Текст книги "Лоббист (СИ)"

Автор книги: Ost-Wind

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Малфой же, хотя и не изменил своим франтовским привычкам, не вызывал у окружающих ни малейшего интереса. Альфард поспешил скользнуть к нему за грубый деревянный стол, под невидимый купол заклинания отвлечения внимания. Только они успели холодно поприветствовать друг друга, как девочка-подросток принесла им по кружке пива и картошку с жареной рыбой.

– Не знал, что ты ценишь такую простую кухню, – усмехнулся Альфарда, руками беря сочащийся жиром кусок рыбы. Вальпургу хватил бы удар от одного вида.

– В Риме будь как римлянин, – пожал плечами Малфой, – да и вообще, это любимое блюдо Северуса.

– Глупости. – Альфард фыркнул с таким преувеличенным возмущением, что сам успел удивиться, почему эта обыкновенная фраза так его задела. – Он любит шепардский пирог.

– Вам виднее.

Они молча продолжили есть: Малфой как на званном ужине, безупречно аккуратно разрезая каждый кусок картошки ножом и вилкой, Альфард же, наоборот, особенно не заботился о том, как выглядит и только вытирал жирные руки о бумажную салфетку.

– Что ты сказал моему брату, чтобы он поверил тебе? – резко спросил он, глядя Люциусу прямо в глаза. Тот не отвернулся.

– Вы, наверное, очень удивитесь, но правду. Что мой отец ненавидит меня и с радостью пожертвует моей жизнью ради собственной выгоды. Что я люблю Нарциссу. Что Северус мне как младший брат. Только, пожалуйста, никому не говорите об этом. Человеку в моем положении не подобает признаваться в подобных слабостях.

– Может, если бы ты почаще признавался в таких слабостях, больше людей считали бы тебя живым человеком, а не самовлюбленный павлином.

– Именно этого мне и хотелось бы избежать. Но вот и наша собеседница.

Болотного цвета парка, вытертые джинсы и вязаная шапка, надвинутая на самые глаза. Маггловская одежда шла ей больше, чем старомодные платья, которые носили волшебницы. Альфард даже мог не узнать её, если бы не чрезмерная худоба, да напряженно поджатые губы. Это была девушка, которую он видел в Гренфорте. Личный секретарь Волдеморта.

– Думаю, мы с Люциусом имеем достаточно потенциального компромата друг на друга, так что можем не опасаться предательства, – по-деловому произнесла она, усаживаясь за стол.

– А на меня у вас тоже есть компромат? – поднял брови Альфард.

– А вы не способны на шантаж, – отмахнулась девушка, – меня зовут Айрис. Мы не были официально представлены, но в некотором смысле давно знакомы.

“Она ведет переписку Тёмного лорда” – прозвучал в его голове голос Эйвери. Он вспомнил с обсессивной аккуратностью расписанные планы, закодированные чернилами разных цветов и сопровожденные подробнейшими указаниями, а порой и таблицами.

– Это вы писали мне письма.

– Разумеется. Волшебники Его уровня не занимаются корреспонденцией. Как вы можете себе представить, я близко знакома почти с каждым аспектом его деятельности. Возможно, ближе, чем любой другой волшебник в стране.

Он говорила быстро и жестоко, будто бросаясь в них словами. Альфард ни за что не заподозрил бы в молчащей девушке-секретарше такой жесткости. Впрочем, она наверняка не часто позволяла себе говорить таким тоном.

– Именно поэтому вы решили сбежать? Не верите в скорую победу Тёмного Лорда?

Люциус посмотрел на него с неудовольствием и покачал головой. Но Айрис только усмехнулась холодно.

– Нет, более чем верю. Многие из его планов разработаны с моим участием – хотя никто из ваших приятелей-аристократов никогда этого не признает.

– Вы сегодня оделись гораздо более подходящим образом, чем мы с Люциусом, – он ещё раз окинул глазами её наряд, вызывающий для волшебников, но почти незаметный среди магглов, – в этом всё дело?

Ей удалось ещё больше поджать губы, так что те практически исчезли, а тонкий подбородок в напряжении пошел уродливыми буграми. Она смотрела куда-то поверх головы Альфарда.

