Текст книги "Младший (СИ)"

Автор книги: Pale Fire

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Кто говорит о людях? – удивился Эшу. – Дэн, Фаза не исчерпывается людьми и фейри. Да и некоторые фейри не против закусить смертной кровью.

Дэн непонимающе свел брови.

– Я найду тебе что-нибудь внятное о вампирах, – пообещала Туу-Тикки. – Хотя история Турка и Занозы хороша, а ее ты читал.

Грен поморщился.

– Не люблю кровососов, – сказал он. – Вроде и живые, а вроде и нет. Неприятно.

– Это к нам Валентайны не заглядывали, – улыбнулась Туу-Тикки. – Половина из них – вампиры.

– И не надо, – припечатал Грен. – Обойдемся как-нибудь.

– Да мы же все равно несъедобны, – удивилась Туу-Тикки. – Мы же фейри.

– Ну это ты зря, – сказал Эшу. – Есть вампиры и среди фейри, и есть вампиры, которые предпочитают кровь фейри. Но в этот дом они не войдут – он от них зачарован. Я сам защиты ставил. Пусть ищут себе возрождения и смерти в другом месте.

– А я бы хотела познакомиться с Занозой, – мечтательно проговорила Туу-Тикки.

– Это еще кто такой? – не понял Дани.

– Книжный персонаж, – Туу-Тикки вздохнула. – Вряд ли он есть в реальности. Но он мне нравится.

– Чем? – не выдержал Дэн. – Я читал – это же хаос во плоти!

– Нам ли бояться хаоса? – меланхолично сказал Грен. – Но, Эшу, спасибо. Я действительно не люблю вампиров. А от йокай ты защиту ставил?

– Неа. Они же просто людоеды.

Грен фыркнул. Дэн допил чай и налил себе нового. Чем отличаются людоеды от вампиров, он не понимал.

– А давайте, – предложил Дани, – посмотрим «Карас»? Там и вампиры, и йокай, и тай, и всего понемногу.

– Я завтра работаю, – напомнил Дэн. – Правда, только до двух.

– А мы половину посмотрим, – сказал Дани. – Первые три серии. Их шесть всего.

– Если это фильм с живыми актерами, то без меня, – Дэн покачал головой. – Не могу я смотреть, как врут в камеру.

– Аниме, – лукаво улыбнулся Эшу. – Думаю, тебе даже понравится. Что же до живых актеров – есть фильмы, где они не лгут. По-настоящему хороший актер верит в то, что делает, от начала и до конца.

– Угу, ага, – кивнула Туу-Тикки. – Только вряд ли такие актеры встретятся в фильмах, которые Дэну будут интересны.

– Ну… «Выживут только любовники»? – спросил Дани. – И не врут, и про вампиров, и актриса – наполовину фэйри, а актера вот-вот украдут в холмы.

– Уже украли, – покачал головой Грен. – Лет десять как.

– Упс, не уследил, – Дани развел руками. – Или вот «Мертвец». Более нового вспомнить не могу.

– «Перламутр и пепел», – сказала Туу-Тикки. – «Опрокинутое небо». «Смерть танцует». Но все это арт-хаус, и действительно Дэну пока не по возрасту. Оно и людям-то не всем по возрасту.

– «Карас» так «Карас», – Дэн наконец подал голос. – То, что я знаю об арт-хаусе, заставляет меня сомневаться в том, что я не усну на первых пятнадцати минутах. Но не больше трех серий.

========== 21 ==========

Дэн сидел на полу возле елки, спиной к ней, и играл с Тимуром в мячик. С появлением елки это место стало его любимым в доме. Он слышал, как потрескивают поленья в камине, как по крыше крыльца стучит дождь, как взлетают самолеты в аэропорту, как кружат над городом патрульные вертолеты полиции. Тихо постукивали спицы Туу-Тикки, перелистывал книжные страницы Грен, цокали по полу собачьи когти. Привычные, домашние, безопасные звуки.

