Текст книги "Младший (СИ)"

Автор книги: Pale Fire

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Громкий всплеск, и журчание, и соленая горечь во рту… От неожиданности он наглотался воды – плотной, горько-соленой. Оттолкнулся от дна и всплыл на поверхность. Вдохнул теплый, пахнущий цветами воздух. Зачем-то посмотрел вверх и увидел бархатно-черное небо и крупные звезды, сияющую полосу Млечного Пути, как он виден с Земли. И огляделся.

Дэн обнаружил себя в бассейне, полном морской воды, рядом с которым темнела громада дома. Шуршали под слабым ветерком кусты, поодаль шелестели деревья. Дом оплетали цветущие лианы. Над головой проносились нетопыри. В деревьях свиристели какие-то птицы. Дэн механически шевелил конечностями, удерживаясь на поверхности, и не понимал, где он, кто он и что с ним. Произошедшее было невозможно. Он вышел из шлюза в открытый космос. Он должен был умереть там от декомпрессии. Но он упал в бассейн на планете, судя по записям системы, всего-то с высоты в четыре метра. Даже не ушибся о воду, вошел в нее ногами, коснулся дна в трех метрах от поверхности и рефлекторно вынырнул. На Земле. На Земле, которая была в пятистах восьмидесяти световых годах от Матрицы.

На краю бассейна вспыхнул фонарь. Не яркий белый электрический фонарь, а какой-то тускловатый желтый огонек. Дэн увидел две человеческие фигуры, но фонарь висел над их головами сам по себе.

– Плыви сюда, – позвал женский голос.

И Дэн поплыл. Десять метров до бортика он преодолел быстро, взялся за лесенку и понял, что почему-то не может выбраться. Две руки протянулись к нему, мужская и женская, и Дэн ухватился за них. Его с силой выволокли из воды, мужчина придержал его за плечи, когда Дэн пошатнулся. Внезапно Дэн понял, что его не держат ноги. А еще – что его сейчас вырвет. И его действительно вырвало, полупереваренным ужином и морской водой. Закружилась голова, задрожали руки и ноги, внезапно стало холодно, как в морозильнике, хотя внутренняя температура держалась на 36,3°С, а наружная составляла 22,5°С. У Дэна подкосились колени и он едва не рухнул в лужу собственной блевотины, но мужчина – высокая смутная тень справа – подхватил его на руки, мокрого и дрожащего, и понес в дом. Женщина шла впереди.

Все, что Дэн заметил – это то, что дом зеленый и деревянный. Женщина раскинула по креслу у открытого огня большую синюю махровую простыню. Мужчина поставил Дэна на ноги и сказал:

– У тебя шок. Ты замерзнешь в мокром.

Он быстро стянул с Дэна мокрый свитер и футболку, а потом – джинсы и трусы. Усадил Дэна в кресло, закутал его в простыню, легонько сжал плечи и сел перед ним на пол. Женщина принесла откуда-то большую – не меньше чем на литр – чашку со странно пахнущим чаем, дала Дэну. У того все еще тряслись руки, и мужчина помог ему удержать чашку. Дэн отпил. Это был не чай. Какие-то травы, не ядовитые. И что-то вроде сахара, много, но не сахар. Глюкоза и фруктоза, без сахарозы.

– Пей, – сказал мужчина.

Дэн послушался. Женщина устроилась на подлокотнике кресла и принялась вытирать Дэну волосы небольшим полотенцем.

– Я Туу-Тикки, – сказала она.

У нее был мягкий приятный голос.

– Я Грен, – представился мужчина.

– Дэн, – выдавил Дэн.

– Добро пожаловать, – в один голос сказали они.

Дэн смотрел на огонь, и пил, и ничего, совершенно ничего не понимал. В голове не было ни единой мысли. Даже системные сообщения напрочь отсутствовали. Дрожь неохотно отступала. Состояние очень походило на последствия критического перенапряжения, но его причин Дэн не понимал. Он пил чай на травах и согревался, и понемногу успокаивался. Люди, окружавшие его, молчали, но молчание было уютным.

– Это рай? – странным для самого себя голосом спросил он, вспомнив челоческие верования в посмертие.

– Нет, что ты, – с улыбкой ответил Грен. – Это Сан-Франциско.

