Текст книги "Лоббист (СИ)"

Автор книги: Ost-Wind

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Альфард, сидевший до этого напротив, пересел поближе к мальчику и положил руку ему на плечо, лишь слегка прижимая к себе. Это было все, что он мог позволить себе, но Северус, хотя и не показывал радости от объятия, также и не возражал. Посидев так пару секунд, Альфард начал говорить, не убирая руки.

– Но в следующем году очень многое изменится. Люди – лицемеры, Северус. Как бы они не твердили о своей непредвзятости, большинство из них меняет свое отношение к людям в зависимости от того, что им выгодно. Никто больше не посмеет тебя тронуть.

– Вы этого не знаете.

– Те, кто посмеют – пожалеют.

Северус опустил голову между коленей – этот жест, полный отчаяния, был ему чрезвычайно не свойственен.

Комментарий к 6. Тайное всегда становится явным

В таких частях я все время очень боюсь скатиться в банальные сопли. Вопрос к читателям: не случилось ли это в последней главе? Правдоподобно? Характеры выдержаны? Как вам кажется, такие Северус и Сириус могли бы быть и в каноне во времена Мародеров или это все-таки сильное АУ?

========== 7. Сливки общества ==========

Альфард был рад снова оказаться дома – да и Северус, по-видимому, чувствовал облегчение. Первые несколько дней они благополучно отдыхали от отдыха: сходили несколько раз в Косую Аллею за мелочами и просто поесть эклеров, ужинали на улице и совершали неспешные прогулки верхом по тисовой аллее у дома. Северус научился держаться на лошади, но не очень уверенно, и ни под каким предлогом не соглашался сесть на метлу. Сам Альфард обменивался холодными письмами со старшим братом и пытался, как говаривала его бабушка Кассиопея Блэк, надышаться перед смертью. Он чувствовал, что очень скоро человек, с которым он встречался до отъезда в Италию вспомнит о нем и Северусе – что он вообще о них не забывал и только ждет подходящего момента. Хотя Альфард был уверен в том, что сумеет справиться со всем, что бы ему ни готовила судьба, все равно было тревожно. Поэтому он разговаривал с сыном о малозначащих вещах и старался, чтобы тот запомнил это время как беззаботное и спокойное.

Альфард как в воду глядел: не прошло и недели с их скорого возвращения, как с утренней почтой эльф принес ему письмо, запечатанное темно-зеленым сургучем с оттиском выползающей из черепа змеи. Северус уставился на послание с немым восхищением и абсолютно детской завистью, но вскоре был утешен собственным бледно-голубым конвертом с волком на печати – письмо должно было быть от Малфоя. Оба принялись за чтение.

«Дорогой Альфард!

Хотелось бы еще раз упомянуть, как я доволен нашей взаимовыгодной договоренностью и с каким нетерпением жду начала нашего, надеюсь, плодотворного сотрудничества. Темный Лорд разделяет эти чувства и просил передать наилучшие пожелания Вам и вашему юному сыну.

Узнав, что вы вернулись из солнечной Италии раньше срока (с замиранием сердца надеюсь, что виной тому не было неприятное событие), я взял на себя смелость предложить Вам начать осуществлять план, в общих чертах описанный нами во время прошлой встречи. В это воскресенье в моем доме пройдет небольшой вечер, где будут представители большинства чистокровных семейств. Не сомневаюсь, что вы получили приглашения – возможно, еще до отъезда. Для Северуса это будет замечательной возможностью впервые выйти в свет и познакомиться наконец с нашим обществом, которому он по праву принадлежит. Вы же, я надеюсь, найдете некоторое удовольствие в разговоре со мной и нашими общими сторонниками, во время которого мы сможем конкретнее обозначить наши планы до начала учебного года у детей.

Темный Лорд надеется, что вы с сыном посетите этот вечер. Если ваш брат с семьей к тому времени вернется с континента, иметь его гостем было бы еще большей честью для нас.

