Текст книги "Пока мы будем летать (СИ)"

Автор книги: Paper Doll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Глава 12

Тони собрал нас всех на кухне. Я уже могла полчаса назад как быть дома, но вместо этого всё ещё торчу в этом дурацком кафе. Странно, что Эйприл не трезвонит, телефон отдыхает от Тома. Каждые пять минут смотрю на экран и только расстраиваюсь, замечая, как медленно идет время.

Голова Камиллы покоится на моем плече. По правде говоря, меня тоже мучает сонливость, особенно под монотонный голос Тони, который просто вводит в транс. Когда я осмеливаюсь зевнуть, так как сил нет терпеть это больше, он метает в меня грозный взгляд. Но ничего не говорит, тем не менее.

– В конце концов, я решил сообщить вам лично о своем решении. Впоследствии всех вышеназванных причин я подумал, что было бы неплохо расширить меню, выделить место для бара и расширить персонал, – довольно диктует он. Похоже, к этой речи Тони готовился всю ночь. Самодовольная гадкая улыбка расползается по его лицу. Все его три подбородка тоже улыбаются, растягиваясь вдоль.

– Это значит, что у нас будет больше выходных? – спрашивает Камилла, явно оживившись. Девушка подскакивает на месте так резко, что у меня дергается плечо. Мы устраивались на работу вместе. Я – бедная школьница, которой нужны любые деньги, она – не вылетевший из родительского гнезда птенец, которого родители вынудили найти хоть какую-то работу. Энтузиазма к работе у девушки ровно столько же, сколько здоровой пищи, приготовленной на этой кухне.

– Это значит, что я урежу зарплату каждого из вас вдвое, – серьезно заявляет Тони, без всякого намека на шутку.

– Я считаю, что это не правильно, – первым своё недовольство показывает Тим.

– Это чертовски неправильно! – вскрикивает Камилла, поддерживая парня. Затем Тони молчаливо переводит на меня взгляд, дожидаясь моей очереди.

Но я не спешу возражать. В моей голове прокручиваются шестеренки, я не могу просто выкрикнуть «Неправильно!», и решение Тони внезапно поменяется. Этот мир не работает по таким простым принципам.

Чувствую, как острый локоть Камиллы врезается мне в бок, подгоняя меня с ответом.

– В принципе, думаю, мы можем обойтись без дополнительных рук. Даже если мы установим бар, то мы с Камиллой будем успевать делать напитки сами. Только при условии, что мы снимем эти чертовы ролики. Они очень замедляют работу, – чувствую, как девушка берет меня за руку, будто бы мы с ней семейная пара на последнем приеме у психотерапевта, и одобрительно кивает головой.

– Она умная, – шепчет Камилла. Мы с Тимом переглядываемся и улыбаемся.

– Да, но на кухню нам всё равно нужен будет ещё один работник, – говорит Тони. Он выглядит задумчивым и сбитым с толку. Но мне всё равно странно, что он не начал оспаривать мои идеи. Как умеет – категорично и жестко. Может, годы сотрудничества всё же превратили меня в его глазах из маленькой школьницы в здравомыслящего человека, что может продуктировать идеи. На минуту я даже возгордилась собой.

– Может быть, но я категорически против того, чтобы мне понижали зарплату. Мне и так едва ли на жизнь хватает, – поняв, что он остается без защиты, Тим начинает защищать и свои права тоже.

– Если уволится Тим, уволимся и мы. И скажем, что здесь самая грязная кухня во всей Британии, – говорит Камилла, отпустив меня.

– Точно. Так и сделаем, – поддакиваю я, издав тихий смешок.

– Похоже, у меня не остается выбора, – усмехается Тони. – Ладно, решим этот вопрос позже. Кажется, мы здесь немного задержались, – он смотрит на часы и зевает. Тони всегда был податливым. Нам удавалось найти на него рычаги управления каждый раз, когда случались подобные ситуации.

– Хорошо, что хотя бы одна из нас умная, – говорит Камилла, когда мы остаемся наедине. Мы решаем не переодеваться, так как много времени уже ушло из-за пустых разговоров Тони, и она, так же как и я, спешит.

– Не стоит недооценивать себя. Мне просто пришло это в голову, и я сказала, даже не обдумав достаточно хорошо всё, – оправдываюсь перед девушкой. Она хмыкает, позволяя мне понять, что всё ещё остается при своем мнении.

