Текст книги "Я найду тебя сквозь века - I (СИ)"

Автор книги: orlando_sur

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 34 страниц)

– Я.. давай, тоже, – хрипло предложил он Тауссу.

– Нет, сладкий, обойдусь. Звездочка моя, любимая, – легко прикоснулся он языком ко лбу. – Запомни, мы с Лиашой, Кинзаром и Паиссой навсегда твои. А я... не стесняйся меня никогда. Гнездо для того и существует, что здесь всегда тебе помогут.

Таусс отнес Санни в его комнату, даря нежные поглаживания, и не успев удалиться, отметил, что мальчишка мгновенно заснул. Малыш не заметил, как старший брат колеблется, не желая покинуть его, стремясь насмотреться, надышаться на юного наха.

Следующим утром Сансар спокойнее реагировал на Шеарха. Внутри зародилась уверенность, реальнее стала чувствоваться поддержка клана. Он весьма витиевато поблагодарил его за занятие, а в конце даже улыбнулся, прощаясь. Шеша же растерялся. Интуиция орала дурным голосом, что произошли изменения и ему они точно не понравились бы. Малыш успокоился и расслабился, будто решил проблему. А она заключалась в их отношениях. Получается, Санни нашел способ и желание отказать ему!

Вечером Мадре вызвала младшего потомка. Попав в Ритуальный зал, куда вызывали для особых бесед и просьб, Шеарх подобрался и приготовился к выволочке. И не ошибся.

– Иц-ссу, расскажи, как идет ухаживание за твоим Истинным, – голос Мадре был нейтральный, будто она беседует о погоде в период спячки. Но Шеша знал, дело плохо, Иссахо так говорила, сдерживая свою ярость. Так, что-что-что не так он сделал? Почему она злится?

– Я упорно провожу с ним время два раза в день, учу его самым лучшим приемам. Я вежлив и спокоен, чтобы не …

– Достаточно! Ты остыл. Нужно ли продолжать?

– Мадре! Помилуй! Выслушай меня! – Шеарх улегся на пол в ритуальную позу прошения.

– …

– Я застегнул ему три кольца, пообещал, что после третьего совершеннолетия он будет мой и...

– Что?! Повтори, Иц-сссуууу, – прошипела Мадре, подчеркивая уничижительное обращение к взрослому наху.

– Я застегнул ему кольца, пообещал, что после третьего совершеннолетия он будет мой. Это же правда. Мы будем принадлежать друг другу.

– Двадцать розг и заучить смысл ритуала закрепления намерений.

– О Великая, я могу изложить его до последней буквы.

– Попробуй, Иц-ссу...

– В год первого совершеннолетия клан допускает возможность закрепления намерений. Намерения о дружбе – когда хотят связать узами близких, почти братских отношений (или сестринских). Намерения о любви, когда могут быть озвучены намерения о предстоящем союзе, после чего связанные иллюзорной помолвкой начинают узнавать друг друга. Старший может начать ухаживание, только очень опосредованное, ведь младший слишком юн. Но...

– А теперь скажи, как ты ухаживал?

Шеарх задумался. Как сказать Мадре, что тогда, приблизившись к Истинному, вдохнул его аромат и едва сдержался, чтобы не прижать к себе – малыш начал созревать. Прижать, а потом украсть – вот с чем он боролся в своей голове. Потому Шеарх отстранился, выстроил дополнительную стену, чтобы удержаться себя в руках. Но он четко изложил свое намерение о союзе, разве не так?

– Не так! – почти рыкнула Иссахо. – Двадцать розг ты заслужил. Намерение о союзе. А ты что заявил малышу? Что он станет твоим! Разве клан дал свое согласие на союз? Ты спросил мнение своего Истинного об этом? Глупый змееныш-сс! Ты напугал его! Возмутил! И клан тоже. Мальчик мучился, пытался разобраться между связью с тобой и твоим отчуждением. И знаешь, что произошло, пока ты сбрасывал излишнее напряжение на боях? Твой Ссаэши решил, что ты ему изменяешь! Он страдал, а клан не препятствовал его выводам. За мальчиком начал ухаживать родственник! Один из младших! С которым он ночует в одном гнезде!

– Нет, Мадре, нет, – растерялся Шеша.

