Текст книги "Помни нас и победи для них (СИ)"

Автор книги: Нкаритош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 44 страниц)

Эм, не поняла.

– Неужели боишься?

– Нет! – заявил пилот, показывая, что боится, – но мой корабль за это время слишком часто пытались сожрать огромные многоножки. Одно спасает, летающие цели их слабо привлекают. Подлетаем, кстати. Надеюсь, тут есть маяки.

Еще через несколько минут полета внезапно под нами оказались габаритные огни. Из-за пылевой бури заметить их с большой дистанции нереально. «Пеликан» завис, и можно увидеть среди песка прямоугольную металлическую площадку, которая начала двигаться. Прямо в песке раскрылись створки, открывая прямоугольный люк. Внизу освещенная электрическим светом площадка. Даже с пары сотен метров в такой пыли легко не заметить без подсветки.

– А вот и вход. Ну, посмотрим. Накмор, не разочаруйте меня. Снижаемся, не будем держать дверь открытой слишком долго.

Моё мнение по Драку: кроган фактически является наследником прошлой эпохи. Послевоенные поколения кроганов жили среди занесенных песком руин и ржавых остовов племенами. Для них именно это привычный дом.

Большую часть жизни Драк жил не среди песка и ржавчины, а на пике цивилизации. А потом, когда стал пиратом, на кораблях, тоже не среди ржавчины и песка. К чему это привело, пока не знаю. Но можно предположить, что он создал на Тучанке территорию, где всё как раньше, уголок прошлого кроганов.

Если это так, я его понимаю. Как и ситуацию, когда для Драка нынешний образ жизни кроганов чужд. В том числе потому, что они просто всё забыли, деградировав до практически охотников-собирателей с автоматами. Как это было в Земной Африке до середины двадцать второго века.

Когда над «пеликаном» закрылся люк, я выпрыгнула из машины и осмотрелась.

– А здесь неплохо, – заметил пилот, выходя следом.

И это факт. Снаружи самая лучшая техника, это ржавые остовы кораблей. По некоторым даже ходить страшно, разваливается под моим весом, каждый шаг вырывает хлопья ржавчины. Всё это часто лишено стен, частично обвалилось, частично сгнило, занесено песком. А здесь?

Серый ангар, без разметки, но с электрическим освещением. Гул вентиляторов, ровный свет ламп, чистота и порядок, решетка на полу, охрана у входа. Контейнеры у стен, песка нет. Всё тот же камень, но окрашенный в зеленые цвета. Контейнеры больше, чем обычно, под габариты крогана или Спартанца. На контейнерах эмблема в виде морды крогана, автомата и молота. Я спросила в пространство:

– Это старая эмблема времен кроганских восстаний?

Спросила не просто так, местный лидер уже идет к «пеликану». Пилот уселся на ящик, а от транспорта поднимаются волны жара, уходящие в массивные щели вентиляции под потолком. Тяга там явно есть, система работает с мерным, едва различимым для человеческого уха гулом. Сбоев такта я не слышу, вентиляторы работают ровно, значит следят за ними.

– Она самая, – сказал Драк, подходя, – это место – моя память о прошлом. Тучанка моей молодости. Дом.

Кроганская военная база, да. Яркое электрическое освещение в квадратных высоких коридорах, контейнеры там и здесь. Место светлое, широкое (под габариты кроганов, трех с половиной метровые потолки), температура в районе тридцати градусов. База очевидно рассчитана на куда больше кроганов, чем здесь есть, так что тут очень свободно и даже несколько пустовато. Надписи на стенах на неизвестном для меня языке с линиями-указателями. Мимо иногда проходят члены клана. Всё чинно, спокойно. Стоп.

– Это что, озеро? – пройдя по коридору мы остановились у бассейна, видимого через панорамное окно на всю стену.

Вернее это был большой бассейн, переделанный в озеро, на берегу стоят всё те же ящики, переделанные в контейнеры с растениями, а внутри бассейна я вижу рыбу и насекомых в воздухе. Это место с каждой секундой все уникальнее. Сам факт такой базы удивляет.

