Текст книги "Лоббист (СИ)"

Автор книги: Ost-Wind

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Тот самый Грейбек, которым уже десять лет пугали непослушных детей, был главой одной из самых крупных и самых опасных общин, где процветали жестокость, насилие и попирание всех человеческих законов, как между членами так и по отношению ко внешнему миру. Свою численность они обеспечивали бесконечным притоком свеже-укушенных. Даже среди других оборотней их репутация была ужасной.

Другие общины, значительно меньшие, чаще всего были мирными. Своими силами они как могли обеспечивали собственную безопасность во время превращения. Подчиненным Волдеморта, тайно внедрившимся к ним, говорили, что от них никогда не страдал никто, кроме коров, и что за большинство новых обращений были в ответе либо Фенрир и его головорезы, либо оборотни-одиночки, которые неизбежно рано или поздно вырывались из-под контроля. Сам Ангус предполагал (и Альфард склонен был с ним согласиться), что они приукрашивали картину идеалистической коммунной жизни, и страшные случайности наверняка порой происходили, но вряд ли так много.

Внезапно в комнату вбежал восьмилетний рыжий мальчик и принялся с любопытством оглядывать собравшуюся компанию. Ангус прикрикнул на него, и мальчик, с трудом подняв маленькую сестренку на руки, тут же снова ушел.

– Всё хотят знать, – усмехнулся Маклауд. Эмили и Альфард с чувством вернули эту улыбку. То, что их сыновья были намного старше, не играло никакой роли.

– Так вам известно, что Темный Лорд хочет получить от этих общин? – Альфард воспользовался паузой, чтобы задать вопрос. Хотя то, что рассказывал Маклауд, было очень интересным, он пока не мог связать это с предстоящими планами.

– Общины дали возможность наблюдателям понять, что оборотни более чем способны существовать мирно. И это при том, что им неоткуда ждать помощи и надо всеми способами скрывать свою истинную натуру. Это потенциальное доказательство их человеческой социальности – а значит аргумент для либерализации законодательства.

После этих слов в глазах у Эмили Люпин как будто зажглись два огонька. Неудивительно, что эта тема настолько отзывалась в ней. Альфарда права оборотней интересовали слабо, хотя он и испытывал к ним жалость. С другой стороны, ему было по-прежнему сложно представить, что этот дородный шотландец, сидящий перед ним, сам раз в месяц превращался в жаждущего крови монстра. Ему хотелось спросить, как это произошло, но это явно была не нормальная тема для светской беседы.

– А вы не боитесь, что после таких предложений британцы вспомнят старую добрую и не очень давнюю традицию охоты на оборотней из арбалетов с посеребренными стрелами?

– Британцев можно заставить думать так, как нам угодно. Если верить вашему наглому приятелю Беннету, это вопрос публичного образа. Грустные картинки, проникновенные интервью и все в таком роде… Меня уверили, что это ваша работа?

Альфард громко хмыкнул. Теперь на него уже сваливали ответственность чуть ли не за весь успех этого абсолютно сумасшедшего проекта. Хотя Беннет и предлагал довольно адекватный план действия, его успех все равно не мог быть стопроцентным – слишком много “но” и “если” возникало на каждом этапе.

– Это же почти самоубийство, – неслышно прошептала Эмили, и Альфарду стало ее жалко. Свой энтузиазм она потеряла буквально за несколько секунд, но сейчас в любом случае было поздно брать свои слова назад.

– А нынешнее положение намного лучше? – Маклауд вскочил со своего безвкусного кресла и принялся ходить по комнате. Он говорил с жаром, и сразу видно было, что эти идеи он обдумывал уже не раз и не два. – Унизительное, крысиное существование для людей, которые стали жертвами преступления, но сами еще никому не навредили! Не говоря уже о тех несчастных, которые оказались под отеческим оком нашего министерства. Мне даже говорить противно о том уровне унижения и притеснений, которые им приходится переживать ежедневно. Неужели такой жизни вы хотите для своего сына? Прятать и трястись, не в состоянии довериться ни одной живой душе?