Город на Земле. Но Дэн был на Земле – она не такая. Не зеленая, не деревянная, без птиц и нетопырей. Без запаха цветов.

– Ты в Доме-у-Дороги, – продолжила Туу-Тикки.

В мозгу у Дэна что-то щелкнуло.

– Дорога, – тупо сказал он. – Вы знаете Дэнниса Свифта?

– Дани? – уточнил Грен. – Знаем, и давно.

– Он хороший, – добавила женщина.

Дэн почувствовал, как исчезает мышечное напряжение. «…есть Дорога, а на ней есть место…» Что же, он оказался в этом самом месте? Как? Почему? Зачем?

Грен забрал у Дэна опустевшую чашку. Дэн зевнул. Он согрелся, больше не дрожал, его клонило в сон. Он чувствовал себя в полной безопасности, и это было самым странным.

Туу-Тикки обняла его за плечи, поцеловала в макушку.

– Все плохое ушло, – тихо сказала она. – Все в прошлом. Ты дома.

– Ты в безопасности, – потвердил Грен.

Искренность более девяноста процентов. Невероятно. Дэн закрыл глаза. Он был готов уснуть прямо тут. Все напряжение и недосып последних недель сказались разом.

Грен поднял Дэна из кресла и на руках понес куда-то наверх. Туу-Тикки снова шла впереди. Дэна еще никогда не носили на руках. Это оказалось странное, очень странное, полное каких-то непонятных ему самому эмоций ощущение.

Его принесли в большую комнату с окном и кроватью. Уложили на постель. Вытащили из-под него влажную махровую простыню. Туу-Тикки укрыла Дэна тяжелым теплым одеялом. Дэн тут же свернулся под ним в позу эмбриона.

– Мне не уходить? – спросила Туу-Тикки, присаживаясь на край кровати.

Дэн взял ее за руку. Маленькая, теплая, мягкая, с кольцом. На кончиках пальцев мозоли. Ногти выкрашены темно-коричневым с блестками лаком.

– Хорошо, – кивнула она. – Я почитаю тебе сказку, пока ты не уснешь.

В ее свободной руке непонятно откуда появилась большая яркая бумажная книга. Грен помог открыть ее, обошел кровать и что-то делал с той стороны. Что-то чиркнуло, коротко прошипело, запахло горящей серой и фосфором, и за спиной Дэна появился дополнительный, очень слабый источник света.

– Спокойной ночи, Дэн. Ванная комната – первая дверь направо, – сказал Грен и вышел, прикрыв за собой дверь.

– «Было семь часов знойного вечера в Сионийских горах, когда Отец Волк проснулся после дневного отдыха, почесался, зевнул и расправил онемевшие лапы одну за другой, прогоняя сон. Мать Волчица дремала, положив свою крупную серую морду на четверых волчат, а те ворочались и повизгивали, и луна светила в устье пещеры, где жила вся семья», – распевным негромким голосом начала читать Туу-Тикки.

Дэн закрыл глаза и слушал. Туу-Тикки читала долго. Когда она произнесла «Начинал брезжить рассвет, когда Маугли спустился один с холма в долину, навстречу тем таинственным существам, которые зовутся людьми», Дэн уже почти спал. В полусне он слышал, как Туу-Тикки закрыла книгу, в полусне почувствовал, как она поправляет одеяло на его плече, в полусне ощутил мягкое прикосновение губ к виску.

А потом почти весь свет погас, и Дэна охватил глубокий спокойный сон.

========== 4 ==========

Дэн просыпался медленно. Он согрелся, наполовину сбросил одеяло и разметался по широкой кровати. Во сне он нагреб себе под голову несколько подушек, и первым, что увидел, открыв глаза, оказалось фиолетовое на голубом пятно – наволочки были с цветочным принтом. Пододеяльник и простыня – тоже. Дэн сонно подумал, что еще никогда не спал на цветной кровати. На «Мозгоеде» постельное белье было белым и пахло иначе. Только Полина купила себе два комплекта синего в желтых звездочках белья. До «Мозгоеда» постельного белья просто не было. Дэн так и не понял до конца, какой в нем смысл.

Система оповестила его, что он проспал тридцать два часа сорок три минуты. Дэн перевернулся со спины на бок, натянул на себя одеяло. Вставать ему еще не хотелось, хотя продолжительность сна была неестественно большой. Столько не спал даже Ланс после ранений, нанесенных Ржавым Волком.

