Текст книги "Лоббист (СИ)"

Автор книги: Ost-Wind

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

– Альфард, ну хоть вы оставьте эту пустую болтовню! – по щелчку его пальцев опустевшие бокалы снова наполнились вином. Сам Виксен поторопился приложиться в своему, и Альфард, выслушав его следующие слова, последовал его примеру. – Вы ничего не можете мне предложить, потому что даже маловероятное принятие ваших драгоценных поправок не приведет вас к власти по мановению волшебной палочки. Так почему я должен рисковать своим положением и честным именем ради призрачных обещаний?

Беннет приложил бокал к губам и выдержал уместную паузу, но Альфард уже не в первый раз отметил, что после первого бокала тот только делал вид, что пьёт.

– Вам нет нужды переживать о приходе Волдеморта к власти – это неизбежно случится, и все разумные волшебники уже сейчас стремятся занять правильную сторону. Но, если вы хотели бы немедленной благодарности за свои труды, это тоже может быть оговорено. Думаю, золото вас не интересует? Должность главы торговой палаты мы можем обеспечить вам уже сейчас.

Виксен со звоном поставил свой бокал на стол, вскочил с места и энергичным шагом подошел к занавешенному окну, отдернул шторы и заглянул в сгущающие сумерки на улице, не на секунду не прекращая жесткую тираду:

– Беннет, при всем уважении, вы выдаете желаемое за действительное. Вы получаете десятки сторонников из чистокровных слизеринцев – но при этом сотни обычных волшебников начинают все сильнее ненавидеть и бояться вас. Даже Альфарду не хватит харизмы, чтобы переубедить всю магическую Британию…

– Ну, это никогда не было моей целью, – усмехнулся тот.

Он не принимал опасения Виксена всерьез. На того влияло его непосредственное окружение – более умеренное крыло фракции прогрессивистов в Визенгамоте. Эта группа, как и все остальные, была едва оформлена и чрезвычайно аморфна. Ее представителей, большинство из них нувориши вроде самого Виксена, объединяли исключительно финансовые интересы, которые они даже не пытались прикрыть хотя бы подобием идеологии.

Но для Волдеморта он был интересен тем, что не находился под влиянием Дамблдора, и при этом сам был в состоянии собрать внушительную группу зависимых от него волшебников. Эти голоса в Визенгамоте должны были стать решающими при принятии изменений в Акте о Народном Представительстве, которое Волдеморт и его ближайшие сторонники считали решающим шагом для прихода к власти.

Если точнее, для мирного прихода к власти. Беннет, который стал говорить с ним намного более свободно, так и сказал во время их недавней встрече: «Мы очень хотим провести этот законопроект – и, поверьте, вы тоже этого хотите. Он обеспечит нам приход к власти без единой капли крови. Если изменения провалятся, Темный Лорд будет вынужден перейти к гораздо более жестоким методам».

– Никто не получал нового места в палате лордов уже больше двух веков. Вы получите огромное влияние и возможность напрямую влиять на политический курс страны. – Альфард постарался вложить всю свою силу убеждения в эти слова.

– Разве вы не слушали, что я только что сказал? Я не верю в приход Волдеморта к власти – каждая его маленькая победа на самом деле отбрасывает его на два шага назад. Вы слишком много усилий потратили на привлечение чистокровный юнцов, жаждущих приключений, и слишком поздно озаботились мнением обычных волшебников. Ваши попытки обречены.

Виксен говорил торопливо и разгоряченно, но было заметно, что он много обдумывал эти вопросы и имел четко сформированное мнение. Альфард даже признавал некоторую справедливость его аргументов – чем глубже он погружался в дела Волдеморта, тем четче понимал, что вербовка Северуса, а потом и его самого, были отчаянной попыткой с опозданием выйти на правильный курс. Деятельность его организации окружала такая секретность, что большинство рядовых сторонников даже примерно не представляли себе, сколько всего их было в Британии. Хотя армия Волдеморта становилась с каждым днем все более угрожающей силой, только безумец мог добровольно развязать гражданскую войну в таком маленьком обществе, как магическая Британия, едва насчитывающим пятьдесят тысяч человек.