– Да! Пока ты глупо прохлаждался, Сизые постарались соединить его со своим. И знаешь, у них начало получаться. А теперь вон отсюда, и придумай малышу хороший подарок, чтобы он простил тебя и снова открыл свое сердце. И не оправдывайся, что тебе трудно сдержаться! Ты взрослый нах! Иначе с малышом будет заниматься Шиввар.

– Мадре, я знаю, какой подарок он примет от меня! Помоги, пожалуйста, мне нужна пещера Отраженного света.

– Ты готов рисковать благословением Ия-ххо?

– Готов.

– Тогда... сейчас. Иначе момент настанет гораздо позже. Иди, змееныш, за своим счастьем.

Ночью Санни спал в объятиях Таусса, Паиссы, Лиаши и Кинзара. Как они не запутались своими хвостами, но Иц-суу отдохнул на славу. Теперь брат не стеснялся нежно целовать его, как и все остальные, словно внезапно схлынула строгая отчужденность и вернулась нежность, в которой рос он с детства. Открыв глаза утром, Сансар наткнулся на ласковый взгляд Таусса, который потрепал ему макушку, Лиаша же, проснувшись, потискала его, Кинзар постучал по спине и потрепал загривок. Паисса же расцеловала и защекотала. Это семья и никак иначе, хотя Таусс – немного больше. Шеарх же пусть балуется со своими любовниками, Санни до них нет никакого дела!

Пещера Отраженного Света сияла. Озеро начиналось снаружи и уходило в пещеру, которая открывала вход наискось. Войдя в воду, можно было увидеть только небо, хотя боковые своды уже вздымались ввысь. Не всегда мелко, а ведь нужно принести с собой палочки для воскурения, камни-накопители энергии, чтобы притянули обратно. Шеарх понимал, что может не вернуться, так что же, он снова пойдет тем же путем. Мадре проницательно открыла ему настроения его птенчика, хотя все выглядело, что она пообщалась с Сизыми. А сведения, что клан согласен на отношения его со своим... От этого его трясло и раздавалось неконтролируемое шипение. Санни его, только его! Как могут Сизые мешать соединению Истинных? С одной стороны их можно понять, они хотят получить потомство в клане от Санни до его ухода к Золотокровным. Наверняка потребуют это в качестве виры. Но дети для нахов – что-то запредельно любимое и лелеемое, малыш не бросит своего потомства. Исключительно редки случаи, когда вирой становятся дети. И что тогда делать ему? Самому идти в их клан или наоборот, сбежать ото всех?

Шеарх добрался до ритуальной площадки в пещере. Теперь нужно расставить камни, палочки, поставить жаровню на раскаленные камни. Дождавшись, чтобы густой аромат шировника наполнил пещеру и поплыл над водой, Молодой нах сложил руки перед грудью пальцами вниз:

– Ия-ххо! Ия-ххо! Ия-ххо! Шеарх Сефиус Золотокровный взывает к тебе. Прошу милости: проложи дорожку отражения назад, чтобы я вернул утерянное моим Ссаэши. Триста ударов сердца, мне больше не нужно. Посмотри на меня, убедись в чистоте моих помыслов. Не желаю изменить мозаику настоящего, только забрать потерянное. Ия-ххо! Ия-ххо! Ия-ххо!

На третьем воззвании силуэт наха начал истончаться и в темноте пещеры вдруг растворился. Луна так же отражалась от ртутной поверхности воды, только шипела стружка в жаровне и белесый дымок от палочек курился в пещере.

На рассвете Санни вывели наружу заниматься, так велел Шеарх. Пришлось тащиться во влажные сумерки и ворчать на золотоглазых засранцев. Темнота еще не совсем покинула пространство, но младший Сизый широко открыл глаза: вокруг высился лес, только рядом с выходом из подземелья оказалась ровная поляна с короткой травой, будто выстриженной газонокосилкой, ровно, низко. Санни вдохнул полной грудью и зажмурился, как же он соскучился по зелени и этой свежести.

Кинзар толкнул Санни, подсек сильным хвостом, Лиаша поймала подопечного, пощекотала, затем поймав в объятиях, нежно погладила его скулы, щеки.

– Почти вырос... Красивый и самый добрый, – в конце чмокнула кончик его носа губами.

– Аша, не балуй его, – ухмыльнулся Кинзар, выдергивая Санни из рук подруги.