А наличие на Тучанке не просто источника воды, а искусственного водоема с экосистемой, вызывает интерес. Это совершенно другой уровень логистики и усилий, учитывая еще и влажность, пыльцу, споры, плесень и много чего интересного. Чего я в воздухе коридора совершенно не наблюдаю. Еще один признак качественной работы вентиляции.

На берегу под руководством Норды тренируется пара маленьких, по пояс человеку, крогана. Мелкие довольно округлые и регулярно падают, но встают и продолжают тренировку. Правый заметил рыбу, отвлекся, и получил по голове, после чего с рычанием бросился на собрата. Упали оба.

– Нравится? – спросил Драк с хриплым смешком, – это не растения и животные Тучанки, разумеется. Но позволяет научить молодняк, чего мы лишились. Живя здесь, сложно считать домом пыльную свалку наверху. Это работает.

Кстати, температура тут куда ниже поверхности, около тридцати пяти. В оранжерее должна быть высокая влажность, но в коридорах ожидаемо сухо.

– Потрясающе, – согласилась я, идя по бортику бассейна, – а другие такие убежища есть?

Драк как-то погрустнел.

– Были. Их нашли и уничтожили. После войны войска Цитадели хотели убедиться, что реванша не будет. Ломали корабли, технику. Жгли базы. Загоняли нас в древность. Ты не глупая, должна была заметить, что проблема не только в генофаге. У нас на Тучанке был флот, все эти кладбища кораблей. Их ломали, подрывали. Вместе с верфями и фабриками. И убивали тех, кто мог бы построить новые. Или научить тех, кто построит.

Я кивнула.

– История, знания, культура. Ученые, лидеры. Всё первое поколение, времен восстания или после него.

– Точно, – согласился Драк, – Сожгли башни Завесы, все кроме одной. Их было куда больше, а на Тучанке было прохладнее. Выжигали любые проявления культуры или техники.

Я об этом пожалею.

– Понимаю, Драк. Я проспала несколько эпох. Когда проснулась, мой народ и все их знания преданы забвению. Я последняя в своем роде, остальных уничтожили. Последний носитель истории тех времен, не искаженной временем и не забытой.

Мы смотрели друг на друга. Я сказала правду. Да, я ИИ. Но моя ненависть к Предтечам строится не на факте поражения человечества, в конечном итоге мы их пережили. А на том, что человечество как культура полностью забыто, а наши знания подменены знаниями и идеями Предтеч. Что неприемлемо. Поэтому каждый раз, когда техника «Бесконечной Воли» попадает в массы, это моя победа. Еще немного памяти человечества. Разумеется, я этого не сказала.

Драк кивнул, посмотрел в глаза и молча повел дальше. Мы дошли до его кабинета, где он достал из шкафа флягу литров на пять, налил стакан и выпил. Второй протянул мне. Ну да ладно, у меня в грудной клетке есть карман для этой жижи. Специально на такой случай, потом вылью или отдам химикам.

Влив в себя стакан 70 градусной настойки на чем-то, симулировала кашель и одышку. Старый кроган хмыкнул.

– Сильна, это хорошо. Я люблю драку. Я люблю смотреть, как под выстрелом разлетается мясо, как вырывается из тела кровь, как молотильщик плавит сам себя через дыры в химическом мешке. Люблю запах маринованного в кислоте молотильщика варрена и стрелять во врагов. Я кроган.

Я фыркнула, симулируя действие алкоголя.

– Обычный кроган не прячет такие места от всех. Это же полноценное убежище. Запасы воды, пищи, реактор, техника. Биосфера даже, автономная. Колоссальное место, и оно в очень хорошем состоянии.

Кроган кивнул.

– Так и есть. Вот только Рекс прав, Тучанка – это клетка. Сидя здесь, много не настреляешь. Это место тоже клетка. Сиди и охраняй, чтобы не взорвали и не загадили.