– Камилла, ты когда-нибудь чувствовала, будто прожигаешь свою молодость? – внезапно спрашиваю я, направляя наш разговор в абсолютно другое русло. Этот вопрос, кажется, очень прочно засел в моей голове, хотя очень странно, что после встречи Флинна меня беспокоит совсем другое.

Камилла продолжает застегивать ряд пуговиц на своем пальто, но на её лице появляется задумчивость. Я стою, оперевшись на стенку, просто жду девушку, чтобы закрыть двери в кафе, так как завтра день начнется с моей первой смены.

– Да, случается. Работа здесь, жизнь в одном городе на протяжении всей жизни, одни и те же друзья, парень – это кажется мне клеткой. Такое чувство, будто я стою на месте, когда жизнь просто проплывает мимо меня. Но время от времени я просто вспоминаю о том, что работа эта принадлежит только мне, и я знаю этот город достаточно хорошо, чтобы называть его своим, и мои друзья заставляют меня чувствовать себя особенной, а мой парень любит только меня. Это всё и есть жизнь. И она принадлежит только мне, – говорит девушка, пожимая невинно плечами. Мне не хватает слов. Киваю головой и нелепо улыбаюсь.

Теперь даже не могу вспомнить, почему думала, что Камилла недостаточно хороший собеседник для таких разговоров? Мы могли обсуждать моду (в чем я не очень сильна), звезд, в конце концов, людей в городе, но не больше.

Странно, что я снова думаю об этом. С самого утра я пребываю в хорошем расположении духа. Я могла бы соврать самой себе, что просто встала в этот раз с той ноги, что надо, что, наконец, заметила, как светит солнце над головой или что мне приснился приятный сон. Это никогда не имело для меня значения.

Сегодня я проснулась раньше Эйприл. Не помню, что мне приснилось. Встала я на обе ноги сразу, и небо выглядело серо и уныло.

Я решила попить чаю на крыльце. Дожди прекратились, и это казалось мне неплохой идеей – вдохнуть немного влажного воздуха, заставить сигаретный дым раствориться в легких, чтобы снова обрести умение дышать. Когда я открывала двери, что-то помешало мне это сделать. Это «что-то» не было слишком тяжелым, оно просто было препятствием, поэтому я с легкостью их открыла. За дверьми я обнаружила большую коробку. Аккуратно взяв её в руки, я с удивлением отметила про себя, что она очень легкая. Мне было даже сложно представить, что там могло быть.

Первым делом я приложила ухо к коробке. Трясти её не стала. Ежедневный просмотр новостей когда-то всё же сведет меня с ума. Но когда я услышала, что моё сердце стучало так громко, что я не слышала никаких других подозрительных звуков, я осмелилась открыть коробку.

Темно-синяя ткань, аккуратно сложенная, запестрила перед глазами. Притронувшись кончиками пальцев к ней, я почувствовала легкий электрический разряд, что прошелся по всему телу. Оставив мысль о чае на потом, я вернулась в дом.

Я оставила свой чай остывать, а сама вернулась в комнату. Мне не нужно было даже прилагать усилий, чтобы узнать, кем был оставлен этот подарок. Моя душа встрепенулась, а сердце само произнесло его имя, надежно закрепившееся там.

Я закрыла крепко двери в свою комнату. Нуждаясь в уединении со своими оголенными чувствами, хотела отстранить себя от всего мира. Ещё никогда одиночество не казалось мне таким чарующе прекрасным.

Я достала платье и, не став медлить и томить себя ожиданием, надела его. Оно легло на моё тело так, будто сшито было специально для меня. Я чувствовала под пальцами его мягкую ткань. Чувствовала буквально, как парень касался его, аккуратно поднимал его и видел меня в нем. Это всё казалось мне иллюзией, сном, ещё одной несбыточной мечтой, но, чувствуя всем своим телом прохладную ткань, мне удалось убедиться в том, что это не так.

Тонкие бретельки, как две темные линии, ползут вниз по моей бледной коже. Темно-синий, как безоблачное небо ночью, цвет играет с контрастом моей кожи. Видны контуры груди. Не слишком пошло, но вполне сексуально. Немного ниже виднеется вырез в виде ромба, оголяющий ещё один участок кожи. Ниже платье узкое. Плотная ткань обтягивает живот, бедра, задницу и ноги. Длина достигает мне колена. Сзади большой квадратный вырез. Мои лопатки открыты. Видна уродливая родинка под ними. Длина моих волос не прикрывает её.