Эшу и Дани уже ушли. Дани оставил Дэну свой номер телефона и показал, как можно связаться с ним через зеркало. Правда, зеркало на «Стриксе» открывалось в каюту Дани и Эшу, и Дэн не думал, что рискнет им воспользоваться. Не хотелось им мешать и подглядывать тоже не хотелось. Точнее, хотелось, но… Дело было не в сексе, не в интересе к чужому сексу как таковому. Несмотря на выросший до физиологической нормы уровень тестостерона, Дэн был по-прежнему не заинтересован в сексуальной активности. Ему просто было до чертиков интересно, как именно Эшу и Дани ухитряются получать удовольствие от секса оба. Дэн видел и порно, и секс Макса Уайтера с девицами в клубах, и знал, что все притворяются, будто им хорошо. Притворяются те, кто снизу – всегда. Иногда даже не притворяются, а просто терпят. Притворяются, что сходят с ума от желания, те, кто сверху, чаще испытывая не столько чистое возбуждение, сколько злость. Но это в реальности. В порнофильмах все партнеры просто выполняли свою работу, не самую приятную, но необходимую.

А вот Эшу и Дани было хорошо друг с другом. Это читалось по лицам и фигурам, по пластике, по запахам, по тому, как они смотрели друг на друга. Грену и Туу-Тикки тоже было хорошо вместе, Дэн это знал, но Грен и Туу-Тикки не бывали настолько демонстративны, не забывали о том, что за пределами их двоих есть еще остальной мир. Эшу и Дани были склонны забывать.

Алекс был зол. Он испытывал подобные эмоции редко, не любил их и имел в виду, что они сильно снижают уровень его функциональности, но блокировать смысла не видел. Вернее, видел смысл оставить как есть. Гнев чаще всего безошибочно указывал на то, что что-то в ситуации искажено или нарушено.

Вот только Андрей нюхом много раз битого ребёнка чуял злость сопровождающего, совсем замолчал и вжимал голову в плечи. Если мозгами он и верил словам Князя, что тот его доставит куда надо в целости и сохранности, то тело ждало боли – привычно ждало. Так что ничего на большой станции, к которой Алекс пристыковал катер, Андрей не запомнил. Он не смотрел по сторонам, только под ноги. Забыл в катере сумку с вещами, хоть вещей тех было – трусы, любрикант и зубная щётка. За сумкой они вернулись, Князь сам о ней забыл.

Потом были переходы станции, пустой спортивный зал с зеркалами на стенах – Андрей не понял, что его сопровождающий сделал, но тот крепко взял его за локоть и потянул к зеркалу, а потом ещё куда-то – и там был… дом. Деревянный дом, в котором пахло огнём, хвоей, табаком, едой и кофе.

У Андрея чуть колени не подогнулись, онв первый момент решил, что Алекс притащил его обратно в Михаил-таун, в дом семьи, но нет. Дома не украшали ёлку, это считалось неприличным.

Алекс оглядел гостиную, отметил незнакомого киборга, щенка непонятных кровей и памятный с той встречи запах кофе и табака.

– Привет, – Князь уронил свою сумку на пол. – Нам надо недели три пересидеть. Андрей, поздоровайся. Тут говорят по-русски.

Грен вскинулся на яркие эмоции гостей первым. Туу-Тикки внимательно посмотрела на Князя и его спутника. А Дэн взлетел на ноги и перешел в боевой режим, потому что гость был киборгом, и киборгом не таким, как сам Дэн: другая аппаратная начинка, другая основа – гуманоид, но не человек.

Туу-Тикки скользнула к Дэну, обняла его за плечи, сказала:

– Спокойно, солнышко. Все хорошо. Это Князь, он у нас уже был. – Повернулась к Алексу, улыбнулась. – Три недели так три недели, можно больше. С возвращением. Это Дэн, наш приемный сын. Грен, сердце мое, завари в большом чайнике успокаивающий сбор в двойной концентрации, ладно?

Грен кивнул, улыбнулся Князю и ушел на кухню. Тимур подошел к гостям и тщательно обнюхал их.

– Здравствуйте,– тихо сказал Андрей.

– Это Андрей Никитин, – представил спутника Алекс. – «Чистая» христианская колония, он несовершеннолетний. Андрей, это Туу-Тикки, её супруг Грен. Они хозяева дома.

Юноша кивнул, не поднимая взгляда. Выглядел он как-то не соответствующе самому себе – довольно рослый, костистый, загорелый тем загаром, который бывает от работы на воздухе. Но под загаром он был бледен чуть не до обморочной бледности, вжимал голову в плечи, а в одежде – синей в белых рыбках рубашке с длинным рукавом и шортах-бермудах – чувствовал себя явно непривычно.

