Текст книги "Лоббист (СИ)"

Автор книги: Ost-Wind

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– Бедный Сигнус отдувается там за троих, – усмехнулся Орион. – Но ты прав, на сегодня достаточно приключений. Приходи завтра к чаю на Гриммо, обсудим дальнейшие действия.

– С удовольствием, лорд Блэк.

Альфард быстро попрощался и с Малфоем, и с братом, и вместе с Северусом отправился через камин к себе. Северус засыпал на ходу от усталости. Только теперь Альфард понял, что дело было вовсе не во впечатлительности его натуры, а в невероятном количестве магии, потраченной им только что для возведения ментальных щитов. Да что уж там – его отец тоже едва смог сдержать широкий зевок.

– Пойдём-ка спать. Половина дела уже сделана, и ты справился замечательно.

Северус посмотрел на него усталыми и покрасневшими глазами.

– Вы же мне расскажете, если вам придётся делать что-нибудь опасное?

– Расскажу, конечно, – с легким сердцем соврал Альфард. Что бы ему не пришлось делать, он не станет без необходимости посвящать сына в подробности. Эти дети и так уже узнали слишком многое. – И с Новым Годом тебя, кстати.

– С Новым Годом.

Комментарий к Глава 19.

Дорогие читатели, в связи с учёбой у меня теперь значительно меньше времени на фик, и появилось ощущение, что я вымучиваю худшие по качеству главы. Поэтому мне как никогда важны ваши отзывы. Нормально ли получается, что нравитсяне нравится, какие есть недочеты, заметна ли разница с предыдущими главами? Я очень не хочу делать перерыв (они имеют свойство чрезмерно затягиваться), но, если совсем грустно выходит, буду пытаться придумать какие-то другие способы.

========== Глава 20. ==========

После полной волнений ночи Альфард проснулся ближе к полудню, но всё равно толком не выспался. Как бы он ни был рад тому, что Северус больше не носил тёмную метку, поводов для тревоги по-прежнему оставалось достаточно. Заподозрил ли Волдеморт что-то, заглянув вчера в мысли Северуса? Чем можно убить такого сильного волшебника и как при этом не оказаться убитым самому? Если Альфарду и удастся это сделать, как отреагирует его многочисленная армия? Все эти вопросы хороводом кружились у него в голове, пока Альфард делал зарядку, умывался и принимал контрастный душ, одевался в простую домашнюю одежду.

«Сейчас не время об этом думать», – строго приказал он себе, прекрасно зная, что уже вечером ему волей-неволей придется снова вернутся к этим неприятным размышлениям. Но сейчас он хотел провести немного времени вместе с сыном.

Северуса он застал в его комнате, сидящим на краю кровати в одних пижамных штанах и внимательно рассматривающим своё предплечье. Заметив Альфарда, он бросил на него мимолетный взгляд и рассеянно поздоровался.

Альфард осмотрел его руку. След от тёмной метки почти исчез всего за несколько часов. Там, где прошлой ночью был почти настоящий ожог, сегодня можно было заметить лишь легкое покраснение, которое тоже должно было вскоре пройти.

– Не болит?

– Теперь уже почти нет.

– Это хорошо. Одевайся поскорей, я хотел кое-что тебе показать после завтрака – вернее, уже после обеда.

Северус кивнул и уже через десять минут был внизу и с аппетитом начал поглощать только что испеченные эльфами вафли.

– Ты думал о том, как бы хотел провести свой день рождения? – поинтересовался Альфард, добавляя к себе на тарелку едва ли не целую банку малинового джема.

Тот пожал плечами.

– Разве сейчас до этого?

– Ну разумеется! Политика политикой, а шестнадцать лет исполняется не каждый день. Кого ты хочешь пригласить?

Северус сморщился, как будто ему вместо вафель предложили флоббер-червя на завтрак:

– Зачем мне кого-то приглашать? Разве что Нарциссу и Регулуса, но мы и так достаточно часто видимся, – он отвлекся на еду, но потом не смог удержаться от язвительного комментария, – никогда не понимал этой всеобщей истерии по поводу дней рождения – более глупого повода для празднования и придумать нельзя.