– В первую очередь я хочу для своего сына жизни, – отрезала Эмили, но лицо ее стало таким несчастным и как будто постарело лет на десять, – я ни при каких обстоятельствах не буду рисковать Ремусом, но очень надеюсь, что вы и ваши знакомые смогут построить свой план так, чтобы этого не требовалось.

– Об этом волноваться не стоит. О вас и вашем сыне позаботятся. Полнолуние он сможет проводить здесь – тут полностью безопасно. Вам нужно что-нибудь ещё?

Женщина торопливо покачала головой:

– Нет-нет, мы ни в чем не нуждаемся. Мистер Беннет лично помог мне с переездом.

Альфарду очень сложно было представить холеного Беннета таскающим коробки, но тот скорее всего ограничился передачей в руки Эмили внушительной суммы денег от имени Темного Лорда. Убедившись, что Маклауд закончил со своим рассказом, он откашлялся и обвел глазами комнату.

– Вы оба, вероятно, хотите более детально узнать о плане, разработанном Темным Лордом в отношении этого вопроса? Вынужден признать, что сам получил бумаги об этом только позавчера и наверняка посвящен не во все тонкости, но тем не менее буду рад поделиться с вами.

Многостраничное подробное письмо убористым почерком с перечислением по пунктам и подпунктам было у него с собой. Но Альфарду не нужно было доставать его, чтобы вспомнить содержание: за эти два дня он изучал его до боли в глазах и выучил почти наизусть. Многие положения казались на грани возможного, но больше всего ему запомнилась один-единственный пассаж, написанный красными чернилами и выделенная в тексте. “В ходе рекламной кампании особое внимание следует обращать на проблему равных прав и человеческого достоинства оборотней, а также то, что законодательные ограничения не позволяют реализовывать их в полной мере. Темный Лорд желает увести внимание от обвинений относительно маглорожденных. При этом ситуацию с правами маглорожденных в этом контексте употреблять крайне нежелательно”.

Разговоры в замке Доннатар продолжались до поздней ночи.

***

В среду Альфард снова оказался завален корреспонденцией. Внезапно о его существовании вспомнило множество бывших однокурсников и приятелей, с которыми он встречался очень редко во время своих наездов на родину. Они писали о том, как их вдохновила его речь в Святом Мунго, хотя Альфард доподлинно знал, что никого из них там в тот день не было. Но магическая Британия полнилась слухами. Наверняка о его необычной задержке в Англии и новых знакомствах уже шептались в кулуарах. И еще был, конечно, Северус. Ни для кого не было секретом, что у вечных холостяков вроде него иногда появляются из ниоткуда взрослые дети, но далеко не все были готовы с открытым сердцем принять их в семью. К счастью для старых знакомых, все они безукоризненно вежливо поздравляли его с новообретенным наследником и мечтали познакомиться с ним. К сожалению, Альфард слишком хорошо знал чистокровных волшебников, чтобы не видеть в этом примитивнейшую лесть. Зато и сам он мог отвечать ничего не значащими банальностями – а ответить нужно было всем, ведь большинство из этих людей занимали значительные роли в магическом мире.

О содержании последнего письма он догадался, еще не открыв его, поэтому и откладывал его на потом. Наконец разрезав конверт, он увидел все тот же убористый и аккуратный почерк, разноцветные чернила и точно и лаконично изложенную просьбу. На этот раз он также заметил, что приветствие и прощание было написано другой рукой – тоже каллиграфическим почерком, но более уверенным и размашистым.

Это было письмо от лорда Волдеморта, хотя Альфард был почти уверен, что тот не писал его лично. Хотя он, казалось, всю неделю только и занимался его деликатными “поручениями”, этого, очевидно, было недостаточно. В новом письме все с той же безукоризненной вежливостью у него просили сделать что-то другое.

