Текст книги "Лоббист (СИ)"

Автор книги: Ost-Wind

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

А потом воспоминания закончились, но изображения продолжили меняться. Неизвестным волшебством Волдеморт показывал ему будущее таким, каким он сам его видел. Это не была райская утопия всеобщего счастья, но волшебники там выглядели сильнее и выше, полные спокойного достоинства, которое редко можно было увидеть в настоящем. Это были картины, внушающие надежду своей основательностью, своим величием и благородством в изначальном, самом истинном смысле этого слова.

И ни на секунду его не покидал голос Тёмного Лорда. В нём было всё больше сдержанного воодушевления, будто он рад был наконец-то поделиться с кем-то своим виденьем. Он спокойно, но увлеченно объяснял, что им вместе предстояло сделать, чтобы достигнуть того или иного результата. Все его замечания были как никогда острыми, все идеи трезвыми и продуманными. Альфард мог только молча внимать, жадно выпивая до капли каждое изображение богатства и процветания, которым с ним щедро делились.

Альфард чувствовал, что представление подходило к концу. Сила воронки ослабевала, на периферии зрения он уже мог разглядеть всё ту же светлую гостиную, а в полушаге от себя излучающее магическую мощь присутствие другого волшебника.

Но он не мог дожидаться, пока иллюзия совсем закончится. Не думая – это было так сложно, не думать, но это было единственным условием его успеха – он за долю секунды вытащил скрытый под мантией трехгранный стилет и одним безошибочным движением вонзил его прямо в сердце все еще говорившего Тома Риддла.

Волшебство необычного думосбора окончательно рассеялось в ту же секунду, как тело волшебника с глухим стуком упало на пол. Яд по секретному рецепту Алексии Блэк поражал нервную систему так быстро, что даже самый сильный маг современности не успел ничего сделать. Рубиновая рукоять стилета всё ещё торчала из тела, как извращенное подобие свечи на праздничном торте.

Через несколько секунд Альфард сам упал на колени, задыхаясь. Он не мог прекратить смотреть на труп, не мог заставить себя успокоиться и прийти в себя, не мог даже закрыть глаза и сделать один-единственный вдох. Все эмоции, мысли и чувства, которые он почти уничтожил в себе, спрятав за уродливыми и грубыми окклюментативными щитами, теперь вырвались наружу, грозя смести его, как гигантская штормовая волна сметает песчаный замок на берегу. Он силой вызвал в себе изображение Северуса, как тот выглядел во время их прогулки к снежным эльфам первого января. “Северус в безопасности, Северусу ничего не угрожает”. Эта мысль поднялась в хаосе его сознания, медленно собирая и приводя в порядок все остальные.

Альфард не знал, сколько просидел так на коленях, закрывая голову руками и бессмысленно таращась на неподвижную грудь Тёмного Лорда и торчащую из неё рукоять, как венцом окруженную пятном бурой крови. Он с большим трудом осознал, что кто-то ещё вошёл в комнату, аккуратно притворив за собой дверь.

– Да, Альфард, этого я от тебя никак не ожидал, – голос Абраксаса Малфоя звучал лениво и самодовольно. Ухмыляясь и поигрывая палочкой, он прошёл в центр комнаты, остановившись у мёртвого тела, но лишь бросил на него мимолетный взгляд. – Ты всегда только и мог, что прятаться за спинами старших братьев. Но, полагаю, даже твои идиотские поступки могут пойти мне на пользу.

Альфард сам не знал, какие глубинные рефлексы помогли ему отразить первую атаку. В следующую секунду он оказался на ногах, а с палочки уже срывались одно за другим самые сильные из известных ему проклятий. Он не рассчитывал на бой и не готовился к нему – видит Мерлин, в противостоянии с Волдемортом у него был шанс на один-единственный удар. Но инстинкт сражения, отточенный в самых опасных из его путешествий, управлял его руками и телом почти без участия хозяина.

– Круцио! – увернуться не составило труда.