Внезапно пространство перед ними начало колыхаться, словно токи воздуха исходили из земли. Наставники мгновенно задвинули Санни за свои плечи и материализовали клинки в руках.

– Это я. Пусть не оставит сила и плодородие ваше гнездо, – появился Шеарх, голос его звучал хрипло и даже с надрывом.

– А тебя не оставит поддержка клана и легок будет путь к мудрости, – ответил за всех Кинзар, а остальные вежливо поклонились.

– Позвольте, – начал золотоглазый, оглядывая неприступные лица Сизых.

– Ты не похож на себя сегодня, – спокойно заметила Лиаша, оглядывая наха.

Санни выглянул из-за плеча наставницы, Кинзар его задвинул обратно, но змееныш успел заметить, что... Шеарх и правда был другой. Если бы не его лицо, можно его спутать... А, кто его знает, Санни еще не видел все кланы. Только волосы Шеарха стали черными, как ночь, змеиная кожа из щегольской красно-коричневой выцвела в темно-серую, и только перламутровый узор серебрился по хвосту.

– Пещера Отраженного Света. Я был там.

– Зачем? – прищурилась Лиаша и сложила руки на груди.

– Найти потерянное и вернуть малышу. Позвольте подарить ему это, – Шеарх говорил через силу и щурился.

Санни опять выглянул и снова его задвинули.

– Показывай. Мы подумаем, нужно ли это ему. И где он это мог потерять, – ехидно заметила Лиаша.

Шеарх снял с пояса один мешок и высыпал на траву медальоны, пояс, браслеты и кинжал. Из второго – появилась изумрудная змея и шустро ринулась на возвышавшихся стеной нахов.

– Замриссс, младшая... – зашипела Лиаша.

– Сстаршая, тут мой господин, позволь коснутьссся его, сссоскучиласссс...

– Кто? – надвинулся Кинзар.

– Самма, девочка! – Санни вывалился из-за спины наставников и почти ползком выбрался вперед.

– Госссподин? – замерла змея, всем видом показывая, что сомневается в своих глазах.

Но тут из разорванного мешка выпрыгнул тирх и сиганул на Санни.

–Не-эээт, – кинулся наперерез несущемуся телу Кинзар, но не успел.

Маленький саблезубый зверек распластался на груди Сансара, а тот его тормошил, гладил и даже пару раз поцеловал. Тирх же довольно урчал.

Кинзар тихо повздыхал и занялся брошенными предметами. Собирая их, он замер над черным медальоном и кинжалом.

Санни же нарадовался обретенным друзьям и обернулся к Шеарху. Тот обессилено свернулся в кольца, полулег на них и со странной улыбкой смотрел на него.

– Ис-Шеарх, как я смогу отблагодарить вас за бесценный подарок? – замирая от странного предчувствия, обратился к наставнику Санни.

– Позволь поговорить с тобой, хочу чтобы ты мне верил.

– Эммм, Ис-Лиаша, Ис-Кинзар, как вы смотрите на это?

– Ты можешь поговорить с ним, но только на наших глазах. И если хоть чешуйка отвалится от Сансара, ты будешь кормить червей. Я сказала! – воинственно махнула косами Лиаша и переползла на десяток локтей.

Кинзар тоже переместился, но с другой стороны.

– Сансар, подойди ближе, пожалуйста.

Санни нерешительно приблизился. Вид Шеарха оставлял желать лучшего.

– Иссахо, вы очень бледны. Может, не нужно сегодня заниматься? Меня потренирует и Лиаша. Вам бы отдохнуть.

– Сансар, – снова повторил нах. – Я... Ты мне дорог... Тогда я поторопился, назвав тебя своим. Нет и нет, только с твоего согласия мы будем вместе. Только не отчуждайся от меня, не выстраивай стену. Я не могу долго оставаться рядом с тобой: ты начал созревать и как мой Истинный обладаешь самым восхитительным ароматом. Тогда, попав в Арену, я уловил чудесный запах и следовал за ним, пока не обнаружил спящего тебя. Даже в другом теле я определил тебя как своего Истинного. Понимаешь? Это союз душ, но энергии облекают их привлекательной физической мотивацией для соединения. Мне очень трудно приближаться к тебе, внутри все кричит «мое!» и хочется тебя обнять, да так, чтобы ребра трещали. Но кто мне позволит, – обреченно хмыкнул Шеарх. – Чтобы выплеснуть ярость моей энергии от такого воздержания, мне приходилось бывать на Арене и участвовать в боях. Теперь Мадре запретила это, – добавил он.