С вечным дружеским вниманием,

Абраксас Малфой, эсквайр»

Составленное в безупречных выражениях письмо все же заставило Альфарда содрогнуться. Будь его воля, он держал бы Северуса подальше от всех этих чистокровных вечеров. Не то, чтобы в них было что-то плохое – сам Альфард лишь скучал на таких сборищах. Но он привык к ним едва ли не с рождения, для Северуса же это должно было стать настоящим испытанием. Кроме обращения со столовыми приборами, Альфард не научил его ни единому правилу этикета. Чтобы не ударить в грязь лицом, ему придется вместить примерно двенадцать лет жесткой муштры в три дня занятий.

Северус тем временем бросил свое письмо на стол и побледнел, уставясь перед собой.

– В чем дело, Северус? Люциус тебя расстроил?

Мальчик перевел на него абсолютно сумасшедший взгляд:

– Он пишет про бал в воскресенье… Но я не хочу идти! Все будут пялиться на меня.

Альфард вздохнул. Ему было жалко сына, но не пойти было немыслимо:

– Будут, немного. Но тебе не о чем волноваться. С твоим… политическим ангажементом все будут закрывать глаза на любые твои промахи. Зато ты сможешь пообщаться с одноклассниками, и с Люциусом, конечно.

Последнее несколько приободрило Северуса, и Альфард налегал на эту мелочь все оставшееся время. Он решил, что незачем было пытаться объять необъятное и сосредоточился на самых главных вещах, оставляя время для отдыха. Он научил Северуса, как стоило обращаться к старшим и о чем было позволительно говорить с ними. Вовремя вспомнил, что официальный ужин сильно отличался от расслабленной домашней обстановки и помог овладеть премудростями вилок для устриц и ложек для фруктов. Он выбрал безупречную мантию и дорогой, но не вычурный для молодого человека костюм из белоснежной рубашки, болотного цвета жилета и классических брюк. В этом наряде, с чисто вымытыми и заколотыми сзади волосами Северус выглядел более уверенно и почти как взрослый. Он почти не жаловался на усталость, хотя и заметно было, что многое его раздражало. Тем не менее юношески стоически терпел, то ли ожидая награды в виде общения со сверстниками, то ли осознавая всю важность предстоящего события.

От Ориона пришло лаконичное письмо с извинением, что сам не успеет прибыть в Британию вовремя. Альфард воспринял это с почти детской обидой: старший брат никогда не бросал его вот так на произвол судьбы. Впрочем, тот наверняка просто решил еще яснее показать ему свое недовольство и власть патриарха. Хотя присутствие старшего Блэка и помогло бы, оно было вовсе не обязательным. Волдеморт, очевидно, чутко улавливал настроения чистокровной элиты и не собирался тратить слишком много сил на умасливание тех консерваторов, кто не желал добровольно вступать в его ряды. Альфард, несмотря на всю свою незначительность и ординарность, интересовал его куда больше – просто потому, что он тоже был Блэком, а значит имел немалый вес в обществе, а также потому, что наверняка не мог отказать.

В воскресенье они обедали поздно, чтобы не проголодаться до начала ужина у Малфоев, который должен был начаться не раньше девяти. Собиравшийся провести это время расслабленно, Альфард все же вспомнил еще несколько наставлений, которые обязательно нужно было сказать.

– Со своими друзьями можешь говорить также, как обычно, по крайней мере наедине. Только помни, что некоторые вещи лучше сохранить в тайне. А еще тебя представят как Северуса Альфарда Блэка – пожалуйста, не начинай сейчас скандал. Пока это только формальность, но ты и сам знаешь, тебе необходимо будет принять это имя, особенно учитывая общество, куда ты вступил.

Северус сверкнул глазами из-под завесы волос.

– Я знаю.

Тот обратился в внимание. Северус редко называл его хоть как-то, ограничиваясь сухим «мистер Блэк» и игнорируя все просьбы перейти на менее формальное обращение.

– Я хотел спросить. Вы вините меня в том, что я сделал?