Но Альфарду было известно гораздо больше, чем стороннему наблюдателю. Он смотрел на Волдеморта без фанатичного восторга или восхищения, и мог справедливо оценить его шансы на успех. С этим законом или без, они все равно оставались высоки.

– Вы не знаете, о чем говорите. Он ведет одновременно много партий – и моя среди них далеко не самая важная. Его сторонники приходят не только из старых семей, но из гораздо более демократических слоев, включая ваших собственных друзей, многолетних соратников Дамблдора и даже тех, чье имя ни вам, ни мне неизвестно, но, поверьте, в достаточном количестве такие люди могут быть едва не более внушительной силой.

Говоря все это, Альфард буквально впился в Виксена взглядом. Следя за малейшими изменениями его лица, в поиске намека на согласие с его словами. Ему казалось, что у него получается, что его горячая речь производила задуманное впечатление. Когда Виксен уже открыл рот, чтобы ответить (и это должен был стать первый шаг на пути к компромиссу в их переговорах), Беннет прервал его:

– Впрочем, мы не можем насильно вложить все эти блага вам в руки. Но я нахожу это в высшей степени безответственным с вашей стороны. Ведь вы обязаны думать в первую очередь о благополучии своей семьи.

Взгляд Виксена похолодел, челюсти напряглись. Альфарду понадобилось несколько секунд, чтобы прочитать довольно прозрачный намек, но Беннет сразу поспешил сделать угрозу еще более очевидной:

– У вас жена и трое детей-школьников. Было бы ужасно, если бы с ними что-то случилось. Не поймите привратно: я лишь опасаюсь, что многоуважаемый директор Дамблдор не всегда способен обеспечить должную защиту ученикам Хогвартса.

Он улыбнулся открыто и тепло, будто не опустился только что до самых примитивных угроз уровня уличных шаек. Альфард бросил на него кипящий от гнева взгляд. Мартин Виксен, судя по виду, не был напуган.

– О, поверьте мне, я более чем в состоянии позаботиться о своей семье. Любой, кто попробуем им угрожать, узнает об этом на собственном опыте.

Они продолжили торг, обмениваясь предложениями и острыми возражениями, но Альфард больше не мог выдавить из себя ни слова. Беннет, хотя и не опускался больше до настолько прямого шантажа, едва ли не после каждой фразы позволял напряженному, полному угрозы молчанию повиснуть в воздухе. Хотя Мартин не позволял запугать себя и продолжал с достоинством вести переговоры, было видно, что он прекрасно понимал значение каждой недоговоренной фразы.

Через полчаса он выторговал для себя уже на порядок больше, чем Беннет собирался предложить изначально, хотя по-прежнему не связал себя никаким обещанием. Теперь Альфард не мог сказать, были ли все его слова лишь очень умелым притворством. Хотя он явно старался найти для себя безопасную позицию, которая не будет поставлена под удар даже в случае неудачи Волдеморта, он уже вовсе не отрицал вероятность его успеха.

Вскоре Виксен пригласил их пройти в бильярдную комнату и тут же оставил под каким-то предлогом, пообещав скоро продолжить их «увлекательный разговор».

Беннет принялся как ни в чем не бывало натирать кий мелом, шутя про то, что в этом виде спорта он был не так безнадежен, как в стрельбе. Альфард не мог словами выразить, насколько его поражала эта безграничная самоуверенность.

– Если вы полагаете, что я и дальше буду участвовать в вашем отвратительном представлении, то вы глубоко ошибаетесь, – заявил он, не пытаясь больше скрыть всю неприязнь.

Беннет посмотрел на него с непониманием, так похожим на искреннее:

– Альфард, о чем вы говорите?

