Текст книги "Младший (СИ)"

Автор книги: Pale Fire

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Именно так и выращивали. Сборный геном, а потом выращивание тела, внедрение имплантов и процессора, программирование. И тесты, тесты, – Дэн поморщился. – Про критерии разумности я не понял.

– Ты общался с четырёхлетним разумным киборгом. Ты упомянул, что у вас до недавнего времени считалось, что у киборга нет сознания и собственной воли. Извини, я предположил, что у вас там некоторые киборги подтвердили наличие сознания и получили статус «разумных» и права субъектов?

– Неа, – мотнул головой Дэн. – Ну, пока я был там, этого не случилось. Разумные киборги считались «сорванными» и ликвидировались. Или сдавались производителю и заменялись на новую модель. Дани и Эшу говорили, что сейчас все иначе, что киборгов начали тестировать на разумность, социализировать в семьях и все такое, но лично я даже паспортную карточку получил почти случайно. И дали ее мне не люди, а ксеносы с очень небанальным стилем мышления. А Ланса – это тот четырехлетний киборг – мы просто умыкнули до того, как за ним приехали представители производителя. Иначе его бы просто загоняли на тестах и ликвидировали.

– Понятно, – кивнул Князь. – А откуда ты взял щенка? Здесь нашёл?

– Да. Его выбросили из машины, а я подобрал.

– Тебе нравится? Вырастет крупная собака, которой нужна большая нагрузка. Я дома держу собак, русских борзых.

– Нравится, – улыбнулся Дэн. – Я знаю, что Тимур будет крупным. Метис самоеда и бобтейла. Мне по силам обеспечить ему нужную нагрузку.

Дэн быстро обшарил сеть в поисках изображений русских борзых.

– Борзые красивые, – решил он. – Очень.

– Это точно, – усмехнулся Князь. – Барская собака, как говорили. Самоеды, я слышал, очень привязаны к людям, но агрессивны к другим животным. Ну и в три года он начнёт испытывать статус, как взрослый кобель. Все крупные собаки так делают. Будешь учить его что-нибудь возить?

– Буду учить его ходить при лошади. Я на конюшне работаю. Извини, мне пора выходить с Тимуром.

Дэн сунул грязную посуду в посудомойку, подозвал щенка и ушел.

Увлеченный разговором с Алексом, Дэн не следил за временем, и к концу прогулки с Тимуром понял, что покормить щенка не успевает. Пришлось оставить родителям записку, хватать еду и термос с чаем и ехать на работу.

В том, что Тимура покормят, Дэн не сомневался, но чувствовал себя не слишком уютно. Алекс-то еще три недели никуда не денется…

Туу-Тикки проснулась рано – от голода. Все же стоило поужинать вчера. Но, признаться, в доме стоял такой эмоциональный фон, что кусок в горло не лез. Андрей так вообще обнять и плакать, разозленный Князь, испуганный и оттого агрессивный Дэн. Дэн, правда, быстро успокоился.

Будить Грена Туу-Тикки не стала. Спустилась вниз, поздоровалась с читающим у камина Алексом, нашла на кухне записку. В записке стояло время возвращения с прогулки – 6.43. Да, Тимура давно пора кормить.

Пока щенок ел, чавкая и встряхивая головой, Туу-Тикки приготовила себе какао, взяла из корзинки последнюю булочку и велела духам поставить новые. Грен спит, Алекс явно позавтракал, Дэн на работе до вечера, Андрей тоже еще спит, завтрак на всех готовить не надо, на обед будет дорада на соли, на ужин надо запечь оленину. В магазины не надо, дома все есть. Днем придется вывести Тимура – это сделает Грен и покормить его после прогулки – это Туу-Тикки сделает сама.

Андрей проснулся с мокрым от слёз лицом. Он не помнил, почему плакал, что ему снилось. Вытерся рукавом пижамы, шмыгнул носом. Прислушался – дома было как-то слишком тихо. Обычно фоном всегда работало радио, столичный молитвенный канал. А тут… Андрей вздрогнул. Он же больше не дома! Он вообще не дома! Андрей торопливо заткнул себе рот, чтобы не заорать. Вдруг Алекс решит, что… Что может решить его недобрый сопровождающий, Андрей не додумал, потому что в дверь тихо постучали. Юноша вздрогнул, вытаращился в сторону двери, словно там его ждали сатанинские монстры-людоеды из еженедельного приключенческого сериала для детей.