Альфард едва удержался от того, чтобы не рассмеяться вслух, но заставил себя покивать с серьёзным видом. Каким бы зрелым и самостоятельным не был Северус, он всё равно оставался подростком, склонным к драматичным заявлениям и нарочитой мрачности. Ничего, перерастёт. Альфард сам был не против провести первый (с его участием) день рождения сына в узком семейном кругу.

Вскоре они закончили с завтраком, и Альфард настоял на прогулке. Северуса, против обыкновенного, даже не пришлось уговаривать. Оба оделись потеплее и вышли через вход для слуг на улицу, где только позавчера выпало много снега и, что было совсем удивительно для Британии, он до сих пор не растаял, а лежал толстым мягким покрывалом.

Поместье младшего из Блэков было не таким уж большим. Перед ним протянулась длинная аллея с могучими платанами по обеим сторонам, а позади располагался только небольшой сад с фруктовыми деревьями да маленькой оранжереей, где домовые эльфы выращивали овощи. На этом собственность Альфарда заканчивалась, дальше до следующей маггловской деревушки шла сельская дорога.

Но если почти сразу свернуть с неё на неприметную, летом заросшую ежевикой тропинку, то можно было попасть к маленькому пруду. Много лет назад Альфард не удержался и позволил себе растянуть магглоотталкивающие чары от своего дома чуть дальше официальной границы собственности, чтобы закрыть ими и это место. Он сам не был здесь уже несколько лет, но сегодня хотел непременно сходить сюда вместе с Северусом.

Пока они добирались до пруда, снег успел налипнуть на их ботинки и даже брюки.

– Тебе не холодно? – спросил Альфард, на что Северус только помотал головой. – Мы почти пришли. Один из эльфов ходит сюда присмотреть за карпами, он сказал мне, что нас посетили необычные гости. – Он опомнился и поспешил наложить на них обоих заклинания невидимости. На полчаса их должно было хватить.

Северус уже привык, что его отец был несколько склонен к драматизму, поэтому не стал даже пытаться расспросить, что тот имел в виду. Через секунду он и правда увидел это сам.

Погода стояла хотя и морозная, но поразительно тихая, даже снежок с веток не падал. Но посредине крохотной поляны, прямо над замерзшим озером, кружился настоящий снежный вихрь. Только подойдя поближе Северус понял, что это было: над прудом танцевали снежные эльфы. Они то метались в настоящем исступлении, так что человеческому взгляду можно было разглядеть разве что серебристый блеск от их сияющих одежд. Но порой в очередном туре своего странного танца они замедлялись, и тогда становилось видно, что существа эти были крохотные, не выше одного фута, имели молочно-белые волосы и такие же крылья, и от людей, кроме размеров, отличались только заостренными и длинными носами и ушами. Они танцевали кто поодиночке, кто парами, а кто в целых хороводах, да к тому же часто менялись партнерами, и двигались так быстро, что уследить за одним эльфом было невозможно.

– В нашем учебнике по ЗОТИ написано, что они почти вымерли, – тихо сказал Северус.

– Не думаю – просто они просыпаются только в такие дни, когда выпало много снега, стоит морозец, но совсем нет ветра. В Шотландии, говорят, они танцуют чаще. Признаться, я и сам в первый раз застал их Британии – правда, один раз видел их в Норвегии, или это было в Дании?..

– Я думал, вы путешествовали по Африке, – Северус всё ещё разглядывал диковинный танец.

– Честно говоря, я бывал почти везде, хотя на севере гораздо меньше. Не люблю холод, – обезоруживающе улыбнулся Альфард. – А ты куда бы хотел поехать?