– Да, – наконец выдавила из себя Айрис, – Волдеморта нельзя назвать безумным фанатиком – он ценит своих сторонников и даже мне, как грязнокровке, ни разу не приходилось жаловаться. Но я знаю обо всех его планах. И я не поручусь за то, что рано или поздно он не перейдет черту, после которой любые выдающиеся способности перестанут быть достаточным оправданием для недостатков происхождения.

Альфард вспомнил кожаную папку и всё, что было написано в ней, все скрытые за общими словами подозрительные идеи, которые вроде и обвинять было не за что, но на душе от них становилось неспокойно… Не нужно было быть гением, чтобы понимать, в какую сторону смотрел Тёмный Лорд. Некоторые из чистокровных даже обрадовались бы такому повороту. Белла, например.

– Если таково ваше желание, я помогу вам исчезнуть. У меня много друзей на континенте и в Новом Свете. Деньги тоже не станут проблемой.

– Благодарю, – с достоинством кивнула Айрис. – Впрочем, о себе я прекрасно позабочусь сама. Вам же предстоит гораздо более сложная работа.

Подошла официантка и с неуместной жизнерадостностью спросила, всё ли им нравится. Айрис заказала кофе и тяжёлым взглядом проводила девицу, дождавшись, пока она не скрылась за стойкой. Только убедившись, что никто не мог слышать их разговор, она продолжила:

– Я надеюсь, вы не успели ещё окончательно рассорится с Дамблдором? На вашем месте я оставила бы самую сложную часть ему – впрочем, у него будет много времени, чтобы спокойно этим заняться. Кроме дневника, конечно. Дневник тебе придется забрать самому.

Альфард не мог понять, о чём она говорит, и только потом осознал, что Айрис обращалась к Малфою. Тот тоже непонимающе нахмурил брови:

– Какой дневник?

– Тот, который твой отец пообещал хранить у себя. Он не должен быть спрятан далеко – ему нужно питаться. Скорее всего лежит себе неприметно в библиотеке, любой маятник из кварца начнет сходить с ума, оказавшись поблизости. Когда Абраксас узнает о смерти Тёмного Лорда, он ни в коем случае не должен добраться до дневника.

Люциус решительно кивнул, уже просчитывая в уме, как он мог это провернуть.

– Но что это такое? – спросил Альфард. В отличие от Малфоя, он не согласен был просто выполнять указания какой-то едва ли двадцатипятилетней девчонки. Речь шла о жизни его сына, о благополучии его семьи, и ему нужно было точно знать, с чем они имели дело.

– Хоркрукс, – заметив, как Альфард мгновенно побледнел, она искренне удивилась, – не думала, что вы знаете об этой магии. Так чем, вы говорите, вы занимались в своих путешествиях?

Это знание и правда было не для всех. На Люциуса, например, слово “хоркрукс” не произвело никакого впечатления. Но Альфард не собирался рассказывать, откуда он научился таким вещам.

– Хорошо, пусть Люциус принесёт этот дневник и мы придумаем, как его уничтожить – яд мантикоры может сработать… Но при чём тут Дамблдор?

– При том, что у него их не один, а пять.

Альфард подумал, что ослышался и несколько секунд тупо смотрел на неё. Айрис, кажется, приносило удовольствие, что известные только ей секреты производили такое впечатление.

– Немыслимо! Так не бывает, это просто невозможно.

– “Невозможно” вряд ли могло бы остановить Тёмного Лорда. Наше счастье в том, что они спрятаны по всему миру и ни одному из своих сторонников он не доверяет достаточно, чтобы уже при жизни поручить ему восстановление свой души из небытия…

– Кроме вас.

– Кроме меня. Но я тоже не знаю, где находятся все остальные. Поэтому и советую поручить эту задачу Дамблдору. Пусть побегает – в его возрасте это даже полезно.

Люциус даже улыбнулся этой неудачной шутке. Альфард почувствовал злость на него: Малфой лишь переводил взгляд от него к Айрис, не имея ни малейшего понятия, насколько более трудной только что стала их и без того самоубийственная задача.