Альфард поднял брови. Он понятия не имел, о чем говорил Темный Лорд.

“Что же, мне все равно нужно было заглянуть к Сигнусу. Спрошу его и об этом”. Он поручил домовому эльфу отправить все написанные за утро письма и тут же воспользовался камином, надеясь, что его средний брат не решил по своему обыкновению посвятить сентябрьский день верховой езде.

К его счастью, Сигнус был в своем кабинете. Не утруждая себя даже приветствием, Альфард с порога начал зачитывать письмо:

– “Мне бы очень хотелось, чтобы вы пообщались со своим достопочтенным родственником и сформировали его мнение в нужном направлении”.

– Мало тебя в детстве пороли, – вздохнул Сигнус. Он не любил сразу переходить к делам, а предпочитал сначала выпить кофе, поговорить о семье, похвастаться успехами дочерей. Кофе он приказал подать тотчас же.

Альфард с трудом дождался появления эльфа и, едва не обжигая руки о кофейник, налил себе горячего кофе, а затем добавил щедрую порцию сахара. Большая часть его семьи сильно осуждала его за этот плебейский способ наслаждаться кофе. Но Сигнус, хотя сам разбавлял свой напиток разве что каплей сливок, никогда не говорил ни слова о привычках брата.

– О чем он говорит и почему я узнаю о таких новостях от лорда Волдеморта, а не от моих братьев?

– Потому что, как тебе прекрасно известно, наши испанские родственники не отличаются продуманностью или способностью придерживаться планов. Я получил письмо Диего вчера вечером, но я и не думал, что у тебя в этом деле будет свой интерес.

Альфард помотал головой. Чем больше он об этом думал, тем больше ему не нравилось это новое поручение.

– Тогда возникает еще более важный вопрос – как он узнал о том, что Диего приезжает?

Братья обменялись нахмуренными взглядами. Диего Блэк был их дальним кузеном из давно отделившейся испанской ветви. Они были знакомы очень поверхностно и помнили его только потому, что Диего с детства обладал весьма ярким темпераментом и не позволял забыть себя так просто. В последние десять лет он активно занялся политикой и занимал высокий пост в международной конфедерации магов.

– Да, сомневаюсь, что он делился планами о родственном визите. Разве что родственный визит – это всего лишь предлог…

– Меня больше интересует, как я должен “сформировать его мнение”. Он что, серьезно предлагает мне агитировать в моей собственной семье?

Сигнус сделал большой глоток и прижал обе ладони к бокам тонкой фарфоровой чашки, будто пытаясь согреться. Взгляд его был устремлен куда-то далеко.

– В наше время это уже давно не столько из ряда вон выходящее событие, как ни странно, – медленно проговорил он.

Они помолчали. Альфард как никогда нуждался в совете, но Сигнус вряд ли мог помочь ему. В конце концов, они уже обсудили это все вместе и вместе решили, в чем будет состоять роль Альфарда. Значит, ему придется выполнять ее.

– Хотел спросить, давно ли ты практиковался в легилименции?

Его брат был удивлен такой резкой сменой темы разговоры.

– Этому довольно сложно разучиться, как тебе прекрасно известно. А что?

– Северус пытается научиться. И у него для самоучки очень даже неплохо выходит, – он сам иногда усмехался от того, как часто он находил повод похвалить сына, – но я не хочу, чтобы он продолжал наугад. И брать учителя со стороны сейчас тоже невозможно.

– Это точно, – усмехнулся Сигнус, – помнишь, когда мы были в этом возрасте, единственным нашим страшным секретом была стащенная у отца бутылка вина?

– Скорее твоим с Орионом, я был тогда еще слишком мал для ваших развлечений. Так что?

– Конечно. Я найду для него книги —действительно хорошие, а не замудренную устаревшую муть. А когда он приедет из Хогвартса, посмотрю сам, чему он там научился.