Я кивнула, глядя на стакан ринкола. Интересно, как он ощущается? Я не могу опьянеть физически, да и алкоголь перерабатывается. Не могу ощутить то же, что и человек или кроган. Благо Драк пить не заставляет. Так что я посмотрела на крогана через стакан жидкости и спросила:

– Что скажете насчет того, что мы нашли?

Ответил внезапно не сам старик, а одна из двух подошедших к нам женщин, Норда. Похоже, мелких отпустили.

– Многое из этого я видела сама. Когда всё произошло, саларианцы и турики сделали всё, чтобы восстания не повторились. Турики били по военным объектам, ломали производства. Салары сжигали места вроде этого. Это стало понятно не сразу, но произошло. Много пить не советую, с непривычки. Нам еще договор заключать.

– Она один стакан, – бросил Драк.

Поговорили еще немного. Норда познакомила меня со своей спутницей. Внучкой Драка, Накмор Кеш. Совсем молода, без шрамов и с относительно тонкой даже на вид шкурой, по сравнению с практически броней у старших. Говорит таким же низковатым голосом, как и все кроганы. Но более легкая броня и аккуратная, гладкая внешность выдает её возраст. Да, я насмотрелась на кроганов и могу определить их визуально. Этой не более двух сотен лет, к тому же в боях она явно лично не участвует. От такого остаются шрамы.

Интересно. Характер такой или воспитание ценного специалиста?

Мы разговорились, кроганка оказалась обученным инженером. Причем не только работающая с традиционными для кроганов томкахами, но и, пусть теоретически, крупнотоннажных кораблей. Потенциально готовый суперинтедант, если подтянуть практические навыки.

Вообще я уверена, что этот боевой пенсионер набивает цену своему клану. В кабинете вице-адмирал спросила:

– Твой анализ этого клана?

Голограмма весело взмахнула ушами.

– Драк набивает цену. И делает это справедливо. Развитая база, технические специалисты широкого профиля. И я не могу сказать, что это только картинка. Я непрерывно сканирую всё, что вижу. Техника сделана качественно, у них тут где-то небольшая литейная есть, или трехмерный принтер. Снабжение налажено, не думаю, что они где-то тут производят смазочные материалы или удобрения. Но в остальном у них готовая учебная программа для их вида, спецы. Рано или поздно этот бункер найдут и сожгут с орбиты, просто чтобы лишить кроганов специалистов. И Драк, я уверена, это прекрасно понимает и не держится за Тучанку.

Вице-адмирал выслушала и кивнула.

– Тогда мы согласны. Будем следить, чтобы не стали излишне самостоятельными, но можешь заключать договор.

В кроганском бункере мы продолжили говорить с Кеш. Её дедушка занялся своими делами, оставив аватару с женской частью коллектива. Они куда более разговорчивы, но и больше задают вопросы. О людях, нашей культуре. О войне с ковенантом. О гравимолоте, кроганкам тоже нравится оружие.

А если показать Кеш молот, сможет ли она с ним работать? Попробуем.

В итоге мы переместились в мастерскую, где частично разобрали и почистили молот. Вернее его чистила Кеш под мои комментарии. Не всегда удачно, но…

– У тебя определенно талант к технике.

Та кивнула.

– Я знаю. К сожалению, большая часть моих знаний это только теория, но тут все равно особо нечего делать, кроме поддержания комплекса. Только читать.

Аватара хмыкнула.

– А если я покажу тебе учебники по нашим кораблям, справишься?

Меня практически снесло! Три сотни кило радостного крогана. Причем голос у нее низкий для человеческого слуха, что создает занимательный диссонанс для слушателей между реакцией и тем, каким тоном это сказано.

– Конечно! А Он большой? А пушек много? А какая силовая установка? А охлаждение? А…

Аккуратно вернувшись в вертикальное положение под смешки окружающих, пришлось немного остудить её восторги.

– Корабли людей используют радикально иную техническую базу, двигатели, всё.

На это кроганка кивнула.