– Андрей, ты проснулся? – поинтересовался из-за двери знакомый низкий голос.

– Да, – торопливо отозвался юноша.

– Я могу войти?

Андрей моргнул. У него дома в комнаты детей двери вообще запрещено было закрывать. А уж чтобы кто-то из взрослых спрашивал, можно ли войти…

– Да, – Андрей понял, что думает слишком долго, и испугался.

Дверь приоткрылась, Алекс вошёл и прикрыл её за собой. Андрей тут же почувствовал себя не слишком уютно под изучающим взглядом.

– Как ты себя чувствуешь? Спустишься к завтраку?

Андрей моргнул ещё раз. Дома ели у себя в комнатах только те, кто не мог ходить или был так болен, что не мог встать. На мгновение он почувствовал искушение никуда не выходить, но свойственное ему неприличное и греховное любопытство победило.

– Я… да. Я спущусь.

– Хорошо, – кивнул Алекс. – Ванная – первая дверь от твоей комнаты направо. В шкафу есть одежда. Ты помнишь, что мы в доме, а не космосе? Тут живёт семья с приёмным ребёнком. И домашними животными. Перед едой здесь не молятся. Женщину зовут Туу-Тикки, мужчину – Грен, их приёмного сына – Дэн.

Андрей молча кивнул. Спохватился и ответил вслух:

– Да. Я быстро.

– Не спеши. Да, вот это тебе, – Алекс протянул две упаковки с незнакомыми надписями. – Эти таблетки надо принимать два раза в день утром и вечером по одной штуке.

– Хорошо, – юноша неловко взял картонные коробочки, положил на тумбочку, рядом со стаканом с водой.

Когда он ложился, стакана не было. Андрей хотел спросить, что это за таблетки, но не решился. Сегодня Алекс выглядел гораздо менее страшным, но юноша предпочёл не искушать судьбу.

– Спускайся, – Алекс вышел и прикрыл за собой дверь.

Андрей поёжился. Что это вообще за место? Как они попали с орбитальной базы на планету, если спуска он не запомнил? Почему Алекс так уверен, что здесь их не найдут?

Андрей со вздохом выбрался из-под одеяла, заглянул в шкаф. Одежды там было неприлично много, а его сумка стояла неразобранная. Дома бы ему здорово влетело, а тут никто не обратил внимания. Андрей вытащил длинный полосатый халат из незнакомой ткани, закутался в него, туго затянул пояс и выглянул из комнаты. Судя по перильцам, комната находилась на втором этаже. Андрей посмотрел вниз – там было много пространства. Совсем не похоже на скудные тесные тёмные дома, к которым он привык.

В ванной, когда он сделал всё, что хотел, и тщательно смыл за собой, юноша посмотрел на себя в зеркало – отметил, что синяк на скуле почти совсем прошёл и глаз нормально открывается. На свою худобу, бледность и обкусанные губы он привычно не обращал внимания.

Вниз Андрей спускался неловко, не столько даже от боли, у него почти ничего не болело, сколько от смущения. А вдруг Алекс рассказал хозяевам дома, кого привёз? Что эти люди о нём подумают?

– Доброе утро, Андрюша, – Туу-Тикки привествовала юношу улыбкой. – Ты голодный?

Она курила трубку и гладила Басту. Из кухни пахло булочками и кофе.

– Д-доброе утро, – оторопело ответил юноша, не в силах не таращиться на взрослую женщину с неприкрытыми волосами, к тому же курящую. – Да.

– Идем, я сделаю тебе завтрак. У тебя есть пищевые аллергии?

Туу-Тикки вошла на кухню, чувствуя, что Андрей идет следом.

– Не знаю, – смутился Андрей.

Князь сидел за столом со второй кружкой кофе.

– Нету него пищевых аллергий, – сообщил Алекс. – Гастрит есть.

– Ага, – кивнула Туу-Тикки. – Андрюша, ты будешь чай или кофе? Если чай – то вот заварочный чайник с черным чаем, а в этом чайнике кипяток. Сахарница на столе, чашка тоже. Если кофе – подожди немного, я приготовлю. И сделаю тебе омлет с креветками.

