Текст книги "Я найду тебя сквозь века - I (СИ)"

Автор книги: orlando_sur

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)

Подарки дети выбирали по каталогам, заказанным у гоблинов. Шанса тоже этим не побрезговал. Он теперь лорд и у него слишком много существ, которых он хотел от всего сердца поздравить, начиная от всех присутствующих, гоблинов в банке, с которыми сталкивался (не забыть того сообразительного парнишку), собственных эльфов и старейшину Хога, гейно, василиска Хаша, Квиррелла с Томми, бедолагу Аргуса Филча, профессора Флитвика и Спраут, Панси и Милли, издевательски – мадам Забини. И Сириуса. Набралась большая куча подарков, но Шанса был доволен. Опыт помог ему выбрать милые вещицы. Люцу – роскошные запонки с драгоценным камнем – три соединенные руки, Севу – именные перчатки из драконьей кожи, вымоченные в моче игуаны, от этого подарка он едва не задушил Шансу в медвежьих объятиях. Томми получил выписку из фолианта нахов, который сочинил он сам тысячелетия назад. Отцам же преподнес брачные браслеты, изготовленные, украшенные и заговоренные собственноручно. Все ахнули, когда увидели. Да, еще Чрох хвалил сына за тонкость исполнения артефактов.

Утро в Малфой-мэноре, все спят, а Шанса с отцами взялись за медный жезл и они очутились в густом лесу. Влажно, жарко, громко, они своим появлением напугали зверей и птиц. И эта территория принадлежит Шансе? Как это можно определить? Вверху летает вертолет, значит, это охраняемая территория, заповедник, по крайней мере. Анил превратился в поток воздуха и обследовал окрестности.

– Написано «Бауаха-Сонене» и что-то про охрану, – сообщил он по возвращении.

– А про мою собственность – ничего? – вытирая мокрый лоб, спросил Шанса.– Если только где-то здесь вход в гнездо. На таком склоне жили Песчаные. А я был Рамой, отцом народа, ко мне может быть отнесено любое гнездо. Или нет? Черных и Сизых?

– Шанса, что ты там бормочешь? Ищи лучше! – поторопил его отец.

Шанса уселся на землю и раскинул ментальные сети. Вокруг ползало, ходило, летало, скакало столько существ, и все они были условно разумны. Даже подобные тирху тут не обнаруживались. Шанса сидел очень долго, слушая уже не шум, а ментальные волнения, и вдруг что-то проскользнуло. Он стал слушать снова, но ничего не было. Шанса прокрутил обратно воспоминание. Да, такой мыслеобраз мог принадлежать только наху. Неужели?!

Что он испытал... Ураган чувств, эмоции радости переполняли его. Дети Рассвета живы! Нужно их найти. Где же они, если их не слышно? Шанса стал думать. А если они запечатаны? Тогда нужно искать старый вход, место, где есть молодая поросль деревьев

Он метался от лесных залысин к кустарниками и молодым порослям, но все было бесполезно. Где вы? – плакала душа по сородичам.

И тогда Шанса уже выбился из сил, опустился на землю и привалился к стволу. Он хотел опереться о землю, взять горсть ее, но рука провалилась, а за ней начало осыпаться место под ним. Шанса как сумасшедший вскочил, упал на колени и начал разгребать. Когда руки наткнулись на каменные ступени, он прослезился. Как Хуул смог это сотворить? Наверное, он вырос и забрал свои творения, попробовал соединить их, получился единый мир, в котором многие не смогли выжить. Шанса понимал, что целый процветающий народ так бы не жил. Сердце замирало от предчувствия, что он там увидит. Атолло пытался отодвинуть его и идти первым, но Шанса не позволил ему. Не в этот раз.

Запустение. Корни деревьев заплели проходы, некогда отполированные до блеска трудолюбивыми малышами-гобинами, но чем дальше они шли, тем чище становилось. Ничто не может жить без света. Шанса принял вид наха. Содрогаясь от беззвучных рыданий, он двигался вперед. Родное гнездо Сизых. Пустое. Нет смеющихся взрослых, нет озорных детей. А если? Он бросился в гнездовые комнаты – пусто и холодно. А согревальня? Почти добрался, но наткнулся на силовой барьер. Слабенький уже, едва держался. Кто смог его столько питать? В углублении – нашел. Две ссохшиеся мумии, две самочки, одна за другой отдали жизни. Что они так берегли? Ценнее детей у нахов сокровищ не было. Шанса толкнул преграду, и она осыпалась едва заметными глазу искрами. Толкнул плечом камни, если там заперли детей, им никогда было не выбраться самим. Он помедлил минуту, набираясь мужества, и заскользил вперед.