Хотелось есть – просто есть, а не восполнить потраченную энергию. Хотелось опорожнить мочевой пузырь. Хотелось в душ – кожу покрывала морская соль, а волосы от нее стали жесткими и топорщились во все стороны. Но больше всего хотелось пить.

Дэн лениво повернулся на другой бок и обнаружил, что на тумбочке у кровати горит наполовину оплывшая толстая белая свеча. Настоящая свеча с подрагивающим язычком пламени. Рядом со свечой стоял стакан с какой-то жидкостью нежного желто-зеленого цвета. Дэн сел и взял стакан. Попробовал жидкость кончиком языка. Вода. Просто вода, очень чистая, с незначимой примесью кремния и железа. Но от нее пахло зеленой травой и чем-то еще, малознакомым, а Дэн очень хотел пить. Он медленными глотками выпил воду, прохладную и вкусную, и поставил пустой стакан на место. Потом оглядел комнату.

Она была втрое больше каюты на «Космическом мозгоеде». Широкая и длинная – два на два с половиной метра – кровать, сколоченная из необработанных бревен. Бревенчатые стены, деревянный потолок с тяжелыми темными балками, деревянный пол. Большое окно с рамой из ошкуренных веток, с занавеской из грубой серой ткани с белой вышивкой. Кресло из кривых полированных палок с мягким сиденьем, стул, стенной шкаф, тумбочки из тех же палок по обеим сторонам кровати. Дэн никогда в жизни не видел подобной обстановки и даже не подозревал, что она бывает. Он не заметил ни одной пластиковой детали. Точечные светильники были утоплены в стены и при дневном свете не видны.

Дэн выбрался из-под одеяла, не подключая импланты, хотя все еще чувствовал слабость во всем теле. Встал, потянулся, прогнулся. Щелкнул, вставая на место, седьмой грудной позвонок. Это было что-то новенькое. До сих пор ни от каких нагрузок позвонки у Дэна не смещались.

«Ванная – первая дверь направо», – вспомнил он и вышел за дверь, в широкий коридор, освещавшийся окнами с двух сторон. Коридор оказался таким же деревянным, как и комната. Слева он загибался, а справа Дэн заметил проем и лестницу вниз. Ну да, его несли наверх. Грен. На руках.

Войдя в ванную, он фыркнул: почему-то стало смешно. Может, потому, что ванна и раковина тоже были деревянные. А древний смывной унитаз под деревянной крышкой – нет, он был из фаянса. Дэн воспользовался им по назначению и задумался. Он знал, зачем людям ванны, хотя на космических кораблях не встречал ни одной. Было интересно и хотелось попробовать. Но тут была и душевая кабинка, довольно сложная, с множеством форсунок. И халаты разных цветов. И полотенца. И примитивные зубные щетки. И куча всего еще.

Дэн выбрал душ. Разобрался с кабиной он быстро, а стоял под упругими струями воды, бьющими со всех сторон, долго. Вода приятно массировала кожу, шампунь и гель для душа, найденные в кабине, пахли молоком и карамелью. Дэн тщательно вымылся, вытерся и натянул желтый халат, вспомнив, что люди считают полное обнажение неприличным. Дэн не очень понимал, почему, но собирал исключения из этого правила: врачебный осмотр, секс и, видимо, шок, как вчера. Не вчера, позавчера, сообразил он.

Когда он вернулся в комнату, постель была уже застелена, поверх одеяла лежало пестрое вязаное покрывало из разноцветных квадратов. На покрывале сидел большой грустный медведь из серого меха с заплатками на подошвах и голубым носом. Дэн удивился. В комнату точно никто не заходил. Он бы услышал даже под душем. Определил по колебаниям пола, по звукам. Странно.

В шкафу нашлась одежда. Много одежды. Белье, несколько пар джинсов, футболки, пара толстовок и собственный свитер Дэна – тот самый, подаренный, в шоаррских оленях, выстиранный и высохший. Дэн задумался, надевать его или нет. В доме было тепло, снаружи ярко светило солнце, озноба он не чувствовал, так что надел футболку. Не свою – «Лучший навигатор галактики», а здешнюю, темно-синюю с голубым принтом собаки незнакомой породы. Обуви Дэн в шкафу не нашел, да и своей у него здесь не было – в шлюз он вышел босиком.