– Полное сумасшествие… – прошептал Альфард. – Но как мне его убить?

– Это уже ваша проблема. Только постарайтесь себя не выдать. Он, как правило, воздерживается от использования легилименции на чистокровных, зная, что большинство из них достаточно обучены, чтобы как минимум почувствовать это. Но если он вас заподозрит, вы ничего не сможете от него скрыть. Это будет верная смерть для каждого из нас. И, что бы вы не делали, делайте это быстро.

С этими словами она поднялась и уже собралась исчезнуть, когда Люциус остановил её:

– Подожди! Ты обещала рассказать…

– Я не могу сидеть тут весь день, меня хватятся. С оставшимися Пожирателями будет не так сложно справится, большинство из них мгновенно переключатся на собственные интересы и не подумают о мести… Но, так уж и быть, я напишу вам ещё одну последнюю инструкцию. Ждите письма. Пароль – Риддл, загадка.

***

Сириусу собрали с собой целый школьный сундук. Альфард даже попытался сказать, что это было слегка неправдоподобно, но Орион устало махнул рукой, а Вальпурга не собиралась отпускать своего первенца к чужим людям только в мантии на его плечах.

– Матушка, ну хватит уже, – раздраженно махнул головой все ещё наследник рода Блэк. С каждым годом внешне он всё больше и больше напоминал Ориона.

Альфард чувствовал, будто вмешивается в по-настоящему интимную сцену, где было место только мальчикам и их родителям, а он был тут незваным гостем. Но ему тоже хотелось проводить племянника, поэтому он занял место в самом незаметном кресле в углу и терпеливо ждал, пока неловкие прощания закончатся.

– Я очень надеюсь, что ты не воспользуешься этой ситуацией как поводом наделать глупостей, Сириус Орион, – чопорно произнесла Вальпурга, поправляя воротник его сорочки.

Сириус, с одной стороны, явно был доволен таким поворотом событий и дождаться не мог встречи со своим школьным товарищем. Но где-то в уверенных серых глазах то и дело появлялась какая-то потерянность. Будто он плохо представлял, что ему нужно делать и справится ли он с этим.

“Великий Мерлин, мальчику шестнадцать лет. Почему всё именно так?..” А ему нужно будет позаботиться и о собственном сыне. Через несколько дней, когда сплетни о побеге Сириуса из дома разойдутся по всей Британии, Северусу предстоит лично предстать перед Волдемортом.

– Ты готов? – спросил сына Орион.

Они стояли у стены с родовым гобеленом. Альфард так привык к нему за годы жизни в этом доме, что почти не обращал внимания (тем более, сам он всегда тайно считал, что его портрет вышел довольно неудачным). Но сейчас в этом был какой-то глубокий смысл.

– Помни, о чём мы с тобой говорили, – Сириус отрывисто кивнул, – что бы ты не услышал в следующие несколько дней, знай, что мы делаем это только потому, что другого выхода нет. Ты мой сын, ты Блэк, и навсегда им останешься.

Регулус, до этого мявшийся в стороне, подошел ближе. Он изо всех сил делал вид, что отъезд старшего брата его мало волнует, но получалось плохо.

– Сириус… Возвращайся, хорошо?

Сириус усмехнулся своей неповторимой, дерзкой и самоуверенной улыбкой:

– И не надейся – я не оставлю тебе свою новую метлу.

Вальпурга вздохнула с облегчением, хотя ни за что не призналась бы, что её мучили те же страхи, что и Регулуса.

– Не вдавайся в подробности, хотя Поттеры вряд ли станут что-то выпытывать у тебя. Своему приятелю можешь вдоволь пожаловаться: ты сам знаешь, о чём говорить не стоит. Будь сильным, – дал последние напутствия Орион.

Он обнял сына, и Вальпурга, после короткого раздумия, не смогла удержать себя от того, чтобы тоже прижать к себе мальчика. Попрощавшись с родителями, Сириус уже подошёл к камину и собирался зачерпнуть порошка из серебряной урны, когда Альфард очнулся от своего странного задумчивого состояния и поспешил к нему.