Уже через несколько минут боя стало понятно, что Абраксас в дуэли значительно уступал Альфарду. Не забывая отбивать аваланш проклятий и на каждое выдавая по нескольку своих, Альфард с почти ледяной отстраненностью думал о том, как лучше будет загнать Малфоя в угол и что стоит сделать с ним потом.

Паркет прямо под его ногами взорвался, острые щепки пролетели по комнате, как шрапнель. Несколько впились Альфарду в руки, но и Малфой вынужден был отвлечься, чтобы защитить себя от им же созданного обстрела. Альфард готов был воспользоваться моментом и нанести решающий удар, когда дверь в комнату сорвалась с петель, и в полуразрушенной гостиной чёрным вихрем появилась Беллатрикс – вместе с Нарциссой.

С первого взгляда можно было подумать, что Белла обнимает младшую сестру. Но палочка, уткнувшаяся в тонкую белоснежную шею Нарциссы, говорила о другом. Девочка изо всех сил старалась держаться храбро, но по лицу её было видно, как она была напугана. Беллатрикс только ухмылялась, нарочно впиваясь длинными ногтями в плечо сестры.

– Лучше брось палочку, дядюшка, – с фальшивой нежностью пропела она, – а то с малышкой Нисси может случиться что-то непоправимое.

– Белла, – задохнулся Альфард, но та только с силой дернула Нарциссу за волосы, заставляя запрокинуть голову.

– Лучше тебе поторопиться – кому, как не тебе, знать, на что способны Блэки в гневе, – с псевдо-дружеской озабоченностью покачал головой Абраксас. Он как раз поднялся с пола, куда упал, уворачиваясь от очередного заклинания Альфарда, и сейчас приводил в порядок слегка запылившийся бархатный сюртук.

Альфард позволил палочке выпасть из пальцев. Та тут же влетела в руку к Малфою. Единственным доступным оружием теперь оказывался стилет, всё ещё воткнутый в грудь Тёмного Лорда, но добраться до него было почти невозможно. Беллатрикс с детства отличалась быстрой реакцией. Почему-то Альфард не сомневался, что у неё хватит жестокости, чтобы навредить собственной сестре. Не говоря уж о нём самом – Белла смотрела на труп Волдеморта с таким отчаянием, и, если бы не была занята шантажом и угрозами, наверняка бы бросилась с рыданиями на его остывающее тело.

– А теперь слушай внимательно, Блэк, – Абраксас наконец закончил прихорашиваться, – Нарциссу мы, так уж и быть, отпустим – в конце концов, она, в отличии от тебя, никого не предавала. Но её жизнь зависит от твоего поведения. Я не знаю, как тебе удалось проникнуть в мой дом, но знаю, что ты забрал оттуда. Верни дневник, и с Нарциссой всё будет в порядке.

Мысли с невероятной скоростью проносились в голове Альфарда. Получив обратно хоркрукс, Абраксас поторопится скорее вернуть Волдеморта к жизни. Эта услуга обеспечит ему позицию правой руки Тёмного Лорда до конца жизни, а о том, что после этого случится с остальными Блэками (сам Альфард не надеялся выйти из этого дома живым) и подумать было страшно. У него в любом случае не было дневника при себе, хотя Малфой, похоже, был уверен в обратном. Он должен был что-то придумать, уговорить их отпустить Нарциссу, пообещать всё, что угодно…

В этот самый момент из-за его спины раздался такой знакомый, самоуверенный и скучающий голос, который Альфард точно не ожидал сегодня услышать:

– Будь добра не попортить ей лицо, – протянул Люциус, входя в полуразрушенную гостиную.

Белла в ответ расхохоталась и, прижавшись к Нарциссе ещё ближе, что-то горячо зашептала в её ухо. Девушку передернуло от отвращения. Она не могла даже повернуть голову и посмотреть на своего жениха.

– Сделай хоть что-то полезное, – раздраженно выплюнул Абраксас, – обыщи его.