Дэн тряхнул головой, заставляя себя расслабиться и не очень понимая, чего он так испугался. Это дом-у-дороги, а это – гости дома. И на всякие непредвиденные случаи здесь есть духи. Беречь хозяев – их обязанность, а вовсе не дэнова, киборг он или нет.

Туу-Тикки отошла от Дэна, только когда того совсем отпустило напряжение.

– Здравствуй, Андрюша, – сказала она. – Кидай сумку и устраивайся в кресле. Сейчас заварится чай и Грен его принесет. А через полчаса и ужин будет готов.

Дэн подхватил на руки Тимура, потрепал его между ушами, прижал к себе, ткнулся лицом в мягкую шерсть. Тимур смешно чихнул. Дэн еще не решил, стричь ему челку или оставить, как бобтейлу, и просто прихватил ее ярко-фиолетовой резиночкой.

Андрей покосился на Князя, тот на мгновение нахмурился.

– Разуйся. Тут ходят босиком, – и сам Алекс пошёл к обувнице.

Юноша пошёл за ним, едва ли не след в след. Пристроил свои новёхонькие кеды на полку. Князь уже был рядом с хозяйкой дома.

– У вас есть фармакологические базы данных с составами препаратов?

– Есть, – Туу-Тикки села на диван, запустила компьютер. На большом экране развернулся браузер, в нем – справочник Видаля.

Дэн подошел к Андрею, улыбнулся ему.

– Устраивайся, – сказал он. – Здесь ты в безопасности. Такое это место.

При приближении незнакомого человека Андрей ссутулился ещё сильнее. Князь подключился к домашней сети, пролистал открытый справочник. Открыл глобальный поиск, поискал препараты по действующим веществам.

– Можете достать вот эти два? – Князь показал Туу-Тикки антидепрессант и сильное успокоительное.

– Да, без проблем. Сейчас.

Она открыла программу, написанную Катце специально для таких случаев, заполнила бланки рецептов и отправила на печать.

– Я съезжу после ужина в аптеку, – сказала она.

Грен принес большой поднос с чайником и чашками. Чашек было пять.

– Ты думаешь, мне тоже не помешает? – спросил Дэн.

– Я уверен. Чай с медом.

Он разлил чай по трем чашкам – Дэну, Алексу и Андрею. Разнес чашки.

Дэн вдохнул ароматный парок. Да, когда его по прибытии сюда поили этим чаем, концентрация была поменьше. Интересно, почему? Меда Грен не пожалел, и Дэн начал неторопливо пить. Ничего ему этот чай не сделает. Максимум – уложит спать на час раньше.

Андрей вспомнил, что ему было велено сесть, устроил сумку у ближайшего кресла и осторожно сел. Садиться всё ещё было больно, но кого это волнует. Чашку он вежливо взял и даже сделал глоток. Вкус был незнакомый. Почему-то всплыли старые истории о внешнем мире, которыми старики пугали детей – что внешники только и ждут, чтобы обмануть, опоить и осквернить. Но это Андрея уже не волновало, он слишком устал. Да и осквернить его точно не выйдет. Куда уж больше-то?

– Нужно обезболивающее, – сказал Дэн и обернулся на Князя. Потом спросил: – Мам, у нас есть что-нибудь?

– У нас полно чего-нибудь, – ответила Туу-Тикки. – Конкретику бы.

Дэн прикинул конкретику и прикусил губу. Он понимал, что и где у Андрея болит, но обсуждать это вслух был не готов. Пусть лучше Андрей сам скажет.

Алекс посмотрел на Дэна, на Андрея, качнул головой. Поднялся и поманил Туу за собой на кухню. Андрей никак не отреагировал.

– Я нашёл мальчика в борделе, – сухо сказал Князь. – Сексуальные травмы плюс последствия неоднократных избиений родителями. Он гомосексуал из ортодоксальной христианской общины.

– Бедолага, – вздохнула Туу-Тикки. – Хорошо, задачу я поняла. Алекс, ты бы тоже попробовал успокоиться. Андрей и так на нервах, а твои эмоции его сильно пугают. В насколько вы доверительных отношениях? У меня есть анальные свечи с анестетиком, они бы ему помогли, вопрос в том, кто будет с ним говорить об этом.

