Текст книги "Я найду тебя сквозь века - I (СИ)"

Автор книги: orlando_sur

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 34 страниц)

– Кхем... Да умрут враги ваши от зависти и превратятся в неопознанный прах, и неуклонно будет множиться эхо падающих монет в ваших хранилищах.

– Ооо... – обернулся гоблин и выдохнул, округлив глаза. – Какой изысканный слог! Чем могу служить?

– Нам нужно определить его кровь, обязанности и связи, – отозвался Атолло.

Через минуту они сидели в небольшом кабинете, Харри же оставили стоять около взрослых.

– Крукодахх к вашим услугам, – улыбнулся гоблин.

Харри икнул. Интересно, два или три ряда зубов?

– Атолло, – представился его спутник. – Этого мальчика мы нашли на улице. Он был смертельно избит, брел по Лондону совершенно один, оказался голоден уже несколько дней. Мы хотим заботиться о нем, поэтому решили узнать его историю.

– Какое имя он назвал? – насторожился гоблин.

– Харри Поттер. Но ведь это неважно? Ребенок мог и забыть из-за стресса, – бархатистый голос Атолло в конце наполнился арктическим холодом.

– О да. Но если его имя подтвердится, с вами станет говорить другой сотрудник Гринготтса, – невозмутимо сказал Крукодахх. – Молодой человек, подойдите ко мне.

Харри встал у торца. Гоблин отодвинулся с креслом назад и выдвинул из-под стола ящик с принадлежностями.

– Харри, не бойся. Для определения личности нужно совсем немного крови.

Гоблин трубочкой с перообразным краем наклонно проткнул запястье мальчика. Кровь наполнила углубление сверху расчерченной почти как нотная бумага доски. Она отблескивала медными всполохами. Кровь стянулась вниз и побежала в разные стороны, стремясь изобразить какой-то странный узор. Гоблин удивленно поднял брови, резко перекрыл палочкой с шариком на конце очередной перешеек, и рисунок замер.

– Что-то не так? – прищурился Атолло.

– Нет, нет, через несколько минут будет готов результат, – отозвался зеленокожий коротышка, не отрывая глаз от самопишущего пера.

Харри тоже поедал глазами свиток, который заполнялся с помощью действующего пера.

– Готово, – подхватил руками рулон Крукодахх. – Должен откланяться, благодарю за сотрудничество, сейчас придет поверенный рода Поттеров.

Не успел он договорить, как за спиной Крукодахха распахнулась дверь и вошел другой гоблин. Теперь было понятно, что он годится дедушкой уходящему сотруднику. Тот с глубоким поклоном передал свиток, попрощался и, пятясь, исчез за дверью.

– Я – Крюковахх, поверенный рода Поттеров. Минуту...

Он начал внимательно читать свиток.

– Давайте я вам его прочитаю. Итак, Габриэль Моаро Лиай Джеимо Поттер, чистокровный в 54 поколении, наследник рода Поттер 1-й очереди, отложенный глава рода Поттер.

1-й отец: Джеимо Капрус Поттер, чистокровный в 53 поколении, мертв.

2-й отец: Альитоло Сио Коткий, Древний, мертв.

Мать: Лиайна Лилио Борджиа Поттер, чистокровная в 65 поколении, мертва (немагическое удочерение Эванс).

Крестный отец: Сириус Орион Блэк, жив.

Крестная мать: Франциска Забини, жива.

Магически одарен.

Гоблин замолчал.

– Насколько одарен? Наследия? – резко спросил Атолло.

– Не имеем права предоставлять конфиденциальные сведения третьим лицам, – сжал губы и горделиво выпятил подбородок гоблин.

– Магический опекун? Министерский? – Атолло побарабанил пальцами по столу.

– Сириус Орион Блэк, назначен магией, заключен в Азкабан, поражён в правах рода. Больше никого не назначали. Хотите оформиться временным опекуном? – почти ласково спросил Крюковахх. – Для этого необходимо подтвердить вашу личность и статус, – ощерился гоблин.

– Согласен, – решительно кивнул Атолло.

Появилась другая доска, взята кровь, и гоблин начал читать свиток, и по мере этого его брови из кожных уплотнений поднимались все выше.