Он спустился по обманчиво корявой лестнице вниз, в большую комнату, которую смутно помнил. Осмотрелся. Ниша с живым огнем. Кресла и диваны. Низкий столик. Пол из спиленных деревянных кругов, залитых какой-то прозрачной смолой. Экран на стене. Большое зеркало в причудливой раме. Высокие, оплетенные лианами колонны. Затянутый этими же лианами потолок. Несколько дверей. Большие, от пола до потолка, окна, за которыми виднелись растения. Странный музыкальный инструмент – бело-фиолетовая рама неправильной формы с натянутыми на ней струнами.

За инструментом, едва-едва касаясь струн, сидел Грен. Дэн подошел к нему и присмотрелся. Неоформленное впечатление подтвердилось: Грен и вправду был очень похож на Элиаса Эккенера. Не копия – другая прическа, серьги в ушах, другая одежда, выглядит намного моложе, но похож.

– Доброе утро, – улыбнулся ему Грен. – Это арфа, если тебе интересно.

Дэн встал перед ним и спросил невпопад:

– Элиаса Эккенера ты тоже знаешь?

– Это мой младший брат, – охотно ответил Грен.

Дэн озадачился. По его оценке, Элиасу Эккенеру было сорок лет. Точнее определить не получилось. Грен же выглядел… И тут Дэн завис. Он не мог определить возраст этого человека. Он выглядел молодо, да, но… А человек ли он вообще? Лицевой скелет имеет отличия от человеческого. Радужка глаза – не стандартные человеческие двенадцать миллиметров, общие для всех, от младенцев до стариков, а шестнадцать. Цвет глаз – ярко-синий, у людей такого не бывает вообще. Дэн напрягся и попробовал вспоминить, как Грен пах позавчера. Нет, тоже не как люди. Не то соотношение гормонов, не тот феромонный коктейль. У Туу-Тикки, кстати, тоже.

Осознав это, Дэн почувствовал себя лучше. Свободнее. Не люди. Значит, все непонятное можно списать на расовую разницу. Но… кто они? В обжитой вселенной людям еще не встречались настолько похожие на них гуманоиды. И эти… существа жили на Земле, в человеческом городе. Дом, хоть и имел свои особенности, в целом тоже был человеческим. И, кстати, Элиас Эккенер выглядел как человек.

– Дэн, солнышко, доброе утро! – из дверного проема выглянула Туу-Тикки. Дэн заметил, что у нее тоже нечеловечески большие и нечеловечески синие глаза. – Грен. Идите завтракать.

– Пойдем, – поднялся Грен. – Мы не знали, какое твое любимое блюдо, поэтому готовили на свой вкус.

Дэн задумался. Любимого блюда у него, кажется, не было. Были любимые продукты, сгущенка, например, или мороженое. Но блюдо?

На большой кухне Дэн уселся за здоровенный стол – с краю, поближе к плите. Стол был предсказуемо деревянный, тяжелые стулья – тоже. Рядом с Дэном на стул вспрыгнула большущая – в холке примерно на двадцать сантиметров выше Котьки – черная кошка с яркими желтыми глазами.

– Мррмя? – спросила она Дэна.

– Привет, – кивнул он кошке. – Я Дэн.

– Это Баста, – представил кошку Грен.

Баста потерлась о локоть Дэна, громко мурлыча. Туу-Тикки пододвинула к Дэну тарелку с пышными оладьями, политыми чем-то густым, желто-коричневым. Дэн оглядел стол. Там стояло множество блюд и мисок. Мясная нарезка, сыры, салат из свежих овощей, большая деревянная миска с разными фруктами, синий кувшин, стаканы, чашки, баночка с тем же прозрачным желто-коричневым, мисочка с чем-то непонятным …

– Бери что хочешь, – предложила Туу-Тикки.

Грен спросил:

– Тебе чай или кофе?

– Чай, – ответил Дэн и уточнил: – Черный.

Туу-Тикки налила ему крепкого горячего чаю в прозрачную синюю кружку обычного размера, придвинула сахарницу. Грен тем временем что-то делал у плиты. Дэн посмотрел на него и обнаружил, что волосы у Грена длинные, до ягодиц, черные с синим отливом, волнистые и блестящие. Их почему-то очень хотелось потрогать, и Дэн не удержался – протянул руку и коснулся этих волос. Они оказались шелковистыми, мягкими и теплыми. А Грен даже не напрягся, когда Дэн его тронул.