– Сомнительные занятия и полулегальные гешефты – это одно, хотя моя семья не подписывалась и на это тоже. Но если вы думаете, что можете угрожать невиновным, женщине и школьникам, а я буду просто сидеть и кивать… Это подлость, и я не позволю так очернять себя.

Беннет вскочил, кий с грохотом упал на паркет, но он не обратил на это не малейшего внимания. Беннет яростно и брезгливо отряхнул руки от мела, выплевывая каждое слово:

– Вы вовремя спохватились. Ей богу, Альфард, от вас я не ожидал такого лицемерия. Значит, все остальное, что вы делали по приказу Темного Лорда за последние месяцы вас не смущало, но стоило мне сказать вслух то, что и так все знают, и вы мгновенно стали слишком хороши для наших низменных политических игр? Вы смешны!

Альфард оскалился и заговорил с еще большей злобой, задетый за живое этим оскорблением:

– Как вы смеете говорить мне это в лицо после того, что по вашей милости произошло с Нарциссой, – на самом деле имени Беннета никто тогда не упомянул, но Альфард был уверен, что такое решение вряд ли могло быть принято без его ведома. – Вы нарушаете одну договоренность за другой, впутываете в свои грязные дела тех, кто не должен быть иметь к ним никакого отношения, и после этого я должен вам доверять?

– Никто не просит вас доверять мне, – раздраженно бросил Беннет, – а ваша племянница сама решила, как ей стоит поступить – поверьте, если бы я знал, что какой шум вы из-за этого поднимите, то остановил бы ее. Вы позволяете собственному чувству обиды влиять на ваши рассуждения. От Блэка я ожидал большего. Неужели вас правда так волнуют Виксены? Семейка удачливых торгашей, сколотившей свое неприлично огромное состояние на работорговле? Они, я уверен, не слишком заботились благополучием своих ближних, когда заковывали подростков в цепи и продавали их в новый свет!

В его словах было только одно зерно правды. Альфард и правда позволил себе слишком много эмоций. Это надо было прекращать немедленно. Он на секунду закрыл глаза, а открыв их, уже мог холодно усмехнуться:

– В ваших словах так и сквозит зависть. Жалеете, что во времена работорговли в вашей семье еще не было волшебников?

Не смотря на хорошее владение собой, по лицу Беннета сразу стало понятно, что слова его задели.

– Ну не всем же сравниться с древнейшими и благороднейшими, – со злым сарказмом произнес он, но Альфард только улыбнулся торжествующе, почувствовав собственное моральное превосходство.

Через несколько секунд его лицо приняло выражение, делавшее его почти неотличимым от многочисленных родственников, высшую степень надменного высокомерия, подвластную только Блэкам.

– Хотите и дальше угрожать женщинам и детям – не смею вам мешать. Но помните, что это не то, чем должен заниматься достойный чистокровный волшебник. А я в подобном участвовать не намерен.

С этими словами он поднялся и пошел к двери, даже спиной чувствуя волны гнева, исходящие от Беннета:

– Вы не смеете так уходить! Вы дали обещание и обязаны делать то, что приказывает Темный Лорд. Ваш сын…

– Не советую даже упоминать его, – шелковистым, идеально ровным голосом произнес Альфард. – Мои дела с Темным Лордом я решу самостоятельно.

Он громко хлопнул дверью и поспешил покинуть этот дом. Прощания с хозяином хотелось избежать – он знал, что Беннет придумает какую-нибудь убедительную ложь о его отсутствии, а его небольшой саквояж будет сегодня же отправлен к нему домой. Ему повезло, и на крыльце оказалась точка, открытая для аппарации наружу, которой он поспешил воспользоваться.

Нужно было как можно скорее поговорить с Орионом – он не мог, да и не вправе был принимать такие решения самостоятельно. Старший брат наверняка поддержит его так же, как поступал всегда, еще с тех пор, когда самоотверженно защищал шестилетнего Альфарда перед отцом, принимая на себя весь его гнев и любое жестокое наказание.