Туу-Тикки занялась омлетом. Пока духи взбивали яйца и молоко, она достала сыр, мясную и рыбную нарезки, мед, сливки и масло.

– Бери что хочешь, – сказала она, – и сколько хочешь.

– А какой сегодня день недели? – неожиданно спросил юноша.

– Суббота, – ответила Туу-Тикки. – Сегодня суббота. Кстати, это значит, что Дэн придет с работы в начале пятого, а не в восьмом часу. У него суббота короткий день.

Омлет зашипел на сковороде. Туу-Тикки накрыла его крышкой.

– Суббота, – повторил Андрей. – Я – чай. Я сам налью?

В субботу пряное мясо можно было только на ужин, юноша взял сырную нарезку и булочку попроще. Он как раз учуял запахи еды и неожиданно понял, что страшно голоден. Внимательного взгляда сузившего глаза Княза он не почувствовал.

Баста забралась на стул напротив Князя и принюхалась к содержимому стола, но покушаться не стала – ее недавно кормили.

– Да, конечно, распоряжайся, – кивнула Туу-Тикки.

Андрей взял первую попавшуюся кружку, налил чаю, впился зубами в бутерброд. На «Большой Сестре» кормили только сублиматами, он почти забыл вкус нормальной еды.

– Туу, – тихо сказал Алекс, – запеки мясо без пряностей? Или свари. Я не слишком хорош в религиозных нормах питания, но пряности могут быть под запретом. А ему нужен белок.

– Сначала омлет, – сказала Туу-Тикки. – На обед будет рыба. На ужин – мясо. Хорошо?

Омлет дожарился как-то очень быстро. Она перевалила его на тарелку и поставила ее перед Андреем. Положила рядом вилку.

– Андрюша, вот это мясо, – она показала на ломтики оленины, – без пряностей, только соль. А вот тут – только чеснок и соль.

– Спасибо, – искренне поблагодарил юноша, мяса хотелось невыносимо.

– Андрей, у вас там пряности вообще разрешены? – спросил Князь.

Андрей невольно вздрогнул, он успел забыть, что его сопровождающий сидит тут же.

– В воскресный обед и в праздники, – юноша чувствовал себя виноватым, словно это его прихоть, а не принятый взрослыми закон.

– Глупость какая, – вздохнула Туу-Тикки, налила себе чаю и села напротив Андрея. – Андрюша, если ты захочешь какой-нибудь еды или питья, можешь брать что угодно из холодильника и из кладовки, в любых количествах. Спрашивать разрешения не надо.

Андрей посмотрел на неё непонимающе. Как это – брать что угодно? Туу-Тикки ободряюще кивнула ему и объяснила:

– Мало ли чего и когда захочется? Вот и бери.

Юноша, кажется, решил, что с ним так шутят и открыл было рот, но его перебил Алекс:

– Андрей, ешь.

Тот закрыл рот, почти лязгнув зубами, и схватил вилку. Уткнулся взглядом в тарелку. Туу-Тикки почти незаметно вздохнула и погладила кошку.

– Доброе утро! – в кухню вошел Грен. – Что-то я сегодня заспался. Тикки, милая, сиди, я бутербродами обойдусь. Булочки на весь дом пахнут.

Он наклонился над женой и поцеловал ее, потом сел рядом. Туу-Тикки налила ему чаю.

– Доброе утро, – кивнул Князь.

Андрей торопливо заглотал всё, что было у него во рту и вскочил.

– Доброе утро.

Такой реакции не ожидал даже Алекс.

– Андрюша, – мягко сказал Грен. – Вставать не надо. Ешь спокойно.

– Извините, – Андрей покраснел и сел обратно.

Князь прикрыл глаза рукой.

Грен сделал себе бутербродов из булочек с сыром и медом, цыкнул на вертящегося под столом Тимура.

– Скоро новый год, – сказал он задумчиво. – И Дэну исполнится девять. Тикки, давай альт ему подаришь ты, а я – все остальное к альту. Учителя я уже нашел, нотной грамоте обучу сам.

– Ты, главное, обучи его не прятаться за процессор, а чувствовать звук всем телом, – посоветовала Туу-Тикки. – С самого начала.

– Об этом мы уже говорили, – отозвался Грен. – Приятного аппетита, Андрей.