– Я знаю. Мы забрали части вашего транспорта. Не стоило оставлять его около арены, их уже пытались забрать другие кланы, но мы были сильнее. Ну и я немного поработала с ними. Идем, я покажу.

Как оказалось, кроганы отпилили заднюю часть «пеликана» с парой двигателей, не уничтоженных в бою. И притащили на базу, остальное доломали. Кабина, пассажирский отсек и большая часть электроники была уничтожена, но вот подвес уцелел.

– Интересно. И что ты поняла?

Кроганка задумалась.

– Нуууу, я поняла, как работают двигатели. Топливо другое, но принцип схожий с тем, что я видела в инструкциях наших двигателей. Но вот эта широкая пластина, направленная вниз, я не знаю что это. Ни разу не видела подобной техники. Не нашла ничего похожего. Что это?

Антигравитационная пластина, позволяющая «пеликану» даже танки на подвесе таскать почти без проблем с маневренностью. Сейчас она отключена, да и немного обгорела. Но если подумать, и просканировать. Починить возможно, похоже задняя часть при обстреле не пострадала, броня выдержала. Можно починить без проблем.

А это план. Заодно оценим возможности самой Кеш. Получив разрешение через квантовый канал, я тут же предложила:

– А давай её починим и посмотрим, что она делает.

Кроганка посмотрела на меня подозрительно.

– Ты знаешь, что она делает.

Я оскалилась.

– Конечно. Но ты-то нет? Что будет интереснее, если мы соберем и включим устройство, или если я просто скажу, что оно делает?

Теперь уже скалимся мы обе. Социальный модуль постепенно адаптируется к новым условиям, перенимая мимику окружающих, насколько это возможно.

– Давай соберем эту штуку.

Для начала, антиграв пришлось разобрать. Его обстреливали, волокли по песку Тучанки десятки километров. Так что обслуживание, поиск подходящих частей и чистка. Полезно иметь обширную базу знаний. Получилось не идеально, но должно работать.

– Так ты тоже техник? – спросила Кеш, глядя как я действую наравне с ней. Мы и пилота привлекли.

Я покачала головой.

– Скорее ученый. Но места на корабле не так много, так что мы часто работаем с техниками и как устроен «пеликан» я знаю.

Не совсем правда, но достаточная.

– А что такое пеликан? – тут же спросила Кеш.

Эм. Я понятия не имею. Пришлось срочно спрашивать у Черного Ящика ядром.

– Птица, она ловит рыбу в мешок, в который у нее мутировала нижняя часть клюва. А потом ест.

– А почему сначала ловит, а не сразу ест? Рыба вкусная, у нас в бассейне разводим. Ты его видела? Моя работа. Ну, точнее построили его еще до дедушки, но обслуживаю я.

Таки да, тут есть резервуар с водой, и в нем вполне плавает рыба. Очевидно, снабжение у старого наемника есть, слишком уж много расходников имеет. А это риск обнаружения. Но ради того, чтобы наследие его народа жило, Драк старается.

Чем больше мы проводим времени на базе, тем понятнее сам кроган и его мотивация. Природная агрессивность вошла в симбиоз со стремлением дать как можно больше своим потомкам. А так как тут все так или иначе довольно близки, несколько семей всего, Драк заботится о всех. И понимает, рано или поздно его найдут. Возможно, это будет Цитадель, решившие, что технологичные кроганы это проблема.

А если не саларианцы, то конкуренты, да за это озеро местные кланы без проблем устроят локальную войну на истребление. А тут еще и техника, и спецы. Сокровищница по местным меркам.

Жесткие ограничения на ввоз и вывоз технологий на Тучанку, отчего что-то серьезное может попасть на планету только в штучном виде и контрабандой. Никто не обещал, что будет легко.

Тем ценнее этот уголок прошлого для тех, кто его построил.

– Для кроганов выбрали планету, Кеш. Для тех, кто уйдет с нами. Джунгли, жара и хищники. Ресурсов много, её не разрабатывали. Но строиться придется с нуля.

Инженер отмахнулась.