Завтра вечером он должен был забрать из Хогвартса Северуса – семья устраивала грандиозный вечер по поводу дня рождения Вальпурги, на котором было позволено присутствовать даже детям, пусть некоторые из них и не выказывали особого желания. Как никогда Альфарду захотелось обнять сына, прижать к себе несмотря на все возражения и держать так, пока не пройдет это удушающее, сжимающее горло чувство тяжкой тревоги за него. Он делал всё это ради него и спасет его, чего бы ему это не стоило.

Комментарий к Глава 13.

Глава выходит с небольшой задержкой, за что прошу прощения. Я сейчас занята переездом и началом магистратуры, но “Лоббист” остается моим самым главным и горячо любимым проектом, на который я так или иначе буду находить время.

В следующей главе будет объяснено, что за закон стремится провести Волдеморт, а также много уютно-семейного (с поправкой на странности Блэков).

========== Глава 14. ==========

Координаты аппарации были подписаны «Поместье лорда Волдеморта». Орион даже хмыкнул вслух: какое такое поместье могло быть у Томми Риддла, сироты-полукровки? По видимому, быть приглашенными туда было великой честью для рядовых сторонников Темного Лорда. Разумеется, ни один из братьев Блэк не чувствовал себя особенно польщенным. Орион смотрел мрачнее тучи, Сигнус сыпал бесконечными нервными остротами, а Альфарда немного тошнило, хотя именно он настоял на этой встрече.

Наверху слышно было, как Вальпурга снова бурно выясняет отношения с только что приехавшим из Хогвартса Сириусом. Орион отдавал последние указания, уже надевая мантию:

– Он наверняка будет пытаться обращаться к тебе напрямую. Не позволяй ему увидеть, что между нами есть какие-то противоречия (а он наверняка их нащупает). Мы должны выступать, как один.

Альфард серьезно кивнул. По пальцам можно было пересчитать случаи, когда он открыто противоречил старшему брату, а сейчас их обоих волновало одно и то же.

Аппарация привела их в густой лес. Посмотрев под ноги, Альфард заметил выложенную из камней дорожку, и с запозданием осознал, что их окружал не лес, а заброшенный и заросший сад. В двух шагах от них земля была усыпана начавшими гнить яблоками, а в развалинах неподалеку можно было еще угадать очертания летней беседки, несмотря на прорастающую прямо через остатки крыши сосну.

– Великий Мерлин, – презрительно протянул Сигнус, всегда особенно гордившийся безупречным парком в своем собственном доме.

– Мы здесь не для этого, – бросил Орион.

Они пошли по дорожке вперед, и через пару минут заросли ежевики и шиповника расступились, и братья Блэк наконец увидели то, что громко называлось Поместьем лорда Волдеморта.

Территория перед домом была заметно расчищена. Кто-то постарался, усмиряя разросшийся кустарник, вырывая сорную траву, делая аккуратную лужайку перед домом. Наспех были посажены какие-то цветы, так что даже земля в клумбах до сих пор оставалась свежей и рыхлой. На одной из каменных стен дома виднелся черный след, как от ожога – тут недавно сорвали и выжгли остатки ползучего плюща.

Сам дом выглядел заметно лучше, чем можно было ожидать по его окружению. Это был добротный каменный особняк, приземистый и не очень большой, но квадратная трехэтажная башня и несколько внушительных низких арок придавали ему величественности. Не старше пары сотен лет (совсем ничто для магической Британии), он не был похож и на недавно отстроенные, слишком кичащиеся своим богатством и великолепием дома, вроде Малфой-мэнора. Это был дом со своей историей, много переживший и готовый еще долго выдерживать натиск времени.

Братья переглянулись, обмениваясь беззвучными сигналами. Ни одному из них особняк не был знаком. Конечно, они не бывали в каждом доме волшебников в стране. И все же было очень странно оказаться здесь, в никому неизвестной глуши, и найти что-то подобное. Принадлежал ли дом Волдеморту или одному из его менее известных сторонников?