Санни же старательно слушал. Внутри что-то трепетало, выходит, Шеарх его не бросил. А если он неправильно понял его или тот от избытка чувств не выбирал слова? И к тому же он как-то добыл для него давно потерянных фамильяров. Как? Они же уже должны были состариться, но Лирх все время показывал картинку, как он в теле Руайа падает на подставленные руки наха и тает в воздухе. Оба тогда начали испытывать тянущую боль внутри, пока Шеарх не появился снова рядом, молча сгреб их по мешкам, прихватил вещи и был таков. Они тихо сидели, тирх давно прочитал наха, что тот стремится вернуть их к их хозяину, господину и уже другу. Как же не хватало Санни этого многомерного разговора, когда Лирх передавал информацию картинками, эмоциями, что все это само собой облекалось в мозге словами, да еще Самма помогала это переводить. Ой, Шеарх замолчал и смотрит на него.

– Вы будете разминать мои мышцы после занятий? – невпопад спросил Сансар, а сам ужаснулся своим словам, ведь причинит Тауссу боль... или нет?

– Ты этого хочешь? – пронзительно уставился нах в глаза ученика, глаза его потемнели, стали цвета темного золота.

Санни кивнул и смутился: так откровенно себя предложил...

– Значит, буду, – кивнул наставник.

Шеарх церемонно распрощался и удалился, а наставники вместо занятия усадили Санни под деревьями и устроили допрос. Особенно их заинтересовали предметы. Пришлось после неуклюжих увиливаний признаваться в перерождении. Их, кстати, не удивила ранняя осознанность юного киота, якобы такое в этом мире не редкость.

Дождавшись урока наставников Черных, Лиаша быстренько улизнула с добычей, явно, к главе доложиться. Санни не обижался, совсем недавно он понял атмосферу гнезда. Помощь, взаимодействие, поддержка, обучение, любовь, все сплелось внутри Сизого клана. Когда плохо, заметят, подставят плечо, утешат, посоветуют, если спросишь. Единственное, чего пока Санни не наблюдал, как решаются конфликты. Да, здесь право старшего священно, младший не имеет права пренебречь его мнением, приказом или вниманием. Но если нужно просто выпустить пар, что тогда? Неужели всегда внутри себя пережигать эмоции?

Пока отдыхали от урока наставников гнезда Ночи, Санни осмелился спросить Кинзара и Таусса, подменявшего Лиашу.

– Иссахо, могу я спросить?

– Конечно, Иц-ссу.

– Как вы решаете конфликты, ссоры? Или споры?

– Не понимаю, о чем ты. Любой спор, не имеющий разрешения на равных, выводится на рассмотрение Старших. Любой воспитанный нах даже в споре будет следовать этикету, потому и ссора невозможна. Если же ты имеешь в виду намеренное оскорбление старшего младшим, то на это есть система наказаний, которую ты знаешь. Та иерархия, в которой ты сейчас состоишь, будет сохраняться и дальше, только будут добавляться появившиеся младшие. Понятно?

– Да, Иссахо, благодарю, – ответил Санни и задумался.

Нахи, получается, холоднее, расчетливее, чем киоты. Те не успевают подумать, а начинают действовать, петушиться, задираться. Он часто наблюдал поединки чести. У кошанов действует система решения спора. Бой, драка. Если сам не можешь, то имеешь право выставить вместо себя другого бойца. Если нет такого, то сам, если хром, болен и так далее, то считаешься проигравшим, так как не стоило задираться к заведомо более сильному противнику и забывать о собственных силах. Потому там царит жесткое право сильного: пока ты в тонусе, ты знатен. Если стареешь, должен вырастить сыновей на замену защиты чести. Нет их или только дочери, сразу скатываешься по линейке знатности. Не зря они тогда отторгли Руая, старейшины испугались сильного сына не очень знатного семейства. А отец не смог им противостоять.

Они переместились под другое дерево, Таусс разлегся на траве, закинув руки за голову. Мечтательные сиреневые глаза, платиновые волосы, ямочки на щеках – сплошная романтика и нежность. Не мог поверить Санни, что брат пришел его утешать как соклановец. Ведь разбудил что-то в груди. Если с Шеархом формирующаяся связь обжигала страстью, горячностью, желанием обладать, то с Тауссом все иначе. Какая-то эфемерная ненавязчивость ощущалась от брата, словно он заранее готов уступить. Подсматривать мысли родича не этично, но как же узнать...