– Спасибо тебе, – от души поблагодарил Альфард. Конечно, другого ответа от брата он и не ожидал. Северусу мог не понравится этот план, но в некоторых вещах даже такой отец, как Альфард, вынужден был быть твердым. Самостоятельные занятия легилименции могли привести к безумию. Да и навык это был в высшей степени полезный.

========== Глава 11. ==========

Магических радиостанций в Британии было немного и все они находились под управлением одного и того же человека. Волшебники вообще начали использовать радио только во время войны: так было быстрее всего получать новости об авианалетах и успехах борцов против Гриндевальда на континенте. Со временем для удобства слушателей выделили отдельную радиостанцию с примитивной молодежной музыкой, одну, где покрытые пылью волшебники целыми днями рассуждали о никому не интересных заклинаниях, и одну, на которой довольно активно обсуждали почти все на свете. Оригинальную частоту, которая больше пяти лет передавала новости с фронта, забрало себе министерство для информации государственной важности.

Хотя Альфард многое успел повидать, в маггловской жизни он разбирался не очень хорошо. Он знал о существовании телевидения и примерно представлял, что скрывалось за этим длинным словом, но сам этого приспособления никогда не видел (его приключения гораздо чаще заносили его в забытые Мерлином деревушки, где ни магглы, ни волшебники и не слышали о таких вещах). Радио же было ему знакомо и привычно – даже такие снобы, как Блэки, не могли отказаться от этого устройства.

Не изменяя своим привычкам, он не стал аппарировать и позволил себе короткую прогулку по Сохо. Вычурный Викторианский особняк, в котором располагались сразу все радиостанции, издалека привлекал внимание и, судя по маггловским туристам, то и дело фотографирующим его, даже не был скрыт от посторонних глаз.

Прямо в холле его встретил высокий и сутулый старик, напоминающий коршуна – Эйдан Пьюси, которого Альфард знал лишь как сторонника Темного Лорда. Черное пальто, хотя и было пошито дорогим портным, все равно только усиливало его сходство с хищной птицей.

– Добрый день, мистер Блэк, – поздоровался он.

– Добрый день, граф.

Он уже привык к компании Беннета, хотя тот регулярно выводил Альфарда из себя. Будь его воля, он бы ограничил общение со своими новыми «сторонниками» до Беннета да, пожалуй Маклауда: первый был необходим, а второй подкупал своей честностью. С угрюмым и молчаливыми Пьюси ему было не о чем говорить, да и не хотелось. Того такое положение дел полностью устраивало. Без промедлений и лишних разговоров он провел его на второй этаж.

– Чай, кофе, воды? – молоденькая ведьма в маггловской одежде едва не сбила его с ног. Едва дождавшись ответа, она помчалась дальше.

Альфард осмотрелся. Внизу помещение осталось обычным, но на втором этаже пространство было расширено с помощью магии, так что по сторонам широко коридора с плюшевыми диванами располагалась почти дюжина дверей. Кабинет, куда его привели, тоже был очень просторным. За одним из столов, на котором громоздились горы всевозможных записок, фотографий и вещиц, с сумасшедшей скоростью писал что-то рыжеволосый волшебник. Еще один – и тоже рыжий – скучал возле кофеварки. В центре комнаты был мелом начерчен большой квадрат со стороной около четырех метров. Внутри располагался стол с несколькими стульями, а с потолка спускались древние по маггловским меркам, но наверняка улучшенные магией, микрофоны. Здесь, видимо, записывались сами передачи.

– Добро пожаловать, мистер Блэк, – красивая ведьма с пепельными кудрями незаметно подошла к нему со спины. – Большое спасибо, что согласились принять участие в нашей программе. В магическом мире редко появляются новые лица, сами понимаете, такие звезды как вы – на вес золота.