В этот самый момент один из эльфов отделился от остальных, покружил неподалеку несколько секунд, а потом камнем упал на землю. Альфард уже собирался нарушить их конспирацию и попытаться помочь малышу, но почти сразу из вихря появились ещё несколько, в мгновение ока оказались рядом с товарищем и, подхватив его под руки, вернулись вместе с ним в нескончаемый танец. Они будут продолжать танцевать, пока не начнёт таять снег, или не подует сильный ветер, и вряд ли станут жалеть, если некоторые из них не переживут многодневной пляски. Там, в середине вихря, окруженные самыми преданными соратниками, король и королева снежных эльфов зачинали следующее поколение детей, которые успеют родиться ещё до конца января.

– Меня не интересуют путешествия, – с запозданием ответил Северус.

– Может, мне удастся соблазнить тебя тёмной магией вуду из Бельгийского Конго? Или мастерством зельеваров Большого Зимбабве?

Эти предложения вызвали у подростка искреннюю улыбку.

– Подожди ещё немного, – неожиданно горячо проговорил Альфард, почти проглатывая слова и вглядываясь Северусу в глаза, – скоро я со всем разберусь, и тогда покажу тебе весь мир. Клянусь Мерлином, тебе понравится, особенно в Бухаре… Не говоря уже о второй Александрийской библиотеке – оттуда тебя наверняка придется вытаскивать силой. Меня вот десять лет назад пришлось…

Он понимал, что начинает нести какую-то чушь, но не мог остановится. Северус тоже отвернулся от снежных эльфов и внимательно смотрел на отца. У него был совершенно особенный, невероятно проницательный взгляд, способный, казалось, выжать воду из камня. Таким же взглядом он, наверное, смотрел на особо упрямых рогатых жаб, не желавших погибать под его лабораторным ножом. Внимательно выслушав спутанные обещания Альфарда, он прервал его:

– Вы знаете, Альфард, я ведь так и не поблагодарил вас, – ровным голосом сказал он.

Альфард опешил и даже рот открыл от удивления:

– Поблагодарил? За что?..

Северус снова повернулся с снежному танцу, будто не хотел показывать своё лицо:

– За то, что рискуете своей жизнью, чтобы исправить мои идиотские ошибки. За то, что много месяцев терпеливо объясняли начинающему фанатику, что мир немного сложнее, чем утверждает пропаганда Тёмного Лорда. За то, что с первого дня относились ко мне, как к сыну.

Альфард и сам не понял, когда решил обнять его. Просто в один момент он стоял рядом, а в следующий уже прижимал Северуса к себе, уткнувшись носом в пахнущую травами макушку. Северус, как ни странно, покорно терпел такое обращение, и даже сам замер, не желая нарушать объятие.

– Северус, – имя юноши, данное его покойной любимой, хотелось произносить снова и снова, – ты же знаешь, что бы ни случилось, я всегда буду на твоей стороне. Тебе не нужно ни за что меня благодарить. Ты мой сын, и я люблю тебя.

Они простояли так ещё несколько минут, а потом ещё долго смотрели на рой снежных эльфов, вполголоса обсуждая сначала их магические свойства, а потом и других волшебных существ. Альфард уже порядком продрог, да и Северус, хотя не жаловался, явно пытался согреть пальцы в тонких кашемировых перчатках.

– Пойдём обратно домой, выпьем эггнога, согреемся, – жизнерадостно предложил Альфард.

– Хорошо, папа.

На душе у него стало вдруг так легко, так тепло, как будто он сидел у горящего камина, а не шёл по заснеженной поляне. Казалось бы, какая мелочь. Он и так давно знал, что Северус воспринимает его своим отцом. И всё-таки, одно-единственное слово стало для Альфарда самым лучшим новогодним подарком за всю его жизнь.

***

Внимательному наблюдателю было ясно как день, что Люциус чувствовал себя на Гриммо неуютно, хотя и старался не подавать виду. Альфард больше не хотел злорадствовать над этим. Ему было прекрасно известно, что дом его детства часто внушал новым людям тревогу. Пожалуй, сами Блэки были единственными, кто за столько лет успел привыкнуть, почти срастись с мрачным очарованием этого пугающего места, научился любить особняк таким, какой он есть – неприветливым, гордым, чопорным. Там, где гостям в каждом скрипе половицы слышалась скрытая опасность, Блэки чувствовали лишь мягкий упрек старого, пропитанного магией здания: почему в гостиной собирается только половина семьи? Почему по коридорам бегают, уничтожая всё на своем пути, всего двое наследников?