– Спасибо, – невнятно ответил жующий юноша.

После еды он почувствовал себя куда бодрее и начал оглядываться. Во всей кухне он не увидел ни икон, никаких-то ещё символов. Вообще никаких! Хозяин дома выглядел совсем молодым и не носил бороды. И ничего не сказал хозяйке дома, хотя та была одна с двумя чужими мужчинами и с непокрытой головой. И с цветными ногтями! Женщин с цветными ногтями Андрей в первый раз увидел на «Большой Сестре», это были проститутки, работавшие с клиентами. Но уж проститутку-то Андрей теперь бы отличил – по манере держаться, манере разговаривать с мужчинами, тембру голоса, развратным манерам. В хозяйке дома ничего такого он не видел. Почему тогда она так выглядит? И Алекс явно не проявляет к ней никакого «мужского» интереса. То есть он ещё на станции объяснил, что давно и прочно женат, но при чём тут жена?

Грен выпил вторую чашку чая, довольно улыбнулся.

– Тихий Йоль в этом году, – сказал он. – В прошлом у нас много гостей было, и все простуженные.

– И детей не было, – кивнула Туу-Тикки. – Только в гости приходили. У нас перед Дэном как раз пустое время оказалось – старшие приемыши выросли, а новые не пришли еще.

– Ну, Дэн пришел… оригинально, – качнул головой Грен. – А так – да. И если никто не придет, то специально брать приемных детей мы пока не будем.

Туу-Тикки фыркнула:

– Практика показала, что дети к нам приходят в половине случаев сами.

– Больше, чем в половине. Хотя… Нет, Дэн не считается, его, можно сказать, Эшу к нам направил.

Андрей послушал, о чём говорит взрослые, и уже через минуту понял, что запутался. Хотя… они же не для него говорят.

– Андрей, ты принял лекарства?

– Что? – юноша оглянулсяна Князя, тот поднял бровь. – Да. Да, конечно.

– Ты сыт? Хочешь ещё что-нибудь?

– Нет, спасибо, – юноша посмотрел на хозяйку дома и повторил. – Спасибо.

– Если проголодаешься – холодильник и кладовка в твоем распоряжении, – сказал Грен. – Тикки, мы обедаем, как обычно, в два?

– Ага, – кивнула Туу-Тикки. – Андрюша, ты бы сейчас чем занялся? Есть книги, есть фильмы.

Андрей посмотрел на хозяйку дома с явным испугом.

– Я бы… работал. Дома отец отправил бы меня в поле с братьями. Или на ферму.

– Андрей, Туу-Тикки имеет в виду, чем бы ты хотел заняться, – мягко сказал Князь.

– Я… не знаю. А что надо делать?

– Ничего не надо делать, – покачал головой Грен. – Просто отдыхай, как тебе нравится. Можешь поискать себе книг, можешь лечь спать, можешь играть с животными, можешь выбрать фильм – я расскажу, что и о чем у нас есть.

Андрей замер, глядя на хозяина дома, словно тот предлагал ему пойти и отпилить себе руку. Ничего не делать? Праздность – это грех, едва ли не худший, чем содомия.

– Так, Андрей, – Алекс поднялся, – идём-ка поговорим. Грен, Туу, вы дома будете? Я спущусь позже.

========== 23 ==========

Андрей испугался было, но вспомнил, что Алекс ещё вчера предупреждал о разговоре. Что, интересно, он хочет? Сам Андрей хотел узнать, где они находятся и почему Князь так уверен, что их не найдут. И почему хозяева дома такие странные, но в уместности последнего вопроса он не был уверен.

Сумка так и стояла у шкафа неразобранной, и Андрею на секунду стало не по себе, но Алекс на неё даже не взглянул. Он сел в кресло и жестом предложил юноше устроиться на кровати. Андрей помедлил секунду. Дома взрослые не позволяли детям сидеть при разговоре. Но они же не дома. Андрей потоптался и сел в изножье. Сидеть было уже почти не больно.

– Мы будем здесь три стандартных недели, – начал Князь. – Что ты хочешь узнать?

– Ну, – юноша прикрыл рукой рот, за это «ну» ему влетало много раз. – Простите. Я хочу узнать, что это за место? Нас тут точно не найдут? Вы говорили, что отец нанял кого-то ещё.