Туу-Тикки села за стол напротив Дэна, наискосок, и положила себе салат. Дэн спохватился и открыл сахарницу. Там оказались не кубики и не песок, а крупные коричневые кристаллы неправильной формы.

– Это тростниковый сахар, – объяснила Туу-Тикки.

Дэн взял кристалл на пробу. Датчики собрали информацию и сообщили состав и пищевую ценность. И правда сахар. Дэн кинул кристалл в чашку и добавил к нему еще десяток.

Сильно и остро запахло кофе и еще чем-то незнакомым, но притягательным и приятным.

– А я буду кофе, – сказал Грен.

– А я белый чай, – улыбнулась Туу-Тикки.

Оладьи оказались очень вкусными, а желто-коричневая жидкость – сладкой смесью фруктозы, глюкозы и натуральных ароматических веществ.

– Это мед, – объяснила Туу-Тикки.

Кофе пах умопомрачительно.

– Кофе я тоже буду, – невпопад сказал Дэн.

– Тогда чуть попозже я сварю и для тебя, – Грен сел за стол и поставил перед собой конусообразный ковшик из меди с выбитыми узорами.

Сначала Дэн ел теплые оладьи с медом, потом начал есть оладьи с медом и сыром. Здесь были сыры разных сортов, таких он раньше не пробовал. Больше всего ему понравился плотный белый сыр с включениями пряных трав. Мясо тоже оказалось вкусным. Здесь вообще была очень вкусная еда. Гораздо вкуснее той, к которой Дэн привык.

Грен ел салат и мясо, Туу-Тикки – салат и сыры. Дэн положил салата и себе. Он знал не все овощи, но они ему понравились. Ему вообще понравился завтрак.

– Спасибо, – сказал он, наевшись, пока Грен готовил кофе и ему. Именно готовил – кофе был не растворимый и даже не молотый, а в зернах, и Грен добавлял к кофе какой-то растолченный орех, палочки и сушеные бутоны. – Очень вкусно.

– Я рада, что тебе понравилось, – улыбнулась Туу-Тикки. – Вообще, если захочешь перекусить – холодильник и кладовка в полном твоем распоряжении.

Дэн кивнул и пододвинул себе миску с непонятными оранжевыми кусочками в сиропе.

– Это персиковое варенье, – сказала ему Туу-Тикки.

Дэн решил, что персиковое варенье ему очень нравится. Даже больше, чем мед.

Грен поставил перед ним чашку с кофе.

– Вот сливки, – он указал на маленький кувшинчик из бело-синего фарфора. – Туу-Тикки считает, что кофе без сливок – деньги на ветер.

С тростниковым сахаром и жирными желтоватыми сливками кофе был намного вкуснее того, что пили на «Мозгоеде». Баста свернулась на стуле возле Дэна и даже не поглядывала на стол. Дэн присмотрелся к ней. Кошка оказалась не чисто черной, а черной с черными полосами.

– Баста – тайгерис, – сказал Грен. – Такая порода. Обычно они рыже-черные с белым, как тигры, но Баста – меланист. Маленькая пантера.

Дэн облизал губы после кофе, отправил в рот еще ложку варенья.

– Вас обо мне предупредил Дани?

– Эшу, – качнул головой Грен.

– Дани и Эшу практически неразлучны, – подтвердила Туу-Тикки. – Дэн, солнышко, я сейчас поеду в город. Тебе что-нибудь нужно?

Дэн покачал головой. Ему нужно было понять, что он, кто он и где он, но это понимание вряд ли возможно было добыть в городе.

– Я буду репетировать, – сказал Грен. – Если хочешь обследовать дом – он в твоем распоряжении. Только не заходи в наши с Туу-Тикки спальни. Ты их по запаху узнаешь. Хорошо?

Дэн кивнул. Погладил Басту. Встал, чтобы убрать со стола – он приметил посудомоечную машину. Но Туу-Тикки махнула рукой:

– Оставь. Духи уберут.