Они тоже обнялись.

– Спасибо тебе, Сириус. Прости, что приходится взваливать это на тебя. До скорой встречи.

– Пока, дядя Альфард.

Через несколько секунд он исчез во вспышке зелёного дыма. Вальпурга в ту же секунду умчалась наверх, не позволяя никому видеть своё расстройство. Регулус поплелся в библиотеку. Орион внимательно посмотрел на гобелен, туда, где от их с женой имён отходила самая молодая, ещё совсем нежная и тонкая ветка.

– Он справится, – попытался приободрить Альфард.

– Конечно, справится. Он гораздо умнее, чем любит показывать. Но остальное теперь наша работа.

Комментарий к Глава 18.

Я не уверена, что я думаю по поводу этой главы. Можно считать её промежуточной.

Дальше главы будут выходить скорее всего раз в две недели, а не каждую.

========== Глава 19. ==========

Вальпурга, похоже, не сомкнула глаз две последние ночи, что делало её ещё более раздражительной, чем обычно. Альфард не мог её винить: он и сам мог оставаться спокойным только ради Северуса, который в эти дни выглядел всё более напуганным с каждым часом.

Сириус, разумеется, не мог написать родителям, но благодаря мгновенно распространяющимся в магической Британии слухам, они знали, что тот благополучно прибыл к Поттерам и должен был остаться там до конца каникул. То же самое было известно каждому сплетнику в Косой Аллее, всем древним родам, Альбусу Дамблдору и, конечно, Тёмному Лорду. Волшебники и ведьмы с большим удовольствием перемывали Блэкам кости и злословили о том, что те своим высокомерием навлекли на себя несчастье.

Званный вечер в поместье Малфоев по случаю Нового года был доброй традицией ещё с тех пор, когда мать Люциуса была жива. Альфард побывал лишь на нескольких из них. Он смутно помнил такую же вечеринку лет десять назад, когда Орион невовремя простудился и буквально вынудил его сопровождать Вальпургу. Люциус тогда ещё не пошёл в Хогвартс, а выражение его лица ещё не застыло в самовлюбленной равнодушной маске. Наоборот, Альфард почему-то помнил его тогда напуганным. Люциус ещё долго после полуночи бессмысленно слонялся по залу, всеми силами стараясь не попадаться на глаза отцу – Вальпурга смотрела на это с выразительным неодобрением, но Абраксасу, кажется, было всё равно, когда его девятилетний сын отправится в постель.

– Как приятно видеть вас в полном составе! – радостно поприветствовал их хозяин дома. Его единственный наследник снова молча стоял за его плечом, осмелившись только бросить короткий взгляд на Нарциссу.

Нарцисса и впрямь была сегодня хороша. К Рождеству родители простили ей выходку с Лютным Переулком и поспешили одарить младшую дочь самыми дорогими и модными нарядами для грядущего светского сезона. В нежно-голубом струящемся платье она была похожа на ангела, а корсет на её талии был затянут так туго, что Альфард серьёзно опасался, как бы девушка не потеряла сознания. Нарцисса, впрочем, не подавала ни малейшего намека на неудобство. Наоборот, вдоволь наговорившись с Северусом и Регулусом, она нетерпеливо осматривала бальный зал, словно охотничьи угодья, мечтая наконец ринуться в эту стаю пираний, где она чувствовала себя, как рыба в воде.

– Благодарю тебя за приглашение, Абраксас, – сдержанно сказал Орион и добавил чуть тише, – моей супруге хотелось немного отвлечься – у нас выдалась трудная неделя.

Абраксас театрально всплеснул руками. Если его сын перебарщивал с ледяным равнодушием, то старший Малфой то и дело переигрывал. Сейчас он наверняка решал, что будет уместно сказать убитым горем родителям об их непутевом сыне.

– Я надеюсь, мой скромный вечер поможет вам обоим ненадолго забыть о житейских неприятностях. – В улыбке Вальпурги он сразу заметил слишком напряженные челюсти и поспешил сменить тему, – между прочим, Северус, одна юная леди с твоего курса весь вечер спрашивает про тебя.