Это было настолько маггловское выражение, что Альфард мгновенно догадался, что девушка не происходила из чистокровной семьи. По крайней мере не из его круга – впрочем, будь это так, он бы уже был знаком с нею. Тем не менее она излучала уверенность, которую могли позволить себе только очень красивые женщины в самый пик своей молодости.

– Мне очень приятно быть приглашенным, – вежливо ответил Альфард. Вряд ли девушка знала, что речь шла о поручении Темного Лорда, хотя ее начальник наверняка объяснил ей, в каком ключе должно было пройти интервью.

– Мы готовы начать, когда вам будет удобно, – говоря это, она посмотрела не на Альфарда, а на Пьюси. Тот коротко кивнул, давая свое позволение. В глазах девушки зажегся почти хищный блеск.

Альфарда быстро усадили в кресло и попросили сказать несколько слов, пока все такой же апатичный рыжий настраивал микрофоны. Влетела девочка, которую они видели в коридоре, и поставила перед ним его чай – удивительно было, как она не расплескала его по пути.

– Самое главное – не волнуйтесь и ведите себя естественно. Надеюсь, вам понравится и вы станете нашим постоянным гостем.

Альфард усмехнулся. Хотя ему не приходилось так часто говорить на публике, как его братьям, но он тоже был Блэком и впитал спокойную уверенность в собственных силах еще с молоком матери.

– Три, два, один, запись, – проговорил рыжеволосый волшебник, а его собеседница тут же начала звонким и хорошо поставленным голосом говорить приветствия слушателям.

Альфард бросил взгляд назад, где Пьюси уселся в кресло, наблюдая за происходящим с нечитаемым лицом.

– Меня зовут Эстель Уайт и сегодня у меня необыкновенный собеседник. Мистер Альфард Блэк, один из самых завидных холостяков Британии, после долгих лет странствий вернулся на родину и, кажется, на этот раз надолго. Что снова привело его в Британию и каковы его дальнейшие планы? Оставайтесь с нами, чтобы узнать.

Заиграла музыкальная заставка, а девушка улыбнулась ему:

– Боюсь, я не смогу удержаться от каламбуров по поводу наших фамилий – вам придется меня простить.

Альфард тоже не смог сдержать улыбку. Не так уж много людей в Британии рисковали шутить над его фамилией, и эта смелость приятно освежала.

– Доброе утро, мистер Блэк.

– Вы можете называть меня просто Альфард.

– С удовольствием. Вы не оставались в Британии так надолго уже много лет. Расскажите, что же заставило вас изменить своим привычкам?

Альфард улыбнулся снова, хотя никто из слушателей не мог этого увидеть. Но улыбка придавала голосу особое звучание. Он заговорил, и слова полились легко и свободно, рисуя красивую историю, которая, как он прекрасно знал, манила всех от искателей приключений до самых ординарных мещан. Каждому в жизни нужно было немного сказки.

– Магическая археология была моим хобби много лет. Во время моих путешествий мне повезло посетить места, где много тысяч лет назад существовали первые из известных нам магических поселений. Мы с моими коллегами исследовали древнейшие образцы волшебных палочек и окаменелые остатки первых примитивных зелий. Я участвовал в раскопках третьего Минойского дворца —памятника одного из немногих древних государств, гражданами которого были только волшебники, – о своей работе Альфард мог говорить часами, но сегодня эта тема была лишь к прелюдией к настоящей цели этого интервью, – но недавно я решил, что пришло время вернуться домой и взять на себя часть семейных обязанностей.

– Что же подвигло вас на такой шаг?

– Мой сын.

Ситуации вроде его в магическом мире если и случались, то чаще всего заметались под ковер. Открыто говорить о таком было не принято. Но Альфард не собирался стыдиться собственного ребенка. Северус был его наследником, неожиданным подарком от мироздания, последней частью его любимой женщины на земле. Светские сплетни уже давно разошлись по всей стране, поэтому он даже рад был возможности сказать правду всем и сразу.