– Мы знакомы двое суток. Вопрос о доверительных отношениях ставить ещё рано, – Князь поморщился, хозяйка дома была права. Подключил контроль эмоций, пару раз глубоко вздохнул, чувствуя, как остывает. – Я поговорю с ним. Какую ему выбрать комнату?

– Можно ту, в которой жил ты, можно комнату рядом. Главное, чтобы около ванной. И покажи ему ванную комнату. В шкафу есть одежда его размера, и если он не хочет ужинать с нами, пусть остается в комнате, духи принесут ему еду. Только проследи, чтобы он допил чай.

Дэн отпустил Тимура на пол, вернулся к елке. Тимур немедленно принес ему мячик и требовательно гавкнул. Дэн взял у него мячик, подкинул на ладони, зашвырнул через комнату по диагонали. Тимур помчался за ним.

Грен налил себе полчашки чая и мелкими глотками начал пить. Его тревожило состояние Андрея. Похожее было разве что у Таи – похожее, но слегка другое. Алекс прав, тут не помогут слова и не поможет музыка, необходима фармакологическая поддержка.

– Хорошо, – кивнул Алекс. – Духи принесут анестетик?

Князь вернулся в гостиную – его подопечный уже допил чай и просто сидел, держал кружку в руках. Смотрел на щенка. Плечи у него чуть расслабились, да и голову он уже не так пригибал. Интересно, можно у них там было держать домашних животных?

Алекс мягко подошёл к его креслу, Андрей вздрогнул при приближении.

– Идём, покажу тебе комнату.

Юноша торопливо поднялся и схватил сумку. Идти куда-то из «общего» места ему было страшно, но Князя он и в борделе не заинтересовал, теперь тоже вряд ли. Да и это не бордель, это просто жилой дом. На лестнице его повело, Алекс еле успел подхватить – успокаивающие травы, другой воздух, многодневный ужас – всё навалилось разом.

– Всё хорошо, – Князь вёл его дальше, почти нёс. – Сейчас.

Алекс толкнул дверь ближайшей к ванной комнате, усадил на кровать.

– Дыши глубоко, опусти голову.

Андрей послушно нагнулся, засопел. Через пару минут ему и правда стало лучше, а духа, принёсшего упаковку лекарства, он не заметил. Когда Андрей выпрямился, его сопровождающий держал что-то в руках.

– Ну как?

– Всё хорошо, – заученно отозвался юноша.

– Пока ещё мало что хорошо, – констатировал Князь. – Можешь встать? Я покажу санузел.

– Да,– Андрей рванулся встать, Алекс придержал его за плечо.

– Не спеши, мы никуда не опаздываем.

Андрей смутился. Дома взрослые всегда настаивали, что младшие должны исполнять их распоряжения как можно быстрее.

– Если так резко вскакивать, закружится голова, ты упадёшь, – объяснил Князь.

Андрей моргнул. Местный санузел его почти шокировал – так он был красив и удобен. Срамное место, чего там украшать? Алекс показал, как включается и выключается вода, как работает смывной туалет, где лежат полотенца. Андрей заторможенно кивал. Уже в комнате Князь показал ему упаковку лекарства с незнакомым названием.

– Это для тебя. Свечи с обезболивающим, вставляются в задний проход. Справишься сам?

Андрей оторопело вытаращился на Алекса. То, что он испытывал боль там – это же было правильно. С такими, как он, так и должно быть. Так и надо.

– Андрей, – Князь похлопал по покрывалу, предлагая сесть, юноша молча плюхнулся на кровать, невольно скривился и попытался принять менее болезненную позу. – Ты помнишь, о чём мы говорили? Сексуальная ориентация не является ничем криминальным. Это просто особенность человека, как цвет глаз или форма носа. На твои права и нужды она никак не влияет.

– Вы говорили, я помню, – Андрей отвёл взгляд и неудержимо начал краснеть.

– Отлично,– Алекс вытащил блистер из упаковки, оторвал один квадратик с «торпедой». – Руки ты мыл, вот за эту штуку разрываешь оболочку, там будет такая длинная «свеча», её вводишь внутрь. Потом полежи, пока подействует. Спустишься к ужину?

Андрей кивнул.

– Возьми.

Юноша, явно преодолевая внутреннее сопротивление, взял блистер.