Времени на размышления о недвижимости все равно не было. Орион постучал в дверь тяжелым кольцом в виде морды горгульи. Через несколько секунд дверь отворилась, но вместо привычного домового эльфа там стояла простоволосая женщина в старомодном платье и сером фартуке горничной.

– Ваше превосходительство, – потупила взгляд она, – извольте пройти в кабинет, хозяин ожидает вас.

Убранство внутри тоже намекало на то, что дом недавно восстанавливали из весьма плачевного состояния. Некоторые детали, вроде резного дубового потолка, подсвечников из слоновой кости или антикварного столика с позолотой, видимо, удалось сохранить, поэтому они были начищены до блеска и выставлены на самое видное место. Другие предметы были явно новые и, хотя все выглядели достаточно дорогими, плохо подходили к темным тканевым обоям и всему мрачному, старомодному убранству, что осталось с былых времен. В коридоре и гостиной, через которые их провела горничная, вообще было довольно пусто. Альфард был мысленно согласен с тем, кто решил не портить былое великолепие новыми неподходящими вещами.

В библиотеке, сохранившейся в идеальном виде, их ожидал сюрприз:

– Как приятно вас видеть здесь! – поднялся с дивана никто иной, как Рудольфус Лестрейндж, муж Беллатрикс, старшей дочери Сигнуса.

Рудольфус был крупным мужчиной, хотя ему едва исполнилось тридцать. Он раскрыл свои руки будто в медвежьем объятии, но, разумеется, никто не поспешил к нему на встречу. Хотя брак Беллатрикс все в семье считали удачным, близких отношений с родителями она давно не поддерживала, а ее муж, не ведущий с Блэками никаких совместных дел, и подавно.

– Добрый день, Рудольфус, – сдержанно поприветствовал Орион. – Как поживает моя племянница?

– Замечательно, лорд Блэк, просто замечательно. Как жаль, что вы с ней только что разминулись. Впрочем, она ждет не дождется балла по случаю дня рождения вашей супруги.

– Что же, передай ей привет от отца, – усмехнулся Сигнус. По его кривой улыбке было заметно, что эта встреча немало взволновала его, так же как и намек на то, что Белла тоже была гостьей этого непонятного поместья. То, что давно было известно по слухам, гораздо тяжелее было видеть собственными глазами.

Служанка без единого слова открыла перед ними следующую дверь и боязливо замерла, не смея идти дальше. Альфард бросил короткий взгляд на Ориона: само присутствие старшего брата уже придавало ему уверенности. Трое Блэков вошли в святая святых таинственного дома: личный кабинет Волдеморта.

Тот, кто называл себя Темным Лордом, сидел за массивным столом красного дерева и работал. Он сразу поприветствовал посетителей и предложил им сесть, извинившись за то, что заставит их ждать еще несколько минут. Только тут Альфард заметил, что в комнате кроме них был еще один человек. Девушка лет двадцати, худая и некрасивая, стояла в тени темно-красной гардины у самого плеча Волдеморта. Ее платье по цвету почти совпадало с портьерой, поэтому она напоминала скорее молчаливую тень, часть обстановки кабинета, чем живого человека.

Она наклонилась и тихо сказала что-то почти в самое ухо Волдеморта. Тот кивнул, взмахом руки без палочки собрал лежащие на столе бумаги и повелительным жестом отправил девушку восвояси. Та покорно удалилась, унося с собой целую стопку документов.

– Добрый день, лорд Блэк, Сигнус, Альфард. Я рад, что мы решили встретиться и открыто разобраться со всеми противоречиями, которые могли невольно возникнуть в борьбе за общее дело. Благодарю, что посетили меня.

Орион едва заметно улыбнулся.

– Некоторые вещи лучше обсуждать лично. Я полагаю, вам известно о том, что произошло в Мондвине.

– Разумеется. Должен признать, Лайал действовал грубо и напролом. При всей его осмотрительности, ему свойственно иногда заходить слишком далеко. Я понимаю возмущение вашего брата, – он кивнул Альфарду.