– В силу трагических обстоятельств он много лет провел в магловском мире, но, как только это стало возможным, занял полагающееся ему по праву место в семье Блэков.

– Чем же ваш сын занимается сейчас?

– Северус учится на шестом курсе Хогвартса – мы все очень гордимся его успехами.

– Уверена, его ждет блестящее будущее. Но расскажите подробнее, что вы почувствовали, когда окончательно решили надолго остаться в Британии? Наверное, это было непростое решение?

Самая лучшая ложь всегда содержала в себе зерно правды, поэтому Альфард на секунду задумывался, заглядывая в себя.

– Самое простое в моей жизни. В конце концов, здесь мой дом. Я вырос в Лондоне, учился в Хогвартсе. Мне кажется, это правильно – сделать все возможное для благополучия своей страны. Я рад, что наконец смогу заниматься не просто увлекательными, но и полезными для Британии вещами.

Ложь в этих словах крылась в том, что Альфард абсолютно не интересовался благополучием собственной страны. Через много лет странствий он был не уверен, что все еще считает себя британцем. Но семья была совсем другим делом. Ради нее он готов был пойти на все.

– Как же приятно говорить со столь благородным человеком. Расскажите подробнее о ваших планах на будущее? Вы собираетесь и дальше заниматься археологией?

– Вряд ли, разве что в качестве увлечения. В первую очередь, конечно, мне предстоит познать все радости воспитания подростка – не буду скрывать, я очень рад этой возможности. Кроме того, я разумеется, возьму на себя часть семейных обязанностей, которые до этого выполняли за меня мои старшие братья. Как вы понимаете, делами такой большой семьи не так просто управлять. – Ни слова про «благороднейших» и «древнейших». Эти слова и так уже набили оскомину буквально каждому англичанину, а сейчас он хотел расположить к себе, да при том людей самого простого происхождения.

Мисс Уайт бросила взгляд куда-то за спину Альфарда, где сидел Пьюси. Альфард до сих пор не мог уложить в своей голове тот факт, что этот старик владел всеми радиостанциями, исключая министерскую (но и она арендовала у него студию и оборудование). Старорежимные чистокровные аристократы вроде него считали «бизнес» ниже своего достоинства и очень редко занимались чем-то настолько подчеркнуто буржуазным. Но это предприятие наверняка было очень выгодным – учитывая полное отсутствие конкуренции и то, что еще со времен войны радио, как общественная потребность, получало ощутимые дотации из налогов.

Видимо, ведущая получила безмолвное одобрение начальника, потому что следующий ее вопрос был напрямую связан с тем, зачем сюда пришел Альфард.

– Многие волшебники были очень тронуты вашим выступлением на открытии нового крыла Святого Мунго. Эта была ваша личная инициатива или идея вашей семьи?

– О, мне все лишь позволили произнести речь – большей частью потому, что я единственный, чье лицо еще не всем приелось. Моя семья участвовала в финансировании проекта вместе с дюжиной других волшебников. На наш взгляд, это одно из самых важных вложений и практически обязанность каждого состоятельного волшебника.

– Наверное, вам, как приехавшему издалека, особенно хорошо заметны многие проблемы, стоящие перед страной.

Это место он даже репетировал. В подробнейшем конспекте от безымянного автора оно было выделено всеми возможными способами: от него требовали очень конкретных слов, создающих правильное впечатление.

– Да, пожалуй, вы правы. Я вижу проблемы – но еще сильнее я замечаю весь бесконечный потенциал для развития, который имеет Британия. Поверьте мне, он поистине огромен. У нас есть сотни невероятно талантливых молодых волшебников и ведьм, способных на великие открытия. Наша важнейшая задача – не растратить этот потенциал впустую, позволить ему развиться в полной мере. Конечно, это будет непросто, конечно, для этого придется многое поменять. Но разве это не стоит того, чтобы наши дети жили в лучшем мире, чем мы сейчас?