Три девочки возрастом не старше пяти лет были уютно устроены в песке. Красивые. Одна очень сильно похожа на Паиссу, отчего сдавило грудь. Другая – вылитая его внучка от Шешы, а третья смахивает на Сахсэ, наставницу боевого меча. Все очень худые, почти дистрофики, носики острые, щеки впалые. Шанса приник к грудной клетке одной девочки. Сердце билось, редко, но сокращалось и с каждой минутой все быстрее. Девочки приходили в себя. Шанса задумался, оставлять их здесь он не собирался, но где их расположить, где оборудовать им достойное место? Однозначно, сейчас в Салазар-мэнор, там есть удаленный дом, для начала подойдет. Шанса схватил девчонок в охапку и повернулся к отцам.

Они оказались в мэноре, Шанса ринулся к флигелю, не видя ничего перед собой. Охнул кто-то рядом, но он не мог отвлекаться, блондинка уже начала просыпаться.

Устроив девочек на подушках и подвинув Хаша, Шанса потребовал Шиифу.

– Шиифа, это мои девочки, хоть волос упадет, прокляну так, что не будет тебе посмертия. Они привыкли есть насекомых, лягушек, а сушеные лягушачьи лапки для них вроде леденцов у детей.

– Тишшше, милая, тишшше... – успокаивал Шанса блондинку. Она всхлипывала и отползала от него. – Я – Сансар, Рама Детей Рассвета, не бойся, дитя.

– Мы умерли? – расслабилась малышка. – Отец народа, – она подползла под его руку и потерлась. – Рама Сансар, все стало плохо. Киоты вымерли, появились люди, тирхи тоже ушли куда-то, мы стали прятаться, выходили по ночам. Из-за этого наши поляны перед гнездом заросли лесом, но зато вход в гнездо стало почти не найти.

– Дитя, почему ты это помнишь?

– Нас выучили этому раньше всего. Страшное произошло потом. Несколько тысяч лет назад перестали рождаться мальчики. Мы последние. Нас запечатали, сказали, что мы – единственный шанс на выживание нахов, один шанс на много-много раз, и запечатали меня. А их – раньше, на год или два. Вы нас встретили, значит, никто нас не нашел... – девочка заплакала.

Появился Шем и протянул корзинку с жуками, девочка расширила глаза и быстро набила себе рот насекомыми, смутилась, ладошками прикрыла нижнюю часть лица.

– Детка, как тебя зовут?

– Са... нет, нам сказали, что другие имена у нас должны быть, чтобы мы за собой не перенесли плохое.

– Паисса, ты будешь Паиссой, – погладил ребенка Шанса.

– Ты будешь моим наставником? Или папой?

– Детка, я буду для вас всем: отцом, братом, наставником, а потом и мужем. Кушай, Исси, не волнуйся, другим сейчас принесут еще.

Через полтора часа он оставил спящих девочек в кольцах Хаша. Превратился в сида, укутался покрывалом, накинутым на его плечи Анилом, и направился к себе. Говорить ни с кем сейчас не хотелось, слишком сильное потрясение он испытал. Он хотел бы перенести гнездо сюда и вставить его под землю. Но как это сделать? Пока нужно поесть и вздремнуть.

Еще два дня Шанса носился как проклятый, переносил мудрость нахов на глиняных табличках. Если бы Северус узнал, какие исследования там записаны, помог бы, но нах не мог пока поделиться. Спал он теперь с малышками, слишком плохо им было, привыкшим к тесному гнезду. Сначала девчонки побаивались, никто из них никогда не видел мужчину наха, но после первой ночи вместе освоились и теперь свивались клубочками внутри его колец.

А ранними утрами он спорил до хрипоты с Атолло, от которого требовал перенести гнездо сюда.

– Куда? Ты сам говорил, что ему место на землях Певерелла! – ругался Атолло.