– Если не захочешь спускаться, тебе принесут еду. Завтра поговорим.

Андрей опять кивнул. Алекс со сдерживаемым вздохом вышел.

Дэн подумал и налил себе еще чаю. Ему было крепко не по себе. Не из-за Алекса, пусть тот и киборг непонятной природы. Из-за Андрея. Дэн повернулся к Грену.

– Пап, а может быть так, что я, как вы с мамой, начну чувствовать чужие эмоции?

Грен обнял его за плечи, прижался щекой к волосам.

– Может, – ответил он. – И иногда это бывает так, как сейчас.

Дэн передернулся.

– Алекс убрал эмоции с помощью имплантов, – сообщил он. – Я тоже так умею. Но вот Андрей… Это… Нет, я, может, раньше и сталкивался с подобным, но не ощущал настолько явно. – Дэн задумался, покачал головой, вспомнил разговор Алекса и Туу-Тикки на кухне. Не стоило им оставаться в доме, если они хотели сохранить беседу в тайне. – Нет, все-таки не сталкивался. Как ты думаешь, мы сможем что-нибудь сделать?

– Не за три недели, – Грен покачал головой. – Тут терапии лет на пять.

– Но я-то обхожусь без терапии.

– Но тебе-то и лет меньше, и ты всегда знал, что те, кто причиняют тебе боль, чужие. Когда этим занимаются близкие люди, это намного хуже и травматичнее.

– Мальчики, – Туу-Тикки подошла к ним, положила руки на плечи. – Поеду-ка я в аптеку. Ужинайте без меня.

– Ты опять не хочешь есть? – спросил Грен.

– Аппетит отшибло. Потом перекушу. Наверное.

Когда Князь спустился обратно в гостиную, Туу-Тикки уже уехала, а Грен встретил его сообщением, что ужин готов. Еду Андрею решили отправить наверх чуть погодя, чтобы не смущать юношу, если он всё-таки решил использовать анестетик. Кормили, наверное, вкусно, но Алекс потом так и не мог вспомнить, чем. Он и сам устал больше, чем рассчитывал. Загонять бионика его класса было ой как нелегко, но этому контракту удалось. Немного повеселел Князь только к десерту. Он же добрался до Дома-у-Дороги, довёз мальчишку, отправил в нужные инстанции запрос на все документы и процедуры.

Дэн налил себе очередную чашку крепкого черного чая, поднял голову и сказал:

– Мама возвращается.

Грен кивнул.

– Алекс, мы поднимаемся в девять утра, завтракаем примерно в половине десятого…

– Я встаю в пять сорок, – заметил Дэн. – У меня работа с семи. И еще Тимура надо выгулять.

– Я учту, – кивнул Князь, – хотя маловероятно, что ближайшие три дня я или мой принципал будем придерживаться какого-либо расписания.

– Есть, спать, мыться здесь можно в любое время, – сказал Грен. – Холодильник и кладовая в полном вашем распоряжении. Если надо выбраться в город – скажи. Мой автомобиль тебе более-менее по росту. Тиккин – нет.

Хлопнула дверь, прошелестела юбка, и в кухню вошла Туу-Тикки. Положила перед Князем пакет с логотипом аптечной сети.

– Вот все, что ты хотел, – сказала она.

– Ты есть будешь? – требовательно спросил Грен.

Туу-Тикки отрицательно качнула головой.

– Ну хоть сладкого чаю выпей, – вздохнул Дэн. – Да, я знаю, ты не ешь сладкого, но…

– Успокоительного выпью, – сказала Туу-Тикки. – Ты Тимура пойдешь выгуливать?

– Да. Ты мне почитаешь сегодня?

– Непременно.

– Благодарю, – сказал Алекс. – Я бы хотел кратко рассказать вам о том, с чем я к вам приехал и почему именно три недели.

– Мы слушаем, – ответил за всех Грен.