Он был уверен в своей подаче. Радио делало все проще: не нужно было следить за выражением лица, переживать о том, не растрепались ли его волосы и аккуратно ли выглядит мантия, не нужно было волей-неволей выплескивать часть своей души на сотни равнодушных и порой враждебных незнакомцев… Он просто говорил и с каждым словом все больше понимал, что ему правда поверят. Что Волдеморт и те, кто давали ему советы, сделали очень правильную ставку. Альфард был одновременно и пришлым, и своим. И отъявленным холостяком, и самоотверженно любящим отцом. И чистокровным из самого что ни на есть высшего общества, и безнадежным романтиком с мечтами о дальних странах. Образ, который ему тщательно подбирали, был беспроигрышным и очень скоро должен был начать приносить дивиденды в виде влияния, общественной поддержки, голосов в Визенгамоте…

Но сейчас он не мог позволить себе думать об этом. Ему надо было продолжать говорить.

Интервью продолжалось около часа. Мисс Уайт оставалась все такой же веселой, добавляла в свои вопросы точно выверенную толику лести и то и дело переходила от светских глупостей к политическим вопросам. Они обсудили и проблемы с финансированием Хогвартса и Мунго, и плачевную ситуацию с преступностью в Лютном Переулке, и грядущую свадьбу Ирен Забини, и то, почему школьники так увлекаются маггловской модой, и то, что в политике Британии смертельно не хватает новых лиц… При этом они ни разу не отошли от повседневного и приятельского тона, взятого в начале.

Альфард как по нотам вопрос за вопросом отыграл в точности то, что от него ожидали. Уже после окончания записи на прощание мисс Уайт склонилась к нему и с придыханием повторила, что была бы рада видеть его снова. Несмотря на ее необыкновенную красоту, это было так пошло, что Альфард почувствовал отвращение. Совершенно непонятно было, на что она рассчитывала. Женщины из его круга никогда себе подобного не позволяли.

Пьюси пригласил его в свой кабинет, где за бокалом чилийского бренди сухо поздравил его с успешным выступлением.

– Не осуждайте меня за эту вольность, мистер Блэк, – и по его лицу хорошо было видно, что раздавать комплименты было для него в новинку, – но вы были созданы для этой работы.

Его старшие братья наверняка восприняли бы это как страшное оскорбление.

***

Сам Альфард всегда считал британские пляжи пустой тратой времени. Они с братьями когда-то научились плавать в Ницце, куда ездили летом почти каждый год. С тех пор Альфарду довелось поплавать во многих морях, его жалили медузы, он ранил ноги о морских ежей, а однажды в Южной Африке едва не утонул, когда внезапный шторм застал его на крохотном каменном острове. Но даже такие опасные приключения нравились ему больше, чем размеренная скука этого самого мещанского из занятий.

На его счастье, в середине сентября вдруг выдался солнечный, но очень холодный и ветреный день. Это значило, что никому не придет в голову купаться, и можно будет избежать бесконечных споров об уместности того или иного купального костюма. Чем старше становились дети, чем острее вставала эта проблема. Почему-то на континенте, в Италии или Франции, даже Вальбурга становилась гораздо более терпимой, но на родине правила приличия должны были соблюдаться неукоснительно.

Прочие занятия кроме плавания вызывали еще меньше энтузиазма. Изолированный для волшебников пляж был очень красивым, но кроме обыкновенного променада, единственного лотка с морскими сувенирами и более чем скромного ресторана там не было ничего, заслуживающего внимания. До войны волшебники часто позволяли себе посетить и маггловские пляжи. Сейчас для большинства чистокровных это было бы немыслимой вольностью.

– А мне обязательно было идти? – примерно в сто первый раз поинтересовался Северус.