Люциус без возражений принялся исполнять приказ. Он подошёл к Альфарду, встав прямо между ним и своим отцом, и принялся бесцеремонно ощупывать одежду Альфарда. Белла, увлеченная собственной речью, начала говорить всё громче, и Альфард мог различить отдельные слова:

– Хочешь быть подстилкой Дамблдора… неблагодарная маленькая шлюшка, как и твой дружок-грязнокровка… подожди немного, и тогда…

Люциус заставил его поднять руки, проверяя внутренние карманы мантии. Затем, наоборот, вытянуть руки перед собой: в широких рукавах можно было спрятать что угодно. Альфард был так сосредоточен на сумасшедшем бормотании Беллы, что, когда ему в руку незаметно скользнула новая палочка, с трудом смог сдержаться и не показать виду.

Люциус не сказал ни слова и продолжил делать вид, что исполняет приказ отца. Альфард напряженно ждал какого-то знака. Губы Люциуса не пошевелились, но, на самой грани слышимости, так, что слово можно было перепутать с шелестом занавесок перед разбитым в пылу боя окном, в его ушах прозвучало:

– Нарцисса.

Люциус, до этого стоявший спиной к отцу, сделал движение, будто собирался переместиться за спину Альфарду. В одно мгновение он резко обернулся в сторону Абраксаса и выстрелили авадой. Альфард в тот же момент атаковал Беллатрикс – та все ещё слишком близко прижималась к Нарциссе, поэтому он рискнул воспользоваться только экспеллиармусом.

Бездыханное тело Абраксаса упало на пол в тот самый момент, когда Белла с невероятной силой оттолкнула от себя младшую сестру и с почти счастливой улыбкой вступила в бой. Альфард увидел, как Нарцисса упала, но не мог даже убедиться, что с ней было всё в порядке: Беллатрикс, как и положено было одной из Блэк, дралась отважно и отчаянно, не давая Альфарду и секундной передышки.

Узкое пространство между ними озарялось разноцветными вспышками заклинаний. Альфард постоянно менял позицию, пытаясь увести бой подальше от Нарциссы, но с чужой незнакомой палочкой он справлялся значительно хуже, чем с собственной. Он с трудом увернулся от выпущенной Беллой молнии, но проклятие невидимого хлыста всё-таки задело его по плечу – слава Мерлину, не по руке с палочкой. Он сам использовал всё более и более опасные заклятия. Главное – не позволять себе думать о том, что это была его собственная племянница, которую он сам когда-то учил её первым дуэльным заклинаниям. Ради Нарциссы, ради Северуса…

Если главной слабостью Альфарда была чужая палочка, да остатки родственных чувств, Беллатрикс, как и всегда, подводила её неистовая ярость. Она не смогла, как рассчитывала, убить Альфарда в первую же минуту боя, и теперь с каждой секундой всё больше впадала в бешенство и всё меньше могла себя контролировать. Слепая, звериная ненависть была написана на её лице, всегда таком величественно-прекрасным, но сейчас искаженным настоящим безумием.

– Авада Кедавра! – прокричала она, и Альфард, в очередной раз увернувшись от проклятья, воспользовался моментом, чтобы послать в неё синий луч редукто.

Белла завизжала от боли, а палочка выпала из раздробленной взрывом руки. Не смотря на страшную травму, она с яростным криком готова была броситься на него с голыми руками, но Альфард поторопился оглушить её и призвать себе упавшую палочку.

Он с трудом мог смотреть на отсутствующую правую кисть бессознательной Беллатрикс. В голове крутилось, что нужно было остановить кровь, но он не мог заставить себя это сделать.

– Великий Мерлин, – выдохнул позади него Люциус, и Альфард повернулся к нему.

Молодой Малфой обеими руками поддерживал Нарциссу. У той была огромная ссадина на щеке, но в целом она выглядела живой и здоровой. Альфард сделал несколько шагов на подкашивающихся ногах и заключил девушку в объятия. Люциус так и не собирался отпускать свою суженную хоть на секунду, но Альфарду было всё равно.

Через несколько минут, когда они нашли в себе силы разомкнуть объятия, Альфард так и продолжил стоять совершенно растерянный, пока Нарцисса торопливо подошла к Беллатрикс и достала из кармана её мантии свою палочку, а потом равнодушно бросила на её обезображенную руку кровоостанавливающее заклинание. Она же призвала палочку Альфарда из мантии мёртвого Абраксаса.