– Это Старая Земля. Слышал о родине человечества?

– Земля? – поразился Андрей. – Омут порока и разврата, из которого спаслись мои прародители?

Теперь уже Алекс вытаращил глаза. Кашлянул, сдерживая смех.

– Гм… В общем, это Старая Земля. Но не наша, а версия другой реальности. Тут середина двадцать первого века. Поэтому я и считаю, что нас не найдут.

– Другой реальности? – переспросил Андрей.

– Именно. Есть несколько Земель. На самом деле – довольно много. Они отличаются одна от другой в ту или иную сторону.

– А как мы сюда попали? – требовательно спросил юноша.

– Через зеркало на космической станции. Если умеешь, через зеркала можно много куда попасть.

Андрей помолчал. Бабушка говорила ему в детстве, что нельзя много времени проводить перед зеркалом – дьявол утащит. Так она была права? А вообще Алекс – на самом деле тот, за кого себя выдаёт?! Выглядит он достаточно похоже на главного чёрта из детского сериала. Юноша недоверчиво изучил своего сопровождающего.

Князь прыснул.

– Ну прости, с внешностью мне не свезло!

Андрей сперва не понял, потом залился краской.

– Я же ничего не говорил!

– Твоё сомнение достаточно красноречиво, – пожал плечами Алекс. – Андрей, понимаешь, мир совсем не таков, как тебе говорили. Он не идеален, он просто не таков. Люди и не люди живут на трёх сотнях колоний. Ты представляешь себе разнообразие? Есть колонии, в которых люди изменили свои тела по тем или иным причинам. Есть колония, на которой живут только мужчины. Есть колонии, на которых люди уживаются с представителями других разумных рас. Система религий, представлений о браке, сексе, здоровье, богатстве, образовании, успешности, работе – всё это очень отличается от того, что тебе известно. И ты имеешь право выбрать то, что тебе по душе. Место жительства, профессию, партнёров или партнёрш, религию.

Андрей помотал головой.

– Но… как я разберусь?! Я же ничего не знаю! Я просто… просто потеряюсь.

– Послушай, – Князь немного изменил позу, слегка подался вперёд. – У тебя хватило смелости и сил сбежать из места, которое тебя убивало. Поверь мне, это мало кому под силу. Люди часто предпочитают оставаться в известном им месте, как бы оно ни было плохо. Ты сделал другой выбор. Ты можешь по праву этим гордиться.

Андрей замер, как завороженный, даже не моргая.

– Сейчас мои коллеги начали дело по признанию тебя полностью дееспособным до наступления совершеннолетия, это называется эмансипация. Одновременно федеральный маршал в твоём мире ищёт других пострадавших. Если ты знаешь ещё кого-то, скажи мне. У тебя будут адвокат и поверенный, их предоставит федеральное правительство. Когда процедура завершится, ты можешь попросить федеральное гражданство. Или гражданство любой колонии, по твоему выбору. С момента подтверждения полной дееспособности никто не имеет права заставить тебя жить там, где ты не хочешь. И поскольку ты серьёзно пострадал, медицинское и психологическое освидетельствование это подтвердит, тебе будут назначены пенсия и лечение.

– Пострадал? – не понял юноша.

Князь потёр пененосицу.

– Андрей, по федеральным законам физические наказания к несовершеннолетним запрещены. Дискриминация по признаку пола, сексуальной ориентации или гендерной идентичности запрещены. Родителей или опекунов, которые бьют детей, отправляют к терапевту или лишают родительских прав.

Юноша отвернулся. Всю свою жизнь он слышал «сбережёшь розгу – испортишь ребёнка».

– Почему?.. – у него перехватило горло, он сглотнул, пытаясь справиться с собой. – Почему у нас так?

Алекс вздохнул.

– Когда началась активная колонизация, практически – исход людей со Старой Земли, религиозные сообщества финансировали строительства части «ковчегов». Взамен они получили права самоуправления на своих территориях. Никому не пришло в голову или же никто не заявил открыто о том, что права человека будут принесены в жертву догмам и канонам. Или людям просто было не до того. Я не уверен. Архивные данные отрывочны.

Андрей помолчал. Честно сказать, он уже устал, непонятно почему. Он же долго спал, не работал, чувствовал себя довольно хорошо.