Его отец закатил глаза. Он был очень рад возможности снова увидеть сына, хотя с начала занятий и прошло всего лишь две недели. По своей воле он не потащил бы его сюда – некогда все это предприятие из семейной встречи превратилось в очередное поручение Темного Лорда. Но это было бы подозрительно. Тем более, он подозревал, что Диего тоже решил наведаться к дальним родственникам в первую очередь потому, что до него дошли слухи о новообретенном наследнике Альфарда.

– Северус, – он приготовился в четвертый раз произнести надоевшую ему самому до зубного скрежета речь, но был избавлен от необходимости.

Сквозь шум волн хлопок аппарации был почти не слышим, поэтому появление его брата с женой и младшим сыном метрах в тридцати от них было еще внезапнее, чем обычно. Они заметили друг друга, но не успели даже поприветствовать, как совсем рядом аппарировали еще две пары: Друэлла с младшей дочерью и Сигнус с дорогим гостем.

Последовал традиционный ряд приветствий. Диего позволил себе лишь короткий заинтересованный взгляд в сторону Северуса, в целом же сделал вид, как будто всегда имел еще одного двоюродного племянника. Впрочем, они так редко виделись, что могли бы спокойно выдать его за Сириуса, разницы Диего бы не заметил.

– Мои братья не возражают против холодного купания, но я в такую погоду все же предпочитаю воздержаться, – насмешливо сообщил Орион. Он намекал на одну историю из их общей юности, о которой Альфард не хотел даже вспоминать.

Диего расхохотался. По сравнению с ними всеми он был гораздо более открытым. И немудрено – их ветвь отделилась так давно, а жизнь в Испании настолько отличалась от старомодного и чопорного туманного Альбиона… Это было заметно даже во внешности. Хотя все Блэки были очень похожи (за исключением Нарциссы, которая одна из ее сестер пошла в мать), Диего резко от них отличался. Его кожа была ненамного смуглее, но эта была разница между старомодной аристократической бледностью и оливковым загаром южной Европы. Те же смоляные кудри, что у Альфарда и его братьев, почему-то делали Диего похожим на пирата или разбойника – впрочем, в этом искусстве также вполне преуспел Сириус.

Из их редких и давних встреч Альфард помнил только, что Диего был жизнерадостным и щедрым человеком: когда они все были подростками, золото сыпалось из его карманов гораздо легче, чем у Альфарда с братьями. Через столько лет он, конечно, вполне мог стать совершенно другим человеком. Альфард даже надеялся на это: в таком случае ему было бы не так мучительно стыдно лгать ему.

– Я тоже полагаю, что погода сегодня больше всего располагает к прогулке, – согласился Альфард, – а после мы могли бы пообедать вместе.

– Только в Блэк-холле – я уже приказал эльфам приготовить оленину в меду, – предложил Сигнус.

Альфард улыбнулся. С годами его брат все больше начинал напоминать их покойного отца. Он находил большое удовольствие в изысканных блюдах, что начинало медленно сказываться на его фигуре: с каждым приездом Альфарда талия Сигнуса становилась чуть шире.

– И что же привело вас в Британию после стольких лет? – Вальпурга, кажется, Диего вовсе не знала, но это не помешало ей спросить напрямую то, что интересовало всех остальных.

– Кроме того, что это моя историческая родина, куда я всегда стремился всей душой? – снова рассмеялся он. – У меня здесь дела по работе: наше правительство мучительно пытается решить, стоит ли доверять государственным облигациям вашего. Но я правда рад снова встретиться с моими дорогими родственниками.

– Мы тоже рады тебя видеть.

Подростки к тому времени слегка отстали от них – ровно настолько, чтобы иметь возможность без помех обсуждать свои темы вполголоса, но при этом также слышать, о чем говорят взрослые. Нарцисса, больше всех одаренная в тонком искусстве подслушивания, вынуждена была то и дело останавливать или торопить братьев. Все, кроме Альфарда, почти сразу перестали обращать на них внимание.