– Орион, ты нашёл какой-нибудь способ справится с ним? – требовательно спросил Сигнус, только успев усесться в своё любимое кресло в библиотеке.

Старший брат отмахнулся от него:

– Да, у меня есть несколько идей, но это я предпочитаю обсудить с Альфардом – ему всё-таки придётся это осуществлять. Твоя помощь нам нужна, чтобы разработать стратегию. – В руках он держал письмо, которое Альфард пару дней назад передал ему лично в руки – последняя инструкция от Айрис, с советами о том, как лучше будет обезвредить оставшихся без руководства пожирателей.

Люциус переводил острый взгляд светло-серых глаз с одного Блэка на другого, и только через несколько секунд решился заговорить:

– Я… – он запнулся, что было ему совсем не свойственно, помедлил, потом полез в карман мантии, откуда после недолгих поисков вытащил маленькую черную тетрадь без единого слова на обложке, – я нашёл в библиотеке мэнора то, о чем мы говорили, но…

Орион мгновенно выхватил тетрадь у него из рук и, за секунду осмотрев её презрительным взглядом, поспешил спрятать её в сейфе.

– Это то, о чём я думаю? – небрежно поинтересовался Альфард, пытаясь не выдать дрожь, что пробивала его при одной мысли о крестражах.

– Я надеюсь, ты не долго носил это при себе, – холодно отчитал Орион, на что Люциус только опустил глаза.

– Ты знаешь, как это уничтожить? – спросил Сигнус.

– Не придётся. Это будет наш залог на случай разногласий с Дамблдором. Как только он предоставит доказательства того, что нашёл и уничтожил остальные крестражи, мы отдадим ему этот.

– Ты с ним говорил?

Орион кивнул на огромный портрет в золоченой раме, располагавшийся за его спиной. Сейчас там стояло только пустое кресло, но все братья прекрасно помнили, что это было любимое место Финеаса Найджелуса, одного из самых неприятных их предков и, пожалуй, самого непопулярного директора Хогвартса за последние триста лет.

– К счастью, у нас есть надёжный канал связи с Дамблдором.

Орион и Сигнус вступили в короткий спор о том, как им следовало действовать с директором Хогвартса. Альфард не участвовал: хотя он сам недолюбливал старика, но был уверен, что после гибели Темного Лорда они так или иначе найдут общий язык, по крайней мере в тех вопросах, которые были важны для обеих сторон.

– Но мы собрались здесь, чтобы обсудить что-то по настоящему важное, – по мановению волшебной палочки Ориона в комнате медленно вплыла старая, порядком потертая шкатулка из красного дерева.

Альфард едва смог сдержать смех, когда его старший брат с каменно-серьёзным лицом открыл крышку, и после ещё одного короткого заклинания, из шкатулки вылетела целая армия оловянных солдатиков. Трудно было поверить, что они пережили уже второе поколение неугомонных мальчишек-Блэков.

– Предлагаешь сыграть в оборону Камелота? – приторно-ласково спросил Сигнус, но Орион не обратил на шутку никакого внимания.

Маленькие, не больше пальца, поблескивающие в свете люстры фигурки продолжали висеть в воздухе, повинуясь воле Ориона. Он начал говорить, одновременно расставляя игрушки на своем столе, как на военной карте.

– Самое опасное, с чем нам предстоит столкнуться – это преданные фанатики Волдеморта. – в центр стола приземлилась сначала фигурка короля в темно-бордовой мантии, а вокруг него десяток рыцарей в непроницаемых доспехах и каждый со своим собственным гербом на щите, – сложно предсказать, как они станут действовать, но, на нашу удачу, их не так уж и много. Тем не менее, нам всем придётся быть в несколько раз осторожней: опасность может исходить оттуда, где её никто не ожидает.