– Если этого достаточно, давайте оформим опеку. Не будем терять времени. И пожалуйста, закончите с Габриэлем, – Атолло сказал это и выразительно посмотрел на зеленокожего карлика, тот вздрогнул, подтянулся, кивнул и достал из стола свиток с краями, будто его обожгли:

– Стандартный договор вас устроит?

– Я посмотрю, – протянул руку Атолло.

Через полчаса или около того компания вышла из банка. Гоблин проводил их до самого выхода и непрестанно кланялся чуть ли не до пола. Свиток родословной Харри исчез в кармане Атолло.

Уже вечером двое мужчин и Харри сели в самолет и через несколько часов вышли в Бангалоре, аэропорте индийского штата Карнатаки. Харри внимательно смотрел по сторонам, шестое чувство не тревожилось, и вообще он ощущал себя, будто встал на предназначенную дорожку и теперь его несет в нужном направлении.

Долгая дорога на такси, завтрак в селении на краю леса и путь на стареньком лендровере. Харри чувствовал себя совсем плохо: голова кружилась, тошнило, сильно трясло по грунтовой дороге, холодный пот доставлял неудобство. Спутники же, наоборот, чувствовали себя раскованнее, но не водитель. Старик постоянно жевал сушеные листья, смачно их сплевывал и шептал под нос молитвы. Харри прислушался, проводник не боялся, всего лишь опасался и хотел побыстрее избавиться от пассажиров.

Когда дорога кончилась, двое мужчин и ребенок пошли по малозаметной тропе. Мадхав подхватил на руки Харри, и маленький отряд начал пробираться сквозь джунгли.

Харри проснулся, когда почувствовал нетерпение Мадхава. И точно, совсем скоро они оказались перед утопающей в зелени горой, в воздухе ощущалась влажная взвесь и слышался грохот падающей воды.

Мужчины осторожно огляделись.

– Никого. Идем. ОН ждет нас, – мотнул головой Атолло и двинулся вперед. Мадхав пересадил Харри на спину и последовал за ним.

Андрэ только сейчас подумал, что стоит перед чем-то неизведанным, тайным и восхитительно интересным. Казалось, они пробираются в древнюю крепость какого-то раджи. Сразу вспомнились сказки Киплинга, и Харри мысленно произнес: «Мы с вами одной крови: Вы и я. Я не причиню вреда». И хмыкнул, когда из притихшего пространства появились звуки: крики обезьян, птиц.

Они прошли к водопаду, поднялись по склизким камням вверх, передавая Харри друг другу, и, склонившись пополам, нырнули в небольшой ход, скрытый лианами. Каменный лаз с капающей с потолка водой заканчивался обрывом вниз. Атолло шагнул вперед и, прижимаясь животом к стене, исчез впереди. Мадхав передал Харри, и он испугался, его почти кинули вбок, и только цепкие руки Атолло поймали его за запястье, вывихнув плечо.

Харри тихонько стонал, хотя слезы текли, не переставая. Теперь его несли перед собой, и только поэтому он понял, они ему не хотели причинять вред, просто по-другому нельзя было пройти этой тропой. Но как же еду, например, туда доставляют? Их путь для провизии не подходит. Но он не выдержал и потерял сознание.

Очнулся Харри от легкого шороха и услышал тихие шаги. Мальчик затаился. Плечо не болело, и тело ощущалось отдохнувшим. Живот свело судорогой, он зарычал, от неожиданности Харри открыл глаза.

В комнате оказался молодой мужчина в хлопковых брюках и тунике красно-коричневого цвета. Белолицый, голубоглазый, с россыпью пепельно-золотистых волнистых волос, но... все равно восточной внешности. Перс. Заметив, что мальчик проснулся, он поклонился и исчез. Через минуту в комнате появился Мадхав.

– Харри, да будут твои года легкими. Как себя чувствуешь? – присел он на корточки перед ним.

– Хорошо. Где мы?

– Атолло теперь твой временный опекун, поэтому мы забрали тебя, чтобы твои родственники не смогли найти тебя. Да и кое-кто другой... – едва слышно добавил он уже для себя. – Вставай, уже поздно. Анил тебе поможет.