– Им плохо в домике! Им нужно гнездо! – возражал и настаивал Шанса. – Я не могу отдать их Иссахо, это мои родичи!

Шанса продолжил поиски в Перу. Почему они оставили последних в гнезде Сизых? Есть же и другие места. Говорят, не храни яйца в одной корзинке, а вдруг и нахи поступили так же? Он с остервенением агрировал из родного гнезда в сторону Черного, Золотистых, Сияющих. Все они были полузасыпаны. Только и оставалось доставать сохраненную мудрость. Шанса надеялся, что на одной из них он сможет найти ответы на вопросы, чем сородичи разозлили Хуула, что он забрал у них всех мужчин. Бог знал, что делал. Шанса тогда сам родил детей, без самочек, и оставил опыт преобразования. А они сами не смогли размножаться... Пустоцветы...

Все его прошлые поступки нашли отражение здесь. Тогда, отказавшись от жён, не он ли привел к вымиранию Детей Рассвета? И сейчас перед ним три девочки и он сам нах, в том самом виде, когда был Сансаром Упаха. Хорошая шутка, Хуул? Шанса собрался снова прожить жизнь с мужчинами, а придется исправлять прошлую ошибку. Интересно, Сирусс, школьный товарищ... А ведь он может еще жить... сам Сансар прожил более десяти тысяч.

Шанса не хотел смиряться с обстоятельствами, не желал оставлять нареченных, к чему его толкали последние события, но и Паиссу, Сахсэ и Тиишу не мог отдать в род Иссахо. Долг, впитанный с младых лет, о радении детей Рассвета заставлял его восстанавливать род нахов. Если бы не встреча с Ан-О-Ра, он бы подчинился, но не теперь. Быть в двух местах одновременно, нужно вести себя осознанно и автономно. Над этим он стал работать. Каждый из двух Шанс должен быть умным, сильным, а он... обязан расширить сознание. Сложно это представить, что нах Сансар Упаха будет чувствовать, как чешется и собственный хвост, так и левая ягодица Шансы. Одно сознание должно содержать два тела. Напоминает муравьев и пчел... Шанса потряс головой. Для начала нужно попробовать делиться ночью. Если и возникнут какие-то накладки, Шанса-сид будет спать в своей комнате, один.

Каникулы закончились, Драко замечал, что Харри стал мрачнее, его глаза говорят о тревогах, он часто пропадает в свободное время. Сам Малфой весело провел время, Грег и Винс изменились на глазах, стали пробовать думать, анализировать и предлагать свои размышления. Тео все время был рядом, чаще всего серьезный, но очень надежный. Драко каждый раз давил в себе желание положить голову ему на плечо и расслабиться, пусть Нотт позаботится обо всем. Минни и Махеш подружились, возможно потому, что для обоих учеба была внове. Невилл же остался один, он держался дружелюбно со всеми, но не сблизился ни с кем.

Шанса же думал. Без помощи Иссахо не обойтись. Каждому ребенку нахи предоставляли пару наставников, двоих Старших, которые нянчили их и учили. Именно тогда дети впитывали культуру Детей Рассвета. Сейчас же решается вопрос: они или Шанса? Сто лет придется корпеть над девочками. А если придет чужой нах, какую культуру он принесет? Какие традиции? Нет, не нужно. А если самому стать парой Сансаров? Шанса уронил голову на стол и постучал лбом о парту. И тут же получил громкий удар стеком по спине.

– Простите герр Рейл, иногда события лишают нас разума, – извинился он на немецком языке и увидел, как удивленно поднял брови Драко.

Тьфу, забылся! Вот об этом и стоит думать, если не разделить сознание на две области, каждая из которой будет думать над своими проблемами. Шанс-сид над противостоянием с Рином, Санс-нах, как в таких условиях вырастить девочек. Нет, с Иссахо придется поговорить, он же подтвердил договоренность о невмешательстве. Если Ис-Сиан знает нахов без гнезда, не прижившихся у южных? Сансар бы принял такого.