Мне казалось, будто это платье просто стало частью меня. Казалось, если я попытаюсь снять его, то сдеру вместе с кожей. Но услышав на кухне, как скрипят доски под аккуратными шагами Эйприл, я сняла его. Спрятала обратно в коробку, которую спрятала под кровать. Это только между нами. Это больше, чем подарок. Это ещё один неразумный шаг вперед. Ещё один шаг к пропасти.

Жалею о том, что всё же спрятала джинсы в сумку и решила идти домой в этой дурацкой униформе. Ноги, обтянутые плотными колготами, сразу же покрываются мурашками, когда холодный ветер своими прозрачными руками обхватывает меня.

Ненавижу носиться с этими ключами. В последнее время эти двери становится всё труднее закрывать. Ключ просто не поворачивается в скважине, и я не знаю, что делать.

В этот раз так же. Сую ключ в замочную скважину, но он не поворачивается. Налегаю всем телом на двери, но у меня всё равно ничего не получается. В отчаянии топаю ногой по земле, как маленькая, но это ничто иное, как некая разрядка для меня. Считаю мысленно до пяти, а затем ещё с большем силой налегаю на неподатливые двери.

– Позволь помочь, – голос за моей спиной заставляет меня подпрыгнуть от испуга. Я хватаюсь за сердце, которое стучит, как бешенное. Когда замечаю возле себя Тома, то ритм вовсе сбивается, и моё сердце просто падает в пятки.

Сколько я не виделась с ним? Я уже перестала считать дни. В последнее время я и вовсе забыла о его существовании. Мои щеки краснеют от стыда, но вовсе не от волнения из-за неожиданной встречи.

Ему удается закрыть двери довольно быстро. Он улыбается, протягивая ключи.

– Спасибо, – тихо шепчу я. Уверена, он даже не слышит меня, но это не так важно. Глаза Тома светятся. Он рад меня видеть. Безусловно. Не могу ответить тем же. Чувствую себя неловко, но не более того.

– Ты просила дать тебе время, но прошло уже больше недели, и я не могу больше. Харпер, я люблю тебя, – говорит Том. Мы стоим по-прежнему возле «Розового поросёнка». Сейчас где-то около одиннадцати вечера, и мне жутко холодно. Смотрю вниз на освещенный фонарем асфальт. Шмыгаю носом, но лишь от того, что мне холодно. Но, похоже, Том считает, будто я уже плачу, поэтому подходит ко мне и обнимает. Утыкаюсь носом в его грудь. Его парфюм неприятно режет мне ноздри, отчего я начинаю шмыгать носом ещё сильнее.

Как всегда, не отвечаю на это ничего. Но Тома это не останавливает. Он касается своими пальцами моего подбородка и приподнимает моё лицо вверх.

У него красивые глаза. Очень красивые. Они полны любви, заботы и уюта. Но я бы отдала всё на свете, чтобы сейчас на этом месте был Флинн. Я смотрю на Тома и понимаю, что эти черты лица мне чужие. Я хочу другого. Страстно желаю. Но он даже не мой. И у меня даже нет права на то, чтобы мечтать о нем. Но разве я могу сделать что-то, когда голова в сговоре с сердцем.

Том обхватывает моё лицо своими большими теплыми ладонями и целует. Я чувствую во рту его слюни. И его руки слишком сильно сжимают моё лицо. Чувствую отвращение, которого не было раньше. Мне жутко противно чувствовать его губы поверх моих. Хочу остановить это, но у меня не получается сразу дать Тому знать, что я хочу, чтобы он прекратил это. Начинаю изворачиваться в его руках, пока он просто не отпускает меня.

Как только его руки больше не держат моё лицо, я будто срываюсь с цепей и быстрым шагом иду вверх по улице.

– Не делай так больше, ладно?! – кричу на него, хотя в большей степени злюсь на себя. Первые несколько секунд Том не может понять, что происходит, но затем он следует за мной, догоняя в два счета.

Том хватает меня за руку, разворачивая к себе.