Через час Харри сидел на подушечке, ни дать ни взять, послушный восточный мальчик в хлопковых свободных одеждах и только любопытно хлопал глазами. Комната была странная. Хотя, кто его знает, этот древнеиндийский эпос. Но на индийский быт это не походило никоим образом. Возможно, греческий. Стены из темного камня, светлые полотна-гобелены до пола. Плиточный пол с драгоценными вставками. Скамьи вместо диванов вокруг стен, ковры и подушки на полу. Небольшие окна расположены высоковато. И пряный запах повсюду. Незнакомый. Андрэ помнил свои путешествия по азиатским закоулкам, но тут... Внешний вид кричал не о богатстве, а об удобстве. Сдержанное изящество.

Мадхав и Атолло общались с Харри на английском, с Анилом он справился жестами. Кто этот Он, которого так почитают мужчины?

В комнату пришли мужчины. Анил встал на колени рядом с Харри, Атолло и Мадхав встали прямо и склонились в поклонах. Харри же наоборот встал, гордо выпрямился и только опустил глаза, когда повеяло такой силищей, что волосы начали потрескивать. Разве человек? Нет, Бог! Мысли путались. Как такое может быть? Бог скрыто живет в джунглях и довольствуется малым? Или Харри попал на Олимп?

– Перерожденный. Средоточие трех. Хранитель Бореи. Отлично. Уведите. Подготовить к закату. Атолло, займись лично! – почти неслышно, но веско прозвучало рядом.

ОН тихо ушел, только схлынула сила. Харри выдохнул и покрылся липким потом. Как он мог так вляпаться? Попал в тело полукровки, потом его чуть не убил Вернон, пивное брюхо, он выжил и убежал, как сил хватило? Подобрали его странные мужчины, подлечили, определили его Харри Поттером в банке, оформили опеку и умыкнули в Индию. Что думать? Теперь на органы? Но зачем было сделано столько лишних движений? И еще Бог! Лично сказал готовить его. Или нет? Неужели хвост приделают? Харри похолодел и часто задышал.

Последующее прошло как-то мимо сознания. Он смирно сидел под надзором Анила, который тихо бормотал ему сказки на персидском и гладил по голове. Харри понимал его три слова через два, все же они учили афганский фарси. Но сил встать, куда-то двинуться не было. Будто кто-то выключил переключатель Харри. Через несколько часов его попросили открыть рот и выдавили несколько капель сока каких-то листьев. Почти сразу окружающее подернулось дымкой, тело перестало чувствоваться, и его поглотила темнота.

====== Часть I. Глава 2. Ненужный ======

Медленно просыпалось сознание. Или нет. Ощущения хлынули на него. Его окружал свет. Мягкий, почти серебристый. Казалось, он лежит, прижавшись ко льду. Кто он? Тела не было! Харри всего лишь песчинка...

Вдруг льдистая поверхность до горизонта сместилась, и песчинка заскользила вниз. Сначала было страшно, потом скучно, но тревога не давала покоя. Бог? Ага! Выпихнул его из тела: не твое, не трогай? Тогда, первый раз, темнота смерти, а потом мгновенное перемещение. Хотя кто сказал, что все произошло сразу? Андрюха просто не помнит...

Казалось, прошла целая вечность. Харри уже и мантры про себя проговаривал, и стихи читал, но все оказалось бесполезно. Судьба скользить ему бесконечно. Скальзи, чем не имя? Фу, зачем оно, если он тут один. Ха, Один!

Едва он проговорил про себя имя бога, как провалился. Раз – светящееся пространство, отторгающее его, и два – он в тесной темноте. Дезориентация медленно проходила, стало жарко, тесно, все давило вокруг и изнутри, и он закашлялся, так ему показалось. Пахло странно. Незнакомо, но чем-то очень-очень родным и приятным.

Когда он это понял, содрогнулся. Глаза не видят, уши не слышат, ощущений почти нет, зато сиська во рту и фонтан чувств. Ну, этот самый ОН, погоди! Из человеческого тела выкинул в звериное. Рррры!