Шанса извинился и покинул занятия. Именно сейчас нужно сделать это. Он лег на пол и погрузился в сознание. Учитель Ан-О-Ра все дал ему, теперь следовало проявить смекалку и воспользоваться ключами. Истина в сознании... Где оно, это сознание? Не может быть, что оно в этом черепе. А что если сознание – это энергия? Тогда все объясняется просто. Одно, два, три тела – разницы нет, сознание едино, многомерно и объемно. Нужно просто допустить это своим ограниченным умишком и принять данность. Шанса удвоился, как он это делал: он сознанием удалился от своего тела и снова материализовался. Вот оно! Удалился сознанием. Зачем удаляться, если оно и так не здесь? Шанса волевым посылом ощутил себя... два раза. Шанса и Сансар. Оба стояли друг перед другом и рассматривали себя в глазах другого. Именно, одежда, не более того, вспомнились слова Ан-О-Ра. Сознание над ними или за ними. Шанса попробовал обнять наха, тот сделал подсечку и обвил его кольцами, чуть затянул и отпустил.

Шанса понял, если не напрягаться, инстинкты остаются с телом и безоговорочно работают, часть сознания никуда не девается от экземпляра. Два его тела боролись сейчас, пробовали простейшие магические приемы. Его действия можно было назвать игрой, когда пытаешься наделить жизнью две куклы, одетые на кисти рук. То же самое, только немного взрослее. Через два часа или чуть больше Шанса заставил Сансара упражняться с мечом, а сам пошел к отцу. Испытание началось.

– Ты что-то хотел? Почему не на занятиях? – поднял голову от свитков Атолло.

– Пап, а насколько ты близок с Сиан Баадом?

– С ним? Нуууу, мне он не позволяет называть себя по имени. Иссахо и все.

– Так. А ты еще нахов встречал в своей жизни?

– Нет, но слышал. Древние греки боролись с ними. Было место, где они хотели ходить, а змеелюды их не пускали.

– Рядом гнездо было, – кивнул Шанса.

– Людям все равно было, объявили награду за поимку чудовища и убили.

– Всех? Там же их, наверняка, много было.

– Завалили вход и все дела. Больше ничего не слышал. Попрятались они. В Индии большая популяция нагов. Ты осколки линии нашел в Перу. Может, еще где-то так лежат Дети Рассвета, ждут спасителя?

– Пап, не нужно, – сказал Шанса изменившимся голосом и отвернулся.

– Знаешь, что самое поразительное? – продолжил он чуть позже. – Эти девочки – мои потомки, понимаешь? Я голос их крови чувствую в себе, смутно, но все же. И еще одно, сейчас вспомнил. Хаш, василиск, сказал, что Салазар и Том говорили с акцентом. Понимаешь? А я – чисто. И девочки – тоже. Из кого мог его сделать Салазар? Кто ему позволил так издеваться над нахом?!

– Сынок, мир жесток, ты сам это знаешь, ты прошел войну плечом к плечу с гоблинами. Почему тогда не думал о жестокости мира, когда вы истребляли другую расу?

– Они сами обрекли на смерть ведь, я не мог понять, как могут жить такие чудовища... – закрыл глаза и покачал головой Шанса. – А теперь нахи в роли этих самых... чудовищ. Хранители мира... Хуул, ты опять меня спасать расу привел?

Сансар провел с девочками половину дня, вечер и ночь. Они жались к нему как маленькие замерзшие мышки. Детки, малышки, в гнезде до десяти лет их никому не показывают, слишком они уязвимы. Нет, срочно нужно принимать род Певерелл и переносить туда гнездо.

На следующий день Шанса сделал троих себя: одного отправил на занятия, а сам во взрослом виде сида отправился с отцами в Гринготтс. Сансар в это время нянчил своих головастиков.

– Что? – подпрыгнул на месте как мячик Гроххчин. – Херррррррр-ше, – начал заикаться он. – Эт-то же подвластно богам...

– Грохх, нет, нужна практика. И я только начал пробовать.

– Херр-ше, не ббббудет ли наглостью просить Вас разрешить проверить? Я мигом туда и обратно. Вы ч-ччем там занимае-тесь сей-се-сей-час?

– Грох! Приди в себя! На тебя смотрят предки! Почему ты заикаешься? Ты меня боишься?

– Н-нет. Я... слишком у..уууу-дивлен.

– Грох, иди. А вернешься, чтобы не заикался. И...

Гроххчин уже покинул кабинет.

– Шанса, что ты делаешь с гоблинами? Его удар мог хватить, – пожурил сына Атолло.