– Собственная семья… – прошептал Альфард, не в состоянии даже облечь в слова то чувство предательства, которое охватило его.

Нарцисса, не долго думая, вытащила стилет с рубиновой рукояткой из груди Темного Лорда. То, что принадлежит Блэкам, должно было к ним возвратиться. С покрытым кровью клинком в руке она обернулась к дяде и покачала головой:

– Семья – это те, кого мы выбираем.

Люциус даже не смотрел на убитого им отца. Только по его губам, побледневшим почти до синевы, можно было заметить, что что-то было не так.

– Нам лучше поспешить отсюда, – быстро проговорил он, тревожно оглядываясь по сторонам. – С минуты на минуту тут могут появится другие пожиратели. Кто-то рассказал моему отцу о наших планах – значит, могут знать и другие.

Альфард кивнул, потом вынул палочку и пробормотал ещё одно заклинание.

– Антиаппарационный барьер пал со смертью Волдеморта. Отправимся на Гриммо.

Нарцисса, ни капли не смущаясь, прижалась к Люциусу, спрятав лицо у него на груди. Тот обнял её за тонкие плечи, и через секунду оба исчезли с громким хлопком. Альфард подождал несколько секунд, чтобы они не столкнулись лбами на узком крыльце особняка, и поторопился отправиться вслед за ними.

Комментарий к Глава 21.

Дорогие читатели! Поздравляю всех с наступающим Новым Годом и надеюсь, что для каждого из вас 2021 будет полон радости, новых открытий и общения с близкими людьми. Нам всем было непросто пережить 2020, но мы выдержали. Там, где я живу, несколько раз вводились очень жёсткие карантинные меры и, когда я не могла ни видеться со своей семьёй, ни общаться с друзьями, меня спасала необходимость (и потребность) писать этот фик.

Отмечу, что это ещё не конец, хотя мне очень интересно услышать ваши мнения по поводу сюжетной кульминации и куда меня в итоге занесло. А так в ближайшее время выйдет ещё одна глава и масштабный эпилог. Оставайтесь с нами))

========== Глава 22. ==========

Зубы Альфарда слегка постукивали по краю бокала со скотчем, сунутым в его руку старшим братом. Он мечтал поскорее увидеть Северуса и в то же время не хотел пугать его своим видом. Трудно было поверить, что ему действительно удалось убить Тёмного Лорда, не говоря уже о том, что произошло позже. Лицо кричащей от боли Беллатрикс и её покалеченная рука так и не покидало его мыслей.

Он не заметил толком, как все они – Орион и Вальпурга и сам Альфард с Люциусом и Нарциссой – оказались в библиотеке. Орион принялся торопливо надиктовывать портрету Финеаса Найджелуса то, что тот должен был передать Дамблдору: старик будет более склонен поверить словам тех, кто первым сообщит ему о смерти Волдеморта.

Вальпурга (что было ей совсем несвойственно) тревожно оберегала Нарциссу, поспешила залечить ссадины на её лице, настояла на чашке чая и даже, что было для неё почти совсем неслыханно, позволила себе обнять племянницу. Альфард был уверен, что ещё до ужина она успеет снова водворить Сириуса на его законное место в отчем доме, а через несколько месяцев её стараниями никто в светском обществе не посмеет больше и намеком упомянуть этот инцидент.

– Спасибо тебе, – выдохнул Альфард, за раз допивая скотч. Люциус, целиком поглощенный созерцанием Нарциссы, вздрогнул и посмотрел прямо на него.

В холодных серых глазах Люциуса не было ни гордости, ни страха, ни сожаления. Он не мог удержаться и снова не взглянуть на Нарциссу, и тогда в его глазах промелькнула горечь.

– Если бы я знал, что он планирует что-то подобное… – прошептал он, но Орион, как раз закончивший с наставлениями портрету, услышал его с другого конца комнаты.

– Но ведь Абраксас всё равно вызвал тебя?