Люциус вежливо дождался, пока Орион договорит, чтобы добавить:

– Среди них нет сильных лидеров, способных организовать вокруг себя новый орден Пожирателей. Но многим из них знакомы порывы немотивированной жестокости.

«Северус будет счастлив – в школу я его в этом году точно не отпущу» – промелькнуло в голове у Альфарда. Сигнус, успевший отложить шутливое настроение, долго сосредоточенно рассматривал фигурки, собравшиеся в подобии ритуального круга, а потом помотал головой:

– Неужели нельзя избежать того, чтобы к этому была привязана именно наша фамилия? Если никто из них не узнает, кто убил их возлюбленного сюзерена…

– Конечно, никто не собирается трубить о великой миссии Альфарда на каждом углу даже после её завершения, – прервал его Орион, – но было бы наивно с нашей стороны надеются, что это удастся долго держать в тайне. Кроме того, – повинуясь ещё одному плавному движению запястью на стол, в отдалении от центральной группы, выступила пехота. Тут были вперемешку солдаты разных армий, в потускневших цветных кителях, с пиками, мушкетами, саблями, было даже несколько римских легионеров, непонятно как попавших сюда из другой игры, – число рядовых сторонников Волдеморта приближается к нескольким сотням. Большая часть из них – не особенно выдающиеся молодые волшебники. Но в каждом из них он старался вызвать личную преданность. Если найдётся кто-то, способный возродить её и перенаправить на себя, они могут стать серьезной угрозой, не только для нас, но даже для министерства.

Альфард на секунду прикрыл глаза. Таланты этого волшебника да на хорошее дело… Волдеморт, безусловно, принадлежал к сорту людей, способных единолично совершать революции и вести за собой целые армии. Как жаль, что он не рассчитал свои возможности и решился угрожать его семье.

Погруженный в раздумья, он едва не прослушал следующую часть речи брата. Альфард очнулся только когда в стороне от остального действия, возле бронзового пресс папье в виде лежащей гончей, принадлежащего ещё их отцу, появилась кавалерия. Гордые всадники, казалось, внимательно наблюдали за происходящим. Альфард знал из письма Айрис, кого имел в виду Орион. Речь шла о ближайших советниках Тёмного Лорда, все до одного невероятно умные, хваткие слизеринцы, со школы строившие планы о политической карьере. Беннет, Эйвери, Малфой… Их было не так уж много, но каждый из них был опасен, как сотня простых пешек.

– Флинт на это не пойдёт, – тут же уверенно сказал Сигнус, – он слишком боится за жену и сыновей. Стоит предложить ему поработать вместе, и он забудет о Волдеморте, его тело ещё не успеет остыть.

– Отлично, ты с ним и поговоришь, – кивнул Орион, – а что скажешь про Пьюси, ведь ты с ним тоже хорошо знаком?

Альфард вспомнил сутулого, похожего на хищную птицу старика, монопольного владельца всех радиостанций в Британии.

– С ним тоже можно договориться, хотя это будет сложнее. Но, в конце концов, каждому волшебнику в этой стране хоть что-то нужно от Блэков. Не переживай, – он щеголевато улыбнулся обоим братьям.

– Что ты скажешь про Лайала Беннета? – потребовал Орион уже от него.

Альфард задумался. Хотя им пришлось так много работать вместе, он так до сих пор не мог решить, что представлял из себя этот амбициозный волшебник.

– Он жаждет власти, это ясно каждому. Но я не знаю, рискнет ли он поставить себя на передний план, даже в качестве серого кардинала, да и хватит ли у него на это способностей. Боюсь, нам придется дождаться, как он отреагирует. Возможно, мне удастся поговорить с ним и убедить его сотрудничать с нами…

– Эйвери и Фоули скорее сторонники, чем лидеры, да и не пользуются особой популярностью среди чистокровных… – вслух размышлял Орион.