– Нет, не может быть... Гоблин и удар? Или инфаркт? Смешно... Они – другие, не может у них этого быть, они – крепче!

Кланяясь, пришел молоденький гоблин в униформе, принес ягодный чай, который так нравился Шансе, и лепешки, напоминающие те, которыми они лакомились в доме Чи-Ёрра. Атолло рассматривал сына. Он столько веков мечтал о нем, а когда неожиданно обрел его, впору было хвататься за голову. Очень трудно справляться с его проблемами в роли человека. Он столько лет прожил простым человеком, а теперь... не пора ли становиться богом? Заглянуть к родственникам в Хаос? Поверхность интересов сына перестала быть плоской. Мальчик растет. Неужели и он бы так развивался рядом с нимбоносными родичами? Откуда, например, мальчишка узнал о делении себя? Этого знания на земле нет и быть не может... Кто из родственников Атолло проявляет интерес к его сыну?

Дверь тихонько приоткрылась и в щелочку протиснулся бледный Гроххчин.

– Херр-ше, – поклонился он и сделал шаг вперед. – Херр-ше, нет... Как мне вас называть?

– Грохх, выпорю, – устало пригрозил Шанса. – Я тот самый Грогзыхх, Сансар, Харри и Шанса. Пойми ты это. Представь, что я – сильный маг! И я, в конце концов, один из Основателей гобли-нэ! Могу я себе позволить некоторые вольности?

– Херр-ше, – выдохнул Гроххчин и упал на колени. – Там... я говорил с обоими... Шанса, второй, отвечал на уроке, спорил с лордом Ноттом. А Сансар... играл с девочками. Хаш и Шиифа позволили мне одним глазком заглянуть. Вы там так смеялись... заразительно... Я потрогал кончик хвоста, он теплый!

– Грохх, не расстраивайся. Не бывает сумасшедших гоблинов, ясно? Приди в себя! Мало вы видели в своей жизни чудес?

– Видели, но это....

Грохх поднялся и пересел в свое кресло. Оно было приподнято, так что гоблин возвышался над посетителями, поэтому он сгорбился и пригнул голову.

– Гроххчин, давайте вернемся к делу. Мы думаем, что Шанса готов принять род Певереллов. Где нужно это делать? Камень в Гринготтсе? – вмешался Атолло.

– Нет, что вы! Нас никогда не посвящали в их родовые дела. Певереллы очень скрытные, все время хранили свои секреты. Мы у них многому научились... Говорили... Это слухи, не более. Так вот, говорили, что каждый наследник проходил знакомство с Магией и Смертью. Именно поэтому многие не выживали... Слишком трудное наследство, большая ответственность и власть. И люди постарались забыть.

– Грохх, люди как раз помнят. Право судить, быть наместником Магии и Смерти – большая ответственность. Ошибешься – ответишь за это. Ладно, мне не привыкать. Когда пойдем? – наклонился к гоблину Шанса.

– Стой, горячий ты мой, – остановил его отец. – На встречу с божественными сущностями нужно идти цельным. Иначе твой визит будет выглядеть неуважительным и пренебрежительным. Выбери момент, когда будешь готов.

– Сегодня перед ужином, – отчеканил Шанса. Девочки в это время могут поиграть с Хашем, Люц и Сев потерпят, не маленькие. – Да, в шесть-начало седьмого. Кто поведет нас?

– Я, – тяжело поднялся Грохх. – Благодарю за доверие, – поклонился он.

В 18:45 они оказались перед серебристыми воротами. Они отливали сизым, напоминая туманную завесу, что бывает в рассветных сумерках. Все вокруг терялось в полумраке. Шанса протянул руку и коснулся ворот, так увидели его спутники. На самом деле кисть погрузилась в клубящийся туман. Несколько мгновений руку лизали влажные струи, имея фантазию, можно было представить, что какой-то зверь обнюхивает ее, пробует на вкус языком и оценивает: свой или нет...

Проверку он выдержал, завеса дрогнула и истаяла. Шанса оглянулся на спутников. Отец выглядел невозмутимым, только решимость горела в глазах, гоблин же бледностью сравнился с молодой листвой, того и гляди начнет закатывать глаза. Шанса взял его когтистую лапу, сжал посильнее и с удовлетворением заметил, как Грохх начал дышать, хрипло, с натугой, но ритмично.