========== 5 ==========

Прихватив мисочку варенья с собой, Дэн отправился осматривать дом. Не то чтобы ему этого хотелось, но было необходимо. Он и «Космический Мозгоед», тогда еще безымянный, в первые сутки обшарил от трюма и до реактора.

Дэн начал с подвала. Он оказался двухуровневым. На первом уровне Дэн нашел большую комнату, обшитую звукоизоляционными панелями, полную музыкальных инструментов. На втором – бытовую технику, часть которой он не опознал, цветочные горшки, мешки с землей и керамзитом, бытовую химию на стеллаже, а в противоположном углу – здоровенную кучу черного песка. Сканирование показало, что в самой куче ничего нет. Просто песок. Просто черный. Непонятно, зачем.

Баста сопровождала его, иногда что-то рассказывая на своем кошачьем языке, и терлась об ноги. Дэн поднялся в кухню, пропустив перед собой кошку. Обследовал холодильник, морозильник и кладовку. Обрадовался, обнаружив в кладовке десятки банок с вареньем, в холодильнике – дюжину жестянок сгущенного молока, а в морозильнике – несколько больших ведерок мороженого с разными вкусами. Поставил в раковину опустевшую и вылизанную мисочку из-под варенья, взял из вазы на столе желтый банан и пошел дальше. Желтых бананов он еще не пробовал. Видел голубые. Их даже перевозили на «Мозгоеде» – еще синие, недозрелые. Желтый банан оказался сладким.

В гостиной Грен с совершенно отрешенным лицом играл на арфе. Музыка наполняла и пронизывала дом, успокаивала и утешала. Дэн обнаружил маленькую ванную комнату на первом этаже, где стоял кошачий лоток – сиреневый пластиковый решетчатый ящик с дверцей. Баста немедленно забралась в него и начала скрестись. Дэн пошел дальше.

В комнате слева от Грена сильно пахло трубочным табаком, было множество бумажных книг, контейнеров с нитками и тканями и какие-то неизвестные Дэну приборы и устройства. И цветы на окне. Множество цветов. И кресло-качалка. И стол с вроде бы компьютером, но каким-то очень уж древним.

В комнате напротив этой был стол, кресло, белый музыкальный инструмент, маленькая арфа и рукописные тетради на полках. Дэн открыл одну на пробу. Он смог опознать нотную запись, но не смог прочитать. Здесь слабо пахло ванильным табаком, но курили давно, запах почти выветрился. На столе тоже был компьютер, поменьше, и тоже древний, как из музея.

У камина Дэн долго смотрел в огонь. Баста села у его ног и тоже смотрела. Смысла живого огня в жилом доме Дэн не понял, но смотреть в пламя ему всегда нравилось. Заметив горку поленьев справа от камина, Дэн подбросил дров в огонь – языки пламени ласково облизали его пальцы – и отправился на второй этаж.

Две крайние комнаты были заперты. Из-за дверей просачивались запахи Грена и Туу-Тикки. Пахло косметикой, табаком, мандаринами, вином, телесными жидкостями, выделанной кожей. Значит, эти двое занимаются сексом. Как люди.

Из восьми открытых комнат на втором этаже заняты были только две – комната с компьютером и сдвинутой в угол кроватью: в ней был стеллаж с несколькими десятками миниатюрных лошадей и книгами, картина с лошадьми на стене, множество плюшевых и пластиковых игрушек на кровати, цветы на окне и шкаф. В шкафу висели платья. Здесь жила женщина или девушка. Но давно, комната не ощущалась обжитой. Вторую комнату Дэн знал, она была его. Свеча в ней догорела и погасла, цветущие кусты на окне слабо колыхались от сквозняка. Баста вошла в нее, запрыгнула на кровать, потерлась мордой о медведя и растянулась на покрывале. Дэн вышел, оставив дверь приоткрытой.

Остальные комнаты выглядели совершенно одинаково – большие кровати, кресла, шкафы, занавески, цветочные горшки на подоконниках. И совершенно безлико, как незанятые каюты на «Мозгоеде». Три ванные тоже были одинаковыми с виду, отличаясь только цветами полотенец и халатов и наборами косметики. Да еще в третьей было почему-то полно игрушек: разноцветные пластиковые утята, кораблики, мячики.