Трое Блэков не решались заговорить о том, что сейчас было на уме у каждого. Люциус безошибочно почувствовал это напряжение:

– Боюсь, что мне нечем вас успокоить, господа. Мой отец станет наиболее вероятным кандидатом на возрождение организации. Влияния, денег и амбиций ему точно не занимать. – Он говорил с горечью, почти презрительно. Никогда ещё Альфард не слышал, что Люциус так отзывался о своём отце.

Орион кивнул, будто ожидал именно этих слов:

– Да, нам придётся не упускать его из виду. Но, если у него появится возможность, Абраксас будет стремится к тому же мистическому ордену из разных кругов посвященных?

– Вряд ли. В общем-то, его интересует исключительно богатство, хотя, подвернись шанс, он наверняка не откажется от статуса императора.

– Очаровательно, – хмыкнул Сигнус, – вполне в его духе. Но, что не говори о старике Эйбе, а с ним вполне можно вести переговоры.

Он не упомянул того, что скоро они к тому же должны были породнится. Против свадьбы Нарциссы и Люциуса больше никто не возражал, но всем было понятно, что для Абраксаса родственные связи не стали бы убедительным аргументом.

Последними из шкатулки вылетели вперемешку пара дюжин самых разных фигурок, начиная от так похожих друг на друга монахов и судей в темных мантиях, вельмож, упитанных купцов, чиновников… Их Орион расставил почти случайно, там, где ещё оставалось место.

– А это кто? – спросил Сигнус.

– Многочисленные влиятельные семьи, попавшие – по своей воле или не совсем – в сферу влияния Волдеморта. Многие из них имеют голоса в Визенгамоте и должны были составить его новое большинство. Вряд ли мы сможем спрогнозировать, как они будут голосовать, узнав о его гибели. Но нельзя о них забывать.

Они продолжали обсуждать стратегию ещё около часа, подробно обсуждая каждого известного сторонника Тёмного Лорда и делясь друг с другом информацией о том, на что они были способны. Полезнее всего оказались знания Сигнуса и Люциуса – первый гораздо больше братьев вращался в светском чистокровном обществе, а второй провел много времени в самом центре организации Пожирателей. Под конец, когда, казалось, они присвоили свою роль в этом военном театре каждому, кто хоть чего-то стоил в магическом мире, Сигнус даже великодушно пригласил своего будущего зятя зайти в Блэк-Холл и повидать Нарциссу. Люциус едва смог скрыть свой совершенно юношеский восторг, хотя они виделись всего пару дней назад.

Альфард же с Орионом после их ухода ещё собирались поговорить наедине.

Комментарий к Глава 20.

Юбилейная глава! Обещаю, что дальше будет ещё интересней – развязка уже совсем близко.

Огромное спасибо читателям, которые неизменно мотивируют меня на творчество, ваши отзывы очень много значат для меня.

========== Глава 21. ==========

В этот раз Альфард сам попросил Волдеморта о встрече. Первые две недели нового года он носился по всей стране, ведя переговоры с самыми уважаемыми волшебниками. Большая часть из них была по поводу Акта о Народном Представительстве: законопроект, пока официально не представленный, уже набирал силу, а число его сторонников множилось с каждым днём. Несколько хорошо продуманных публичных выступлений должны были заронить сходные идеи и среди простых обывателей.

Альфард почти не бывал дома и через несколько дней принял решение отправить Северуса до конца каникул к Сигнусу, чтобы ему не пришлось сидеть в пустом поместье одному. Северус с той памятной ночи Нового Года бросил все свои силы на изучение окклюменции и был рад получить ещё несколько уроков от дяди. Сигнус, поймав младшего брата на одном из званых обедов, шепнул ему, что успехи Северуса были невероятными. Альфарду оставалось только поверить в то, что Тёмному Лорду той ночью не удалось увидеть ничего подозрительного в мыслях мальчика.

Работу по подготовке их собственных потенциальных союзников пришлось почти полностью оставить братьям – он не мог позволить себе вызвать ни малейшего подозрения. Но несколько раз Альфард всё же позволил себе совсем тонкие намеки, задумчивые фразы о том, что могло бы случиться, и жадно наблюдал за реакцией.