Шанса шагал и старался выглядеть невозмутимым. Существа из тумана носились по дикому парку, взмахивая длинными хвостами. Гости шли по широкой дорожке из гравия, издавая странный шорох. Шанса замечал, что наху здесь ползать не понравится. Вокруг было еще темнее, чем перед воротами, впору бояться. Шанса вспомнил сказку про аленький цветочек, они сейчас как припозднившийся купец пробирались к дворцу. Шорохи, треск сучьев, вскрики сов и других птиц нарушали предрассветную тишину. Шанса был уверен, что едва он примет Род под свою руку, рассвет не заставит себя ждать.

Они шли и шли, дорога не кончалась, Шанса уже не чувствовал своих спутников рядом. Гоблин и Атолло вдруг обнаружили себя в одиночестве, только дорога стелилась под ногами и слышался шорох камешков, сдвинутых невидимой ногой. Каждый думал о том, что время игр и легкомыслия прошло. Атолло признался, наконец, самому себе, что все эти годы прятался от родичей, лелеял обиду и трусливо обвинял их в предательстве. Нежданный сын смело смотрел вперед и заставил отца окинуть свою жизнь взглядом и захотеть сделать новый шаг. Атолло хотел учить сына, а получилось... Шанса наставляет его. Он мог бы учить мальчишку, но сам отказался от знаний, спрятался от своих родичей. Атолло выпрямился, высоко поднял голову. Что же, он готов двигаться вперед, набрался мужества взглянуть в глаза сородичей, согласен вкусить их мудрости...

Гроххчин из последних сил шагал вперед. Мысль, что он опозорит предков, не давала упасть на колени. Упорство истинного гоблина гнало его вперед, несмотря на сгустившуюся темноту. Херр-ше исчез где-то впереди. Херр-ше, Грогзыхх, маленький мальчишка, оставшийся сиротой и не смирившийся с судьбой раба. Он мог возненавидеть наставника-гоблина, который не был добр к ученикам. Один среди врагов. Вот достойный пример. Он сын и внук ученика Грогзыхха. Учитель оставляет в воспитаннике кусочек своей души, значит он, Грохх, не имеет права позорить своего духовного отца, своих предков, выстрадавших право на жизнь. Невысокий и немолодой гоблин выпрямил спину, расправил плечи и увереннее зашагал вперед. Страхи пусть остаются за спиной, так говаривал его прадед, открывая огромный неподъемный фолиант, чтобы учить внука своего сына.

Шанса тоже преодолевал свой путь. Ровная дорога кончилась и начались камни, валуны. Он не долго думал, легко принял тело наха и заскользил по гладким и не очень поверхностям. Плотная, очень прочная змеиная кожа отлично справлялась, змеиное зрение, обоняние чуткого раздвоенного языка давали ясную картину окружающего. Повеяло влагой, и вот он стоит уже на ступеньках, уходящих в воду. Озеро раскинулось перед ним, берег напротив сливался с туманом. Наху тяжело плыть, хвост слишком тяжелый... Или нет? Шанса ведь не пробовал.

Он ринулся в воду. Приятно. Холодная вода обжигала, но и давала возможность почувствовать себя живым. Шанса попробовал распластаться по воде. Не совсем получается. Истина в сознании, повторил он свою мантру. Тело змеи легкое, скользит по воде, не успевая погрузиться. Вес... Корпус Шансы мощный с выдающимися мускулами, но и плавать он умеет.

Через двадцать минут он вышел на другом берегу. «Не так страшен черт, как его малюют», – сказал он себе, отряхиваясь. Впереди снова была ровная дорога, но Шанса не доверял окружающему, потому и остался с змеиным хвостом.

Теперь его окружала ватная тишина, но это... Ментальное воздействие! Он расслабил сознание и выскользнул из расставленных сетей. Боги, определенно, раньше были щедрее, учили своих детей всему, что знали.

– Милый мальчик... – первый голос в голове.

– Милый? Ты называешь этого холодного воина милым? – возмущение плескалось в эмоциях второй собеседницы.

– Он смелый. Он добрый. Он заботливый. Он ответственный. Он умный! И любознательный! Почему ты несправедлива к нему?

– Его предок пренебрег мной.