– Справимся. Главное, чтобы мы смогли там жить.

Я развела руками, помогая собирать антиграв.

– Надзор все равно останется. Мы друг другу недостаточно доверяем. Но готовы рискнуть и помогать.

Кеш восприняла это спокойно.

– Я знаю. Глупо было бы, будь иначе. Это больше, чем у нас есть сейчас. Больше, чем есть снаружи. Так, как оно должно работать? Давай включим.

Мы подвесили заднюю часть «пеликана» на кран, и я затолкала под нее контейнер.

– Итак, включаем. Три, две, одна.

Ящик натурально воспарил. Кроганка тут же оказалась рядом и начала тыкать в него пальцем, сканером, шевелить, осматривать.

– Антигравитация, но без нулевого элемента. Никогда такого не видела! Там нет пластин с ЭЛНО, я проверила. Да и расход энергии куда меньше. Интересно, – она еще пошевелила ящик, – это не антигравитация. Я поняла. Это как биотический толчок, но вектор постоянный! И без нулевого элемента, совсем! Интересно…

А она быстро. Еще один показатель того, что кроганы, когда хотят и обучены, совсем не идиоты. Их просто привыкли такими воспринимать, да и учиться негде. Сама Кеш увлеченно проводит тесты и применяет разные устройства на потоке обратной гравитации. Я обернулась к Накмору Драку, который последние минут десять стоит, опершись на дверь. Смотрит и ухмыляется.

– Очень способная, – указала аватара на кроганку.

Старик кивнул.

– Я знаю. Кхаэла, клан Накмор согласен отравиться с вами. Кроганам новых поколений нужны те, кто расскажет им, кем они были и кем стали. И проследит, чтобы люди выполнили свою часть договора. Уйдут не все из нас, но большая часть.

Я подошла ближе.

– Выполнят. Мы не саларианцы.

– Покажет время, – возразил Драк, – у людей свои интересы. Но если ты поможешь интересам кроганов, я помогу, чтобы и твоё наследие не пропало.

И протянул лапу, которую я пожала.

– Так и будет.

И оскалились друг другу.

Клан Накмор был эвакуирован через неделю. Пришлось серьезно подергаться, чтобы опустить на планету фрегат, прямо в аномалию, а потом погрузить на него технику, снаряжение, всё. Не все решились уехать, но восемьдесят процентов клана да.

Драк оставил оставшимся многое, но учебники по большей части забрал, как и высокоточное оборудование. Всё равно специалисты ушли за вождем с нами. Без них это место обречено на постепенную деградацию. Протянет годы, затем просто откажет, забьется плесенью и спорами, пылью. Но клан Накмор этого уже не увидит, отправившись дальше.

За ними были и другие, в общей сложности Тучанку покинуло около тридцати тысяч кроганов. Не так много, но во многом это элита их народа, опытные руководители и их лояльные подчиненные.

– Кроганы теперь вымрут? Без лидеров? – спросил капитан корабля, на котором мы везем кланы на их новую планету.

Я фыркула, глядя в иллюминатор.

– Не смеши. Там хватает тех, кто остался. Стая и прочие военные вожди и так отделяли себя от тех, кого забрали мы. Это ничего для них не изменит. А вот то, что мы сделаем сейчас, изменит.

Еще через несколько секунд два фрегата, развернувшись носом к планете вздрогнули, разряжая магнитно-рельсовые пушки вниз. Скорость такова, что обычным взглядом снаряды не отследить.

Я обернулась к экрану, где с «пеликана» транслируется башня Завесы. Серебристый шпиль, высотой в сотни метров, сужающийся к верху и имеющий две опоры у основания. Расположенный посреди огромного кроганского амфитеатра. Вокруг устройства потоки распыляемой химии и элементов, создавая вокруг башни зеленоватый ореол, поднимающийся к небу. Вероятно, это должно казаться мистическим.