«Как будто Беннет действовал не по его приказу!» – подумал Альфард, но тут же постарался усмирить свои эмоции. В присутствии этого волшебника он опасался даже думать откровенно – слишком велика была окружающая его невидимая мощь. Он был почти уверен, что Волдеморт должен был прекрасно владеть легилименцией.

– Но это недоразумение не должно помешать нашим общим планам. В своих письмах я ознакомил вас со всеми нашими успехами и некоторыми досадными поражениями. Вам и вашим братьям, одним из немногих, известны долгосрочные планы моих сторонников. Наше сотрудничество должно быть продолжено – для нашей взаимной пользы.

Орион неуловимо кивнул Сигнусу, позволяя ему говорить:

– Кроме ситуации с Виксеном, меня как отца также тревожит участие моей дочери в планах молодого Малфоя. Ей нечего делать в подобных интригах – и условием участия Альфарда изначально было то, что дети будут оставлены вне подобных игр.

Волдеморт слушал с беспредельным вниманием, демонстративно глядя на собеседника с выражением самого искреннего участия. Этим он чем-то напоминал Альбуса Дамблдора: тот тоже имел привычку смотреть на всех как на скучающих по дому первокурсников.

– Когда мы встречались с вами в первый раз, речь заходила только о юном Северусе. Но вы правы, мисс Блэк тоже не стоило вмешивать в дела старых волшебников. Это была ошибка молодости со стороны Люциуса и просчет со стороны Абраксаса. Как я понимаю, вы уже пришли к соглашению с семьей Малфоев? В таком случае, я готов пообещать, что больше вашей дочери не будет позволено участвовать ни в каких проектах без вашего личного разрешения.

На периферии собственного сознания Альфард смутно чувствовал отрывки мыслей братьев – или, может, это было только эхом его собственных. Темный Лорд охотно шел на уступки даже прежде, чем они могли их потребовать. Это могло значить только одно: Блэки были ему необходимы, и он не собирался выпускать их из своих рук.

Орион не собирался соглашаться на это предложение:

– Я рад, что вы понимаете тревогу моего брата. Но со времени нашего первого соглашения ситуация изменилась.

– Безусловно – наша позиция стала на порядок сильнее, и продолжает укрепляться с каждым днем.

– Пусть так – но одновременно растет и публичное недовольство вашей организацией, – вернее было бы сказать «страх», но Орион не хотел давать Волдеморту еще одно доказательство его силы. – Сторонники Дамблдора публично заявляют о новой угрозе режиму. По стране распространяются самые пугающие слухи о ваших сторонниках – и после случившегося в Мондвине я не могу быть уверен, что это просто слухи. Занятия Альфарда становятся все более опасными для него и для всей семьи. Если нашему сотрудничеству суждено продолжиться, нам придется пересмотреть изначальные договоренности.

В серых глазах Волдеморта блеснуло что-то красное. Взмахом руки он зажег фарфоровую люстру, позволив магическим отголоскам невероятной силы прокатиться по комнате, опалив троих братьев этой чистой энергией. Будь это кто-то другой, такой прием можно было бы счесть дешевой демонстрацией силы. Но в случае Темного Лорда любому было понятно, что он способен был на куда большее.

– Я не думал, что волшебник вроде вас станет обращать внимание на слухи или пафосные речи моралистов, – Орион не опустился до возражения. – Но если вы твердо этого хотите, я готов пойти вам навстречу.

Альфард едва удержал себя от того, чтобы первым выпалить свое требование. Но было не время. Орион сможет сказать все куда лучше.

– В первую очередь я хочу установить четкий срок, после которого мой брат будет свободен от ваших поручений. Ваш приход к власти, хотя и кажется вероятным, не подходит. Альфард уже достаточно сделал.