– Ты же знаешь, что между мной и Джоди ничего не было, – говорит он. Вырываю слишком резко свою руку и продолжаю идти. Я рада, что людей на улице не так уж и много, поэтому я могу кричать, выпуская наружу весь свой гнев. Как быстро отличный день превратился в неспокойную ночь.

– Дело не в этом, Том. Дело в том, что ты даже не посоветовался со мной, прежде чем разрешить ей жить у тебя дома, – начинаю идти спиной вперед. Порой это не всегда удачно, но сейчас это не так важно. Я развожу руками, а во влюбленных глазах Тома появляется усталость. Он не понимает меня. Никогда не понимал.

– Я не сделал этого лишь потому, что знал, что твоя реакция будет такой. Это не стоило того, – продолжает оправдываться Том. Его тон соответствует моему, и голос звучит увереннее и громче, что, наверное, злит меня ещё больше. Мне хочется зарычать на него, потому что слов мне просто не хватает.

Останавливаюсь посередине дороги, поворачиваюсь и делаю глубокий вдох. Выставляю руку вперед, чтобы Том не вздумал ко мне приближаться, потому что это может закончиться не весьма хорошо.

– Предлагаю просто сойтись на мысли, что мы оба неправы. Ты должен был посоветоваться со мной, а мне не стоило так злиться, – пытаюсь выровнять свой голос, но он всё равно дрожит. Глаза Тома будто блестят в темноте. Губы крепко сжаты, чтобы не произнести чего-то, что могло бы лишь усугубить ситуацию. Он молча кивает головой в ответ.

– Отлично, – шепчу я, после чего разворачиваюсь и продолжаю свою дорогу домой. И только сейчас чувствую, как внутри болезненно сжимается маленький комочек, что высасывает из меня эмоции. Он неприятно жжет, порождая болезненное чувство внутри. Я оставила его позади. Всё, что я чувствую – вину, и это ужасно, потому что я должна чувствовать любовь к этому человеку.

– Это всё? – кричит мне вслед Том. Он продолжает идти за мной, но расстояние между нами теперь ещё больше. На самом деле между нами целая пропасть.

– Ты ждешь ещё чего-то? – громко спрашиваю я. Потираю глаза, пока в них ещё не скопились слёзы. Надеюсь, что мой голос не выдает моего внутреннего состояния.

– Что между нами теперь? – совсем тихо спрашивает он, и слова едва ли касаются моего слуха. Он звучит обиженно, и маленький комочек внутри растет, превращаясь в ком, сдавливающий мои внутренности.

– Мне нужно время, Том. Давай просто отдохнем друг от друга на время. Так будет лучше, – говорю я, после чего шаги позади меня замедляются. Он ничего не отвечает. Том уже сказал своё «люблю», а я так и не смогла. Вот мой ответ.

Бью себя ладонью по лбу. Это было глупо. Очень глупо. Я дала ему надежду, хотя сама от неё избавилась. Поддавшись чувству вины, я сделала большую ошибку. Я должна была дать Тому настоящий ответ. Моё сердце принадлежит другому.

***

Наношу на губы бежевый блеск. Мои руки дрожат, а из головы не выходит последний разговор с Томом. Мне хочется взять телефон в руки и позвонить ему, а ещё лучше написать, чтобы не слышать его обиженного голоса, и сказать, что это конец.

Подкрашиваю ресницы тушью, подаренной Брук на днях, и оставляю на верхнем веке большую чёрную полоску. Хочется закричать от безысходности, но я просто закрываю глаза, считаю до десяти. Злость не проходит, но я хотя бы могу это контролировать. Достаю влажную салфетку и вытираю ею глаз, затем делаю ещё одну попытку накрасить ресницы.

– Эй! Почему так долго? – в комнату врывается Брук. Как всегда громко и неожиданно. Ещё одна чёрная полоска. В моей жизни. – Всё ясно. Ты так и не помирилась с Томом? – девушка резко выдергивает из моих рук туш. Поворачивает грубо моё лицо к себе и, приблизившись, начинает свою роботу.

– Нет. А где Флинн? – спрашиваю, решив не задевать темы, касающейся Тома.

– В гостиной. Делает попытку объяснить абсурдность «Холостяка» перед Эйприл, – она смеется. Но быстро забывает об этом. – Я ждала, наверное, этого момента ещё тогда, когда ты только познакомила меня с ним. Он никогда не подходил тебе, – фыркает Брук. Закончив свою работу, она улыбается.