– Его предок – мой внук... – первый голос с сожалением вздохнул.

– Он что, родственник нам?.. Что он делает ТАМ?

– Ага. Учится. Там быстрее приходит опыт.

– Мальчик, подслушивать старших нельзя, – сделала замечание вторая собеседница.

– На вас не написано, что вы старшие, – ментально ответил Шанса.

– Дерзкий, – довольно отметил первый голос. – Скажи, тебе он нравится?

– А законы он знает?

– Кто бы его учил... Там все другое... Сестра, берем?

– Новая обуза, новые хлопоты... Только не тащи его в дом сразу!

Шанса моргнул, он стоял внизу очень широкой нефритовой лестницы. Белый нефрит с желтоватым оттенком, будто рассвет затерялся в нем. Что же, он пришел, испытание закончилось, значит, лестница...

Стихиарий остановился на вершине. При взгляде вниз ступенек оказалось немного, но он шел час, не меньше, чувствуя себя как под рентгеном. А если бы его не приняли? Он так и не осилил бы лестницу? Сколько времени уже прошло! Девочки чувствуют себя ненужными. Шанса обернулся и осмотрел окрестности. Буйных лесов здесь нет, тишина, покой, нахам понравится.

Молочно-белые двери распахнулись сами, но теперь его взгляд потерялся в лицах встречающих. С двух сторон они кланялись и улыбались, а справа ещё и протягивали руки. Чрох, Мирам, Сагзех, Мадре, Ис-Фарсей, Харсей, Асанна, мама, Сирруал Каммо, выскочил саблезубый Лирх, и Шанса не выдержал, инстинктивно подхватил его на руки под общий испуганный вздох. Он шел, не замечая, что щеки уже давно мокрые. Люди справа улыбались, махали руками, а Шансе оставалось только догадываться, кто из них эти незнакомцы. Вот мужчины в круглых очках – Поттеры, рядом женщины – мама и бабушка, рядом еще люди, лица, лица...

Шанса остановился перед троном. Зеленый нефрит, нежный, напоминает жизнь. Лирх вцепился в Шансу лапками, обнял за шею, в сознание полились картинки, убеждающие не расставаться. И он не выдержал. Уткнулся в короткую шерстку любимца и беззвучно разрыдался. Вот они, родные, все рядом, как больно понимать, что это прощание.

Когда Шанса успокоился, огляделся, ушедшие за грань не исчезли. Лирх спокойно чухался на коленях, устраиваясь поудобнее. Шанса почувствовал себя идиотом и поискал глазами того, кто просветил бы его. Вперед вышел эльф. Беловолосый, с аристократической формой ушей, хорошей насыщенностью голубизны глаз... Поклонился, чем

поразил Шансу до глубины души.

– Повелитель, позвольте представиться, Лиард Амэй, ваш помощник. На первое время.

– Лиард Амэй и все? – переспросил Шанса. – Помощник? Звания нет? И перечисления поколений достойных предков?

– Лиард Амэй, – терпеливо повторил эльф и снова склонил голову, отчего его длинные уши качнулись.

Шансе хотелось потереть глаза руками, ущипнуть себя, встряхнуться в конце концов! Поведение эльфа нарушало его видение остроухих.

– Хорошо, я выслушаю тебя. Что здесь происходит? – нервно спросил Шанса.

– Здесь? Здесь перекресток миров. Разных. И иного – тоже.

– Я переспрошу: этот перекресток большой? Сколько здесь умещается существ?

– Все зависит от силы герцога. У вас ее хватает, вот и набилась толпа, – в голосе эльфа послышалось пренебрежение, волоски на теле Шансы тут же поднялись дыбом, и он подавил в себе желание приподнять верхнюю губу, чтобы обнажить клыки.

– Я прошу с уважением относиться ко всем посетителям герцогства. Как это место называется?

– Как хотите, так и называйте. У вас явно предпочтения к рассвету, поэтому так сейчас... Земля Рассвета, может быть? Нам бы подошло.

– Амэй, ты тут единственный помощник у меня? – дипломатично спросил Шанса.

– Нет, только самый умный, – снисходительно заметил эльф, Шанса заскрежетал зубами.

– Амэй, тебе, как самому умному, поручаю привести сюда моих спутников. Я беспокоюсь о них. Ферштейн?