– Нет, – Альфард ответил, не задумываясь ни на секунду и при том чистую правду. – Совершенно не виню.

Он не понял даже, чем был вызван этот вопрос – все время до этого Северус снова и снова подтверждал свою радость от вступления в организацию Темного Лорда. Он не был совсем уж фанатиком – и это бесконечно радовало Альфарда. Он мог с чувством собственного превосходства указывать на довольно очевидные проблемы магической Британии, но, ожидаемо, имел лишь смутные представления о возможных решениях. Он вообще ничего не говорил о магглах и маглорожденных, как будто этот вопрос его вовсе не интересовал. Самой болезненной темой для него оказался запрет на изучение темных искусств, который, впрочем, он умудрялся успешно обходить.

«Мерлин, да ведь мы так толком и не поговорили об этом по-настоящему», – Альфард готов был дать самому себе затрещину. Он мог легко найти себе оправдания. Первые дни были заняты попытками разобраться с самим Волдемортом и что из себя представляла эта его группа по интересам, в Италии постоянно было не до того… Он старался быть хорошим отцом: узнать юношу получше, понять, что ему нравится делать, кем он видел себя в будущем. Но, как стало очевидно после драки с Сириусом и последующего скандала, у него даже это получалось ужасно.

Но это не значило, что стоило прекратить попытки.

– Пойдем-ка, выпьем чаю в моем кабинете.

Через несколько минут они устроились в кожаных креслах, а Северус вгрызся в лимонный скон, поданный старым эльфом – теперь Альфард был почти полностью уверен, что это был не голод, а тактика отсрочки неприятных разговоров.

– Северус, ну никто ведь не отбирает, – с улыбкой пожурил он. Ответом ему стал еще один красноречивый взгляд исподлобья. – Я просто хотел поговорить с тобой обо всем, что происходит. Ты волнуешься?

Скон-уловка был брошен на тарелку.

– Да… Нет. Я знаю, что вы не хотели этим заниматься, и я не пытался вас впутать…

– Это не то, о чем тебе стоит переживать. Я взрослый человек и сам решаю, что мне нужно делать. Ты знаешь, что я был недоволен твоим участием в этой… организации. Но мы вместе сможем с этим справится. Ничего непоправимого не случилось.

– Нарцисса писала, что с вами говорил сам Темный Лорд.

– Да, перед отъездом. Мы пришли к известному соглашению. Я буду содействовать его политическим амбициям, а взамен он оставит тебя в покое. Орион думает, что это даже может оказаться выгодным для семьи.

Северус нервно качал ногой, обводя взглядом уже знакомые полки с книгами и артефактами. Наконец он выпалил:

– Но ведь он прав, да? То, что он говорит – это не глупости, о которых шепчутся в спальнях после отбоя, не сумасшествие – это ведь правда?

Альфард вздохнул и не смог удержаться, чтобы не коснуться еще по-детски гладкой щеки своего сына. Тот замерев, уставился ему прямо в глаза.

– Северус, пойми, много кто может говорить правильные вещи. Он умен, талантлив, харизматичен – люди будут слушать его в любом случае. Другой вопрос – что он будет делать, и это гораздо важнее. Если он правда сможет осуществить те реформы, о которых говорит – наверное, это будет неплохо и магический мир только выиграет от этого. Но власть портит – посмотри на любого, самого завалявшегося чистокровного. Это яд, который нужно сознательно держать под контролем. Если он не сможет – все благие намерения обернутся прахом.

Они немного помолчали.

– Но что бы ни случилось, тебя я в обиду не дам. Ты мой сын, Северус. Понимаешь?

На лицо снова опустилась пелена окклюменции, скрывающая любые эмоции. Но ответ не заставил себя ждать:

– Я понимаю. Но что нужно делать мне?

– Учиться, – без тени сомнения ответил Альфард. Ему самому родители повторяли это много раз. – Это твоя самая важная обязанность. К тому же, с твоим интеллектом было бы преступлением не развиваться дальше. Где ты научился окклюменции?