Через несколько дней он уже смирился и с жестким языком матери, вылизывающим мордочку и ушки, и с руками, массирующими животик, и с конкурентами за материнскую грудь. Казалось, их двое или трое. Стоп! Руки?!!! Потом Харри начал слышать, открылись глаза, но когда он начал видеть, сел и застонал, издавая тоскливый вой. Оказалось, он даже не в своем мире! Люди-кошки! Голова кошачья, переходящая в широкую шею, а тело вполне человеческое, только задние конечности были устроены по-звериному. И хвост, длинный, гибкий у матери и непослушный у него и братьев, волочащийся сзади, за который его тягали братишки. Тело было покрыто коротким шелковистым пушком кроме ладоней и внутренних частей рук, бедер и паха. Рядом с ним в плетеном манеже на подушках околачивалось двое оглоедов, и оба намного крупнее его! Чем без зазрения пользовались, грызя его уши и загривок.

Мать подбежала, прижала к груди, ласково лизнула морду и за ушком, погладила и выпустила обратно.

Прошло еще несколько дней. Братцы мурчали и грызлись, Харри, если успевал, отползал от них и все время пытался встать на лапки. Отец, золотисто-черый кошан, кривился при взгляде на него, так распознавал выражение его морды Харри. Не находил кайфа Харри в грызне братцев и габаритами подвел родителя.

Дети общались мявками и урчанием, что получалось и у Харри, но, судя по всему, кошаны были разумными, хотя ни разу он не услышал ни звука, а те, что издавали родители, можно было отнести к эмоциональным вскрикам.

Когда братцы окончательно обнаглели и стали непрестанно рвать его на части, Харри пришлось пару раз дать им по яйцам и шустренько покинуть манеж. Ходить он научился, но только рядом с манежем. Теперь предстояло изучить мир и для этого самостоятельно пойти. Шаг, второй, Харри помнил, как они с мамой учили ходить трусишку Машку. Получается! Ну и что, что он шатается, в конце концов привыкнет к этим лапам.

Тихонько подполз к двери. О! Только понял, они живут в деревянном домике с настилом на земле. Проходы между помещениями закрывались занавесями из плетенных зеленых веток. Воздух был влажный, потому они долго не вяли. Братья с интересом следили за Харри, посверкивая желто-зелеными глазами. Он затаился перед зеленой завесой.

В комнате находились женщины, они очень характерно пахли. Из всей одежды на них были ремешки на бедрах с лоскутами ткани спереди. Женщины сидели на циновках и плели занавеси, пахло соком растений, одна отбирала какие-то камешки в корзине. Харри показалось, что они общаются, эти их кивки, подергивания головой, движения ушей. Как? Ментально? Кошки? Пришлось затаиться и...

Мама легко встала и подняла его с пола, решительно унесла и опустила в манеж, шлепнув пару раз по заднице и нашипев. Ага, они пока бессловесные скотины, только поэтому с нами так. Питались малыши еще молоком матери, но иногда им давали пережеванное мясо. Вроде, тьфу, гадость, но как же вкусно!

Ночное зрение с каждым днем становилось лучше, координация – тоже. Братья начали выползать, но не смели перечить родителям. Но не Харри.

Он начал красться наружу. Зал за их детской комнаткой, своего рода холл. С одной стороны от нее спальня родителей, это Харри выяснил уже давно, там сильно пахло, со временем он понял, чем. С другой стороны оказалась кухня. Зачем, вроде ничего вареного он пока не пробовал. И впереди маячила дверь! Деревянная, хоть и щелястая. Свобода!

Но она оказалась запертой. Ясно, подозревали, что отпрыски расползутся. Харри решил осмотреться. Цивилизация какая-никакая, но не готовят еду. Строят дома и обрабатывают дерево. Даже какие-то тряпочки ткут. Обувь не носят. Ведь есть и подушки, набитые сеном у них в манежике. Деревянные статуэтки, довольно изящные, обнаружились по углам комнаты. Интересно, у них есть религия?

На следующий день родители вынесли их из дома, установили там манеж на траве и уселись рядом. Постепенно вокруг собралась огромная толпа кошанов всех мастей: черноголовых и пегих, и двухцветных, но однотонные вели себя как аристократы. Его родители тоже держались весьма высокомерно, братья пошли в папочку, один в один, но себя Харри не видел, за плечом, правда, обнаружил темно-серый пушок. Вся деревня представляла из себя весьма крупнотелых кошанов, отец на их фоне не терялся, хотя был мельче и изящнее, но его мускулы никого не вводили в заблуждение.