– Несколько дней ты будешь быстро уставать и много спать, – Алекс поднялся. – Это нормально. Тебе нужно восстановить силы к моменту возвращения.

Юноша кивнул, не поднимая взгляда. Князь вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.

Внизу в гостиной Князь нашёл и Туу-Тикки, и Грена. Мельком подумал, как интересно изменились за эти годы мужчина и женщина. Нашли своё место? Приняли своё место?

– Полагаю, мой подопечный проспит до вечера, – Алекс плюхнулся на диван и вытянул ноги. – Я разговаривал утром с вашим сыном. Это было неоднозначно.

– Да, Дэн временами сложный мальчик, – согласился Грен. – Но хороший.

– Здоровые дети простыми не бывают, – пожал плечами Князь. – Вы прежде сталкивались с подростками такой степени травматизации, как Андрей?

– Да, – кивнула Туу-Тикки. – Наша дочка, Тая. Она прибежала к нам по Дороге. Ее насиловал собственный отец, родители избивали, плюс эмоциональное насилие. Понадобилась помощь целителя сидхе и несколько лет психотерапии, прежде чем травмы были компенсированы.

– А еще собственные лошадь и собака, – добавил Грен. – Но Тае было тринадцать, когда она оказалась у нас.

– И как вы с ней общались до начала терапии? В смысле – у меня как раз нет такого опыта. И я не эмпат.

– Мы позвали Роджина, чтобы он посоветовал нам, как лучше вести себя с девочкой, – начала рассказывать Туу-Тикки. – Это эмиссар Хаоса, который ищет детей-потеряшек.

– Роджин, – продолжил Грен, – посоветовал поставить для Таи четкие границы и правила. Назначить обязанности по дому, простые и понятные. Предупредил, что она воспринимает любых взрослых как источник опасности и боли. Посоветовал отдать ее на айкидо и верховую езду. Мы так и сделали.

– Отлично, я понял. Границы и правила – это можно обеспечить даже на три недели. Про взрослых как источник опасности и боли – это очевидно. Неприятие физического контакта, отсутствующее встречное движение. Андрей никогда не смотрит в глаза собеседнику, – Алекс глянул на огонь в камине. – Можно сделать, чтобы какой-то из ваших духов за ним приглядывал?

– Да, конечно. За чем надо следить? – спросил Грен.

– Я подозреваю попытку суицида или попытку побега. Статистически это наиболее распространённая реакция на отмену стрессоров.

– Да, нас предупреждали, – кивнул Грен. – Хорошо, я велю духу следить, чтобы Андрей не причинил себе вреда и чтобы не выходил за пределы ситтина. Тяжело тебе с ним придется.

– Да что мне сделается, – удивился Князь. – Так-то у меня есть опыт общения с подростками, даже в фазе отрицания. Но мои дети не были травматизированы. И о культовых правилах в мире Андрея я мало что знаю. Базово это православие, но насколько оно деформировано…

– Православие-то и базово не сахар, – покачала головой Туу-Тикки. – Да и какая, собственно, разница? Как ты думаешь, имеет смысл предложить Андрею что-нибудь почитать или посмотреть?

– Разница в том, что я не могу прогнозировать – что его в моём или вашем обычном нормальном поведении может шокировать или напугать, – Алекс поднялся, подошёл к арфе, осторожно коснулся рамы. – Туу-Тикки, ты заметила, как он на тебя таращился? Что-то в твоём облике или поведении глубоко не соответствовало его представлениям. И это сейчас он в глубоком минусе и мало на что реагирует. Я очередной раз сказал ему, что мир внешников совершенно не такой, как ему рассказывали. Но… дьявол в деталях.

– Да, дьявол в деталях, а установки, заданные значимыми взрослыми, вросли слишком глубоко и пока не подвергались пересмотру, – согласилась Туу-Тикки. – Его могли шокировать мои непокрытые волосы. То, что я пользуюсь косметикой. То, что я курю.

– Хотя под действием двух препаратов вряд ли он будет резко реагировать. Я думаю… не предлагайте ему слишком широкую свободу выбора, не важно, по какому вопросу. И могу я воспользоваться вашим компьютером? Солью туда общий курс истории, как Андрей отоспится, пусть читает.