– В моей реальности на Старой Земле мало кто живёт, я говорил. Люди заселили и терраформировали около трёхсот миров. Часть этих миров по федеральному законодательству – независимые религиозные колонии. Как Америку в своё время заселяли протестанты-беженцы. В этих колониях свои законы. Чаще всего… довольно странные. Пару месяцев назад в контору, где я работаю, обратился посредник семьи из такой колонии с сообщением, что старший сын и наследник был похищен и увезён из мира. Это нетипичный запрос и редкая ситуация. Из таких колоний детей не воруют, – Князь потёр переносицу, – поэтому заказ мы взяли. Аналитика показывала, что с высокой вероятностью они наняли кого-то ещё параллельно. Я нашёл экипаж, который вывез мальчика из колонии на ближайший пункт их следования – станцию-бордель для разных рас. Найти его в борделе было легко. Самое сложное было быстро очистить кровь от химии, чтобы он начал соображать. В общем, этот мальчик гомосексуал, выросший в среде крайней религиозной нетерпимости. Он согласился пройти процедуру ускоренного совершеннолетия и федеральной натурализации. Одновременно федеральной маршал той колонии начала поиск других пострадавших детей. Если таковые найдутся, колония будет расформирована. Через две с небольшим недели его документы будут готовы, мы начнём процесс. Пока мне нужно, чтобы его никто не нашёл и не вернул обратно.

– Здесь его не найдут, – кивнул Грен. – Просто не поймут, где искать. У вас ведь не начали путешествия между реальностями?

– Даже если начали, – вклинился Дэн, – искать начнут с Земли-Прим, а это Новем. Фиг найдешь.

– Официально – нет. Неофициально я встречал дорожников в моей реальности, но никто из них у нас не работал. Но в любом случае на подходах к этому Дому следы размываются.

– Тут стоят очень качественные защиты, – сказала Туу-Тикки. – Чем мы можем помочь тебе и Андрею?

– Я подумаю завтра, ладно? – Алекс потёр ладонями лицо. – Этот контракт дорого мне стоил.

– Хорошо, – кивнул Грен. – Отдыхай. Если нужно что-то, чего нет в доме, скажи.

…Андрей спрятал упаковку анестетика подальше, под подушку. Когда Алекс ушёл, он долго возился – пока вскрыл «свечу», пока запихнул её внутрь. Было противно. И стыдно. Как теперь говорить с Алексом, который всё знает, Андрей не представлял. Главное – откуда он знает? Почему вообще лезет? Ведь мог бы просто закончить контракт. При мысли об этом в груди становилось пусто. Как будто Андрей на этом просто кончался. Даже боль прекращалась. Юноша не сразу понял, что боль и правда утихла.

Потом всё тот же Алекс принёс ужин на подносе, но хоть с вопросами приставать не стал. Поставил поднос на тумбочку у кровати и вышел. Еда пахла вкусно. У Андрея мигом заурчало в животе.Он с трудом заставил себя есть медленно, как положено. Не важно, что никто не видит, какие-то же правила должны быть.Так, думая о правилах, он и заснул.

========== 22 ==========

В первый момент по пробуждении Князь не понял, где он – вокруг дерево, он на кровати, а не на футоне, и один к тому же. Потом внешний интерфейс в виде радужной гадюки доложил, что они находятся на Земле в две тысячи сорок шестом году году. Дата вызывала у змеи сомнения, насколько может сомневаться искусственный организм с такими небольшими степенями свободы, но календари информационной системы дома её подтверждали.

Алекс перекатился по кровати к краю и прищурился в сторону окна – было ещё темно. Рассвет тут позже пяти утра? Хотя – конец декабря, даже для этой климатической зоны световой день должен быть коротким.

Князь поднялся, нашёл в шкафу халат – видимо, вчера Туу-Тикки отправила с духами одежду для человека его роста – посетил ванную и спустился вниз. Дом ещё спал.

Алекс порылся на полках с кофе и пряностями, по запаху нашёл бразильскую арабику, отправил её в кофемолку, а потом в джезву. Он вообще любил завтракать один, ни на кого не отвлекаясь.

Баста пришла из гостиной на шорохи на кухне, вспрыгнула на стул и спросила:

– Мррня?

Запах кофе ей не нравился, но это еще не повод оставлять гостя одного. За ним непременно надо присмотреть. Тем более что вчера, уйдя вечером на охоту, а потом пережидая дождь под травяной кочкой, она все пропустила.

– Привет, – Князь протянул руку и дал кошке себя обнюхать. – Как кошки и собаки живут в одном доме?

Баста потерлась о протянутую ладонь, нежно прихватила зубами кончики пальцев. В кухню заглянул, зевая и потягиваясь, Тимур. Сел у своей миски и с надеждой посмотрел на гостя. На памяти щенка, гости его не кормили, но все же бывает в первый раз, правда?