Встречи с Волдемортом никогда не могли бы стать для него рутиной. Альфард слишком тонко чувствовал абсолютно дикую магическую мощь, окружавшую этого волшебника. В его присутствии он почти цепенел и тревожно обдумывал каждое своё слово. Вот и сегодня, оказавшись в весьма уютной светлой гостиной, он всё равно ощущал себя загнанным в угол.

– Завтра заканчиваются каникулы в Хогвартсе, – отметил Тёмный Лорд походя, отпивая черный кофе из изящной фарфоровой чашки.

Альфарда почти смешило то, как эта подчеркнутая повседневность не подходила Волдеморту, непостижимым образом делая его еще более устрашающим.

– Я надеюсь, ваша семья за это время смогла свыкнуться с недавними изменениями?

– Да, хотя это было непросто, – с достоинством ответил Альфард. У них не было способа поговорить даже с Сириусом, но они хотя бы знали, что у Поттеров с ним было всё в порядке. Этот спектакль нельзя было тянуть бесконечно: по возвращению в Хогвартс Сириус снова попадёт под влияние Дамблдора, и кто знает, не станет ли его изгнание из разыгранного добровольным.

– После вашего письма я позволил себе надеяться, что вы настроены обсудить наше дальнейшее сотрудничество. Я буду рад, если мы с вами сможем прийти к соглашению, устраивающему нас обоих.

К кофе были поданы лёгкие закуски, и Альфард позволил себе немного потянуть время, тщательно прожевывая часть огуречного сэндвича. Он долго думал над этим письмом и надеялся, что смог достоверно передать съедающие его сомнения и желание вовремя принять потенциально выгодную сторону.

– Вам известно, что я не могу принимать таких решений без согласия своего брата, – аккуратно сказал он, позволяя собеседнику догадываться о том, нравилось ли ему самому такое положение дел.

– Должен признаться, я рад принимать вас сегодня одного. Не в обиду Ориону, но мне всегда казалось, что вы обладаете гораздо более глубоким и незашоренным взглядом на события в магической Британии.

Альфард слабо улыбнулся. Вчера Орион вдруг решил пойти сюда вместо него и даже почти настоял на своём. Альфарду пришлось отбросить всё своё уважение к его решениям как главы семьи, и требовать, просить и умолять брата отказаться от этой идеи. Меньше всего на свете он желал распивать кофе в этой светлой гостиной, но это был его долг перед семьёй, от которого он бы ни за что не отказался.

Перед Волдемортом все ещё стояла чашка кофе и несколько птифуров, но волшебник не обращал на еду никакого внимания. Он продолжал говорить, так, как наверняка говорил бы перед Визенгамотом. Его голос, уверенный и сильный, но в то же время бархатный и тягучий, мгновенно проникал в голову, будто обволакивал всё мысли слушателя, увлекая их в нужном ему направлении. Не обращать на него внимание было бы решительно невозможно, не поддаваться ему – невероятно трудно.

– Но я прекрасно понимаю и то, что вас тревожит. Не часто встретишь отцов, готовых ради своего ребёнка на такие поступки: такая жертвенность вообще больше свойственна матерям.

– Северус – единственное, что у меня есть, – хрипло ответил Альфард.

– И вы прекрасно позаботились о нём. Вы были правы с самого начала: Северусу нечего делать в рядах боевой организации, его ждет замечательное будущее в науке. Но, чтобы магический мир по-настоящему мог стать ему домом, предстоит совершить ещё немало изменений – коренных изменений, иногда болезненных, даже пугающих.

В его словах не было пафоса, только трезвое понимание неизбежной необходимости. Альфард успел только открыть рот, даже не придумав ещё, что хотел сказать, когда Тёмный Лорд снова продолжил:

– Поверьте, мне прекрасно известно, что отвратило вас от нашего сотрудничества. Вы опасаетесь, что моя политика принесет вред магглорожденным и полукровкам. Во время нашей первой встречи я сказал вам, что моей главной целью являются реформы. Я всё ещё стою за этими словами. Я никогда не собирался становится новым Кромвелем. В конце концов, мы оба прекрасно знаем, что я сам не могу похвастаться безупречной родословной.