«Лирх! Лапусь ты мой! Сможешь аккуратно почитать того красавчика?»

====== Часть I. Глава 7. Не отрывай от меня взгляд, молю. ======

Прибытие таких странных подарков в гнездо взбаламутило Сизых. Лиаша целый день пропадала, появляясь лишь иногда, чтобы взглянуть и проконтролировать его благополучие и пригладить волосы на голове, и коснуться языком скулы, лба – должна же она следить за здоровьем малыша! Ис-Тэсса из Сияющих же предпочла перед занятием поговорить с Тауссом. Как она определила, что в гнезде что-то произошло, а?

Вечером, перед прибытием Шеарха, все гнездо оказалось наверху и распределилось по близлежащим кустам. Санни мучился, что грядет, но не решался спросить, вернее, ему не давали такой возможности, если и разговаривали, то четко передавали наставление и резко отступали. Только мысленная поддержка Саммы и Лирха, которые недавно вернулись с охоты, позволяла держать лицо и соблюдать протокол поведения, ведь сам глава клана сейчас наблюдал за ним!

Шеарх появился внезапно, опять выполз из колеблющегося марева воздуха. Он выглядел бодрее, хотя следы усталости никуда не делись.

– Пусть прибывает сила и мудрость в ваше гнездо, а плодородие прибавит талантливых потомков, – сделав всеобщий реверанс, громко приветствовал клан Шеарх, потом окинул змееныша напряженным взглядом:

– И ты, мой нареченный Сансар, будь здоров.

– И вам, Ис-Шеарх, терпения по дорогам мудрости и горячности в устремлениях, – церемонно поклонился Санни с прямой спиной и рукой у сердца.

– Благодарю, Иц-ссу. Готов к занятию?

Санни кивнул. В этот урок пришлось выкладываться по полной, хотя и раньше он никогда не ленился. Но сейчас, на глазах Старших, что-то вроде мурашек бродило по спине и он старался, как никогда.

Когда они снова церемонно раскланялись в конце занятия, к ним шагнула Лиаша.

– Уважаемый Шеарх Сефиус, глава клана Сизого облака приглашает вас с учеником и дарами, – многозначительный взгляд на тирха и змею, – на... беседу.

Шеарх выдохнул. Хоть не в ритуальном зале, а то слишком официально. Можно и струхнуть. И так уже слишком часто он встречается с главами кланов, а ведь не дорос еще до клановых взаимодействий. Не знают, что делать с подарками? Предложить, может, свои услуги, передержать зверюшек, пока малыш подрастет, а там, глядишь, и сам он переберется в дом Золотокровных.

На полянке, скрытой от входа в гнездо густыми зарослями, расположилось достаточно большое сообщество. Шеарх заметил за спинами Сизых и Сиятельную, и Черного. Интересно, они реально думают, что он не заметил их? И ведь они здесь неофициально, а консультативно, иначе сидели бы рядом с главой Сизых. Значит, что-то хотят решить насчет Ссаэши. Он подобрался и резко вдохнул-выдохнул, очищая мысли.

– Присаживайтесь, Шеарх, вы в безопасности, нам нужно посоветоваться, – спокойно сообщил Сагзех, глава Сизых.

– Ваши сегодняшние подарки слишком удивительны, чтобы оставить их без внимания, – продолжил он, когда Шеарх устроился на траве.

Санни же стоял в стороне, за спиной главы с наставниками. Зверушки его жались к нему, но выглядел тот спокойно.

– Согласен, Иссахо, – склонил голову Шеарх.

Этикет, поэтому не может он сейчас говорить просто так, без приглашения, тем более перед ним слишком неравный собеседник.

– Например, тирх. Маленький, но опасный зверь. Вы уверены, что он не принесет нам неприятностей в гнезде?

– Я знаю, что этот тирх не похож на других, впрочем, как и змея. Они слишком привязаны к Иц-ссу, чтобы обращать на всех внимание. Они даже охраняли его сон среди киотов, и я могу свидетельствовать, что агрессии у них не было. Вы знаете уже полную историю? – посмотрел он в глаза главы и, дождавшись кивка, продолжил:

– После его смертельного ранения, я вернулся туда через пещеру Отраженного Света. Я хотел спасти их и порадовать моего Ссаэши. У них была кровная связь и они начали умирать вместе с ним. Я вовремя прибыл, захватил дорогие вещи Саэши и вернулся.