Люциус помотал головой и кивнул в сторону Нарциссы. Та встрепенулась, расправила плечи, сбрасывая с себя кашемировый плед, и уверенно сказала:

– Это я позвала его, когда Белла… – она поморщилась, но не стала договаривать, вместо этого вытащила спрятанное до этого под платьем золотое кольцо на тончайшей цепочке. Альфард был почти уверен, что раньше украшение было спрятано под чарами невидимости. – Люциус дал мне его для связи ещё осенью. Я успела вовремя дотронуться до него.

На лице Вальпурги отразилось возмущение таким пренебрежением всем правилам этикета. Люциус, кажется, тоже ожидал, что старшие Блэки уничтожат его за такую вольность. Орион только покачал головой:

– Что же, видимо, остаётся только порадоваться тому, что Нарцисса сочла приличным принять такой подарок.

Альфард готов был поклясться, что видел, как Нарцисса усмехнулась победоносно и снова спрятала кольцо. Можно было ожидать, что вскоре оно займёт своё место на её безымянном пальце.

– Надо позвать Сигнуса, – спохватился Орион, но не торопился идти к камину – ему явно не хотелось ставить Друэллу в известность о том, что произошло с двумя из её дочерей. – Вы оставили Беллатрикс там?

Ему ответила Нарцисса, хотя вопрос был адресован точно не ей:

– Там наверняка уже появились другие Пожиратели – с ней ничего не случится, – за тщательно изображаемым равнодушием скрывался гнев и горечь.

Орион кивнул, удовлетворенный таким ответом, и снова обратился к Малфою:

– Абраксас наверняка открыл доступ в менор многим Пожирателям, – юноша кивнул, – пока ты не завершишь принятие наследства и не перенастроишь заклинания на себя, там может быть опасно, – он посмотрел на Вальбургу и, дождавшись её утвердительного кивка, предложил, – ты можешь погостить у нас в это время.

По лицу Люциуса, как и всегда, трудно было понять, как он относился к этому приглашению, но он не замедлил вежливо поблагодарить хозяина и хозяйку за гостеприимство. Нарцисса уже даже не скрывала торжествующую улыбку.

– Нарцисса, свяжись через камин со своим отцом и попроси его поскорее прийти. Люциус, мне понадобится твоя помощь по одному делу. Альфард…

Раздачу приказов Ориона прервало появление эльфа, блеящим голосом сообщившего им, что в гостиной ожидает мистер Беннет. Альфард поднялся, готовый разобраться с ним, и получил благодарный кивок от старшего брата:

– Если что, можешь просто выгнать его взашей, – разрешил он, – мне нужно связаться с Поттерами, – Орион поморщился в ожидании неприятного для себя разговора, но взгляд Вальпурги будто засиял, в предвкушении встречи с сыном.

“Бедный Сириус, – ласково подумал Альфард, уже выходя из библиотеки, – боюсь, мать его ещё долго никуда от себя не отпустит”.

***

Беннет выглядел точно также, как во время их последней встречи. Франтовской дорогой костюм, небрежно наброшенная на плечи шерстяная мантия и тёплая, хотя и насквозь лживая улыбка. Он сидел, положив ногу на ногу, на диване в гостиной и беззаботно курил принесенную с собой трубку. Увидев Альфарда, он приветливо приподнялся с места и отсалютовал рукой с трубкой:

– Что я могу сказать, Альфард? Вы и ваша семья как всегда всех переиграли. Примите мои поздравления.

Альфард сел в соседнее кресло с легкой опаской. Он слишком близко познакомился с этим хитрым и коварным волшебником, чтобы так просто поверить его нарочитому дружелюбию.

– Благодарю, Лайал, – сдержанно сказал он, – слухи путешествуют как никогда быстро?

Беннет бросил свою трубку на журнальный столик и в этом жесте стали заметны все те эмоции, что он так старательно скрывал. Но когда он посмотрел на Альфарда, в его лице, как ни странно, не было гнева.

– Да уж, боюсь, отношения с Лестрейнджами вы испортили навсегда. К счастью Нарциссы, Люциус ненавидел отца и, вероятно, ещё больше поторопится под венец.