– Большая кошка, пойдёшь на руки? – Алекс приглашающе похлопал по колену и немного отодвинулся от стола.

Щенка он заметил, но игнорировал – собственный опыт выращивания собак, пусть и борзых, а не помесей, напомнил, что мелкий уже достаточно велик, чтобы проверять статус нового человека.

Баста перетекла к человеку на колени, устроилась поудобнее и замурлыкала. Проверять содержимое пахнущей черным кофе чашки она не стала, а из холодильника человек ничего интересного не достал.

На самом деле, таких «человеков», как в ее питомнике, в этом доме не жило, да и в гости они заходили редко. Но Баста считала людьми всех гуманоидов, точнее, всех, кто не кошки. Тимур, на ее вкус, был котенком невнятной породы, хотя вел он себя совсем не по-кошачьи, и пах тоже. Что не мешало Басте ежедневно намывать ему уши, учить его играть с мышками и спать с ним рядом.

Князь пил кофе, задумчиво поглаживая кошку. Корзинка с булочками стояла от него как раз на расстоянии вытянутой руки, Алекс позаимствовал пару. Ничего существеннее не хотелось – ужин вчера был хорош, а в еде Князь нуждался гораздо меньше, чем человек его роста и сложения.

Алексу изначально не понравилось дело, на которое его вызвал Кенна-Ри. Никому в офисе оно не понравилось, так что понятно, почему Айто оторвал бионика с золотой карточкой от запасников Британского музея. Детей с «чистых» колоний действительно воруют исключительно редко – слишком они под присмотром взрослых и «застроены».

Тем более первенец состоятельной и известной семьи. Князь поморщился. Было у него подозрение, что дело кончится большой политикой. И судя по состоянию найденного ребёнка, кончится оно не просто расформированием одной колонии.

Семь лет назад с аналогичной колонии, только англоговорящей, сбежал подросток, каким-то непонятным образом вернулся туда, вывел ещё пятерых – скандал тогда муссировали все, кто только мог. Но до пересмотра статуса религиозных общин дело не дошло. Алекс потёр переносицу. С этим делом поправки к федеральной конституции не избежать. Впрочем, это и к лучшему.

Тимур с прискуливанием вздохнул, полакал из миски и ушел на свою подстилку. Нет, этот человек тоже не даст ему еды. Еду дает только его собственный альфа и еще главная сука.

Дэн проснулся и некоторое время полежал на кровати. Поднял медведя над собой, повертел, посадил в сторону и пошлепал в душ. Постель застелят духи.

Чистя зубы, Дэн размышлял, чего ему сегодня хочется больше, чаю или кофе. Решил, что чаю, но не просто черного, как обычно, а с бергамотовым маслом и чабером, как делает себе Туу-Тикки.

После душа, пересобрав волосы в хвост, Дэн оделся и спустился в кухню. Дом еще спал, точнее, спали все, кроме Алекса. Тот был на кухне. Пил кофе.

– Доброе утро, – сказал ему Дэн и щелкнул кнопкой чайника. Проверил заварник, убедился, что тот пуст. Потрепал за загривок прискакавшего здороваться Тимура. – Привет, привет, хвостатый.

Баста поприветствовала Дэна переливчатым мяуканием.

– Здравствуй, кошка, – улыбнулся ей Дэн.

И полез в шкаф за чаем, маслом и чабером.

– Доброе утро, – автоматически отозвался Князь. – Собака намекала на завтрак.

Киборг в качестве приёмного ребёнка, Алекс вспомнил, что сказала вчера Туу-Тикки. И вспомнил, что тот странно отреагировал на их с Андреем появление. Как на внезапную угрозу. Князь подпёр голову рукой и посмотрел на Дэна – тот как раз заваривал чай. Что-то в его мимике или микропластике не соответствовало внешнему возрасту. Киборг из нулевых? Искусственно выращенное и модифицированное тело, неадаптированная под него личность. Таких моделей при жизни Алекса в его реальности уже не выпускали, но он читал архивные данные.

– Собака будет завтракать после прогулки, – покачал головой Дэн.

Он заварил чай и полез в холодильник за сыром и рыбой для бутербродов. Туу-Тикки не следила за тем, чем Дэн завтракает, и обычно он обходился без горячего.