– Люциус достал мне книги, когда я помог ему с панической атакой. Но я не об этом спрашивал…

– А все остальное от тебя не убежит. Политика – дело взрослых людей. А ты – тебе же прямая дорога в университет через два года. Как ты собираешься заниматься чем бы там ни было с континента?

– Месяц назад университет не был для меня реальным вариантом, – хмыкнул мальчишка.

– Ну, а теперь – да. Кстати, подумай об этом. Мои братья учились в Сорбонне, а я сам в Саламанке, но в Европе много хороших школ. Не только для учебы, но и для развлечений, – с улыбкой подмигнул он.

– Конечно, я хочу поступить в университет! Но было бы неправильным заставлять вас делать то, на что подписался я.

– О, не переживай за меня. Я еще куплю себе домик прямо напротив твоего кампуса и буду мешать тебе веселиться, как примерная курица-наседка. Ты пойми, Блэки – это не просто фамилия. Нас практически невозможно уничтожить: знания, власть, знакомства, деньги – все это копилось веками и в любой момент может быть направлено на подходящую цель.

– Революция сметала и не такие дома, – пробурчал Северус.

Альфард с улыбкой покачал головой. Никакой революции не будет. Он лично об этом позаботится.

***

Поместье Малфоев было хорошо знакомо всем чистокровным. Абраксас был вдовцом, но часто устраивал балы – его дом подходил для этого идеально. Это была палладианская вилла, которая казалась слегка не к месту в холодном графстве Дарем, будто перенесенная откуда-то с побережья Ниццы.

Когда Альфард с сыном появились через камин, вечер уже был в самом разгаре. Тут и там сновали расторопные эльфы, разносившие напитки, дамы притворно восхищались нарядами друг друга, а молодежь собиралась в кучки, чтобы обменяться последними сплетнями магического мира. Альфард в успокаивающем жесте положил руку на плечо Северуса. Впрочем, это не было необходимым, юноша осматривал обстановку со сдержанным интересом и, казалось, был вполне в своей тарелке. Стоило им оказаться в зале, как к ним с приветствием подошел сын хозяина.

– Мистер Блэк, какая честь видеть вас сегодня, – ослепительно улыбнулся Люциус. На нем был изящный голубой костюм и высокие бежевые сапоги. Альфард усмехнулся этому франтовству, но ответил на приветствие.

В ту же секунду рядом с Малфоем оказалась его дорогая племянница. Хотя она была ниже своего кавалера на полторы головы, это не мешало ей выглядеть хозяйкой вечера. Шестнадцатилетняя девушка собственнически схватила жениха под руку и обворожительно улыбнулась родственникам.

– А ты что здесь делаешь? – оборвал он очередной раунд приветствий.

– Дядя, вам не стоит так на меня нападать. На этот раз мои родители знают, где я провожу время, – рассмеялась она и бросилась обнимать Северуса. Тот, к удивлению Альфарда, не выглядел оскорбленным этой попыткой, но даже ответил на объятие.

– Этому дому давно не хватало женской руки, – снова ослепительно улыбнулся Люциус, – прошу вас не ругать Нарциссу, она, в конце-концов, безукоризненно воспитана.

После этой фразы все трое – Нарцисса, Малфой и Северус – рассмеялись, как будто это была общая шутка между близкими друзьями. Альфард покачал головой и сделал себе заметку позвать племянницу на чай и попытаться выяснить, чем ее так привлек Малфой. Он никогда не ожидал, что их предварительная помолвка взрастит настолько близкую связь за несколько лет.

– Но хватит шуток, – лицо Малфоя мгновенно стало серьезным. – Сегодня здесь собирается большая часть волшебников, которые хоть что-то значат. Северус, ты знаешь, что нужно делать.

– Притворяться, что я тоже безукоризненно воспитан? – с ноткой страдания спросил юноша.

– Нет, просто уничтожь их всех.

Молодые люди обменялись непонятными Альфарду взглядами, Нарцисса расцеловала кузена в обе щеки, и пара удалилась раздавать приветствия всем прибывающим гостям. Северус заметно повеселел.