“Значит, он был в Гренфорте и, зная о моей встрече с Тёмным Лордом, догадался о том, что произошло. Похоже, Беллатрикс ещё не рассказала всем об участии Люциуса, но это дело времени”.

– Вы же знаете, как я не люблю хождение вокруг да около. Скажите мне честно, зачем вы пришли?

Беннет усмехнулся с видом лёгкого неудовольствия, а затем театрально всплеснул руками.

– Не думайте, что я в восторге от вашего эгоистичного поступка, но прежде всего я остаюсь реалистом. Без харизмы Тёмного Лорда организация развалится почти мгновенно: это уже происходит, а ведь с его смерти не прошло и часа.

Альфард кивнул, стараясь скрыть удовлетворение. Именно такого результата они с братом и ожидали. Волдеморт обладал настолько невероятной силой притяжения, что всегда пренебрежительно относился к любым попыткам укрепления горизонтальных структур. Неудивительно, что, стоило убрать главный стержень из центра, вся конструкция начала рушиться, как карточный домик.

– Но это не значит, что все его начинания должны кануть в лету. У нас есть все шансы протолкнуть изменения в Акт о Народном представительстве – голосование уже в эту пятницу, если за эти три дня мы сможем удержать случившееся в тайне, да убедим тех, кто уже узнал, не отказываться от своего слова…

Альфард не мог сдержать улыбку облегчения. Как же он любил иметь дело с другими слизеринцами! Большинству из них было чуждо понятия мести ради мести (если дело не касалось их семей), в каждом политическом событии они с неизменным лисьим чутьём искали свою выгоду. Беннет был едва ли не самым совершенным представителем этой породы и прекрасно понимал, что Блэки нужны были ему в его комбинациях в качестве союзников.

– Мой брат не собирался отказываться от поддержки акта, – с достоинством сообщил Альфард, – во второй половине двадцатого века даже такие консерваторы, как Блэки, понимают необходимость сделать шаг в направлении демократии.

– Да, конечно, вы просто патриоты всеобщего равенства, – не скрывая иронии усмехнулся Беннет, – но мне понадобится ваше содействие. Поговорить кое с кем из лордов, убедить их, что проект по-прежнему актуален, может, даже похвастаться немного тем, что вы совершили… Ну же, Альфард, по старой памяти?

Альфарду только и было нужно, что такое предложение. Беннет и сам наверняка понимал, что Блэки ни в коем случае не хотели в такой важный момент удаляться из политики, но при нынешней расстановке сил Альфард был нужен ему больше, чем он сам Альфарду.

– А в чем будет выгода для меня? – слегка приподнял брови Альфард.

Беннет на секунду закатил глаза к потолку, будто вопрошая, была ли эта игра действительно необходима. Альфард прекрасно знал, что, будь их позиции перевернуты, Беннет бы выдоил его на всевозможные привилегии, поэтому не почувствовал даже легкого укола совести.

– Во-первых, в моих силах удержать в узде самых… скажем так, пламенных из наших сторонников.

– Я надеюсь, это не была попытка угрожать моей семье, потому этот номер у вас не пройдёт! – отрезал Альфард.

Беннет выругался и поспешил оправдаться:

– Вы же прекрасно поняли, о чём я. Ваша старшая племянница не пожалеет даже своих родных, и вам об этом известно. Ради Мерлина, я пытаюсь предложить вам помощь.

Альфард продолжил смотреть на него с хмурым неудовольствием, про себя признавая, что эта поддержка действительно может быть полезной, но не желая показывать этого. Беннет не обманул его ожиданий и продолжил сыпать щедрыми предложениями:

– Все те позиции, которые Волдеморт обещал вашему брату, тоже остаются в силе, но вы должны понимать, что мои возможности так или иначе будут ограничены, хотя я сделаю всё, что смогу.

– Орион должен стать главой комиссии по пересмотру избирательных округов, – наконец высказал своё главное требование Альфард. Он тут же прервал зарождающиеся возражения, – это требование не обсуждается. Это тот минимум, без которого я не соглашусь с вами работать.