– Да, конечно, – Грен сходил за планшетом. – Держи. Отсюда читать удобнее. Он вообще умеет обращаться с компьтером?

– Благодарю. Да, как ни странно. Сумка у него своя и промышленного производства, а не кустарного, – Алекс подцепил планшет системой беспроводной связи, проверил операционку и доступный объем памяти. – Можно организовать запас готового мяса и рыбы без специй? Раз у них такие странные ограничения. Я вообще счастлив, что он спит на кровати и под одеялом.

– Сделаю, – пообещала Туу-Тикки. – Но солить еду все-таки буду. Андрею не надо ли попринимать курс витаминов и незаменимых аминокислот?

– Для этого мне нужен его развёрнутый анализ крови – он не на Земле вырос. Аллергий я не обнаружил, это явное вмешательство в геном в прошлом. И что для него является незаменимыми веществами – сложно сказать. В смысле, у его предков правили геном. Возможно, при колонизации планеты, возможно, позже.

– С анализом крови могут быть сложности, – задумчиво сказала Туу-Тикки. – Здесь пока не делают анализов с достаточной детализацией. Значит, подождем. Может, мальчик сам почует, что ему нужно.

– Но вряд ли скажет, – заметил Грен. – Он такой недокормленный с самого начала был?

– Маловероятно. Он не чувствует своё тело настолько. Да, Грен, он такой был на момент нашего знакомства. Только ещё под действием афродизиаков и эйфориаков. Ещё мне бы хотелось знать, что его сдёрнуло с места. Он же жил в той среде всю жизнь. Что превысило порог стресса?

– Может быть, он расскажет со временем? – предположила Туу-Тикки. – Андрей держит себя как ребенок по отношению к взрослым, это нормально? Сколько ему?

– Ему девятнадцать, совершеннолетие у них в двадцать четыре. Так что – да, для их социума это в пределах нормы.

– Они и правда так долго растут, или это искусственное завышение возраста совершеннолетия? – спросила Туу-Тикки. – Должно было произойти что-то экстраординарное, чтобы подросток, да еще настолько зарегулированный, сбежал.

– А у вас во сколько лет официальное совершеннолетие? – удивился Князь. – У нас двадцать один для людей земного типа.

– У нас местами восемнадцать, местами двадцать один. В этом штате – восемнадцать.

– Интеллект у него в норме для его возраста,вот уровень образования – чистые слёзы. Но это можно наверстать. Надо будет иметь в виду это что-то экстраординарное, – Алекс озабоченно нахмурился. – А если всё будет тихо, свозите меня ещё в Сан-Франциско?

– Непременно, – улыбнулся Грен. – Сейчас город украшен после Рождества. Очень красиво.

– Предвкушаю, – Князь улыбнулся в ответ. – Тогда я был ограничен в активности, а город мне понравился. Да, может, вы хотите что-то сказать мне? Ваш сын, насколько я понял из его слов, тоже не без особенностей? А я, как я уже сказал, не эмпат.

– Наш сын, – начал Грен, – киборг, при создании которого использовались гены фейри. Насколько я могу судить, Благого двора. Они начинают активизироваться в нем. На Йоль он впервые проявил магические способности. Дэн со Звездочки, если ты его помнишь, тоже такой киборг, просто в нем меньше генов фейри. Эмпатия и магия нашего сына – следствие того, что он все меньше человек и все больше фейри. Его эмоциональный возраст – восемь-девять лет, но его опыт не соответствует опыту обычного ребенка этого возраста. Дэн воевал, тренировал наемников, был навигатором частного транспортника. Совершил попытку самоубийства и попал к нам. Сейчас он работает на ранчо, с лошадьми, и учится на навигатора Дороги.

– И хочет научиться играть на альте, – добавила Туу-Тикки. – Мы предложили ему найти себе работу, когда он более-менее восстановился, потому что он всю жизнь был очень деятельным и активным, и просто сидеть дома ему скучно и непривычно. К тому же работа с животными развивает эмпатию. Он отлично ладит с лошадьми.

– И собаку завел, – улыбнулся Грен.

– О да, лучше найти ребёнку занятие, а то он сам найдёт… – проворчал Алекс. – Есть какие-то темы, которых не стоит касаться в разговоре?