По презрительному выражению лица Северуса было понятно, что юные леди интересовали его сейчас меньше всего на свете. Они с Регулусом почти тут же исчезли – наверняка устроятся в каком-нибудь тёмном углу и будут вполголоса обсуждать окружающих. Нарцисса тоже едва дождалась разрешения отца и поспешила в гущу народа– Альфард знал, что, хотя к ней тут же устремилось сразу несколько кавалеров, Нарцисса торопилась не танцевать, а, как и все остальные Блэки, играть свою роль в этом огромном спектакле.

Им предстояло за этот вечер окончательно убедить весь магический мир (если у кого-то ещё оставались сомнения), что Сириус был действительно изгнан из рода раз и навсегда. Альфарда передергивало от самой идеи даже притворяться о таких вещах, но выбора у них не оставалось.

«Ничего, – успокаивал себя младший из братьев Блэк, ловко лавируя между многочисленными гостями Малфой-менора, здороваясь, улыбаясь и даже успевая пошутить или сделать комплимент какой-нибудь ведьме, – очень скоро это закончится. Уже сегодня Северус избавится от метки, а это самое главное». О том, как он собирался исполнять остальную часть плана, Альфард малодушно старался не думать.

Лукрецию Прюэтт, приходящуюся Альфарду и его братьям кузиной, как и всегда, было видно издалека. Дело было даже не в свойственной Блэкам эффектной внешности и своеобразном, весьма смелом для чистокровных стиле – просто всюду сопровождавшие её рыжеволосые макушки мужа и сыновей выделялись в любой толпе. Вот и сегодня Альфард ещё в начале вечера заметил Летти, в вызывающем фиолетовом платье и совершенно ненужной в натопленном зале соболиной накидке. У него не было времени к ней подойти, а сама Лукреция почему-то не спешила поприветствовать кузенов.

Альфард успел, кажется, обменяться многозначительными намеками и тяжёлыми театральными вздохами с половиной чистокровного общества, когда снова столкнулся нос к носу со старшими братьями. Никто из них не показывал виду, насколько это представление раздражало их. Окружающие, хотя и старались делать сочувствующие лица, в глубине души наслаждались мнимой трагедией дома Блэков. Стоило только одному из них отвернуться, как те, кто только что сокрушенно кивали головами, начинали перешептываться друг с другом, упиваясь их несчастьем.

Они все заслужили небольшой перерыв. Альфард наконец позволил себе взять с парящего в воздухе подноса бокал шампанского. Он как раз тихо спрашивал Вальпургу, как та себя чувствовала, когда к ним уверенным шагом подошла чета Прюэттов – слава Мерлину, их совершенно невыносимые двадцатилетние близнецы уже отправились танцевать.

– Добрый вечер, Игнатиус, Лукреция, – сдержанно кивнул Орион. Он сам не слишком ладил с кузиной, но всегда был с ней безукоризненно вежлив ради жены.

Лукреция с Вальпургой были в Хогвартсе близкими подругами, но, как водится, годы заставили их отдалиться друг от друга. Замужество Лукреции за старика Прюэтта, хотя и было со скрипом одобрено её семьёй (никто не мог сомневаться в древности их рода), многим никогда не нравилось. Что и говорить, Летти была из тех Блэков, что не боялись иногда повернуть фамильную сумасбродность против своей же семьи – её поздний брак был таким же проявлением своеволия, хотя и не вышел за рамки приличия.

– Добрый, добрый, – как-то недовольно протянула она, наглаживая свою меховую накидку. Игнатиус, недавно справивший девяностолетний юбилей, стоял, ссутулившись, рядом с женой и только коротким кивком отметил присутствие остальных Блэков.

– Спасибо тебе за замечательные серьги на Рождество, – радушно поблагодарила Вальбурга. Лукреция была одной из немногих волшебниц, с кем та позволяла себе по-настоящему улыбаться. – Вы так давно не были у нас на Гриммо.

Но Лукреция не стала дожидаться приглашения в гости.

– Должна признаться, я удивлена, что ты нашла в себе силы появится сегодня здесь.