– Кровная? Так она разорвана теперь, но они живы, – сообщила могучая самочка справа от главы, та самая Сахсэ, которую никто не смог победить во время ее девичества.

– Но они узнали его, и посмотрите, – указал Шеарх на тирха и змею. Последняя обвилась о Иц-ссу и положила голову на плечо, спокойно наблюдая на происходящим. Тирх же прижался к хвосту и потирался, жмурясь, похоже, его мало волновало все остальное, кроме юного наха.

– Да, очень странное поведение. Необъяснимое, – подчеркнул глава клана.

– Иссахо, позвольте сказать.

Тот лишь царственно кивнул.

– Спросите Иц-ссу. Он и раньше имел магические способности, возможно, его научили киоты.

– Благодарю потомка Эххоя Золотокровного за помощь и совет, – закончил беседу глава Сизых.

– Рад был присутствовать в столь изысканном и мудром обществе, – глубокий, выверенно почтительный поклон, и он переместился.

Санни горестно выдохнул, он-то надеялся если не потискаться, то хотя бы еще раз взглянуть в глаза своего... Ссаэши, вот он как называется.

Но ему не дали раздумывать, вперед выдвинулись наставники, зажав Иц-ссу по бокам, вместе поклонились, Санни, естественно, ниже всех перед очами мудрейшего Сизых.

– Змееныш, приблизься.

Санни замер и очнулся от увесистого толчка Лиаши.

Робко подполз и замер скромным столбиком, опустив глаза вниз, изображая крайнее почтение.

– Расскажи, откуда у тебя эти вещи, – махнул рукой глава на разложенные на траве предметы. – Не бойс-сс-ся, малыш, – прозвучало мягко. – Говори, начни с самого начала: как к тебе попали эти вещи.

– После рождения у киотов, когда я и братья начали ходить, нас представили совету старейшин и всему селению. На траве лежали разные предметы: много медальонов, кинжалы, пояса, мясо, еще что-то непонятное. Нас всех подтолкнули к ним и мы начали соперничать из-за них, каждого тянуло к ним. Я успел первым и выбрал эти предметы, – он приблизился и отложил свои трофеи. Когда меня настиг брат и попытался отобрать, они обожгли его. Старейшинам и отцу понравился выбор моих братьев, но не мой. Меня не нарекли именем, не ввели в общество, а надели ограничивающий магию ошейник на шею. Я сам смог научиться ментально слышать. С того момента старался украдкой подслушивать занятия. Я помню и другую свою жизнь и поэтому стал тренировать тело. Меня сторонились, позже стали считать идиотом. Однажды ночью я обнаружил вылупившегося тирха, совсем крошечного, даже скорлупа лежала рядом. Я был одинок, а он – такой маленький, беспомощный, я его спрятал и вырастил. Он был такой голодный, что сразу прокусил мне руку и напился моей крови. Потом он подрос и мы сумели начать общаться ментально. Он научил меня мощным щитам сознания, опасаясь за мою жизнь от своих сородичей. Так же я нашел Самму, вся кладка была уничтожена, но одно яйцо сохранилось. Она плакала, когда вылупилась. Так я обзавелся друзьями, но они не только считали меня хозяином, господином, но и заботились обо мне. Когда я был голоден, Самма показывала мне гнезда с яйцами на деревьях. Гораздо позже в селение пришел старый воин и ночью заметил меня, когда я занимался.

– Почему ночью? – перебила его Ис-Сахсэ.

– Меня начали ограничивать в еде и гнали с занятий борьбой. Они не хотели, чтобы я стал сильным. Я занимался ночью, чтобы никто не смог помешать мне. Старый воин выкупил меня у родителей и усыновил. Чуть позже мы покинули селение и направились к его другу.

– Почему? – спросил ничего не выражающим голосом глава.

– Меня поймали и избили. Сильно. Сирру унес меня еще больного, не хотел там оставаться. Два отца с тех пор было у меня. Шао научил плетениям стихий и снял, не сразу, конечно, ограничивающий ошейник. Сирру был воин и научил меня, что умел сам. Остальные вещи – это все, что осталось от них.