– Мне в семь надо быть на ранчо, – пояснил Дэн, готовя себе бутерброды, – а кормить его надо за два часа до прогулки. Я просто не успею. Вот после прогулки – в самый раз.

Дэн сходил в кладовую за айвовым вареньем. Сегодня ему хотелось именно айвового. Потом налил себе чаю, добавил туда сахара и начал размешивать.

– Я хотел тебя спросить – какие будут рекомендации по общению с Андреем? Туу-Тикки и Грен и так все знают, а я только начинаю… чувствовать. У меня нет опыта взаимодействия с людьми с такой историей, как у Андрея.

– У меня тоже такого опыта немного. Он не переносит резких жестов, громкого голоса, неожиданного физического контакта. Я подозреваю попытку суицида или попытку побега. Возможно, если он поймёт, что ты гораздо сильнее, чем выглядишь, он попытается спровоцировать тебя на силовой конфликт. Чтобы… – Князь изучил собеседника, – получить наказание для себя. Его личность очень искажена.

Дэн покачал головой.

– Всякий раз, когда я сталкиваюсь с информацией о том, что люди порой творят со своими детьми, я перестаю удивляться тому, что они творят с киборгами, – признался он.

– Что? – переспросил Князь. – Что люди творят с киборгами? Что вообще человек может сотворить с киборгом?

– Что угодно, – Дэн пожал плечами. – Я начал осознавать себя года в три, а сбежал от хозяина, только когда мне было семь. Он очень любил проверять, насколько заявленные производителем технические характеристики соответствуют реальным: с какой скоростью заживают ожоги от плазмы и от кислоты, как долго киборг может функционировать в безвоздушном пространстве, какова будет производительность при постоянном поступлении питательных веществ в тридцать-сорок процентов от нормы, насколько крепки кости и суставы, как киборг перенесет многочасовое пребывание при минусовой температуре… Понимаешь… – Дэн задумался, подбирая слова. – Считается… считалось до недавнего момента, что у киборга нет сознания и собственной воли. Только воля хозяина. Ну вот хозяева и развлекаются в меру своей фантазии.

– Я понял. Считалось там, откуда ты сюда пришёл, да? У меня дома бионики всех типов давно уравнены в правах с рождёнными. И «нулевиков» не выращивают. Поэтому я так удивился.

– Да, там, – кивнул Дэн. – Узаконенное рабовладение. Сейчас начались изменения, но не потому, что люди вдруг прозрели. Просто Эшу все это очень не пронравилось. «Нулевики» – это как я? Взрослое тело и нулевая активность коры? Там, откуда я, все киборги такие, просто у шестой и седьмой серии началось спонтанное развитие коры мозга и собственного сознания. Это не было предусмотрено производителем.

– Взрослое тело и отсутствие личности. Если ты не рос, личность не развивалась. Тело создано «с нуля». У нас трансформируют тех, кто родился, либо уже взрослый и высказал такое желание. Либо есть такая необходимость. Меня начали перестраивать в десять лет. Но по архивным данным, такие киборги, как ты, у нас очень быстро сходили с ума. Даже при отсутствии экспериментов на прочность.

– Как-то развивалась, – возразил Дэн. – В боевых условиях в основном – я боевой киборг. Я пока в порядке. Мой брат Дэниэл… ну, на самом деле, он такой же киборг, как я, просто из другой ветки реальности и намного старше – так вот, он говорит, что эмоциональный возраст киборга моего типа соответствует реальному. То есть мне восемь. С поправкой на мой личный опыт и все такое. Я общался с четырехлетним разумным киборгом, общался с Дани, он тоже мой брат. Думаю, Дэниэл прав. Кстати, Дэниэлу тридцать восемь и он вполне вменяем. Но в моей реальности такие, как я, тоже быстро погибали. Просто срывались, когда начинали осознавать себя, и убивали всех, кто над ними издевался. А потом убивали уже их. Проблема «сорванных» киборгов. Не знаю, почему я не сорвался.

– Я имею в виду – взрослое тело, его же выращивают без участия сознания. Или у вас тело как-то иначе собирали? С того момента, как киборга «включают», личность начинает развиваться. Это и есть то, что ты говоришь про эмоциональный возраст. А что у вас стало критерием «разумности»?