Вальпурга выразительно приподняла брови. Она могла многое простить старой подруге – но ведь нельзя было громко отпускать такие замечания на людях! В голосе Лукреции слышалась фамильная блэковская сталь, которую все они честно старались не использовать друг против друга. Вальпурга тоже не лезла за словом в карман, но даже её одолело возмущение:

– Позволь узнать, о чём это ты говоришь?

– Только о том, что не все из нас смогли бы спокойно наслаждаться креветочным салатом после того, как выгнали собственного сына из дома.

Вальпурга задохнулась от гнева, а несколько случайных наблюдателей тут же приглушили собственные разговоры, прислушиваясь к разгорающейся ссоре.

– Как ты смеешь говорить мне такое, – прошептала Вальпурга, резко вырывая руку из ладони Ориона. Ещё секунда, и она вытащила бы палочку.

– Я говорю правду, и не более того. Боюсь только, в этой семье уже забыли, как это делается.

С этими словами Лукреция хотела гордо удалиться, но этого не мог позволить уже Альфард. Пусть Вальпурга потом будет сердиться на него в том числе. Он уже собирался посоветовать кузине рассказать правду о том, чем её сыновья занимаются в одном из самых дешевых борделей Лютного, но его успел прервать Орион. В его голосе тоже слышалась затаенная злость и это, как было известно любому, было гораздо опаснее горячей, но поверхностной ярости Вальпурги. Он подчеркнуто не смотрел на Лукрецию, обращаясь исключительно к её мужу:

– Смею надеяться, лорд Прюэтт, что вы всё ещё в состоянии держать свою молодую супругу в узде. Если же вам это не под силу, боюсь, вам лучше было бы воздержаться от посещения светских мероприятий.

Игнатиус в ответ только хмуро покачал головой, явно разделяя упреки своей жены, а Лукреция, неприлично громко хмыкнув и встряхнув буйными черными кудрями, схватила его под руку и удалилась, будто ей неприятно было даже находиться рядом с Блэками.

Окружающие тщетно попытались сделать вид, что не обратили ни малейшего внимания на разыгравшуюся у них под носом сцену. Вальпурге понадобилось всего несколько секунд, чтобы прийти в себя. Усилием воли она стерла со своего лица раненное, уязвимое выражение, и снова стала похожа на непотопляемый корабль в шторм. Орион едва заметно коснулся её руки в успокаивающем жесте. Вальпурга на секунду закрыла глаза и кивнула мужу.

– По крайней мере, теперь мы знаем, что всё идёт, как должно, – твердо сказала она.

Альфард тоже встряхнулся. Что бы ни случилось, пора было продолжать спектакль.

***

Обычно такие балы продолжались до раннего утра. Вот и сегодня в половину третьего ночи гости Малфой-менора и не думали расходиться. Эльфы только и успевали подносить свежие закуски и шампанское. На Блэков то и дело косились – не смотря на свой фамильный темперамент, те редко позволяли себе устраивать подобные сцены на людях. И, хотя никто по-прежнему открыто не произносил имени Сириуса, Альфарду казалось, будто каждый в огромном бальном зале думал только о нём.

Сам он разрывался между тревогами о сыне и племяннике. Впрочем, Сириус сейчас наверняка наслаждался компанией лучшего друга и известным на всю страну гостеприимством леди Поттер. Северусу же в ночь Нового Года предстояло серьёзное испытание.

Люциус подошёл к нему неслышно и едва не перепугал, шепнув на ухо, что Северус ждёт в одном из кабинетов. Взглянув на часы, Альфард понял, что скоро им пора будет идти. Он последовал за Малфоем. По пути они снова столкнулись с Нарциссой. После целой ночи танцев её безупречная прическа слегка растрепалась, на щеках играл лёгких румянец, даже шёлковые перчатки были сняты и легкомысленно болтались за поясом. Она бросилась к Люциусу так, будто не видела его долгие годы.

– Пожалуйста, будь осторожен, – стой Альфард на полшага дальше, он вряд ли бы услышал этот горячий, испуганный шепот. На него самого племянница не обратила ни малейшего внимания.