Собрание началось. Перед всеми уселись на траву девять вождей или старейшин. Они не были совсем седыми, но их мощь и сила взглядов подавляли. Встал отец и начал что-то рассказывать. Это выглядело так: он иногда взмахивал руками, оборачивался к матери детей, предъявил своих мальчишек, поставив каждого на ножки перед собой и повертев из стороны в сторону. Потом всех троих посадили около разложенных медальонов, клинков, браслетов, кожаных ремней, кусочков мяса в стороне. И подтолкнули в спину.

Харри расширил глаза: некоторые медальоны имели цветную ауру, к ним он и пополз, но братец схватил его за ногу, повалил и сам ринулся вперед. Харри разозлился, догнал, оттащил от сокровищ и вернулся вновь. Он успел потрогать пять медальонов и выбрать себе три, когда на него накинулся другой брат. Харри откатился, прихватил еще один медальон с изящной змейкой, даже одел на шею и ринулся к клинкам, как раз первый соперник сейчас пускал слюни над ними, никак не мог выбрать. Харри прикинул их на вес, и рука сама потянулась к темному. Он успел быстрее выхватить понравившееся и отскочить, упав на задницу. Увидев зверское выражение брата, постарался сбежать. Завязалась драка, но братья не могли его свободно побить, касаясь медальонов, они обжигались.

Когда их растянули, начали осматривать. Братец, который изначально увлекся оружием, добыл себе браслет из цветных камней, ремень с портупеей, достаточно длинный клинок, почти полумеч. Отец радостно поднял его наверх, демонстрируя соплеменникам. Старейшины кивнули, мальчика подвели к ним, и через несколько секунд на его руках появились опоясывающие рисунки на запястьях и плечах.

Второго брата тоже продемонстрировали. У него оказался один маленький медальон, два кинжала, кусок мяса. Отец и этому обрадовался, предъявил ребенка и позволил ему получать рисунки на запястьях и животе.

А когда пришла очередь Харри, отец повел себя странно. Он не стал торжествовать, а просто посадил его перед старейшинами и смиренно отступил. Те задумались и долго переговаривались, поглядывая друг на друга. Наконец, решились и объявили свою волю. Тогда вскочила мать и начала что-то горячо доказывать, встала на колени и склонила голову, Харри испугался, похоже, она просила у старейшин его жизнь. Что же он сделал не так? Чего они испугались? Через какое-то время кошан принес черный ремешок, и отец дрожащими руками туго затянул его на шее Харри.

Через несколько дней он начал понимать, что стал изгоем. Его братьев отец каждое утро относил куда-то, где они учились общаться, а его же оставляли перед домом. Он оказался отрезан от общества, он не умел говорить и слышать их. Мать его исправно кормила, иногда ласково проводила рукой по голове, но не занималась сыном. Получалось, обучением занимались только специальные кошаны.

Прошла пара месяцев, Харри заметил, что в дом родителей стало приходить все меньше подруг матери. Очевидно, едва он заглядывал или устраивался рядом, как кошечки начинали нервничать и через некоторое время прощались и уходили. Харри стал вполне хорошо ходить, но ему хотелось научиться общаться. Мать не поняла его просьбу, а может, и не хотела понимать. Он до сих пор спал с братьями, но его циновка располагалась в самом дальнем углу, тогда как братьев – около входа, словно его чурались.

Каждое утро Харри вставал с рассветом, а то и еще раньше. Тренировка тела по методе его жизни Андреем Громовым. Сначала было трудно, но с каждым десятком дней его движения наливались уверенностью и гармонией. Он становился ловким и крепким и с каждым днем находил в себе смелость уходить все дальше от дома.

Каждое утро отец относил братьев в детскую группу, и однажды Харри последовал за ними. Оказалось, его братья с еще несколькими сверстниками сидели на открытой полянке перед наставником, потом играли, тузили друг друга, снова внимали воспитателю, упражнялись. Харри же слонялся никому не нужный.

Однажды он случайно обнаружил группку крошечных котят с воспитателем, явно только после распределения. Именно к ним подкрался Харри с подветренной стороны и стал наблюдать.