– Это было забавно, – я смеюсь, вспоминая первую встречу Тома и Брук. Она постоянно спрашивала у него его возраст, а затем щипала меня и одними лишь глазами спрашивала «Слышала это, да?».

Эйприл отнеслась с разнице в десять лет более-менее сносно, хотя и ей Том не особо нравился. Но Брук всегда находила повод, чтобы указать Тому, что ему не место рядом со мной. Она постоянно говорила, что в «этом возрасте» её отец достиг гораздо большего. «В этом возрасте» обычно люди остепеняются и заводят семьи. «В этом возрасте» другие уже имеют свой дом и машину. А у него не было ничего из этого. Из-за этого мы чуть не порвали. Том думал, что был недостаточно хорошим для меня. Но я нуждалась в нем. Мне нужно было его крепкое плечо.

– Красивое платье, – добавляет Брук. – Тебе подарила его Эйприл? Или Камилла? Прости, но ты же сама знаешь, что в этом ты плоха.

Опускаю глаза вниз. Загадочно улыбаюсь, что Брук принимает за ответ, потому что на самом деле ей всё равно, откуда у меня это платье. Но по её блестящим глазам не трудно догадаться, что она уже заняла его у меня и примеряла мысленно на себя.

Замечаю Флинна на диване с Эйприл. Телевизор выключен, хотя я точно помню, что моя сестра пересматривала ещё один выпуск «Холостяка», обнявшись со своим любимым мишкой Тедди, которого она зачем-то достала из подвала.

Они о чем-то болтают, и мне просто хочется наблюдать за этим. У парня такой сосредоточенный вид, будто ему действительно интересно, о чем ему говорит Эйприл. И пусть между ними разница в возрасте, кажется, они общаются на равных. И это даже кажется мне странным.

– Мы готовы! – громко произносит Брук, как всегда приковывая к себе внимание. Подняв голову, Флинн смотрит на меня. Наши взгляды пересекаются лишь на миг, потому что дальше он внимательно рассматривает на мне своё платье. Он не сдерживается от улыбки, но я стараюсь сделать вид, будто не замечаю этого.

– Отличное платье! Откуда оно у тебя? – спрашивает Эйприл, и мне кажется, что я получаю инфаркт за доли секунды.

– Камилла одолжила, – быстро вру я. Когда Эйприл уныло качает головой, похоже на самом деле её это не интересует, я с облегчением выдыхаю. Кажется, Брук тоже ничего не поняла.

Мы все удобно рассаживаемся в пикапе Тима. Сегодня в нем чисто. Нет пустых бутылок, использованных презервативов (однажды даже такое случалось) и кусочков еды. Здесь даже приятно пахнет. Не бензином, как обычно, а, кажется, лесной хвоей. Не нужно много времени, чтобы догадаться, что парень просто хочет выставить себя в лучшем свете. Показать, будто он лучше Флинна. Хотя тому, кажется, на это вовсе наплевать.

Я сижу на переднем сидении возле водителя. Флинн и Брук расположились на заднем. Краем глаза замечаю их сплетенные вместе пальцы, их ноги касаются друг друга. Острое покалывание в области груди растет. Сжимаю руки в кулак и пытаюсь смотреть прямо, где кроме темноты и освещенных фарами нескольких метров впереди не вижу ничего.

Всю дорогу Брук ссорится с Тимом. Я пытаюсь вставлять короткие фразы в эту перепалку, но меня каждый раз затыкают. Флинн и вовсе молчит. Смотрю в зеркало и каждый раз встречаюсь с ним взглядом. Каждый раз, когда понимаю, что он смотрит на меня, сжимая в своей руке ладонь Брук, по всему моему телу проходит электрический заряд. Вспышки ревности ослепляют мне глаза.

Когда мы доезжаем до клуба, в салоне становится тихо. Как только машина останавливается, Брук в тот же миг выскакивает из неё, а следом за ней выходит Флинн. Когда я хочу сделать то же самое, Тим останавливает меня.

– Сможешь отвлечь его? Мне нужно поговорить с Брук, – серьезно говорит парень. У меня даже мурашки идут по коже от его голоса.

– Как? – усмехаюсь я.