Беннет подумал всего несколько секунд, нервно покусывая губы, но потом махнул рукой:

– Боггарт с вами, – он наверняка вспомнил, что по новому закону глава комиссии, в отличии от обычных членов, обладал только административной мощью, но Блэкам и этого было достаточно, чтобы использовать эту позицию в своих интересах.

– И кроме того – закон об оборотнях. Это одно из начинаний Волдеморта, которое в любом случае стоит довести довести.

Беннет посмотрел на него исподлобья и устало покачал головой:

– Альфард, вы требуете от меня невозможного. Коалиция, на которую мы рассчитывали, к осени наверняка распадётся. Я не представляю, кого мы сможем привлечь на свою сторону, кого выставим кандидатом. Все ещё слишком неясно. Я могу только помочь Маклауду в его сумасшедшем предприятии деньгами и информацией, но кроме этого…

– Я с сегодняшнего дня верю, что даже сумасшедшие предприятия порой оканчиваются успехом, – серьёзно сказал Альфард, – и я ничего от вас не требую. Просто как друг скажите мне, что постараетесь сделать все, что в ваших силах.

Беннет кивнул:

– Обещаю вам.

Это было лучшее, на что Альфард мог рассчитывать. Он и сам собирался поработать в этом направлении: как ни странно, со временем он потеплел к идее с правами для оборотней и хотел осуществить её из совершенно искренних побуждений. К тому же, ему хотелось верить в то, что из его участия в британской политике выйдет хоть что-то по-настоящему хорошее.

Беннету не терпелось в ту же секунду начать обсуждать их новые совместные планы, но Альфарду нужно было ещё поговорить с Сигнусом, Северусом, и Сириусом (“Великий Мерлин, нам и правда стоит пересмотреть свои традиционные имена”).

– Предлагаю встретиться сегодня за ужином и всё обсудить, – Беннет хотел возразить, что них было слишком мало времени, чтобы позволить себе такие отсрочки, но Альфард прервал его, – гарантирую вам, за три дня мы успеем всё, что хотели. У Фоули сегодня намечается небольшой бал исключительно для избранных, можем отправится туда сразу же, как только составим план.

Беннет согласился и начал прощаться: наверняка, ему и без Альфарда было чем заняться в день смерти Тёмного Лорда.

– Напомните мне никогда не переходить вам дорогу, – с усмешкой сказал он, уже стоя на пороге.

– Об этом в Британии говорят последнюю тысячу лет, – пожал плечами Альфард, – но раз уж мы так хорошо сработались, вы вне опасности.

– Вот спасибо, утешили, – проворчал Беннет и аппарировал прямо к крыльца.

Альфард вернулся в гостиную, подошел к окну и в задумчивости уставился на магловскую площадь. Вот-вот должен был явится Сигнус, а с ним, как он надеялся, и его сын. Ближайшие дни Альфард снова будет до невозможности занят: Беннет не приминет воспользоваться возможностью и загонять его по всем возможным банкетам, вечерам и встречам. Но в пятницу – Альфард пообещал это себе – он уговорит Ориона взять его и Северуса на голосование в Визенгамот, своими глазами посмотрит на то, чем завершаться его труды, а после этого непременно возьмет давно заслуженный отпуск.

========== Эпилог. ==========

Море было неподалеку, но это мало помогало от жары. Палаточный городок археологической экспедиции располагался посреди оманской пустыни, а ближайшие поселения, да и те маггловские, были в днях пути на верблюдах. Этот район аравийского полуострова мало привлекал магглов: всего несколько дождливых дней в году, почти никакой растительности и лишь немногие сезонные реки, пересыхающие уже в мае. Однако Картер Медоуз, старый друг Альфарда из Оксфорда, был одержим идеей о том, что именно на этом клочке пустыни были погребены домусульманские магические поселения древних волшебников.