– Оригинальная они пара, – бросил Альфард, вылавливая им обоим по стакану яблочного пунша.

– Люциус может вам не нравиться, но он неплохой парень, – непоколебимо ответил его наследник. – А Нарцисса – еще довольно безобидное проявление ваших семейных особенностей.

– Наших семейных особенностей, – поддел в ответ Альфард и был рад, когда не услышал привычных протестов.

Дальше следовало то, что его покойная бабушка Кассиопея вульгарно называла «ручканьем». Люциус не преувеличил масштабы вечера и каждый из тех «кто хоть чего-то стоил» стремился поздороваться с ним и Северусом.

– Альфард, сколько лет сколько зим! – его бывший однокурсник, Конрад Гойл, лишь на секунду притормозил перед тем, как заключить давнего знакомого в медвежьи объятья. Альфард был не против: такая искренность была редкой среди чистокровных, а Конрад правда был хорошим парнем.

– Да брось ты, едва ли не каждый год приезжаю, – усмехнулся он, хотя на самом деле во время своих визитов больше времени проводил с семьей, и редко выбирался на светские мероприятия, – позволь лучше тебе представить моего сына. Северус, это Конрад Гойл, мы вместе учились.

Юноша пробормотал что-то вроде «Приятно познакомиться, сэр», не отрывая взгляда от пола.

– А мне тем более приятно, – добродушно рассмеялся Конрад, и принялся представлять Северуса своей жене и ее кузине.

Когда Гойлы отошли, Альфард успех только прошептать ему на ухо «Уверенней, это они должны перед тобой смущаться, а не наоборот», когда к ним подошли Прюэтты, затем Эштоны, затем Абботы, Краучи, Селвины… Когда к ним, едва ли не расталкивая других гостей локтями, добралась его средняя племянница с супругом, Северус выглядел намного уверенней.

– Альфард, так приятно видеть вас на родине, – холодно усмехнулся Рудольфус Лестранж. Он был таким же крупным мужчиной, как Конрад, но, несмотря на молодость, в нем не было даже попытки изобразить какую-то непосредственность или открытость. Альфард с самого начала его недолюбливал.

Улыбку Беллатрикс можно было перепутать с оскалом проголодавшейся акулы. Как и все девушки из рода Блэк, она была невероятно красивой, но последние несколько лет Альфард не узнавал в этой женщине ту малышку, которая еще совсем недавно часами отказывалась слезать с его колен. Он знал также, что Белла постоянно ссорилась с младшей сестрой и родителями по надуманным предлогам.

– Позволь представить тебе твоего кузена, – улыбнулся Альфард. – Хотя вы наверное знакомы со школы.

Молодые люди обменялись не самыми добрыми взглядами.

– Северус, – с притворной лаской в голосе протянула Белла, – приятно снова видеть тебя. Кто бы мог подумать, что вы с моей сестренкой можете хранить такие секреты.

– Взаимно, – холодно ответил юноша.

Рудольфус с супругой обменялись с Альфардом несколькими пустыми замечаниями о погоде в Италии, после чего пара их покинула. Блэк вздохнул едва ли не с облегчением.

– Да уж, наша Беллатрикс – вещь в себе, поэтому не позволяй ей собой помыкать, – доверительно посоветовал он сыну.

– Она похожа на жену вашего брата, – хмыкнул тот в ответ.

– Ну, не суди книгу по обложке. Вэл кажется такой непримиримой, потому что она до невозможности консервативна. Белла – девушка другого сорта, она свободолюбива и не терпит авторитетов.

– У нее есть как минимум один.

Когда Альфард уже собирался расспросить поподробней, что он имел в виду, Северуса заключил в объятья неизвестно откуда появившийся Регулус.

Мальчик сиял:

– Отец разрешил мне погостить неделю у вас.

Только тогда Альфард заметил молчаливо вставшего рядом юношу со светлыми волосами, по виду еще младше Регулуса. Стало быть, это был сын начальника Отдела Правопорядка.