В основание башни ударила черная точка болванки, спустя несколько секунд вторая прошила башню навылет. Та вздрогнула и детонировала, выпуская наружу целое облако зеленого тумана, а затем медленно оседая набок. Дождавшись, пока башня рухнет, Драк хмыкнул.

– Теперь повторно распылить генофаг будет сложнее.

– А еще без Завесы защиты от солнца не будет, – возразил Рекс.

Драк только отмахнулся.

– Кроганы жили и до Завесы. Будут жить и дальше. Не стоит упрощать Цитадели задачу. Может часть переберется в другие места и получит иммунитет к генофагу там. Вся жизнь кроганов борьба. Кхаэла! Ты не знаешь, кого тут можно убить интересного?

Знаю. Дел еще много.

50. Путь трех У

Земля. Крейсер «Аполлон».

Операция на Тучанке завершена успешно. Кроганы погружены на корабли и отправились в свой новый мир. Там они получат ресурсы и материалы для застройки, временное жилье строится, будущие поселения заложены достаточно свободно, чтобы кланам было, где развернуться. Конечно, официально об этом никто общественности рассказывать не будет, как минимум пока. Потом, когда кроганы будут активнее участвовать в боях, возможно. Когда оба народа научатся доверять друг другу.

Про гетов тоже официально не говорится, например, но многие о них знают и совместно сражались с кови. С кроганами будет так же, военные будут создавать положительный образ исходя из опыта, а когда об этом узнают массы, будет достаточно свидетелей их дружественности кроме данных разведки и заявлений политиков.

Довольно очевидно, что кроганы получат не только ресурсы, но и место в войсках. Тот же Рекс или Драк могут быть инструкторами и экспертами в боях против рас Цитадели. А Рекс еще и по колдунам. Так они и будут оплачивать своё существование, информацией и опытом. Кроме них хватает и других специалистов, они тоже будут задействованы в полном объеме. Например, Накмор Кеш, внучка Драка, получит место на «Аполлоне», когда клан обживется на планете.

Но есть и другие дела, прямо здесь, на Земле, на орбите которой висит «Аполлон». Нужно решать вопрос с атомизацией разведок. Без боевой платформы, придется решать вопрос «одержимыми». Участвуют не только они, конечно. Но в нескольких местах их участие будет полезно.

И речь не идет о военном конфликте, во всяком случае официально. Все мы СВР. Но вопрос единоначалия нужно решить. И он решится сегодня.

Здание штаба СВР на Земле представляет собой группу из пятидесятиэтажных построек и более низких, военных блоков с толстыми стенами и большим количеством антенн, площадью в несколько кварталов. Таких построек по всей Земле несколько, но нас сегодня интересует Канберра, Австралия.

Вообще южное полушарие в целом и Африка, Австралия в частности была активно заселена и застроена еще в двадцать втором-двадцать третьем веке. Здесь масса пустых пространств, ценных неразработанных месторождений, и много незаселенных территорий. Та же Сахара и регионы джунглей. Никто особенно не огорчится, если посреди пустыни взорвется тестовый гиперпривод или реактор.

Поэтому даже спорные проекты, потенциально способные стереть всё в радиусе многих километров, проходят здесь. А еще добыча ископаемых, космопорты, производства, в том числе опасные. А это инфраструктура, а значит города и развитие государств. Технологии, специалисты. Всё то, чего местные не смогли достичь сами за тысячелетия, было привезено из других мест.

Так что нынешнее южное полушарие Земли уже не то, что было пятьсот лет назад. Несмотря на все недовольство отдельных маргиналов глобализацией, именно она превратила племена охотников и собирателей среди джунглей и пустынь в важнейший блок человеческой цивилизации. В нынешних войсках представлены все расы и этносы. У африканцев и свои колонии есть среди внутренних миров. Старшие офицеры и адмиралы тоже. Расовая теория погибла в мучениях уже очень давно. Глобализация объединила мир воедино. Другое дело колонии, там всё иначе, но разговор не о них.