– Хорошо. Вы знаете, что одним из основных направлений нашей работы сейчас являются изменения в «Акт о народном представительстве». Это именно то, ради чего я изначально искал помощи вашего брата. Когда он будет принят, я готов освободить его ото всех обязательств.

– Если он не пройдет в зимней сессии Визенгамота – тоже.

– В этом нет нужды – он не может не пройти, но я согласен и на это условие. При любом результате после рассмотрения этого законы Блэки смогут снова вести собственную линию.

Следующий незаметный кивок-разрешение предназначался Альфарду. Наконец он мог позволить себе заговорить:

– Кроме того, Северус должен быть избавлен от вашей метки – и как можно скорее.

Смерив его взглядом любопытного натуралиста, Волдеморт снова кивнул:

– Она не причиняет ему вреда, но я понимаю ваше волнение. Проблема в том, что этого еще никогда делали – я имею плохую привычку изобретать заклинания без контрмер.

– Уверен, вы сможете это преодолеть, – коротко сказал Орион.

– Полагаю, что так. Но вам придется подождать хотя бы до Рождества.

– Это приемлемо. Это же касается Люциуса Малфоя – у будущего мужа моей племянницы должны быть чистые руки.

Об этом они не говорили. Альфард знал, что Орион не докладывает ему обо всех своих планах, но эта забота о разозлившем их всех юнце была неожиданной. Обсуждал ли он это с самим Люциусом или его отцом уже после того, как Альфард аппарировал к себе?

– Люциус – свободный человек. Я не могу заставить его пойти против его принципов даже по вашему желанию.

– Люциус согласен. Он также должен перейти на более независимое сотрудничество.

Это требование и Волдеморта тоже застало врасплох. Как и все слизеринцы, он не позволял своим эмоциям взять верх, но и Блэки были достаточно опытны в чистокровных интригах, чтобы заметить недовольство, появившееся впервые с начала их разговора.

– Я не настроен это обсуждать. Три условия – это не так уж много, но на меньшее я не соглашусь, – повторил Орион с железной уверенностью.

Долгое, слишком долгое молчание, хотя на самом деле оно продлилось не больше тридцати секунд.

– Хорошо. Люциус и Северус будут освобождены от темной метки до Нового Года. Сотрудничество с вашим братом закончится после принятия «Акта о народном представительстве». Хотите скрепить наш новый договор бутылкой отличного выдержанного виски?

Альфард готов был выдохнуть свободно. Все получилось. У Ориона все получилось.

– Это было бы замечательно, – Волдеморт лично достал обещанную бутылку из серванта, призвал стаканы и начал разливать напиток. – Но мне хотелось бы еще обсудить то, что моя семья получит в результате нашего сотрудничества.

Темный Лорд улыбнулся. Все-таки он был дьявольски, нечеловечески красив, даже по сравнению с Блэками. Такие разговоры были ему гораздо ближе и понятнее: вопросы выгоды, интереса и расчета, вокруг которых неизбежно крутились мысли каждого уважающего себя слизеринца. К тому же он понимал, что все, что он может им пообещать, так или иначе снова привяжет Блэков к нему и его будущему правительству.

– Я сам раздумывал над этим. Думаю, у меня найдется то, что может вас заинтересовать.

Обжигающий виски был наполнен вкусом торфа и вереска. Альфард позволил себе насладиться первым глотком, отстраненно думая, что сегодня дома он, наверное, впервые за много лет по-настоящему напьется .

***

Лайм Реджис был совсем не примечательным городом. Волшебников там, кажется, не было вовсе, как курорт он значительно уступал таким известным местам как Бат или Ньюпорт. Но и волшебников, и магглов туда привлекало не это.

– По-моему, я что-то нашел! – радостно воскликнул Регулус и едва не поскользнулся на мокром камне. Северус вовремя подхватил его за локоть, не дав упасть.

Альфард поспешил к мальчикам: если Регулус раскроит себе голову о скалы за день до званого вечера, его мать будет очень зла на непутевого дядюшку. В куске камня, который внимательно разглядывали его сын и племянник, и правда можно было разглядеть правильные геометрические формы изящно закрученной спирали.