Северус с кузеном тут же начали обмениваться новостями. Регулус, судя по виду, все время хотел оттащить его в уединенную комнату и поделиться каким-то секретом: он то и дело косился на Альфарда или многозначительно глядел на Северуса, обещая что-то интересное. Несчастный Крауч оказался в этой беседе друзей третьим лишним и Альфард решил вовлечь его в разговор.

– Ты тоже учишься на Слизерине – прости, не припомню твоего имени?

– Бартемиус, сэр, можно просто Барти. Нет, сэр, Рейвенкло. Мы с Регулусом познакомились, когда вместе делали проект по Трансфигурации.

– Это замечательно. В школе я тоже много общался с ребятами на других факультетах – обидно, что эта традиция, кажется, отмирает.

Тут на него уставились сразу три пары глаз, а потом мальчишки обменялись знающими, лукавыми взглядами между собой.

– Барти, а расскажи Северусу про ту пещеру возле твоего дома.

После этого приглашения Барти с выражением благодарности на лице вступил в разговор, а Альфард решил ненадолго оставить подростков. Стоило ему абстрагироваться от того, что ему предстояло сделать для лорда Волдеморта, и прием начинал казаться почти приятным. Он даже неожиданно для себя почувствовал какую-то своеобразную гордость просто от того, что представлял сегодня своего сына и наследника. Наверное, Орион тоже испытывал что-то подобное.

***

Сам лорд Волдеморт на приеме не появился. «Важные дела, вы же понимаете, мистер Блэк» – снисходительно улыбался Эйвери, так, что Альфарду хотелось его ударить. Убедившись, что Северус более-менее влился в обстановку вечера, он удалился вместе с Абраксасом в биллиардную комнату. Там их уже ожидало еще трое мужчин, все поверхностно знакомые ему по школе и светским вечерам.

Лайал Беннет был на несколько лет младше его, пробелы в родословной он компенсировал невероятным чутьем и змеиной хитростью. Увидев Блэка, он тут же потерял всякий интерес к бриджу и с благодушным настроением принялся расспрашивать его об экспедициях. У Альфарда всегда наготове была парочка историй, но с этими людьми ему не хотелось общаться больше, чем было необходимо.

Эйдана Пьюси он знал плохо – он был намного старше, к тому же жил затворником и редко появлялся на людях. Энтони Фарквад, с другой стороны, был ему хорошо знаком. Он работал в отделе международных перемещений и всегда был рад организовать для семейства Блэк удобный портключ в любую точку мира.

– Я думаю, в представлениях нет смысла, – без обиняков начал Малфой, – все присутствующие знают, по какому делу мы собрались. Мистер Блэк, в этом документе Темный Лорд коротко изложил планы нашего сотрудничества на ближайшее время.

Альфард пробежал глазами по свитку, бросив походя:

– Зовите меня Альфардом, мы в конце концов не посторонние люди.

– С превеликим удовольствием. Итак, что вы думаете?

– Мне кажется это более чем выполнимым.

Он ни капли не лукавил: цели, поставленные Волдемортом, были четкими, а указания подробными. У него, видимо, был талантливый помощник, потому что вся информация была скрупулезно организована на полутора страницах в пунктах, подпунктах и параграфах с использованием чернил пяти цветов. Там и правда не было ничего сложного: важнейшие факты, предполагаемые публичные выступления с пометками «обязательно сказать», люди, готовые помочь.

По-хорошему, ему следовало дождаться Ориона и действовать уже с его согласия, не говоря уж о его советах. Но тот, похоже, решил продлить отпуск и первым мириться не собирался. Значит, ему придется начинать самому – рано или поздно старший брат будет вынужден подключиться, он был не из тех, кто бросал родных в беде.

– Это отрадно. Что ж, если у вас будут вопросы или вы захотите внести значительные изменения в план, вы всегда можете к мистеру Беннету.

– Магглы бы назвали мою работу «специалист по связям с общественностью» – с усмешкой пояснил тот.