– Что? А, сейчас организую. Киттис, ко мне! – махнул рукой эльф и шагнул в сторону. Шанса начал глубоко дышать и считать до тридцати. Полное пренебрежение к нему. Нарушение этикета. Амэй думает, что более достоин быть герцогом? Да что в этом такого ценного? Семафор на перекрестке?

Лирх лизнул руку и напомнил о себе.

– Спасибо, друг, – передал Шанса ему мысль. – Еще бы Самму найти, умница редкостная была...

– Господа, советник у меня есть? Или так, кто им был последний раз? – обратился Шанса к присутствующим.

Шанса уже потерял надежду, когда к нему шагнул... шагнуло... Существо, смахивающее на пугало. Лицо, изборожденное морщинами, редкие белые волосы свисали грязными клоками и крылья, наполовину облезшие, напоминали мертвую птицу. На Шансу посмотрели огромные льдисто-голубые глаза, и его захлестнула такая боль, печаль и тоска, что он сбился с дыхания и поперхнулся.

– Иллар. Советник. Был, – отрывисто сообщил, оказывается, мужчина.

– Иллар, прошу прощения за бестактность, но к какому виду вы относитесь?

– Вейла. Был, – категорично добавил он. – Амэй – помощник. Секретарь, распорядитель, мальчик на побегушках. Справа от вас – живые, смотрите на энергии. Слева – ушедшие. Никогда не называйте их мертвыми, они – ушедшие. Баланс должен быть соблюден: ушедших здесь не может быть больше половины живых. Со временем вы начнете чувствовать его.

– В чем мои обязанности? Разве любой, кто пришел, может стать герцогом Певереллом?

– Пффф, – фыркнул старик. – Идите отдохните в свои апартаменты. Там много записей, почитайте.

– Иллар, скажи, я живой и вижу всех живыми, я могу приводить сюда друзей? Чем я тут буду питаться? Сколько времени я должен здесь проводить?

– Ваше Сиятельство, все написано в ваших апартаментах. Запомните, никого не слушайте, решайте сами, вам ответ держать перед судиями. А теперь отпустите, пожалуйста, меня. Молю.

– Иллар... Ты один нормальный, дал мне несколько советов. Пожалуйста, не оставляй меня.

– Господин, я проклят, нет мне покоя. Мой истинный партнер не принял меня, а заставил служить советником. В пику мне взял секретарем эту высокомерную выскочку. И умер, так и не отпустив меня. Разве вам не страшно на меня смотреть? Разве я не ужасен? Пережить своего истинного партнера?

– Иллар, я отпускаю тебя, иди с миром. И пусть легок будет твой путь, – Шанса и не заметил, как вылетели из него эти слова, словно сердце говорило за него.

Старая вейла улыбнулась и начала растворяться. Через мгновение на колено Шансы приземлилось маленькое и нежное белое перышко.

– Господин, я нашел их! – Амэй торопился к Шансе и весьма нетерпеливо подталкивал Атолло и Гроххчина.

Шанса вскочил и заслонил сородичей от толчков эльфа.

– Отец, Грохх, нужно заглянуть в мои апартаменты, потом можно будет уходить. Здесь такой бардак!

– Амэй, проводи нас в мои апартаменты.

====== Часть I. Глава 28. Три в одном флаконе ======

Шанса сидел в своей комнате и смотрел на огромный фолиант на столе. Его он увидел на подставке в хозяйских апартаментах в Певерелл-Паласе. И да, апартаментами назвали... В общем, Амэй, виляя воображаемым хвостом, проводил их до дверей из залы. Два странных невысоких козлоногих человечка ловко открыли их и согнулись в почтительнейшем поклоне, явив свои куцые, задорно трепыхающиеся хвостики.

– Повелитель, просим, – прогудели они приятными баритонами.

Шанса и его спутники оказались внутри, а напирающего Амэя охранники ловко оставили снаружи. Впереди расстилался широкий коридор, по которому стражи их проводили до следующих дверей, открыв которые гости попали в сказочный замок. Роскошь обстановки поражала, хорошо хоть не висели охотничьи трофеи на стенах и золотые подсвечники, но все остальное... Красное полированное дерево, бархат и шелк. Они оказались в холле и уже здесь было понятно, что опять замок слишком велик.