– Не думай, что я ничего не замечаю, – отвечает мне парень, и улыбка сползает с моего лица. Когда я выхожу из машины, стараюсь не смотреть на Флинна. Совсем. Если это заметил Тим, то вскоре может узнать и Брук. Я не хочу ранить её чувства. Не хочу, чтобы она ненавидела меня и считала, будто я намеренно разрушаю её отношения. Я знаю, что Флинн лишь очередное мимолетное увлечение. Он не её константа. Но, может быть…

Мы заходим внутрь, и в нос сразу же ударяет запах паленого алкоголя, от которого меня уже начинает тошнить. Чувствую, как кто-то тянет меня за руку вперед и поддаюсь. Подняв глаза, замечаю перед собой Брук, которая уже отрывается под музыку, будто она въелась ей под самую кожу.

Знаю, что это глупо, но я начинаю искать в смешавшейся толпе Флинна. Все лица размазаны. Люди двигаются в такт музыке. Пинают меня, заставляя делать то же самое. Брук всё ещё держит меня за обе руки.

Пытаюсь расслабиться и не думать о парне. Неуклюже пытаюсь танцевать, от чего получаю от Брук одобрение. Она кивает мне головой, кричит что-то вроде «Моя девочка», а затем обнимает меня. Может, она уже успела дома выпить? Жалею, что не сделала то же самое.

После нескольких жалких попыток расслабиться я сдаюсь. Показываю Брук, что у меня пересохло в горле и мне надо попить (а лучше выпить). Она кивает головой. Что-то кричит мне на ухо, но я не разбираю её слов. Киваю и пытаюсь пробраться сквозь толпу людей, чтобы выбраться на улицу.

Оказавшись на свежем воздухе, снова обретаю возможность дышать. Нахожу среди других машин пикап Тим. Мы оставили там свои куртки, чтобы не возиться с ними в клубе, а там у меня сигареты. Машина оказывается закрытой, что вовсе не странно. Странно то, что я не додумалась найти парня, чтобы взять у него ключи.

Бью ногой по твердым колесам и чувствую во всем теле слабость. Ненавижу Тима. Ненавижу Брук. Но больше всего ненавижу себя. Как вообще можно было влюбиться в парня лучшей подруги? Боже мой, я такая идиотка.

Чувствую, как на плечи мне падает что-то теплое. Это пальто. Подношу быстро пальцы, чтобы сбросить вещь, но случайно прикасаюсь к чужим пальцам.

– Я знал, что мне там будет не по себе, – улыбается парень, выходя вперед. Он тихо смеется, выпуская теплый пар из своих легких, который поднимается в воздухе.

– Почему? – спрашиваю, будто сама хочу быть там. Будто это место хоть раз в жизни вызывало у меня желание вернуться туда снова.

– Не люблю танцевать. И вообще, – парень морщит нос, и мне не нужно, чтобы он объяснял мне. Я понимаю.

– Вообще-то мне не холодно. Я просто хотела покурить, – говорю я, не скрывая от него своей плохой привычки. Боюсь вызвать у него ту же реакцию, что и у Тома. «Мой отец умер от рака легких. Я не позволю тебе погубить и свою жизнь». Он поломал все сигареты из пачки пополам. Некоторое время я даже старалась не курить, но моя привычка сильнее привязанности к Тому.

– В кармане справа, – спокойно отвечает мне парень. – Зажигалка слева.

Следую его указаниям. В правом кармане пальто нахожу сигареты. Никогда таких раньше не курила. Обычно я выбираю тонкие, хоть какое-то напоминание о том, что я всё же девушка. И чёрная зажигалка в левом кармане. Я зажигаю сигарету и протягиваю одну парню. Он ловко подхватывает её ртом прямо из моих пальцев.

– Тебе это платье идет, – говорит Флинн. Мы медленно подходим к дороге. Подальше от этого грязного места. Подальше от шума и людей.

– Тебе не стоило его покупать. Это слишком. Что, если бы Брук раскусила нас? – напрочь забываю о подожжённой сигарете, когда горю сама. Флинн же задумчиво сморит вперед, выпуская серые кольца из своего рта.

– Раскусила? – он хмурит брови, от чего выглядит очаровательно. Пара изумрудных глаз теперь изучают меня так пристально, что мне становится неловко.

– Заметила бы то, что между нами происходит, – выдавливаю глупую улыбку и чувствую себя обманутой. Может, это всё лишь моя фантазия? Может, для него это ничего не значит?