И пусть Объединенное Правительство Земли заседало (до роспуска по причине войны с ковенантом) в Нью-Йорке, после начала войны власть перешла к ККОН, которые облюбовали экватор и южное полушарие. В том числе потому, что из-за меньшей плотности населения здесь проще размещать стратегические объекты, особенно секретные. Сборочные линии и еще много интересного. Повстанцев никто не отменял, а с появлением космических перевозок логистика стала проще.

А еще это значит, что еще одной моей аватаре приходится таскаться по жаре и тратить энергию на охлаждение. Хорошо хоть остальные могут находиться в прохладе и тишине лабораторий или корабельных кают. Остальные проекты никто не отменял. Пока она движется по городу, лавируя среди пешеходов в нужное место, можно посмотреть и за ними.

Мы почти успешно, после почти сотни попыток, смогли вывести ИИ из безумия, а после нагрузки он не скатился обратно.

Концепция радикально не изменилась, разделить ИИ на блоки, которые он переписать может и которые просто не видит и жестко не имеет права изменять, переписывая или меняя приоритеты. Первое как раз накапливаемые данные, второе сам код ИИ и его программ.

Проблемы возникли в том, что для работы второго блока некоторое влияние, изменение приоритетов все же необходимо. И нужно было найти способы не позволить ИИ замыкаться на себе, просто игнорируя часть протоколов. При этом нельзя ставить больше необходимого ограничений, это приводит к проблемам, в том числе логическим.

Решение получилось громоздким, изучать реакции имеющегося мозга, из которого сделают умный ИИ, и вручную подгонять протоколы. Но это работает. Именно об этом сейчас одна из аватар в качестве ассистента доктора Халси рассказывает с трибуны MIT. Точнее доктор рассказывает, аватара переключает голограммы, заодно присматриваясь к людям. С некоторых пор мне разрешили посещение таких мест, чтобы нагружать социальный блок там, а не на «Аполлоне».

– … Разумеется, метод предусматривает активное вмешательство в код ИИ и его усложнение, а так же удорожание. Но наши умные ИИ в любом случае товар штучный, каждый из них при создании проходит значительную обработку в процессе оцифровки. Процедура пусть и усложнит конечный результат, но после доработки срок службы умного ИИ без угрозы неистовства будет составлять десятилетия, а усвоенная информация все еще будет ограничена только доступными блоками памяти и мощностями. Вопросы?

Последовали несколько технических вопросов, пока один из студентов не спросил:

– Доктор Халси, я Питер Стивенс, третий курс. Простите, а как вы считаете, какова этическая сторона создания умных ИИ? Для этого применяется человеческий мозг, достаточно свежий, чтобы при оцифровке был получен нужный результат.

Доктор кивнула, принимая вопрос. Это один из моментов, который в пропаганде применяют повстанцы. Напирают на неэтичность многих решений и научных практик. Кстати, анализируя информацию из экстранета Цитадели, мы нашли в том числе упоминания якобы управляемых земными ИИ безвольных киборгов. Учитывая, что саларианская разведка контактировала с повстанцами, это неудивительно.

– Возможно, на заре технологии это и применялось, но мы уже давно не в двадцать втором веке. Сейчас каждый мозг, используемый для умного ИИ это добровольцы, подбираемые заранее. Они знают на что идут. Так что это вопрос не гуманизма, но свободы выбора, – спокойно ответила парню доктор.

Да, несмотря на то, что док работает с разведкой, у нее есть и общедоступные научные работы, и с лекциями она редко, но выступает. Больше часа о умных ИИ рассказывала. И это не первый день так. Ученики попадаются разные. Иногда задают технические вопросы, иногда философские или как этот вот.

Тут влез еще один голос из глубины зала. Уже второй кадр. Зачем приходил, спрашивается, если не ради технических деталей? В любом случае, он спросил:

– А вы бы согласились на подобную процедуру?

Влез без очереди. С другой стороны, по тишине в зале им интересно. Я не понимаю такие вещи, что в них говорит. Страх? Но доктор явно не в первый раз слышит подобное. На эту глупость доктор ответила:

– Да, конечно же я соглашусь на оцифровку. Не вижу в этом никаких проблем. Согласно анализам из моего мозга можно создать весьма перспективный ИИ.