– Не волнуйтесь, мисс Блэк. Со мной всё будет в порядке, – даже последний идиот прочитал бы за этой сухой формальностью глубокое, почти религиозное почтение и самую малость волнения. Его отчаянная влюбленность в Нарциссу была, в глазах Альфарда, одним из лучших качеств Люциуса Малфоя.

Северус тоже тревожно метался из угла в угол, когда они вошли. Когда он стремительно обернулся к Альфарду, в его глазах плескалась почти детская беспомощность. Тот тут же бросился к сыну, не обращая внимания на Люциуса, поспешившего захлопнуть за собой дверь.

– Всё будет хорошо, сынок, – пробормотал Альфард, обнимая худые плечи.

Северус почти мгновенно взял себя в руки, будто ему только и нужно было на секунду почувствовать отцовское прикосновение.

Малфой деликатно стоял у двери, давая им время. Альфард повернулся к нему на каблуках и, слегка запинаясь, попросил:

– Присмотришь за ним, ладно?

Люциус серьёзно кивнул, потом подошёл ближе и положил свою холеную руку на плечо Северуса. Тот поднял на него глаза, полные восхищения. Именно с таким выражением сам Альфард смотрел на Ориона большую часть жизни. Он вздохнул. Незаметно для себя он успел смириться, что этого наглеца выбрали себе и Нарцисса, и Северус. Даже Орион ему благоволил, да и в их совместном предприятии Малфой оказался более чем полезным. Альфард сам не заметил, как тоже начал неохотно и с опаской доверять ему.

– Нам нужно поторопиться, – коротко сказал Люциус. – Вам не стоит переживать, мы вернемся ещё до рассвета. Я позволил себе сказать вашему брату, что, если леди Вальпурга утомится после долгого вечера, эта комната находится в вашем распоряжении.

Альфард с благодарностью кивнул. Его выдержки ни за что бы не хватило на то, чтобы сейчас изображать беззаботность.

Он хотел ещё раз обнять сына на прощание, но тот уже взял из серебряной урны щепотку пороха и, получив молчаливый кивок от Малфоя, бросил её в камин. С повелительным криком «Гренфорт!» оба исчезли во вспышке зелёного пламени.

Альфард ещё долго как зачарованный пялился на медленно прогоравший камин. Его сын только что отправился к Тёмному Лорду. По его, Альфарда, воле. Пусть это был единственный способ избавиться от этой кошмарной метки, но он всё равно чувствовал себя так, будто собственным руками отправил мальчика прямиком к дьяволу.

Он прогнал униженно лебезившего малфоевского эльфа, рассудив, что, как бы ни хотелось, пить он в этом доме в эту ночь не будет. Он бы, наверное, так и просидел, не шевелясь, до утра, если бы в комнату не влетела всё ещё пылавшая от гнева Вальпурга и уставший, но тоже злой Орион.

Альфард громко выдохнул от облегчения. Даже перспектива бессмысленных попыток умиротворить кузину была сейчас привлекательной – что угодно, только бы не оставаться наедине со своими страхами.

***

Вдоволь высказав обоим братьям своё возмущение поведением Лукреции, Вальпурга решила отправиться домой, конечно, только после того, как взяла с Ориона обещание разбудить её, как только сам вернется с новостями.

Целомудренно поцеловав жену на прощание, глава рода Блэк улыбнулся младшему брату в попытке приободрить.

– Нет ничего хуже, чем чистокровная ведьма, тоскующая по своему первенцу.

Альфард слабо улыбнулся в ответ. Посмотрел на часы. Время близилось к четырем. Теперь гости медленно начинали расходится. Абраксас наверняка уже напился так, что не вспомнил бы, с кем он уже попрощался, а с кем нет. Им стоило только дождаться возвращения мальчиков.

Говорить ни о чём по-настоящему важном в этом доме было нельзя. Люциус участвовал в предприятии в тайне от отца и, как было понятно любому внимательному наблюдателю, смертельно боялся Абраксаса.