– Так значит, будем работать вместе?

– Значит, так.

В комнате материализовался домовой эльф в бирюзовой наволочке с гербом Малфоев и предложил им мартини и закуски. Альфард, не хотевший пить, начал устанавливать на столе бильярдные шары. Пьюси предложил ему сыграть партию.

– Мы ведь с вами тоже можем перейти на первые имена? – поинтересовался он по-светски, хотя и с долей угрюмости.

– Конечно же.

Они начали игру, Беккет и Факрвад вернулись с бриджу, но вместе с Малфоем успевали наблюдать за ними. Сосредоточенное молчание не продлилось и нескольких минут: что ни говори про него, но Абраксас был настоящим светским львом и умел развязать беседу даже в самых нерасполагающих обстоятельствах.

Вскоре они довольно оживленно обсуждали сначала просто погоду, потом недавние пьесы в Лондоне и Милане, потом как-то незаметно перешли на детей. Малфой, конечно, похвастался успехами сына в Сорбонне, но как-то равнодушно, как будто просто выполнял свой долг. Пьюси же, неожиданно, начал с теплотой описывать многочисленные таланты своих дочерей. Обе девочки никогда не учились в Хогвартсе, старшая уже получила стипендию в Дурмштранге, а младшая должна была сдавать ТРИТОНы в следующем году. У Фарквада детей не было, а Беккет сказал только, что его мальчику недавно исполнилось четыре года.

Альфарду эти разговоры были почти приятны. Среди чистокровных было не принято делиться с первым встречным деталями своей жизни. Школьные успехи детей, если они были, использовались как очередное доказательство собственного статуса. Но даже в таких эгоистичных откровениях можно было уловить долю человеческой теплоты, родительской гордости. Сам он, впрочем, не стремился хвастаться Северусом, хотя и считал сына невероятно одаренным юношей. Он все еще чувствовал, что не имел на это права. Шутка ли: месяц назад он понятия не имел, что у него есть сын. Но Абраксас взял дело похвалы Северуса в свои руки:

– Мистер Блэк совершенно зря отмалчивается, – доверительно склонился он к Фаркваду, но так, чтобы все остальные мужчины могли прекрасно его слышать, – его сын весьма талантливый волшебник.

– Спасибо, Абраксас, – холодно улыбнулся Альфард, – но неужели ты следишь за успехами всех слизеринских студентов?

– В некоторой степени, слежу, – ничуть не смутился тот, – но о Северусе я наслышан от моего сына. Люциус в известном смысле взял его под крыло еще на первом курсе и с тех пор снабжал подходящими его интересам источниками. Мальчик довольно успешен в изучении Темных Искусств и по-настоящему талантлив в легилименции. Ты, как отец, наверняка гордишься им.

Альфард кивнул с видом собственного превосходства, но внутри ему было неспокойно. Северусу в ближайшее время нужен был тьютор по ментальным искусствам, а кого попало на такую должность приглашать было немыслимо. Очередная проблема, которую необходимо было решать как можно быстрее.

Малфой истолковал его молчание по своему:

– Полагаю, мне стоит объясниться за поведение моего сына по отношению к вашей… недавно раскрывшейся семейной тайне.

Беннет отложил кий и приготовился внимательно слушать. Альфард вскинул голову, раздраженный. Конечно, ему очень хотелось бы услышать такое объяснение, хотя он сильно сомневался, что оно могло его устроить. «Чертовы Малфои, все как один беспринципные интриганы. Торгаши! Нувориши…»

– Твой сын очень долго не афишировал свою родословную, даже имя матери скрывал, хотя наверняка фамилия Принц могла купить ему несколько лучшее отношение на Слизерине. Насколько я понимаю, раскрыть карты его убедила твоя племянница, когда они сошлись через Регулуса в прошлом году – а любезно предоставленная одним из них кровь Блэков смогла разрешить любые сомнения о личности отца. Люциус уже тогда настаивал на том, что наилучшим выходом будет проинформировать тебя, но мальчик просто умолял его не делать этого. Позволить этой вольности продолжаться так долго было и моей ошибкой, за что я прошу у тебя и всей семьи Блэк прощения. Но как только ситуация в Хогвартсе вышла из-под контроля, я сразу приказал сыну принять меры.