Но затем Флинн начинает тихо смеяться. Делает глубокие затяжки впопыхах, а затем выбрасывает окурок прямо на дорогу.

– Слава Богу, – говорит парень, а я всё ещё не могу понять, что происходит. – Для меня было важно знать, что ты чувствуешь то же самое, что и я, – он смотрит на меня, и улыбка не покидает его лица.

– Да, но Брук…

– Если вы лучшие подруги, то она обязательно поймет тебя и простит, – говорит он, будто это его волнует меньше всего.

– Если мы лучшие подруги, то я поступаю неправильно по отношению к ней. Я не должна даже чувствовать того, что я чувствую по отношению к тебе.

Сигарета начинает жечь пальцы, поэтому я выбрасываю её, так и не насладившись этим сладким никотиновым ядом. Кому нужны сигареты, когда рядом человек, которого ты любишь вопреки внутренним убеждениям и запретам.

– Я не давлю на тебя, Харпер. Но… Чёрт побери, ты правда чувствуешь это? – теперь Флинн напоминает мне маленького ребенка, которому впервые рассказали о существовании зубной феи, и теперь он дождаться не может, когда выпадет следующий зуб, чтобы дождаться обещанной сладости.

– Это не имеет значения, пока…

– Нет, – он прикасается холодными пальцами к моим губам, прерывая. Затем наклоняется, устремив свои глаза на уровне моих. – Это важно для меня. И для меня очень важно знать, что это важно и для тебя, – теперь он большим пальцем касается моей щеки, и я словно кошка, наклоняю голову и закрываю глаза. Чувствую его улыбку и улыбаюсь в ответ.

– Для меня это важно, – шепчу я и киваю головой в подтверждение своих слов.

– С остальным мы разберемся, – отвечает парень, и от этих слов мне на душе становится спокойнее. Закрываю глаза, когда его губы оставляют невесомый поцелуй на моем лбу. Поцелуй он меня в губы, и я бы точно сошла с ума.

– Мне нужно вернуться, чтобы…

– Чтобы никто ничего не понял, – заканчивает парень. Киваю неуверенно в ответ. Мне стыдно перед ним. Но когда он улыбается, понимаю, что Флинн вовсе не осуждает меня, а относится к этому с пониманием.

Возвращаю ему пальто, оставляя его одного на дороге.

По дороге обратно не могу стереть глупую улыбку со своего лица. Мне хочется смеяться, прыгать и хлопать в ладоши, будто сегодня мой день рождения. Но мой день рождения никогда не приносил мне столько радости, сколько этот парень.

Мне хочется сказать Брук, что я влюбилась. По-настоящему. Я чувствую это, потому что эти чувства отменны от того, что было с Патриком или Томом. Это не просто бабочки, это пульсации по всему телу, отбивающие бешенный ритм колотящего об грудную клетку сердца. Это цветы, которые расцвели в моих легких и не позволяют мне ровно дышать, опьяняя своим сладким запахом. Это любовь. Это жизнь. Моя. И я чувствую её каждой клеткой своего изнеможенного долгими поисками тела.

Пытаюсь найти Брук или хотя бы Тима, который вроде бы попросил меня отвлечь Флинна, что у меня получилось совсем не намеренно. Мне плохо видно лица, поэтому я стараюсь ориентироваться на одежду. Я совсем не сосредоточена, поэтому получается не совсем хорошо.

Танцую вместе с другими, продвигаясь всё глубже и глубже в толпу. Мои движения по-прежнему нелепые. По крайней мере, теперь я не ощущаю необходимости выпить. Танцевать я буду, закрывшись в своей комнате, отдавшись своим чувствам, которые кипят во мне.

Не нахожу Брук в толпе, поэтому плетусь к бару. Издали замечаю, что её там нет.

Решаю сделать минутный перерыв и пойти в туалет. Но мне так и не удается дойти туда. Я замечаю Брук, прижатую к стене Тимом. Они целуются, а я стою в оцепенении.

Это не правильно. Сначала мне хочется остановить их, но я останавливаю себя от этого решения. Чем быстрее Брук покончит с Флинном, тем быстрее я смогу обрести с ним счастье. Может, я и эгоистка, но так ведь будет лучше для всех. Не так ли?