Альфард не отводил от него взгляда, всем существом прислушивался к каждому слову. Он не поверил своим ушам, когда Тёмный Лорд, фактически, признался в том, что был полукровкой. Сколько ещё людей могли похвастаться, что Волдеморт в разговоре с ними был настолько откровенным? Это было почти королевское признание собственного несовершенства.

– Мой лорд, – он и сам не заметил, как с его губ сорвалось это почтительное обращение, до этого он всеми силами избегал называть его хоть как-то, не хотел употреблять выдуманный титул. – Я никогда не сомневался в ваших намерениях. Ваши планы всегда были разумными – многие из них действительно необходимы Британии прямо сейчас.

Тёмный Лорд взмахнул рукой (кажется, для повседневного колдовства он вовсе никогда не пользовался палочкой), и прямо напротив стола в воздухе возникла чёрная воронка. Альфард едва не отшатнулся от странного объекта, но через несколько секунд, когда из темного, похожего на тусклые чернила вещества в центре стали появляться отрывки изображений, догадался, что это была какая-то незнакомая ему модификация думосбора.

– Альфард, я знаю, что вы не тот человек, которого могут убедить пустые слова. Так позвольте же показать вам, чего я хочу достигнуть своим правлением.

Покорно, как под империусом, Альфард встал из-за стола и подошёл вплотную к метровому порталу, зависшему в воздухе посреди гостиной. Волдеморт тоже поднялся и оказался рядом с ним. Они почти касались плечами, и такая физическая близость вызывала у Альфарда одновременно и животный страх и невольное почтение. Через несколько секунд они оба оказались внутри магического подпространства, в точности как с думосбором, только без необходимости физически погружаться внутрь – воронка будто сама засосала их в свою орбиту.

Свой рассказ Волдеморт начал с истории. Альфард считал себя образованным человеком и ему были знакомы большинство из показанных событий. Изможденные подростки с отрубленными конечностями из Бельгийского Конго. Голод и разруха опустошенного революцией Петрограда. Окопы первой мировой войны, человеческие силуэты с лицами скрытыми за пугающими черными масками противогазов со стеклянными кругами на месте глаз. Долгие очереди истощенных безработных, стоящих на морозе ради жалкой тарелки супа. Железные кованые буквы “Труд освобождает”, за которыми было видно небо, изуродованное клубами жирного чёрного дыма. Сироты послевоенной Европы, потеряно бродящие по выжженным пустошам в поисках еды и крова. Это был маггловский мир во всем его уродстве, как будто наслаждавшийся своей враждебностью ко всему человеческому.

Альфард молчал и только тяжело дышал, а Волдеморт говорил. Короткие, ясные фразы: он не заходился в пароксизме отвращения, не давился слюной от гнева. Он комментировал со спокойной отстраненностью исследователя, тонко подмечая самые ужасные детали, как прозекторским ножом вскрывая любое лицемерие и псевдо-моральное притворство. Любому было понятно, что он прекрасно знает, о чём говорит.

Экскурс в маггловскую историю незаметно перешёл в современные реалии магической Британии. Альфард с невольным отвращением смотрел на унизительную нищету Лютного Переулка, утопающего в нечистотах. Поместья обедневших семей медленно предавались запустению – изображение гниющей под осенним дождём библиотеки вызвало в нём чувство невероятного опустошения и безнадежности. Молодые выпускники Хогвартса, неспособные даже вызвать патронуса и не надеющиеся найти хорошую работу без связей. Заросшие, покинутые поля и тут же баржи с зерном и товарами с континента. Некомпетентные, дряхлые и самоуверенные судьи Визенгамота, презрительно относившиеся ко всему, созданному в последние пятьдесят лет.