Поэтому они с Орионом молча уселись на диван, плечом к плечу, как в далеком детстве. Вдвоем даже долгие минуты тягостного ожидания становились легче. Тем более, что долго ждать им не пришлось. Стоило стрелке старомодного хронометра Ориона перескочить через цифру двенадцать, как уже почти потухший камин взорвался зелёным пламенем.

Альфард подскочил с места и успел поймать Северуса, буквально вывалившегося из мраморного портала. Краем глаза он замечал, как рядом маячит Орион, как появившийся следом Люциус торопливо накладывает на дверь запирающие заклинания, но всё его внимание было сосредоточено на сыне.

– Ты в порядке? Северус, ответь мне!

Рассмотрев его со всех сторон, Альфард не смог найти ни одной царапины. Но что-то явно было не так. Он взял дрожащие ледяные руки Северуса в свои, посмотрел прямо в перепуганные глаза.

– Да объяснит мне кто-нибудь, что произошло! – прорычал за его плечом Орион.

Люциус незамедлительно отрапортовал:

– Всё прошло по плану.

Северус собрался с духом и кивнул, а потом всё ещё трясущимися пальцами закатал рукав белоснежной рубашки. Там, где раньше расползалась уродливая черная татуировка, сейчас ничего не было. Кожа вспухла и покраснела, как от ожога крапивой, но тёмной метки больше не было. Его сын был свободен.

Альфард прижал его в своей груди, но не успел толком почувствовать переполняющую его радость, как Северус вырвался, отскочил на несколько шагов назад и уставился на них дикими, сумасшедшими глазами.

– Северус, в чём дело?

– Тёмный Лорд… он использовал на мне легиллименцию.

Альфард от души выругался, судорожно пытаясь вспомнить, что вообще могло бы быть известно Северусу. Он никогда не хотел посвящать сына во все детали, но так или иначе делился с ним некоторыми мыслями – именно благодаря этим разговорам Северус со временем оставил свою фанатичную преданность Тёмному Лорду, начал смотреть на всё, что происходило в Британии, критически… Он был слишком умён для своего возраста и безошибочно догадывался даже о том, что ему знать никак не полагалось. И конечно, он знал о том, что изгнание Сириуса из рода было одним огромным спектаклем. Великий Мерлин…

Он беспомощному обернулся к Ориону, но тот одним резким жестом заставил его замолчать, а сам обратился к племяннику.

– Если бы он увидел что-то подозрительное, ты бы сейчас здесь не стоял, – сомнительно успокоил он, – Люциус?

– Тёмный Лорд не подал вида, что о чём-то узнал. Северус до последнего держался невозмутимо. Я думаю, нам повезло. Как вы и сказали, он не из тех, кто отпускает своих врагов живыми.

Альфард снова обнял сына, и у того уже не нашлось сил сопротивляться. Северус, в отличии от кузена, ещё не пережил подросткового скачка в росте и был на голову ниже отца. Сейчас он почти мгновенно обмяк, голова обессилено упала на плечо Альфарда, он несколько раз всхлипнул.

– Северус, – чуть мягче продолжил Орион, – ты использовал окклюменцию, как тебя учил Сигнус?

– Да, – невнятно пробормотал мальчишка. – Но он ведь… если бы он захотел…

– Пока будем исходить из предпосылки, что его настолько убедили картинки на твоих щитах, что он не стал лезть глубже. И слава Мерлину. Ну, полно тебе, ты неплохо справился, – неловко попытался успокоить он.

Альфард прерывисто вздохнул. Больше им ничего не оставалось – только ждать и надеяться на то, что Волдеморт правда удовлетворился тем, что увидел, а не готовил изощренный план мести. Но об этом стоило думать завтра. Время близилось к рассвету, он сам, только что переполненный дурной тревожной энергией, еле стоял на ногах. О Северусе и говорить не стоило. Даже Орион, всегда являвший собой настоящую аллегорию стойкости, устало вытирал лицо платком.

– Отправляйтесь домой, – тихо проговорил Люциус. Он потрепал Северуса по плечу, за что тот даже поднял голову и слабо улыбнулся ему, – я сообщу мистеру Блэку с супругой, что вы решили удалиться.