Наставник рычал, отвешивал легкие подзатыльники и щерился. Получалось, пытался заставить малышей понять себя. Харри обрадовался, что ветер так удачно веет и подполз совсем близко к сидящим детям. Почти сразу он услышал мысленный посыл:

«Встань!», «Закрой глаза!» и многое подобное, но малыши глупо хлопали глазами и не могли ничего понять. Или эффективность зависела от интенсивности излучения? Как понять, сам Харри может транслировать речь?

Слух у кошек оказался очень тонкий, то есть не совсем слух. Харри переместился немного ближе к группе братьев и услышал их урок. Наставник Виарр рассказывал сказки. Это оказалось фантастикой. В его сознании объемные картины сопровождали рассказы, но братья зевали. Оказалось, их старейшины назвали Иорр и Рряу. Мальчики очень мало спрашивали у Виарра, возились друг с другом, строили рожицы остальным трем ученикам. Потом им разрешили побегать, и Харри улизнул домой.

Так следовал день за днем. Почему никто не обратил на него внимание, Харри было не понятно. Мысли его с самого рождения отличались от детских, но его не поймали, не обвинили, не... Ооо, внезапно стало понятнее. А если то, что с ним случилось, и есть расплата за инакомыслие? А ремешком на шее они просто ограничили магию? Не изгнали, но и не приняли, вроде белой вороны. Когда им надоест его кормить? Ведь его порции стали значительно меньше, чем у братьев, что повлияло на развитие, разница между им и Рряу с Иорром в росте увеличивалась.

А дети? Братья еще немного подрастут, выследят и начнут задираться. Поэтому Харри стал серьезно тренироваться сам с середины ночи до рассвета, уходя на ту поляну, начиная с танца. Музыка стихий так же, как и раньше окружала его и отзывалась в каждой клеточке тела, и потому он наслаждался ею в призрачном лунном свете. Рано утром Харри оказывался около дома на траве. Родителей сначала удивило желание отторгнутого отпрыска спать не в доме, но они переглянулись, виновато отвели глаза друг от друга и разрешили. Оказалось, кошаны боятся змей, которых вокруг водилось в изобилии, и их согласие означало... тайное желание, чтобы их позор исчез...

Да, кошаны называли себя сынами Кио. И дочерьми, конечно. Киотами. Они оказались охотниками, собирателями, добывали камни, ювелирное искусство было очень развито, кузнечное дело, были и маги. Собственно, магия наполняла всех. Детей классифицировали по составу магических наклонностей и личным предпочтениям, и давали имена. Именно поэтому Харри так и не дали имя, потому что те почти черные предметы, которые он выбрал, принадлежали погибшему чужестранцу. Медальон и кинжал, чуждые для Кио и опасные. И его явное инакомыслие, позволившее им не доверять котенку. Плюс другие, светлые медальоны, тоже смутили сородичей, не было до этого такого, чтобы столько разновидностей магий содержал источник сына Кио. Потому решили не учить и ограничить. Могущество сверх меры у высшего сословия могло привести к вседозволенности и недостаточному духовному контролю. Убийство у сыновей Кио не поощрялось, поэтому сам Харри думал, что едва он подрастет, его отдадут в слуги. Интересно, а животных они содержат или ловят?

Прошло еще три года. Климат здесь почти не менялся, летом становилось суше и душнее, а зимой – прохладнее и шли ливни, в такое время Харри спал около входной двери. Он старался учиться. Ему повезло, он нашел более старшую группу, которая занималась в лесу. Оказалось, здесь учил детей один из старейшин, поэтому у него были самые достойные котята, и из-за этого уроки он скрывал от лишних глаз. Харри же за прошедшие годы научился таиться.

Верх легкомыслия, что киоты считали Харри идиотом и позволяли за всеми подсматривать. Скорее всего, так и есть. Его не уличили, что он владеет ментальной связью, не могли же они не присматриваться. Хоть один, но бросил бы мимолетный взгляд на его мысли, но нет... Боялись сглаза, проклятия?

Именно эту группу старейшина Митрях учил защите и нападению на сознание. Если подумать, то здесь учились потомки старейшин. Харри увлекся и радостно впитывал теорию, только практику ему не с кем было опробовать. Так прошло еще около пяти лет.

