пору, когда и бежать не нужно было никуда. Ты окружен иллюзией счастья, в оболочке которой так безопасно. И эта оболочка окружает тебя до той поры, пока один из твоих родителей не умирает у тебя на глазах, истекая кровью, что бьет ключом из изувеченных вен.

Нет, я не хочу думать о плохом. Точно не здесь.

– На перегонки? – спрашивает Эйприл, внезапно ожившая. Я киваю, и мы бежим. Поток холодного воздуха забивает мои легкие, растворяя сигаретный дым, которым, казалось, уже было пропитано всё моё тело. Но я не чувствую этой тяги к курению здесь. Я не горю, я поджигаю.

Я позволяю Эйприл первой прижать свою ладонь к коре дуба. На её лице светится улыбка. Только это и заставляет меня двигаться дальше в том потоке дерьма, в котором я застряла. Эта улыбка, которая означает лишь то, что я делаю всё правильно.

Эйприл залезает на дерево, а я сажусь на качели. Странно, что под моим весом они ещё даже не скрипят. Тем не менее, веревка не кажется мне крепкой, поэтому я не раскачиваюсь.

Некоторое время мы молчим. Не знаю, с чего бы начать разговор, поэтому просто его не начинаю. Но я не думаю, что эта тишина давит на Эйприл так же сильно, как и на меня. Её она скорее лечит, поэтому я даю ей время.

– Почему ты никогда не рассказывала, что встречалась со старшим братом Стюарта? – внезапно Эйприл сама нарушает тишину. И её вопрос сразу же вводит меня в ступор. Это странный вопрос.

– Ты никогда не спрашивала, – ответ настолько банальный, что меня саму воротит от него.

– Почему вы расстались? – следующий вопрос появляется гораздо быстрее, нежели я того ожидала. И вопрос этот точно не из списка тех, на которые мне бы хотелось отвечать. Стоило всё же первой нападать.

– Ну, мы начали встречаться в десятом классе. Патрик был довольно симпатичным, поэтому, когда он предложил мне отношения, я подумала «Почему бы и нет?». Я не пожалела ни на секунду, что сказала ему тогда «да». Патрик был первым, к кому я пришла после… После того, что случилось. Он меня поддерживал, всегда давал дельные советы. Мне нравилось это в нем. Нравилось чувствовать защиту, заботу. Чувствовать крепкое плечо, на котором я могу поплакать… – Я подняла взгляд вверх, пока мимо моих глаз проносились картинки такого, казалось бы, беззаботного времени. Чувствовала ли я уже тогда, будто что-то упускаю в жизни?