– Нет, у Дэна нет болезненных тем. И он достаточно хорошо социализирован, чтобы просто отказаться разговаривать о том, о чем не хочет.

– Хорошо, я понял, – кивнул Князь. – Кто-нибудь ещё склонен к кофе?

– Я, – поднялась Туу-Тикки. – Пойдем затеем.

========== 24 ==========

В свой день рождения Дэн проснулся поздно – Лус дал ему выходной. И не возражал против того, что Дэн с нового года попросил восьмичасовой рабочий день и пятидневную неделю.

Дэн повалялся на кровати, не спеша принял ванну. Есть ему пока не хотелось. Он оделся, высушил волосы феном. Тимур нетерпеливо подскуливал под дверью.

– Сейчас-сейчас, – пообещал ему Дэн.

Он спустился в гостиную. Слишком поздно для завтрака. Никого не видно. По саду гуляют Андрей и Туу-Тикки. Дэн помахал им в окно, обулся, надел куртку, прицепил к ошейнику Тимура поводок, взял мячик и вышел во двор.

Пахло влагой – скорее всего, через пару часов будет дождь. Машины Грена в гараже нет, Алекс тоже отсутствует – поехали куда-то вместе.

В теле звенело и пело предвкушение праздника. Настоящего праздника, как в Йоль.

Дэн подкинул в ладони мячик, вышел за калитку и пробежался по холму с Тимуром на поводке. Потом отстегнул карабин и швырнул мячик вперед. Тимур припустил за ним со всех лап.

Андрей понял, что сегодня личный праздник рыжего Дэна, хотя само понятие «личного праздника» было для него на грани невозможного. Но никто от него не ждал особого участия, поэтому юноша успокоился. Он и не переживал особо, в этом странном доме волноваться и переживать не получалось. Или дело было в таблетках, о которых регулярно напоминал Алекс? Прошло совсем немного времени, а чувствовал себя Андрей гораздо лучше. Даже думал пару раз, можно ли посмотреть на город, но спросить не решался. Вдруг нельзя?

Туу-Тикки прислушалась к лаю Тимура далеко на холме. Играют.

– Эти плоды можно рвать и есть, – сказала она, указывая на мандарины. – Они как раз поспели. Попробуй, очень вкусные.

Андрей послушно протянул руку к оранжевому немножко сплюснутому шару и потянул. Тот не поддался, и Андрей покрутил ножку, как делал дома, собирая фрукты. Поднёс мандарин к носу, понюхал. Пахло, как отдушка в туалетах на «Большой Сестре», хотя не так сладко.

– У нас таких нет. Можно я потом съем? Сейчас не хочется.

– Конечно, – кивнула Туу-Тикки. – Устроим праздничный обед, Дэну сегодня девять лет исполнилось. Поможешь мне приготовить торт?

– Да, – Андрей рассеянно кивнул. То, что рыжий Дэн не человек, он после общения с Алексом воспринял довольно спокойно. То, что тот вообще-то ребёнок, далось сложнее. – Что нужно будет делать? Я не очень хорошо готовлю. Туу-Тикки, как вы думаете, почему Алекс не разрешает мне пить кофе?

– Кофе возбуждает нервную систему, а тебе это сейчас совсем не нужно, – объяснила Туу-Тикки. – Ты принимаешь успокоительные препараты, с кофе они конфликтуют. А обескофеиненный кофе невкусный.

Туу-Тикки сорвала мандарин, очистила и начала есть.

– Я скажу, что нужно будет делать. В основном – отмерять и смешивать.

– Понятно, это я могу, – Андрей помолчал. – Может, нам с Алексом лучше было уехать на сегодня? Это же семейный праздник. Ну, я так понял. У нас такого нет.

– Вот именно потому, что у вас такого нет, вам лучше остаться, чтобы ты увидел, как празднуют такой праздник, – мягко сказала Туу-Тикки. – Потому что это только у вас такого нет. А во всех остальных местах – есть. Когда у тебя самого день рождения?

– Весной, перед новым годом. У нас новый год на двойное весеннее полнолуние. Алекс сказал, в Федерации новый год в другую дату. У вас тут одна луна, мне странно. И ни одной большой орбитальной базы с планеты не видно. А как вы думаете, Алекс правда тот, за кого себя выдаёт?