Оказалось, он ошибался. Кроме народа Кио рядом жили и ти-рю, подобие мелких динозавров, по росту головой достающие до колена, которые скакали, как кенгуру, и были не прочь полакомиться кошатинкой. Они издавали ментальный крик, грубо круша сознание, и накидывались на беспомощную жертву. Своими саблевидными клыками они быстро разрывали добычу на части, и через несколько минут кошаны не находили даже кусочка тела жертвы. Высокий забор вокруг селения защищал жителей от них.

Поэтому первое, чему учили детей, это защите сознания, второе – ментальным обороне и нападению, так как быстро размножающиеся ти-рю оказались весьма вкусным мясом.

С пяти лет детей начинали учить держать в руках оружие. Возможно, та группа учеников в лесу потом стала бы наставниками. Харри наблюдал, а потом палкой отрабатывал движения, все же костяк был лишь приблизительно похож на человеческий.

Однажды, занимаясь ночью, Харри услышал шорох. Он боялся быть обнаруженным, поэтому сразу затаился. В траве кто-то неуклюже прыгал. Шмяк-шмяк, плюх-плюх. Неровно падая и снова пытаясь встать, кто-то упорно скакал вперед. Маленький зверек жалобно попискивал, когда приземлялся. Харри склонился над ним и поймал ладошками. Малыш дернул ногами раз, другой и довольно засопел, согревшись. Когда начало светать, Харри рассмотрел, что он подобрал, и бегом побежал к месту своей находки. Он действительно нашел осколки яйца. Получается, твагу, живность вроде куницы, воровала птичьи яйца, лазила по деревьям, траве и раздобыла себе яйцо ти-рю, но выронила – слишком тяжелое. Именно поэтому недоношенный детеныш так плохо и неуклюже прыгал.

Харри начал его кормить мясом, отрывая от своего скудного рациона, и нянчить, а звереныш лизал ему руки и даже однажды укусил, напившись крови. Насчет фамильяров Харри не знал, бывает ли тут такое, но по всему выходило, что маленький Лирх именно он.

Через какое-то время Харри подобрал и маленькую змейку, плакавшую в зарослях. Оказывается, его сородичи, боявшиеся змей, разбили все яйца и убили мать крошки, а одно закатилось и сохранилось под листьями. Лирх не был против соседства. Ярко-зеленая змейка оказалась очень милой, он дал ей имя Самма, и та обещала не ссориться с юным ти-рю.

Одним утром к родителям пришел старый воин. Шерсть на голове почти вся была седой, а тело покрыто шрамами и проплешинами. Харри как обычно подслушивал занятия, когда этот мужчина подкрался, схватил его и унес, отец еще посмотрел с облегчением вслед.

====== Часть I. Глава 3. Два отца ======

Оказалось, его забрал Сирру Каммо, воин, недавно пришедший из другого поселения. Бывший командир, телохранитель, однажды ночью увидел занятие Харри и начал его искать. Очень удивился, когда ему сообщили, что этот котенок – Неназванный, так решили старейшины из-за его огромной силы. Очень хотелось вернуться к Повелителю и преподнести такой подарок. За такого слугу старого воина бы щедро одарили. Но другой вариант ценен не меньше: если Сирру приведет уже обученного воина. И третий: вырастить из малыша мастера боя и выставить на бои. Станет приносить старику славу и прибыль, а если будет успешен, то и сам наставник захочет делать на него ставки. Так размышлял киот, что обнаружил Харри. На следующее утро Сирру пошел к старейшинам: решил бороться за второй вариант, если что, можно и третий потом выбрать.

К вечеру воин вернулся, Харри не умер только из-за заботы Саммы, она указала на птичьи яйца на дереве, а он поделился и с малышом Лирхом. Сирру посадил мальчишку перед собой и, глядя в глаза, начал передавать информацию. На что он надеялся, хотел хмыкнуть Харри.

«Так, малец, теперь ты мой. Старшие отдали тебя мне. Сказали не подпускать к магии. Не знаю, как, но я вроде обещал учить тебя без нее. Что хлопаешь глазенками? Ничего-то ты не понимаешь... Старые пердуны подписали приговор одаренному малышу. Струсили. Как тебя учить, если ты не слышишь? Можно переехать – власть старейшин распространяется только на селение. Я вернулся, ведь здесь родился. Но меня уже все забыли, давно ушел. Нда... Такой образчик, и выкинули. Глупцы, сено вместо мозгов... Не обижайся, но по-другому я не могу тебе передать опыт и знания». Сирру почесал затылок Харри, и он не удержался, замурчал, никто так его не ласкал.