Альфард молча прицелился и точным ударом отправил один из шаров в лузу. Больше всего на свете ему хотелось выпить чего покрепче, но сейчас он не мог позволить себе расслабляться, поэтому пришлось довольствоваться короткой паузой, чтобы прийти в себя от этой наглости.

Он даже почти не сомневался, что Малфой в целом говорил правду. Осознание того, что Северус не хотел иметь с ним дела, немного ранило, но он мог его понять. Малфой же – вместе с сынком – расчетливо воспользовались наивным мальчишкой, дожидаясь момента, который сулил им наибольшую выгоду. О, он прекрасно понимал это чисто слизеринское стремление, но в семейных делах это было просто-напросто низким.

Подумать только, еще год назад он мог узнать о том, что перевернуло его жизнь. Скольких проблем можно было избежать! В прошлом году он надолго застрял на Корсике, захваченный идеей обнаружить следы магии в неолитической культуре (ничего такого, конечно, не нашли, настоящая магия тогда если и существовала, была слишком тесно переплетена с суевериями примитивных магглов). Но если бы он знал…

– Самое главное для меня, что я наконец могу быть со своим сыном, – равнодушный ответ дался ему легко, хотя внутри все кипело. Он был Блэком и умел скрывать свои чувства.

– Джентельмены, а мы решили сегодня совсем не говорить о делах или мне позволено будет обсудить с Альфардом некоторые детали? – Беннет вмешался безукоризненно вежливо и все, включая Малфоя, были благодарны ему за перемену темы.

Пьюсси быстро сбросил последние две карты, завершая партию, и деловито заговорил:

– Начать стоит с открытия нового крыла в Мунго – это будет эффектно и полностью безобидно. Большая часть договоренностей уже была достигнута, вам, Альфард, предстоит выступить только как публичное лицо. Финансирование также было выделено в полной мере, но если ваша семья сочтет уместным поучаствовать в этом проекте и этим способом, это всегда можно будет организовать.

– Я напишу брату, – кивнул Альфард. – Решения о деньгах принимает он.

Он не стеснялся ограниченности собственной власти – во-первых, ее и так у него было больше, чем у многих волшебников, а во-вторых, всем присутствующим было прекрасно известно, что чистокровные семьи по умолчанию управлялись единоличной волей партриарха.

Альфард забил еще один шар. Как это не льстило его самолюбию, он понимал, что это не он играл хорошо, а Беннет из рук вон плохо. Биллиард был не самой популярной забавой в магическом мире. Блэку не хотелось больше говорить с этими волшебниками ни о чем. Он выслушал рекомендации Пьюсси, хотя и решил сразу же ничего не брать на веру и продолжать действовать своим умом. Он еще не совсем понял, какова была роль этих волшебников в организации темного лорда, но зато очень четко осознавал свою. Публичная речь здесь, разговор за чаем там, пара тысяч галлеонов во взятках и уже очень скоро он выполнит поставленный перед ним план и, схватив Северуса, постарается оказаться подальше от всего этого – заварись в Британии хоть война, хоть новая прекрасная демократия. Он был лоббистом – и ничего более.

Комментарий к 7. Сливки общества

Я немножко негативно оцениваю эту главу – получилось как-то не о чем. Но, обещаю, в следующей начнется настоящая политическая движуха.

Пользуясь случаем, порекомендую другой замечательный фик. Если вам нравится читать про аристократов без родомагии и сьюх, обязательно посмотрите «Black mask» автора izzythehutt на АОW, правда, пока только на английском. Но там действительно такие Блэки, что мне приходится регулярно откладывать планшет просто чтобы отдышаться от этого великолепия.

========== 8. Политика – грязное дело ==========