Дэн заметил вход на чердак только потому, что с потолка свисала совершенно неуместная цепочка с кольцом. Он осторожно потянул за кольцо, и квадратный люк в потолке открылся. Опустилась лестница. Дэн поднялся за ней. Баста проскочила у него под ногами и оказалась на чердаке первой.

Чердак был явно для чего-то предназначен. Дэн увидел здоровенный – три на два метра – стол, на котором разместилась сложная конструкция из игрушек. Увидел лежащие на полу большие куски белого, серого и коричневого меха, на которых немедленно устроилась Баста. У стен стояли коробки и ящики, лежали высокие стопки бумажных журналов. Дэн на пробу посмотрел один журнал. Множество картинок и немного диалогов. Вернул журнал на место, заглянул в коробки. Там были куклы и колесные машинки, старинные самолетики и «Лего», множество других конструкторов, яркие пластиковые роботы, плюшевые звери всех форм и размеров… Детские игрушки. Чердак – игровая комната для детей. Но детей в доме не было. Может быть, сейчас не было, а раньше были?

Дэн отметил, что ни на чем в доме нет ни пылинки. Если убирают хозяева, они должны делать это каждый день, и подолгу. Потому что тот же чердак выглядел как место, которым постоянно пользуются или постоянно убирают. Дэн напомнил себе, что даже если бы он увидел пылесос, то вряд ли бы его опознал. Но он не видел и швабры с тряпкой или полового ведра.

Баста подбежала к нему с мяуканьем, встала на задние лапы, передними уцепившись за пояс джинсов. Дэн взял увесистую – восемнадцать килограммов триста двадцать граммов – кошку на руки и ушел с чердака.

Дом был загадкой. Неопасной, но загадкой. А ведь есть еще и пространство снаружи дома. Но обследовать его сейчас у Дэна совершенно не было настроения. Он вернулся в гостиную, где Грен по-прежнему играл на арфе, устроился на кожаном диване у камина, сунул под голову пеструю вышитую подушку и стал смотреть в огонь. Баста вытянулась на спинке дивана и время от времени трогала Дэна лапой за голову.

Дэн так глубоко погрузился в созерцание игры пламени в камине под непрекращающуюся музыку, что возвращение Туу-Тикки обнаружил, только когда она села на пол возле дивана и закурила трубку. Ароматный дым клубами поднимался вверх, светлые волосы Туу-Тикки были собраны в сложные косы и Дэн, без единой мысли в голове, потянулся к этим косам и шпилькам в них, чтобы потрогать. Он водил по изгибам прядей, изучая плетение, пока Туу-Тикки не спросила:

– Почитать тебе?

Дэн задумался.

– Про Маугли, – сказал он. – Я хочу знать, что было дальше.

– Про Маугли, – согласилась Туу-Тикки.

Дэн не понимал, зачем она читает ему. Не понимал, почему сам не нашел книгу и не прочел ее до конца. Это же так просто. Но в чтении вслух что-то было. Он бы не взялся определить, что. Что-то очень личное, только для него одного.

Туу-Тикки отложила трубку и раскрыла книгу, держа ее так, чтобы Дэн мог видеть картинки. Он рассмотрел смуглого большеглазого растрепанного ребенка, бурого медведя, похожего на авшура, кошку, напоминающую Басту, длинную коричневую в желтых пятнах змею. Туу-Тикки начала читать: «Все, о чем здесь рассказано, произошло задолго до того, как Маугли был изгнан из Сионийской Стаи и отомстил за себя тигру Шер-Хану. Это случилось в то время, когда медведь Балу обучал его Закону Джунглей. Большой и важный бурый медведь радовался способностям ученика, потому что волчата обычно выучивают из Закона Джунглей только то, что нужно их Стае и племени, и бегают от учителя, затвердив охотничий стих: «Ноги ступают без шума, глаза видят в темноте, уши слышат, как шевелится ветер в своей берлоге, зубы остры и белы – вот приметы наших братьев, кроме шакала Табаки и гиены, которых мы ненавидим». Но Маугли, как детенышу человека, нужно было знать гораздо больше».