Оставив офигевшего человека, док невозмутимо продолжила отвечать на вопросы. Тем более, что дальше «философы» тему развивать не стали. И вопросы были более технические. Снизив нагрузку и оставив аватару на попечение социального блока, я переключила внимание в иные места.

Ага, в Канберре «одержимая» зашла в здание СВР, она на месте. Сканирую.

Достаточно стандартный небоскреб, стекло и бетон, вижу отклики от массы электроники в стенах и мебели. Внутри из гранита на полу выложена эмблема разведки. В просторном и освещенном через массивные стеклянные внешние стены здании множество людей в деловых костюмах идут по своим делам. Я же отправила платформу к стойке регистрации.

Серые, почти стандартные люди. Стандартные секретари в форме на ресепшене. Стойка тоже стандартная, стилизованный под дерево стол, на котором стоит типовой терминал. Довольно дешево, выглядит под ретро. Под столом явно следы электроники, вероятно тревожная система. Серый типовой мужчина оторвался от терминала и посмотрел на такую же серую и типовую одержимую.

– Мне назначено, – протянула я пропуск человеку в сером.

Тот быстро пробил данные, указанные на карте, в терминале. Вернул её и кивнул.

– Четырнадцатый этаж, кабинет 51.

Я кивнула, как будто не знаю, куда идти. План здания сбросил Черный Ящик, так что это не проблема. Я действительно знаю, куда идти. И зайдя в лифт, решила проанализировать реакции людей, это занимательно.

Как мало на самом деле нужно для маскировки. Стандартный костюм, никаких ушей или хвоста, на груди болтается бейдж. Фигура тоже не вызывающая, внешность среднестатистическая, имеющая недостатки. Потребовалось потрясти Черного Ящика на учителя и методические материалы, но сейчас я могу легко создавать незаметных персонажей.

Например, сейчас в лифте три человека кроме одержимой. И никто не обращает на моё творение внимание. Посмотрели на костюм, на бейдж и каждый занялся своим делом. Ни повышенных мер слежения, ни особого внимания. О втором я знаю от Ящика, который смотрит через камеры, так что я без проблем могу отслеживать перемещение всех в здании.

Это на виду ничего не происходит. По факту же люди вице-адмирала дожимают местных. Я здесь потому, что Парангоски есть что сказать местному директору, когда он поймет. Ну и запечатлеть выражение его лица.

Выйти из лифта, пройти по коридору среди игнорирующих меня работников. Стандартные офисы, наполненные такими же типовыми клерками с лишним весом в семи из десяти случаев. Здесь меня уже заметили, все же этаж с кабинетом директора это уже более глубокие уровни защиты. И совсем чужой человек привлекает внимание. Но претензий не было.

Дойти до секретаря, показать карту. На этот раз женщине за сорок с лишним весом. Опять же, типовой персонал. Та спокойно кивнула на дверь, мне назначено.

Вот приемный (а есть и другие, на других этажах) кабинет начальника уже не такой типовой, но тоже стандартный. Массивный стол из древнего дуба, бумажные документы, хотя есть и терминал. Огромное кресло со стороны руководителя и неудобный стул со стороны просителя. Панорамное окно с видом на город, как бы говорящее «всё это моё». Сейф и шкафы с наградами вдоль стены. И сам руководитель, полный мужчина за пятьдесят с лысиной.

Он заметил аватару сразу, но отреагировал только минут через пять после того, как аватара села, читал что-то из папки. Стул действительно неудобный, но шевелиться я не стала более необходимого. Явно место начальника и просителя, неудобство стула нужно для психологического давления. Мужчина поднял глаза от бумажного документа очень медленно и спросил:

– Чем могу помочь?

Я за это время успела переделать массу полезного другими мобильными платформами, так что просто сказала:

– Я здесь, чтобы передать вам письмо. Бумажное.

Тот посмотрел с разочарованием.