– Ты уверен, что все тирхи разумные? – шагнул в первый ряд глава Черных.

Санни посмотрел на Лирха. Интересно, они хотят сказать, что связь с ним сделала зверька умнее?

«Лирх, ты понимаешь, что тут происходит?»

Тирх предал ему картинки наполненные юмором: он висит на ветке с перевязанными лапками, как киоты приносили дичь, Санни старается заслонить его, а страшные зубастые нахи тянут свои когтистые ручки к нему.

«Лирх, скажи, твои сородичи, такие же умные как ты? Ты с ними советовался?»

…

– Лирх говорит, что был маленьким глупим ти-рю, но общение со мной дало ему возможность получить начальное развитие, а в дальнейшем, я стал его выпускать в лес на ночь. Там его сородичи и выучили. Он стал разумным, осторожным, предусмотрительным и заботливым.

– Ты уверен в нем, – неодобрительно подвел итог глава Сизых.

– Да, Иссахо.

– Подождите в стороне.

Санни отвели к входу в гнездо, его друзья последовали за ним. Нах взял Лирха на руки и начал чесать ему затылок. Стало тоскливо, а что если Старшие не разрешат друзьям сопровождать его в гнездо?

– Не унывай, они взрослые, много твоих занятий проходит наверху, ты часто сможешь с ними видеться, – обняла его со спины Паисса.

– Да? Когда? Разве наставники позволят мне отвлекаться? – покачал головой Санни.

– Не наговаривай, Старшие всегда, запомни, всегда действуют в интересах младшего и клана. Если вы так связаны, они найдут способ не разлучать вас. Хотя я не вижу в них большого смысла: ты больше не одинок. Посмотри, сколько нахов кружится вокруг тебя. Главы трех кланов, не считая нашего. И что они в тебе нашли? Такой маленький, такой еще глупенький, – начала она щекотать Санни.

– Вот вырастет и увидишь! Правда? – толкнул его плечом Кинзар.

– Эй, тут же главы! Разве можно? – пискнул Иц-ссу.

– Нужно, мы поднимаем настроение расстроенному малышу, – остановилась Лиаша и сдула со лба вывалившуюся прядку.

– Не наговаривай на малыша, – заметил Кинзар. – Сияющая – глава клана отца его матери , значит, она учит свою кровь, с этим ясно?

Дождавшись дружного кивка, продолжил:

– Черный – тоже родственник. Малыш умер, когда его внутренняя сила была разбужена артефактом, каналы оказались не развитыми еще, в зачаточном состоянии, и просто сожгли его. О чем это говорит? Что наследственность Черных активна в нашем Иц-ссу и не просто активна, а огромна. Поэтому самый мудрый и сильный некромант присутствует на занятиях, чтобы удержать, если что, силу малыша, пока он не научился прилично ею владеть. И с этим понятно, да? И Золотокровные, пояснять нужно?

– И так ясно, – отозвался Санни.

Он засыпал, слишком насыщенный на события выдался день, но уйти не мог. Заснуть здесь не имело смысла. Никогда младшего не оставят без защиты наверху, значит, его перенесут вниз. Но друзей вряд ли. Неужели нельзя поставить энергетический барьер ему на ночь, чтобы никто не боялся его питомцев?

– Нельзя, – подтвердила Лиаша, неужели он говорил вслух? – Змееныш, боятся, во-первых, за тебя. – Думаю, решение будет другое: их запрут на ночь отдельно от тебя, а днем станут наблюдать адекватность твоих зверушек, провоцировать, испытывать. Со временем они могут завоевать право быть рядом с тобой.

Так и произошло. Только к следующему сезону друзья стали неразлучны.

Но тем же вечером в гнезде, в клубке нахов, Таусс накинулся на Санни. Сначала его так обнимал, что тот боялся трещин в ребрах, потом нежно терся носом о щеки, добрался до губ и...

Паисса, Кинзар и Лиаша тоже не смогли остаться равнодушными, кое-кто ласкал маленького, а старшие занимались собой. Но так как была куча большая, то все терлись друг о друга и это взрывало мозг Санни. До коитуса никто не дошел, Лиаша следила за этим. А потом, очистила всех и объявила:

– Побаловались, сняли напряжение? Все, спать! Люби-и-иимые мои... – добавила она в конце через зевоту.