Дэн слушал историю Маугли и словно бы незаметно для себя, левой рукой, распутывал косы Туу-Тикки, вытаскивая волнистые деревянные шпильки с цветочными головками. От ее волос пахло какими-то травами и у корней они были немного темнее. Видя, что Туу-Тикки не возражает, Дэн, по-прежнему одной рукой, начал расплетать ей косы. Найти кончик косы оказалось непросто, его придерживала шпилька. Дэн действовал медленно, стараясь не причинить боли и не отвлечь Туу-Тикки от чтения. Если бы его спросили, зачем он возится с чужими волосами, он был не смог ответить. Дэн не любил, когда прикасаются к нему, и сам избегал прикасаться к людям без необходимости. Но Туу-Тикки и Грена ему хотелось трогать. Это было странно, но странностей уже набралось столько, что Дэн решил подумать об этом позже. Сейчас у него в голове вообще не было мыслей. Он слушал Туу-Тикки, представлял себе происходящее в книге – и все. И никаких системных сообщений – система не выдавала их без необходимости и без запроса. А запроса не было. Дэн и правда чувствовал себя в безопасности.

Грен и Туу-Тикки не были людьми, в них не было человеческого напряжения и нервозности, не чувствовалось в них и скуки. Они явно не собирались искать для Дэна какие-нибудь занятия, ни о чем не просили. Дэн, привыкший мониторить окружающее, чтобы в любой момент отреагировать на изменения обстановки, здесь непривычно расслабился. Ему даже вопросов не задавали. А свои вопросы он пока решил придержать при себе. Ему всегда было интереснее найти ответы самому.

Кроме того, он чувствовал себя совершенно вымотанным и опустошенным. Не физически – сверхнагрузок за последнее время не было. Он даже почти не подключал импланты. Но органическая часть мозга… Дэн лениво подумал, что если бы в ней были датчики, они бы сейчас сигнализировали об истощении. С органической частью мозга что-то было не так. Но поскольку высшую нервную деятельность киборгам заменял процессор, ни в программной, ни в инструментальной части системы не было ни рецепторов, ни программ, которые могли бы определить проблему. Дэн только чувствовал ее, очень смутно, и совершенно не представлял, что предпринять. Да и посоветоваться было не с кем. Может быть, с Дани? Но где сейчас находится Дэннис Свифт и «Сова Спасительная», Дэн не представлял, а как с ним связаться – и подавно. Может быть, Грен и Туу-Тикки знают? Но спрашивать Дэн не стал.

Он уже расплел все косы, и они волнистыми прядями рассыпались по плечам Туу-Тикки. Длинные – около метра. Точнее Дэн не мог оценить из-за того, что волосы вились. Густые. Тяжелые. Перебирать их было даже приятнее, чем гладить кошку. Значит, вот что Полина нашла в том, чтобы возиться с волосами Дэна.

– «Одна из прелестей Закона Джунглей состоит в том, что с наказанием кончаются все счеты. После него не бывает никаких придирок», – читала Туу-Тикки.

Дэн вздохнул про себя. Да, это и правда здорово, когда после наказания больше нет никаких придирок.

– «Маугли опустил голову на спину Багиры и заснул так крепко, что даже не проснулся, когда его положили на землю в родной берлоге». – Туу-Тикки закрыла книгу. – Вот и все.

– А дальше? – осторожно спросил Дэн.

– Почитаю тебе перед сном, – пообещала Туу-Тикки. – Ты не против?

Дэну никто и никогда не читал перед сном раньше. Но ему понравилось засыпать под чтение, и он кивнул. Туу-Тикки ласково погладила его по волосам, встала и куда-то ушла. Вскоре к арфе присоединилась гитара, и Дэн снова уставился в огонь. Баста перешла к его ногам, спрыгнула на сиденье дивана и свернулась там, грея Дэну ступни.

========== 6 ==========

Кажется, первые три дня Дэн так и провел на диване у камина, глядя в огонь, под переливы арфы и гитары. Он поднимался, только чтобы поесть, и только потому, что уж очень вкусная была еда. Вкусная, разнообразная и очень, очень свежая. Никаких консервов, готовых пайков, замороженных обедов.

Туу-Тикки читала Дэну на ночь, и он спокойно засыпал, чтобы проспать десять-одиннадцать часов. В первый раз он отсадил серого медведя на стул, но, внезапно проснувшись ночью, передумал и перетащил его в постель, усадил возле себя. Проснулся Дэн с медведем в обнимку. Это было очень и очень странно. Но медведь был теплый, мягкий и хорошо пах, так что Дэн предпочел не задумываться над странностями.