Почти сразу Сирру уложил спать мальчишку и сам лег на циновку. Харри не понимал, зачем, но шестое чувство говорило о приближавшейся неприятности.

Когда луна опустилась очень низко, большая, яркая, желтая, Сирру разбудил Харри. Они вышли из селения и пришли к озеру. Воин вымылся сам и позаботился о мальчике. Харри отбивался, когда сильные пальцы Сирру отмывали его задницу и вялый член. Они вышли из воды, мужчина поставил мальчика напротив себя, взял в руки клинок и начал им быстро-быстро выписывать странные фигуры, оружие при этом странно пело. Красота его движений, сила мышц и энергия притянулись и окружили Харри почти материальном покрывалом. А потом Сирру начал петь. Странные горловые звуки напоминали то вой, то плач, то победный рык. Позже он надрезал на сгибе локтя вену и шагнул к Харри. Пальцем показал пить текущую кровь, и мальчик приник к ране. Кровь... а кровь ли это была? По вкусу совсем не похожа. Слишком сладкая, слишком пенистая, слишком одуряющая. Когда Харри оторвали от вены, он чувствовал пространство: его тело плотно обступали разные энергии. Они ласкались, лизали его кожу, и он, ребенок, не достигший восьми лет, начал возбуждаться. Нет, его пенис остался непричастным, но внутри кипела и билась страсть. Поэтому руки воина несли облегчение, а потом... проникновение в оказавшимся растянутым колечко стало освобождением. Да! Он хотел этого, желал до черноты в глазах, принимал всю жидкость от наставника... Что-то поступало через анальное соединение и дарило свободу, наполнение, энергию и... чужое сознание. Когда сил не осталось, Харри рассыпался на маленькие сияющие звездочки.

Очнулся Харри, когда еще было темно. Наставник, Сирруал Каммо, лежал на циновке, странно вытянувшийся. Харри схватился за голову: она заполнилась чёрти-чем. Он теперь знал все о воине рядом. Нет, не совсем. Личное осталось с ним, но остальное... Наречение имени, первые занятия ментального общения, уроки боя, ученичество у Мастера, участие в боях без правил, где его заметил юный принц. Ээээ... его звали Наамах. Юношу забрали, причислили к охране. Начались долгие годы тренировок и службы. Через несколько лет парнишка отличился сообразительностью, и маг стал его учить более искусно сочетать физическую сноровку боя со стихийной магией. Тах* Сирру, что означает уважительное обращение к наставнику, оказался любопытным молодым Кио, старался услужить знающим придворным, а в обмен задавал вопросы. Постепенно уровень знаний охранника возрастал, пока сам Повелитель не заметил одаренность телохранителя сына. Сирру выучили грамоте, он заслужил звание Мастера и на многие годы остался бессменным телохранителем теперь уже нового Повелителя. Он состарился, семья не случилась, воины опалового ожерелья не имели права на постоянные отношения. Коты-одиночки, вот их удел, чтобы не предали Повелителя. Когда стал дряхлеть, вернулся в родной поселок, но никто его там не ждал: сестры и братья едва вспомнили о нем, и потому ночами он мучился от безысходности, от ненужности, от бесцельности своей жизни. Вставал и шел бродить в дикие дебри, надеясь найти скорую смерть. И как-то, возвращаясь, заметил едва уловимую глазом фигурку, танцующую в лунном свете. Он затаил дыхание, замер и смотрел на необычные движения, что маленький Кио выполнял и выполнял, затем бегал, снова упражнялся, медитировал.. Почему ночью? Зачем тайно? Вопросы не давали покоя, и потому он проследил до конца занятия мальчишки. Закончив, малец подошел к дереву, поднял с травы змею и детеныша какого-то зверька. А под утро вернулся к дому на окраине и устроился на циновке снаружи. Что происходит? Ребенок Кио раб? Но ведь свобода – это фетиш Кио! Утром Сирру едва дождался, когда глава семьи отведет других малышей на занятия, этого же, по виду ничем не отличающегося, бросили и не обращали внимания. Сердце воина не стерпело, пошел договариваться, что вылилось походом к старейшинам.