Альфард на этот раз не стал даже вникать во всю эксцентричность этого предположения, а просто взял с собой Северуса и отправился в Оман. Был август, стояла страшная жара и Северус, не привыкший к таким путешествиям, первую неделю еле переставлял ноги и тяжело дышал. Альфард мог только посоветовать ему поменьше использовать охлаждающие заклинания и никогда не отказываться от идеально сваренного, почти кипящего арабского кофе со специями. Сын, как и полагалось любому подростку, одарил его не одним презрительным взглядом, но, стоило ему только попробовать следовать этим советам, как тут же, словно по волшебству, существовать между раскаленных песком и не менее раскаленным воздухом стало гораздо проще.

Все в палаточном лагере просыпались ещё до рассвета, чтобы захватить хоть час приятной утренней прохлады до начала беспощадной жары. За завтраком из фалафеля, булгура, вареной баранины и пшеничных лепешек обсуждали последние новости, доходившие до уединенного уголка с большим опозданием. Альфард почти с нежностью перелистывал страницы специально для него доставленного Пророка.

– Твой приятель Беннет, похоже, метит в министерское кресло, – усмехнулся Медоуз.

Альфард отмахнулся:

– Сомневаюсь, что ему хватит глупости так подставится. Но выставить кандидатом Николаса Лонгботтома было удачной идеей с его стороны.

Лайал Беннет за последние полгода сумел в полной мере воспользоваться политическим вакуумом и смятением, накрывшем часть британского общества после смерти Волдеморта. Альфард прекрасно знал, чего ему стоило тогда в январе всё-таки протащить через Визенгамот изменения в Акт о Народном представительстве – в конце концов, он и сам принял в этом самое активное участие. Орион, как и договаривались, стал главой комиссии по переписыванию избирательных округов, но его младший брат после судьбоносного заседания позволил себе наконец отойти от политики. Видит Мерлин, там и без него прекрасно справлялись.

Юная студентка антропологии из Бристоля, протеже одного из ведущих ученых экспедиции, поправила на носу очки и деловито спросила:

– Вы не думаете, что это все лишь попытка продать всю ту же идею чистоты крови в новой упаковке?

– Вряд ли, – успокоил её Альфард, – Беннет теперь на каждом углу трубит о своем собственном магловском происхождении.

Хитрый слизеринец быстро понял, в чем была одна из ошибок Волдеморта и всеми силами старался создать о себе другое впечатление и откреститься от недавних неудачных связей. Он безжалостно избавился от совсем уж консервативных сторонников и переманил на свою сторону всех, кто согласился, из волшебников с более современными взглядами. Всеобщее избирательное право оказалось, как и предсказывали, очень популярным, особенно среди молодёжи, и многие жители Британии вскоре почти простили Бенетту его прошлое в качестве советника Тёмного Лорда.

Да что там говорить, после его смерти Волдеморт сразу перестал казаться страшной, угрожающей самому существованию страны фигурой и стал для большинства просто ещё одним политиком, которому не хватило сил осуществить свои грандиозные планы. Те, кто понимали, как близок он тогда был к победе, помалкивали. Слухи об обстоятельствах его гибели, как всегда, быстро разошлись по магическому миру, но в неполном и неточном виде. Альфард тоже редко говорил о своей роли в этих событиях, позволяя себе обсуждать политику только с Северусом и братьями.

– Не говоря уж об авантюре Дамблдора, в которую он ввязался, – проворчал пожилой профессор древних семитских языков.

– Не уверен, что на практике это окажется такой уж хорошей идеей, – покачал головой один из доцентов, и многие за столом согласно озабоченно закивали.

Решение принимать в Хогвартс оборотней все ещё казалось многим волшебникам сомнительным, хотя общественная кампания по этому поводу была одной из самых масштабных в истории страны. Мало кому было известно, что эта радикальная идея зародилась среди сторонников Волдеморта. Беннет даже радовался, что ему удалось спихнуть часть этой «славы» на директора. Они со стариком сошлись, когда тот разыскивал по миру крестражи, и пока даже умудрялись уживаться между собой. Альфард не знал, что было у обоих на уме, но считал, что, покуда эти двое будут заняты своими бесконечными шахматными партиями и интригами друг против друга, магический мир может спать немного спокойней.