Когда все заснули, Сансар не мог успокоить мысли. Таусс казался таким искренним, да и сам Иц-ссу чувствовал его эмоции, но желание оставить своего родича в гнезде Сизых чувствовалась во всем, потому и казалось, что глава специально брата подсунул. Конечно, магия у него оказалась необычная и много ее. Некро, стихийник – наверное, досталось от киотов, менталист, которого пока не начали учить. А ведь сейчас его обучение считается вроде младшей школы, несколько основных предметов и все. А дальше? И еще нахи почему-то молчат, как проходит испытание на совершеннолетие, а их целых два: тридцать и девяносто.

Утром, появившись перед Шеархом, Санни заработал разъяренный взгляд. Нах шумно дышал, его язык то и дело мелькал и до Иц-ссу медленно дошло, что тот ощутил запахи их вчерашней забавы. Уй! Лиаша же их очистила, откуда тогда?

– Раз-сссве гнез-ссс-до не следит за цсселомудрием детенышшшей? – ядовито прошипел наставник.

– Еще как! – изобразил наивное воодушевление Санни. – Ис-Шеарх, а почему вы так напряжены? Вы успели отдохнуть? Мы будем заниматься?

– Сс-сс-ссы! – снова зашипел Шеарх, только это означало вроде рыка. – Пять кругов ритуала «Приветствие стихий».

Санни едва не уронил челюсть, но справился с удивлением. Обряд приветствия они практиковали с Ис-Тэссой, прокачивая каналы и гармонизируя энергии тела. Наверное, этого же добивается наставник, но пять кругов, это же много!

Шеарх был зол. Очень. Стремиться всю ночь к Ссаэши, а утром обнаружить вокруг него чужие энергии! Которые ластились к нему! Ощущения ничего не дали, но реакция малыша подтвердила, что он все еще девственник. Именно поэтому Шеарх дал малышу такую нагрузку, которая положена гораздо позже. Ему нужно было проверить целомудрие! А как это сделать, если не проверить энергетические каналы и токи эманаций тела? Сейчас он уже пожалел о своем указании, но четко следил, чтобы остановить в случае чего. Пять кругов – это много. Даже для него самого это серьезная нагрузка.

Сансар начал третий круг. Энергии вокруг него танцевали, так можно было описать их мощное свечение и переливы. Личные наставники напряглись и застыли поодаль, ждут прекратить, если что. Хорошие, заботливые, ответственные, только безнравственные: как они могли подпустить к малышу взрослого наха? К его Ссаэши?! А если бы любовник не остановился? Сизые готовы в угоду своим амбициям поломать жизнь Сансару? Иррациональное чувство затмевало разум, хотя он понимал, что змееныш живет в гнезде, его сексуальность начала просыпаться, и его сладкий невинный запах начал будоражить родственников. Но хватит ли воли наставникам сдержаться самим и защитить своего Иц-ссу? Наставники Шеарха тоже помогали ему, но никогда дело не доходило до открытия мужского достоинства. А тут, эти чужие энергии танцуют со стихиями и Санни! Значит, любовник – стихийник. Понятны соображения клана, они хотят детей от этой пары, сильные, с закрепленным даром родятся они. Это что получается? Они не хотят отдавать Сансара? Или потребуют родить и оставить помет как виру? Жуть! Нужно со своим Иссахо это обсудить.

Внезапно Шеарх сообразил, малыш продолжал ритуал, уже пятый круг, только теперь не касался травы. Он все делал правильно: эти повороты, периодическое напряжение и распрямление энергетических каналов, качки энергии туда-сюда, посыл наружу, вдох и принятие волны внутрь. Что он вытворяет?! Если обычно нахи отпивают, делают небольшой глоток энергии, то Ссаэши заглатывает и пропускает. Интересно, этому его учила Сияющая? И непередаваемое сияние вокруг него. Сам Сансар казался сплетенным из света, трогательно нежным, будоражил суть Шеарха. Связь с малышом налилась силой, окрепла, внутри все кричало «Мой!», притяжение становилось интенсивнее... Появилось осознание, что теперь никакие забавы с другими Шеше не грозят, взгляд Ссаэши ставил печать на нем, его сути, зажигая огонь страсти и концентрируя чувства. «Вот он я, я – твой!» – говорили древние жесты и движения, и призываемый шестым чувством понимал это.