– Похоже на аммонит, и довольно большой. Но боюсь, тебе не достать его из этой глыбы.

На лице Регулуса отразилось разочарование, а Северус наоборот преисполнился желанием любой ценой откопать находку.

– Даже не думай, – пригрозил Альфард, – одна легкая бомбарда может обрушить тут половину побережья. Пойдем дальше, тут найдется достаточно других окаменелостей.

Северус метнул на него недовольный взгляд из-за завесы темных волос, но послушался. На нем был теплый дорожный плащ и ужасные маггловские ботинки. Альфард думал, что он давно выбросил всю свою старую одежду, но приходилось признать, что для охоты на окаменелости такая обувь подходила гораздо лучше, чем тонкие кожаные туфли Регулуса.

– А нас не застанет прилив? – опасливо поинтересовался Регулус, ежась в своей слишком красивой, но не самой теплой мантии.

– До него еще три часа, – успокоил Альфард, одновременно накладывая на него невербальное согревающее заклинание.

На пляже было и правда холодно – стоял конец октября. Охотников за сокровищами все равно было много, большинство магглы, но они равномерно распределились по широкой прибрежной полосе и не мешали друг другу. Некоторые были явно экспертами и вдумчиво освобождали окаменелости молоточком и кисточкой. Другие, как и Альфард с мальчиками, просто гуляли, пытаясь найти хоть что-нибудь достойное внимание и наверняка пропуская большую часть самых интересных находок.

– Что будет, если добавить окаменелую кость динозавра в оборотное зелье? – не к месту поинтересовался Северус.

– Ничего хорошего, – рассудительно ответил Регулус.

Альфарда забавляла разница между двумя мальчишками. Оба были не по годам серьезные, но Северус легко отвлекался на теоретические умозрительные вопросы, в то время как его кузен почти всегда твердо стоял обеими ногами на земле.

– В детстве, у меня была целая коллекция минералов и жеодов, – вдруг решил вспомнить Альфард. – Орион и Сигнус, конечно, безжалостно смеялись надо мной, но на самом деле там было много интересных образцов.

– Тебе повезло, что у тебя нет старших братьев, – угрюмо усмехнулся Регулус.

Северус хмыкнул:

– Твоего более чем достаточно.

Альфард навострил уши. Он надеялся, что вся эта история со школьной враждой между Сириусом и Северусом была позади, но не был настолько наивным, чтобы пускать это на самотек.

– Сириус больше не мешает тебе в школе? Орион приказал ему даже близко к тебе не подходить.

Его сын не очень талантливо сделал вид, что что-то увидел неподалеку, но потом все же неохотно ответил:

– Все нормально.

– Мальсибер и Эйвери в этом году всюду ходят вместе с ним, поэтому у Мародеров все равно бы не получилось, – добавил Регулус, за что получил недовольный взгляд от кузена.

– Надеюсь, что так. Если у тебя будут какие-то проблемы – с Сириусом или кем-то ещё – я разберусь с ними.

Северус не выглядел впечатленным.

Они медленно шли по пляжу. Регулус вскоре нашел камень размером с кулак, в котором они вместе смогли опознать окаменевший позвонок неизвестного животного. Мальчик был горд первой настоящей находкой, а Северус, кажется, почти потерял интерес и только отпинывал попадающиеся ему на пути камешки.

– В Хогвартсе просто скучно, – вдруг заговорил он. – Мальсибер и все остальные просто лицемеры, ищущие свою выгоду. Я хочу заниматься чем-нибудь по-настоящему сложным, а не сидеть на уроках и ждать, пока каждый идиот поймет чары щита.

– Быть умнее других всегда сложнее, – согласился Альфард, – но тебе осталось доучиться меньше двух лет, а в университете будет гораздо интересней. Воспользуйся свободным временем – Сигнус ведь дал тебе книги и упражнения для окклюменции?